Путь к нужной эмоции через телесный жест

 

В репетиции участвуют девочки - Марина и Юля.

Краткое содержание репетируемой сцены.

Дома главная героиня - Марго со своей подругой – Варей (их роли играют Марина и Юля). У Марго сегодня день рождения. Обе подруги в радостном, возбужденном состоянии. Примеряют наряды, шутят. Марго волнуется, что долго нет ребят, высказывает опасение относительно возможной драки. Она недоумевает, зачем «воевать» и что ребята не могут поделить. Варя взрывается.

В запале она говорит с раздражением и злостью о ребятах из враждебной группы.

 

Варя. Да у них все отношения на деньгах построены. И, вообще все у них есть благодаря их папочкам и мамочкам… Вот ты, Марго, такая талантливая! А на какие деньги ты будешь учиться? А?

Марго. Заработаю. Витрины оформлять буду.

Варя (скептически). Ну и много ты заработаешь?

Марго (капризно). Сколько надо, столько и заработаю.

По задаче Варя осекается, понимая, что сказала что-то не то. Варя непреднамеренно попала в больную для Марго тему. Она понимает это.

Юля, исполняющая роль Вари никак не могла искренне извиниться.

Наталья. Что тебе мешает?

Юля. Я не чувствую себя виноватой. Марго капризничает, а я должна извиняться.

Наталья. Марина, ты слышишь? Когда Марго капризничает, извиняться не хочется.

Что она может чувствовать сейчас, когда Варя говорит о папочках и мамочках, которые помогают детям. Тебе не на кого расчитывать. У тебя нет отца. А денег, которые зарабатывает мать недостаточно. Ты рассчитываешь на себя. Твоя подруга с недоверием относится к тому, что ты сама заработаешь?

Марина (подумав). Злюсь, наверное.

Наталья. Попробуй. Злишься, а не капризничаешь

Марго раздражается и злится в ответ на слова Вари.

Варя. Да ну тебя Марго, ладно, перестань дуться.

Однако Марго продолжает дуться. Контакт не происходит, примирение не получается.

Марина (обращается к Юле). Смотри мне, пожалуйста, в глаза, а то тебе как будто все равно, что я сейчас чувствую. Ты говоришь: «Да ну тебя?», и я не верю, что ты мне сопереживаешь.

Юля (нервно). У меня не получается, я не знаю, как почувствовать вину.

Наталья. Юля, у тебя бывали ситуации, когда ты в запале брякала что-то не то, попадала в больную тему, и человек обижался.

Юля ( сразу ). Ну конечно, да.

Наталья. Что ты тогда делала?

Юля (смеется). Затыкала рот.

Наталья. Покажи как. Буквально заткни себе рот.

Юля затыкает рукой рот. Взгляд испуганный и напряженный, виноватый. Чувство вины возникло.

Наталья. Давайте снова, и Юля обязательно попробуй этот жест буквально.

С этой попытки взаимодействие и эмоциональные отношения выстроились в логичную партитуру.

Если проанализировать этот репетиционный фрагмент в контексте Гештальта, то я предложила Юле вспомнить ситуацию из прошлого, в которой она испытывала чувство вины, фактически сделать челнок из «здесь и теперь» в «там и тогда». У Станиславского этот метод называется эмоциональной памятью или памятью эффективных эмоций. Моя гипотеза заключалась в том, что подобные ситуации возникали тогда, когда кто-либо на Юлю обижался. Гипотеза оказалась верной: Юля легко актуализировала «ситуации с виной». Дальше для меня было важно, как Юля действовала, что буквально она делала, поэтому фокус внимания был перенесен на телесные реакции. Юля довольно быстро и эмоционально воспроизвела их – «заткнула рот». Воспроизведение телесных реакций в «здесь и теперь» наряду с «прикосновением» к опыту прошлых ситуаций, связанных с чувством вины позволило эмоционально правдиво простроить ситуацию сцены.

 

3.

Преодоление привычных способов (паттернов) поведения в репетиционном процессе

Часто во время репетиции той или иной сцены мы сталкиваемся с тем, что детям какое-то время никак не удается действовать в границах поставленной и обговоренной задачи. При этом мы до выхода на площадку подробно обговариваем, что происходит в этой сцене, что чувствуют их герои, что нужно им друг от друга, что они хотят, и, тогда как они могут действовать. Для нас и для детей – это своеобразный психологический эксперимент. Мы им предлагаем гипотезу, они проверяют ее в этюдной работе, дают обратную связь – что они переживают эмоционально и телесно, что на самом деле хотят. И мы снова вместе ищем более точные эмоциональные реакции персонажей. Эта работа – как работа Сталкера. Мы ищем некую зону, в которой максимально наполнено, точно, адекватно проявляется жизнь персонажа в определенный момент его жизни, описанной в пьесе. Здесь чувства, действия, слова притягивают друг друга и образуют очень сильный энергетический сгусток, наполненный чувствами, эмоциями столь сильно, что они передаются зрителю, отзываются в нем, резонируют с его опытом. Если это удается, - значит, мы попадаем в зону Театра. Гештальт нам с Женей дал понимание того, что на самом деле происходит с нашими актерами, да и с нами во время такого поиска. Как правило, первые репетиционные гипотезы теоретические и практические – это отреагирование нашего собственного реального жизненного опыта. Чем больше неосознанного в нем - тем дольше путь. Хотя есть исключение – это то, что принято называть талантом, интуицией. Как правило, быстро «попадают в роль» актеры (здесь, пожалуй, возраст не важен), наделенные ярко выраженной способностью к эмпатии.[9]

Следующий эпизод репетиционной работы о том, как ребята в рамках этюда действуют привычным для себя способом.

Мы репетировали сцену после драки, которая закончилась гибелью одного из главных героев – Антона, брата главной героини – Марго. Антон погибает в результате несчастного случая во время драки с мальчиком - Ильей, в которого влюблена его сестра (параллель с Ромео и Джульеттой: Ромео убивает Тибальта). Правда, здесь непреднамеренное убийство.

Это первая репетиция картины. События, происходящие в этой сцене. Друзья Ильи собрались у него дома. Их трое. Они ждут Илью. Илью должны выпустить под залог. Наконец он появляется.

Перед выходом на площадку как обычно обговариваем состояние персонажей, которых играют ребята – Лариса, Аня, Сергей.

Наталья. Ребята, какова атмосфера события? Что могут чувствовать ваши персонажи, и тогда, как они переживают это событие? Как они действуют: что делают, как эти переживания проявляются телесно.

Перед выходом на этюд ребята проговаривают предполагаемые переживания своих героев:

Аня (играет Яну): Она сильно нервничает, ее тревога проявляется открыто, она все время спрашивает: «Что же теперь будет?». А еще она испытывает страх, и не скрывает его, отсюда суетливые движения.

Наталья. И возможно как будто мечется, и все время припадает к кому- либо из друзей, в поисках поддержки.

Лариса (играет Вику). Она привыкла сдерживать чувства, ведь так ее учил отец: «Не впадать в панику, мобилизоваться, и искать решение выхода из трудной ситуации». Она из всех самая собранная. Не проявляет чувства страха, тревоги. Она вся нацелена на поиск выхода из ситуации. Возможно, она лихорадочно перелистывает книги по уголовному кодексу (по роли - Вика из потомственной семьи юристов)

Сергей (играет Стаса). Ну, он совершенно растерянный.

Евгений. Как будто в прострации. Лишен энергии. В голове и в душе – пустота.

И главное: все с нетерпением ждут Илью: отпустят его или нет.

Итак, ребята вместе с режиссерами обговорили сцену.

А вот, что получилось с первой попытки.

Яна. Телесные проявления: губы поджаты, спина напряжена. Сначала Яна стояла, сжимая пальцами спинку стула. Потом села, сжимая руками сиденье. Тело слегка начало покачиваться. Губы поджаты. С трудом произнесла одну фразу: «Что же теперь делать?» (ретрофлексия проявления чувства тревоги, страха).

Вика. Теребит кисти своих рук, нервно ходит взад вперед, приговаривая: «Что же теперь делать? К кому обратиться?», «Илью должны освободить под залог». Телесно она дает больше проявиться чувству тревоги, чем Яна (хотя по предварительному обговору, все должно быть наоборот)

Стас сидит абсолютно неподвижно, уставившись в одну точку. Правда спина выпрямлена и напряжена (ретрофлексия проявления страха).

Но самое интересное произошло, когда в сцене появился Илья. Ребята практически никак не проявили свое беспокойство, тревогу, радость в связи с его появлением. Яна продолжала сидеть, сжимая пальцами сиденье, и покачиваясь. Единственная ее реакция на появление Ильи, это зло брошенный взгляд в его сторону. Вика также сидела, постукивая быстро пальцами. Стас как сидел, окаменев, так и остался сидеть. Мальчик, исполнявший роль Ильи после этюда сказал, что он от такой реакции совершенно растерялся. Он ожидал, что ему будут рады и поддержат, а тут такая холодная встреча. Наконец, Яна сжимая губы, как бы сквозь зубы сказала: «Ну, наконец-то, явился» (скупо раскрытая ретрофлексия злости, скорее всего лежащего за чувством сильной тревоги). Вика стремительно встала и заходила, приговаривая: «Какой позор!» (неожиданно для нас и для нее раскрытая ретрофлексия чувства вины, злости; возможно Конфлуенция 2 с Ильей, как представителем группы, - ее последующая реплика указывает на это. Вика испытывает вину за то, что не совершала, и одновременно злость на Илью, как на источник переживания этого чувства.).

После этюда. Ребята совершенно растеряны.

Женя. Ребята, что же сейчас произошло? (Ребята пожимают плечами).

Режиссеры амплифицируя[10] (или говоря театральным языком, утрируя, показывают каждого из участников сцены, делая упор на телесные проявления, звучание голоса).

Юля. Я и сама не знаю, почему так отреагировала. Почувствовала сильную злость к Илье.

Наталья. За что?

Юля. Ну, наверное, за то, что случилось, за то, что он заставил меня, и нас всех так переживать.

Лариса (агрессивно). Из-за него же все.

Наталья (ерничая). Ну, конечно, просто позор, в какую историю он всех втянул.

Евгений. А он втянул?

Лариса (растерянно). Да нет. Он ведь не виноват. Защищал своего друга.. А дальше – несчастный случай.

Наталья. Тогда за что ты злишься на Илью, и за что тебе так стыдно?

Лариса (пожимает плечами). Да…как- то не стыкуется.

 

В этот момент репетиции у меня было большое искушение сделать челнок в реальную жизнь Ларисы. Знаю ее давно, знаю родителей, методы воспитания. Лариса буквально «напичкана» ответственностью, виной, стыдом. Сейчас она постоянно находится в напряжении – такое впечатление, что очень сильная ретрофлексия обиды, злости вот–вот прорвется. В этюдах на первом этапе она часто вела себя неадекватно поставленной задаче – агрессивничала, грубила, хамила – одним словом перенаправляла агрессию, скорее всего предназначенную родителям. Драматизм ситуации Лены в том, что мама год назад умерла. Мама многое определяла в воспитании детей в семье.

Наталья. Я предполагаю, возможно, вы сейчас отреагировали так, как вы сами бы отреагировали в жизни, в такой ситуации. Это так?

Ребята соглашаются.

Наталья. Ваши персонажи реагируют по-другому. При этом они испытывают, возможно, те же чувства, но в этой ситуации они еще и испытывают большое чувство тревоги, страха не только за себя, но и за Илью (в большей степени, потому что именно ему, а не им грозит уголовная ответственность). Чувства сострадания вообще в этой сцене не было, а должно быть.

Очень часто в процессе «нащупывания» душевной и духовной жизни персонажей, у ребят (скорее всего и у профессиональных актеров) идет сначала свое собственное эмоциональное отреагирование на условные ситуации, предложенные в пьесе. Важно отреагировав их, найти логику переживания своего героя. Однако чувства ведь принадлежат исполнителю роли, а не кому-то другому. Логично тогда говорить, что в работе над ролью у актера расширяется зона возможных эмоциональных отреагирований на одну и ту же ситуацию, расширяется эмоциональный опыт проживания. Для детей такая возможность открывается в театре. К сожалению, режиссеры, педагоги детских театров не всегда уделяют внимание и время осознаванию нового для детей опыта и возможности его интеграции в реальную жизнь. Отчасти, это касается и меня. По этому поводу испытываю разные чувства – и вину, и раздражение, и любопытство, и радость, когда удается. Однако убеждена, что занятие театром и терапию ни в коем случае путать нельзя.

 

4.