Политика «Военного коммунизма»: причины, сущность, последствия.

 

Вое́нный коммуни́зм — название внутренней политики Советского государства, проводившейся в 1918—1921 годах во время Гражданской войны. Основной целью было обеспечение городов и Красной Армии оружием, продовольствием и другими необходимыми ресурсами в условиях, когда все нормальные экономические механизмы и отношения были разрушены войной. Решение о прекращении военного коммунизма и переходе к НЭПу было принято 21 марта 1921 года на X съезде РКП(б).

Причины возникновения. Внутренняя политика Советского государства времен гражданской войны получила название «политики военного коммунизма». Термин «военный коммунизм» был предложен известным большевиком А.А. Богдановым еще в 1916 г. В своей книге «Вопросы социализма» он писал о том, что в годы войны внутренняя жизнь любой страны подчинена особой логике развития: большая часть трудоспособного населения уходит из сферы производства, ничего не производя, и много потребляет. Возникает так называемый «потребительский коммунизм». Значительная часть национального бюджета при этом расходуется на военные нужды. Это неизбежно требует ограничения в сфере потребления и контроля государства за распределением. Война также приводит к свертыванию демократических институтов в стране, поэтому можно сказать, что военный коммунизм был обусловлен потребностями военного времени.

Другой причиной складывания этой политики можно считать марксистские воззрения большевиков, пришедших к власти в России в 1917 г. Маркс и Энгельс детально не прорабатывали черты коммунистической формации. Они считали, что в ней не будет места частной собственности и товарно-денежным отношениям, а будет уравнительный принцип распределения. Однако при этом речь шла об индустриально развитых странах и о мировой социалистической революции как о единовременном акте. Игнорируя незрелость объективных предпосылок социалистической революции в России, значительная часть большевиков после Октябрьской революции настаивала на немедленном осуществлении социалистических преобразований во всех сферах жизни общества, в том числе и в экономике. Возникает течение «левых коммунистов», наиболее ярким представителем которых был Н.И. Бухарин.

Левые коммунисты настаивали на отказе от каких-либо компромиссов с мировой и российской буржуазией, скорейшей экспроприации всех форм частной собственности, свертывании товарно-денежных отношений, отмене денег, введении принципов уравнительного распределения и социалистических порядков буквально «с сегодняшнего дня». Эти взгляды разделяла большая часть членов РСДРП (б), что ярко проявилось в прениях на VII (Экстренном) съезде партии (март 1918 г.) по вопросу о ратификации Брестского мира. До лета 1918 г. В.И. Ленин критиковал взгляды левых коммунистов, что особенно наглядно видно в его работе «Очередные задачи Советской власти». Он настаивал на необходимости приостановки «красногвардейской атаки на капитал», организации учета и контроля на уже национализированных предприятиях, укреплении трудовой дисциплины, борьбе с тунеядцами и лодырями, широком использовании принципа материальной заинтересованности, использовании буржуазных специалистов, допущении на определенных условиях иностранных концессий. Когда после перехода к нэпу в 1921 г. В.И. Ленина спрашивали, не было ли у него ранее мыслей о нэпе, он отвечал утвердительно и ссылался на «Очередные задачи Советской власти». Правда, здесь же Ленин отстаивал ошибочную идею прямого продуктообмена между городом и деревней через всеобщее кооперирование сельского населения, что сближало его позицию с позицией «левых коммунистов». Можно сказать, что весной 1918 г. большевики выбирали между политикой наступления на буржуазные элементы, сторонниками которой были «левые коммунисты», и политикой постепенного вхождения в социализм, которую предлагал Ленин. Судьбу этого выбора в конечном итоге решили стихийное развитие революционного процесса в деревне, начало интервенции и ошибки большевиков в аграрной политике весной 1918 г.

Политика «военного коммунизма» в значительной степени была обусловлена также надеждами на скорейшее осуществление мировой революции. Лидеры большевизма рассматривали Октябрьскую революцию как начало мировой и ожидали прихода последней со дня на день. В первые месяцы после Октября в Советской России, если наказывали за незначительный проступок (мелкая кража, хулиганство), писали «заключить в тюрьму до победы мировой революции», поэтому существовало убеждение о недопустимости компромиссов с буржуазной контрреволюцией, о превращении страны в единый боевой лагерь, о милитаризации всей внутренней жизни.

Сущность политики. Политика «военного коммунизма» включала комплекс мероприятий, затронувших экономическую и социально-политическую сферу. Основой «военного коммунизма» были чрезвычайные меры в снабжении городов и армии продовольствием, свертывание товарно-денежных отношений, национализации всей промышленности, включая мелкую, продразверстка, снабжение населения продовольственными и промышленными товарами по карточкам, всеобщая трудовая повинность и максимальная централизация управления народным хозяйством и страной в целом.

Хронологически «военный коммунизм» приходится на период гражданской войны, однако отдельные элементы политики стали возникать еще в конце
1917 - начале 1918 гг. Это касается прежде всего национализации промышленности, банков и транспорта. «Красногвардейская атака на капитал»,
начавшаяся после декрета ВЦИК о введении рабочего контроля (14 ноября 1917 г.), весной 1918 г. временно была приостановлена. В июне 1918 г. темпы ее убыстряются и в государственную собственность переходят все крупные и средние предприятия. В ноябре 1920 г. прошла конфискация мелких предприятий. Таким образом, произошло уничтожение частной собственности. Характерной чертой «военного коммунизма» является крайняя централизация управления народным хозяйством. Сначала система управления строилась на принципах коллегиальности и самоуправления, но с течением времени становится очевидной несостоятельность этих принципов. Фабзавкомам не хватало компетентности и опыта для управления. Лидеры большевизма поняли, что прежде они преувеличивали степень революционной сознательности рабочего класса, который не был готов к управлению. Делается ставка на государственное управление хозяйственной жизнью. 2 декабря 1917 г. создается Высший совет народного хозяйства (ВСНХ). Его первым председателем стал Н. Осинский (В.А. Оболенский). В задачи ВСНХ входили национализация крупной промышленности, управление транспортом, финансами, налаживание товарообмена и т.п. К лету 1918 г. возникают местные (губернские, уездные) совнархозы, подчиненные ВСНХ. СНК, а затем Совет Обороны определял главные направления работы ВСНХ, ее главков и центров, при этом каждый представлял собой своеобразную государственную монополию в соответствующей отрасли производства. К лету 1920 г. было создано почти 50 главков, осуществлявших управление крупными национализированными предприятиями. Название главков говорит само за себя: Главметалл, Главтекстиль, Главсахар, Главторф, Главкрахмал, Главрыба, Центрохладобойня и т.п.

Система централизованного управления диктовала необходимость приказного стиля руководства. Одной из черт политики «военного коммунизма» стала система чрезвычайных органов, в задачи которой входило подчинение всей экономики нуждам фронта. Совет Обороны назначал своих комиссаров, обладающих чрезвычайными полномочиями. Так, А.И. Рыков был назначен чрезвычайным уполномоченным Совета Обороны по снабжению Красной Армии (Чусоснабарм). Он был наделен правами использования любого аппарата, смещения и ареста должностных лиц, реорганизации и переподчинения учреждений, изъятия и реквизиции товаров со складов и у населения под предлогом «военной спешности». В ведение Чусоснабарма были переданы все заводы, работавшие на оборону. Для управления ими был образован Промвоенсовет, постановления которого тоже были обязательными для всех предприятий.

Одной из основных черт политики «военного коммунизма» является свертывание товарно-денежных отношений. Это проявлялось прежде всего во введении неэквивалентного натурального обмена между городом и деревней. В условиях галопирующей инфляции крестьяне не желали продавать хлеб за обесцененные деньги. В феврале - марте 1918 г. потребляющие районы страны получили лишь 12,3 % планируемого количества хлеба. Норма хлеба по карточкам в промышленных центрах сократилась до 50-100 гр. в день. По условиям Брестского мира Россия потеряла богатые хлебом районы, что усугубило
продовольственный кризис. Надвигался голод. Следует помнить также, что отношение к крестьянству у большевиков было двояким. С одной стороны, его рассматривали как союзника пролетариата, а с другой (особенно середняков и кулаков) - как опору контрреволюции. На крестьянина, пусть даже маломощного середняка, они смотрели с подозрением.

В этих условиях большевики взяли курс на установление хлебной монополии. В мае 1918 г. ВЦИК принял декреты «О предоставлении Народному комиссариату продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими» и «О реорганизации Народного комиссариата продовольствия и местных продовольственных органов». В условиях надвигающегося голода Наркомпроду были предоставлены чрезвычайные полномочия, в стране установилась продовольственная диктатура: вводилась монополия на торговлю хлебом и твердые цены. После принятия декрета о хлебной монополии (13 мая 1918 г.) торговля фактически была запрещена. Для изъятия продовольствия у крестьянства стали формироваться продовольственные отряды. Продотряды действовали по принципу, сформулированному наркомом продовольствия Цурюпой «если нельзя
взять хлеб у деревенской буржуазии обычными средствами, то надо взять его силой». В помощь им на основании декретов ЦК от 11 июня 1918 г. создаются комитеты бедноты (комбеды ). Эти меры советской власти заставили крестьянство взяться за оружие. По словам видного аграрника Н. Кондратьева, «на вооруженное насилие деревня, наводненная вернувшимися после стихийной демобилизации армии солдатами, ответила вооруженным сопротивлением и целым рядом восстаний». Однако ни продовольственная диктатура, ни комбеды не смогли решить продовольственную проблему. Попытки запрещения рыночных отношений города и деревни и насильственные изъятия хлеба у крестьян привели лишь к широкой нелегальной торговле хлебом по высоким ценам. Городское население по карточкам получало не более 40% потребляемого хлеба, а 60% - через нелегальную торговлю. Потерпев неудачу в борьбе с крестьянством, осенью 1918 г. большевики были вынуждены несколько ослабить продовольственную диктатуру. Рядом декретов, принятых осенью 1918 г., правительство попыталось облегчить налогообложение крестьянства, в частности, был отменен «чрезвычайный революционный налог». Согласно решениям VI Всероссийского съезда Советов в ноябре 1918 г. комбеды были слиты с Советами, правда, это мало что изменило, так как к этому времени Советы в сельской местности состояли преимущественно из бедноты. Тем самым было реализовано одно из главных требований крестьян - положить конец политике раскола деревни.

11 января 1919 г. для упорядочения обмена между городом и деревней декретом ВЦИК вводится продразверстка. Предписывалось изъятие у крестьян излишков, которые вначале определялись «потребностями крестьянской семьи, ограниченными установленной нормой». Однако вскоре излишки стали определяться уже потребностями государства и армии. Государство заранее объявляло цифры своих потребностей в хлебе, а затем их делили по губерниям, уездам и волостям. В 1920 г. в инструкциях, спускаемых на места сверху, разъяснялось, что «разверстка, данная на волость, уже является сама по себе определением излишков». И хотя крестьянам по продразверстке оставляли лишь минимум зерна, все же изначальная заданность поставок вносила определенность, и крестьяне продразверстку рассматривали как благо по сравнению с продотрядами.

Свертыванию товарно-денежных отношений способствовало также запрещение осенью 1918 г. в большинстве губерний России оптовой и частной торговли. Однако до конца уничтожить рынок большевикам все же не удалось. И хотя ими предполагалось уничтожение денег, последние все же были в ходу. Единая денежная система распалась. Только в Центральной России хождение имел 21 денежный знак, деньги печатались во многих регионах. За 1919 г. курс рубля упал в 3136 раз. В этих условиях государство было вынуждено перейти на натуральную заработную плату.

Сложившаяся экономическая система не стимулировала к производительному труду, производительность которого неуклонно падала. Выработка на одного рабочего в 1920 г. составляла менее одной трети довоенного уровня. Осенью 1919 г. заработок высококвалифицированного рабочего превышал заработок разнорабочего всего на 9%. Исчезали материальные стимулы к труду, а вместе с ними уходило и само желание трудиться. На многих предприятиях прогулы составили до 50% рабочих дней. Для укрепления дисциплины принимались в основном административные меры. Принудительный труд вырастал из уравниловки, из отсутствия экономических стимулов, из-за малообеспеченности жизни рабочих, а также из-за катастрофической нехватки рабочих рук. Не оправдались и надежды на классовую сознательность пролетариата. Весной 1918 г. В.И. Ленин пишет о том, что «революция… требует беспрекословного повиновения масс единой воле руководителей трудового процесса». Методом политики «военного коммунизма» становится милитаризация труда. Вначале она охватила рабочих и служащих оборонных отраслей промышленности, но к концу 1919 г. на военное положение были переведены все отрасли промышленности и железнодорожный транспорт. 14 ноября 1919 г. СНК принял «Положение о рабочих дисциплинарных товарищеских судах». Оно предусматривало такие наказания, как отправка злостных нарушителей дисциплины на тяжелые общественные работы, а в случае «упорного нежелания подчиниться товарищеской дисциплине» подвергать «как не трудовой элемент увольнению с предприятий с передачей в концентрационный лагерь».

Весной 1920 г. считали, что гражданская война уже закончилась (на самом деле это была лишь мирная передышка). В это время IX съезд РКП(б) записал в своей резолюции о переходе к милитаризационной системе экономики, сущность которой «должна состоять во всемерном приближении армии к производственному процессу, так что живая человеческая сила определенных хозяйственных районов является в то же время живой человеческой силой определенных воинских частей». В декабре 1920 г. VIII съезд Советов объявил государственной повинностью ведение крестьянского хозяйства.

В условиях «военного коммунизма» существовала всеобщая трудовая повинность для лиц с 16 до 50 лет. 15 января 1920 г. СНК издал постановление о первой революционной армии труда, чем узаконил использование армейских подразделений на хозяйственных работах. 20 января 1920 г. СНК принял постановление о порядке проведения трудовой повинности, согласно которому население независимо от постоянной работы привлекалось к выполнению трудовой повинности (топливной, дорожной, гужевой и пр.). Широко практиковалось перераспределение рабочей силы, проведение трудовых мобилизаций. Вводились трудовые книжки. Для контроля над исполнением всеобщей трудовой повинности был создан специальный комитет во главе с Ф.Э. Дзержинским. Лица, уклоняющиеся от общественно полезных работ, строго наказывались и лишались продовольственных карточек. 14 ноября 1919 г. СНК принял вышеназванное «Положение о рабочих дисциплинарных товарищеских судах».

Система военно-коммунистических мер включала в себя отмену платы за городской и железнодорожный транспорт, за топливо, фураж, продовольствие, предметы широкого потребления, медицинские услуги, жилье и т.д. (декабрь 1920 г.). Утверждается уравнительно-классовый принцип распределения. С июня 1918 г. вводится карточное снабжение по 4 категориям. По первой категории снабжались рабочие оборонных предприятий, занятые тяжелым физическим трудом, и рабочие-транспортники. По второй категории - остальные рабочие, служащие, домашняя прислуга, фельдшера, учителя, кустари, парикмахеры, извозчики, портные и инвалиды. По третьей категории снабжались директора, управляющие и инженеры промышленных предприятий, большая часть интеллигенции и служители культа, а по четвертой - лица, пользующиеся наемным трудом и живущие с доходов на капитал, а также лавочники и торговцы в разнос. Беременные и кормящие женщины относились к первой категории. Дети до трех лет дополнительно получали молочную карточку, а до 12 лет - продукты по второй категории. В 1918 г. в Петрограде месячный паек по первой категории составлял 25 фунтов хлеба (1 фунт = 409 гр.), 0,5 ф. сахара, 0,5 ф. соли, 4 ф. мяса или рыбы, 0,5 ф. растительного масла, 0,25 ф. суррогатов кофе. Нормы по четвертой категории были почти по всем продуктам в три раза меньше, чем по первой. Но даже и эти продукты выдавались весьма нерегулярно. В Москве в 1919 г. рабочий по карточкам получал паек калорийностью 336 ккал., тогда как суточная физиологическая норма составляла 3600 ккал. Рабочие губернских городов получали питание ниже физиологического минимума (весной 1919 г. - 52 %, в июле - 67, в декабре - 27%). По свидетельству А. Коллонтай, голодный паек вызывал у рабочих, особенно женщин, чувства отчаяния и безысходности. В январе 1919 г. в Петрограде существовали 33 вида карточек (хлебные, молочные, обувные, табачные и т.п.).

«Военный коммунизм» рассматривался большевиками не только как политика, направленная на выживание советской власти, но и как начало строительства социализма. Исходя из того, что всякая революция есть насилие, они широко использовали революционное принуждение. Популярный плакат 1918 г. гласил: «Железной рукой загоним человечество к счастью!» Особенно широко революционное принуждение использовалось против крестьян. После принятия ВЦИК Постановления от 14 февраля 1919 г. «О социалистическом землеустройстве и мерах перехода к социалистическому земледелию» была развернута пропаганда в защиту создания коммун и артелей. В ряде мест власти принимали постановления об обязательном переходе весной 1919 г. к коллективной обработке земли. Но вскоре стало ясно, что на социалистические эксперименты крестьянство не пойдет, а попытки навязать коллективные формы хозяйства окончательно оттолкнут крестьян от Советской власти, поэтому на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 г. делегаты проголосовали за союз государства с середняком.

Противоречивость крестьянской политики большевиков можно наблюдать и на примере их отношения к кооперации. Стремясь насадить социалистическое производство и распределение, они ликвидировали такую коллективную форму самодеятельности населения в хозяйственной области, как кооперация. Декрет совнаркома от 16 марта 1919 г. «О потребительских коммунах» ставил кооперацию в положение придатка государственной власти. Все потребительские общества на местах принудительно сливались в кооперативы - «потребительские коммуны», которые объединялись в губернские союзы, а они в свою очередь в Центросоюз. Государство возложило на потребительские коммуны распределение продовольствия и предметов потребления в стране. Кооперация как самостоятельная организация населения перестала существовать. Название «потребительские коммуны» вызывало неприязнь у крестьян, поскольку отождествлялось у них с тотальным обобществлением собственности, в том числе личной.

В годы гражданской войны серьезные изменения претерпела политическая система советского государства. Ее центральным звеном становится РКП(б). К концу 1920 г. в РКП(б) насчитывалось около 700 тыс. человек, половина из них находилась на фронте.

В партийной жизни выросла роль аппарата, практиковавшего военные методы работы. Вместо выборных коллективов на местах чаще всего действовали узкие по составу оперативные органы. Демократический централизм - основа партийного строительства - заменялся системой назначения. Нормы коллективного руководства партийной жизнью подменялись авторитарностью.

Годы военного коммунизма стали временем установления политической диктатуры большевиков. Хотя в деятельности Советов после временного запрещения принимали участие представители других социалистических партий, все же коммунисты составляли подавляющее большинство во всех правительственных учреждениях, на съездах Советов и в исполнительных органах. Интенсивно шел процесс сращивания партийных и государственных органов. Губернские и уездные партийные комитеты нередко определяли состав исполкомов и издавали за них распоряжения.

Порядки, которые складывались внутри партии, коммунисты, спаянные строгой дисциплиной, вольно или невольно переносили в те организации, где они работали. Под влиянием гражданской войны в стране складывалась военно-приказная диктатура, повлекшая за собой сосредоточение управления не в выборных органах, а в исполнительных учреждениях, усиление единоначалия, формирование чиновничьей иерархии с огромным числом служащих, снижение роли масс в государственном строительстве и удаление их от власти.

Бюрократизм надолго становится хронической болезнью советского государства. Его причины заключались в низком культурном уровне основной массы населения. Новое государство унаследовало многое от прежнего госаппарата. Старое чиновничество вскоре получило места в советском госаппарате, ибо без людей, знающих управленческий труд, невозможно было обойтись. Ленин полагал, что справиться с бюрократизмом можно лишь тогда, когда все население («каждая кухарка») будет участвовать в управлении государством. Но впоследствии стала очевидной утопичность этих воззрений.

На государственное строительство огромное влияние оказала война. Концентрация сил, столь необходимая для военных успехов, потребовала жесткой централизации управления. Правящая партия главную ставку сделала не на самодеятельность и самоуправление масс, а на государственный и партийный аппарат, способный силой реализовать политику, необходимую для победы над врагами революции. Постепенно исполнительные органы (аппарат) полностью подчинили органы представительные (Советы). Причиной разбухания советского государственного аппарата была тотальная национализация промышленности. Государство, став собственником основных средств производства, было вынуждено обеспечивать управление сотнями фабрик и заводов, создавать огромные управленческие структуры, занимавшиеся хозяйственной и распределительной деятельностью в центре и в регионах, причем роль центральных органов возрастала. Управление строилось «сверху - вниз» на жестких директивно-приказных принципах, что ограничивало инициативу на местах.

Главным методом установления политической диктатуры являлся революционный террор. Формально большевики провозгласили политику красного террора в сентябре 1918 г., после убийства М.С. Урицкого и покушения на В.И. Ленина. Но фактически к практике террора они прибегали с конца 1917 г. Вначале преследованиям подвергались представители оппозиционных партий, а затем «всякие тунеядцы, паразиты, бывшие буржуи, дворяне, священники, провокаторы, саботажники» и прочие «чуждые элементы». В июне 1918 г. Л.И. Ленин писал о необходимости поощрения «энергии и массовидности народного террора». Декрет от 6 июля 1918 г. (мятеж левых эсеров) восстановил смертную казнь. Правда, массовый характер казни приобрели с сентября 1918 г. 3 сентября в Петрограде было расстреляно 500 заложников и «подозрительных лиц». В сентябре 1918 г. местные ЧК получили от Дзержинского распоряжение, в котором говорилось, что в обысках, арестах и казнях они совершенно независимы, но после их проведения чекисты должны отчитаться перед Совнаркомом. За одиночные казни не надо было отчитываться. Осенью 1918 г. карательные меры чрезвычайных органов почти вышли из-под контроля. Это заставило VI съезд Советов ограничить террор рамками «революционной законности». Однако изменения, происшедшие к этому времени и в государстве, и в психологии общества, не позволили реально ограничить произвол. Говоря о красном терроре, следует помнить, что на территориях, занятых белыми, творилось не меньше злодеяний. В составе белых армий существовали особые карательные отряды, разведывательные и контрразведывательные подразделения. Они прибегали к массовому и индивидуальному террору против населения, выискивая коммунистов и представителей Советов, участвуя в сжигании и казнях целых деревень. В условиях упадка морали террор быстро набирал обороты. По вине той и другой стороны гибли десятки тысяч неповинных людей.

Другой формой революционного террора стали концентрационные лагеря. В августе в Муроме и Арзамасе были организованы два лагеря для «провокаторов, контрреволюционных офицеров, саботажников, паразитов и спекулянтов». Функционировали два вида лагерей: одни были в ведении НКВД для лиц, осужденных революционным трибуналом, другие - в ведении ВЧК для «потенциальных классовых врагов, арестованных на всякий случай в административном порядке. По официальным данным к началу 1921 г. в лагерях НКВД находились 51 тыс. человек, а в лагерях ВЧК - 25 тыс.

Государство стремилось установить тотальный контроль не только за поведением, но и за мыслями своих подданных, в головы которых внедряли элементарные и примитивные азы коммунизма. Марксизм становится государственной идеологией. Была поставлена задача создания особой пролетарской культуры. Отрицались культурные ценности и достижения прошлого. Шел поиск новых образов и идеалов. Формировался революционный авангард в литературе и искусстве. Особое внимание уделялось средствам массовой пропаганды и агитации. Искусство стало целиком политизированным. Проповедовались революционная стойкость и фанатизм, беззаветное мужество, жертвенность во имя светлого будущего, классовая ненависть и безжалостность к врагам. Руководил этой работой Народный комиссариат просвещения (Наркомпрос) во главе с А.В. Луначарским. Активную деятельность развернул Пролеткульт - союз пролетарских культурно-просветительских обществ. Пролеткультовцы особенно активно призывали к революционному ниспровержению старых форм в искусстве, бурному натиску новых идей, примитивизации культуры. Идеологами последнего считаются такие видные большевики, как А.А. Богданов, В.Ф. Плетнев и др. В 1919 г. в пролеткультовском движении принимало участие более 400 тыс. человек. Распространение их идей неизбежно вело к утрате традиций и бездуховности общества, что в условиях войны было небезопасно для власти. Левацкие выступления пролеткультовцев заставляли Наркомпрос время от времени их одергивать, а в начале 1920-х годов и вовсе распустить эти организации.

Последствия «военного коммунизма» невозможно отделить от последствий гражданской войны. Ценой огромных усилий большевики методами агитации, жесткой централизации, принуждения и террора сумели превратить республику в «военный лагерь» и победить. Но политика «военного коммунизма» не привела и не могла привести к социализму. К концу войны стала очевидной недопустимость забегания вперед, опасность форсирования социально-экономических преобразований и эскалации насилия. Вместо создания государства диктатуры пролетариата в стране возникла диктатура одной партии, для поддержания которой широко применялись революционный террор и насилие.

Народное хозяйство было парализовано кризисом. В 1919 г. из-за отсутствия хлопка почти полностью встала текстильная отрасль. Она давала всего 4,7% продукции довоенного времени. Льняная промышленность давала только 29% от довоенного.

Разваливалась тяжелая промышленность. В 1919 г. все домны страны потухли. Советская Россия не производила металла, а жила запасами, унаследованными от царского режима. В начале 1920 г. удалось запустить 15 доменных печей, и они давали около 3 % металла, выплавлявшегося в царской России накануне войны. Катастрофа в металлургии сказалась на металлообрабатывающем производстве: сотни предприятий закрывались, а те, что работали, периодически простаивали из-за трудностей с сырьем и топливом. Советская Россия, отрезанная от шахт Донбасса и бакинской нефти, испытывала топливный голод. Основным видом топлива стали дрова и торф.

Промышленности и транспорту не хватало не только сырья и топлива, но и рабочих рук. К концу гражданской войны в промышленности было занято менее 50% численности пролетариата в 1913 г. Существенно изменился состав рабочего класса. Теперь его костяк составляли не кадровые рабочие, а выходцы из непролетарских слоев городского населения, а также мобилизованные из деревень крестьяне.

Жизнь заставляла большевиков пересмотреть основы «военного коммунизма», поэтому на Х съезде партии военно-коммунистические методы хозяйствования, базировавшиеся на принуждении, были объявлены отжившими.