Международные отношения в Первой половине ХХ В. Ссср во Второй Мировой войне

 

Истоки мирового конфликта. Возникновение Второй мировой войны связано с общим развитием внешнеполитического и военного кризиса, открывшего историю ХХ в. Традиционно это явление принято разделять на два мировых конфликта, располагая между ними «межвоенный период». Но данная классификация не вполне адекватно отражает суть происходивших процессов. Если исходить из уровня напряженности в системе международных отношений, насыщенности конфликтными ситуациями, малыми региональными войнами (до 70 войн и конфликтов), 1920-1930-е гг. являются скорее органической частью, однопорядковым элементом общего военно-политического кризиса, заполнившего первую половину ХХ в. и распадавшегося на несколько стадий:

1. Генезис мирового конфликта – начало 90-х гг. XIX - 1914 г.;

2. Первый всплеск глобальной военной конфронтации – 1914–1918 гг.;

3. Замедление конфронтационного процесса – 1919-1939 гг.;

4. Второй всплеск (во многом рецидив) глобальной военной конфронтации - 1939-1945 гг.;

5. Выход из цикличного кризиса, создание биополярной блоковой системы противостояния и начало «холодной войны» – 1945 – начало 1950-х гг.

Эпицентром зарождения и развития мирового конфликта являлась Европа. Корни его уходили вглубь истории европейской системы международных отношений. Причем, термин «европейская система» применительно к первой половине ХХ в. означал практически весь комплекс связей на уровне европейских держав и заполнял понятие «мировая система». Фактически, разветвленная структура экономических, геополитических и военных зависимостей в Европе дополнялась лишь отдельными контрагентами в других частях света (США, Япония). Именно в рамках европейской системы сложилась модель блокового противостояния, приобретшая со временем глобальный характер.

Блоки – относительно жесткие, как правило, «зеркальные» объединения, построенные на отношениях финансово-экономической и геополитической зависимости. Экономический и военный потенциалы каждой из держав-участниц, уровень интеграции и степень зависимости детерминируют разделение ролей и мест в блоке. Геополитические интересы определяют состав блоков, действуя зачастую вопреки другим интересам и социальным моделям отдельных стран. Значимость геополитического фактора подтверждает то, что по завершении первой стадии мирового конфликта (1914-1918 гг.) геополитическая парадигма (т.е. определенная зависимость политики любого государства от его географического положения, устойчивых исторических связей и пограничных взаимоотношений с другими странами) восстановилась на этапе 1939-1941 гг. Например, внешнее сходство первой и второй антигитлеровских коалиций было весьма велико: вплоть до состава (исключение, в определенном смысле, составили Италия и Япония) и запоздалого подключения к антигитлеровской коалиции США, с той лишь разницей, что в декабре 1917 г. американский военно-экономический потенциал компенсировал «потерю» России, а в декабре 1941 г. – дефицит силы, появившийся после разгрома Франции. Однако при определенной общности форм содержание второй антигерманской коалиции было принципиально иным.

Первая мировая война явилась катализатором апокалиптических процессов в Европе, обострив конфликт между «верхушечными» политическими и «базисными» национальными интересами стран-участниц. Военный фактор неизмеримо ускорил политизацию национального самосознания, усилил социальную напряженность, а в многонациональных государствах – и центробежные тенденции.

Октябрьский переворот в России нанес огромный урон не только социально-политическому, но и идейному «наследству» империи. Панславянизм и православие были отброшены, а их место заняла куда более смелая глобалистская программа торжества «власти неимущих» – идея мировой революции. Коренным образом изменив место России в европейской системе, октябрьский переворот стал одним из наиболее значимых факторов общей перегруппировки сил на международной арене, сблизив частично, если не в организационном, то в социально-идеологическом смысле «верхушки» противостоявших блоков. Поставленная на колени Германия превращалась теперь в потенциального союзника в Лондоне и Париже намеревались использовать германский кордон для изоляции «красной чумы».

Подобные же расчеты, лишь с противоположным знаком, были сделаны в Москве, где надеялись на помощь революционных немецких частей. Пролетарская революция в Германии сделала бы возможным создание «красного блока», в котором задача революционной борьбы против Антанты своеобразно совмещалась со стремлением немецких национально-буржуазных партий уйти от значительных материальных и территориальных потерь. Позднее эта модель реализовалась во время революции в Венгрии. Именно на этой основе развивалось сотрудничество части армии с новым революционным правительством.

Таким образом, Антанта была поставлена перед дилеммой – с одной стороны, необходимо было с максимальной выгодой оформить условия капитуляции центральных держав, с другой, достичь с ними соглашения для совместного противодействия «революционной» экспансии. Решить эту дилемму не удалось.

Победа западных держав оказалась «пирровой». В блоке после отпадения России была нарушена структура военно-политических связей. Двустороннего «пресса» (Россия – Франция), способного сдерживать Германию, более не существовало. Уход США из структур Большой Антанты в результате конфликта с Англией и Францией (не допускавших утверждения лидерства Америки в мире) и неготовности части ее правящей элиты к глобализации внешней политики страны разрушил блок окончательно. Сохранилась лишь основа могущественной прежде коалиции – англо-французский тандем, не обладавший в 1920-1930-х гг. потенциалом, достаточным для поддержания послевоенного мира. Появившиеся в Европе государства – «изгои»: противостоявшая цивилизованному миру Россия и униженная, ограбленная Германия, лишь фактом своего существования исключали любой из вариантов европейского равновесия.

Значительные репатрационные платежи, возложенные на Германию, и политика изоляции в отношении России, не ограничивая самостоятельности этих стран в определении политического курса, усилили деформацию их социально-политических институтов, вынужденных приспосабливаться к экономическому и политическому «голодному пайку». Постоянное присутствие военной опасности, с одной стороны, оскорбленное национальное достоинство, с другой, в условиях перманентного внутреннего кризиса и стремление к социальному мессианству (реваншу) в Советской России и Германии создавали едва ли не идеальные условия для вызревания тоталитарных систем. Формирование тоталитарного режима в СССР, установление фашистских диктатур в Германии (а ранее с 1922 г. – в Италии) делали невозможным сохранение мира на континенте. Политическое развитие России перечеркивало слабую надежду на восстановление в какой-то мере прежней блоковой структуры Антанты. Более того, возникала возможность мощного русско-германского альянса, объединенного неприятием «буржуазной Европы» и обладавшего средствами, необходимыми для ее насильственного раздела.

Генезис тоталитарных режимов в Европе, выступая (во многом) как следствие и одновременно как причина нарушения традиционных экономических и политических связей на континенте внес существенные коррективы в характер международных отношений. Идеологизации и глобализация внешнеполитических притязаний вели к попыткам «замкнуть» мировую систему на себя. В Германии и СССР проявилось схожее стремление реализоваться в качестве центра распространения новой «оптимальной» социальной модели путем поглощения и ближайшей периферии.

При этом Третий рейх более преуспел в данном направлении. Его «мирная» экспансия (возвращение Саара – 1935 г., ремилитаризация Рейнской области – 1936 г., аншлюс Австрии – 1938 г., присоединение Судет, а затем Чехии и Клайпеды – 1939 г.) «органично» переросла в военную. Для обеспечения экспансии и координации действий Германии, Италии, отчасти Японии в 1936-1940 гг. был конституирован нацистско-милитаристский блок.

23 августа 1939 г. был подписан «пакт Молотова-Риббентропа» - советско-германский договор о ненападении и секретные приложения, подписанные В.М. Молотовым и И. Риббентропом от имени своих правительств и государств. Существование секретного протокола долгое время отрицалось советской стороной, и только в конце 1980-х гг. этот факт был признан и стал достоянием мировой общественности.

Ко времени подписания пакта Германия аннексировала Судеты, включила Чехию и Моравию в состав рейха как Протекторат Богемия и Моравия. Обеспечению международной безопасности и борьбе с германской агрессией должны были служить московские переговоры между СССР, Англией и Францией, которые завершились принятием проекта соглашения о взаимопомощи 2 августа 1939 г., но проект так и не стал реальным соглашением, поскольку ни одна из сторон не проявляла заинтересованности, зачастую выдвигая заведомо неприемлемые условия. Так, на переговорах военных миссий этих держав по организации совместной обороны против агрессии в Европе, советская сторона ставила главным условием обеспечение прохода Красной Армии через территорию Польши или Румынии в случае, если они подвергнутся нападению агрессора, заранее зная, что ни Польша, ни Румыния никогда не согласились бы в то время «иметь дело с Советами» (Ю. Бек), тем более, что этот вопрос вообще не обсуждался ни с польским, ни с румынским правительствами.

Решение прекратить переговоры с Англией и Францией и заключить с Германией договор о ненападении было принято Сталиным и Молотовым. Обе стороны имели разные цели, заключая этот договор. Гитлер лихорадочно готовил нападение на Польшу и считал, что этот договор исключит для Германии угрозу войны на два фронта в Европе, поскольку Сталин, по его расчетам, заинтересован в захвате территорий бывшей Российской империи и будет стремиться получить такую возможность благодаря договору с Германией. Сталин рассматривал договор как шанс осуществить свои агрессивные намерения, избежав вооруженного конфликта, и возможность готовиться к военным действиям, которые неминуемо должны будут наступить.

20 августа 1939 г. Гитлер, уже назначивший нападение на Польшу на 1 сентября, послал Сталину телеграмму, в которой настаивал на скорейшем заключении договора и просил принять не позднее 23 августа рейхсминистра иностранных дел для подписания как пакта о ненападении, так и дополнительного протокола. По договору, подписанному 23 августа 1939 г., стороны обязались все споры и конфликты между собой «разрешать исключительно мирным путем в порядке дружеского обмена мнениями» [22]. Во второй статье договора говорилось, что «в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу» [23]. Другими словами, СССР не будет помогать возможным жертвам агрессии фашистского рейха.

Договор имел «Секретный дополнительный протокол» о разграничении «сфер влияния» в Восточной и Юго-Восточной Европе. Предусматривалось, что в случае войны Германии с Польшей немецкие войска могут продвинуться до т.н. «линии Керзона», остальная часть Польши, а также Финляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия признавались «сферой влияния» СССР. Судьба Польши будет решена «в порядке дружественного обоюдного согласия». Договор был ратифицирован Верховным Советом СССР через неделю после его подписания, причем от депутатов было скрыто наличие «секретного дополнительного протокола». На другой день после ратификации договора 1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. СССР должен был в соответствии с договоренностями также ввести свои войска в Польшу, однако Молотов попросил небольшой отсрочки, заявив послу Германии в СССР В. Шуленбургу, что вследствии того, что Польша разваливается на куски, Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым «угрожает» Германия, что позволяло Советскому Союзу не выглядеть агрессором.

17 сентября 1939 г. польскую границу пересекли части Красной Армии, и, таким образом, СССР по существу вступил во Вторую мировую войну в 1939 г., а не в 1941г., как это всегда подчеркивал Сталин. Польша перестала существовать как государство. Вопреки нормам международного права результаты ее разгрома были закреплены в новом договоре «О дружбе и границе», подписанном Молотовым и Риббентропом 28 сентября 1939 г. Договор изолировал СССР от сил, боровшихся против фашизма. На территории СССР была запрещена любая антифашистская пропаганда. У Германии и СССР появилась общая граница, и вопрос о нападении одного из партнеров по договору на другого стал вопросом времени. С момента нападения фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 г. договор утратил всякую силу.

Благодаря накопленному военно-экономическому потенциалу и пакту с СССР от 23 августа 1939 г. (закреплявшему условия раздела Европы между двумя державами) немецкая экспансия приобрела военные формы и ускорилась в геометрической прогрессии. Уже в сентябре 1939 г. была захвачена Польша, в апреле 1940 г. – Дания, в мае – Норвегия, Бельгия, Голландия, Люксембург. В июне капитулировала Франция. В апреле 1941 г. были оккупированы Югославия и Греция.

Одновременно происходило территориальное расширение СССР, повторявшее в принципе этапы экспансии своего центрально-европейского визави. Присоединение части территории Польши (Западные Украина и Белоруссия, сентябрь 1939 г.), Румынии (Бессарабия, июнь 1940 г.), поглощение прибалтийских государств (июнь 1940 г.), сопровождалось прямыми военными действиями против Финляндии (ноябрь 1939 – март 1940 гг.), с целью ее включения в состав Советского Союза.

Таким образом, стремительный рост германской экспансии привел к рецидиву мирового конфликта. Вектор конфронтации остался прежним: «успехи» Германии в очередной раз столкнули ее с Францией и Англией, противостоявшими любым серьезным нарушениям статус-кво в Европе. Затем мощная инерция встречного движения СССР и Германии, возрастание их «несовместимости» в Восточной Европе привела к советско-германской войне. В Великой Отечественной войне выделяют периоды:

- первый – 22 июня 1941 г. - 18 ноября 1942 г. – стратегическая оборона, срыв блицкрига;

- второй – 19 ноября 1942 г. – конец 1943 г. – коренной перелом в ходе войны;

- третий – январь 1944 г. – 9 мая 1945 г. – изгнание немецких войск с территории СССР и полный разгром Германии;

- четвертый – 9 мая – 2 сентября 1945 г. – разгром милитаристской Японии.

Начало войны стало катастрофой для Красной Армии. В результате обескровливания репрессиями армии, военно-промышленного комплекса, подавления живой мысли, инициативы, господству «шапкозакидательской» идеологии и оперативно-стратегическим промахам уже за первые три недели войны Красная Армия потеряла около 850 тыс. чел., 3,5 тыс. самолетов, до половины танков, имевшихся в приграничных округах. Немецкие войска продвинулись на 300-600 км. вглубь страны, потеряв при этом лишь до 100 тыс. убитыми. Но это было началом трагедии. По оценкам Генштаба РККА, безвозвратные потери действующей армии за второе полугодие 1941 г. составили 5 млн. чел. – около 9/10 всей предвоенной численности Красной Армии.

Ценой колоссальных усилий и потерь германская военная машина была остановлена только у стен Москвы. Но эйфория победы под Москвой привела к новым ошибкам в советской военной стратегии. Считая, что «блицкриг» окончательно сорван, Сталин потребовал развернуть в первой половине 1942 г. серию наступательных операций. Но сил и военного искусства для этого не хватило, что привело к военным катастрофам под Харьковом, в Крыму и т.д. Немецкие войска вновь овладели стратегической инициативой и с июля 1942 г. перешли в наступление в направлении Волги и Кавказа.

Лишь осенью 1942 г. начался перелом в ходе войны. Победа под Сталинградом (общие потери фашистского блока – до 1,5 млн. чел.), затем на Курской дуге (общие потери немцев – до 0,5 млн.) надломили силу германской военной машины. С конца 1943 г. начался «триумфальный» поход Красной Армии в Европу, который из освободительной миссии трансформировался в борьбу за геополитическое превосходство и создание «пояса безопасности» у советских границ.

Вместе с тем, война в определенном смысле явилась апогеем в реализации возможностей советской тоталитарной системы. Преодолев шок первых месяцев войны, режим смог, хотя и с огромными «издержками», использовать такие преимущества, как сверхцентрализация управления, огромные природные и людские ресурсы, отсутствие личной свободы, облеченное в патриотические формы и обеспечившее предельное напряжение всех сил народа. В результате в первые полгода войны было эвакуировано более 1500 крупных промышленных предприятий, которые в рекордные сроки вновь вводились в строй.

Под влиянием критической обстановки в годы войны произошли некоторые изменения в социально-политических механизмах режима и в общественном сознании. Произошла широкая замена управленческих и военных кадров, среди которых выдвигались талантливые, неординарные люди, способные самостоятельно принимать реализовывать наиболее эффективные решения (Н.А. Вознесенский, А.А. Кузнецов, А.Н. Косыгин и т.д.). В определенных рамках была раскрепощена инициатива относительно широких масс. Критическая обстановка и патриотический подъем создали для многих из них не только иллюзию, но и возможность персонального выбора. Это было заметным изменением для общества, давно уже лишенного в принципе каких-либо личностных прав. В храм идеологии были допущены новые ценности. «Святые чувства» защитников «единственного в мире социалистического государства» были дополнены отдельными российскими и имперскими атрибутами, придававшими патриотизму необходимую глубину и историческую преемственность (офицерство, генералитет, гвардия и т.д.). Тем не менее, сталинский режим сохранил свои основные системообразующие черты. Число заключенных в СССР (без спецпоселенцев, ссыльных и т.п.) составляло в 1941 г. – более 2,4 млн., в 1945 г. – более 1,7 млн. чел.

После нападения Германии на СССР под воздействием общей смертельной опасности возник союз, объединивший прежде непримиримых врагов – СССР и Великобританию. Присоединение к нему США завершило создание «странной коалиции», схожей (внешне) с прежней Антантой. Антигитлеровский союз отличали глубокие идеологические, социально-политические противоречия и отсутствие жестких экономических и политических взаимозависимостей. С этих позиций отношения внутри коалиции не укладывались в параметры блока и соответствовали скорее понятию временного союза. Изначально «Большая тройка» представляла собой «двойное целое», объединявшее англо-американский альянс с СССР и содержавшее эмбрионы двух потенциально враждебных друг другу будущих сверхдержав – СССР и США. Вместе с тем, антигитлеровской коалиции было присуще характерное для блоков обсуждение послевоенного устройства мира, договоренности о разделе сфер влияния и механизмах будущего контроля над поверженным противником.

Противоречивое единство проявлялось с самого начала деятельности коалиций. Однако угроза, исходившая от Германии, была достаточно велика, чтобы удерживать союзников в «одной лодке». 1944 г. стал наиболее плодотворным в совместной военной и политической деятельности СССР, США и Великобритании. В период между Тегеранской (ноябрь 1943 г.) и Ялтинской (февраль 1945 г.) конференциями были согласованы основные принципы послевоенного устройства мира и Германии. В 1944 г. было положено начало процессу образования Организации Объединенных Наций. В отличие от европоцентристской Лиги Наций (1919-1939 гг.) созданная в 1945 г. ООН стала всемирной организацией.

С приближением победы противоречия между союзниками все более выходили на поверхность. Уже после Ялтинской конференции определилась полярность интересов великих держав, и сформировались основы двух потенциально враждующих блоков. После Потсдамской конференции (июль – август 1945 г.) и разгрома Японии (2 сентября 1945 г.) усилились конфронтационные процессы, борьба за сферы влияния.

Катализатором разногласий стал польский вопрос. Именно с поглощения Польши, ареста руководителей Армии Крайовой началось создание «пояса безопасности» СССР в Европе. В течение трех месяцев после Ялтинской конференции были созданы основы правительств будущих сателлитов СССР в Европе.

Несмотря на активное использование идеологических факторов в соперничестве с Западом, на деле революционное мессианство советского руководства, начинает постепенно замещаться имперским сознанием, холодным геополитическим расчетом. С начала 1950-х гг. определилось состояние классической холодной войны. Геополитический раскол Европы в условиях появления ядерных вооружений на длительное время обеспечил относительную стабильность европейских границ, постепенно сдвигая военно-политическое противоборство появившихся сверхдержав и их блоков в «третий мир».

Для «цивилизованного мира» кризис системы международных отношений первой половины ХХ в., отражая глубинные сдвиги в соотношении сил на международной арене, во многом явился проявлением перехода от Pax Britanica к Pax Americana. Одновременно это был болезненный процесс трансформации региональных структур в глобальную мировую систему международных отношений.

 

Литература

Бордюгов Г.А. Великая Отечественная: подвиг и обманутые надежды [Текст] / Г.А. Бордюгов // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. - М.: Политиздат, 1991.

Великая Отечественная война. 1941-1945 [Текст]. - М.: Политиздат, 2005.

Другая война. 1939-1945 [Текст]. - М.: РГГУ, 1996.

Итоги Второй мировой. Покушение на Великую Победу [Текст]. - М.: Алгоритм, 2005.

От войны к миру: СССР и Финляндия в 1939-1944 гг. [Текст]. - СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2006.

Ржешевский О.А. Война [Текст] / О.А. Ржешевский // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. - М.: Политиздат, 1991.

Самсонов А.М. Вторая мировая война. 1939-1945 гг. Очерк важнейших событий [Текст] / А.М. Самсонов. - М.: Наука, 1990.

Союзники в войне. 1941-1945 / Отв. ред. А.О. Чубарьян, У.Ф. Кимболл, Д. Рейнолдс [Текст]. - М.: Филинъ, 1995.

Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939 [Текст] / И. Фляйшхауэр. - М.: Прогресс, 1990.

 

ПОСЛЕВОЕННОЕ РАЗВИТИЕ СССР

 

Война, расколов мир на два враждебных лагеря, великой победой вновь соединила его, наглядно продемонстрировав приоритет общечеловеческих интересов над «классовыми». Обстановка в мире и сам климат международных отношений изменились. Временно межгосударственные отношения между всеми ведущими державами (Германия и Япония надолго выпали из их числа) приобрели партнерский, казалось, даже дружеский характер. Надежды на мирное гармоническое развитие внушало и создание Организации Объединенных Наций. СССР впервые стал не только полноправным членом мирового сообщества, но и одним из его признанных лидеров. Для десятков и сотен миллионов людей впервые за многие годы исчез образ внешнего врага. Колоссальный вклад в победу Советского Союза вызвал всплеск симпатий на Западе, заставил забыть о раскулачивании и «большом терроре». Благодаря самоотверженной борьбе с фашизмом и роспуску Коминтерна (в 1943 г.) резко возрос авторитет компартий на Западе (с 1939 по 1946 г. их численность возросла в 2,9 раза). Они перестали рассматриваться в качестве подрывных организаций Кремля, а в некоторых странах были близки к приходу к власти.

Для СССР война явилась, по существу, первым «открытием» Запада. Первый (и, как правило, последний) раз побывав за границей, многие миллионы советских граждан (в составе действующей армии – до 8-10 млн. и еще 5,5 млн. репатриантов) смогли сами оценить и сопоставить достижения западной цивилизации со своими собственными. Беспрецедентное за всю историю широкие сотрудничество с «империалистическими странами» в борьбе с общим врагом и ослабление идеологического манипулирования в годы войны поколебали утвердившиеся стереотипы и вызвали интерес и симпатии к Западу.

Конечно, это потепление международного климата не могло быть ни глубоким, ни длительным. В отсутствии сплачивавшей мир смертельной угрозы (каковой являлся фашизм, а впоследствии стала опасность ядерного самоуничтожения человечества) изначально заложенные противоречия антигитлеровской коалиции, геополитические интересы держав неизбежно вели к новому расколу на враждующие блоки, а сам мир - к холодной войне.

Тем не менее, жесткая конфронтация, не раз подводившая мир к преддверию третьей мировой войны, не смогла уничтожить до конца идеи «общего дома», мирового единства. Для СССР война дала импульс к демократическому обновлению системы, который заявлял о себе то в попытках реформ, то во всплесках критической волны «снизу». Чередуясь с периодами «закручивания гаек», общественной апатии, эти явления сопровождали советское общество на протяжении всей его послевоенной истории.

Восстановление и развитие народного хозяйства СССР. Война унесла, по меньшей мере, 27 млн. человеческих жизней и 30% национального богатства страны. Было разрушено более половины городского жилого фонда, 30% домов сельских жителей, производство зерна упало в 2 раза, мяса - на 45%.

Однако логика выживания и привычные стереотипы руководства страны (к которым все более примешивались имперские амбиции) требовали первоочередного восстановления и развития тяжелой промышленности. Эта задача была решена в кратчайшие сроки. По официальным данным, уже к 1948 г. объем промышленного производства достиг довоенного уровня, а в 1950 г. превысил его на 73% (по четвертому пятилетнему плану предполагался рост на 52%). При этом тяжелая промышленность увеличила производство в 2 раза (легкая - на 23%). Этому способствовал не только самоотверженный труд людей, но и максимальная концентрация ресурсов, достигнутая за счет «экономии» на сельском хозяйстве, легкой промышленности и социальной сфере. Немалую роль сыграли и репарации с Германии (4,3 млрд. долл.). Они не только обеспечили до половины оборудования, устанавливавшегося в промышленности, но и подтолкнули научно-технический прогресс. Значительные производственные мощности высвободила и конверсия.

Конверсия, однако, была далеко не полной. Более того, лучшие умы и ресурсы были брошены на создание новых видов вооружений, и, прежде всего, атомной бомбы (превратившейся в козырную карту не только в военных, но и в идеологических спорах). В результате небывалой концентрации ресурсов (атомный проект курировал всесильный Л.П. Берия), усилий советских конструкторов и разведки, сумевшей выкрасть у американцев важные атомные секреты, ядерное оружие было создано в непредсказуемо короткие сроки - в 1949 г. В 1953 г. СССР впервые в мире создал водородную (термоядерную) бомбу. Одним из ее «отцов» был 32-летний академик А.Д. Сахаров.

Успехи в промышленности, военном деле базировались на жестком административно-политическом нажиме на деревню, на откровенном ограблении крестьян. Доходы от колхоза составляли в среднем лишь 20,3% денежных доходов семьи крестьянина, а 22,4% колхозов в 1950 г. вообще не выдавали денег на трудодни. Даже учитывая некоторое повышение норм выдачи продуктов на трудодень, можно констатировать, что изнурительная работа в колхозе не столько обеспечивала крестьян, сколько давала им право кормиться за счет собственного приусадебного участка (не имея паспортов, крестьяне не могли покинуть деревню, а за невыполнение определенной нормы трудодней им грозила судебная ответственность). Не случайно в начале 1950-х гг. деревня только приблизилась к довоенному уровню (по четвертому пятилетнему плану должна была его превзойти на 27%).

Избранный в СССР вариант форсированного восстановления с опорой на внутренние ресурсы (Западная Европа получила по плану Маршалла от США 13 млрд. долл.) и сверхконцентрация средств в тяжелой промышленности замедлили повышение жизненного уровня, что было чревато ростом социальной напряженности. К тому же в 1946 г. в результате сильной засухи и прекращения поставок американского зерна страну постиг голод, нередки были случаи голодных смертей. Отмена карточек в 1947 г. и денежная реформа (носившая конфискационный характер) серьезно ударили по широким массам, сделав, недоступными для них многие товары, продававшиеся по коммерческим ценам. В результате в 1947-1950 гг. цены на товары снижались 5 раз. (В дальнейшем этот процесс как бы «оторвался» от его предыстории и отложился в массовом сознании как «сталинский курс на регулярное снижение цен»).

Несмотря на разруху, голодную, зачастую бездомную жизнь, доминантой общественных настроений в первые послевоенные годы была все же надежда. Однако к 1947-1948 гг. «временные трудности» все более исчерпывали предел «временности», критические настроения в народе от бытовых обобщений стали подниматься до критики властей. Этому способствовало и то, что война смела удушливую общественную атмосферу конца 1930-х гг. и изменила частично общественное сознание миллионов. Война приучила многих критически мыслить, инициативно действовать, брать на себя ответственность. Прошедшим сквозь горнило войны казалось, что мирная жизнь будет не только спокойной, зажиточной, но и совсем иной, чем прежде. Среди народа ходили слухи о роспуске колхозов и даже ВКП(б). Эти неясные, часто неосознанные стремления к свободе не поднимались, как правило, до критики социалистической системы и лично Сталина. Исключение составляли присоединенные перед войной Западные области Украины, Белоруссии, Прибалтики, где существовало активное неприятие социалистических идей, и в течение ряда лет, а на Западной Украине до начала 1950-х гг. включительно, полыхала настоящая партизанская война против Советской власти. Более радикально было настроено новое, только вступавшее в жизнь после войны поколение, которое было меньше обременено идеологическими догмами (следствие военной обстановки и ослабления идеологического «промывания» мозгов). В среде этого поколения возникают молодежные группы (в Москве, Воронеже, Свердловске, Челябинске и других городах, которые занимают антисталинские (но просоциалистические) позиции.

Даже значительной части партийно-государственного аппарата (существенно обновленного за годы войны) война показала невозможность сохранения в прежнем виде всех довоенных порядков. В 1946-1947 гг. при составлении и обсуждении (закрытом) проектов новых Конституции СССР и Программы ВКП(б) номенклатурными работниками были высказаны многие прогрессивные по тем временам предложения: о децентрализации управления экономикой, о ликвидации судов и трибуналов военного времени, о расширении внутрипартийной демократии, разработке принципов ротации кадров и т.п. Обострение социально-экономической ситуации, симптомы политической нестабильности поставили руководство страны перед дилеммой: либо – реформы, либо – террор, возвращение к довоенному сверхжесткому курсу. Сталин выбрал последнее.

Уже в 1946 г. прокатились процессы над молодежными группами, квалифицированными как «антисоветские» и «террористические». В августе 1946 г. по инициативе Сталина было принято постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», ставшее началом похода против вольномыслия. С 1947 г. развертываются погромные «дискуссии» по философии, биологии, языкознанию, политэкономии, надежно втиснувшие научную мысль в прокрустово ложе «партийности» и приструнившие интеллигенцию. В 1947 г. создаются «суды чести» для «борьбы с поступками, роняющими честь и достоинство советского работника».

Но перелом наступил в 1948 г. Важное значение для его «идеологического обеспечения» сыграла развернутая кампания «борьбы с космополитизмом». Она преследовала цель вытравить из народного сознания возникший интерес и симпатии к Западу, усилить идеологическую изоляцию страны, разжечь шовинистические и антисемитские чувства, а в целом - срочно воссоздать пошатнувшийся в войну образ внутреннего врага. С 1948 г. возобновляются массовые репрессии, открытые процессы, чистки. По некоторым оценкам, в результате послевоенной волны репрессий в лагерях и ссылках оказались 5,5-6,5 млн. чел. Лишь смерть Сталина остановила репрессии. В международной сфере берется решительный курс на насаждение в Восточной Европе коммунистических и откровенно просоветских правительств, разрываются отношения с Югославией (чей лидер И.Б. Тито пытался отстоять свою самостоятельность). Еще более усиливается конфронтация с Западом, где также нагнетается антисоветская и антикоммунистическая истерия, начинается «охота на ведьм».

Суть происшедшего поворота заключалась в возвращении (после войны и нескольких лет «военного периода в мирных условиях») тоталитарно-бюрократической системы к нормальному для нее состоянию. Сказалось не только боязнь непривычных и непредсказуемых по своим последствиям реформ и упоение победой в войне, как бы подтвердившей и «освятившей» существовавшую систему. Огромную роль сыграла инерция политического режима, незыблемость которого персонифицировала в себе фигура престарелого, но как никогда всесильного диктатора, по-прежнему приверженного жесткому стилю руководства. К отказу от реформ и укреплению тоталитарного режима подталкивала и конфронтация с Западом, и нежелание поступиться хотя бы частью амбициозных индустриальных, военных и внешнеполитических программ (прежде всего созданием «своего» мира – «социалистического лагеря»), ради повышения уровня жизни населения. Нельзя не отметить и то, что рассматриваемый поворот далеко не в последнюю очередь стал возможен благодаря поддержке «снизу». Широкие слои народа, все еще не представлявшего себе возможность иных порядков, быстро приняли спущенную «сверху» директиву по разоблачению «космополитов», «шпионов», «убийц» и т.д., проискам которых и были приписаны трудности послевоенных лет.

Таким образом, тоталитарно-бюрократическая система в конце 1940-х - начале 1950-х гг., еще более укрепилась и окончательно оформилась. По мере угасания энтузиазма (хотя и не всегда искреннего), характерного для некоторых городских слоев в 1930-е гг., все более проступали черты бюрократического полицейского режима с едва ли не абсолютным контролем партийно-государственного аппарата, лично Сталина над телами, душами и помыслами подданных. Культ Сталина достиг своего апогея. Празднование 70-летия вождя в 1949 г. превратилось в невиданное даже по прежним меркам всенародное торжество, в едва ли не главный праздник страны. Сталин окончательно превратился в живое божество, требующее не только всеобщего поклонения, но и регулярных жертвоприношений. Тяжелая, мертвящая все живое атмосфера последних лет жизни Сталина парализовывала возможность любых позитивных изменений и сдерживала поступательное развитие страны.

 

Литература

Власть и оппозиция. Российский политический процесс ХХ столетия [Текст]. - М.: РОССПЭН, 1995.

Геллер М.Я., Некрич А.М. Утопия у власти. История Советского Союза с 1917 года до наших дней [Текст] / М.Я. Геллер, А.М. Некрич. - М.: МИК, 1995. Кн. 2.

Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы [Текст] / А.А. Данилов, А.В. Пыжиков. - М.: РОССПЭН, 2001.

Зубкова Е.Ю. Общество и реформы. 1945–1964 гг. [Текст] / Е.Ю. Зубкова. - М.: Россия молодая, 1993.

Шубин А.В. От «застоя» к реформам. СССР в 1917-1985 гг. [Текст] / А.В. Шубин. - М.: РОССПЭН, 2001.