Американцы спят со сколопендрами

Как учили деды

Второе разочарование в Ираке, не в упрек Минобороны, касается нашего технического оснащения. Наши бронетранспортеры, которых здесь немало, сплошь красуются приваренными к бортам металлическими решетками с заложенными в промежутках между ними и броней мешками и ящиками с песком. Это – противокумулятивная защита, спасение от советских гранатометов РПГ-7 в руках боевиков. Страшное оружие, которое мы, однако, должны знать досконально, в отличие, например, от американцев – эти гранатометы находятся и у нас на вооружении. Только вот американцы «раскусили» РПГ с самого начала боевых действий, и их бронетехника оснащается противокумулятивной защитой заводского изготовления. Наши до сих пор получают БТРы «голыми», местные умельцы берутся за электросварку, и самостоятельно изготовляют столь нужную защиту. Хотя, возможно, не так много нам этих бронетранспортеров в Ираке надо, чтобы ставить новое изделие «на поток», но все же…

То же касается отсутствия бронированного транспорта для перевозки еще чего-либо, кроме личного состава. Например, специалисты службы РАВ (ракетно-артиллерийского вооружения) нуждаются в такой технике для перевозки оружия и боеприпасов. Регулярно в зоне ответственности обнаруживается и изымается большое количество мин, которые тоже на коленях в «бардаках» перевозить не будешь. И вот наши мастера обваривают армейские «Уралы» бронеплитами, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту. Опять таки, вручную. Единственное, что успокаивает – наши «друзья по дивизии» поляки поступают так же.

Очевидно, не учитывать опыт боевых действий – наша давняя беда. Ребята из бригады мне с упоением рассказывали про своего лучшего снайпера. Его отец был в свое время снайпером в Афганистане, воевал с «коллегами» нынешних иракских боевиков, афганскими моджахедами. И вот отец передал сыну свои навыки, научил делать специальные приспособления для стрельбы, которые изобрел сам. Хорошо, конечно, что наши ребята едут в Ирак не только чтобы заработать денег – для них это важная работа, возможность реализовать себя. Но мне почему-то при подобных рассказах становится грустно. Неужели не было Афганистана, не было Чечни у россиян, опыт которых можно было досконально изучить, чтобы сейчас снайпер или кто другой учился не в армейской «учебке», а на рассказах отца? И так же, как его отец в свое время, мастерил своими силами нужные приспособления?

Американцы спят со сколопендрами

Первый выезд за территорию базы – с патрулем по обеспечению безопасности полетов. Речь идет о транспортных бортах из Украины, прибывающих на протяжении почти месяца, чтобы доставить личный состав и имущество 6-й бригады и забрать ребят из 7-й омбр. Выехать из «Дельты» не так-то просто: за исключением экстраординарных случаев, поименные списки составляются и подписываются комбригом вечером накануне. «Лишний» человек из лагеря не выйдет, как и не войдет, не говоря уже о транспорте.

Это правило не распространяется на американцев, которые свободно передвигаются по территории всего Ирака, в том числе и по «чужим» зонам ответственности, без долгих согласований с кем-либо. Так же свободно они приезжают и уезжают из «Дельты», где находится рота американского спецназа, – на блок-постах им лишних вопросов не задают. Кстати, в коалиционных силах действует жесткое правило: будь лагерь хоть американским, хоть украинским, хоть британским, здесь всегда есть резервные места на несколько сотен человек. То есть подразделения, а то и целые части, могут при передвижении по «вражеской» территории при выполнении различных заданий всегда, в любом лагере рассчитывать на ночлег и кормежку.

Еще одна деталь: вопреки всем стереотипам относительно избалованности американцев, в зоне боевых действий это утверждать сложно. Им ничего не стоит заночевать возле своих боевых машин под чистым небом на походных раскладных кроватях, а то и прямо на земле среди местных «веселых» представителей животного мира. Они (в смысле американцы, а не фаланги или сколопендры) знают, что это – война, хотя возможно, подобный отдых предусмотрен условиями контракта. Скажем так: то, что может себе позволить командир-американец, отдавая приказы своим подчиненным, едва ли сможет сделать украинский офицер в отношении нашего солдата. Впрочем, разница огромна: они – оккупанты, а мы – «миротворцы». Но об этом позже.

Кока-кола как боевой груз

Мое место – в «командирском» БТР командира третьей роты 61-го батальона майора Игоря Семенова. Майор поначалу скован, ни одного лишнего слова, равно как и его подчиненные – пулеметчики Андрей Штефан и Александр Ковтун, механик-водитель Игорь Кащенко, санинструктор Александр Степенко. Через час эта скованность проходит. Для ребят такие патрули – дело обычное. Понятно, что борты прилетают не каждый день, зато в патрули миротворцы выезжают постоянно. Это – одна из главных задач, и заключается она в демонстрации присутствия, как в населенных пунктах, так и в сельской местности.

Задача состоит в объезде территории по заранее установленным маршрутам. Регулярно появляясь «на людях», наши ребята вроде как отпугивают боевиков, которых тут называют «али-бабы». Дело помимо прочего в том, что инициаторами и главными участниками партизанских действий в провинции Васит, по данным нашей разведки, являются пришлые арабы. Причем отдельные «военспецы» прибывают из Ирана, и в последнее время количество таких увеличилось. Это пугает: одно дело, когда юноша с автоматом шарахнул очередь в сторону конвоя и убежал, а другое – когда подрывник-профессионал устанавливает на дороге фугас по всем правилам подрывного дела.

В населенных пунктах патрулируют в основном наши военные полицейские (в составе нашего контингента находится подразделение Военной службы правопорядка Вооруженных сил Украины, которое согласно НАТОвскому стандарту именуется «военной полицией» и бойцы которой носят нарукавные знаки «МР» – «Мilitаry Роliсе»). Остальные в основном несут службу на блок-постах, выезжают в патрули в сельской местности или в составе конвоев на другие базы коалиционных сил.

Однако у всех украинцев есть «отличительная черта», не присущая тем же американцам. Все выезжающие с «Дельты» боевые машины имеют особый груз, не регламентированный уставами – банки с кока-колой и спрайтом, пакеты с конфетами, или на худой конец – полуторалитровые бутылки с водой и сухие пайки. Это – для местных, прежде всего ребятишек. И ребятня знает, что никто из них, встретивших ощерившиеся пулеметами бронетранспортеры украинцев, без подарка не останется. Невозможно представить себе, чтобы наш патруль, въезжающий в любой населенный пункт, не встречали стайки бегущих навстречу ребят, кричащих «мистер, кола!».

Особых установок сверху тут нет – от природы добродушные, украинцы не считают за труд останавливаться возле каждой группы детишек, чтобы раздать напитки и сладости. Единственное, что обидно – подарки как на подбор американского происхождения, и даже сухие пайки, хотя раздают их наши. Кстати, сухпайки арабы берут охотно, но основное блюдо из них тут же выбрасывают. Кто знает, вдруг там свинина?

Самих американцев арабы откровенно боятся за суровый нрав и недружелюбность последних, а главное – за привычку палить во все подряд без разбора. Если для того, чтобы наш боец открыл огонь на поражение (если только не подвергся прямому огневому нападению), необходимо разрешение чуть ли не Генерального штаба в Киеве, то у американцев «строчит пулеметчик за синий платочек» просто, если пулеметчику чего почудилось. В Аль-Куте, во время открытия школы для девочек, довелось наблюдать такую картину. Присутствующий американский генерал из штаба в Багдаде (практически все социальные программы в сегодняшнем Ираке финансируются США), позируя перед фото- и видеокамерами, протянул руку мальчонке в толпе интересующейся событием ребятни. Стайку мальчуганов тут же как ветром сдуло – разбежались, как тараканы. Не знаю, то ли они наловчились по расцветке полевой формы различать, то ли еще как, но по отношению к украинцам такой реакции не встретишь.

Таблетка для араба

Между городом и деревней в Ираке никакой смычки нет и в ближайшем времени не предвидится. Если в городах, особенно в районах для обеспеченных арабов, встречаются вполне роскошные здания, то в сельской местности – ужасающая бедность. Наблюдал за строительством местным фермером нового дома. Технология проста до безобразия. Низина заливается водой из ближайшего канала, прокопанного от Тигра. Глина (а она здесь всюду) раскисает, после чего араб вырезает кирпичи кубической формы с длиной стороны 20-25 см и раскладывает сушиться. Это и есть строительный материал, скрепляемый опять-таки глиной.

Из таких кирпичей строится хижина кубической же формы, в которой если резко выпрямиться человеку среднего роста, можно головой пробить потолок. Окно в хижине представляет собой отверстие на месте одного из кирпичей. Некоторые «эстеты-архитекторы» устраивают треугольные окна, но людей с таким утонченным вкусом здесь не много. Однако характерная черта: почти всегда рядом с хозяйскою «усадьбою» стоит аналогичная хижина – это для женщин, которые живут отдельно от мужчин. Различить их легко: женский домишко, как правило, окон не имеет. Очевидно, чтобы арабская красна девица не в окно суженого выглядывала, а занималась делом.

Очень мудро.

- Арабы очень чистоплотны, - рассказывает мне санинструктор старшина Александр Степенко, - всегда чисты и в чистой одежде. Но что убивает – это антисанитария, в которой они живут, особенно вне города. Ведь даже воду для чая или готовки блюд черпают из Тигра и просто кипятят! Река же – грязнейшая. И иногда с такими заболеваниями к нам обращаются, что жуть берет. Хотя, с другой стороны, они очень впечатлительны. Одного араба с явной язвой я «вылечил» таблетками простого обезбаливающего, ничего другого под рукой не было. У него мало того, что все симптомы пропали, так до сих пор следом бегает – просит подарок за лечение взять.

По поводу грязного Тигра старшина говорил не зря. В том же Аль-Куте канализации сроду не было, ее заменяют канавы прямо вдоль улиц, в которые сливается разная нечисть. И все это дело прямиком течет в Тигр. А ниже по течению земляки-арабы черпают воду и готовят чай. По поводу прозрачности этой исторической речки может судить каждый. Возьмите одну часть глины и две части воды да тщательно перемешайте. Полученная суспензия даст вам самое яркое представление о местных реках.

Что еще интересно, не смотря на постоянную жару, вода в Тигре довольно холодная – чувствуется «горное» происхождение. И еще здесь много рыбы – не последняя статья дохода сельского населения. Причем водятся замечательные сомы. Однако толку от них для местных немного, как и от угрей, – мусульмане не употребляют рыбу без чешуи, это для них «грязная» пища, как и свинина. Потому нередкой является картина, когда, опустошив на берегу сети, арабы-рыболовы с жуткими арабскими матами скачут среди выловленной рыбы и палками забивают сомов, – чтобы значит обратно в реку не лезли. Что поделать, у каждого свой вкус.

Стрельба – дело обычное

При приближении к Аль-Куту со стороны города раздаются автоматные очереди. Расстояние слишком большое, чтобы понять, стреляют по нам или в кого другого. Немедленно следует доклад по радиостанции: стрельба! И наш БТР, как и остальные, патрулирующие в этом районе, несется на всех парах к месту, откуда стреляли.

Выезжаем с пыльной проселочной дороги на трассу Басра-Багдад, идущую через Аль-Кут. У Багдадских ворот – блок-пост иракских полицейских из IP (Iraq Police) и национальных гвардейцев из ING (Iraq National Guard). Арабы в форме разводят руками – мол, ничего не слышали. Впрочем, наши им особенно не доверяют, но стрельбы уже не слышно, а искать теперь виновников – дело пропащее. Остается возвращаться на маршрут.

Стрельба слышалась со стороны так называемого сектора «Джи». Украинцы всенепременно называют этот сектор Аль-Кута некрасивым словом, происходящим от нашей буквы «ж» и означающим в просторечье часть тела. И не спроста. Здесь живет беднейшее население города, процветает криминал и наблюдается почти полное отсутствие власти. Даже местные полицейские боятся туда соваться, да и наши без особой надобности не лезут.

В провинции Васит вообще спокойно, но так, как только может быть спокойно в послевоенном Ираке. Однако, не смотря на то, что регулярно у местного населения изымаются буквально горы оружия, меньше его от этого почему-то не становится. Местные власти пытаются поставить оружие на учет, выдавая разрешения на хранение благонадежным гражданам. Но арабы не всегда толком понимают, зачем им для ношения такой обычной для них вещи, как автомат, слоняться по государственным учреждениям для получения бумажки.

Безоружный мужчина в Ираке традиционно за полноценного человека не считается, и так же традиционно арабы палят из своих стволов по любому поводу. Причем сразу не разобраться, то ли на кого напали, то ли идут криминальные разборки, либо же стрельба – по поводу похорон или свадьбы.

Субботник по-арабски

Что удивительно, традиции здесь сильнее инстинкта самосохранения. Ведь если украинские военные полицейские или патрули бригады в каждом конкретном случае стрельбы разбираются, из-за чего «война», задерживают виновных и передают местной полиции, то к американцам в прицел лучше не попадать. Те сразу без долгих разговоров открывают огонь на поражение и валят всех подряд.

Однажды в Аль-Куте была открыта ужасающая стрельба, палили, как говорится, и стар и млад. Прилетела американская авиация, накрыла ракетами «воздух-земля» парочку кварталов, да и улетела себе. Позже оказалось, что горожане всего лишь праздновали победу местной сборной по футболу…

Кстати, иракцы – заядлые футболисты. Практически в каждом населенном пункте можно встретить оборудованное по всем канонам футбольное поле. И местные, не смотря на жару, упоенно гоняют мяч. А во времена Саддама футболистов из национальной сборной при проигрыше наказывали, избивая палками по пяткам (довелось даже увидеть видеозапись этой жестокой «индивидуально-воспитательной работы»). С таким подходом в Европе бы явно никто в футбол не играл, а если бы и играл, то с исключительными победами.

Тем не менее, такой футбольный фанатизм для американцев оправданием не является. Главное, что можно сказать по этому поводу: все россказни о том, что хлопцы из Штатов разделяют мирное население и боевиков, не более чем басни и чистой воды пиар.

По этой причине тот же Аль-Кут находится в эдаком перманентном состоянии строительства. Наши называют это «арабским субботником». То есть иракцы чего-то там начудят, прилетят американцы и побомбят, и уже на следующий день арабы дружно выходят отстраивать разрушенные дома. И так – до новой заварушки. Трудолюбивый и упорный народ, что там говорить.

Трудно быть миротворцем

В общем, запуганный «джи-ай» предпочитает стрелять, нежели разбираться в ситуации. Он ведь официально является оккупантом, ему это можно. Мы же, учитывая миротворческий статус, позволить себе стрельбу без высокого разрешения не можем. Кстати, это далеко не всегда идет нашим на пользу. Особенно это проявилось во время вооруженного восстания в Аль-Куте 6 апреля этого года и беспорядков в начале лета.

Рассказывает двадцатидвухлетний сержант:

- Стою на посту, вижу напротив араба. Тот заряжает гранатомет РПГ-7, явно готовится обстреливать пост. Докладываю по радиостанции: что делать? В ответ категорическое – не стрелять! Ты находишься под украинским флагом, мы миротворцы, и арабы это знают. Они стрелять не будут!

Однако – стреляют. И еще как. Возможно, они – дальтоники, и не различают цвета мирного украинского флага, возможно, еще по каким причинам. Но стреляют. Наш расплывчатый статус (кстати, не определенный законодательно, то есть достоверно никто не знает, что означает наше «миротворчество» на берегах Тигра) является виной многих казусов. Если для открытия огня необходимо разрешение чуть ли не Генерального штаба в Киеве… Это может благоприятствовать чему угодно, но только не безопасности и эффективности украинских миротворцев. Уже не говоря о статусе участников боевых действий. Ребята недоумевают: в том же Косово сейчас чуть ли не курорт, однако там «участников» дают, в Ираке же стреляют каждый божий день, и на тебе. Весь мир признает, что сегодня в Ираке война, но Киев это боевыми действиями не считает. Вот такое миротворчество.

Еще одна проблема – недоверие наших к местным силовикам. И недоверие вполне оправданное. В IP, ING, IBP (пограничная полиция), FPS (служба охраны) идут многие, у иракцев сейчас считается чуть ли не признаком плохого тона, если из семьи никто не носит форму. Оно и понятно – зарплата в 70 американских долларов по местным меркам вполне прилична, вкалывать особо не надо, плюс ко всему можно законно носить оружие.

Однако от количества полицейских уровень безопасности не зависит. Во время тех же событий 6 апреля в Аль-Куте в управлении полиции провинции полицейские не нашли ничего лучшего, как повыгонять из камер заключенных и… самим закрыться там!

- Непрофессионализм местных силовиков вполне понятен, - рассказывает мне начальник военной полиции нашего контингента подполковник Андрей Наркевич, - и дело не только в том, что они боятся. Например, перед событиями 6 апреля, как показало наше расследование, полицейские были запуганы боевиками: в случае вмешательства в события обещали вырезать и их самих, и членов их семей. Однако следует также учитывать, что, например, практически все руководители, начиная от начальника полиции провинции Васит, – бывшие военные армии Хусейна, то есть специальной подготовки не имеют. Сейчас ситуация изменилась, в центрах подготовки и академиях силовиков (кстати, подобные учреждения есть и на территории «Дельты») новобранцы получают профессиональную подготовку. Украинцы обучают их по своему профилю, – например, организовывают занятия по огневой подготовке, ведь у них то же оружие, что у нас. Но мы все же военные. Потому специальную подготовку иракцы получают с помощью американских гражданских полицейских-инструкторов, прибывших из США. И, поверьте, профессионализм местных полицейских растет на глазах.

Очевидно, подполковник Наркевич прав. В августе этого лета в городе опять была попытка вооруженного восстания. Однако в этот раз полиция и гвардейцы справились сами, без вмешательства украинских военных. Что ж, если власть в стране перешла местным структурам, они должны учиться ее использовать.

Смерть богомола

Над входом в офицерское общежитие, возле лампы, вечерами застывает ящерица-геккон. Он живет за трансформаторной будкой, тут же около входа. Лампа – его приманка, сюда слетается на свет мошкара. К этому безобидному созданию все давно привыкли, и если он вдруг по каким-то своим ящерным причинам вечером не появляется, чего-то словно не хватает. Тут же около входа изредка промышляет жук-богомол. Он не боится людей, выходящих покурить, и любит изредка залезть на шероховатую стену, прикидываясь «веточкой». Если его потрогать или просто поднести к голове палец, он начинает смешно «бодаться» и отбиваться лапками. Это – еще один всеобщий любимец.

Иногда ближе к ночи «на огонек» к курилке забредают огромные фаланги и сколопендры, днем же можно увидеть приблудного варанчика. Изредка пробегают небольшие скорпионы. Со сколопендрами не церемонятся, равно как и с фалангами – эти «подружки» так и норовят пробраться в общежитие, а малейший контакт с ними чреват весьма болезненными ожогами и укусами. Этих просто разрубают ножами.

Прилетевшие ребята из седьмой бригады, очевидно, были запуганы россказнями о смертельно опасной фауне Ирака задолго до прибытия. Вечером выходим покурить и видим картину: боец, дневальный по общежитию, остервенело затаптывает богомола. Бедное насекомое бьется в агонии, отведав тяжелого солдатского ботинка, а солдат, уже сделав свое гнусное дело, только начинает рассматривать, что же он только что «поборол». Подполковник из шестой бригады грустно говорит ему, показывая на ящерицу-геккона над входом:

- Хлопчик, вон то создание видишь? Его убивать не надо, он хороший. И ничего плохого тебе не сделает.

Выходит поляк (в общежитии живут несколько представителей польского контингента), смотрит на подрагивающую до сих пор лапку богомола, и говорит:

- Не жилец.

Богомола жалко.

За одним столом

Быт наших ребят в Ираке – сплошная экзотика по сравнению с домом. Прежде всего поражает нашего военного, конечно, столовая. Известно, что в частях Вооруженных сил Украины меню солдатских столовых разнообразием не отличается, что дали – то и кушаешь, выбирать особо не из чего. Зато в здешней – изобилие и разнообразие. Столовая базового лагеря «Дельта», как и всех без исключения лагерей контингентов коалиционных сил в Ираке, - американская, обслуживаемая фирмой ESS. Поставкой продуктов занимается еще один монополист - компания KBR. Поговаривают, что обе фирмы принадлежат небезызвестному Дику Чейни.

Столовую на базе «Дельта», не зная о ее расположении, найти невозможно. Со стороны – сплошной трехметровый забор, выстроенный из массивных бетонных плит. И только пройдя небольшим бетонным же лабиринтом, входишь в огромный ангар. Все эти строения – меры предосторожности, ведь где еще можно «накрыть» весь контингент сразу, как не здесь во время обеда.

Возле входа – «поток», как в наших прежних совдеповских столовых. Берешь пластиковый поднос, разделенный на сектора, и только показываешь раздающим поварам-филиппинцам, что накладывать. Обычно основных блюд – шесть-семь. Много мяса, в основном курятина и говядина, свинину американцы недолюбливают, хотя иногда бывает и она.

Накладывают стандартные порции, но можно брать больше. Обслуживающий персонал быстро учится украинскому языку, и не только в столовой. Здесь довелось видеть сцену, когда наш товарищ пытается объяснить, что ему надо положить немного, оперируя «интернациональным» английским языком, а азиат его переспрашивает: «цуть-цуть?».

Салаты, фрукты, хлеб берешь сам. Вдоль стен стоят большие холодильники с кока-колой, фантой и спрайтом. А дальше - ряды столов. У американцев нет разделения на офицерские и солдатские столовые, как принято в Европе и у нас, потому за одним столом едят полковник и рядовой. То же касается и национальностей – вместе обедают украинцы, американцы, казахи и поляки, то есть все, кто живет на территории «Дельты». Иногда к ним присоединяются другие представители коалиционных сил, останавливающиеся здесь на отдых во время вояжей – так, однажды здесь довелось общаться даже с курдами, пришедшими на службу коалиции.

Ностальгия по борщу

У американцев нет жестких норм продовольственного обеспечения, ты можешь есть сколько влезет, и сам должен следить за своей физической формой. В то же время еда очень калорийная – обычными блюдами являются пицца, всевозможные бифштексы и котлеты из кухни разных стран (бифштекс по-татарски, котлета по-турецки и пр.), ветчина и сыр, много фруктов, включая такие экзотические для нас, как нектарин (гибрид сливы, персика и Бог знает еще чего). Одним словом, глаза разбегаются. Причем все это, кроме напитков и питьевой воды кувейтского происхождения, привозится из Штатов. Здесь легко обнаружить новичков: они набивают полные тарелки, хотя съесть это изначально не в состоянии. Кстати, при входе в столовую – надписи на разных языках: «пищу из столовой не выносить!». Это делается из соображений санитарии. Однако консервы и напитки в банках брать с собой разрешается.

Но есть нехороший нюанс. Изобилие изобилием, однако вся эта еда, мягко говоря, на любителя. Первое впечатление от американских блюд очень неприятное. Что интересно, совершенно разные люди – украинцы, поляки, казахи - говорят, впервые отведав ее, одно и то же: это надо же, Америка такая богатая, а какую ерунду едят! То ли дело в том, что все продукты привозятся замороженными и при готовке сильно теряют свои свойства, то ли еще в чем, но вкусными заокеанские харчи никак не назовешь. Правда, народ к ним привыкает, но ребята сами признаются, что ночами снится наш украинский борщ. Солдаты из 6-й бригады, однажды не выдержав, купили за сорок баксов у местного араба барана (где здесь свинину найти?!) и сами сварили нечто наподобие борща, благо капуста в столовой есть. Это был праздник! Хлопцы, рассказывая эту историю, закатывали от удовольствия глаза при одном воспоминании.

Впрочем, попадаются и в здешней столовой «съедобные» блюда. Народ вычисляет их и обменивается опытом. Действительно, пока друзья из «старожилов» вам пальцем не покажут, что можно есть без содрогания, сами никогда не догадаетесь. А надписи на английском типа «курица по-малайски в ананасовом соусе» ничего не скажут, даже если вы знаете классический рецепт ее приготовления. Могу судить из личного опыта: однажды попробовал здесь выглядящую вполне прилично пиццу. Думаю, итальянцы, отведав ее, порвали бы с США дипломатические отношения.

И еще одна беда – полное отсутствие черного хлеба, тут дают только белый. Еще перед полетом в Ирак знатоки говорили: возьми несколько буханок «бородинского»! Честно говоря, не верил, что по такому продукту может возникнуть тоска. Еще как возникает. Ребята, которые полгода ели только пшеничные булочки, которые у нас обычно предназначаются для приготовления «хот-догов», долго с наслаждением нюхали простой ржаной хлеб, перед тем как отведать его.

Без воды не останемся

Местные арабы, пьющие испокон веков воду прямо из грязного Тигра, не особо задумываются о ее антисанитарном «наполнении». Скажу больше: медики предупреждают, что даже употребление в пищу выловленной из этой реки рыбы (а рыболовля – одна из статей дохода иракцев в провинции Васит) чревато нехорошими последствиями для здоровья. В то же время вода в Ираке – на вес золота, это жизнь.

Питьевую воду контингентам коалиционных сил поставляют из Кувейта в стандартной пластиковой таре, из расчета порядка 9 литров на человека в день, хотя такая доза больше подходит для лошади, нежели для человека. Вода для умывания завозится в душевые вагончики, стоящие обычно возле казарм. Душ имеет особое значение, если учитывать, что при здешней жаре минимум два раза в сутки надо ополоснуться, иначе запаху от вас позавидует и скунс. Тут объем воды не лимитируется – стой под душем хоть целый день.

В душевые завозится «техническая» вода. Слово это я не зря взял в кавычки. Дело в том, что эту воду поставляют для лагеря наши специалисты вместе с инженерами из казахского саперного спецотряда миротворческого батальона «Kazbat». Отряд входит в состав украинской бригады, дислоцируется на территории базового лагеря «Дельта» и подчиняется нашему комбригу. Вот что рассказал мне командир казахских инженеров-саперов майор Нурлан Шаштыбаев (кстати, закончивший в свое время военно-инженерное училище в Украине, в Каменец-Подольском):

- Вода, которую мы поставляем, идет для технических нужд, но технической ее я бы никак не назвал. Хотя «сырье» берется из грязного Тигра, войсковые фильтровальные станции ВФС-10 советского производства (кстати, эти машины есть на оснащении и вашей, украинской армии) показывают здесь себя очень хорошо. По крайней мере, анализы, проведенные как нашими специалистами, так и американскими, свидетельствуют: эта вода удовлетворяет всем стандартам питьевой. Так что даже если в силу каких-то обстоятельств прекратятся поставки бутылированной питьевой воды из Кувейта, от жажды никто не умрет.

В украинском лагере, как и в других, развешаны плакаты, призывающие военнослужащих выпивать не менее 3 литров жидкости в день во избежание обезвоживания организма. Но что интересно, плакаты эти – лишь на английском языке, то есть для американцев. Такое впечатление, что американцы живут строго по инструкциям. Тогда как все остальные способны почувствовать жажду самостоятельно.

Только для американцев

Цены в «пиэксе» на бытовую технику – телевизоры, фотоаппараты, ноутбуки – такие же, как в Киеве. Много сувениров – керамические тарелки с пальмами и надписями «Iraq», статуэтки арабов и верблюдов. Но, что интересно, все это – преимущественно китайского производства. Иракская экономика нынче простаивает, и ниши на рынке занимают другие. Даже коврики для салята (намаза, мусульманской молитвы) – из Саудовской Аравии.

Считается обязательным увезти домой американскую армейскую футболку с надписью «ARMY» на груди. Но вот незадача: продавцы-американцы строго проинструктированы, и ничего, касающегося военной формы или эмблем, знаков различия, чужакам не продают, объясняя: «Только для американских военных!». Впрочем, наши умудряются уговаривать девушек-негритосок, и кто откажет украинскому бравому парню?!

Однако во время «уговоров» все же можно попасть в неприятную ситуацию. Понятно, что вдали от родины и лишенные общения со слабым полом, наши ребята остро реагируют на присутствие женщин. А их, надо сказать, тут немало: украинок в контингенте раз-два и обчелся, однако на территории «Дельты» стоит рота американцев, а там чуть ли не каждый пятый военный носит косички. Плюс, опять таки, дамы из «пиэкса». Однако все прекрасно знают грустную историю любви молодого поляка к американке Бетти, работавшей в магазине в «Дельте». Юноша довольно активно флиртовал с этой белокурой тетей, и та вроде как благосклонно принимала его ухаживание. Однако однажды поляк попытался обнять Бетти. Та без долгих размышлений пожаловалась командованию. Итог для неудачливого любовника – штраф в 6 тысяч «зеленых» за сексуальные домогательства. Вот такая любовная трагедия в стиле Шекспира.

Местная коммерция

Также на территории «Дельты» торгуют арабы, в собственном магазинчике. Здесь тоже разнообразие товаров но, как уже отмечалось, отнюдь не иракского производства. В отличие от американского «пиэкса» – много холодного оружия: ножи выживания, кинжалы, штык-ножи, вплоть до шашек и сабель. Без проблем можно купить даже самурайский меч, хотя как это японское оружие попадает сюда - загадка. Причем все очень доступно, хороший нож стоит до 15 долларов. Однако покупать оружие особого смысла нет, через границу в Украину с ним все равно не пропустят.

Цены у арабов намного ниже, чем у американцев, причем они всегда запрашивают за товар в среднем на четверть больше суммы, за которую готовы его продать, потому никогда нельзя первичную цену считать реальной. Иракцы вовсю продают и бытовую технику, причем она в среднем в три раза дешевле, чем в «РХ». Но есть один нюанс. Арабы своей способностью «накалывать» при торговле известны издавна, и тут отнюдь не собираются падать в грязь лицом. Однажды наши ребята купили у этих товарищей партию из шести телевизоров, из которых, как потом выяснилось, работали только два.

Арабы чутко реагируют на спрос. Большая проблема найти один из главных сувениров, заказываемых друзьями в Украине – денежные купюры времен Саддама Хусейна, с изображением оного. Если верить местным, после победы коалиции почти все деньги с его портретом сожгли. Однако найти их можно. Правда, то, что предлагают здесь иностранным военным - в основном всего лишь качественные цветные ксерокопии.

Можно найти и монеты, которые ходили в стране лишь до войны. Сейчас в Ираке в обороте монет нет, тут гиперинфляция, знакомая нам по середине 90-х годов, нынешние иракские динары идут по курсу к доллару приблизительно 1500 к 1, и наименьшая денежная единица – купюра в 50 динаров. Однако арабы могут вам продать, выдавая за свои, и ливанские, и египетские монеты, так что неспециалист может легко обмануться.

Бывает и круче. Один наш офицер, нумизмат, искал у арабов древние монеты Месопотамии. Поняв, что он ищет, араб предложил ему монету неизвестного происхождения с датой «1963». Наш спросил: «И это – древний раритет?». «Да, - подтвердил араб, - это очень древняя монета, а дата указывает на год до нашей эры!». Офицеру оставалось только воспринять это как шутку. Зато в следующий раз ему предложили монету с древним вавилонским царем. Она оказалась… металлическим советским рублем с Лениным!

Стираем сами

Что касается повседневного быта, особую роль играет стирка – при здешнем климате форму, пропитывающуюся потом под бронежилетом за считанные минуты, надо стирать ежедневно. В лагере «Дельта», как и во всех остальных, есть прачечная, но туда обращаются лишь новички, да и те, как правило, не больше одного раза. Пока в прачечных работали малазийцы и филиппинцы, все было нормально. Но затем их везде заменили персоналом из местных, иракцев – ребят, в большинстве своем не отличающихся особым усердием и трудолюбием. После этого главной проблемой для военного, сдавшего сюда форму, стало различить, когда эта форма была грязнее – до стирки или после.

В общем, лучше постирать самому, чем экспериментировать. Поляки в Вавилоне сделали просто: рядом с прачечной поставили палатку со стиральными машинами-автоматами, и кто хочет, обслуживает себя сам. Наши в основном стирают в душевой. Зато есть огромный плюс: форма на здешнем солнышке высыхает (проверено с секундомером в руке) всего за двадцать минут!

В лагерях на каждом шагу – биотуалеты. Даже возле дальнего поста наблюдения обязательно будет стоять характерная будка. Причем уборка и дезинфекция проводится регулярно: здесь намного чище, чем в аналогичном платном «заведении» в центре Киева. Однако, как оказывается, далеко не все наши ребята умеют ими пользоваться. Довелось слышать слова офицера, проводящего (это не шутка!) инструкторско-методическое занятие с личным составом по пользованию биотуалетом. «Сбоку от унитаза находится умывальник, - совершенно серьезно говорил он, - И не надо думать, что это пепельница, когда вы здесь расслабляетесь с сигаретой в зубах!».

«Украинский араб»

С Сашей Холявой я знаком еще с курсантской скамьи – вместе учились в военном училище. Этот хлопец с Винитчины смуглый от рождения, и еще в училище имел множество прозвищ на почве своей «неславянской» внешности, хотя контраргументом всегда выдвигал свою «гоголевскую» фамилию (если помните, в «Вие» есть персонаж Холява). Судьба свела нас с майором Холявой в Ираке.

…В Ан-Нумании нашу колонну, прибывшую в центр подготовки иракских силовиков, встречает местный начальник полиции ІР. Когда из БТР выходит Саша, приветливая улыбка на лице полицейского сменяется изумлением. Он спрашивает, тыча пальцем в майора:

- Араб?

Нет, убеждают его наши, это наш миротворец.

- Араб! – уже утверждает иракец, не сводя с Саши квадратных от удивления глаз.

- Да нет же, - опять объясняют наши, - Юкрейниан.

- А! – хлопает себя по лбу «догадавшийся» полицейский, - Юкрейниан араб!…

Хотя настоящие арабы в нашем контингенте все же есть. Еще с 5-й бригадой ВС Украины, пришедшей сюда первой, в провинцию Васит приехал Абуд Хамид Хадыр, который и сейчас работает вместе с нашими военными. Урожденный иракец, он служил в армии Хусейна, и дослужился до генеральского (!) звания. Потом попал в опалу и в конце концов стал беженцем, покинув родную страну, попав после скитаний в Киев и приняв несколько лет назад украинское гражданство. Сейчас он по договору с нашим Минобороны является служащим Вооруженных сил Украины.

Надо отдать должное военному руководству: присутствие в нашем контингенте человека, досконально знающего менталитет и традиции местных жителей, очень помогло в становлении украинцев в Ираке. По свидетельству ребят из 5-й омбр, именно Абуд позволил решить множество проблем без кровопролития, когда украинцы и иракцы просто не могли найти общий язык. И сейчас этот в общем-то немногословный пожилой человек играет большую роль в нахождении взаимопонимания с шейхами.