Миллиарда на поощрение руководства «Coca-Cola»

 

В качестве примера можно привести действия компании «Coca-Cola», глубоко возмутившие Айкана и вынудившие его выступить с острой критикой. Компания планировала «разбавить» стоимость своих акций за счет выпуска новых на сумму в 24 миллиарда долларов. Зачем? Чтобы найти средства для поощрения своих руководителей высшего звена. Но это существенно обесценило бы пенсионные накопления многих рядовых инвесторов, включая, например, учителей и пожарных, так как многие люди держат в своих пенсионных портфелях акции этой компании.

Айкан опубликовал статью в журнале «Barron’s», в которой обвинил компанию в использовании мошеннических схем и подверг критике Уоррена Баффета — крупнейшего держателя акций «Coca-Cola» и члена ее совета директоров — за то, что тот не выступил против этого решения. Айкан писал: «Такое поведение лишь поощряет посредственных руководителей».

Баффет ответил, что воздержался от голосования, но был против этого плана. По его словам, он в кулуарах переговорил с руководством и предложил умерить свои аппетиты, однако решил не вступать в открытое противостояние.

Айкан же всегда готов к противоборству. Он не раз вступал в борьбу с такими компаниями, как «US Steel», «Clorox», eBay, «Dell» и Yahoo. Однако на этот раз все было немного иначе: уже не Айкан, а молодой менеджер инвестиционного фонда Дэвид Уинтерс купил значительный пакет акций и подал иск против руководства «Coca-Cola». К неудовольствию заплывших жиром руководителей, повсюду подрастают все новые активисты, вступающие в борьбу, которую Айкан начал еще несколько десятилетий назад.

Разумеется, вскрыв целый ряд корпоративных злоупотреблений, Карл Айкан нажил себе немало врагов и обеспечил массу негативных откликов о себе в прессе. От его критиков часто можно услышать, что он делает все это только ради денег, что специально накачивает, а потом обваливает акции, принося в жертву немедленной выгоде долгосрочные цели компаний. Однако Айкан считает подобные обвинения смехотворными и утверждает, что зачастую держит у себя активы по 10, 15 и даже 30 лет, то есть намного больше, чем полагают многие. А если уж он устанавливает контроль над какой-то компанией, то стоимость ее акций растет на протяжении нескольких лет даже после того, как он ее покидает. Это подтверждает и исследование Люциана Бебчука, профессора Гарвардской школы права, который проанализировал 2 тысячи кампаний, проведенных активистами с 1994 по 2007 год. Он делает вывод, что «в результате вмешательства активистов управленческий уровень повышается». Исследование также показало, что подобные акции не только не приводят к разрушительным долгосрочным последствиям, но и улучшают результаты работы фирм на протяжении пяти последующих лет.

Карл Айкан не охотится за головами всех без разбору глав корпораций в Америке. Он признает, что есть выдающиеся лидеры и команды, которые по максимуму используют ресурсы компаний и добиваются устойчивых экономических показателей. Однако он всегда ищет возможности напомнить об ответственности перед акционерами руководителям даже самых популярных и успешных фирм.

Взять хотя бы уже упомянутый твит, касающийся «Apple». Карл рассказал мне, что его планы состояли не в том, чтобы поднять цену акций и затем продать их (действительно, в тот день, когда я брал у него интервью, он приобрел дополнительно большое количество акций «Apple»). Он не пытался вмешиваться в управление компанией, которое, на его взгляд, осуществляется успешно. Это сообщение в Twitter было частью кампании, которая должна была заставить «Apple» направить 150 миллиардов из своих резервов ликвидности на дивиденды акционерам. Результатом стало то, что в апреле 2014 года корпорация осуществила программу повышения своей капитализации до 130 миллиардов долларов, в которую, в частности, входило увеличение объема обратного выкупа акций до 90 миллиардов по сравнению с ранее объявленными 60 миллиардами. Одновременно «Apple» объявила о повышении размера квартальных дивидендов и о сплите акций в пропорции семь к одному. Сегодня ее акции стоят на 50 процентов больше, чем в день опубликования твита.

Айкан сам является руководителем компании «Icahn Enterprises», в которой ему принадлежит 88 процентов. Ее акции давали потрясающие доходы даже во время так называемого потерянного десятилетия. Если бы 1 января 2000 года вы вложили деньги в «Icahn Enterprises», то ваша прибыль по состоянию на 31 июля 2014 года составила бы в общей сложности 1622 процента по сравнению с 73 процентами, которые за тот же период продемонстрировал индекс S&P 500!

Карл Айкан не родился миллиардером. Он говорит, что рос на улицах Куинса в Нью-Йорке. Его мать была учительницей, а отец, неудавшийся певец, ранее учившийся на юриста, работал кантором в местной синагоге. Чтобы оплатить свою учебу на факультете философии в Принстоне, Карл играл в покер. После непродолжительного периода учебы в медицинской школе и службы в армии (где продолжал играть в покер) он понял, что его главное призвание — делать деньги. Корпоративная Америка в то время была уже не той, что прежде.

Сейчас Айкану 78 лет и он начинает подумывать о завещании. Карл пишет публицистические статьи и время от времени дает интервью о правах инвесторов и акционеров. Однако Айкана раздражает то обстоятельство, что его часто неправильно понимают и цитируют высказывания, вырванные из контекста. Поэтому, не будучи знакомым со мной и не зная моих целей, он попросил меня не снимать интервью на камеру и с самого начала заявил: «Я могу уделить вам только несколько минут».

К моему огромному облегчению, уже после нескольких довольно натянутых секунд в начале встречи Айкан оттаял, а еще полчаса спустя мы с ним уже мирно беседовали, прохаживаясь по коридору, где он познакомил меня со своей очаровательной женой Гейл, с которой они вместе уже 15 лет. В личном общении Карл совсем не такой, как на публике. Он остроумен и любознателен. Друзья называют его добряком. В его речи все еще слышен говор Куинса, а повадки нет-нет да и выдают бывшего уличного дебошира из Нью-Йорка. Айкан говорит, что принадлежит к числу людей, которые не умеют сдаваться, особенно если есть за что сражаться.

 

ТР: Вы выросли в семье с весьма скромным достатком и ходили в школу не в самом спокойном районе Куинса. Думали ли вы в то время, что однажды станете лучшим инвестором всех времен?

КА: Во мне силен дух соперничества. Мною движет страсть или, если хотите, одержимость. Если уж я что-то делаю, то в полную силу. Когда подошла пора поступать в колледж, учителя говорили мне: «Даже не пытайся соваться в престижные университеты. Таких туда не берут». Но я все же выбрал Принстон. Отец сначала предлагал оплачивать мою учебу полностью, но потом дал задний ход и согласился только на ежегодные взносы в университет, которые — вы не поверите — составляли в те годы 750 долларов. Когда я спросил: «А где я буду жить и чем питаться?», родители ответили: «Ты умный, придумай что-нибудь».

ТР: И что же вы придумали?

КА: Я нашел работу уборщика на пляже в одном из прибрежных клубов. Я был хорошим работником! Однажды владельцы заведения пригласили меня: «Эй, парень, составь нам компанию в покер и проиграй все чаевые, которые заработал за неделю». Но я не умел играть, и меня выгнали из-за стола. Тогда я за две недели прочитал три книги по покеру и стал играть в десять раз лучше, чем любой из них. По тем временам я вел игру по-крупному и выигрывал за лето около 2 тысяч долларов, что в 50-е годы было равносильно сегодняшним 50 тысячам.

ТР: Как вы начали заниматься бизнесом?

КА: После колледжа я пошел в армию, где продолжал играть в покер. По окончании службы в 1961 году у меня скопилось примерно 20 тысяч долларов и я решил заняться инвестициями на Уолл-стрит. У меня началась прекрасная жизнь. Я обзавелся подружкой модельной внешности и белым кабриолетом «Galaxie». Но в 1962 году биржа рухнула и я все потерял. Сейчас я даже не помню, что у меня пропало первым — подружка или машина!

ТР: Я читал, что, вернувшись на биржу, вы продавали опционы, а потом решили заняться арбитражными сделками.

КА: Я занял денег, чтобы купить себе место на Нью-Йоркской бирже. Я был ушлым парнем и уже понял, что попытки переиграть рынок могут быть опасными, поэтому решил использовать свои математические способности, чтобы стать экспертом в определенных областях. Банки ссужали мне 90 процентов денег, необходимых для арбитража, потому что в те времена риск был очень мал и умный человек практически не мог проиграть. Вот тогда-то я и начал зарабатывать большие деньги — от полутора до двух миллионов в год.

ТР: Я бы хотел поговорить с вами об асимметричном соотношении риска и выгоды. Использовали ли вы этот подход, когда взялись за скупку и поглощение недооцененных компаний?

КА: Я начал искать такие компании и пристально анализировать их деятельность. Это чем-то напоминает арбитраж, хотя мало кто это понимает. Покупая акции компании, вы на самом деле приобретаете ее активы, а потом рассматриваете эти активы и задаете себе вопрос: «Почему они не дают такую отдачу, какую должны?» В 90 процентах случаев причина заключается в плохом управлении. Таким образом, если у меня было достаточно денег, я находил компанию, которая демонстрирует плохие результаты, а потом приходил туда и говорил: «Либо поглощение, либо вы что-то меняете в своей работе и принимаете такие-то и такие-то меры». Нередко руководители соглашались со мной, но иногда вступали в борьбу и дело даже доходило до суда. У меня были качества, которых не хватает многим другим: упорство и готовность рискнуть деньгами. На первый взгляд риск был велик, но на самом деле это не так.

ТР: Вы не считали затею слишком рискованной, потому что хорошо знали истинную стоимость активов?

КА: Вся жизнь — это соотношение риска и выгоды. Во всем есть риск, и во всем есть выгода. Главное — понимать, в чем заключается риск и какова выгода. Большинство людей считают те или иные ситуации более рискованными, чем я. Но математика не врет, а они этого просто не понимают.

ТР: Почему?

КА: Потому, что есть много переменных факторов и слишком много аналитиков, которые подталкивают тебя в разных направлениях.

ТР: Значит, это они мешают вам работать?

КА: Дело не в этом. Система настолько прогнила, что выгнать бездарного менеджера просто невозможно. Приведу пример. Допустим, я получил в наследство виноградник на прекрасном участке земли. Спустя шесть месяцев я решаю его продать, потому что он не приносит дохода. И вот тут начинаются проблемы: управляющего виноградником невозможно застать на месте, потому что он целыми днями играет в гольф. Да он и не заинтересован показывать потенциальным покупателям виноградник, поскольку не хочет, чтобы его продавали. Вы скажете: «Да как же так? Позовите полицию, выгоните его!» Но в публичных акционерных компаниях это невозможно сделать без долгой и трудной борьбы.

ТР: Закон мешает выгнать руководителя, который управляет вашей собственностью?

КА: В том-то и дело. Акционеры корпораций никак не могут добиться того, чтобы их услышали. Но наша IEP вступает в борьбу и нередко выигрывает. Обеспечив себе контроль над компанией, мы порой обнаруживаем, что руководитель не так уж плох. Однако в целом можно утверждать, что в Америке акционерными компаниями управляют очень плохо, а множество правил мешает активистам осуществлять свою деятельность. Но, когда нам удается установить контроль над компанией, все акционеры включаются в борьбу. Помимо всего прочего, это идет на пользу экономике, потому что в компаниях повышается производительность, причем в долгосрочной перспективе. Иногда мы не продаем их акции по 15–20 лет!

ТР: Как же решить эту проблему?

КА: Надо прекратить порочную практику дополнительной эмиссии акций по сниженным ценам, если кто-то из акционеров приобретает слишком большой пакет, а также модифицировать систему выборов в совет директоров, при которой каждый раз можно менять только часть правления. В этом случае у акционеров появляется право решать, как должно осуществляться управление компанией. Даже политическая система, какой бы плохой она ни была, дает возможность при желании менять президента каждые четыре года. А вот в компании очень трудно избавиться от генерального директора, даже если он работает спустя рукава. Зачастую на этот пост попадает человек, который знаком членам совета директоров еще со студенческих времен. Пусть даже он не отличался большим умом, но зато всегда был хорошим парнем, и для назначения этого оказывается достаточно.

 

_Новости из мира инвестиций_

■ IEP обгоняет конкурентов по доходности акций

Примечание. 1 апреля 2009 года считается началом восстановления экономики. Данные приведены с учетом реинвестирования дивидендов. За основу взяты цены акций по состоянию на 31 июля 2014 года.

 

ТР: Иногда вам даже не нужно вступать в борьбу за контроль над компанией, чтобы изменить ее политику. Недавно вы купили большой пакет акций «Netflix», почти 10 процентов, и заработали на этом за два года 2 миллиарда долларов.

КА: На самом деле это сделал мой сын Бретт со своим партнером. Я не слишком разбираюсь в технологии, но он за 20 минут продемонстрировал мне, какая это отличная сделка. Я только сказал: «Покупайте все, что сможете!» Эта акция не имеет никакого отношения к деятельности активистов.

ТР: Что вы в ней разглядели? Что такого он показал вам за 20 минут и как вы сумели понять, что эти акции недооценены?

КА: Все очень просто. Большинство экспертов обращали внимание не на то, на что нужно. В то время «Netflix» каждый год собирала по 2 миллиарда долларов абонентской платы, но это не отражалось в ее финансовом балансе. Все эксперты думали: «Откуда же они возьмут деньги на покупку фильмов?» А к ним регулярно поступало по 2 миллиарда! Кроме того, подписчики обычно сохраняют верность компании дольше, чем вы можете себе представить. Такой поток денег быстро не иссякает, что бы ни случилось.

ТР: Но вы никогда не пытались поглотить «Netflix»?

КА: Они так считали, но я сказал: «Рид (Хастингс, соучредитель и генеральный директор „Netflix“), я не собираюсь воевать с вами за контроль над компанией. От вас требуется лишь повышение прибыли на 100 процентов!» А потом спросил, знают ли они, в чем заключается правило Айкана. «В чем?» — поинтересовались они. Я ответил: «Тому, кто принесет мне 800 миллионов за три месяца, ничего за это не будет».

ТР (смеется): В конце 2013 года вы продали эти акции.

КА: Когда их цена поднялась до 350 долларов, я расстался с некоторыми из них, но не со всеми.

ТР: Как по-вашему, чего именно люди не понимают в отношении вас?

КА: По-моему, люди не понимают, а может быть, я и сам не понимаю, в чем моя мотивация. Иногда я выражаюсь слишком резко, но на самом деле всего лишь пытаюсь сохранить величие нашей страны. Я хочу, чтобы люди помнили обо мне как о человеке, который изменил порядок ведения бизнеса. Меня очень беспокоит то, что многими великими компаниями так плохо управляют. Я хочу изменить правила так, чтобы руководители и советы директоров несли подлинную ответственность перед акционерами.

 

_Новости из мира инвестиций_

■ Карл Айкан считает, что сейчас у активистов самое лучше время для инвестирования.

— В качестве причин называются:

1) низкие банковские ставки, благодаря которым приобретение компаний обходится дешевле;

2) обилие компаний с большими запасами ликвидности, которые выиграют от синергетического эффекта слияний;

3) осознание многими инвесторами того, что надо что-то предпринимать против никудышной работы руководства и безответственности советов директоров во многих компаниях, если мы хотим справиться с высокой безработицей и сохранить свою конкурентоспособность в мире.

— Всего один активист может стать катализатором, необходимым для осуществления покупки.

— Компания IEP долгие годы участвует в движении активистов и считает, что такие катализаторы нужны для расширения процессов слияний, поглощений и консолидации предприятий.

— Низкие банковские ставки повышают способность компаний, контролируемых IEP, осуществлять законные дружественные и не слишком дружественные поглощения с использованием опыта активистов.

■ Подтвержденные данные о доходности свидетельствуют о нашем превосходстве.

• Общая доходность акций IEP выросла с 1 января 2000 года на 1622 процента*.

— Индексы S&P 500, «Dow Jones Industrial» и «Russell 2000» продемонстрировали за тот же период примерно 73 процента, 104 процента и 168 процентов соответственно.

• Результаты работы инвестиционных фондов «Icahn» с начала работы в ноябре 2004 года:

— Общая доходность составляет около 293 процентов**, а среднегодовая — примерно 15 процентов**.

— Доходность в 2009, 2010, 2011, 2012, 2013 годах и за 6 месяцев 2014 года составила соответственно 33,3; 15,2; 34,5; 20,2; 30,8 и 10,2 процента.

■ Последние финансовые показатели:

— Скорректированная чистая прибыль «Icahn Enterprises» за шесть месяцев 2014 года — 612 миллионов долларов.

— Индикативная стоимость основных активов по состоянию на 30 июня 2014 года — 10,2 миллиарда долларов.

— Скорректированный доход «Icahn Enterprises» по EBITDA за последний год, заканчивающийся 30 июня 2014 года, — примерно 2,2 миллиарда долларов.

■ Ежегодные дивиденды на 1 акцию — 6 долларов (5,8 процента по состоянию на 31 июля 2014 года).

 

* Данные приведены с учетом реинвестирования дивидендов. За основу взяты цены акций по состоянию на 31 июля 2014 года.

** Доходность подсчитана по состоянию на 30 июня 2014 года.

 

ТР: Вы с женой подписали «Клятву дарения». Какие другие благотворительные акции вы проводите?

КА: Я не жадный человек, но мне хотелось бы поддерживать тех, кого я сам выберу. Недавно я пожертвовал 30 миллионов на так называемые независимые альтернативные школы, потому что директора и педагоги в них несут ответственность перед родителями и учениками. Как следствие, такие школы дают ученикам более высокое образование, чем обычные. Мы великая страна, но, к сожалению, уровень управления компаниями и системой образования находится во многом не на должном уровне. Я надеюсь, что мое богатство поможет изменить сложившееся положение. Если этого не случится, мы, к сожалению, скатимся до уровня второразрядной страны, а может быть, и ниже.