Мая, пятница, ночь, раннее утро

— Ну братцы, Гвоздь и правда бесценным источником информации был. — сказал я после того, как трупы Гвоздя и Фоки присоединились к остальным.

— Не поспоришь… — ответил Сергеич, закуривая сигарету. — И дислокацию противника раскрыл, и политическую обстановку. Полезно побеседовали.

Подошла наша колонна, Леху я отправил наблюдать за дорогой, а девочек отозвал, и приказал собирать трофеи. Сейчас они были бледными, а несколько луж рвоты на асфальте возле вагончиков показывали, что переворачивание разорванных гранатными осколками и их же пулями трупов для них дело не совсем привычное. А было здесь как на бойне. Но жалости я не чувствовал. Если пошли с нами, да еще наплевав на все мои резоны, то пусть делают то, что должны делать все. «Не могу» уже не работает, перевести их в хозвзвод возможности нет. Пусть будут благодарны за то, что пленных добивать не заставил, а ведь была такая «шокотерапавтическая» мысль. Но потом взял на себя эту малопочетную обязанность, всадив каждому в голову по пуле из пистолета.

Трофеи были неплохие, естественно. «Результат дали», как выразился бы мой ротный в свое время. У бандитов здесь не только по стволу было, но и целый склад всякого добра. Надолго расположились. Все лежало в ящиках в блокпосту, так что при обстреле вагончиков не пострадало. Досталось лишь трем автоматам в вагончиках, которые был всерьез повреждены пулями и осколками. Запасливый Леха все равно взял их с собой, собираясь на досуге разобрать на запчасти.

В кузов грузовика улеглись пять АКМ, все с виду почти новые, но ни разу не чищенные, четыре «семьдесят четвертых», три «укорота». Пистолетов не было ни одного, зато было целых два РПГ-7 аж с тридцатью выстрелами к ним, упомянутый мной ПК в дополнение к уже имеющемуся ПКМ, и одна старенькая, с деревянным цевьем, но тоже в отличном состоянии, явно со склада, СВД. В общем, считай, что новая, если на год выпуска не смотреть.

Такие находки мы зачисляли в «золотой фонд», их недооценить сложно. Были к СВД четыре магазина и подсумок специально под них невероятно старого образца, я такие даже не застал во времена своей службы.

И патронов всяких хватало. К пулемету было пять снаряженных «сотых» ленты, и добрый десяток ящиков, бронебойно-зажигательные и с закаленным сердечником. И еще целый ящик «четырнадцатых» для снайперской винтовки. Потрясающе. Как говорил Карабас-Барабас в исполнении актера Этуша: «Это просто праздник какой-то!»

Гранатометам же мы вообще радовались как дети. Я даже примерился целиться из одного, снова почувствовал на плече обтянутую деревом расширительную камеру, посмотрел в оптический ПГО-7. Тридцать два кумулятивных выстрела ПГ-7В в четырех деревянных укупорках, все еще в разобранном виде, привинтить пороховые заряды хотя бы к паре гранат для готовности к выстрелу никто не догадался. Новых осколочных, тандемных или термобарических выстрелов не было. Но ничего, нам и так классно. Нашлись и две сумки для переноски трех выстрелов.

Взяли гранат РГД-5 неплохой запас, под сотню, других моделей не было. Но и с этими они вполне могли блок растяжками по кустам обтянуть, так, что ни одна зараза бы не проскочила, включая нас. Так нет, не стали они этого делать, привольно жили. Боялись сами напороться или не догадались? А насчет Маги, как поведали нам пленные, они подумали, что он ушел. Оказывается, перед тем, как он в кустики погадить пошел, он с Гвоздем посрался, что в глазах окружающих его превращало почти что в покойника. И все решили, что Мага сбежал, надеясь устроиться в другой банде. Его даже не искали толком, так, огляделись на сотню метров, и все. Повезло нам, в общем.

Самым главным же и самым трудным в использовании трофеем оказался «бардак». Соблазн взять его с собой был невероятно велик, он был тоже с мобскладов, ухоженный и малоезженый, с полным баком и полной боеукладкой в пятьсот длинных патронов Б-32^[4] калибром четырнадцать с половиной миллиметров. В ящиках в блоке нашли еще тысячу патронов, пятьсот Б-32 и пятьсот МДЗ,^[5] и запасной ствол. Обрыдаться. Две тысячи патронов к ПКТ в боеукладке дополнялись четырьмя тысячами в запасе, уже в коробках, и тоже запасным стволом. Три БК^[6] на один «бардак». Мечта идиота.

Только вот с личным составом у меня проблемы на всю эту технику. Не хватает его, личного состава то. Точнее даже хватает, но действовать все это будет неэффективно. И жрет бензина «бардак» ровно как три «уазика». Ну, чуть-чуть меньше. Но совсем чуть-чуть. Зато того, что в нем есть, хватит еще километров на семьсот, что не так плохо, до «Шешнашки» можно дважды метнуться и вернуться обратно. Там у него в баках, если память мне не изменяет, под триста литров сейчас. Если заправляться, то на него уйдет почти весь наш запас для «уазиков». Останется только солярка для грузовика, на которую пока никто не претендует.

Я даже не заметил, что вокруг меня, стоящего как ребенок перед новогодней елкой, перед БРДМ-2, собрался весь отряд.

— Серый, с жабой борешься? — поинтересовался Васька.

— Ну… душит, сволочь такая. Не взрывать же такое добро.

— Взрывать нельзя, жаба не подпишет. Надо схрон делать. — влез Леха.

— Вот и я так думаю. Ладно, давай снова карту смотреть. Уходим туда со всеми трофеями и там затихаем.

Карта дала нам наводку на полузаросшую, но еще существующую просеку. Съезд на нее был примерно через двенадцать километров после блока, не доезжая совсем чуть-чуть, до поворота на хлебозавод, где основал свою базу пресловутый Крап. Колонна наша разрослась, впереди шел бардак, которым рулил Леха, я сидел справа от него, в подвесном же сидении под башней устроился Васька, время от времени орудуя рукоятками поворотных механизмов, направляя стволы пулеметов в потенциально наиболее угрожаемом направлении. Шли без огней, хоть было еще темно, пользуясь ночными приборами «бардака», остальные машины ориентировались друг по другу. Двигатели держали на самых малых оборотах, в натяг, чтобы создавать как можно меньше шума.

С «бардаком» я был неплохо знаком по Чечне, инженерная разведка только с такими у нас и ходила по дорогам. Впечатление они оставили противоречивое, но в целом неплохое. То, что над головой у тебя КПВТ, очень радовало. Это уже даже и не пулемет, считай, а почти пушка. Пули, выпущенные из него с характерным басовитым тарахтением, прошивали вполне крепкие дома насквозь, и доставалось и соседям, и сараям, и чему угодно. А ранений от них не бывало, не помню такого. Из двух КПВТ, правда с бэтээров, наши стрелки разобрали три грузовика, на который «чехи» вывозили схрон, буквально на составные части за пару секунд. Ну, чуть больше, чем за пару. В общем, с такой машиной мы можем замахиваться на задачи чуток посерьезней. Но только чуток, танком этот «бардак» так и не стал.

А вообще меня завалило мыслями. Велик был соблазн рвануть на максимально возможное расстояние от блока. Пока обнаружат разгром, пока организуют погоню, много времени пройдет. Но когда время пройдет, то погоня будет. Крапчатый контролирует большую территорию, и у него полторы тысячи человек, по обновленным данным. Есть техника, есть оружие, на всех дорогах блоки. И есть с блоками связь.

Если мы рванем вперед, то поведем себя предсказуемо, именно так, как и будут от нас ждать, и тогда столкновения не избежать. Или догонят, или перехватят. А вот если мы, проехав всего десяток километров по дороге, свернем в глухомань, и там затаимся, совсем неподалеку от основной базы противника, то этого от нас ожидать не будут.

Выстрелы разнеслись далеко, но двадцать пять километров все же далековато для слышимости, а у нас даже гранаты в вагончиках рвались, не на улице. Но все же нас уже пару раз запрашивали по радио, а мы не ответили, так что следует ждать проверки. Удастся проскочить до поворота, не наткнувшись на встречных курсах на противника — будет замечательно. Не удастся — долбанем из всего, что у нас есть. Тут деваться некуда, приходится рисковать. Но лучше бы не натыкаться, тогда даже наше направление движения станет для противника загадкой. Они могут подумать, что мы пришли со стороны Нижнего, и туда же отступили. На асфальте следов не останется. А если догадаются хотя бы глянуть, откуда стреляли и где рассыпаны гильзы, то поймут, что и к блоку подошли со стороны Нижнего Новгорода. До блока дошли, его разгромили, но дальше по трассе незамечены. Какой вывод? Отошли к Нижнему же. Элементарно, Ватсон.

К моей величайшей радости поворот в сторону просеки был заасфальтирован, асфальт закончился лишь метров через пятьсот-семьсот, после того, как мы проехали мимо большого полуразваленного здания вроде коровника. Там мы тормознули, срубили два молодых деревца и привязали их за грузовиком. Не велика помощь, но могут примятую машинами траву поднять, где она есть, затереть особенно явные следы на песке. До завтра следы немного выветрятся, а послезавтра их и видно не будет, погода стоит относительно сухая, с последнего дождика два дня прошло. Ну а уж если пойдет, то нам вообще за счастье, все смоет.

По просеке шли очень неторопливо, фары по-прежнему не включали. До самого конца ее я тоже доезжать не стал, нашли приличный съезд в редколесье по пути, свернули, разделились и медленно-медленно, на первой скорости, чтобы никуда не угодить, теперь уже с зажженными фарами, углубились в заросли. И там, наконец, встали.

Тут же рассредоточили технику, начали маскировать ее валежником. Сразу же организовали наблюдение за путями вероятного подхода противника, а с утра я решил эти самые пути еще и заминировать, перекрыть растяжками и установить пару «монок», заведя их с электровзрывателя на «пээмки». Парный взрыв правильно установленных мин МОН-50 может очень много беды наделать. Метров на пятьдесят здесь даже не слишком толстые деревья снесет.

Кое как рассредоточив технику, сели скорее всего завтракать. Или ужинать. Кто знает… Пожрать, в общем. Мудрить не стали, на сухом спирте нагрели каши с тушенкой, проколов дырки в крышках банки, и принялись за еду. Устали все как черти, даже жевали лениво.

— Серый, пока все здесь сидим, объясни людям, что ты задумал. — сказала Вика. — Шарахаемся из стороны в сторону, уже даже смысл наших действий я потеряла, если честно.

Судя по всему, Вика выразила не только свою мысль. Наши действия явно противоречили очевидному решению проблемы. Я прожевал очередную закинутую в рот ложку каши с мясом, затем ответил:

— У нас есть выбор между двумя тактическими схемами. Первая — действовать прямолинейно, то есть — прорвали заслон и поехали прямо, насколько успеем убежать. — я провел ручкой ложки на песке прямую линию. — Результат будет такой, что скорее всего вынудят вступить в бой, где нам и трындец. Нас девять человек, а только у Крапа полторы тысячи, хоть отдельные группы и грызутся между собой. Блоками перекрыты дороги, в больших селах стоят гарнизоны, а ведь здесь есть еще и другие банды. Сегодня начнется суета на дорогах, нас начнут ловить. Это ты понимаешь?

— Понимаю. — с готовностью кивнула она. — И что предлагаешь?

— Предлагаю действовать по второй схеме. — я нарисовал ложкой некую извилистую линию. — Вторая схема — затаиться там, где никто не будет искать. Разведать основную базу, дождаться, когда спадет активность противника, а при возможности грохнуть Крапа.

— Зачем это? — обалдевшим голосом спросила Татьяна. — Очистим мир от скверны? Санитар леса?

— Затем, что Гвоздь рассказал, что на его место есть еще кандидаты. Если Крапа не станет, то забудут обо всем, начнется драка за трон.

— Ну и как ты собираешься это сделать? — с оттенком ехидства спросил Шмель.

— Масса вариантов. Нам известна его база и примерно — схема поведения. Или снайперская засада, или, того лучше — минная. У них всего один выезд с хлебозавода на дорогу, и с дороги один выезд на шоссе. Других маршрутов выдвижения нет, и в этом наша сила.

— А еще в чем наша сила? — пробурчал Шмель, явно не вдохновленный моими идеями.

— Если все правильно рассчитать, то можно на этом выезде его и… — я изобразил руками нечто, долженствующее символизировать конец земного пути. — Возможно, что найдем способ, я не настаиваю на этом как обязательной задаче. Если повезет. Как я уже говорил, единственное, что у нас в достатке — это время. Поэтому используем наш основной резерв на всю катушку. Надо будет — неделю понаблюдаем, посидим здесь, дождемся, когда страсти утихнут.

— Так понимаю, что мы с тобой опять в вечную разведку? — спросил Васька.

— Понимаешь правильно, с тобой и Лехой. Причем пешим порядком.

— Серый, пятнадцать верст. — опешил Леха.

— Именно. — со злорадством в голосе подтвердил я. — Зажрались тут на машинах кататься. А сейчас я ни одну машину на дорогу не пущу, нехрен следы плодить. Пойдем пешком, через лес, по азимутам и джипиэсу. А всем остальным — маскировать транспорт, организовывать оборону. Старший — Сергеич. Как поняли?

Все и все поняли, вопросов и возражений не последовало. Это хорошо.

— Леха, Вася, спим четыре часа, затем выдвигаемся. Лохматый камуфляж, сухпай на три дня, Леха — снайперку, Васька — эрпэгэ, всем пистолеты с глушителями, каждый несет «монку» и ОЗМ. Я прихвачу еще «муху». И будьте готовы волочь все ту пиротехнику, которую я сочту необходимым взять.

Перед тем, как завалиться спать, я залез в кузов грузовика и покопался в нашем ящике с пиротехникой, полученной в «Пламени». Есть целая куча тротила. Есть пластит. Есть средства взрывания, причем самые разные, с этим у нас все нормально. Есть мины. Немало, если есть фантазия и знаешь местность. Фантазия есть, а вот местность я пока не видел. Разведаем — и что-нибудь придумаем.