Бремя доказывания и критерий доказанности в контексте Статьи 3

Бремя доказывания

В отношении доказательства обращения, противоречащего Статье 3, Суд обычно полагается на правило, что заявления о жестоком обращении должны подкрепляться соответствующими доказательствами. Другими словами, заявитель несет ответственность за предоставление доказательств

обращения или наказания, не соответствующих Статье 3. Доказательства могут быть в форме медицинских заключений о телесных повреждениях, а также свидетельских показаний, фотографий и т.п. Данные доказательства должны обеспечить конкретные неоспоримые аргументы для того, чтобы позволить Суду оценить, существовали ли на самом деле телесные повреждения и были ли они достаточно серьезными, чтобы превысить допустимый уровень суровости в соответствии со Статьей 3.

 

Однако, Суд признал, что процессуальные процедуры Конвенции «не во всех случаях согласуются с жестким следованием принципу affirmanti incumbit probatio (тот, кто что-то утверждает, должен доказать это утверждение), поскольку в некоторых случаях лишь правительство-ответчик имеет доступ к информации, способной подтвердить или опровергнуть эти обвинения. Khudoyorov v Russia (2005 г.)

. В случае, когда правительство не способно предоставить подобную информацию без удовлетворительного объяснения, Суд может сделать выводы об обоснованности обвинений заявителя. Действительно, Суд во многих случаях подчеркнул, что доказательства, достаточные для достижения критерия доказанности «без всяких обоснованных сомнений» (см. ниже) могут «следовать из сочетания достаточно твердых, четких

и совпадающих выводов или подобных же неоспоримых допущений факта».

 

Так, в деле Salman v Turkey (2000 г.) Суд заявил, что «В том случае, когда происшествия, разбираемые судом, полностью или частично находятся в исключительном ведении органов власти, как, например, в случае лиц, находящихся под их надзором в тюремном заключении, может возникнуть твердая презумпция в отношении фактов нанесения телесных повреждений,

полученных во время подобного заключения.

Другими словами, в случаях с тюремным заключением, именно государство обязано предоставить правдоподобное объяснение причины появления телесных повреждений. Это представляется важным, поскольку в подобных случаях доказательства рассматриваемых происшествий

полностью или частично находятся в исключительном ведении органов власти.

Бремя доказывания также ложится на государство в отношении лиц, получивших телесные повреждения при аресте. В случае, если лицо получило телесные повреждения в подобных обстоятельствах, бремя доказывания ложится на государство, которому необходимо доказать, что использованная при аресте сила не была чрезмерной.

В деле Rehbock v Slovenia (2002 г.), тринадцать офицеров полиции принимали участие в заранее запланированном аресте трех подозреваемых, включая заявителя, которые подозревались в торговле наркотиками. Во время ареста заявитель получил двойной перелом челюсти и травмы лица. Свидетельств того, что заявитель использовал или угрожал использовать силу против полиции во время ареста, не имелось. Было проведено расследование, однако, ни заявитель, ни другие лица, арестованные вместе с ним, или другие свидетели кроме представителей полиции, опрошены не были. Правительство-ответчик заявило, что полиция использовала лишь необходимую для проведения ареста силу. В виду серьезности полученных телесных повреждений, а также того, что обстоятельства конфликта не рассматривались ни одним из внутригосударственных судов, Суд вынес решение (параграф 72), что бремя доказывания лежит на государстве-ответчике, которое должно продемонстрировать убедительные доводы того, что использование силы не являлось чрезмерным.

 

Критерий доказанности

В деле Ireland v United Kingdom (1978 г.), Суд отметил, что при рассмотрении жалоб, подпадающих под юрисдикцию Статьи 3, он, в основном, использовал такой критерий доказанности, как «отсутствие обоснованного сомнения».

Однако, данный критерий не эквивалентен нормам уголовного права внутригосударственной судебной системы. В деле Mathew v Netherlands (2005 г.) Суд отметил, что при рассмотрении доказательств он применял «отсутствие обоснованного сомнения» в качестве критерия доказанности.

Однако, он никогда не ставил своей целью позаимствовать тот подход к данному критерию, который используют внутригосударственные судебные системы – данный критерий, при использовании его Судом, имеет самостоятельное значение. Роль Суда, что следует помнить, заключается не в

установлении виновности в совершении преступления или гражданско-правовой ответственности, а в установлении ответственности государств-участниц в рамках Конвенции. В делах, рассматриваемых ниже, представлены некоторые примеры доказательств, которые не будут являться достаточными для подтверждения жалобы о нарушении Статьи 3.

В деле Indelicato v Italy (2001 г.) заявитель пожаловался, что в тюрьме его били ногами и руками,

а также оскорбляли и обливали холодной водой среди ночи. Однако, он не смог представить какого-либо медицинского свидетельства, подтверждающего его жалобу. Другие доказательства, представленные заявителем, не являлись достаточными для подтверждения указанной жалобы без всякого обоснованного сомнения. Представленные доказательства включали доклад организации «Международная амнистия» (Amnesty International) и доклад одного итальянского судьи, которые утверждали, что заключенные, содержавшиеся в той же тюрьме что и заявитель, подвергались жестокому обращению. Суд постановил, что данные доклады не могут являться доказательствами по рассматриваемому делу, поскольку они не касались конкретного случая заявителя. Таким образом, Суд не выявил факта нарушения Статьи 3.

 

Практика Суда показывает, что при рассмотрении предполагаемых условий содержания под стражей Суд все больше и больше полагается на критерии, разработанные Европейским Комитетом по Предупреждению Пыток и Бесчеловечного или Унижающего Достоинство Обращения и Наказания (в дальнейшем именуемый Комитет), который работает в соответствии с Европейской конвенцией по предупреждению пыток. В некоторых случаях Суд также обращался к критериям, разработанным ООН в Минимальных Стандартных Правилах Обращения с Заключенными.

Что касается Комитета, его сводные отчеты, содержащие «критерии Комитета» и рекомендации, а также доклады по инспекционным поездкам в различные страны, подтвердили свою важность и уместность при рассмотрении дел Судом. Несмотря на то, что рекомендации и факты, установленные Комитетом, не являются обязательными для Суда, доклады используются при обсуждении конкретных условий тюрьмы, где содержался заявитель, и которые не соответствовали общепринятым критериям. Кроме того, в тех случаях, когда Комитет выявляет особые факты в отношении условий содержания в какой-либо конкретной тюрьме, они могут послужить фактическим доказательством утверждений заявителя.

 

В делах о высылке / экстрадиции Суд уделял особое внимание отчетам и докладам международных и неправительственных организаций. Несмотря на то, что сами доклады не представляют доказательств возможности нарушения Статьи 3 в каком-либо отдельном деле, Суд учитывал их при оценке достоверности и вероятности жалоб, предъявленных заявителем.

В деле Soldatenko v Ukraine (2008 г.), опираясь на доклады Государственного Департамента США и международные доклады по правам человека, Суд согласился с доводами заявителя о том, что сам факт задержания в качестве подозреваемого в совершении уголовного преступления в Туркменистане является достаточным основанием для опасения, что он окажется под угрозой подвергнуться обращению, противоречащему Статье 3 Конвенции.

 

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ГОСУДАРСТВА

Государства обязаны воздерживаться от применения пыток и других форм жестокого обращения, оговоренных в Статье 3. Государства несут ответственность за действия всех должностных лиц государства, например полиции и сил безопасности. С государства не снимается ответственность за

действия, противоречащие Статье 3, даже если оно заявляет, что не знало о таких действиях.

Можно выделить два случая, когда негативные обязательства государства ведут к применению Статьи 3, когда фактические пытки или жестокое обращение имеют место вне зоны контроля государства или даже за его территориальными пределами.

Дело Илашку В отношении России, Суд постановил, что российские власти содействовали установлению сепаратистского режима в регионе Приднестровье – части территории Республики Молдова, как в военном, так и в политическом аспекте. По мнению суда, все действия российских солдат в отношении заявителей, включая их выдачу сепаратистскому режиму, (в контексте сотрудничества российских властей с незаконным режимом) дают право привлечь к ответственности за последствия действий такого режима. “ПМР” осталась под фактической властью или, по крайней мере, под решающим влиянием России. Поэтому заявители подпадают под “юрисдикцию” России и на нее возлагается ответственность за вмененные действия.