Ваххабизм — культурная революция

Когда шейх Мухаммад ибн ‘Абду-ль-Ваххаб (да помилует его Аллах) отправился из области аль-‘Уяйна, чтобы совершить хадж и совершил его, он направился в Медину (да пребудет мир и благословение над её жителями). Там он встретился с учёным шейхом ‘Абдуллахом ибн Ибрахимом ибн Сейфом из семейства Сейф, которые были предводителями поселения аль-Маджма‘ в области Садир. Шейх Мухаммад перенял от него знания.

Шейх Мухаммад (да помилует его Аллах) рассказывал: «Однажды, когда я был у него, он сказал мне: “Хочешь, я покажу тебе оружие, которое я приготовил для аль-Маджма‘?” Я ответил: “Да”. Тогда он завёл меня в дом, в котором у него лежало множество книг. И сказал: “Вот что мы приготовили для неё”».

Вне всяких сомнений, этот случай произвёл неизгладимое впечатление на шейха ислама и оказал влияние на природу его призыва. Шейх ислама посвятил себя призыву лишь после того, как он посвятил себя приобретению знаний и узнал немало. Он основал свой призыв на знании, доказательствах и доводах[24]. Истину сказал поэт:

Бывает - перо копьё заменяет,

А знанье - цивилизации воздвигает …

Шейх ислама уделял основное внимание «оружию знания», «копьям-перьям» на протяжении всего своего призыва, и не ограничился избранными людьми или категориями людей[25], но обратился с этим призывом ко всем людям, даже самым простым.

Жители Неджда жили в дебрях невежества и заблуждения, а призыв распространил среди них науки, связанные с пречистым Шариатом и вся область пропиталась знанием, которое распространилось во всех социальных слоях, так что историки даже сказали: «Пастух пас своих овец, а на шее у него висела табличка для письма, которые использовали для обучения».

Некоторые люди, объятые жаждой знания, по ночам работали, а днём посещали уроки.

Шейх ‘Абду-р-Рахман Сулейман ар-Рувайшид сказал о том месте, которое занимало в призыве шейха ислама (да помилует его Аллах) обязательное обучение или, по его выражению, «обязательное окультуривание»: «К применяемым ваххабитами методам коррекции убеждений и распространения проповедуемого религией благонравия, основанного на знании и понимании, относится вменение в обязанность тем, кто ранее не имел возможности получать образование, изучение правильных убеждений, предписаний религии, исламского этикета, что обеспечивало знание человеком трёх основ, которое необходимо каждому.

Основа первая: познание Господа и Бога. Сюда относится значение слов «рабб» (господь) и «илях» (бог), и подтверждающие это коранические аяты и очевидные знамения в сотворённом Им мире, значение поклонения и его виды и постановление ислама в отношении того, кто посвящает что-нибудь из поклонения не Аллаху, и соответствующие доказательства из Корана и Сунны.

Основа вторая: познание исламской религии с доказательствами, значение свидетельства «нет никакого божества, достойного поклонения, кроме Аллаха, и Мухаммад — Посланник Аллаха», коранические доказательства, связанные с молитвой, закятом, хаджем и постом, понятие «иман» и «ихсан» с соответствующими доказательствами из Корана и Сунны.

Основа третья: познание Пророка Мухаммада r, его происхождение, пророческая миссия и переселение, понятие переселения и его обязательность до самого Судного дня; послание, которое принёс Пророк r, адресованное всем людям и джиннам; миссии остальных пророков и посланников (мир им всем); кончина Посланника Аллаха r; воскрешение людей— тот, кто не верит в воскрешение, является неверующим; знание о первом и последнем из посланников; тагут и запрет верить в него. Также необходимые условия для совершения молитвы и её обязательные составляющие, необходимые условия для совершения малого омовения и его обязательные составляющие и то, что нарушает его, и так далее — словом, всё, что нужно знать для правильного совершения молитвы, о чтении аятов, такбирах, обязательных составляющих молитвы, и о том, что делает её недействительной.

Эту культурную кампанию, подобную которой редко где встретишь, Ибн ‘Абду-ль-Ваххаб считал одной из важнейших составляющих своего призыва. Он обязал людей пополнять свой багаж знаний после утренней молитвы в мечети. Имам мечети должен каждый день вызывать одного или нескольких человек и помогать им заучивать эту важную информацию методом “вопрос-ответ”. Эта система обучения работала до тех пор, пока передаваемые таким образом знания не приобрели вид упорядоченных блоков информации, подготовленных для обучающихся. Причём знания, которые получали простые, малограмотные люди благодаря этой системе, не были сомнительной информацией или пустыми словами, связанными с лояльностью по отношению не к Аллаху и направленными не к Шариату, как пытались представить враги саляфизма это групповое просвещение».

Свет знания прогонял тьму невежества и рассеивал её, занимая её место, просвещая умы, озаряя сердца и воспитывая души.

Причины успеха обновленческого призыва шейха Мухаммада ибн ‘Абду-ль-Ваххаба

Вероятно, важнейшие причины успеха призыва шейха Мухаммада ибн ‘Абду-ль-Ваххаба (да помилует его Аллах) заключались — разумеется, после помощи и содействия Всевышнего Аллаха — в следующем.

1 — Отправной точкой этого призыва было единобожие, которое было основой призыва всех пророков. Этот призыв соблюдал права истинного вероубеждения и отвергал любые формы язычества и придавания Аллаху сотоварищей.

2 — Этот призыв воплотил программу Ахлю-с-сунна ва-ль-джама‘а в наилучшем виде и шёл по стопам своих предшественников, очищающих религию, в особенности шейха ислама ибн Таймиййи (да помилует его Всевышний Аллах), особенно учитывая, что Пророк r связал повторное утверждение ислама с неуклонным следованием правильным путём, сказав: «Затем будет правление халифов в соответствии с путём пророчества».

Шейх ислама Мухаммад ибн ‘Абду-ль-Ваххаб (да помилует его Аллах) сказал: «И я сообщаю тебе, что я, хвала Аллаху, следующий (Корану и Сунне), а не приверженец нововведений. Мои убеждения и моя религия, которую я исповедую — мазхаб Ахлю-с-Сунна ва-ль-джама‘а, которого придерживаются имамы мусульман, например, четыре имама и их последователи до самого Судного дня. Однако я разъяснил людям посвящение религии только Аллаху и запретил им взывать к живым и мёртвым из числа праведников и других людей и посвящать кому-то, кроме Аллаха, действия, посредством которых поклоняются Ему, — жертвоприношения, обеты, упование, земной поклон и всё остальное из того, что является правом Аллаха, которое не разделяет с Ним ни приближённый ангел, ни посланный пророк. Это то, к чему призывали посланники, от первого до последнего, и то, чего придерживаются Ахлю-с-Сунна ва-ль-джама‘а».

3 — Личность имама-реформатора (да помилует его Аллах). Он отличался глубокими знаниями, усердно трудился, был известен своим равнодушием к мирским благам, готовностью к самопожертвованию и искренностью. Возможно, уникальность его личности заключается как раз в искренности и самозабвении, ревностном отношении к истинам единобожия, терпении перед лицом трудностей и испытаний, самоотверженности. Несмотря на то, что он был основателем призыва и его главным деятелем, его «я» не довлело над его последователями. Он стремился привлечь к себе внимание людей, не ища личной славы, а лишь «призывал к Аллаху, вершил благое и сказал: “Поистине, я — один из мусульман”» [26].

Ибн Башар сказал в биографии шейха (да помилует его Всевышний Аллах): «В 1206 году скончался шейх — шейх ислама, поучающий творения, остановивший приверженцев нововведений, укрепивший опоры религии, утвердивший доводы, ожививший вехи религии после того как они начали стираться, заставивший засиять вновь знамения единобожия после того, как их луны и солнца стали клониться к закату.

Шейх (да помилует его Аллах) часто поминал Аллаха. Очень редко случалось, чтобы язык его не произносил слова “СубханаЛлахи ва-ль-хамду лиЛляхи ва ля иляха илляЛлаху ва-Ллаху Акбар”.

Когда люди садились и ждали появления шейха, о его приходе они узнавали ещё до того, как видели его самого, потому что он очень часто прославлял, и восхвалял Аллаха, произносил формулу единобожия и возвеличивал Его.

Даяние его было даянием человека, который всецело полагается на Аллаха и не боится бедности. Он распределял закят и военную добычу сразу же, не сходя с места, ничего не оставляя при себе, и брал на себя долги гостей и тех, кто прибывал к нему. Отношение к нему со стороны людей было столь уважительным, благоговейным и трепетным, что нам не приходилось слышать о подобном отношении к кому бы то ни было из учёных, предводителей и так далее. Это отношение Всевышний Аллах вложил в сердца людей, потому что не было на свете человека, который относился бы к искателю знаний, задающему вопрос, обращающемуся с просьбой или пришедшему получить иную пользу так мягко и деликатно, как шейх. Ежедневно он давал несколько уроков в области единобожия, толкования Корана, фикха и так далее».

Человек-община

От личности шейха-реформатора остались лишь строки, которые он написал и которые напечатаны сегодня разными издательскими домами. Однако и сегодня читая их, ты как будто ощущаешь в них его дыхание — такой живостью и яркостью наполнены, так они просты и гладки. В них столько глубины, и при этом совсем нет неестественности, наигранности, натянутости. Когда читаешь его слова, не чувствуешь, что имеешь дело с бумагой и чернилами. Кажется, что перед тобой — живой человек. Он обращается к тебе, к самому твоему духу, и ты чувствуешь, как слова его проникают в самые глубины твоей души. Они подобны раскалённым углям, от них исходит горячая, светлая энергия, сотрясая тебя, побуждая оставить покой и неподвижность… Его слова делают с вами то же, что и искра в цилиндре автомобильного двигателя.

Поистине, таухид — утверждение и отрицание,

А в душе они — решительность и твёрдость,

«Нет» и «кроме» — побеждающая сила,

Действующая в сердце как искра зажигания…

Этот человек написал великие, благодатные сочинения, очень полезные и составленные таким же образом, как и сочинения его предшественников. Однако кто из них сумел «составить» общину и «упорядочить» людей так, как это смог сделать он, человек-община?..

4 — К важнейшим причинам успеха обновленческого движения относится и та историческая эпоха, ставшая свидетелем замечательных идеологических, политических и социальных преобразований в сердце Аравийского полуострова, когда единобожие срослось с железом, а Коран соединился с властью. Сила убеждений и религии слилась с силой власти и государства, воплощённой в двух личностях — личностях имама-реформатора Мухаммада ибн ‘Абду-ль-Ваххаба и имама Мухаммада ибн Су‘уда. Вместе они обязались написать объемное прекраснейшее сочинение, излучающее жизнь, веру, богобоязненность, — и их деятельность явилась одним из самых замечательных эпизодов поздних веков исламской истории.

Сюда стоит добавить и то, что у проповедника и его последователей и помощников, была своя земля, ставшая центром призыва и его отправным пунктом.

Это был период исторических изменений, о котором Филипп Хэтти сказал в своей книге «История арабов»: «Новейшая история Аравийского полуострова начинается с середины двенадцатого века от хиджры, когда появилось движение приверженцев единобожия, и когда сила религии соединилась с властью правителей».

О термине «ваххабизм»

Термин «ваххабизм» сначала распространялся как политический термин. Делалось это с определённой целью, а именно: отвратить людей от этого призыва и его последователей. Под ваххабитами распространители термина подразумевали последователей имамов саляфитского призыва, который в Неджде вёл шейх ислама — и это несмотря на то, что у шейха и его последователей не было какого-то своего мазхаба. Их убеждения соответствовали убеждениям праведных предшественников, четырёх имамов и тех, кто следовал за ними в благодеянии. А во второстепенных вопросах религии они придерживались мазхаба имама Ахмада ибн Ханбаля, имама Сунны и хадиса, и у них нет никаких особенностей, в силу которых их следовало бы называть ваххабитами. Они не изобрели ничего нового. Да и вёл призыв не ‘Абду-ль-Ваххаб, а его сын шейх Мухаммад. А его последователи — мухаммадиты (то есть последователи Мухаммада r) и в том, что касается основных вопросов религии, и в том, что касается её второстепенных вопросов. А термин «ваххабит», получается, указывает на связь с Аллахом, одно из имён Которого — аль-Ваххаб (Дарующий). Это Он наставил их на прямой путь, и Он даровал им знание и возможность трудиться.

Если единобожие есть ваххабизм, то, о Господи!

Поистине, я ваххабит — засвидетельствуй!

Процитируем также имама аш-Шафи‘и (да помилует его Всевышний Аллах):

Если любовь к семейству Мухаммада рафидизмом зовётся,

Поистине, я — рафидит, люди и джинны свидетели!

Известный учёный шейх Мулла ‘Имран ибн Ридван (да помилует его Всевышний Аллах) разъяснил, что ничего постыдного в самом слове нет, и ответил тем, кто клеймит этим словом приверженцев единобожия, считая сам термин своеобразным пятном позора:

Если Ахмада последователь ваххабитом зовётся,

То я признаю, что и я — ваххабит.

Отрицаю я всех сотоварищей — нет у меня

Господа, кроме Единственного, аль-Уаххаба.

Ни на что не способно повлиять само заклинание,

И так же — могила и идол. И я

К слову скажу, не ношу талисманов

Колец, клыков и ракушек —

Не надеюсь на пользу, не жду избавленья…

Аллах принесёт мне пользу, и Он избавит!

По воле Всевышнего Аллаха, их попытки вложить в этот термин негативный смысл не удались — получилось с точностью до наоборот, и сегодня это имя олицетворяет собой следование Корану и Сунне, приверженность доказательству (далиль), мазхабу праведных предшественников, борьбу с нововведениями и суевериями и побуждению к одобряемому и удерживанию от порицаемого.

А шейх ‘Абду-р-Рахман Сулейман ар-Рувайшид сказал об этом:

«В среде самих саляфитов этот термин, призванный указывать на создателя саляфитской идеи, не был распространён. Более того, большинство из них избегали называть им саляфитскую идею.

Многие применяли этот термин к последователям этого призыва с враждебным настроем, желая исказить суть призыва, создать неверное представление о нём и окутать его туманом, который затруднил бы путь призыва и помешал бы людям увидеть его истинные цели.

По прошествии некоторого времени и после провала попыток ввести людей в заблуждение, относительно этого призыва, этот термин постепенно превратился в простое прозвище, не вызывающее раздражения или отрицательных эмоций, и в нём не осталось ничего обидного или неприятного. Это слово стало использоваться просто для указания на приверженцев саляфитской идеи и характеристики призыва, который вёл шейх имам Мухаммад ибн ‘Абду-ль-Ваххаб. Это слово стали часто использовать писатели и историки, как восточные, так и западные.

Поэтому нет причин избегать использования этого слова в качестве нейтральной характеристики или в качестве описания, используемого в правильных рамках для обозначения конкретного идеологического понятия — в частности, следования Корану и Сунне, борьбы с проявлениями ширка и нововведениями, и всеми искажениями и добавлениями, которые вносятся в саляфитскую ‘акыду, с необходимостью жить под сенью справедливого исламского правления, осуществляемого в соответствии с Шариатом, применяющего шариатскую программу на практике и побуждающего паству к неуклонному следованию ему, как методами прельщения, так и устрашения».