Практика в русле сутр патанджали

Пляшут стрелки, качается маятник, зеленеет небес бирюза, а в душе твоей грешник и праведник
смотрят пристально Богу в глаза.

Светлана Кекова

 

Последние годы популярность йоги в России и мире растет, как на дрожжах. Огромный спрос рождает неограниченное предложение. Без тени сомнения к названию любого вида физической активности слово «йога» пристегивается в качестве великолепного бесхозного брэнда.

Как никогда актуально сегодня звучит фраза, оброненная несколько лет назад в России главой Парижского центра Айенгар-йоги Фаеком Бириа: «Если бы Патанджали сегодня был жив, он никогда не узнал бы йогу в том, чем мы занимаемся...».

Поскольку накопились и начали, наконец, проясняться реальные последствия увлечений так называемой «йогической динамикой» и «авторскими стилями», люди начинают более здраво относиться к этому цирку, что, безусловно, радует. В данной же главе речь пойдет об «устаревшей» [как модно сейчас заявлять] традиционной йоге, на изучение которой мною потрачена масса сил и времени. Несмотря на три опубликованных ранее книги [последняя относительно удачна], постоянно ощущается потребность сформулировать главные моменты технологии как можно компактнее и с максимальной доходчивостью.

Цель текста данной главы – опираясь всего лишь на одну из Сутр [46,II], путем последовательных умозаключений, основанных на личном опыте, показать, что именно стоит за текстом Патанджали, и какие могут быть получены результаты от практики йоги в ключе рекомендаций первоисточника.

Итак, вот два варианта перевода этой Сутры и один комментарий:

- «При прекращении усилия или сосредоточении на бесконечном асана достигается» [«Классическая йога», 1992, с. 143].

- «В асане должно быть совершенное расслабление [это, во-первых]. Во-вторых, ум должен быть сконцентрирован на Ананте. Слово Ананта означает бесконечность» [«Йога-сутра Патнаджали», Минск, 2006, с. 216].

- «…Человек, практикующий в соответствии с наставлением эту специфическую позу, должен сделать усилие, суть которого – в снятии естественного напряжения» [«Таттва вайшаради», II, 47, с. 113].

- Ясно, что снятие такого напряжения может привести только к расслаблению, и ни к чему другому. Что в данном случае подразумевается под «усилием», и каким оно может быть? Очевидно, здесь идет речь об отказе в асанах от обычных стереотипов поведения, в частности - от старания сделать позу лучше. Это бессмысленно, поскольку тело не заставить согнуться больше, чем это возможно в данный момент времени. Поэтому исполнитель любой асаны должен пребывать в полной [насколько позволяет форма] мышечной релаксации.

У Д.Эберта находим: «Обучение асане представляет собой совершенствование сенсомоторной регуляции, так что снижение мышечной активности будет отражением роста мастерства …» или «Основное требование для всех асан сформулировано в «Йога-сутре»: неподвижность и удобство. Это означает, что каждая поза должна поддерживаться с минимальной затратой сил …» [«Физиологические аспекты йоги», с. 42, 47].

- Если со снятием напряжения ясно, то что такое сосредоточение на бесконечном? Распределить внимание на бесконечном количестве [поле] чего-либо – это значит полностью рассредоточить его, рассеять, при этом сознательная ментальная деятельность прекращается, спонтанная – угасает либо дистанцируется от Я-сознания. Возникает молчание ума, временное [на период тренировки] отсутствие мыслей [процесса мышления].

- «Асана есть неподвижная и удобная поза» [ЙС, II, 46].

- «По существу, всякое настоящее йогическое упражнение стремится подавить проявление гуны раджас, а потому должно быть статичным, а не динамичным» [«Книга о Бхишме», 1963, с. 201].

- Исходя из вышесказанного, выполнение асан йоги в ее классическом варианте сводится к принятию телом определенной, доступной ему формы, но при этом:

- создаются условия для максимальной мышечной релаксации;

- а также для прекращения обычного мыслительного процесса [типовой ментальной активности];

Соблюдение данных установок на практике означает следующее:

- асаны выполняются с такой интенсивностью физической нагрузки, которая не воспринимается сознанием [если специально не «прислушиваться» к телу]. Только если напряжение [усилие] и/или форма никак не напоминают о себе, ум может стать пустым. Ощущения [напряжения] от формы или противодействия силе тяжести остаются латентными [скрытыми от восприятия] на протяжении полезного времени выдержки. Как только оно заканчивается, ощущение либо усилие проступают в восприятии, сигнализируя о том, что пора выходить из позы.

- если удерживать позу после возникновения ощущений в теле, начинает нарастать негативный и травмоопасный эффект ее воздействия;

- разнообразие асан имеет значение только для проработки мышц и суставно-связочного аппарата в условиях гиподинамии, оно дает возможность акуммулировать позитивное влияние практики йоги на органы и системы организма;

- разнообразие это полезно для наработки устойчивого молчания ума несмотря на различные положения тела;

- Когда в результате грамотной[традиционной, статической]практики асан мышление утрачивает обычную активность и тонус, то:

- асана выполняется без обдумывания, анализа, коррекции –безлично [равнодушно, бесстрастно, не заинтересованно и.д.], простонасколькопозволяет текущая физическая готовность;

- а также без заметных [ярких] ощущений, которые неизбежно нарушают ментальный покой;

- отсутствие ощущений показывает, что возможности тела по принятию и сохранению данной позы не превышены [ежедневно мы выполняем большое количество полезной работы,и тело при этом никак не напоминает о себе];

- отсутствие ощущений показывает, что практика идет в режиме соблюдения ахимсы, это отвечает требованию ямы и гарантирует травмобезопасность;

- отсутствие ощущений говорит о том, что на время выдержки [ до их появления] принятая телом форма является оптимальной, а воздействие ее – полезным;

- мастерство освоения асаны показывает минимизация не только количества мышц, задействованных в ней, но и степени [величины] их работы;

- следовательно, полезное время выдержки длится от начала замирания в неподвижности, до появления каких-либо ощущений [все равно – где], что говорит о необходимости выхода из позы;

- если при выполнении позы хотя бы как-то задействовано произвольное мышление – она не является асаной! Все новички в йоге на первых порах занимаются физкультурой.

- если в процессе занятий мышление [сознание] перестает функционировать в обычном режиме, такая практика является йогой [ в ее первозданном смысле, описанном Сутрами];

- запомнив вид позы на картинке либо в исполнении инструктора, я выполняю ее настолько близко к эталону, насколько позволяет тело, ни к чему сознательно не стремясь! Обычно в поведенческий стереотип взрослого человека жестко встроено наличие цели любого осознанного физического действия. В йоге не так: асана не имеет цели и адреса во внешнем мире, она выполняется так, как позволяет тело – и все;

- и я остаюсь в ней до тех пор, пока сохраняется относительное физическое удобство, неподвижность и тишина в теле [отсутствие ощущений, дрожи, тепла и т.д.].

- таким образом, главный результат, который я должен получить непосредственно в практике асан – это отсутствие какого-либо заметного результата - в обычном его понимании. Нет усталости, боли, пота, каких-либо новых/непривычных ощущений. Йога – это процесс неспешной смены положений [форм] тела, которые оно никогда не принимает в повседневности [и, тем более, в них не находится], вызывающий определенное состояние ума. Именно в эти отрезки времени происходит полезное воздействие асан, столь же неощутимое, как пищеварение либо ток крови в теле.

- следовательно, волевое, целенаправленное и быстрое чередование каких-либо положений [форм] тела остаетсяобычной физической деятельностью и не может называться йогой;

- для каждого человека асана – это форма [положение, поза], доступная свободному воспроизведению именно его телом! Пусть мы видим на картинке (фото, видео и т. д.) красивую йогическую позу, но является ли она асаной? Не факт, поскольку неизвестно, в каком состоянии сознания на момент съемки пребывал исполнитель, и какие ощущения были при этом в его теле.

- в традиционной йоге работает не столько форма [и, тем более, ее сложность], как время выдержки. Даже если поза выглядит абсолютно простой, это вовсе не означает отсутствия в ней работы (нагрузки)! Попробуйте встать прямо, поднять прямую в локте руку, вытянув ее вперед, на уровне плеча и так остаться. Очень скоро придет понимание того, как работает время и какую нагрузку можно получить даже от совершенно элементарной формы.

- высокая сложность асан оправдана лишь в том случае, когда исполнителю их это не составляет труда ипозволяет сохранить полную [прежде всего - ментальную] релаксацию;

- сложные позы целесообразно осваивать и выполнять только гипермобильным от природы людям. Тем, у кого уровень гибкости средний, сложность противопоказана, а стремление к ней – разрушительно для здоровья и бесперспективно в плане успешной адаптации.

- чем проще форма асаны, тем дольше ее можно выдержать в состоянии комфорта, тем более выраженное воздействие производится ею на организм;

- йога – это фиксация определенных форм [положений] во времени, пассивная работа с весом тела и его частей, векторами захватов, замковое (Падмасана, Гарудасана, и т.д.) переплетение конечностей и варьирование положения туловища относительно вектора силы тяжести;

- собственную активность [инициативу] в йоге заменяет выдержка позы во времени и грамотное обращение с ее формой [отсутствие ощущений]!

- действует не сам человек [лично выполняя цепочку операций, ведущих к запланированному результату], но сумма созданных, сведенных воедино и сохраняемых определенное время условий;

- только исполнение, отвечающее перечисленным выше критериям, вызывает полную мышечную и ментальную релаксацию, ими же сопровождаясь;

- после того, как новичок прошел первый этап физической адаптации к асанам, ему становится понятным, что:

- во время практики нужно не думать, а чувствовать! Анализировать свое выполнение асан и/или пранаям следует либо до, либо после занятий;

- Определение: йога – это искусство косвенного управления параметрами [произвольных и непроизвольных] функций путем создания в теле и сознании определенных условий;

- прямым [волевым, произвольным] усилием согнуть тело так, как на картинке, отключить голову либо изменить дыхательный рисунок – невозможно. В противном случае у людей не было бы проблем;

- Пример: чтобы жить – нужно есть. Я зарабатываю деньги, покупаю еду, приношу ее домой, готовлю, накрываю стол, усаживаюсь, соответствующим столовым прибором беру пищу, кладу ее в рот и подвергаю первичной обработке - пережевываю и проглатываю. Все это – мои действия. Но что лично я сам могу сделать с этой едой дальше? Ничего, мои возможности [полномочия] исчерпаны. Дальше организм распорядится пищей самостоятельно, без моей воли. Обработка еды продолжится, однако она уже будет не произвольной, но автоматической.

Многие процессы в этой жизни, которые инициирует, организует и в которых [до определенного момента, этапа, точки] принимает участие человек состоят из двух этапов: первый реализует он лично, [ его прямое участие ], вторую – естественный ход вещей [продолжение и развитие без его прямого участия ]. Если б не было первой части, не состоялась бы и вторая. Потому в Древнем Китае события такого плана именовали действие не действием, у-вэй. Если я попытаюсь произвольно вмешаться во второй этап – процесс пищеварения, ничего хорошего не выйдет. Природные процессы характерны [при отсутствии функциональных расстройств] именно своим абсолютным совершенством и автономностью от людской воли, поскольку являются плодами эволюции;

- На принципе у-вэй основана и традиционная йога. Я принимаю позу, выдерживая ее оптимальное время, а что и как происходит при этом в теле, его органах и системах – не моя печаль. При появлении первых же симптомов окончания полезного времени выдержки я выхожу из позы, и все. В йоге, как и с едой: если она качественно исполнена в потребном данному индивиду количестве, то и результат замечательный, индивид бодр и весел с удовольствием живет дальше. Но живет не просто, а гораздо лучше, чем когда йоги в его жизни не было.

- если же все от начала до конца выполнять в йоге лично, тогда никакая это не йога, а странные физические упражнения, напоминающие изометрию – это если субъект выдерживает позы в неподвижности хотя бы какое-то время. Если же нет, как в Аштанга-виньясе, это полная бессмыслица.

- В процессе привыкания к практике йоги новичок осваивает первое устойчивое переключение внимания – на тело. Наиболее доступным местом привязки внимания, как правило, бывают глаза. В асанах по возможности их следует закрывать, поскольку по зрительному каналу в мозг поступает большая часть информации извне, что препятствует процессу угасания ментальной деятельности. Когда мы смыкаем веки, в большинстве случаев глазные яблоки непроизвольно дрожат или двигаются. После некоторой тренировки их удается отпустить [первоначально делать это проще в Шавасане], и это спонтанное движение замирает. Глазные яблоки сами по себе подворачиваются вверх либо вниз, находят удобное положение и уходят из восприятия. В глазных орбитах появляется тяжесть, иногда – тепло, и внимание удобно держится на этой области. Как только в сознании мелькнет какая-то мысль [образ, фраза, понятие] – глаза норовят вернуться в привычное для бодрствования положение, напрягаются, вздрагивают. Если какое-то время удается сохранять их расслабленными [отпущенными] – процесс мышления начинает тормозиться. Конечно не у всех, порой стоит человеку только обратить внимание на закрытые глаза и попытаться что-то с ними сделать – возникает и усиливается неприятное нервное напряжение. Для людей такого склада нужно искать иной способ воздействия на ментальные процессы, пробуя привязку внимания к разным участкам тела. Рано или поздно отыщется место, на котором внимание «залипает» удобно, но произойти это может далеко не сразу.

Таким удобным местом бывает переносица, точка между бровями (бхрумадхья), кожа лба, ладони, отдельные участки лица. Если у невротиков тело «отрезано» от восприятия [либо, напротив - восприятие забито хаотичными импульсами от разбалансированной вегетатики], можно привязать внимание к ритмичным дыхательным движениям живота или грудной клетки, либо к току воздуха в ноздрях [при этом получается нечто вроде випассаны]. Нередко начинающий находит собственные уникальные точки закрепления внимания в теле. Никогда не следует привязывать внимание к сердечному ритму, это чревато большими неприятностями

- когда ум [восприятие, внимание] занят только телом – нет места для посторонних практике мыслей;

- постепенно усиливается сенсибилизация – утончается восприятие тела и его отдельных участков, четче становится отслеживание возникающих ощущений;

- но в них нельзя погружаться вниманием слишком глубоко и детально, это также уводит от искомого молчания ума;

- когда мышечная релаксация в асанах освоена и адепт научился не связываться с ощущениями [вольно или невольно «нажимая» на форму], тело не делает лишнего, поэтому вероятность травматизации исчезает окончательно;

- когда в каждом очередном занятии ощущений нет [во время выдержки позы и в паузах между позами наступает физиологический покой – тишина в теле], восприятие [внимание] переключается вторично – оно начинает воспринимать автономную продукцию сознания;

- тогда становится ясно, чем именно заполнен ум и в каком виде;

- человек узнает особенности своей главной репрезентативной системы – форму организации ее ментальных процессов, а также привычный способ описания мира, который отчетливо виден в словах [предикатах], используемых при общении, в мимике и жестах. Конечно, люди слышат и понимают друг друга вне зависимости от предикатов, но общение в терминах ведущей репрезентации собеседника будет для него гораздо более понятным, эмоциональным и значимым.

- Чтобы достичь молчания ума (ЧВН) нужно затормозить общую ментальную активность – процессы произвольного и автономного мышления;

- чтобы избавиться от произвольного, нужно:

1. не трогать воспоминаний;

2. не выстраивать логические цепочки;

3. не делать умозаключений;

4. отпустить мысли на самотек;

- все перечисленное излишне, если удается закрепить внимание на теле;

Сегодня известны два базовых типа мышления - аналоговое и дигитальное. Аналоговое [согласно Г.Бэйтсону] более древний способ функционирования ЦНС. Оно мифологично, интуитивно, связано с бессознательным, инстинктами, вегетативными проявлениями и оперирует целостной картиной происходящего, хотя и размытой. Дигитальное же мышление гораздо более абстрактно и основано на принципах формальной логики. Эти механизмы [виды] деятельности ума [интеллекта] находятся в оппозиции и преобладание одного из них делает поведение человека нежизнеспособным, но эта тема выходит за рамки обсуждаемой.

При обоих типах мышления воспринятая информация поступает в мозг по всем пяти портам [если они сохранны], и уже затем, будучи отсортирована системным разумом, осознается каждым человеком в определенном, присущем именно ему виде:

1. Картинки - человек мыслит исключительно образами, ведущая репрезентация визуальная, как правило, люди такого склада – представители аналогового мышления;

2. Картинки – ментальное пространство заполнено либо «ожившим» текстом, либо абстрактными геометрическими [графическими] флуктуациями - это мышление дигитальное.

3. Внутренний монолог либо диалог [аудиальная репрезентация] – мышление скорее аналоговое.

4. Музыка – мышление дигитальное либо аналоговое, репрезентация аудиальная.

5. Нет ни картинок, ни разговора – кинестетическая репрезентация [нередко люди такого склада - дигиталы, весьма успешные в точных науках].

6. Репрезентация смешанная, именно она и встречается в подавляющем большинстве случаев. Человек говорит при этом, что иногда думает картинками, а порой и проговаривает что-то про себя. Но бывают ситуации, когда речь и картинки представлены в мышлении одновременно.

7. Раздвоенное мышление – как правило, встречается редко. При этом в одной половине ментального «потока» садхака занимается йогой, в другой – с кем-то параллельно общается, что-то решает и т.д. В этом случае репрезентация может быть переменной вообще, но одинаковой в обеих «частях» потока сознания. Если же она разная, это указывает на неполадки в психике.

Порой репрезентация весьма вариабельна, например, у пациентки Л. процесс входа в ментальную тишину был таким: в начале практики она «видела» на экране ума бегущую строку, содержанием ее были рабочие ситуации дня. Затем, по мере нарастания релаксации, строка исчезала и в уме начиналась болтовня, которая, в свою очередь, потом утихала, перед внутренним взором появлялись картинки, и сознание начинало «плыть». Все это занимало около получаса.

- При любом виде ведущей репрезентации молчанию ума предшествует стадия ментального хаоса. Поток образов становится сноподобным и бессвязным, содержание его после выхода из асаны [либо паузы между позами] невозможно вспомнить. Внутренний диалог/монолог вырождается в непонятную болтовню. У кинестетиков могут возникнуть подергивания конечностей, непроизвольные движения туловища и/или мышц лица, в восприятии проступает «гул» работы отдельных мышц либо их групп, звучание движения крови в теле.

- Полное [достоверное и однозначное] молчание ума возникает далеко не сразу. И отнюдь не у каждого адептайоги, а только у части кинестетиков и дигиталов. Если садхака «видит» и/или «слышит» свои мысли, то полной и окончательной тишины в сознании может и не наступить [хотя и не факт]. Как правило, спонтанная деятельность [«продукция»] ума отодвигается на задний план и как бы выцветает. Появляется не очень ясная, но четкая дистанция: ты – здесь – занимаешься йогой, отслеживая отсутствие ощущений в теле, улавливая сигналы к выходу из позы. А там, на «дне» сознания, как на экране работающего TV что-то мелькает, говорит, вертится… Часть Я, практикующая йогу, наблюдает за этими фокусами отрешенно и безучастно, не втягиваясь и не пытаясь понять происходящее. Либо просто перестает их замечать;

- вообще молчание ума [ЧВН в его разных стадиях] не может наработаться быстро, его качество зависит от массы не прослеживаемых и неосознаваемых факторов, и не сводится к общему знаменателю. У кого-то это действительно тишина и мрак, у других – звездное небо, фосфены, игра цветов, «кино», сны, погружение, провалы. Согласно субъективным описаниям сознание оседает, размывается, плывет, угасает, теряет резкость, становится пунктирным, цепенеет, почти замирает.

- тем не менее, это «почти» присутствует всегда и означает третье переключение сознания – с какого-то момента оно становится однонаправленным и однородным [экаграта].

- даже если тело находится в покое и неподвижности, то при типовом уровне активности ума и переполнении его материалом повседневности, потоку мыслей [их мельканию в уме] отвечает беспрерывная игра тонуса скелетных мышц;

- сам факт ее проявления и величины этого тонуса зависят от текущего эмоционального состояния, содержания мыслей и общего мышечного гипертонуса, вызванного степенью перегрузки подсознания;

- уже при наступлении начальной фазы ментальной релаксации в теле проступают незаметные ранее блоки хронических напряжений, постоянные, не исчезающие даже во сне, они всегда сопутствуют невротикам, субъектам с осложненным детством, длительно перегружающимся и т.д.

- каждый такой блок содержит [являет собой] привычный «рисунок» напряжений, как правило, набор их ограничен и устойчив;

- в местах перехлеста [накладки друг на друга] силовых линий этих «рисунков» [паттернов] возникают стойкие болевые очаги [области, точки], не имеющие видимых причин;

- по мере успокоения ума в асанах с телом начинают происходить любопытные вещи;

- как только сознание теряет «резкость» [начинается ментальная релаксация], тело тут же отвечает спонтанным движением [изменением] формы к пределу гибкости в данной асане;

- если в стакан насыпать кусковой лед, то вода в таком состоянии не заполняет емкость целиком;

- пока сознание не утратит обычный тонус - в мышечной массе не может полностью «растаять» привычная контрактура напряжений;

- в ответ на опустошение бодрствующего сознания тело без каких-либо специальных [волевых] усилий идеально «заполняет» [принимает] доступную на текущий момент форму асаны в ее абсолютном пределе;

- до этого предела не добраться личными стараниями и усилиями, а если это и возможно, то лишь на краткие мгновения и с высокой вероятностью травм [при постоянном применении силового подхода такая вероятность – 100%]. Наиболее безумные из «современных стилей йоги» для того чтобы максимально согнуться подвергают организм мощной динамической нагрузке, задержкам дыхания с бандхами, пребыванием в парной бане. Понятно что все это не способствует сохранности здоровья тела, не говоря уже о молчании ума.

- ежедневное приближение к пределу формы таким образом [в состоянии ЧВН] приводит к тому, что наличная граница гибкости начинает смещаться, достигая в какой-то момент предельных [на сегодня для данного субъекта] значений;

- при качественной практике эта приобретенная в практике йоги гибкость сохраняется долгие годы, продлевая физическую молодость;

- таким образом, Хатха-йога замедляет темп прироста энтропии, замедляя «скорость» личного биологического времени:

- следствием практики асан в состоянии сознания, близком [приближающемся] к ЧВН, является спонтанное очищение и регенерация психосоматики;

- процесс регенерации запускает строго определенная размерность нагрузки, а для традиционной йоги характерны только слабые и умеренные воздействия;

- слабые воздействия [раздражители] вызывают резонансный эффект, соотносимый с таковым от применения гомеопатии и акупунктуры. Для людей ослабленных, пришедших в йогу с целью избавления от функциональных расстройств, оптимальной является именно такая мягкая практика - великолепный алгоритм коррекции экстремальных состояний;

- кроме того, известно, что от степени нагрузки зависит качество обучаемости человека в любой сфере деятельности;

- воздействуя на опорно-двигательный аппарат, топологию внутренних органов, кровообращение и движение лимфы практикующий с одной стороны, неосознанно «давит» на ряд вторичных параметров гомеостаза [например – присущий уровень гибкости], с другой – дает системе возможность решить свои внутренние проблемы;

- именно неподвижность тела и молчание ума, возникающее [полученное] как в асанах, так и промежутках между ними, являются исходными условиями для запуска спонтанного системного самовосстановления!

- сознание включается утром, после выхода из сна, и все время дальнейшего бодрствования [вплоть до отхода ко сну] мозг [ум, интеллект] просчитывает, а тело выполняет действия, необходимые для достижения множества целей. Субъект находится под давлением внешних обстоятельств, требующих его вовлечености и непрерывного реагирования. Во время досуга человек поглощен, как правило, реализацией собственных интересов и желаний;

- в повседневности бодрствующее сознание постоянно втянуто в процесс взаимодействия со внешним миром, и никогда не бывает пустым;

- пустотность [молчание ума] возникает только в процессе выполнения асан на условиях, предписанных Сутрой сорок шестой, главы II;

- как только психосоматика поверит [убедится], что ее систематически оставляют [на определенное время] в покое, она немедленно приступает к разрешению своих насущных проблем, реализуя в этот отрезок времени цели внутрисистемные, ане поставленные разумом;

- когда сняты все внешние задачи и принудительное целеполагание исчезло, система сама выбирает параметр порядка, который становится системообразующим фактором. Вся структура перестраивается, нацеливаясь на полезный конечный результат, который (у живого) всегда один: устойчивое постоянство внутренней среды организма – гомеостаз.

- иными словами, только в данных условиях - пустое бодрствующее сознание и физиологический покой - возникает системная очистка и регенерация;

- именно этот процесс всегда сопутствует занятиям традиционной йогой и является неотъемлемым его признаком!

- он есть не что иное, как встроенная в технологию классической йоги терапия [оздоровление психосоматики];

- в результате такой практики любой человек постепенно восстанавливает исходные, присущие ему от природы возрастные психофизические кондиции;

- теоретически - со сколь угодно низкого их уровня. В реальности, однако, это не так, какой бы мягкой практика йоги не была, в периоде освоения она все равно остается затратной. И только через какое-то время суммарный прирост энергии начинает превосходить ее вложения;

- йога возвращает психосоматику к состоянию устойчивого гомеостаза с любой «стороны» отклонения, выправляется все, что еще подлежит «ремонту»;

- но такое восстановление [йогатерапия] устраняет только функциональные расстройства, в том числе – хронику, не перешедшую в стадию органического поражения.

- ранее речь шла о теле, если же обратиться к психике, то в ней процессы регенерации начинаются только после того, как молчание ума в практике асан стало достигаться [возникать] систематически;

Если вам хватило терпения дочитать книгу до этого места, должен возникнуть закономерный вопрос: - Почему обо всем этом молчат сегодня индусы, которые учат йоге в индийских ашрамах, а также их западные ученики и апологеты? Почему никто, никогда и нигде в той же Индии (не говоря уже о Старом и Новом свете) не разъясняет начинающим западным йогам тему ментальной релаксации и все, что из нее следует? Некоторые считают, что аборигены утаивают эту информацию из вредности и коварства, кто-то уверен, что они просто не могут объяснить этого, хотя сами делают все, как надо.

На мой взгляд ситуация значительно проще, ведь европейские философы давным-давно отметили своеобразность умонастроения индусов, живущих не разумом, а сердцем. Множество людей, побывавших в Индии, отмечают изначальную психологическую расслабленность местного населения, она захватывает и потрясает людей Запада. Безусловно, свою лепту в это наркозное воздействие привносит и религия. Нищета и выживание на грани гибели никого особо не жмет, вера в бессмертие души и хорошее перерождение помогают сохранить беззаботность, несмотря ни на что. Это нашим людям посредством практики йоги [или чего угодно] нужно учиться «отстегивать» голову, уходя от бесконечной ментальной суеты и перенапряжения, но у индусов в массе своей этого просто нет! И если с ними заговорить о проблеме психоэмоционального «перегрева», они, скорее всего, даже не поймут, о чем речь. Так же, как не понимают русские люди (а также европейцы и/или американцы) меня, когда я утверждаю, что практика йоги должна вести к молчанию ума и в этом молчании осуществляться! Они так же незнакомы с ментальным покоем, как рядовой индус – с аналогичным напряжением. Именно неудовлетворенность данным положением вещей и обусловленное ею беспокойство всегда побуждали людей Запада к высокой ментальной активности, которая породила и науку, и, собственно, всю цивилизацию. Йога же создавалась в другой информационной среде людьми с иным мировосприятием и типом мышления, вот почему то, что в Сутрах Патанджали является общим местом (сосредоточение на бесконечном, то есть – полная ментальная релаксация или молчание ума) оказывается для европейцев камнем преткновения. Их ум работает без отдыха, подобно каторжнику на галерах

Если же оценить то, что преподносится людям под видом йоги в системах Айенгара и Аштанга-виньясе, становится ясно, что родоначальники данных «стилей» не имели (а авторы прочих и сейчас не имеют) понятия о сущности традиционной йоги и главной проблеме Запада – психосоматическом гипертонусе подавляющей части населения. Исключая некоторые скандинавские страны или, скажем, Канаду, где согласно меркам бывшего СССР, давно наступил коммунизм, и люди [в большинстве своем] живут психологически комфортно.

Для успешного экспорта псевдойоги на Запад Б.К.С.Айенгару и П.Джойсу пришлось выдумать [чтоб компенсировать изначальную индусскую расслабленность]: первому – бесконечную детализацию и стремление к «правильной форме» асан, второму – поток движения и физическую гиперактивность. Если в Айенгар-йоге уму адепта, который забит нюансами выполнения асан, молчание и не снится, то у П.Джойса всякая ментальная деятельность подавляется, но вместо полного расслаблеия возникает тотальная перегрузка психосоматики, что лишь усиливает наличные проблемы.

Умение избавляться от психоэмоционального перенапряжения и ментальной горячки - жизненная необходимость для абсолютного большинства населения России, а целью подлинной йоги как раз и является овладение полной релаксацией, ведущей к молчанию ума.

Теперь посмотрим к чему могут привести перегрузки бытовая и социальная – неизменные атрибуты вннутрироссийского бытия.

Подсознание человека с одной стороны является демпфером, с другой - своеобразным «отстойником», туда, под порог восприятия, автоматически сбрасывается утративший актуальность и/или опасный для рассудка информационно-эмоциональный «материал». Если количество и сила стрессов, пережитых субъектом в детстве и юности, не выходит за пределы средних значений, защитный механизм вытеснения исправно выполняет свои функции [ Стресс, в переводе с английского – давление, это телесное ощущение, являющееся результатом множества событий, источник которых располагается либо в самом организме, либо за его пределами].

Опять-таки, если стрессы начинаются слишком рано, а интенсивность и скорость их поступления превышают приспособительные возможности детской психики, подсознание постепенно превращается в «могильник», переполненный яростью, страхом, отчаянием и невыносимыми воспоминаниями. С какого-то момента оно не может выполнять защитную роль, напротив – эмоциональная составляющая вытесненного начинает просачиваться в психосоматику. Поскольку вместе со стрессовыми ситуациями вытесняются и области памяти, к ним «примыкающей», субъект утрачивает большую часть прошлого. Деформируется вся структура взаимодействий между сознанием и бессознательной частью психики, что ведет к тотальной аберрации восприятия, осознания и мышления.

Конечно, никто не гарантирован от соприкосновения со «свинцовыми мерзостями проклятой русской жизни» [М.Горький], однако на то и существуют родители, чтобы прикрывать детей от опасностей взрослого мира. Если же сами родители являются источником деструктивности то, хотя ребенок и развивается внешне нормально, его будущее душевное состояние и контакт с социумом оказываются сильно осложненными.

Известно, что «По мере развития человеческой истории менялись нагрузки, от которых нет программ генетической защиты, и теперь приспособление к среде зависит от психических возможностей человека во много раз больше, чем от силы его мышц, крепости костей и сухожилий и скорости бега. Опасным стало не оружие врага, а слово. Эмоции человека, изначально призванные мобилизовать организм на защиту, теперь чаще подавляются, встраиваются в социальный контекст, а со временем извращаются, перестают признаваться их хозяином и могут стать причиной разрушительных процессов в организме [Радченко, 2002]. Иными словами, вытесненный в подсознание негатив и неудовлетворительная коммуникация с миром сначала вызывают функциональное угнетение и разлад, а затем приводят к органическому поражению органов и систем.