Дано мне тело - что мне делать с ним,

Таким единым и таким моим?

Осип Мандельштам

 

В возрасте от тридцати пяти до сорока двух лет репродуктивная функция постепенно угасает, и субъект, как представитель вида, теряет свое значение для природы.

«Весть о том, что тело смертно, застает нас в раннем детстве, и всю последующую жизнь мы никак не можем смириться с этой очевидной истиной. Повзрослев, мы обнаруживаем, что у нас есть сердце, печень, суставы, почки, что все это может биться, гнуться, ломаться и всячески портиться. Мы начинаем вслушиваться в глубины своего тела, более далекого, чем космос. Мы не знаем точно, как там с духом, но тело дано нам только один раз. Иногда кажется, что вот когда-то наступит раннее утро, мы выбежим на поляну, вымоемся по пояс ледяной водой и начнем новую жизнь. Нет, ничего этого не происходит. Мы тянемся к различным стимуляторам, заменителям, возбудителям, угнетателям, и наше тело в ужасе пытается компенсировать эту дрянь, избавиться от нее. В конце концов, оно начинает протестовать, но мы даже не в состоянии понять эти истошные крики, снова заглушая их химикатами, варварской едой, бездеятельностью, бесконечным валянием и лежанием. Мы начинаем бояться своего тела, ожидая от него одних лишь неприятностей. Это глубокое непонимание, возникшее в результате спешки, лености, легкомыслия мы начинаем называть старением. Сначала в шутку, напрашиваясь на комплименты. Потом уже без всяких шуток, с тревогой. Поэтому только в зрелости человек начинает понимать, что одна из самых светлых радостей жизни - радость владения своим телом» (Ю.Визбор, «Сочинения», т. 2, с. 335)

«Переменчива и жалка участь человека; мгновение назад был я здоров - но вот я болен. Я дивлюсь внезапности перемены, что обратила все к худшему, не ведаю, чему ее приписать, как не ведаю имени для нее. Мы ревностно заботимся о нашем здоровье, тщательно обдумываем питание и питье, принимаем во внимание, каким воздухом мы дышим, предаемся упражнениям, что пойдут нам во благо: мы тщательно вытесываем и полируем каждый камень, который ляжет в стену этого здания; наше здоровье - плод долгих и регулярных усилий; но - мгновение ока - и пушечный залп все обращает в руины, разрушает и сравнивает с землей; болезнь неизбежна, несмотря на все наше тщание, нашу подозрительность и пытливость; более того, она незаслуженна, и если мы помыслим ее как приход врага, то она разом шлет нам ультиматум, покоряет нас, берет в полон и разрушает до основания. О, жалкая участь человека: не отмеченный печатью Господа нашего, который, будучи Сам бессмертен, вложил в нас искру, отсвет этого бессмертия, дабы могли мы раздуть его в яркое пламя, - а вместо того - погасили, дохнув на него первородным грехом; мы сами обрекли себя нищете, поддавшись обольщениям ложного богатства, обрекли себя безумию, прельстившись обольщениями ложного знания. И вот - мы не просто умираем, мы умираем на дыбе, умираем, мучимые болезнью; мало того, мы страдаем заранее, страдаем чрезмерно, изводя себя подозрениями, опасениями и всяческими мнительными измышлениями, связанными с недугом, - еще до того, как мы найдем ему имя; мы не уверены, что мы больны; вот рука тянется, чтобы замерить пульс, вот наш взор вопрошает нашу урину - здоровы ли мы? О, нищета многократно умноженная! Мы умираем и не можем возрадоваться смерти, ибо умираем в мучениях, причина которых - наш недуг; нас изводит болезнь, но разве можем мы спокойно ждать, покуда подступят муки: нас снедают предчувствия и подозрения, нас гнетут мрачные пророчества, предвещающие страдания, влекущие за собой смерть, — они мучат нас прежде, чем придут сами эти страдания; наш распад предопределен первыми же симптомами: так женщина ощущает во чреве движение плода, так, вынашивая болезнь, мы рождаемся в смерть, и смерть эта возвещает о сроках ее самыми первыми переменами в нашем состоянии. Тем ли возвеличен Человек как Микрокосм, что в нем самом явлены и землетрясения - судороги и конвульсии; и зарниц внезапные вспышки, что застят взор; и громы - приступы внезапного кашля; и затмения - внезапные помрачнения чувств; и огненные кометы - его палящее горячечное дыхание; и реки крови - проступающий кровавый пот? Потому ли только он — целый мир, что вместил многое, способное не только разрушить его и казнить, но также и провидеть саму эту казнь; многое, помогающее недугу, ускоряющее его течение и делающее болезнь неисцелимой, - а разве не такова роль мрачных предчувствий? - Ибо как заставляют пламя взметнутся в неистовстве, плеснув на угли водой, так облачают жгучую лихорадку холодной меланхолией, ибо одна лишь лихорадка, не будь этого вклада, не разрушила бы нас достаточно быстро, не справилась бы со своей работой (которая есть разрушение), не присовокупи мы искусственную болезнь - нашу меланхолию к нашей естественной - о нет, - неестественной — лихорадке. О, ставящий в тупик разлад, о загадочная смута, о жалкая участь человека!» (Джон Донн: «Медитация I - Insultus morbi primus»).

Если вовремя не найти общий язык с телом, оно превращается в камеру пыток. Возможность консенсуса предоставляет йога.

Вот притча: однажды некий раджа после долгой междоусобицы пленил соседа. Пока он изобретал способ казни, пленника заточили в высокую башню. От железной двери внизу до самого верха вела длинная винтовая лестница, а там, за другой такой же дверью, была маленькая каморка с окном, под которым уходила вниз отвесная стена. Окно выходило на одну сторону башни, а нижняя дверь - на другую, охраняли их день и ночь. И все же пленник сбежал. Его друзья пустили ночью вверх по стене большого жука с привязанной к нему тончайшей шелковой нитью. Когда жук дополз до окошка, раджа взял нитку, просигналив об этом. Тогда внизу к ней привязали другую нитку, чуть более толстую, пленник вытащил и ее. И так несколько раз, потом в ход пошел шнур, затем настала очередь веревки, по которой пленник и спустился вниз, пока стражники мирно храпели у запертых дверей.

Мораль: непоследовательное освоение йоги уподобляет человека жуку, который пытается тащить толстый канат. Кроме того, без предварительной подготовки тела всякие попытки духовного развития бесплодны.

Одна из моих задач здесь - обоснование неразрывной связи физического аспекта йоги с ее высшими этапами, ибо человек мыслит, используя не только мозг, но и тело.

«Требование к мастеру обладать здоровой физической конституцией вполне разумно, поскольку он действовал как посредством собственной сущности, так и был совершенно необходимой составляющей своего эксперимента» («Психология и алхимия», с. 291).

Тексты, например, «живой этики» нельзя признать достоверными уже на том основании, что Е.Рерих была больна эпилепсией, и практика йоги была совершенно для нее недоступна (жена С.Рериха рассказывала, что после смерти Е.И. в её комнате обнаружили чемодан лекарств). Не потому ли она заявляла: «Мы не знаем никого, достигшего путем Хатха-йоги» («Письма 1929-38», ПРАМЕБ, М.,1992, т.1, с.185).

Слабостью здоровья страдал и Кришнамурти, по его просьбе Кришнамачарья предоставил в качестве инструктора своего сына Десикачара. Шри Ауробиндо, хотя и не занимался «хатхой», но, по свидетельству Сатпрема, несколько часов в день ходил «для йоги» (очевидно, выполняя випассану на движении).

Встречаются индивиды, для которых духовный путь открыт изначально, но даже их возможности ограничены, например Вивекананда совершенно не следил за телом, которое разрушилось очень быстро. Не помогло даже то, что от природы он обладал замечательным здоровьем, добираясь в юности вплавь до Шри-Ланки и обратно (а это около 30 км, пусть даже со множеством отмелей). Та же участь постигла и Рамакришну, умершего от рака горла.

Мирра Ришар, сподвижница Ауробиндо, не очень внятно упоминала о расстройствах «…Являющихся результатом разницы в развитии высших уровней нашего сознания, и нашего физического сознания. Это ведет к нарушениям, которые могут вызвать болезни не из-за вторжения какого-то внешнего посредника - вируса или микроба - а в силу разрыва нормального соотношения внутренних частей нашего существа; болезнями такого рода могут быть аллергии, а также ментальные нарушения и нарушения нервной системы. Таким образом, речь идет о проблеме восприимчивости материей высших сфер сознания» («Шри Ауробиндо или путешествие сознания», с.113). Немецкий хирург Вирхоф ещё в начале ХХ века писал: «Реакция тканей зависит не только от внешних факторов, ответ организма скорее обусловлен состоянием внутренних его частей».

Итак, если тело не очищено Хатха-йогой духовная трансформация оказывается под большим вопросом. Если энергозатраты не сбалансированы, то, практикуя самьяму, болезней и физического распада не избежать, отсюда главная задача для йога - сохранение телесной безупречности.

Тело каждого человека - уникальная конструкция из многих триллионов взаимосвязанных клеток, представляющих примерно двести специализированных типов. Что говорит об отношении к нему Библия?

«Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор., 6, 19 и 20).

«Если тело есть храм Святого Духа, то, очевидно, чистота его и забота о нем есть одна из обязанностей христианина» (епископ Михаил Семенов).

Как относились к бренной оболочке христианские аскеты? «Немалым препятствием к деланию умной молитвы является у некоторых их телесная немощь. Если хорошо было быть расслабленными телом и лежать как бы мертвыми, то Бог таковыми бы нас и сотворил. Если же он не сотворил нас такими, то грешат те, кто прекрасное божье создание не сохраняет таким, какое оно создано» (Василий Великий).

Святой Исаак: «Если понудить слабое тело свыше силы его, двойное смущение наносишь душе. Тело призвано, вместе с душой, участвовать в неизреченных благах будущего века, и у тела есть опытное постижение вещей божественных».

Вообще же в исихазме считалось, что христианское вероучение не содержит отрицательного отношения к телу, что обосновано в малоизвестных, к сожалению, трудах Григория Паламы. Издревле знали подвижники, что во время «умного делания» «Приостанавливаются движения душевных сил и тела» («К феноменологии аскезы», с.121). Здесь мы видим полное совпадение молитвы Иисусовой с самьямой, которая ни в каком виде не сочетается с физической активностью, хотя незначительные движения не мешают начальной стадии сосредоточения (как в ци-гун).

В отличие от йогических представлений (например, в «Бхагавадгите») подвижники считали, что безболезненно шествующий не получит плода, кроме того «Всякому желающему проходить жизнь духовную, должно начинать от деятельной жизни, ибо без нее в умосозерцательную прийти невозможно» (Серафим Саровский).

«Умное делание требует и телесной крепости. Тело есть то, чем дух освобождается от разума» (Святой Исихий).

В Древнем Китае каждый был обязан содержать в порядке свою физическую «часть», особенно это выражено в «даосской йоге». Колдуны и шаманы особой заботы о теле никогда не проявляли, напротив, самоистязание было одним из способов достижения ими транса. Целью шаманов было не духовное совершенствование, но решение конкретных задач, экстаз шаманизма имеет характер сугубо прикладной.

Буддизм заявляет: «Мира, независимого от моего тела - нет!»

«12. Нет ни болезни, ни старости, ни смерти для того, кто обрел тело из пламени йоги.

13. Легкость, здоровье, невозмутимость, чистый цвет лица, благозвучный голос, приятный запах, незначительное количество мочи и кала – вот первые проявления йоги» («Шветашватара упанишада», часть 3).

Большое значение придает материи поздний буддизм, Хеваджра-тантра говорит, что без здорового тела блаженства достичь нельзя.

Поэты относились к «матчасти» по-своему:

«У человека тело одно, как одиночка, душе осточертела сплошная оболочка с ушами и глазами величиной в пятак и кожей - шрам на шраме - надетой на костяк. Душе грешно без тела, как телу без сорочки, ни помысла, ни дела, ни замысла, ни строчки. Загадка без разгадки: кто возвратится вспять, сплясав на той площадке, где некому плясать?» (А.Тарковский).

«На нас тела, как клочья песни спетой...» (А.Белый).

«Сквозь поколения нас породила древняя плоть. Есть её час. Её рок. Её силу не побороть» (Д. Андреев).

Лев Толстой называл тело «грязным мешком».

«Жало плоти впивается в душу...»; «Но тело, что огнем опалено, хранит молчанье, как сосуд вино, хранит, стеклом мерцая запыленным...» (С.Кекова).

«Только змеи сбрасывают кожи, чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, мы меняем души, не тела. Память, ты рукою великанши жизнь ведешь, как под уздцы коня, ты расскажешь мне о тех, кто раньше в этом теле жили до меня» (Н.Гумилев).

«Вот и подходит пора расставанья с телом, а заодно со средой обитанья плоти. Как незаметно порой привыкаешь к стенам - словно лягушка, стареешь в своем болоте. Все ничего. Только сердце о чем-то ноет - страшно, наверно, привычки свои оставить. В общем, любить никого на земле не стоит. А разлюбить - невозможно себе представить» (Ю.Байтякин).

У.Уитмен называл тело кораблем души.

«Если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой - величайший победитель в битве» («Дхаммапада», 8,103).

«Последние стадии йоги требуют большой физической выносливости, и нет недостатка в случаях, когда напряженная духовная жизнь настолько переутомляет тело, что приводит к его разрушению, и поэтому тело - первое, что должно быть подчинено контролю» («Индийская философия», т. 2, с. 313).

«Асана или положение представляет собой физическую поддержку со стороны тела состоянию сосредоточенности» (там же, с. 312).

«...Тело - это отправная точка нашей эволюции» («Шри Ауробиндо или путешествие сознания», с.119).

«Мы должны работать в… индивидуальном теле... потому что оно является как раз тем местом, где сознание стыкуется с материей» (там же, с. 116).

«Патанджали настаивал на определенной практике, целью которой являлось освобождение тела от того, что беспокоит его и от грязных примесей» («Индийская философия», т. 2, с. 298).

«Нельзя управлять внешним, не умея управлять внутренним, ибо это одно и тоже» («Шри Ауробиндо или путешествие сознания», с. 138-139). Хотелось бы отметить, что это справедливо с точностью до наоборот.

«Тело - это оболочка духа, и потому оно - первое, что должно быть познано» (Шри Ауробиндо).

«Цель Раджа-йоги Патанджали - полное устранение движения сначала из сферы физического, затем - ментального» (Б.Л.Смирнов).

«У тела есть свои резоны, неведомые разуму» (Паскаль).

«Тело не что иное, как часть ума. Тело это то, чем дух освобождается от разума» (Ч.Трунгпа).

Профессор Гюнтер: «Тело не имеет собственной природы и открыто всем возможностям. Оно всегда может стать другим. Оно не воплощение, но то, что постоянно воплощается».

«Тело - подставка светлого зеркала. Светлое зеркало изначально чисто» (изречение Чань).

Отношение европейцев к телу менялось в зависимости от эпохи, например, гностики проповедовали либертанизм (вседозволенность), тело для них не имело ценности, с ним можно было делать все, что угодно, значение придавалось только душе.

У аскетов подход был чисто потребительским, они жертвовали своим телом, чтобы получить милость от Бога. В обрядовом христианстве тело – бренная оболочка, не имеющая особой ценности.

Путь буддизма - срединный: тело не обладает ценностью в силу каких-то индивидуальных свойств, оно само есть ценность, непосредственная и абсолютная.

В древней Индии для обозначения тела было три термина: деха (плоть, живая ткань), кайя (смысл аналогичен европейскому понятию тела) и шарира (остов, скелет, база, то, на чем держится все остальное).

Древние греки и римляне утверждали, что сосуд души божественен: «В здоровом теле здоровый дух» (10-я сатира Ювенала). В латинском оригинале это звучит так: «Нужно молиться, чтобы в здоровом теле был здоровый дух».

«Физический разум самый тупой из всех возможных» («Шри Ауробиндо или путешествие…»).

Шри Рамана называл тело «Это бревно...», а Тантра считает, что «Совершенство может быть реализовано только в «божественном теле». Оно не источник страдания, но наиболее надежный и эффективный инструмент, находящийся в распоряжении человека, и служащий ему для покорения смерти. И поскольку освобождение может быть достигнуто уже при жизни, тело необходимо сохранять как можно дольше, причем в отличном состоянии, чтобы оно было пригодным для медитации» («Йога. Бессмертие и свобода», с. 282).

«Парадоксальным образом непроницаемая стена между телесным и душевным существует лишь для нашего разума, но не для нашего чувства... Вопреки всем интеллектуальным рассуждениям, мы попросту не в состоянии усомниться в принципиальном единстве тела и души!» («Оборотная сторона зеркала», с. 394).

«Знай, что дух - это океан, а тело - его пена. Тело движется, благодаря духу, но ты не видишь его. Так познай дух по движению тела!» (Джалал-ад-Дин Руми «Бог и его творения»).

Более конкретно выражается Б.К.С.Айенгар: «Бог дал нам тело в качестве банка или первоначального капитала для всего остального. Заботьтесь об этом божественном капитале» (Психологическое обозрение №1, с.113).

Тело обладает инертностью, без которой трудно сохранять жизнь, но в то же время оно весьма пластично.

Мирра Алфасса (Мать) озвучила гениальную мысль: «Мне кажется, что в йоге ничего нельзя понять до конца, пока не поймешь телом». Любой, кто имеет личный опыт, безоговорочно согласится с данным утверждением, ибо это - аксиома.

«То, что в этих действиях (в «умной молитве») кажется странным, превышает смысл и ускользает от понимания человека, вникающего в них рассуждением, а не делом и практическим опытом» (Григорий Палама).

Йога - это в первую очередь практика, всегда практика, только практика, исключительно практика, подлинное понимание и прогресс вырастают на базе личного опыта, книги, разговоры, видеофильмы, откровения учителей – это только слова. Что бы субъект ни узнал о йоге, что бы ни понял - в лучшем случае это часть знания. Экзюпери говорил: «Чтобы знать, надо участвовать, а это тяжелая школа». Уже начальные стадии практики асан неразрывно связаны с трансформацией сознания, эти два аспекта прорастают друг в друга и образуют единое поле опыта.

За последнюю сотню тысяч лет тело человека изменилось мало, хотя конкретность и направленность осознающего разума являются качествами, которые человеческий вид обрел сравнительно недавно. Физические движения также остались неизменными, пусть мы живем теперь в домах, а не в пещерах, но все так же встаем, сидим, лежим, ходим, взаимодействуя с окружающим.

Если исключить удовлетворение естественных потребностей, гигиенические процедуры, состояние болезни и научно-медицинские исследования, станет очевидным, что подавляющая часть интересов человека лежит за пределами его тела.

Человек изучает дальний космос, а между тем «Из всех орудий (познания – В.Б.) тело является наименее понятным, и с ним хуже всего обращаются» («Шри Ауробиндо или путешествие сознания», с. 110).

Тело оснащено набором двигательных стереотипов, позволяющих освободить ум от излишнего контроля, возникающего в непривычных условиях либо при незнакомой деятельности. Как только трудность (сложность) выполняемого действия превышает определенный уровень либо выходит за пределы опыта, сознание мгновенно «прилипает» к телу, именно здесь для новичков йоги и заключен великий смысл - это первый этап отвлечения внимания от внешнего мира. Как только форма асан и растворение ощущений более-менее освоены и превратились в автоматизм, акцент в практике может быть перенесен с мышечной релаксации на ментальную.

Обычно наша двигательная активность реализуется в пределах стандартного диапазона суставно-связочной мобильности, однако, цель Хатха-йоги – систематический выход к этим границам. Для начала уясним, чем отличается обращение с телом в йоге от типовой физической активности.

Во-первых, практика асан – это деятельность, не представленная в опыте человека Запада.

Во-вторых, адресатом или областью приложения этой активности является не окружающий мир, но только собственное тело!

В третьих, асаны - это воспроизведение канонических форм, каждая из которых (традиционно их восемьдесят четыре) имеет название и легенду происхождения. Тело практикующего одновременно и субъект, и объект действия.

В четвертых, при выполнении асан сознанию (вниманию) незачем контактировать с окружающим миром, оно направляется только на тело. Внимание меняет направленность с внешней на внутреннюю, что значительно сужает его объем, а также количество и разнообразие воспринимаемой информации.

В пятых, поскольку вместо множества одновременно контролируемых объектов и/или процессов остается только тело, тонус сознания автоматически падает.

В шестых, при выполнении асан напрямую задействуется одна из системных констант - гибкость. По упорству в достижении целей люди подразделяются на сильный и слабый типы характера. Первый способен к долгим систематическим усилиям и самоограничению, он скрупулезно делает асаны «как в книжке» - если уж принял ее за основу. Но при освоении йоги люди подобного склада нередко заходит в тупик, упорно действуя на основе обыденного опыта, который в йоге неприменим.

Второй тип, слабый, практикует кое-как, только из соображений долга, машинально, не особо напрягаясь, думая о своем. Обращение с телом в данном случае правильное, но содержание сознания не отвечает существу деятельности. В первом случае верна настройка, но ошибочен подход. Во втором - подход близок к правильному, но внимание/сознание - вне тела. И то, и другое бесперспективно и ошибочно.

В-седьмых: воля, желание, старание – все это не влияет на скорость изменений психосоматики, их можно лишь наблюдать. Скорость эта зависит от основного обмена, его можно либо подстегнуть специальными средствами, либо притормозить, но это уже епархия не йоги, а китайской и тибетской медицины либо аюрведы, что требует обязательного наличия специалиста. И еще большой вопрос, будет ли такое подстегивание полезным, все-таки гораздо надежнее, когда психосоматика меняется с той скоростью, которую выберет сама.

Организм воспринимает асаны как еду: даже если она самая изысканная, полезно лишь определенное количество, все то, что сверх - вредное и лишнее.

Камнем преткновения для новичков всегда является релаксация, и если физический (мышечный) ее аспект более или менее ясен, то ментальный - тема малопонятная. Как только удается адаптироваться к практике и растворить ощущения (помехи со стороны тела) наступает физиологическая тишина и ум начинает более или менее автономно «жевать» впечатления и проблемы. Человек думает о чем угодно, кроме того, что делает в данный момент. В таких условиях асаны превращаются в физзарядку с довольно низким КПД (хотя даже этого хватает, чтобы терапевтический эффект йоги был намного выше различных систем ЛФК). Воздействие практики асан зависит от того, насколько сознание очищено от материала повседневности и от спонтанной умственной деятельности. Утрата связности мышления это начальная фаза релаксации ума, окончательная – его молчание.

Но уточним: темнота, уют и тишина в пространстве сознания характерна только для кинестетиков, ведущая репрезентативная система которых – тело. У тех, кто мыслит преимущественно образами или словами, молчание ума выглядит по-иному. Люди образного мышления будут по-прежнему видеть «кино», только оно отходит на задний план и теряет связность, превращаясь в сны, которые после выхода из релаксации невозможно вспомнить. Те, кто думает речью, будут по-прежнему слышать монолог либо диалог, но болтовня эта уходит куда-то на дно сознания и становится непонятной. Иными словами – возникает явная дистанция, ощутимый зазор между автономной продукцией мышления и Я-сознанием. Ты лежишь здесь, в Шавасане либо Нидре, а поток мыслей идет отдельно, сам по себе, не затрагивая и не втягивая тебя. Это и есть релаксация ума. Впоследствии, при наработке мастерства в ментальной релаксации автономная работа сознания в любом виде почти замирает, по крайней мере – вспоминается с трудом.

Йога есть «читта вритти ниродхо», если сознание в асанах сохранено в обычном тонусе и с типовым «наполнением», такая практика является чем угодно, только не йогой! «Горе вам из-за колеса, которое вращается в мыслях ваших!» (Книга Фомы Атлета).

Универсальными «гасителями» умственной активности в начале практики являются Пашимоттанасана, Вирасана, Джатара Паривартанасана, Сиддхасана – асаны, в которых можно пребывать долго. Сутры отмечают: «При длительной практике йогин становится чувствительным подобно глазному яблоку» (речь идет о начальных стадиях освоения). Если сначала в практику «тащатся» мысли из внешнего мира, и это мешает расслабиться, то через некоторое время ошибка меняет знак, и после глубокого расслабления какое-то время длится заторможенность, которая мешает собраться для нормального функционирования в повседневности. Если после Шавасаны постоянно выходить «в мир» в состоянии повышенной чувствительности восприятия, можно заработать невроз. Поэтому перед завершающей релаксацией нужно обозначить намерение: после выхода мое восприятие стало обычным.

Теперь обратимся к любопытнейшей теме, а именно: йога и творческий потенциал. Творчество всегда эмоционально, если йога успокаивает, не ведет ли это в итоге к отупению и утрате творческого начала?

Жизнь без стрессов невозможна, все дело в их величине, длительности и знаке. Гении в допингах практически не нуждаются, таланты иногда к ним склонны, но если творчество требует постоянного «подогрева», то что-то здесь не так.

Что такое эмоциональный оптимум? Из-за резкой смены среды обитания новорожденный большую часть времени пребывает в соматическом дискомфорте, когда младенцу хорошо, он просто спит. Затем периоды комфортности начинают удлиняться – включаются механизмы адаптации. Человеку присуща постоянная смена настроения, неясно почему может вдруг беспричинно накатить грусть либо веселье. При достижении определенного критического уровня «накала» эмоции подавляют продуктивное мышление, отбирая у сознания слишком много энергии. Как считает большинство психофизиологов формула Э = f [-П (Ин – Ис)] (где Э - эмоция, ее степень, качество и риск, П - сила и качество актуальной потребности, Ин - информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности, Ис - информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент, (Ин - Ис) - оценка вероятности удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта. Низкая вероятность удовлетворения потребности ведет к возникновению отрицательных эмоций (Ин > Ис). При возрастании вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Ис > Ин) возникают положительные эмоции) в потребностно-информационной теории Симонова является общим законом человеческих эмоций. Из нее следует, что снижение эмоциональности достигается уменьшением потребностей (их мотивационной составляющей), а также неверной оценкой либо неограниченными возможностями удовлетворения желаний. В первом случае мы имеем деградацию мотивационной сферы, характерную для шизоидов с их низкой эмоциональностью, во втором - свойственную олигофренам глупость, в третьем - эмоциональную пресыщенность богемы. Единственный позитивный вариант это полное совпадение потребностей с надежной возможностью их реализации. Как писал А.Галич: «Быть бы мне поспокойней, не казаться, а быть!»

Сегодня оптимизация эмоциональной сферы человека Запада требует пристального внимания. Информационные перегрузки ведут к тому, что приспособительные возможности личности терпят крах, эмоции (прежде всего отрицательные) достигают такой интенсивности, что системный разум просто отключает их. Это спасает интеллектуальные функции личности от катастрофы, но в итоге количество бездушных прагматиков, равно как и маньяков, неумолимо растет.

По мере взросления субъект обретает свое природное место на условной шкале темпераментов - холерик, сангвиник, флегматик либо меланхолик, хотя после работ Павлова, Небылицына, Теплова и Мерлина темперамент выглядит как явление объективное, связанное с динамическими свойствами нервной системы. Если субъект адаптирован к жизни, он почти всегда пребывает в относительно комфортном эмоциональном состоянии, что позволяет наиболее полно реализовать свои задатки.

Однако многие (особенно люди с мрачным детством, хотя и не только) желают быть счастливыми постоянно, хотя чем сильнее эмоциональный накал, тем быстрей он проходит, наступает спад и это нормально, поскольку позитивные и негативные состояния являются взаимодополняющими. Естественную и постоянную их смену символизирует знак великого перехода - «тайцзи», в Древнем Китае понятие «ничто» характеризовалось постоянным и непрерывным преобладанием одного и того же, чем бы это ни было. Наркотики смертельно опасны именно потому, что нарушают естественный баланс угнетения и возбуждения. Весьма модный сегодня поиск острых ощущений, стремление к экстриму - это наркомания эмоциональная. Вспоминается обрывок разговора двух парней в летнем московском кафе:

- Помнишь, как было здорово, когда штурмовали девятый квартал Герата! Стрельба, жарища адова... А потом, когда все закончилось и ты живой... Ради этого я готов хоть завтра снова идти в Афган!

Профессиональный альпинист в ответ на вопрос: - А красиво, наверное, там, наверху? – только усмехнулся: - Какая, к черту, красота!? Вот когда все сошли с горы и живые - тогда можно об этом вспомнить…

Концепцию эмоционального горизонта сформулировал еще Н.А.Бернштейн, суть ее в том, что каждому присущ как свой эмоциональный оптимум, так и величина допустимых отклонений от него. Следствием грамотной практики Хатха-йоги является снижение интенсивности и длительности отрицательных состояний, позитивные же эмоции не ослабляются, но утрачивают элементы истерики и эйфории. Хорошо это для творчества или плохо? «Вдохновение есть расположение души к живейшему принятию впечатлений следственно к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных. Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии. Критик смешивает вдохновение с восторгом. Нет, решительно нет: восторг исключает спокойствие, необходимое условие прекрасного. Восторг не предполагает силы ума располагающей части в их отношении к целому. Восторг непродолжителен, непостоянен следственно не в силе произвесть истинное великое совершенство» (А.Пушкин: «О статьях Кюхельбекера в альманахе «Мнемозина»).

«Когда строку диктует чувство, оно на сцену шлет раба» (Б.Пастернак).

«Тысячелетний опыт изучения творчества показывает, что необходима стадия релаксации на фоне интенсивной ментальной работы, переключение на иные формы активности или даже в режим сна. Поэтому бессмысленно торопить события. Пока не пройдена стадия… растекания по старым следам, оживления процессов в подсознании, созревания и вынашивания новых идей, не будет стадии… когда быстро вербализуется… что-то уже созревшее в подсознании. Пока не произошло погружения в замедленный мир подсознания, не будет активной и успешной работы сознания» («Основания синергетики», с. 233).

«…Эмоции обеспечиваются сравнительно небольшим количеством областей мозга, где именно и происходит сдвиг сверхмедленных процессов, меняющий свойства этих областей. В эмоционально несбалансированном мозге или в случае, если эмоциональный фактор очень интенсивный и действует длительно, сдвиг упомянутых процессов происходит на больших территориях мозга, и творчество у генетически наиболее способных к нему людей идет уже вопреки возникшей ситуации, а в целом… у большинства людей затрудняется» («Магия мозга», с.171).

Йога обеспечивает каждому, конечно не сразу, естественный, оптимальный и устойчивый уровень душевного комфорта.

«Эмоциональное состояние человека… сильно зависит от активности корковых областей, образующих… лимбическую систему. Эта часть мозга лежит под неокортексом (молодой корой) и окружает мозговой ствол, в филогенетическом отношении это примитивное образование» («Красота и мозг», с.188). Иначе говоря, эмоциональные проявления обеспечиваются древнейшими структурами мозга, именно поэтому они так неуправляемы и заразительны.

Потребности выживания, эмоции и чувства - это реальностьвнутренняя, а звуки, солнечный свет, цвет, прикосновение ветра к лицу и т. п. – внешняя. Когда я ушиб палец, то ощущаю боль в нем. Но на самом деле она «находится» не в пальце, а представляет собой нейрофизиологический процесс, протекающий в мозге. И неясно, как ему удается проводить различие между внутренним и внешним.

Головной мозг это часть ЦНС, заключенная в черепной коробке. Второй отдел ЦНС - спинной мозг. Нервные пути, связанные с ЦНС, но расположенные вне черепа и позвоночника, являются частью периферической (вегетативной) нервной системы (ВНС), которая функционирует более или менее автономно, обеспечивая слаженность работы всех внутренних органов и систем.

Сама же ВНС, обеспечивающая гомеостаз вместе с прочими нейрофизиологическими механизмами, состоит из двух основных блоков - симпатического и парасимпатического (впрочем, есть и третий, о котором редко вспоминают - диффузная система кишечника). Нейроны, управляющие мускулатурой внутренних органов, находятся за пределами ЦНС и обычно (за исключением тех, кто овладел йогой, АТ или биологической обратной связью - БОС) не подвластны волевому контролю, подчиняясь только вегетативной «автоматике».

Активация симпатического отдела ВНС приводит к расширению зрачков, учащению сердцебиения, увеличению кровотока печени, повышению концентрации глюкозы в крови, усиленному потреблению кислорода, разогреву тела при движении и ознобу при относительной неподвижности - все это характерно для преобладания эрготропного, затратного режима деятельности. Для экстренного его разгона в критических ситуациях есть специальный орган - мозговое вещество надпочечников, они выбрасывают адреналин и норадреналин прямо в кровь.

Активизация парасимпатической части ВНС вызывает восстановительное расслабление или состояние трофотропности. Функции обеих частей ВНС взаимодополняющие, оптимальный баланс возбуждения и торможения обеспечивает хорошее самочувствие, восприятие, мышление и работоспособность.

ЦНС лишь отчасти обеспечивает сознательное управление восприятием и скелетной мускулатурой, ВНС поддерживает постоянство внутренней среды, а эндокринная система дублирует функции ЦНС в отношении эмоций.

Если нервный контроль осуществляется через нейромедиаторы, то эндокринный - посредством гормонов, выделяемых в кровь железами, главная из них это головной мозг. Совокупность процессов, посредством которых он увязывает текущие потребности организма с параметрами окружающей среды, является главной нейроэндокринной функцией.

Что такое эмоциональное переживание? Теория Кэннона-Барда утверждает, что при восприятии событий, вызывающих эмоции, нервные импульсы проходят сначала через гипоталамус, активизируя ВНС. Затем импульс возбуждения расщепляется: одна его часть уходит в кору больших полушарий, вызывая субъективное эмоциональное переживание, а другая, опять-таки через гипоталамус параллельно задействует ВНС.