Интерпретация песочной композиции

 

Само слово «интерпретация» пришло из английского (interpretation) и на русском языке означает «перевод, истолкование». К сожалению, интерпретация в области психотерапии зачастую понимается как некая техника, когда терапевт знает, что происходит с клиентом, и должен передать ему что-то из своего знания. Понимается даже так, как будто бы терапевт заранее знает о чем-то и, значит, может толковать. Здесь мы используем слово «интерпретация» иначе – в значении «разбирательство и понимание» с учетом неоднозначности и открытости многим значениям. Юнг советовал остерегаться «высоколобых» интерпретаций. Он писал: «Подавляющее большинство людей совершенно неспособно поместить себя внутрь разума другого человека. Это очень редкое искусство, сказать по правде, оно не заходит слишком далеко. Даже тот человек, которого мы ошибочно полагаем нам хорошо известным и который сам подтверждает, что мы понимаем его исчерпывающим образом, в сущности, остается нам чужим. Он другой. И лучшее и наибольшее, что мы можем сделать, – угадывать это другое, считаться с ним и воздерживаться от величайшей глупости – желания его истолковать» (Юнг К. Г., 2010, с. 250).

Юнг считал, что суть дела не в интерпретации образов, а скорее в их переживании. При этом, поскольку интеллектуальное восприятие тоже входит в целостное переживание образов, клиент понимает их. По мысли Юнга, подлинное разбирательство требует переживания и противопоставленной бессознательному сознательной точки зрения (Юнг К. Г., 2010).

Психотерапия – мир парадоксов. Один из них как раз и заключается в том, что после создания песочной композиции ее не интерпретируют. Основная причина состоит в том, что интерпретация, предоставленная клиенту, препятствовала бы спонтанности его творческого процесса и мешала бы ему устанавливать настоящий и личный контакт с бессознательным посредством свободной игры.

Терапевт старается понять композицию в отсутствие клиента. После его ухода он выделяет свободное время, чтобы в тишине посидеть на месте создателя картины, посмотреть на построенный мир его глазами и прислушаться к «посланиям» песочницы. Парадоксально, но даже если терапевт не делится своим пониманием, само построение композиции на подносе несет облегчение и исцеление клиенту, поскольку оно открывает пространство для жизни образов, и начинается процесс внутреннего диалога бессознательного и сознания и поисков своего пути. Композиция предоставляет клиенту возможность соприкоснуться с тем, что было незримым в глубине психического, а теперь стало видимым при свете сознания. Само построение ведет к изменениям и трансформации личности. Но этот процесс может происходить только в том случае, если терапевт обеспечивает защищенные и все же свободные условия. Поэтому раздумья над построениями важны для самого терапевта, так как они приближают к пониманию клиента, а значит, он становится для клиента все более ясным «зеркалом» и более надежным «сосудом», удерживающим безопасное пространство, поскольку роль терапевта – быть свидетелем и принимающим «контейнером» процесса.

Раздумывая над песочной картиной, терапевту важно не расставаться с ощущением недосказанности, ибо ни одна композиция не может быть понята до конца и полностью переведена на логический язык слов. Понимание – это тоже поиск, поиск терапевта, и на этом пути ему каждый раз приходится признавать свои ограничения, когда в ходе размышлений он оказывается в том месте, где обнаруживает «небосвода несведенье, перекрестка поворот», и останавливается, как очарованный странник, перед проявлением души в ее непостижимости.

 

Амплификация

 

В юнгианской песочной терапии основным методом, применяемым при размышлении над песочными композициями, является метод амплификации, который был предложен Юнгом для анализа содержания бессознательного в сновидениях. В связи с этим уделим внимание высказываниям К. Г. Юнга об амплификации сновидений в сравнении с методом свободных ассоциаций З. Фрейда. В работе «Символы и толкование сновидений» Юнг пишет, что, по мысли Фрейда, ассоциации пациента, связанные с образами сновидений, могут привести к центральной теме, являющейся сутью проблемы, источником невротического симптома или иного недуга. При этом важно как то, что пациент говорит, так и то, чего он старается избежать и что замаскировать, и то, что может понять терапевт. В методе анализа сновидений Фрейда появившиеся образы служат отправной точкой для свободных ассоциаций, и цепочка мыслей приводит к комплексам, скрытым за «фасадом» приснившегося. В своих размышлениях Юнг пришел к пониманию, что для достижения центра проблемы совсем не обязательно использовать образы сновидений, для этого могут подойти и любые другие, более заурядные события, например попавшаяся на глаза надпись на железнодорожной станции. Цепочка ассоциаций и из этой исходной точки приведет все к тому же «привычному комплексу», поскольку он притягателен. Сновидения же выполняют более значимую, только им присущую функцию, имеют собственную цель. Они пытаются восстановить психический баланс, компенсируя сознательные жесткие установки, односторонние представления, личностную однобокость.

«Многие кризисы в нашей жизни имеют долгую бессознательную историю. Мы проходим ее шаг за шагом, не сознавая опасности, которая накапливается. Но то, что мы сознательно стараемся не замечать, часто улавливается нашим бессознательным, которое передает информацию в виде снов…Образы сновидений – это мост между сознанием и конечной психологической основой психики» (Юнг К. Г., 2003, с. 232–233).

Бессознательное выбирает самый подходящий образ, чтобы выразить как можно более точно свою идею или намерение, и поэтому его послание является наилучшим, оно ясное и откровенное. Юнг, опираясь на такое понимание сновидений, предложил иной подход к их анализу, а именно: держать образы и мотивы сновидения в фокусе внимания и в своих размышлениях не уходить далеко от них.

«Я… концентрировался на ней (картине сновидения) как на предмете, который бессознательное имело в виду, и начинал обхождение в „зоне“ самого сна, не упуская его из поля зрения; мои действия напоминали действия человека, который берет в руки неизвестный предмет и поворачивает его до тех пор, пока не выявятся все его детали». И далее: «Для интерпретации сна должен использоваться только материал, совершенно ясно и очевидно относящийся к нему, о чем свидетельствуют присутствующие в нем образы. В то время как свободная ассоциация уводит от материала по некой зигзагообразной линии, метод, разработанный мной, больше похож на кружение, центром которого является картина сна» (Юнг К. Г., 2003, с. 209).

Свой метод Юнг назвал амплификацией (от лат. Amplificatio – расширение). Если представить себе графически этот процесс, то можно увидеть, что такое кружение вокруг центральной точки – образа сновидения – приводит к ее расширению. Благодаря этому точка превращается в цветочек со многими-многими лепестками, становится почти кругом. Становясь фигурой, точка, изначально не имеющая размера, приобретает объемность. Возвращение обратно, к исходному образу, можно представить как сжатие круга снова до точки. Я думаю, что образ расширяющейся и сжимающейся спирали является подходящим для понимания процесса постижения образов.

Послания бессознательного правдивы и искренни, они ничего не утаивают и не приукрашивают, но они символичны, и поэтому не имеют однозначного толкования и непостижимы до конца сознательным разумом. Амплификация позволяет взглянуть на образ с разных точек зрения, увидеть многогранность и насыщенность образа, усилить его поэтическую выразительность, эмоциональную действенность. С повышением восприятия нарастает значимость образа, и расширение приводит к углублению понимания и достижению ясности, поскольку чем шире становится основа, тем большей глубины можно достичь, так же как и наоборот: «…Чем глубже вы идете, тем шире становится основа» (Юнг К. Г., цит. по: Дикман Х., 2001, с. 195).

«Это обогащение символа постепенно или внезапно приводит к прояснению его значения, которое также спонтанно может войти в сознание и таким образом стимулировать процесс трансформации. Так же как в игре-головоломке, в которой нужно собрать картинку, амплификация создает целостную картину из отдельных кусочков и способствует пониманию символа. Амплификация не является линейным процессом вроде ассоциаций, концентрическими кругами она снова и снова возвращает к выбранному символу» (Дикман Х., 2001, с. 194).

Природа символа такова, что метод амплификации является наиболее подходящим для прояснения и понимания его значения. Он позволяет оставаться в рамках метафоры, парадоксальности, недосказанности, при всей ясности пришедшего озарения сохранять уважение к глубине и неоднозначности символа. Метод амплификации содействует бессознательному в реализации функции компенсации, усиливает трансцендентную функцию, помогает символу трансформировать энергию и способствует продвижению по пути индивидуации. Метод амплификации используется не только при анализе сновидений, но и других посланий бессознательного, в том числе песочных композиций.

Обычно выделяют несколько уровней амплификации символов и мотивов. Джеймс Холл в книге «Введение в юнгианскую терапию» описывает четыре уровня: личные, культурные, природные и архетипические ассоциации. Личные ассоциации – это мысли и чувства самого клиента, которые приходят на ум в связи с появившимися символами, они становятся известными из рассказов клиентов. Любой использованный в композиции предмет может вызвать какие-то личные ассоциации, и они будут разными у всех, так же как индивидуальна жизнь каждого человека. Например, по поводу деревенского колодца одна женщина поведала длинную историю о том, как строили колодец на ее даче, чем она в то время была занята. Другая же рассказала о том, как в детстве, живя летом в деревне у бабушки, любила заглядывать в колодец и любоваться отражающимися в его глубине звездами.

Ассоциации со знаменитыми людьми, известными героями из литературных произведений и фильмов, с событиями, происшедшими в истории страны и мира, отражают культурный уровень человека; ведь они затрагивают распространенные общие представления групп людей, устоявшиеся в народе мнения. Так, например, дети часто используют фигурки персонажей из полюбившихся им фильмов и мультфильмов, таких как Бэтмен, Зена – королева воинов, Гарри Поттер. Культурные ассоциации связаны с характерами и поведением этих героев.

Природные амплификации опираются на научные и житейские знания о природе: о свойствах небесных тел, атмосферных явлений, о повадках животных, жизни растений и т. п.

При использовании метода амплификации определенное значение имеют архетипические ассоциации. Они основываются на знаниях и представлениях, относящихся к области мифологии, этнологии, истории религий, символизма, сказок, мистики, фольклора, искусства и т. д. Архетипические ассоциации способствуют продуктивному использованию метода амплификации, поскольку приводят к пониманию глубины любого символа. Например, колодец в большинстве традиций, особенно в иудейской и исламской, имеет священное значение как источник жизни. В христианстве колодец с чистой водой символизирует спасение и очищение. В средневековых обрядах больные моют руки и голову водой из колодца, чтобы обрести здоровье. Колодец содержит целебные воды, по многим поверьям. В кельтских мифах вода из колодца способна возвращать жизнь павшим в бою воинам. Колодец считается также входом в потусторонний мир. В сказке «Госпожа Метелица» с падения веретена в колодец начинается странствие девочки, а в сказке «Король-лягушонок, или Железный Генрих» оброненный королевной золотой мяч достает со дна колодца уродливый лягушонок, впоследствии оказавшийся заколдованным принцем. Колодец может быть опасным местом, поскольку из него, по некоторым поверьям, могут появляться чудовища. У восточных славян в колодцах живут духи – водяной, русалка, жаба. Применение той или иной архетипической амплификации зависит от контекста терапии, особенностей клиента, его личных ассоциаций и др.

Помимо амплификации, о композиции стоит задуматься с точки зрения временного аспекта, т. е. жизненного пути человека, что означает и причинное, и целевое понимание. Каузальное понимание предполагает, что появление того или иного символа в песочной картине объясняется какими-то причинами. С одной стороны, предшествующие события жизни как-то повлияли на состояние и характер человека, его взгляды и принципы, специфику его трудностей и проблем, и выбранный символ можно понять как следствие причин, имевших место в прошлом. С другой – песочная картина рождается прямо сейчас, и появившийся символ связан с творческой стороной человека, живым процессом созидания. Согласно Юнгу, символ обозначает определенную цель или указывает на нее, вернее, на некоторую будущую линию психологического развития. Это попытка нового синтеза в жизни. Он писал: «Жизнь имеет не только Вчера, равно как и не объясняется сведением Сегодня к Вчера. Жизнь имеет также Завтра, и Сегодня становится понятно лишь тогда, когда мы оказываемся способными прибавить к нашему знанию то, что было вчера, и то, что будет Завтра. Это относится ко всем психологическим проявлениям жизни и даже к симптомам болезни» (Юнг К. Г., 2010, с. 57). Природа символа такова, что он примиряет противоположности, поэтому само построение композиций в песке обладает целительным потенциалом. И задача терапевта – подумать не только о том, почему данный предмет или фигурка появились в песочнице и как это связано с прошлым клиента, но и о том, зачем появился данный символ, на какое будущее он ориентирует, на какое развитие направляет. Тогда терапевт будет не только видеть недостатки и ограничения клиента, но и обращать внимание на возможности и потенциал клиента, что гораздо важнее.