И общественно-политическое развитие

А.В. Чернышова

А.В. Гребенюк

И.Р. Мустафин

 

 

Россия в XIX веке:

Социально-экономическое

И общественно-политическое развитие

 

Учебное пособие

 

Нижний Новгород

 

 

УДК 940(470+57)

ББК 63.3(2)

Р 76

 

Рецензенты:

Пустовалов С.И., кандидат исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории и культуры Нижегородской государственной сельскохозяйственной академии

Толстова Н.Н., кандидат исторических наук, доцент Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского

Россия в XIX веке: социально-экономическое и общественно-политическое развитие: учебное пособие / А.В. Чернышова, А.В. Гребенюк, И.Р. Мустафин. – Н.Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 2011. – 91 с.

 

В учебном пособии рассмотрены вопросы социально-экономического и общественно-политического развития России в XIX веке.

Предназначено для абитуриентов, студентов и слушателей высших учебных заведений.

 

 

Содержание

Предисловие
I.	Социально-экономическое развитие Россия в первой половине XIX века
II.	Внутренняя политика Александра I
III.	Правления Николая I
IV.	Общественно-политическое движение в России в первой половине XIX в
V.	Александр II. Великие реформы 1860-1870-х гг.
VI.	Внутриполитический курс Александра III
VII.	Последствия реформ II половины XIX в для социально-экономического развития России
VIII.	Общественно-политическое движение в России во второй половине XIX века
Рекомендуемая литература

 

 

 

Предисловие

 

 

Развитие России в современное время невозможно без опоры на её историческое прошлое. История нашей страны включает в себя множество периодов, богатых по содержанию фактов и событий, и в тоже время непростых в рассмотрении и оценке происходивших процессов.

Важное место в истории России занимает XIX век. Это время реформ и реформаторов, период значительных преобразований в различных сферах жизни государства и общества, нашедших свое отражение в общественно-политическом и социально-экономическом развитии.

Настоящее учебное пособие освещает основные этапы развития Российского государства в XIX веке. Материал изложен по проблемно-хронологическому принципу. Пособие содержит список рекомендуемой литературы для углубленного изучения курса, а также для практических и семинарских занятий. Темы 4 и 8 представлены в основном в виде схем и таблиц, что дает возможность более четко представить картину происходивших событий, подойти к изучению вопросов сконцентрировано с привлечением в последующем дополнительной литературы.

Подготовка текста учебного пособия осуществлялась коллективом авторов: А.В. Чернышовой (темы 4, 8), А.В. Гребенюком (темы 5, 6), И.Р. Мустафиным (темы 1, 2, 3, 7).

 

I. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ

В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

 

1.1 Территориально-административное деление.

Российское государство в первой половине XIX века представляло значительную по территории страну, включавшую в себя часть Восточной Ев­ропы, Средней Азии, Северной Америки (Аляску и Алеутские острова). Территория России выросла до 18 млн кв. км за счет присоединения Финляндии, Царства Польского, Бессарабии, Кавказа, Закавказья.

Демографические показатели развития страны были следующие:

- численность населения по данным 1795 года – 37,4 млн человек обоего пола; по данным 1857 года – 59,3 млн человек (без Финляндии и Царства Польского);

- более 9/10 населения страны проживало в сельской местности;

- средняя продолжительность жизни составляла всего 27,5 лет;

- городское население по переписи 1811 года насчитывало 276 тыс. человек, а по переписи 1863 года – 6105 тыс., то есть прирост составил 2,2 раза;

- удельный вес городских жителей по отношению ко всему населению страны увеличился с 6,5 до 8%.

В первой половине XIX в. Европейская часть России делилась на 47 губерний и 5 областей (Астраханскую, Таврическую, Кавказскую, землю Войска Донского и землю Войска Черноморско­го). За счет деления существующих губерний и присоединения новых территорий число губерний увеличивалось. Сибирь была разделена на Тобольскую, Томскую, Омскую, Иркутскую, Енисейскую губернии и Якутскую область. Астраханская и Таврическая области получили статус губерний. В 1850-х гг. образованы Камчатская, Забайкальская, Приморская и Амурская области.

К середине XIX века в Российском государстве насчитывалось 69 губерний и областей, каждая из которых подразделялась на уезды (на Украине и в Белоруссии – поветы). Уезды состояли из станов во главе со становыми приставами. Некоторые губернии объединялись в генерал-губернаторства и наместничества. В европей­ской части страны в генерал-губернаторства были объединены три литовские (Виленская, Ковенская, Гродненская) губернии с цен­тром в Вильне и три губернии Правобережной Украины (Киевская, Подольская, Волынская) с центром в Киеве. Закавказские гу­бернии составляли Кавказское наместничество. В 1822 году Генерал-губерна­торство Сибири было разделено на Восточно-Сибирское с центром в Иркутске и Западно-Сибирское с центром в Тобольске. Столичные губернии: Московская и Петербургская также имели статус генерал-губернаторств.

В начале XIX в. на юге России были образованы 5 градоначальств (административно-территориальные единицы, включавшие города и прилегающие к ним территории) в Одессе, Таганроге, Феодосии, Керчи, Измаиле. Они выделялись из губерний и подчинялись непосредственно Министерству внутренних дел, и управлялись гра­доначальниками с правами губернатора.

В этот период в стране происходит существенный рост городов (с 630 до 1032). Из 630 городов 500 насчитывали менее 5 тыс. жителей каждый и только 19 городов – свыше 20 тыс. жителей. Самыми крупными городами являлись Петербург (540 тыс. жителей) и Москва (более 460 тыс. чел.). В тоже время процесс образования городов несколько тормозился. Официальное разделение поселений на города и села осуществлялось по административному признаку и зачастую крупные тор­гово-промышленные селения по характеру занятий жителей и даже по внешнему виду походили на настоящие города, но таковыми официально не являлись (например, фабричное село Иваново по числу жителей превосходило губернский город Владимир). Промышленные села (Павлово, Кимры, Городец, Вичуга и др.) в большинстве своем принадлежали крупным помещикам, что в принципе также тормозило процесс образования городов.

Социальная структура

В России сохранялся сословный строй.[1] Высшим привилегированным сословием России являлось дворянство, состоявшее из двух категорий – дворянства потомственного и дворянства личного. Потомствен­ное дворянство передавалось по наследству и приобреталось по происхождению, по выслуге (с 8-го класса по Табели о рангах), царским пожалованием за заслуги и «пожалованием российско­го ордена» (с правом на получение дворянского достоинства). Статус российского потомственного дворянства сохраняли дворяне присоединенных к России Финляндии, Польши, Закавказья. Личное дворянство приобрета­лось путем выслуги с 12-го ранга на гражданской и 14-го на военной службе.

Потомственные дворяне обладали исключительным правом вла­дения крепостными крестьянами, а также неприкосновенностью дворянс­кого достоинства, освобождались от обязательной службы, от подушной подати и прочих натуральных и денежных повинностей, от телесных наказаний; имели преимущества при чинопроизводстве и при получении образования, монопольное право на доходные промышленные производства, право создавать дворянские корпоративные уч­реждения (уездные и губернские дворянские выборные органы), право поступать на службу к союзным с Россией госу­дарствам, получать ордена, свободно выезжать за границу.

Личные дворяне обладали привилегиями дворян потомственных, кроме права владения крепостными крестьянами.

Со времен Петра I, Табель о рангах, дававшая возможность приобретать потомственное или личное дворянство путем выслуги, способство­вала притоку в дворянство представителей других сословий. И к 1825 году таких дворян в составе российского дворянства было уже 54%.

Личные дворяне жили в основном за счет жалованья за военную и гражданскую службу. Этими же источниками дохода пользовались многие потомственные дворяне, среди которых не все были помещиками. По данным 1833 года из 127 тыс. семей потомственных дворян крепостными крестьянами владели 109 тыс. Большинство их (76 тыс., или 70% от поместного дворянства) относилось к числу мелкопоместных, т.е. владевших каждый менее 21 д.м.п.[2] крестьян. Крупных помещиков, имевших каждый свыше 1 тыс. д.м.п., насчитывалось 3,7 тыс. (3%), при этом у них находилось больше половины общего числа крепостных крестьян (5120 тыс. д.м.п.). К сер. XIX в. в Российской империи (включая Польшу, Финляндию, Закавказье) было 887 тыс. дворян обоего пола, из них 610 тыс. потомственных и 277 тыс. личных.

Привилегированным сословием являлось духовенство, освобож­денное от всех податей, рекрутской повинности и от телесных наказаний.

Сословный статус купечества оформился в годы правления Петра I. Купечество первоначально состояло из двух гильдий, а с 1775 года – трех гильдий. Купечество освобождалось от подушной подати (вместо нее платило в казну гильдейский взнос в размере 1% с объявленного им капитала) и телесных наказаний, а купцы 1-й и 2-й гильдий освобождались от рекрутской повинности. Сословный статус купца зависел от имущественного состояния, поэтому в случае разорения и банкротства он его утрачивал. Численность купцов за период 1801-1851 гг. возросла со 125 до 180 тыс. д.м.п.

В 1832 году образовалась новая сословная категория – почетные граждане двух степеней (потомственных и личных), которым предоставлялись привилегии: освобождение от рекрутской повинности, телесных наказаний, подушной подати и других государственных повинностей. В категорию почетных граждан, звание которых передавалось по наследству, попадали купцы первой гильдии, ученые, художники, дети личных дворян и духовенства, имевшего образовательный ценз. В личные почетные граждане попадали чиновники до 12-го ранга и дети духовенства, без образовательного ценза.

Основную массу непривилегированных (податных) сословий составляли крестьяне трех основных категорий: государственные (казенные), владельческие (помещичьи) и удельные (принадле­жавшие царской фамилии).

Самыми многочисленными являлись помещичьи крестьяне. К середине XIX в. их насчитывалось 23,1 млн. чел. обоего пола, в том числе 1467 тыс. дворовых и 543 тыс. приписанных к частным заводам и фабрикам.

Удельный вес кре­постных крестьян составлял 37% ко всему населению империи. Основная масса крепостных крестьян проживала в цент­ральных губерниях, а также Литве, Белоруссии и Украине, где они составляли от 50 до 70% населения. Совсем не было крепостных крестьян в Архангельской губернии, а в Сибири их насчитывалось всего 4,3 тыс. чел.

Крепостные крестьяне фактически находились в полной зависимости от владельцев, ко­торые могли сдавать их без очереди в рекруты, ссылать в Сибирь, наказывать «без увечья», а также продавать, дарить, закладывать в кредитные учреждения, передавать по наследству. Таким образом, крепостничество в России превратилось в вещное право и достигло такого развития, что мало чем отличалось от рабства.

Государственные крестьяне принадлежали казне и назывались «свобод­ными сельскими обывателями». В составе государственных кресть­ян находились и однодворцы – потомки служилых людей, размещенных главным образом в Курской, Орловской и Вороне­жской губерниях, где были охраняемые ими засечные черты. Уже при Петре I на них наложили подушную подать и ввели рекрутскую повинность, а при Николае I у них отобрали принадлежавшие им 23 тыс. д.м.п. крепостных крестьян, но своими земельными участками они продолжали владеть на правах собст­венности. Всех категорий государственных крестьян по ревизии 1857 года было 19 млн человек обоего пола (в основном, в северных и центральных губерниях России, Левобережной и Степной Украине, Поволжье и Приуралье). Кроме подушной подати они платили денежный оброк в казну. Ранее государственных крестьян могли путем «пожалований» перевести в разряд помещичьих. Александр I прекратил с 1801 года практику раздачи казенных крестьян в частные руки, не оградив их от иных форм закрепощения: перевода в военные поселяне, передачи в удельное ведомство. В Литве, Белоруссии, Правобережной Украине сотни тысяч государственных крестьян были сданы в аренду с жесткими и тяжелыми условиями эксплуатации.

Удельные крестьяне (бывшие дворцовые, получившие с 1797 года новое название, когда для управления ими был создан Департамент уделов) занимали «промежуточное» положение между государственными и вла­дельческими крестьянами. С 1800 года по 1858 год численность удельных крестьян возросла с 467 тыс. до 838 тыс. д.м.п. Кроме уплаты подушной подати, рекрутской и других государственных повинностей, удельные кресть­яне платили оброк в пользу императорской фамилии за предоставленные им в пользование наделы.

Другим податным сословием являлись мещане [3] – лично свободное (бывшее посадское) население городов, обязанное платить подуш­ную подать, отбывать рекрутчину и прочие денежные и натуральные повинности. В 1811 году мещан числилось 703 тыс. человек, а в 1858 году – 1890 тыс. лиц обоего пола. Не все принадлежавшие к сословию мещан проживали в городах. Выкупившиеся на волю крестьяне, желавшие перейти в сословие мещан, были обязаны приписаться к какому-либо уездному городу, но обычно продолжали проживать в своем прежнем селении.

В социально-сословной структуре насе­ления России выделяются казачество и разночинцы. Казачество сос­тавляло военизированную категорию, в которой все мужское население в возрасте с 18 до 50 лет считалось военнообязанным. Несение военной службы осво­бождало казачество от рекрутского набора, подушной подати и других повинностей. По закону каждая «ревизская душа» (м.п.) из казаков получала надел в размере 30 десятин. Но такая норма, особенно в старых густо заселенных казачьих округах, не соблюдалась. В первой половине XIX в. казачество состояло из Донского, Черноморского, Терского, Оренбургского, Уральского и Сибирского войсковых округов.

Разночинцы. Термин «разночинец» появился в начале XVIII в. Тогда к таковым относили «разных чинов» людей, составляющих особую служилую группу населения, лично свободную, но не принадлежав­шую ни к податным, ни к привилегированным сословиям. В первой половине XIX века разночинец – это образованный человек, выходец из мещанства, духовенства, деятель науки, литературы и искусства. К середине XIX в. разночинцев в России насчитывалось порядка 24 тыс. лиц м.п., и при этом не все из них были деятелями «передового общественного движения».

 

Экономика

Сельское хозяйство. В первой половине XIX в. Россия была преимущественно аграрной страной. В земледелии господствовало традиционное трехполье – яровые, озимые, пар. В северных губерниях при обилии лесных угодий и недостатке пахотных земель сущес­твовала подсечно-огневая система земледелия в соединении с трехпольем. Трудоемкость работ при подсеке вознаграждалась высокой урожайностью без внесения удобрений в течение 3-6 лет: она была в 7 раз выше, чем на обычных землях. По мере истощения отведенный под подсеку участок использо­вался для сенокоса, а позже снова запускался под лес. В южных степных районах с обширными земельными пространствами и относительно редким населением применялась залежно-переложная система, когда земля в течение нескольких лет подряд использовалась под пашню без внесения удобрений, а затем «запускалась» под залежь на 15-20 лет.

С 1802 по 1860 гг. посевные площади в стране возросли с 38 до 58 млн десятин (на 53%), а валовые сборы хлебов – с 155 до 220 млн четвертей[4] (на 42%). В тоже время, если учитывать показатель естественного прироста населения, то в расчете на одного человека количество производимых хлебов оставалось практически на одном уровне.

Среди сельскохозяйственных культур преобладали рожь, ячмень, овес. В Центрально-черноземных губерниях, Среднем Поволжье и в южной степной полосе были значительными посевы пшеницы, которая в основном шла на продажу. С 40-х годов XIX века в центральных губерниях расширяются посевы картофеля, а в южных – посевы сахарной свеклы, использовавшейся на сахарных заводах. Расширяются посевы технических культур (льна, табака и пр.), вводится плодосеменная система с травосеянием, заменяющая традиционное трехполье. Развивается животно­водство, носившее преимущественно «натуральный» характер, то есть разведение скота для домашнего употребления, а не на продажу. Товарное животноводство имело место в Ярослав­ской, Костромской, Тверской, Вологодской и Новгородской гу­берниях. В этот период происходит внедрение в сельский обиход технически более совершенных сельскохозяйственных орудий и механизмов (молотилки, веялки, сеялки, жатки). Некоторые из орудий и механизмов конструировали крестьяне-самоучки. Государство через сельскохозяйственные общества, выставки, издание агрономической литературы поощряло введение этих новшеств.

В конце XVIII – начале XIX вв. формируются очаги торгового земледелия: в степной части юга России и в Заволжье складываются районы зернового хозяйства и тонкорунного овцеводства, в Крыму и в Закавказье – центры виноградарства и шелководства, в нечер­ноземных губерниях – районы торгового льноводства, конопле­водства, хмелеводства, а у крупных городов и промышленных центров – торговое огородничество. Крупным центром торгового огородничества являлся Ростовский уезд Ярославской губернии. В Богородском и Бронницком уездах Московской губернии развивалось торговое хмелеводство, в том числе и на экспорт. В Московской, Ярославской, Тверской и Нижегородской губерниях возникли центры птицевод­ства и мясомолочного хозяйства, торгового луководства и табаководства.

Расширялись аренда и покупка земли крестьянами. К середине XIX в. среди государственных крестьян насчитывалось 268 тыс. земельных собственников, в среднем на каждого приходилось по 4 дес. купленной земли. Помещичьими крестьянами только в девяти центральных губерниях было приобретено (на имя помещиков) до 270 тыс. десятин. Около 140 тыс. десятин купленной земли принад­лежало 17 тысячам удельных крестьян.

Помещичье хозяйство, втягиваясь в товарно-денежные отно­шения, постепенно теряло свой натуральный характер. С этим связано и изменение форм феодальной ренты. В центрально-промышленных губерниях накануне отмены крепостного права на оброке находилось 67% помещичьих крестьян, а в губерниях с развитым промысловым отходом (Ярославской и Костромской) на оброк было переведено 80-90% крестьян. Наоборот, в земледельческих Центрально-черно­земных, Средне- и Нижневолжских губерниях, производивших товар­ную продукцию, до 80-90% находилось на барщине. За первую половину XIX в. удельный вес барщинных крестьян увеличился с 56 до 71%. В целом, расширение барщины обусловлено ростом производства в помещичьем хозяйстве хлеба на продажу, а также недостаточным промышленным развитием страны, ее аграрным характером.

Расширение барщинной формы эксплуатации крестьянства было связано с возникновением кризисных явлений в крепостном хозяйстве, которые нашли свое выражение в неуклонном падении производительности барщинного труда. По мере превращения крестьянского хозяйства из натурального в мелкотоварное, крестьяне все больше уделяли внимание наиболее благоприятным условиям своего хозяйствования и все сильнее тяготились господской работой и саботировали ее. Наиболее дальновидные помещики осознавали отрицательные стороны подневольного труда и более высокую производительность труда наемного, но это еще не означало их желания, да и возможности, заменить крепостной труд наемным. Наем требовал значительных затрат, и поэтому использование дарового крепостного труда было выгодным.

Помещики изыскивали средства интенсификации барщины: вводили систему «брат на брата» (когда в семье одна половина работников занята на барщине, а другая осво­бождена от нее), «урочную» систему (определенные нормы дневной выработки на барщине – «урок»). Также практиковался перевод крестьян на «месячину», когда крестьянам лишенным земельных наделов и обязанным все рабочее время находиться на барщине выдавалась натуральная оплата в виде месячного продовольственного пайка, а также одежда, обувь, утварь. При этом помещичье поле обрабатывалось господским инвентарем. Но все эти меры не могли возместить возраставшие потери от падения производительности барщинного труда.

Трудности переживали и оброчные помещичьи имения. Распространение в нечерноземных губерниях крестьянских неземле­дельческих промыслов, которые вначале, еще при недостаточном их развитии, оплачивались сравнительно сносно, явилось опреде­ляющим фактором перевода крестьян на оброк и стремительного роста его размеров. Но дальнейшее развитие этих промыслов, породившее конкурентную борьбу между ремесленниками, а также рост фабричной промышленности, подорвавшей многие традиционные крестьянские промыслы, привели к сокращению заработков кресть­ян, что отразилось на их платежеспособности и доходности помещичьих имений. С 1820-х гг. повсеместно наблюдается рост недоимок по уплате крестьянами оброка.

Стремясь повысить доходность своих имений, некоторые помещики начинают применять новые методы ведения сельского хозяйства: вводят многопольный севооборот, приглашают из-за границы специалистов-фермеров, выписывают дорогостоящие сельскохо­зяйственные машины, удобрения, новые сорта семян, улучшенные породы скота и пр., затрачивая на эти мероприятия немалые средства. С 20 – 30-х гг. XIX в. широкое развитие получает «рационализаторство», как одна из попыток преодолеть кризис крепостного хозяйства. Но попытка помещиков ввести новую агротехнику при сохранении старых феодальных основ была бесперспективной, поэтому рационализаторские опыты терпели неудачу и еще более разоряли помещиков-«новаторов».

Показателем кризисного состояния помещичьего хозяйства является также рост задолженности помещичьих имений. К началу XIX в. в залоге находилось не более 5% крепостных крестьян, к 1830-м гг. этот показатель достиг 42%, а к 1859 г. – 65%.

Таким образом, кризис помещичьего хозяйства показал, что дальнейшее его развитие на крепост­ной основе становилось невозможным. Помещичье хозяйство, базировавшееся на крепостном труде, регрессировало и приходило в упадок.

В то же время, в экономике России и в социальных отношениях были прог­рессивные сдвиги, происходившие на базе не крепостного, а мелкотоварного и капиталистического производства. Разложение феодально-крепостнической системы создавало условия для развития новых производственных отношений. В этом смысле разложение и кризис феодализма можно признать явлением не только закономерным, но и прогрессивным.

Промышленность. В первой половине XIX века в России получила широкое распространение мелкая, преимущест­венно крестьянская, промышленность. В сфере обрабатывающей промышленности, изготавливавшей главным образом предметы массового потребления, мелкие крестьянские промыслы по объему продукции в стоимостном выражении занимали господствующее положение. В 1850-60-х гг. на долю мелких крестьянских промыслов приходилась большая часть обрабатывающей промышленности. Наряду с традиционными крестьянскими промыслами (ткачество, обработка кож, изготовление орудий труда и посуды, дерево- и металлообработка), стали развиваться новые виды промыслов: шелкоткачество, кружевное дело, ювелирное дело и др. Происходит рост общественного разделения труда, углубление хозяйствен­ной специализации отдельных регионов страны и усиление обмена между ними. Крестьянское хозяйство все более утрачивает свой натуральный характер и укрепляет связи с рынком: если раньше предметы домашнего обихода крестьянин изготовлял в своем хо­зяйстве, то теперь приобретал на рынке. Мелкая крестьянская про­мышленность наибольшее распространение получила в центрально-промышленных губерниях России – Московской, Владимирской, Калужской, Костромской, Ярославской, Тверской и Нижегородской, где крестьяне сочетали занятие земледелием с какими-нибудь промыслами, как мест­ными, так и отхожими. В крупных торгово-промышленных селах земледелием практически не занимались. В данный период складывается промышленная география центра страны. Промысловые селения превращаются в промышленные центры (Иваново и Тейково Владимирской губернии, Павлово, Ворсма, Богородское, Мурашкино и Городец Нижегородской губернии, Вичуга, Середа, Красное Костромской, Великое Ярославской губернии и др.).

Мелкая крестьянская промышленность стала базой для ста­новления крупного капиталистического производства в форме ма­нуфактуры: накопление у посредников-скупщиков (выходцев из той же крестьянской среды) капиталов в результате скупки и пере­продажи изделий крестьянских промыслов, подготовка кадров рабочих-надомников для мануфактурной промышленности. Из среды мелких товаропроизводителей-кустарей выделялись пред­ставители будущей промышленной буржуазии (напр. Морозовых, Гучковых, Рябушинских и др.).

Развитие крестьянской промышленности преобразовывало эко­номический облик деревни и сам быт крестьянина. В промысловых селах шли процессы социального расслоения кресть­янства – выделение, с одной стороны, предпринимателей, а с другой – работавших у них по найму односельчан. Крестьяне все более отвлекались от земледелия на промысловые занятия. Об этом свидетельствовал их массовый уход на заработки. В 1826 году по стране только по долгосрочным паспортам (на срок от полугода до трех лет) ушло из деревни 756 тыс. человек, в середине XIX в. – уже 1,3 млн. Еще большее число крестьян уходило на заработки по краткосрочным билетам, выдававшимся на срок до 4-х меся­цев. Промысловый отход являлся важным фактором в складывании рынка рабочей силы для промышленности.

Крупная промышленность в России в первой половине XIX в. росла за счет распространения капиталистической мануфактуры.

Число предприятий в обрабатывающей промышленности выросло за период 1799 – 1825 гг. с 2094 до 5261, а к 1860 году достигло 15338. Удельный вес наемных рабочих в 1799 – 1860 гг. увеличился с 41% до 82%. При этом, также вырос в 2,5 раза удельный вес крепостного труда на предприятиях обрабатывающей промышленности. Особенно показателен рост числа крепостных рабочих на вотчинных мануфактурах – в 6 раз, с 14,7 тыс. до 91 тыс. человек.

Вотчинная мануфактура проявила способность к адаптации в новых условиях, вызванных изменениями в экономике страны. Такие мануфактуры основывались в первую очередь там, где существовала возможность использования бесплатных ресурсов собственных имений (сельскохозяйственное сырье, лес, руда и пр.). Помещик в силу менявшейся конъюнктуры мог сокращать производство, переводя своих крепостных рабочих на сельхоз работы. Кроме того, действовала система покровительственных мер правительства, стремившегося поддержать помещичье предпринимательство: пре­доставление дешевого кредита и выгодных заказов казны. В вотчинных мануфактурах практиковалась частичная денежная оплата крепостным рабочим (помимо натуральной оплаты, предостав­ления усадьбы и сенокосов). Впрочем, на вотчинных предприятиях применялся и наемный труд специалистов на работах, требовавших высокой квалификации.

Горнодобывающая промышленность базировалась преимущес­твенно на принудительном труде как вотчинных, так и посессионных рабочих. В этой сфере промышленности накануне отмены крепостного права было занято более 540 тыс. д.м.п.

В целом, в России в первой половине XIX в. промышленное развитие существенно опережало сельскохозяйственное. Рост про­мышленности стимулировался и тем, что в этот период не было кризиса перепроизводства, так как потребности рынка превышали возможности промышленности.

Первая треть XIX в. характеризуется дальнейшим ростом капиталистической мануфактуры, а вторая треть – началом пере­хода от мануфактуры к фабрике. Такой переход связан с промыш­ленным переворотом, воздействующим на техническую (приме­нение машин) и социальную (формирование промышлен­ного пролетариата и промышленной буржуазии) сферы. Началь­ная фаза промышленного переворота характеризуется созданием материально-технической базы, завершающая – глубокими изме­нениями в социальных отношениях.

В России начало про­мышленного переворота относится к рубежу 1830 – 40-х гг., а завершение к 1880-90-м гг. Раньше всего этот процесс начался в текстильной промышленности, в первую очередь, хлопчатобумажной, а позже – в горнодобываю­щей. В связи с переходом к машинному производству производительность труда к середине 50-х гг. XIX в. выросла в 3 раза (по сравнению с началом века). Свыше 2/3 промышленной продукции приходилось на долю крупных предприятий.

В первой четверти XIX века в стране увеличивается количество фабрик и соответственно работающих на них (табл. 1).

Таблица 1. Количество фабрик и число работающих на них

Год	Количество фабрик	Число работающих на фабриках
Общая численность	Вольнонаемные работники
			45625 (48%)
			114515 (54%)

Важным показателем развития капиталистических отношений являлось формирование новых социальных групп – наемных рабочих и буржуазии. Наемные рабочие в этот период представлены преимущественно помещичьими и государственными крестьянами, ушедшими на оброк, но находившимися в феодальной зависимости и связанными с сельским хозяйством. Такие рабочие подвергались двойной эксплуатации – феодальной (со стороны помещика) и капиталистической (со стороны нанявшего их предпринимателя). Помещик в любое время мог вернуть отпущен­ного на фабрику крестьянина в деревню, посадить его на барщину, перевести в дворовые. Государственный крестьянин также не мог свободно распоряжаться собой, так как был прикреплен к своему наделу и связан с общиной. В заработную плату такого рабочего входила оплата не только его прожиточного минимума, но и феодальных повинностей, и это удорожало стоимость наемного труда.

Среди капиталистов рассматриваемого периода преобладала торговая буржуазия, представленная гильдейским купечеством и «торгующими кресть­янами», получавшими специальные свидетельства («билеты») на право торговли. Формирование промышленной буржуазии в России происходило по двум направлениям: либо купец становился мануфактуристом и фабрикантом, вкладывавшим свой капитал в промышленное предпринимательство, либо мануфактурист и фабрикант вырастал из среды мелких товаропроизводителей, главным образом из слоя разбогатевших крестьян, занимавшихся различными промыслами.

Характерным было соединение торгового капитала с промышленным: купец, став мануфактуристом и фабрикантом, не прекращал своей торговой деятельности, а вышедший из кустарей крупный промыш­ленник обычно соединял промышленное предпринимательство с торговым делом. Нередко предприниматель являлся по своему положению крепостным крестьянином, и на него так же давила крепостная зависимость, как и на работавших у него по найму помещичьих крестьян. Крепостная зависимость и сословная нерав­ноправность таких крестьян-фабрикантов сковывала их торгово-промышленную деятельность. Поэтому они шли на большие материальные жертвы, чтобы выкупиться на волю, приписаться к сословию либо мещан, либо купцов. В тоже время не всегда помещики соглашались отпускать своих крепостных-фабрикантов на свободу, даже за большой выкуп, так как они платили им высокие оброки.

В связи с ростом промышленности и углублением разделения труда развивается внутренний рынок. Основными товарами на внутреннем рынке были сельскохозяйственные продукты и изделия крестьянских промыслов. Постепенно все больший удель­ный вес стала занимать продукция крупной обрабатывающей про­мышленности, преимущественно текстильной, ориентированной на массовый спрос. Повысилась роль ярмарок, ежегодно собиравшихся в определенное время и продолжавшихся от не­скольких дней до нескольких месяцев. В 1840-х годах в России насчитывалось до 4 тыс. ярмарок, преимущественно сельских. Всероссийское значение имели ярмарки с крупными суммами торгового оборота. В стране насчитывалось 64 ярмарки с оборотом свыше 1 млн руб. каждая. Среди них выделялись Ниже­городская ярмарка с оборотом до 70 млн руб. (в середине XIX в.), Ростовская в Ярославской губернии, Ирбитская в Сибири, Контрактовая в Киеве и Коренная близ Курска.

В наиболее крупных городах и промышленных центрах происходит быстрый рост постоянной (магазинной) торговли; в Москве, Петербурге, Ярослав­ле, Калуге и других городах были возведены богатые гостиные дворы. В связи с этим в Центральной России происходит падение роли ярмарок, сокращение их оборота в крупных городах. В тоже время, на периферии наоборот, наблюдается рост ярма­рочной торговли, что свидетельствовало о включении национальных окраин в общероссийские торговые связи. Получает широкое развитие торговля вразнос, когда предприимчивые ко­робейники закупали на ярмарках ткани, галантерею, мелкие пред­меты домашнего обихода и разъезжая с этими товарами проникали в самые отдаленные, глухие уголки страны.

Кроме внутренней, развивалась и внешняя торговля. Для нее был характерен активный торговый баланс – превышение вывоза над ввозом. На долю Европы приходилось 9/10 внешнеторго­вого оборота России. Если для европейских стран Россия выступала в качестве по­ставщика сырья и полуфабрикатов, покупателя промышленных товаров, то для азиатских стран она была поставщиком промышленной продукции, главным образом тканей и ме­таллических изделий. С Востока в Россию везли чай, шелк, хлопок, шерсть, кожи.

Транспорт. Основными видами транспорта в России рассматриваемого периода были водный и гужевой.

Главной транспортной артерией страны являлась р. Волга. В составе грузопотоков, идущих по волжской водной системе, первое место занимал хлеб, который направлялся из Поволжских и Центрально­-черноземных губерний в центрально-промышленные и в Петербург. Река Волга играла крупную роль в торговых связях России со Средней Азией. Большое транспортное значение имели Северная Двина, Западная Двина, Неман, Днепр, Днестр, Дон, по которым в северные, западные и черноморские порты перевозилась сельскохозяйственная и промышленная продукция. В обслуживании внутренних водных путей было занято огромное число бурлаков, коноводов, грузчиков (к 1850-м гг. – до 450 тыс. чел.).

В начале XIX в. проведены новые каналы, соединявшие различные водные системы. Наряду с ранее существовавшей Вы­шневолоцкой водной системой в период 1808 – 1811 гг. были созданы Мариинская и Тихвинская, соединившие Верхнюю Волгу с Балтийским морем. Также в 1803 – 1805 гг. каналами были соединены Кама и Северная Двина, Днепр с Вислой, Западной Двиной и Неманом. Но пропускная способность каналов была невелика, через них проходили сравнительно мелкие суда.

Второе десятилетие XIX в. положило начало пароходству. Первый пароход появился в 1815 году на р. Неве. С 1817 года стали ходить пароходы по р. Волге и р. Каме. К 1860 году в России насчитывалось 339 пароходов.

Гужевой транспорт действовал главным образом зимой, в сво­бодное от п