Как в прежние Времена было с сексом.

Представь себе зачатки полового размножения животных. Животные выбирали себе партнеров совершенно случайно, по собственной прихоти. Более того, самцы пытались совокупляться с другими самцами, а самки с самками, гак как никто из них не мог разобраться в разделяющих их отличиях. (Мы здесь конечно говорим об очень далеких временах.) Мало того, животные, совокуплялись со скалами, деревьями, грибами, представителями других видов — с чем попало. Подобным образом размножаются растения: их пыльцу или зародыши разносит ветер; большинство падает где попало, но малая часть попадает в соответствующее место женского растения, что достаточно для оплодотворения. Эта система не особенно продуктивна, но все-таки срабатывает.

Со временем появились гены, которые обусловили, что их носители стали немного более привередливы в вопросах выбора партнеров: перестали интересоваться камнями, деревьями и животными других видов — а тем самым гены немного увеличили шансы своей репликации. Таким образом, эволюция начала предпочитать животных, которые основательнее оценивали своих партнеров. Как они это делали? Не будем забывать, что эволюция не является ни целенаправленным процессом, ни даже постепенным улучшением конструкций, а всего лишь доклеиванием «на авось» временных надстроек. Допустим, что какой-то из видов выработал острое чувство обоняния, служащее для предупреждения о появлении хищников. Умение отличать собратьев от животных других видов давала особям, наделенным обонянием, эволюционное преимущество. Вскоре они научились по запаху определять присутствие потенциальных партнеров, хотя по-прежнему не умели отличать самцов от самок.

Предположим теперь, что самки этого вида обладали неким гормоном, не вырабатываемым самцами, и что гормон этот по не вполне объяснимым причинам выделял специфический аромат, который самцы могли различать. Самцы, использующие эту информацию для поиска партнерш, имели больший успех, чем самцы, не обращающие внимания на обонятельные сигналы. Более же расторопные особи не заставляли себя долго ждать.

И так постепенно более привередливые самцы достигали все больших репродуктивных успехов, заполняя генный пул копиями своего ДНК.

Теперь посмотрим, как обстояли дела с точки зрения самок: те из них, которые выделяли больше запаховой субстанции, вызывали больший интерес у вынюхивающих знатоков женских ароматов. Потом вновь пришла очередь способностей восприятия самцов, обращающих внимание на другие отличия между полами: окрас, величину и форму тела — vive la diference (да здравствуют различия)! Самые быстрые самцы, а также ярче подчеркивающие свою привлекательность самки добивались успеха, что приводит обратно к исходному утверждению, что в ходе эволюции особи становятся все более привлекательны сексуально.

Эволюция иногда действует в обратном направлении. Если самки смогут однажды оказать сопротивление добивающимся их самцам, то начинают предъявлять все большие требования. Хороший пример — птицы: часто можно увидеть пестрых самцов, добивающихся внимания серо-бурых самок. В этом случае способность различать партнеров сформировалась у самок, четко выделенные половые признаки же — у самцов.

Важно осознать, что эволюция половых признаков не происходит планомерно, а является следствием взаимодействия беспорядочной природной изменчивости с упорядочивающей силой развития. Эволюция действует подобно механизму, предотвращающему обратный ход зубчатых колесиков в автоматически заводящихся часах: он направляет в желоба происходящие в среде хаотические процессы и изменения, таким образом происходит непрерывное, хоть и медленное, длящееся веками развитие.

Одним из способов эволюционного развития была специализация ролей самок и самцов, называемая половой дифференциацией. Эволюционная психология указывает, что влечения и склонности мужчин и женщин действительно очень различаются. Когда черты, отличающие оба пола трактуются схематично и используются против конкретных людей, мы имеем дело с сексизмом.

ИСТОЧНИКИ СЕКСИЗМА

Причины возникновения психических различий между женщинами и мужчинами следует искать во временах, когда млекопитающие начали, так сказать, складывать все яйца в одну корзину, находящуюся в теле самки. Собственно, различение полов началось намного раньше, в момент выделения половых функций, когда самки начали производить большие, относительно ценные яйцеклетки, а самцы — маленькие, дешевые сперматозоиды. Особенности поведения самцов и самок вытекали из факта, что каждая оплодотворенная яйцеклетка была для женского организма большой инвестицией, о которой надо было заботиться, мужские же гены ничего не теряли, но много приобретали. Они наделяли своих хозяев склонностью оплодотворять любую доступную самку и искать тех из них, которых в данный момент не было поблизости.

Если этот образ кажется Тебе утрированным, вспомни, что многие черты, которые мы унаследовали от животных и пещерных людей, существовали задолго до появления понятий супружества или моногамии. ДНК самцов, которые совокуплялись только с одной партнершей, имело большой недостаток: другие самцы, рассеивающие свои гены где только было возможно, имели больше детей. Не обязательно учитывать дополнительные факторы, чтобы убедиться, что эволюция предпочитала самцов, отличившихся более эффективной репродукцией. Помни, что мы говорим здесь только о генетических склонностях: о ДНК.

В то же время самки, у которых было только несколько возможностей передать свое ДНК потомству, а много «желающих» — партнеров, стали более разборчивы. Чем они руководствовались в своем выборе? Здесь входили в игру несколько факторов. Во-первых, самки предпочитали самцов с «хорошим» ДНК, которые могли быть переданы потомству, облегчая ему выживание, или же присутствие общего у самца и самки ДНК, проявляющегося в похожем строении тела или поведения, что удваивало шансы передачи желаемой черты молодым.

Во-вторых, самкам нужен был партнер, который посвятил бы I свое время и все средства слабому и незрелому потомству. Очевидно, что j товарищем жизни и воспитателем детей не обязательно должен был быть тот, кто их зачал. Идеальной ситуацией для доисторической женщины была та, при которой биологическим отцом ребенка был бы обладающий хорошими генами macho, а воспитывал их домашний подкаблучник, если бы нашелся претендент на эту роль.

Теперь пришла очередь самцов: в зависимости от таких приоритетов женщин мужчины эволюционировали в двух направлениях: они становились все более сильными и привлекательными, либо все более убедительными, как потенциальные мужья и отцы. Хотя представители обоих типов были заинтересованы в интенсивной половой жизни, macho мог поступать открыто, прибегая если надо даже к сексуальному насилию, поскольку его потомству и так было обеспечено выживание. Домашние подкаблучники развили умение выискивать женщин, которые не станут им изменять и тем самым дадут им уверенность в отцовстве. Они могли выбирать менее привлекательных партнерш, не пользующихся успехом у соблазнителей. Мужчины этого покроя, также были заинтересованы в том, чтобы часто заниматься сексом, но вынуждены были действовать осторожно — большие, сильные «настоящие мужчины» не ловили ворон, а женщин не устраивал партнер, который связался с кем-то еще.

ВРЕМЯ ДЛЯ АВТОРА

Необходимо напомнить о двух вещах: во-первых, я говорю об общих эволюционных тенденциях, а не о конкретных людях. Отдельные единицы могут использовать стратегию ниши, которой мы займемся позже. Кроме того, я не утверждаю, что все одинаковы. Каждый ведет себя иначе, оказывается в иных обстоятельствах, имеет другие вкусы. Откуда же тогда могли взяться гомосексуалисты? (Ученые спорят, каким образом эволюция могла привести к появлению гомосексуалистов. В последующей части главы я попробую объяснить эту проблему).

Другой вопрос: все это происходит неосознанно. Люди, читающие этот раздел, наверно, периодически говорят себе: «Это смешно! Ведь я так не думаю! Она (или он) не думает так!»

 

Речь не о том, что мы думаем. Обусловленный очередными эволюционными халтурками процесс выбора партнера происходит неосознанно, а как результат, возникает впечатлениео привлекательности определенного человека.

 

Естественно, если бы склонность к раздумьям о чем-то увеличивала бы шансы нахождения партнера, эволюция предпочитала бы эту тенденцию. Воистину, нет наверное другой столь же сложной системы, как периодически совершенствуемый поколениями процесс сексуального выбора.