По Какой причине авиакомпании не стремятся и не могут обеспечить надежность авиаперелетов.

Кем и почему не выделяются необходимые средства на обучение летчиков?

Кто виноват в том, что не подготовлен и плохо работает диспетчерский состав?

В чем причина плохого содержания аэропортов?

Почему не все самолеты снабжены радарами?

Почему сегодня в России не созданы надежные (по мировым меркам) авиадвигатели?

Конечно же, автор должен определить конечную точку движения «в глубь» причин. Иначе истинную причину того же бедственного состояния российских самолетов он может увидеть в неправильных действиях Сталина или Николая II, или Петра I, или в российском менталитете, или в происках Запада и т.д.

Важно выявление тех причин, на которые в современных условиях можно повлиять так, чтобы изменить что-то к лучшему. Если же причины лежат за пределами воздействия на них, то они представляют скорее теоретический интерес. Для журналистики, занятой актуальными практическими проблемами, излишняя глубина анализа в известной мере противопоказана.

Очень часто бывает необходимо прогнозировать развитие проблемной ситуации. Ведь именно прогноз дает «модель» будущего состояния исследуемого явления.

Приведенная нами статья также содержит прогноз развития исследуемой ситуации: «И тем не менее нынешний «самолетопад» многие профессионалы старого «Аэрофлота» считают только «цветочками». В будущем по вине экипажей самолеты будут падать гораздо чаще, если не изменить систему подготовки личного состава...»

Практико-аналитическая статья нередко включает в себя и программу действий, которые могут изменить ситуацию в авиации. Конечно, серьезную программу могут составить только специалисты в соответствующей сфере деятельности. Дело журналиста в таком случае изучить программу и толково рассказать о ней аудитории. Но журналисты иногда выступают и со своими предложениями по обсуждаемым в статье вопросам. В этом случае журналист, как правило, ограничивается выражением краткого мнения «по поводу». Само же решение остается за соответствующими службами, учреждениями, организациями.

Полемическая статья

Некоторые издания печатают полемику довольно часто (например, «Независимая газета»). Но в большинстве из них полемические статьи обычно публикуются тогда, когда в обществе возникают споры по каким-либо значительным проблемам. В большинстве СМИ «пик» полемической активности наблюдается чаще всего в преддверии всевозможных избирательных кампаний. Непосредственным поводом публикации полемической статьи обычно является выступление политических оппонентов, представителей «чужой» научной школы, «теоретического», религиозного течения, задевающее каким-то образом интересы автора будущей полемической статьи, его издания, выражающее оценки, представления, выводы, предложения, с которыми автор этой статьи, это издание согласиться не могут.

Осознаваемая автором цель полемической статьи, как правило, представляется ему двоякой. Во-первых, он видит перед собой задачу – обосновать свою собственную позицию по спорному вопросу, показать свое видение проблемы, причин ее возникновения, значимости, способов ее решения. А во-вторых, ему представляется необходимым опровергнуть позицию своего оппонента. Это, естественно, не может не отразиться как на содержании приводимых фактов, примеров, так и на логической структуре статьи. Используемые факты, примеры обычно подбираются таким образом, что они лишь подтверждают позицию автора. Он не может себе позволить в отличие от авторов других видов статьи приводить факты, примеры, которые противоречат его тезисам, не может применить к своему выступлению позицию философа, исходящую из того, что «жизнь есть борьба противоречий». Его выступление должно быть непротиворечивым – это, пожалуй, принципиальное требование полемической статьи.

Своеобразие осознаваемой автором цели выливается в своеобразие логической структуры полемического выступления. Оно формируется на базе доказательного рассуждения, включающего в себя, с одной стороны, аргументацию в пользу главного тезиса автора выступления, а с другой – опровержение тезиса, аргументов, демонстрации, содержащихся в выступлении оппонента. Но это распространенное представление об особенностях полемического выступления обязательно должно быть дополнено знанием и следованием основным законам, которые присущи культурному (цивилизованному) полемическому общению людей с помощью СМИ.

Что они собой представляют? Грубо говоря, такие законы – это совокупность требований, способствующих поиску истины участниками полемики (полемистами) ². Ориентация на такой поиск – исходное, базовое положение, которое они обязательно должны иметь в виду. Ибо, как говорили древние, «в споре рождается истина». Если нет желания или умения искать истину в публичной полемике, то нет и никакого смысла ее начинать. Законы спора, представляемого журналистом на суд читательской аудитории, имеют комплексный характер и вырастают из выработанных в течение веков норм логики, правил убеждающего коммуникативного воздействия, требований морали и права.

Поскольку полемика протекает как обмен журналистскими выступлениями, то для каждого отдельного ее участника эти законы выступают прежде всего как требования к содержанию и форме полемической статьи. Правда, требования своеобразного. А своеобразие это заключается в том, что, как уже было сказано выше, автор ее обычно стремится опровергнуть позицию оппонента и доказать, утвердить свою. В том или ином конкретном полемическом произведении соотношение доказательства и опровержения может быть разным. Но и то, и другое в какой-то мере обязательно присутствует в тексте. Поэтому полемист должен владеть как искусством доказательства, так и искусством опровержения.

В любом случае создание полемического текста должно начинаться с формулирования главной мысли (главного тезиса), которую далее автор будет отстаивать как в данном, так и в последующих выступлениях в ходе всей полемической кампании. Эта мысль может быть сформулирована в тексте в виде самостоятельного предложения. Но может быть высказана и в форме намека или ссылки на уже известные публике обстоятельства. Главное, чтобы она была понятна и ясна читателю данного номера издания. Это требование становится особенно актуальным теперь, когда из-за обнищания населения у печатных СМИ становится все меньше постоянных подписчиков и все больше покупателей отдельных номеров газеты или журнала.

Следующее требование – доказательность доводов (аргументов) в пользу основной мысли выступления. Выполнение этого требования – наиболее трудная для полемиста задача. Трудна она по ряду причин. Одна из них, хорошо известная каждому журналисту, заключается в том, что эти самые доводы надо искать. Доводы становятся таковыми только тогда, когда они присутствуют в тексте в качестве подтверждений мысли журналиста. А до этого они обычно существуют для автора под именем фактов. Серьезная полемика требует серьезных фактов. А такого рода факты в наше время часто тщательно скрываются или оказываются недоступными для прессы. В чем отличие фактов от серьезных фактов, многим людям хорошо понятно. Одно дело, скажем, использовать в качестве довода в пользу утверждения, что какой-то человек является героем, тот факт, что он не пожалел времени и перевел через дорогу старушку, а другое дело – сослаться на то, что он, рискуя жизнью, вынес из горящего дома ребенка.

Однако доказательность для читательской аудитории того, что обычно называется фактами, зависит не только от степени их серьезности. Очень важным моментом является источник происхождения фактов. Чаще всего в полемике используются данные, представляющие собой: а) результаты личного наблюдения автором тех или иных событий, о которых он рассуждает, б) свидетельства других лиц, к которым обращается за информацией журналист, в) документы, содержащие сведения по обсуждаемому вопросу.

К сожалению, многие полемисты не вникают в «тонкости» происхождения фактов, которые они используют в качестве аргументов в своих рассуждениях. Между тем, по имеющимся научным данным, наибольшей доказательной силой для большей части аудитории обладают документы. За ними следуют свидетельские показания, мнения (особенно показания авторитетных для аудитории лиц). А на третьем месте стоят личные наблюдения журналиста. Если бы этот момент учитывался участниками спора на газетной полосе, то истина, на которую они стремятся открыть глаза аудитории, стала бы для нее намного очевиднее.

Значительную роль играет и «содержание» факта, т.е. то, является ли журналистский факт действительно фактом, или же за этим понятием стоит мнение, предположение, оценка. Напомним, что факт в журналистике – это твердое знание о том, что реально существует («имеет быть», как говорят философы) в мире. Оценка – это отношение к факту, т.е. утверждение о том, насколько хорошо или плохо (прекрасно, безобразно и пр.) его существование для нас или кого-то другого. Предположение – это неясное знание о том, существует ли факт или нет, или же каково его значение для кого-то (его ценность). Мнение может включать как фактические данные, так и предположения разного рода. Наибольшей доказательной силой для непредвзятого читателя обладают факты. Поэтому полемист, разумеется, должен стремиться к тому, чтобы его утверждения опирались прежде всего на документы, и прежде всего – документы, содержащие изложение фактов. Хотя в реальной журналистской практике, как известно, это не всегда возможно.

То, какой тип аргументов применяет журналист, когда готовит обычное (неполемическое), разовое выступление, конечно же, может не иметь особого значения. Главное, чтобы текст был интересным, убедительным. Но вот если он собрался вступить в спор по какому-то вопросу, то характер возможной аргументации необходимо тщательно осмыслить. При этом следует найти и представить в тексте такие аргументы, которые по своей доказательной силе должны быть равными тем, которые применяет оппонент, или же превосходить их в этом отношении. К сожалению, изложенные выше соображения не всегда принимаются во внимание некоторыми полемистами, что резко снижает их шансы на победу в публичном споре.

Тульская газета «Молодой коммунар» на протяжении ряда последних лет периодически критикует так называемые губернаторские проекты по строительству в области трех объектов: по производству горюче-смазочных материалов, стекловолоконных труб и соледобыче. Эти проекты газета называет прожектами, поскольку считает их исключительно невыгодным для туляков долгостроем, который ведется в основном за счет не запланированных на его осуществление расходов из бюджета области и соответствующей задержки выплат населению зарплат, пенсий, пособий. При этом «Молодой коммунар» вступает в полемику с газетой «Тульские известия», отстаивающей необходимость и важность реализации «губернаторских проектов», а также утверждающей, что это строительство ведется за счет внебюджетного финансирования. Обосновывая верность своей позиции, журналист А. Гелин цитирует официальные документы.

Из публикации «К сожалению, слово “победа”
на две трети – из слова “беда”»
(Молодой коммунар. 19 июня 1999)

Вот первая цитата из постановления областной Думы от 21.01.98 г. № 22/565 «Об обращении губернатора Тульской области об участии администрации области в создании совместных предприятий по производству стекловолоконных изделий, поваренной соли, нефтепродуктов»: «2. Администрации области финансирование указанных проектов осуществлять за счет областного бюджета...»

Вторая цитата – из Заключения Контрольной комиссии областной Думы по результатам проверки исполнения бюджета на 1998 год: «...установлено, что 10.04.98 г. Финансовым управлением перечислены средства для оплаты оборудования по контрактам о приобретении нефтеперерабатывающего мини-завода, расходы на который не были предусмотрены в областном бюджете на 1998 год», и только принятием 17 декабря 1998 г. Закона Тульской области «О внесении изменений и дополнений в Закон Тульской области «Об областном бюджете на 1990 год» были узаконены уже произведенные расходы на указанный объект».

В этом же документе мы находим прямое подтверждение того, что деньги, пошедшие на строительство завода, украдены у стариков, детей, учителей, медиков: «В течение 1998 года администрацией области проводилось финансирование отдельных мероприятий капитального характера за счет средств бюджета текущих расходов (так как бюджет развития не был сформирован), что повлекло за собой низкий уровень финансирования по основным социальным разделам». И т.д.

В отличие от «Молодого коммунара» журналист Ю. Аргонов использует в качестве оснований своей позиции аргументы иного типа, а именно – ссылки на мнения лиц, участвующих в осуществлении «губернаторских проектов» (сначала приводит выдержки из беседы с генеральным директором ОАО СП «Тульская нефтеперерабатывающая компания» Владимиром Чернятиным, который сообщил, что «завод создается на базе американской установки «Хай-Тек 100», способной перерабатывать в год 100 тысяч тонн сырья. Но эта установка – далеко еще не весь завод...» И т.д. Затем дается изложение интервью с директором американской фирмы «MGExport-importinternational», которая поставляет тулякам оборудование для мини-нефтеперерабатывающего завода, Бернардом Голдстейном.

Из публикации «Крах прожектов “МК”, или “Секреты”,
которые не хотят знать крикуны из оппозиционной прессы»
(Тульские известия. 19 июня 1999)

– Коллеги из «МК» выражали сомнение относительно содержимого контейнеров, которые пришли на тульскую таможню при вашем содействии. Так что же в этих контейнерах? Некондиция? Старье? Б/у?

– Наша фирма существует 50 лет. За это время мы завершили монтаж 47 нефтеперерабатывающих установок в США и других странах мира. В том числе в России: Сургут, Якутия, Дагестан. Оборудование, которое мы поставили в Тулу, производства 1997–1998 годов. Разработка же 1997 года...

– Необходимое оборудование поставлено полностью?

– Полностью поставлено и полностью смонтировано. В ближайшее время мы ждем наших специалистов по электрике и электронике для подготовки оборудования к пусконаладочным работам.

– Ваше мнение о работе российских специалистов, с которыми вам приходилось сталкиваться?

– Очень высокое о профессионализме сотрудников АО «Энерготехмонтаж» и очень низкое о журналистах «Молодого коммунара». Ведь если отдельно взятый журналист некомпетентен, а порой и нечистоплотен, то должен же быть над ним контроль главного редактора?.. И т.д.

Рассказ о заводе журналист заканчивает беседой с первым заместителем губернатора Тульской области В. Богомоловым, курирующим строительство этого объекта:

– Виталий Алексеевич, «MК» пишет, что деньги на строительство завода «украдены у стариков, детей, учителей и медиков».

– На это строительство не истрачено ни одной копейки из бюджетных денег. Областная администрация получила льготный кредит при посредничестве Юрия Михайловича Лужкова... И т.д.

Сами по себе примеры, суждения, приведенные автором «Тульских известий», могли бы показаться аудитории в каком-то другом случае достоверными. Но не в данной полемической ситуации, когда читатели могут сравнивать аргументацию, представленную первой и второй газетами. В результате читатель отдаст пальму первенства доводам «Молодого коммунара». Почему? Потому что, во-первых, документы, на которые опирается журналист А. Гелин, осознаются аудиторией (по психологическим основаниям) как более доказательная аргументация, по сравнению с мнениями, использованными Ю. Аргоновым. А во-вторых, доводы, приведенные автором публикации в «Тульских известиях», проигрывают в том, что они имеют еще один серьезный недостаток, не заметный на первый взгляд. А именно: цифры даны в абсолютном варианте. И по ним трудно судить, насколько значительны масштабы строительства? Что оно дает? Насколько достижения соответствуют потребностям города? Определить это, исходя из приведенных в статье данных, простому читателю, не имеющему дополнительных достоверных сведений об экономической ситуации в жизни области, невозможно. Изъяном аргументации «Тульских известий», несомненно, является и то, что автор использует в качестве аргументов мнения тех лиц, которые, собственно говоря, и критикуются в выступлениях «Молодого коммунара», т.е. заинтересованной стороны. А ведь хорошо известно, что, например, в ходе установления истины в суде заинтересованные лица в качестве свидетелей никогда не привлекаются. Делается это с целью исключения лжесвидетельствования. К сожалению, журналист не учел данное обстоятельство.

Успешный поиск истины в ходе полемики, как уже говорилось выше, будучи основной ее целью, невозможен без установки на взаимопонимание участников полемики. Это требование может показаться нереальным и не соответствующим сути полемики. Но на самом деле только стремление людей понять друг друга помогает удержать ускользающую «правду». К сожалению, на полях газетных сражений приходится наблюдать прежде всего полемистов, которые искренне уверены, что именно они уже владеют истиной «в последней инстанции». А если это так, то поиск взаимопонимания, ради установления истины, уже мало волнует участника спора, он просто хочет навязать всем свою «самую верную» точку зрения. Именно в таком желании заключена исходная причина того, что полемист прилагает все усилия для победы над своим оппонентом любой ценой. Ведь он отстаивает истину! А оппонент этого почему-то не хочет понять. Как тут не показать ему, что он собой представляет? И показывают.

Так, названное выше полемическое выступление «Тульские известия» начинают, как можно предположить, с самого главного для них – выражения своего отношения к оппоненту – «Молодому коммунару». Оно заявлено уже в набранном аршинными буквами, расположенном над названием газеты аншлаге полемической публикации: «Вкусна ли уже обглоданная кость?» Первые абзацы самого текста также повествуют «о главном».

Из публикации «Крах прожекторов “МК”»
(Тульские известия. 19 июня. 1999)

Гениальный английский сатирик Джонатан Свифт, известный широкому кругу читателей своей мудрой книжкой «Путешествия Гулливера», в молодые годы написал не менее талантливую, но мало известную «Сказку бочки»... Есть там, между прочим, и нелицеприятное высказывание молодого острослова в адрес тогдашней литературной критики: «Они (критики), как голодные псы, поднимают тем больший вой и лай, чем меньше костей в подаваемом им кушаний...»

Эти слова я постоянно вспоминаю, когда читаю очередной опус младокоммунаровских критиков, касающийся любых начинаний губернатора Тульской области В.А. Стародубцева. Есть ли в очередном начинании областной администрации «минусы» или «плюсы», вой и лай со страниц «Молодого коммунара» все равно прозвучит. Такова уж она, собачья природа. Но, как правильно говорят в народе, собака лает, а караван идет...

Нередко достается не только «противной» газете, но и ее читателям, а тем более тем, кого она защищает. Автор «Вечерней Рязани» Д. Проскурин так отзывается о полемизирующих с «вечеркой» «Рязанских ведомостях» и тех, кто выступает на ее страницах – губернаторе области В.Н. Любимове, его избирателях, местных коммунистах.

Из публикации «Год в кресле губернатора»
(Вечерняя Рязань. 16 января. 1999)

О качестве материалов в «Рязанских ведомостях» судить вам... Если вам кажется, что мы несколько сгущаем краски, читайте «Рязанские ведомости». В них все так гладко, словно мы дошли до светлого будущего – доходяги, блин! Вот, буквально на прошлой неделе в стенгазете рязанских властей появилась рубрика «Рязанцы о работе властей» – рязанцы всем довольны, а Любимов – просто ангел. «Ведомости», наверное, получат премию. Из бюджета.

Не менее воинственно настроен и В. Михайлов, другой автор рязанской «вечерки». Он так видит свои отношения с уже упомянутым губернатором области, в которого мечет свои раскаленные стрелы со страниц того же номера газеты.

Из публикации «Михайловщина.
Нолики обожают ставить крестики»
(Вечерняя Рязань. 16 января. 1999)

М-да, прямо скажем, не сложились отношения между Вадимом Владимировичем (автором статьи. – А.Т.) и Вячеславом Николаевичем (губернатором. – А.Т.). Да и не могло быть иначе... Что-что вы говорите? Кто ты, смерд, и кто Он?! Мол, да как ты смеешь даже в мыслях ставить себя, хиппующего борзописца, на одну доску с Ним, Вседержателем цельной губернии, Помазанником Самого Геннадия Андреевича Зюганова и, в конце концов, Членом Совета Федерации?!

Не любит журналист и читателей «красной»газеты, «большевиков», которые, по его словам, «в силу своей классовой тупости, не только обещали, но и пытались построить рай земной (типа, коммунизм). Чем это закончилось? – Полной и безоговорочной жопой. В коей мы пребываем и по сей день, свидетельством чему служит четырехкратная победа рязанских коммунистов на местных выборах 1996–97 гг.

Хлестко написано. И грубо. Только к чему ведут такие хлесткость и грубость? Помогают ли они найти истину в споре, истину, необходимую всем? – таков вопрос. Ответ на который очевиден – нет. Как очевидно и то, что читатели, наблюдающие за полемикой, ведущейся на страницах газет подобным образом, действительно вспоминают слова великого Джонатана Свифта о дерущихся за лишнюю кость голодных псах.

Чтобы не давать аудитории поводов для подобных мыслей, начинающему журналисту, решившему выступать в жанре полемической статьи, надо всегда начинать с главного – прежде всего нацеливать себя на спокойный и аргументированный разговор, никак не унижающий достоинство оппонента, а значит, и свое собственное достоинство.

¹ См.: Бекасов Д.Г. Корреспонденция, статья – жанры публицистики. М., 1972. С. 33–62.

² См.: Поварнин С.И. Искусство спора. Пг., 1923. С. 5–57.

 

 

Журналистское расследование

 

Достаточно долгое время понятие «журналистское расследование» в отечественной прессе и в науке о журналистике воспринималось как синоним журналистского исследования действительности. И в этом плане оно обозначало собой сбор материала, связанного с анализом различных проблем общественной жизни, подготовкой выступлений прежде всего в жанрах аналитической статьи, очерка, фельетона. И лишь с началом перестройки общества в обиход отечественной журналистики вошло то понимание журналистского расследования, которое на Западе уже обозначало определенный жанр журналистских публикаций.

Сравнивая современное журналистское расследование с публикацией какого-то иного жанра, например со статьей, корреспонденцией, очерком и т.д., в нем можно найти черты, роднящие его с этими жанрами. И все же полнокровное журналистское расследование трудно спутать с каким-то иным жанром. Своеобразие журналистского расследования как особого жанра определяется качествами, возникающими под воздействием предмета, цели, методов получения информации, особенностями изложения полученного материала.

Предметом журналистского расследования обычно становится наиболее «кричащее» негативное явление, не заметить которое невозможно (это в первую очередь различные преступления, «из ряда вон выходящие случаи», события, приковывающие внимание общества). Если такие негативные явления – результат определенных действий каких-то людей или их некомпетентности, халатности и т.п., то эти люди, как правило, принимают все необходимые меры для того, чтобы скрыть корни, причины происходящего.

Цель журналистского расследования прежде всего и заключается в том, чтобы определить эти корни, причины, обнаружить скрытые пружины, приведшие в действие некий механизм, породивший вполне конкретный результат. Основной вопрос, который задает журналист-расследователь: почему? Не менее важным для данного жанра является еще один вопрос: как? Причем ответ на второй вопрос занимает в расследовании обычно львиную долю времени (в ходе расследования) и места (в самой публикации).

Поскольку обстоятельства всевозможных преступлений или тайных акций часто тщательно скрываются, то это, разумеется, резко затрудняет расследование. В силу этого журналист может прибегать к методам получения информации, роднящим его, с одной стороны, со следователем, инспектором уголовного розыска, а с другой — с ученым-исследователем, если речь идет об исторических расследованиях, связанных с громкими делами давно минувших дней. Это родство проявляется прежде всего в скрупулезности изучения связи явлений, когда внимание уделяется каждой мелочи, способной пролить свет на происходящее, вывести журналиста на верный след.

Идя по этому следу, он часто ведет за собой и читателя, слушателя, зрителя. Именно это движение за путеводной нитью в темном лабиринте взаимосвязанных событий выступает канвой способа изложения полученного материала, что неизбежно придает любому журналистскому расследованию детективный оттенок. Однако в отличие от литературно-художественного детектива, в котором по мере разматывания следователем запутанного клубка событий на поверхности появляются все новые герои, в журналистском расследовании люди, с которыми общался журналист, которые дали ему информацию, очень часто даже не упоминаются. Конфиденциальность источников информации, по известным причинам, очень часто становится неизбежной, в то время как в публикациях других жанров необходимость сохранять в тайне источники информации обычно не имеет особого смысла.

Из публикации «Чума рядом»
(Собеседник. 1999)

«Собеседник» (№ 9) уже писал о некоторых странностях эпидемии в ростовской станице Обливская. Целый ряд признаков ее заставляет предположить, что люди могли стать жертвами не природного катаклизма, а рукотворного – отечественного биологического оружия. И хотя, если верить официальным данным, таких игрушек у нас нет, не было и быть не может, известный эколог, доктор Лев Федоров считает, что разработку и совершенствование биологического оружия наши военные не прекращали никогда.

Дальше следует основное содержание публикации:

Биологическую войну мы уже вели.

Эка невидаль! Разве этим не все занимаются, те же американцы, например?

– А я не говорю, что они этим не занимались, – вводит нас в курс дела Федоров. – Вот они поэкспериментировали-поэкспериментировали, но собственно биологическое оружие на вооружение так и не приняли, а после событий 1969-го работы у них и вовсе прекратились. Тогда в одном из исследовательских центров произошла утечка вируса, который поразил стадо овец. Возник колоссальный скандал, и программу свернули. Так что американцы и боеприпаса биологического не создали, и на поток его не поставили, не говоря уж про складирование. А мы как раз здесь и продвинулись впереди планеты всей: наладили производственные линии, выпуск и складирование боеприпасов. Проще говоря, мы не просто готовились к масштабной биологической войне, мы единственные в мире были готовы ее вести. И даже вели... Начались такие работы не позже 1926 года, когда в рамках Военно-химического управления Красной Армии появилась первая спецлаборатория. В 1936-м прошли первые войсковые учения, на которых отрабатывались тактика и методика применения нового оружия. Тогда же на вооружение нашей армии поступили и его первые образцы – возбудители чумы, сибирской язвы и туляремии (нечто вроде вирусной пневмонии). Вот последнюю-то и применили в реальном бою – 1942-м против наступавшей в тех самых ростовских степях группы войск Паулюса, Выпускать чуму и сибирскую язву не рискнули – это было форменным безумием, эпидемия запросто бы охватила обширную территорию по обе стороны линии фронта. Обошлись туляремией, хотя смертность от нее не превышает 10 процентов, но живую силу противника из строя на время она выводила. Разносчиками заразы стали грызуны.

На первых порах успех был ошеломляющим: солдаты Паулюса пачками выходили из строя, и, не дойдя до Волги, будущий фельдмаршал вынужден был сделать паузу в своем стремительном броске к Сталинграду. Но наши этим воспользоваться не сумели: болезнь перекинулась через линию фронта обратно, и теперь уже советские солдаты заполняли лазареты.

Кстати, уже в 70-е с помощью генной инженерии наши ученые сумели «воспитать» бактерию туляремии должным образом: смертность от нее достигала 100 процентов, вдобавок она успешно противостоит известным антибиотикам...

До войны центр военно-биологических разработок располагался в одном лишь Кирове, в 1946-м очередной соорудили уже в Свердловске: ныне это печальный 19-й военный городок, в колоссальных подземных штольнях которого расположили масштабные биопроизводственные цеха и линии по снаряжению боеприпасов. Еще один центр организовали в Загорске: он специализировался на вирусологии и токсинном оружии. Как считает Лев Федоров, все наши боевые геморрагические лихорадки – поиск современной военной биологии – результат работы именно этого института.

Главные события развернулись в 1972-м. Тогда СССР присоединился к конвенции о запрете на разработку, испытание и производство биологического оружия. Попутно искусственно был создан ген. И наши биологи в погонах направили в ЦК КПСС послание, суть которого: если генетику применить к военной микробиологии, то получится мощнейшее оружие, которое нашим вероятным противникам и не снилось.

Белок воздействовал на мозг противника.

Тем временем в Ленинграде занимались белками, пептидами: считалось, что с их помощью можно управлять психикой человека. Собственно, это и было главной целью исследований: добиться, чтобы любые бактерии – сибирской язвы или чумы – в процессе своей жизнедеятельности выделяли белок, который мог бы воздействовать на мозг солдат противника. Получался как бы двойной удар: ты поставляешь противнику смертоносную бактерию, которая к тому же может выделить, скажем, токсин ботулизма или яд кобры, да любые другие яды, воздействующие на иммунитет людей.

Тогда же всерьез занялись и заводами по производству биооружия: действующими и мобилизационными. Один построили в Кировской области – в Омутнинске, завод биопрепаратов. Там, кстати, велись очень интересные работы над бактериями, которые не людей из строя выводили, а могли «жрать» технику или топливо противника. Запускаешь такую штуку, и она съедает, скажем, изоляцию, происходит замыкание и вся аппаратура выходит из строя.

Но с 1989 года стала сыпаться пелена секретности: в Англию сбежал директор ленинградского института Пасечник. И поведал такое... Тэтчер и Коль устроили тогда Горбачеву крутую головомойку, и тот был вынужден согласиться на инспекцию. Пришлось нашим воякам немного поутихнуть. А когда страна распалась, в США бежал уже Алибек Алибеков – второй человек в иерархии военно-биологической системы. Тут уж влип Ельцин и в апреле 1992 года издал указ: прекратить, понимаешь, работы по наступательному биологическому оружию. Так мы фактически признались, что готовились к наступательной биологической войне. Впрочем, работ не прекратили...

Вирусы добывали из трупов.

Но каким образом наши биологи в штатском обзавелись вирусами экзотических заморских болезней!? За это, уверен Лев Федорович, надо благодарить исключительно нашу разведку. Скажем, в 70-е годы именно бойцы невидимого фронта добыли в Индии натуральную оспу.

Но самое серьезное на сегодня оружие делается как раз на базе геморрагических лихорадок: эбола, марбурга, пасса, боливийская. Проблема была в том, что все они чужеземные. Была у нас своя, конго-крымская, только вот наших военных больше привлекали боевые свойства заморских. Посему и получила разведка задание: добыть. Приказано – сделано. Вирус боливийской лихорадки тайно вывезли из США. Лихорадку марбурга «достали» в ФРГ: немецкие ученые обнаружили этот вирус в Восточной Африке и трудились над вакциной против него. Но произошла трагедия: заразилось и погибло несколько участников работ. Наши разведчики тайно вскрыли могилы, достали трупы умерших и вывезли в СССР образцы зараженной ткани. Однако над разработкой боевого вируса пришлось попотеть еще двадцать лет. Опять помогла трагедия: в апреле 1988 года погиб работавший над этой проблемой микробиолог Устинов. Уже из его тканей извлечен мутировавший вирус, получивший название E и принятый в 1990 году на вооружение советской армии...

События в Ростовской области заставляют задать резонный вопрос нашим биологам в штатском: на что они убили время, если так и не сделали вакцину от собственной лихорадки? В принципе, беда наша вовсе не в том, что мы становимся в чьих-то зарубежных глазах нехорошими. Это мы переживем, не впервой! Но переживем ли, если рукотворные эпидемии вырвутся из пробирок, поражая своих создателей?»

Поводом для данной публикации послужила загадочная эпидемия, охватившая внезапно один из населенных пунктов в Ростовской области. Однако предмет выступления несколько иной. А именно – это тайные сведения о разработке биологического оружия, которые велись и возможно ведутся (по мнению журналиста) в России, и связанная с этим потенциальная опасность поражения им мирного населения страны. Предмет, как видим, очень существенный. А тем более тщательно скрываемый во всех странах. Наличие подобного предмета – явный признак жанра журналистского расследования.

Чтобы получить какую-либо информацию о таком предмете (в силу его особенностей), нужны очень большие усилия, нужны средства и методы, которыми журналисты, как правило, не обладают. Поэтому автор вряд ли смог бы самостоятельно получить какие-то данные, т.е. добраться до секрета, до которого не смогли добраться разведки некоторых государств, противостоявших СССР, если бы не «посыпалась пелена секретности» в результате предательства, совершенного некоторыми перебежчиками на Запад (автор об этом пишет). Где и как журналист получил используемые им данные, он в публикации не сообщает. Читатель узнает лишь об одном из источников информации – докторе Льве Федорове (хотя не ясно, существует ли он на самом деле, так как не указаны ни место работы, ни должность его). Такая «таинственность» тоже указывает на особый характер публикаций, относимых к журналистским расследованиям.

Ценность данного расследования заключается в том, что оно впервые не столько раскрывает какую-то тайну (что присуще некоторым журналистским расследованиям и что сулило бы какими-то серьезными последствиями то ли для ее создателей, то ли для самого журналиста), сколько в том, что раскрывает ее для читателя «Собеседника». Вполне возможно, что публикации, подобные «Чуме рядом», уже появлялись в каких-то иных изданиях (возможно, в западных), так как тайна реально перестала быть тайной после предательства, совершенного Пасечником и Алибековым. Но аудитория «Собеседника» познакомилась с этой тайной, скорее всего именно прочитав текст «Чума рядом».

Непременной чертой ряда журналистских расследований часто является присутствие самого автора в ряду действующих героев тех историй, о которых они ведут речь в публикациях. Рассказывая о том, как шло расследование, какие препятствия стояли на пути, какими открытиями, действиями, эмоциями оно сопровождалось, автор тем самым делает процесс расследования наглядным, впечатляющим, что явно отличает данный жанр от других жанров, например статьи. В силу того что, как уже говорилось, журналистское расследование приближается по характеру к тому расследованию, которое ведут правоохранительные органы, журналисту, его осуществляющему, необходимо позаботиться о доказательности «улик», на которых он строит свое выступление. Известно, что наиболее ценными являются достоверные сведения, полученные <