Слово о законе и благодати. Еремин

«Слово» является древнейшим из дошедших до нас памятников торжественного красноречия. Оно было написано в период между 1037 и 1050 гг. Труднее ответить, кто был автором. Скорее всего, Иларион, поставленный киевским митрополитом по воле князя Ярослава.

«Слово» начинается рассуждением на тему: в чем смысл крещения Руси? Автор отвечает так: Бог сначала дал людям «закон» устами Моисея, чтобы подготовить к «благодати», данной Иисусом Христом. «Закон» был известен древним евреям, а «благодать», то есть христианство, – достояние всего человечества. В основе концепции Илариона лежит идея равенства всех народов перед «благодатью». Эта концепция направлена против притязания Византийской империи на мировое господство.

Центральная часть – развернутая «похвала» Владимиру, крестившему Русь. «Похвала»проникнута чувством патриотизма и гордости за свою родину. Владимир выступает в образе идеального равноапостольного князя.

Заканчивается «Слово» молитвой к Богу «от всея земли нашей». Эта молитва в старину пользовалась большой популярностью и нередко переписывалась отдельно от «Слова» и читалась во время богослужения.

«Слово» - образец эпидиктической речи. Оно безупречно с точки зрения требований этого жанра – стройная композиция, парадная пышность стилистического оформления, ритмический стиль речи.

Возникновение театра и драматургии. Еремин

На рубеже 17-18 веков стремление отмежеваться от старой традиции, тенденции к полному обновлению всего круга чтения сказываются все сильнее и отчетливее с каждым годом. Новые формы появляются в порядке «пересадки» на русскую литературную почву опыта соседних стран. Возникают поэзия, театр, приобретает популярность переводной роман.

Устроить театр Алексей Михайлович задумал еще в 1660. Он поручил англичанину Гебдону привезти в Москву «мастеров комедию делать», скорее всего, под впечатлением отчета своего посла Лихачева о поездке во Флоренцию. К мысли устроить театр царь вернулся в 1672 году, когда захотел отпраздновать рождение царевича Петра. В поисках людей, умевших «комедию делать», обратились в Немецкую слободу, где иногда устраивались любительские спектакли. Вступили в переговоры с пастором Грегори. Тот обратился к правительству с просьбой пригласить из заграницы опытных режиссеров. Но попытки полковника фон Стадена, посланного заграницу, успеха не имели, ему удалось привезти только нескольких музыкантов.

Но в Москве не дожидались приезда иностранцев и приказали Грегори самому готовить «комедию», для чего он собрал 60 человек из детей служилых и торговых иноземцев и приступил к их обучению с помощниками – Гивнером и Пальцером. В селе Преображенском спешно воздвигали театральную «хоромину» - просторное деревянное здание, разделенное на две части.

Первый спектакль успешно состоялся 17 октября 1672 года и длился 10 часов. Преображенский театр считался летним, и 22 января 1673 года в Кремлевских палатах был открыт зимний театр.

Сначала в пьесах играли актеры из немецкой слободы, потом была набрана русская труппа из мещан. Женские роли исполняли мужчины. В 1674 году при театре организовали балетную труппу под руководством инженера Николая Лима.

Репертуар состоял из пьес преимущественно на библейские сюжеты. «Эсфирь», «Иудифь», «Комедия об Адаме и Еве». Постепенно театр стал переходить на светские пьесы, чередуя их с библейскими. По своему происхождению эти пьесы восходят к репертуару народного европейского театра первой половины 17 века. Это типичные английские комедии со всеми признаками английского драматургического стиля, сформировавшегося в елизаветинскую эпоху. Характерные особенности – большое число действующих лиц, параллельные интриги, отсутствие единства времени и места, обилие кровавых сцен, чередование трагического и комического.

Пьесу «Иудифь» Грегори составил сам, и хотя в Германии существует много обработок этого библейского сюжета, ни одна из них не похожа на обработку Грегори.

«Комедия об Адаме и Еве» принадлежит к типу школьных драм. По содержанию она напоминает средневековую мистерию, делится на две части: грехопадение и суд. Но эта мистерия уже испытала воздействие теории и практики школьного театра. Об этом свидетельствуют наличие пролога, появления аллегорических фигур Правды, Истины, Милосердия, Мира.

Предназначенные к постановке пьесы надо было переводить на русский язык, что обычно делалось штатскими переводчиками посольского приказа. Они часто переводили буквально, в результате чего текст оригинала нередко терял смысл. Трудности возникали при переводе трагических монологов и любовных сцен, легче переводились монологи, похожие на молитвы, и комические сцены, где можно было употребить просторечие.

Комедии ставились до конца царствования Алексея Михайловича, до1676. Театральные представления возобновились только в 18 веке. Театр существовал только четыре года, но он положил начало русской театральной культуре.

Литература конца XVII века. Еремин

Переводная литература представлена большим количеством книг западно-европейского происхождения, появившихся в переводе в основном с польского языка. Раньше переводили только богословские книги, а теперь начали переводить и светские. Появилось много переводной научной литературы (по географии, медицине, охоте, военному делу, сельскому хозяйству). Начиная с 70-х годов 17 века появляется рыцарский и авантюрный роман. Сюжет, как правило, построен по одной схеме: герои встречаются, влюбляются, обстоятельства их разлучают, они преодолевают препятствия и соединяются браком. Приключения любовников дают канву для сложной и запутанной интриги, в которой важную роль играют неожиданные встречи, роковые ошибки и т.д.

Эти веяния проникали на Русь двумя путями – из так называемой Немецкой слободы, района в Москве, где жили приезжие иноземцы с семьями, и из Украины, влияние которой в то время становится значительным. Проводником становится книга. Переяславская рада сыграла важную роль в восстановлении и дальнейшем укреплении политических, экономических и культурных связей русского и украинского народов. С 60-х годов в Москву стали приезжать украинские и белорусские культурные деятели. В 1660 приехал Симеон Полоцкий с учениками. В Москве оказывали покровительство культурным деятелям Украины и потому, что они помогали правительству в разрешении политических задач. Размеры культурного общения с Украиной и Белоруссией вызвали в консервативных кругах московского общества сопротивление, во главе которого стал патриарх Иоаким.

Развиваются новые жанры: стихотворные, школьная драма, рыцарский роман. Старая литературная традиция отодвигается в сторону, происходит замещение одного литературного ряда другим. Путь от жития к повести (например, «Повесть о Савве Грудцыне»), путь формирования повествовательных жанров в низовой, народной культуре. Эти народные жанры вытесняют книжную традицию.

Нет генетической связи с предшествующей традицией, все ново: и поэтическая тема, и ее трактовка, и стилистический строй, и даже языка – не старославянский, а живой, русский. Все непосредственно от фольклора.

Своеобразие древнерусской литературы в том, что это литература высоких идеалов, образцов поведения. Древнерусская литература обладала силой исключительного воздействия на жизнь, ее отличают воинствующий дидактизм, преобразовательный пафос, деятельное служение жизни.

Задонщина. Лихачев

"Задонщина" в списке XVII в. была открыта в 1852 г. В. М. Ундольским и сразу была воспринята как литературное подражание "Слову о полку Игореве": Но в конце XIX в. французский славист Луи Леже предложил "перевернуть" отношения "Задонщины" и "Слова" и утверждал, что не "Задонщина" явилась подражанием "Слову", а "Слово" подражало "Задонщине". В 1930 гг. чешский славист Ян Фрчек обратил внимание, что древнейший список "Задонщины" - так называемый Кирилло-Белозерский, относящийся к 70-м гг. XV в., - резко отличается по тексту от остальных списков, более поздних - XVI и XVII вв., но что эти остальные списки в целом ближе к "Слову о полку Игореве", чем древнейший. В самом деле, если "Слово" повлияло на "Задонщину", то ближе всего к "Слову" должен был быть лучший, древнейший список, а не позднейшие. Аргументация Яна Фрчека была развита А. А. Зиминым.

Текстология требует изучать текст не сам по себе, а в окружении тех произведений, с которыми он вместе переписывался, изучать работу переписчика в ее целом.

Текст Кирилло-Белозерского списка переписывал монах Ефросин. Он же переписывал целый ряд других произведений, и все основные отличия текста "Задонщины" в Ефросиновском списке от текста других списков, которые позволяют говорить об особой, якобы древнейшей, редакции, целиком объясняются привычками и манерой работы Ефросина. И именно в этих переработанных частях текст списка больше всего отличается от текста "Слова о полку Игореве". В тех же частях, где Ефросин сохранял древний текст, его текст "Задонщины" ближе к "Слову о полку Игореве", чем текст остальных пяти, более поздних, списков. "Задонщина" неопровержимо свидетельствует о том, что "Слово" существовало до ее появления.

Любой памятник культуры можно по-настоящему понять только на общем фоне исторических явлений его эпохи. Относится это и к "Задонщине" с ее обращением к "Слову о полку Игореве" как к своему образцу.

Характерным явлением конца XIV и начала XV в. было разностороннее обращение к эпохе национальной независимости Руси до татаро-монгольского ига - к "своей античности". Оно сказывается не только в искусстве. Политическая мысль постоянно обращается к древнему Киеву и к домонгольскому Владимирскому княжеству - к их государственному наследству и политическим традициям.

Дмитрий Донской первым стал на ту точку зрения, что Москва является наследницей Владимирского великого княжества. В Москву перевозятся владимирские святыни, становящиеся отныне главными святынями Москвы. В Москву же переходят и те политические идеи, которыми в свое время руководствовалась великокняжеская власть во Владимире. По мере того как нарастает руководящая роль Москвы, идея киевского наследства крепнет и занимает все большее место в политических домогательствах московских князей, соединяясь с идеей владимирского наследства в единую идею возрождения традиций государственности домонгольской Руси - эпохи независимости Русского государства.

Первоначально борьба за киевское наследство носила по преимуществу церковный характер и была связана с политическим положением митрополита "всея Руси". Потом борьба Москвы за Киев как центр русской православной церкви постепенно принимает национальный характер и вскоре переходит в борьбу за старые земельные владения киевских князей, отныне объявляемых "вотчинами" московских государей. Московские князья претендуют на все наследие князей Рюрикова дома. Борьба за киевское наследие была борьбой за старейшинство московского великого князя среди всех русских князей, она означала борьбу за единство, независимость русского народа, борьбу с татаро-монгольским игом.

Борьба за киевское наследие была борьбой не только верхов феодального общества, идеями этой борьбы была проникнута не только княжеская политика. Борьба эта не оставляла равнодушными широчайшие народные массы. Свидетельство тому - русский эпос. Русский эпос XIV и XV вв. собирается вокруг Киева и киевского князя Владимира. Князь Владимир становится представителем всего Русского государства, вокруг него собираются русские богатыри, борющиеся с врагами Руси. Эти враги Руси, степные народы - печенеги, половцы, отождествляются с татарами.

В начало московских летописей ставится "Повесть временных лет. Рассказ об ослеплении Василия Темного в Львовской летописи во многом перефразирует рассказ "Повести" об ослеплении Василька Теребовльского. "Житию Александра Невского" подражает автор "Слова о житии и преставлении Дмитрия Ивановича (Донского), царя русского". Рассказ о разорении Москвы Тохтамышем, заимствует многие поэтические обороты из "Повести о разорении Рязани Батыем".

Древнерусский книжник усмотрел в событиях "Слова" начало татаро-монгольского ига. Немалую роль в этом имело самое отожествление половцев и татар, типичное для московских летописных сводов. Автор "Задонщины" имел в виду вполне сознательное сопоставление событий прошлого и настоящего, событий, изображенных в "Слове о полку Игореве", с событиями современной ему действительности.

Чтобы пояснить читателю эту идею, автор "Задонщины" предпослал ей предисловие, составленное в эпически-былинных тонах. Дальнейшее описание событий битвы на Дону ведется именно для того, чтобы "возвеселить Русскую землю", "ввергнуть печаль" на страну татар.

В "Слове о полку Игореве" грозные предзнаменования сопровождают поход русских войск: волки сулят грозу по оврагам, орлы клёкотом зовут зверей на кости русских, лисицы лают на щиты русских. В "Задонщине" те же зловещие знамения сопутствуют походу татарского войска: грядущая гибель татар заставляет птиц летать под облаками, часто граять воронов, говорить свою речь галок, клекотать орлов, грозно выть волков и брехать лисиц. В "Слове" - "дѣти бѣсови (половцы) кликомъ поля перегородиша"; в "Задонщине" - "русские же сынове широкие поля кликом огородиша". В "Слове" - "чръна земля под копыты" была посеяна костьми русских; в "Задонщине" - "черна земля под копыты костьми татарскими" была посеяна. В "Слове" - готские красные девы звонят русским золотом; в "Задонщине" - русские жены "восплескаша татарским златом".

Итак, начало того исторического периода, с которого Русская земля "сидит невесела", автор "Задонщины" относит к битве на Каяле, в которой были разбиты войска Игоря Северского. "Задонщина" повествует, следовательно, о конце этой эпохи "туги и печали", о начале которой повествует "Слово о полку Игореве". Отсюда преднамеренное противопоставление в "Задонщине" конца - началу, битвы на Дону - битве на Каяле, победы - поражению и преднамеренное сопоставление Каялы с Калкой, половцев с татарами. Отсюда внешнее сходство произведений, проистекающее из исторических воззрений автора "Задонщины". Куликовская битва рассматривается, следовательно, в "Задонщине" как реванш за поражение, понесенное войсками Игоря Святославича на реке Каяле. Эта идея реванша имела глубоко народный характер.