Прежде чем молиться об исцелении, загляните в себя

 

Когда я заболеваю сам или узнаю, что заболел кто-то из моих друзей и близких, я приношу эту нужду Богу, Которого Библия называет «Отец милосердия и Бог всякого утешения» (2 Кор 1:3). Болезнь, а не здоровье нарушает нормальный порядок в мире. Это показал Христос, придя на землю. Он не решил всех проблем мира, в котором мы с вами живем, но Его чудеса — знак того, каким мир должен быть и каким он однажды станет.

Совершая исцеление, Христос исправлял в отдельном человеке то, что отражало испорченность планеты в целом[66].

В то же время я видел, сколько вреда бывает от того, что мы злоупотребляем своим доверием к Богу и Его милосердием. В Библии есть примеры как получивших ответ, так и безответных молитв, как исцеленных, так и неисцеленных болезней. Нам не следует завышать собственные ожидания, чтобы не пострадать от сокрушительного разочарования. Поэтому, когда я желаю чуда и молюсь о нем, я задаю себе ряд проверочных вопросов:

 

Не считаю ли я, будто чудо положено мне по праву?

Снова я думаю о письмах, что лежат в моем кабинете. Многие из тех, кто их писал, страстно молились о чуде. Одна супружеская пара с радостью сообщает, что Бог наконец ответил на их многолетние молитвы о ребенке. Другая пара сдалась и решила усыновить младенца из Китая, взяв на себя все трудности, сопряженные с этой процедурой. Мой священник поделился впечатлениями о таком эпизоде: женщина в церкви прерывающимся от волнения голосом рассказывала о том, как ее двухлетний сын упал в домашний бассейн и захлебнулся, но eго удалось вернуть к жизни с помощью искусственного дыхания. Ребенок полностью поправился, и счастливая мать с чувством восклицала: «Как благ Господь!» Но здесь же присутствовала другая женщина, чей ребенок тоже упал бассейн и погиб — его вытащили, но откачать не смогли.

Бог не обеспечивает христианам защиту от всех болезней и не дает быстрой и надежной защиты от страданий. Процент христиан в больничных палатах, в психиатрических лечебницах и в хосписах примерно таков же, каков их процент ко всему населению страны. Я спросил ректора семинарии Вернона Граундса (я считаю его одним из самым благочестивых среди моих знакомых): «Вы видели когда-нибудь неоспоримое чудесное исцеление?» Без малейшего колебания он ответил: «Нет, но все еще надеюсь увидеть». Верной рассказал мне, что ежедневно молится о чудесном исцелении друга, страдающего от неизлечимой болезни почек. Он твердо верит, что Бог в силах совершить это чудо, хотя сам Верной, прожив уже девяносто лет, чудес ни разу не видел.

Смиренную веру Вернона Граундса я предпочитаю вере тех, кто обещает слишком много. В девяностых годах прошлого века произошел эпизод, о котором мне рассказал очевидец, один из лидеров церкви. Христианский целитель из Соединенных Штатов развернул кампанию по исцелению в Камбодже, где христиан совсем мало. Повсюду висели его плакаты, обещающие исцеление и решение всех проблем. Крестьяне продавали коров и даже дома, чтобы приехать в Пномпень на встречу с целителем. Из-за недавней войны в земле осталось немало мин, от которых пострадали многие камбоджийцы. Каждый двухсотый житель Камбоджи перенес ампутацию конечности, и эти люди тоже отправились на встречу с целителем. Когда выяснилось, что ампутированные руки и ноги заново не вырастают, стадион захлестнула мощная волна возмущения. Незадачливого проповедника пришлось спасать с помощью военного вертолета, который доставил его в гостиницу. Но разъяренная толпа вышла за пределы стадиона, потекла к Гостинице и окружила ее. Проповедник был вынужден срочно покинуть Камбоджу и вернуться в США.

«Вы не можете себе представить, насколько негативно повлияла на церковь Камбоджи, и без того находившуюся в трудном положении, деятельность этого целителя, — вздохнул человек, который рассказал мне эту историю. — Мы были отброшены на пятьдесят лет назад. Возможно, мы никогда не вернем себе прежнего доверия».

 

Использую ли я то, что уже дано Богом — внутренние целительные силы организма и медицинские знания, накопленные человечеством?

В девятнадцатом веке черная оспа убила пятьсот миллионов человек — это во много раз больше, чем число ВИЧ-инфицированных сегодня. В следующем столетии благодаря самоотверженной работе врачей и ученых оспа стала первой болезнью, которую удалось полностью искоренить. Грустно об этом говорить, но многие известные христиане сначала выступали против прививки от оспы, потому что думали, будто это противоречит Божьей воле. Я же считаю, что такие храбрые души, как Эдвард Дженнер, изобретатель вакцины против оспы, исполняют Божью волю, принося исцеление и здоровье людям, которых любит Бог.

Иисус ставил в пример доброго самарянина (заметьте, что тот не был ни иудеем, ни, тем более, христианином), который перевязал раны ограбленного путника, омыл их вином и елеем и отвез пострадавшего в гостиницу. Самарянин не просто молился за страдальца, он применил все известные в то время медицинские средства. Поступая так, он исполнил одну из двух наибольших заповедей: «Возлюби ближнего своего, как самрго себя».

Добрый самарянин кажется мне прообразом врачей и ученых, посвятивших свою жизнь борьбе за здоровье людей. В прошлом столетии появились эффективные средства от тех болезней, которые во все предыдущие века являлись бичом человечества. Были найдены средства борьбы с полиомиелитом, бубонной и легочной чумой, дифтерией, малярией, желтой лихорадкой и многими другими болезнями. В ряде случаев существенную роль в поисках эффективного лечения сыграли христианские миссионеры, потому что лишь они были готовы, рискуя здоровьем, жить рядом с больными и служить им.

Вспомним об исследованиях, касавшихся взаимосвязи между верой и исцелением, о которых я упоминал выше. Они показали, что выздоровление происходит наиболее успешно, если образ жизни человека, его душа и дух помогают исцелению тела — наряду с эффективными медицинскими средствами. Вот что пишет об этом доктор Пол Брэнд:

 

«Я хирург, и результаты моей работы полностью зависят от внутренних сил организма. Когда я лечу перелом, я просто правильно соединяю куски поврежденной кости. Кальций же, необходимый для сращивания костной ткани, посылает в место соединения организм. Не будь этого, моя работа пропадет даром. Христианин выздоравливает, потому что Бог наделил его тело средствами, необходимыми для победы над раной или инфекцией. Организм нехристианина тоже наделен этими средствами, но, возможно, его хозяин хуже обращался со своим телом и его восстановительные способности находятся в меньшей готовности. Однако подобно тому как Солнце по воле Бога одинаково светит на праведных и на неправедных, так и остеобласт[67]равно сращивает кости праведных и неправедных».

 

«Как правильно молиться за больных и страдающих? Сначала надо воздать хвалу Богу за то, что Он создал удивительные механизмы исцеления и восстановления и снабдил ими организм человека. Потом следует попросить особой заботы Господа о заболевшем человеке, о его личности в целом и о том, чтобы больной сумел наилучшим образом использовать целительные силы собственного организма. Еще нужно, чтобы церковь, объединившись, возложила на больного, который так нуждается в поддержке, в вере, надежде и любви, свою исцеляющую руку».

 

Не обвиняю ли я в своих страданиях Бога?

Я встречал много людей, которые терзали себя из-за несчастного случая. Например, за последние пятнадцать лет число детей, погибших от синдрома внезапной младенческой смерти, снизилось на сорок процентов. Произошло это главным образом потому, что врачи стали предупреждать родителей: чтобы младенцы не задохнулись, их нужно класть на спинку, а не на живот. Я думаю о родителях, которые потеряли детей в предшествующие годы. Многие из них с плачем взывали к Богу: «Господи, зачем ты отнял у меня ребенка?!» Но, по-моему, это неправильный вопрос. Младенцы умирали просто потому, что мы не знали: им опасно спать на животе.

Нечто подобное происходило в те годы, когда в европейских городах бушевала «черная смерть» — бубонная чума. По зловеще пустынным улицам Лондона — треть жителей умерла, а треть покинула город — ходили длинноволосые пророки и возвещали, что чума — это Господня кара за грехи. На протяжении полутысячелетия в Европе считали, что чума — это Суд Божий. Но в конце концов крысиный яд избавил нас от этой ужасной болезни.

Новые открытия в медицине выявили связь многих болезней с курением табака. До этого в Голландии одно время считали, что курить полезно: это — признак христианской духовности, и только бунтовщики отказывались курить. Сегодня мы знаем, что курить вредно. Но набожные голландские кальвинисты, которые принимали постигший их рак легких или эмфизему как Божью волю, могли бы предотвратить эти болезни, если бы загасили свои трубки.

Я знаком с миссионером, жена и семилетняя дочь которого были убиты одной пулей, потому что летчик военной авиации одной южноамериканской страны по ошибке решил, будто на его самолете перевозят наркотики, и открыл огонь. «Полетом пули управлял Бог», — сказал журналистам выживший муж и отец. Мы долго спорили об этих словах. Я не верю, что Отец милосердия направляет пули в детей. Сам Христос опровергал тех, кто пытался возложить вину за человеческие трагедии на Бога.

Священник моего прихода иногда призывает желающих выйти вперед и помолиться: «Самое худшее, что может случиться — вы почувствуете себя очень любимым. А это ведь не так плохо, правда? А еще вы можете услышать голос Создателя: "Вера твоя исцелила тебя. Иди с миром, будь свободен от страданий"». Каждый раз священник подчеркивает, что члены церкви должны предлагать страждущему любовь и поддержку, а не вызывать в его душе сомнения или, того хуже, чувство вины. На протяжении многих лет люди, посещающие эту церковь, свидетельствуют об исцелениях, причем не только от физических немощей, но также от различных зависимостей и от душевных травм на почве насилия. И все прихожане выходят из церкви, унося с собой важную истину: Бог — Источник утешения, а не муки.

 

Готов ли я к тому, что исцеления, возможно, не будет?

Апостол Павел исцелил человека, хромого от рождения, а другого даже воскресил. Но в Новом Завете упомянуты трое из друзей Павла (Епафродит, Трофим и Тимофей), которые страдали от серьезных болезней (да и сам Павел не был свободен от недугов). Одного друга он не смог взять с собой в путешествие из-за его болезни, другому посоветовал лечение. Исцелились ли они? Об этом ничего не написано.

В тех местах текста Нового Завета, где повествуется о страданиях, всегда указывается, чему нас могут научить трудности и какую пользу можно из них извлечь. С такой же меркой мы должны подходить к инвалидам и хронически больным людям. Мы должны ценить их, а не унижать. Иисус не обещал уничтожить всякую бедность, всякое страдание и всякую нужду. Но Он возвещал Царство, в котором нуждающихся ценят больше, чем красивых, сильных и самодостаточных. По моему опыту, с наибольшей готовностью признают свою зависимость от Бога те, у кого нет иного выбора: страждущие, люди с физическими недостатками и те, кто призван о них заботиться.

К каким бы выводам относительно физического исцеления мы ни пришли, наш долг — щадить тех, кто не излечился, и не увеличивать бремя вины и горя, которое они несут. Многие христиане передвигаются на инвалидных колясках или каждое утро, проснувшись, снова видят обрубки своих ампутированных конечностей. Многие десятилетиями вынуждены мириться с немощью и с хронической болезнью. Подавляющее большинство из них молились об исцелении. Некоторые обращались к целителям, радовались вспыхнувшему проблеску надежды, преклоняли колени для помазания елеем — но до сих пор не получили исцеления. Для них рассуждения об исцелении верой звучат как жестокая шутка, язвительная насмешка, обвинение в том, что не только физическое, но и духовное их здоровье оставляет желать лучшего.

Некоторые теле- и радио проповедники уверяют, что верующий обязательно получит исцеление. Если бы это было правдой, то христиане не ходили бы в очках, не лысели и были бы избавлены от всех немощей, сопутствующих процессу старения. Возрастное развитие болезней и снижение жизненной активности клеток организма приближает каждого из нас — в том числе и проповедников исцеления верой — к смерти. Никакие молитвы и никакая вера не в состоянии повернуть этот процесс вспять. Несмотря на многочисленные молитвы, не были исцелены парализованные ноги знаменитой христианской писательницы Джони Эриксон-Тада. Я ни разу не читал о чудесном исцелении от рака поджелудочной железы (это болезнь со стопроцентным летальным исходом), о выздоровлении от муковисцидоза или хореи Гентингтона, о которых я писал выше.

От христианских лидеров, живущих в Африке, я слышал, что «теология здоровья и процветания», которая в свое время получила на «черном континенте» широкое распространение, по мере роста эпидемии СПИДа сменилась на более трезвую позицию. Достоверные случаи излечения от СПИДа неизвестны, а количество ВИЧ-инфицированных в некоторых африканских странах достигает сорока процентов. Церкви пришлось поменять свою точку зрения. Вместо проповеди «верьте — и будете исцелены» приходится теперь разъяснять основы профилактики ВИЧ-инфекции, призывать к заботе о больных и умирающих, усыновлять миллионы сирот, родители которых погибли от этой страшной болезни.

Одно из самых содержательных исследований по проблемам болезней и веры посвящено не самим больным, а тем, кто о них заботится. Ученые общались с родителями малолетних детей, страдающих хроническими болезнями — такими, как юношеский диабет, юношеский ревматоидный артрит, муковисцидоз, эпилепсия и расщелина позвоночника. Исследование показало, что наиболее существенным и практически единственным действенным фактором, помогающим родителям выстоять, является их способность доверять Богу и находить в Нем силу и утешение. С первых дней своего существования Церковь призывала к заботе о страдальцах. Христиане того времени узнавали друг друга благодаря тому, что только они оставались ухаживать за жертвами чумы, а не убегали от них.

Я никогда не забуду маленький домик в городе Колумбия (Южная Каролина), где я сидел и наблюдал, как Робертсон Мак-Квилкин кормит жену домашним супом. Он подносил к ее рту ложку за ложкой, смеялся, разговаривал с ней, поглаживал по щеке, вытирая пролившиеся капли. Она могла поднять одну руку и помахать ею, но не произносила ни звука и не подавала никаких знаков, что она узнает мужа, с которым прожила сорок лет. Мак-Квилкин отказался от должности президента христианского колледжа, чтобы иметь возможность ухаживать за Мьюриэл, которая была преподавателем и журналисткой, пока не заболела болезнью Альцгеймера. В течение двадцати лет Робертсон заботился о ней. Ему пришлось отказаться от большей части публичных выступлений и свернуть собственные проекты, чтобы всегда быть рядом с женой. Почему он пошел на это? «Я дал обет перед Богом быть с ней в здоровье и в болезни, — сказал он мне. — Разве не это называется любовью?»

 

Женщина из Онтарио передала мне семейный дневник, где была описана семилетняя история болезни ее мужа и ухода за ним. Муж страдал боковым амиотрофическим склерозом (БАС, другие названия — «болезнь Шарко», а в англоязычных странах — «болезнь Лу Герига»). Он хорошо знал, что его ожидает, потому что его брат, мать, бабушка, тетя и двоюродная сестра умерли от этой болезни, которая характеризуется прогрессирующим поражением двигательных нейронов, что приводит к параличу конечностей и атрофии мышц. В конце концов больные умирают от отказа дыхательной мускулатуры. Он также знал, что неизвестно ни одного случая исцеления от БАС.

«Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться», — было написано на листках бумаги, которые члены семьи раздавали пришедшим на похороны. А рядом они написали: «Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня?» Эти слова из двух соседних псалмов — двадцать второго и двадцать первого — подвели итог семи годам преданной заботы.

Записи, которые делала в дневнике дочь, отражают развитие болезни. «Папа уже не может сам завязывать ботинки… Папа больше не может написать свое имя… Папа сломал ключицу и перестал ходить на работу… Папа падает на автомобильной стоянке и не может сам встать. Он так и лежит на земле, пока кто-нибудь его не поднимет… Папа больше не может есть на завтрак свой корнфлекс. Папа больше не может нас обнять… Папа с трудом проглатывает пюре из горошка… Папа больше не может держать голову».

В конце седьмого года — такая запись: «Лежу рядом со стулом, на котором, с трудом дыша, сидит папа. Молюсь о мире. Прочищаю ему нос. Растираю плечи. Вижу, как мама любит отца. Говорю: «До свидания!» Слышу слова отца о том, как он любит маму, и как хорошо они жили вместе. Вижу, как папа поднимает глаза к небу и ловлю его последний вздох… Господь — Пастырь наш».

Перед лицом жестоких мук, выпавших на долю любимого человека, под грузом страданий, эта семья смогла стать источником силы и утешения для больного, сумела помочь ему умереть в мире. «Бог всякого утешения» — одно из прекраснейших имен Господа. Апостол Павел употребляет его в Послании Коринфянам. «Бог дает минимум защиты и максимум поддержки», — заметил один служитель церкви без особой радости. Но апостол расставляет акценты по-иному. Он говорит о Боге, утешающем нас «во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих. Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (2 Кор 1:4–5).

 

Держаться за Бога

 

Жаклин

 

Кое-что о молитве я узнала во время депрессии, которая продолжалась шесть месяцев. Я совершенно не была готова к такой всепоглощающей боли. Тому, кто не пережил настоящую клиническую депрессию, покажется странным, что я говорю о боли. С одной стороны, в моем теле ничего не было повреждено. С другой — повреждено было все. Я чувствовала себя так, словно по мне проехал грузовик.

Я помню, как лежала на полу и умоляла Бога унять эту боль. И молитвы мои возносились не выше ворсинок ковра. Я с трудом могла общаться с людьми — как же мне было добраться до Бога? Большую часть времени я проводила в кровати, свернувшись калачиком.

Мне было стыдно, потому что я знала, что моя боль — ничто в сравнении с болью женщины, чей ребенок умирает от голода, или со страданиями неизлечимо больного человека. Но я поняла, что любая боль — это боль. Ее нельзя измерить. Невозможно оценить, чего она стоит.

Редкие моменты облегчения приходили как посланцы благодати. Как-то раз ночью я подошла к холодильнику, чтобы взять апельсин, и внезапно, стоя в странном свете, который лился из открытой дверцы, я почувствовала мир и покой. Боль прошла. А на следующий день я снова лежала в кровати в позе эмбриона. Иногда в воскресенье я, крадучись, приходила на задний двор церкви, закрывала глаза и слушала, а потом уходила так же тихо, чтобы никто меня не заметил. Облегчение, которое я там получала, обычно иссякало к понедельнику, и я перестала доверять передышкам, зная, что они недолги.

Я включала компьютер и заходила на сайты самоубийц, чтобы посмотреть, чувствуют ли другие люди что-нибудь похожее. Теперь я понимала, отчего люди убивают себя: самоубийство — это просто способ прекратить боль. «Господь, удержи Жаклин от самоубийства, — молился мой муж. — Дай ей увидеть, что ты по-прежнему любишь ее». Но его молитва казалась мне абсолютно бесполезной. Я и сама могла произнести слова: «Господи, помоги мне увидеть, что Ты любишь меня», но просить об этом казалось мне столь же бессмысленным, как просить о выигрыше в лотерею.

Тогда я была слепа, но сейчас, оглядываясь назад я вижу, как Бог отвечал на мои молитвы. Моя сестра взяла билет на ближайший самолет и пробыла со мной целую неделю. Она сидела около моей кровати, то тихонько напевая христианские гимны, то молясь без слов, то просто гладя мои волосы.

«Жаклин, что ты видишь, когда смотришь в зеркало?» — спрашивала она. «Ничтожество, неудачницу, духовный нуль», — отвечала я. «Жаклин, можно, я скажу, что видит Бог? Он обожает тебя». Я не могла ощутить Божью любовь непосредственно, но временами я чувствовала ее через сестру.

Я верю, что врач тоже был послан мне в ответ на молитву, не говоря о лекарствах, которые он мне прописал. Бог часто совершает исцеление через людей. Раз в неделю я получала от кого-то из братьев или сестер во Христе открытку с ободряющими стихами из Библии и с припиской: «Мы за тебя молимся». Я до сих пор не знаю, кто писал эти открытки, но в библейских стихах каждый раз было именно то, в чем я нуждалась сегодня.

Я вышла из депрессии, но она меня полностью изменила. Исчезла всякая самонадеянность, всякое ощущение, что я чего-то могу добиться сама. Сейчас я думаю о себе как о человеке, полностью несостоятельном духовно, — каждый день и каждую минуту я должна полагаться на Бога. Я не могу рассчитывать на себя, потому что я себя подвела. Раньше молитва была для меня способом попробовать заставить Господа сделать то, чего хочу я. Теперь это способ участвовать в том, что делает Бог, и просто изо всех сил держаться за Него.

 

ГЛАВА 19. О ЧЕМ МОЛИТЬСЯ?

 

Нам не хочется быть новичками в молитве. Но давайте поймем, что здесь мы всю жизнь будем только новичками!

Томас Мертон

 

Оставшиеся без ответа молитвы, как и вопросы, связанные с физическим исцелением, нередко приводят нас в замешательство. «Правильно ли мы молились? — думаем мы. — О чем конкретно надо молиться?»

Я много говорил об этом с разными людьми — со здоровыми и тяжелобольными, с теми, кто заботится о больных или оказывает людям другую помощь, с капелланами и с приходскими священниками. В результате у меня сложилось некое представление, которое подсказывает мне, какой должна быть молитва. Мои размышления могут оказаться полезными не только тем, кто страдает от физических недугов, но и всем нам, когда мы взываем к Богу в минуту нужды. Надеюсь, что эти подсказки помогут вам молиться с верой, уверенностью и доверием.

 

Искреннее желание

 

Я научился точно говорить Богу о том, чего я хочу, каким бы невозможным мое желание ни казалось. Я молюсь о мире на Ближнем Востоке и о торжестве правосудия в Африке, о свободе вероисповедания в Китае и в других странах, о решении проблемы жилья для бездомных и о преодолении расизма в Соединенных Штатах. Молюсь, потому что горячо желаю этого-и верю, что того же хочет Бог.

Мой друг из Чикаго пригласил своих коллег по социальному служению принять участие в общей молитве о прекращении нищеты в городе. Почти все отказывались, говоря: «Зачем молиться, если это все равно недостижимо и невозможно?» Но мой друг придерживался другого мнения. В чем смысл молитвы, если не в том, чтобы раскрыть пред Богом желания сердца, особенно когда эти желания, скорее всего, совпадают с волей Божьей? Кто знает, что может случиться, если мы будем молиться о том, чего желает Бог? Вспомните молитвы миллионов христиан о свободе проповеди Евангелия за «железным занавесом» и о падении режима апартеида в Южной Африке. Исполнение этих просьб тоже казалось невозможным и недостижимым.

Бог предлагает нам просить о том, что нам нужно. Он нас не осудит — разве ругают ребенка, забравшегося на колени к отцу со списком подарков, которые он желает получить на Рождество? Вот что говорит ректор семинарии Верной Гра-ундс, написавший множество книг и статей на духовные темы: «Когда я слышу, что кто-то нуждается в исцелении, я молюсь так: "Господи, я знаю, что у тебя Свои планы. У Тебя, несомненно, есть замысел и об этом человеке, но позволь, я прямо скажу Тебе о том, чего хотел бы я"».

Если мне поставят неутешительный диагноз, я буду без лукавства просить о физическом исцелении. Молиться об исцелении — это Ббжья заповедь. Иисус ясно показал, что Бог желает для людей здоровья и исцеления. Множество научных исследований подтверждают, что молитва за больного способствует его излечению. Вера делает свое дело: она помогает организовать тело, душу и дух и пробуждает способности организма к восстановлению.

Иисус иногда спрашивал человека: «Хочешь ли быть здоров?» (Ин 5:6). Вопрос не праздный: по свидетельствам врачей, некоторые пациенты с трудом представляют себе жизнь без болезни. Кроме того, успех лечения во многом определяется желанием больного выздороветь. Итак, в молитвах об исцелении — так же, как и в любых молитвенных просьбах — необходимо честно описывать проблему и, не мудрствуя лукаво, открывать перед Богом желания своего сердца.

 

Плач

 

«Господи! Вот, кого Ты любишь, болен» (Ин 11:3), — словами этой молитвы Мария и Марфа сообщили Иисусу о болезни своего брата Лазаря. Проповедники любят подчеркивать разницу между двумя типажами — деятельной Марфой и ее задумчивой, склонной к созерцательности сестрой Марией. А меня в этой истории поражают похожие как две капли воды обращения сестер к Иисусу, Который, как им казалось, пришел слишком поздно. «Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Ин 11:21), — говорит выбежавшая навстречу Иисусу Марфа. Подошедшая чуть позже Мария произносит те же слова: «Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Ин 11:32). Горе и страдание стирают различия и заставляют всех рыдать одинаково. Порой мы не можем наполнить свои молитвы ничем, кроме жалоб.

Иисус не стал упрекать сестер, Он проникся сочувствием — «восскорбел духом и возмутился» (Ин 11:33). Сострадание Спасителя подчеркивает самый короткий стих Библии: «Иисус прослезился» (Ин 11:35).

Джон, один из священников большой церкви в Колорадо, отвечает за служение скорбящим. Он напомнил мне о ценности слез. Джон проводит много времени с больными и умирающими и почти каждую неделю совершает отпевание. Кроме того, двое его собственных детей страдают опасными для жизни наследственными заболеваниями. «Многие христиане любят истории со счастливым концом, — говорит Джон. — Но иногда счастливого конца не бывает, и мы погружаемся в горе. Когда я нахожусь рядом со страждущими, то вместе с ними, словно ныряльщик, опускаюсь в глубины горя. Всплывать слишком быстро нельзя — пострадаешь от резкой смены давления. Некоторое время надо пребывать в горе, прочувствовать его, дать ему излиться. Мне кажется, сквозь слезы человек видит то, чего невозможно увидеть сухими глазами».

Бог позволяет нам наполнять молитвы жалобами. Более того, в Писании есть много слов, которые помогают нам эти жалобы выразить. Юджин Петерсон подсчитал, что псалмы на две трети состоят из жалоб. Библия не спешит привести нас к счастливому концу.

Неудачный брак, который, по-видимому, нельзя исправить. Дерзкий подросток, который растрачивает семейные финансы и вместо благодарности высказывает возмущение. Супруга, которая испытывает отвращение к физической близости. Мировой терроризм. Подтасовка результатов выборов. Церковь, разделившаяся из-за внутренних конфликтов. Родители, впавшие в старческое слабоумие. Любое из этих обстоятельств — повод для молитвы-плача.

Робертсон Мак-Квилкин, самый терпеливый человек из тех, кого я знаю, признавался, что временами он испытывает искушение накричать на жену, страдающую болезнью Альцгеймера, и даже ударить ее. Лучший выход, лучший способ не поддаться такому искушению — это молитва. Так и в псалмах — лучше проклинать врагов в молитве, чем мстить им. Не надо стыдиться своих горьких чувств — изливайте их в молитве, Господь приветствует такие излияния.

 

Исповедь

 

Грех подрывает отношения между нами и Богом, расшатывает, ослабляет и даже разрывает связь между телом, душой и духом.

Исповедание грехов восстанавливает нашу связь с самими собой и с Богом — и одновременно избавляет нас от беспокойства, вины, страха и других факторов, угрожающих здоровью.

Я уже говорил о неслышном для окружающих диалоге, который постоянно происходит внутри каждого человека. Когда я борюсь с чувством вины, предметом этого диалога становлюсь я сам. Я пытаюсь хоть как-то оправдать свое поведение, возмущаюсь теми, кто меня до этого довел, испытываю угрызения совести и жалость к себе. Разорвать этот порочный круг и сделать мой дух открытым для исполненного любовью голоса Бога способно только исповедание греха.

Эд Добсон, в прошлом научный сотрудник университета Боба Джонса (Северная Каролина), а затем — известный пастор «Церкви на Голгофе» в Мичигане, заболев боковым амиотро-фическим склерозом (об этом неизлечимом заболевании рассказано в предыдущей главе), решил обстоятельно исповедаться перед Богом и людьми. «Узнав диагноз, я подумал: «Если мне предстоит умереть, я хочу умереть с чистой совестью и в добрых отношениях со всеми, кого знаю». Мне было известно, что есть люди, которых я обидел, — те, у кого мне надо попросить прощения. Поэтому я составил список и начал их обзванивать».

Добсон начинал свою деятельность как фундаменталист, входивший в правое крыло движения «Моральное большинство», но позднее он изменил свои взгляды. Это случилось, когда, столкнувшись с проблемой СПИДа, Добсон начал служение гомосексуалистам. Решившись на исповедь, Эд обзвонил людей, с которыми работал раньше, — в том числе позвонил Бобу Джонсу, проповеднику Джерри Фолуэллу и своему однофамильцу (не родственнику), президенту благотворительной организации «В фокусе — семья» Джеймсу Добсону — и попросил простить за все причиненные им обиды и огорчения. После этого он ощутил новую свободу в молитве и смог молиться с чистой совестью.

Удаляя любые, даже самые малые, препятствия в отношениях с Богом, мы делаем гигантский шаг к внутренней целостности и здоровью. Можно не сомневаться, что Господь всегда отвечает прощением на искреннее покаяние и молитвенное исповедание грехов. Апостол Иоанн пишет: «А если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника (1 Ин 2:1)».

Кардинал Хайме Син, католический архиепископ столицы Филиппин Манилы, который сыграл заметную роль в революционном движении «Народная сила», любил рассказывать такую историю. Каждую неделю после службы к нему подходила женщина и говорила, что получила весть от Бога. Несколько раз он от нее отмахнулся, но она приходила снова и снова. Наконец он сказал: «У нас, католиков, очень строгие правила насчет видений и посланий от Бога. Я должен вас проверить — правду вы говорите или нет. Идите и спросите Бога, в каком грехе я недавно Ему исповедовался. Если Бог даст вам правильный ответ, я буду знать, что полученное вами откровение было подлинным».

На следующей неделе она пришла снова, и он, немного нервничая, задал ей вопрос:

· Ну как, вы спросили Бога о моем грехе? — Да.

· И Он ответил? — Да.

· Что же Он сказал?

· Господь сказал, что Он не помнит этого греха.

 

Мир

 

Советник британского епископа по молитвенному служению викарий Рой Лоуренс говорит, что мы ошибаемся, считая, будто плодотворная молитва всегда требует огромных усилий. «Мы думаем о молитве как о тяжелой работе, как о борьбе… Я и сам одно время так думал. Иногда я молился об исцелении ближнего, а после молитвы видел на своих ладонях следы от ногтей — так сильно я сжимал кулаки».

Позже викарий пришел к убеждению, что молитва похожа скорее на отдых, а не на борьбу. Христос говорил: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф 11:28). Он сравнивал Себя с виноградной лозой, а Своих учеников — с ее ветвями (Ин 15:5). Теперь сэр Лоуренс рассматривает образ лозы как руководство к молитве. Виноградной ветви не нужно бороться или сражаться, чтобы принести добрый плод. Ей надо просто пребывать на лозе.

Я уже писал о том, как изменилась направленность моих молитв. Теперь я начинаю не с просьб и требований, а с устремления к Богу. Я думаю о том, Кто есть Бог, и стараюсь войти в поток Божьей любви и силы. Когда я молюсь о больном или попавшем в беду человеке, то стараюсь не начинать сосписка его неотложных нужд. Я начинаю с молитвенных размышлений о том, как Бог относится к этому человеку, что Он чувствует в связи с создавшимся положением.

Я могу судить о чувствах Бога, потому что немного знаю Христа: Он прослезился из сочувствия к Марфе и Марии, Он исцелял больных каждый раз, когда Его об этом просили, Он изменял жизнь блудниц, сборщиков налогов и прочих изгоев общества. Я ощутил большое облегчение, когда понял, что Бога не надо уговаривать, чтобы Он о ком-то позаботился. Бог и так заботится о каждом больше, чем я могу себе представить. Ведь в конечном итоге все, что с нами происходит, — в руках Божьих.

 

«Мир оставляю вам, мир Мой даю вам» (Ин 14:27), — напутствует Иисус учеников. Любой врач согласится с тем, что отсутствие мира — будь то стресс, страх, напряжение или волнение — так же опасно для здоровья, как возбудитель болезни.

Гонимая церковь нуждается в мире. Мир нужен и родителям новорожденного, и студентам колледжа. Он нужен тем, кто в горячих точках планеты помогает страдающим людям. Перед тем как покинуть землю, Царь Мира оставил нам дар, в котором мы, обитатели этой беспокойной планеты, нуждаемся больше всего.

Как молиться в каждом конкретном случае? Приведет ли ваша молитва к чудесному исцелению? Или вам ничего не остается, как смириться с хронической, а может быть, даже смертельной болезнью? Освободят ли вас из тюрьмы? Или надо подумать о том, как наилучшим образом использовать время в заключении? Надо ли пройти интенсивный курс подготовки к браку? Или лучше просто расторгнуть помолвку? Слова, сказанные апостолом Павлом о Святом Духе, помогают уменьшить гнет неопределенности и посреди великого смятения обрести мир:

 

«Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божьей» (Рим 8:26).

 

У огня

 

Верной

 

По моим оценкам, восемьдесят процентов всех молитв, которые я слышу в церкви, — о физическом исцелении. Я прекрасно понимаю: когда человек страдает, он склонен забывать обо всем остальном. Но я хотел бы слышать больше молитв о бедных, о жертвах гонений и несправедливости. Ведь это тоже боль, хоть и другая.

Моя жена регулярно смотрит христианские телепрограммы, а я не знаю, что и думать о чудесах, которые показывают по телевизору. Многие в них сомневаются… Но неужели все эти истории выдуманы? Мне девяносто лет. Хорошо бы мне, старику, увидеть неопровержимое, подтвержденное чудо исцеления. Я такого ни разу не видел, хоть много раз об этом молился.

Хотя Бог ни разу не ответил на мои молитвы об исцелении, Его молчание не пошатнуло мою веру. На то есть причины. Мы давно уже вместе, Бог и я. Я видел, как действует Господь. Сорок лет я молился о муже моей сестры, который не проявлял ни малейшего интереса к духовным вопросам. И вдруг, неожиданно для всех — но не для меня — он начал посещать церковь, а потом стал активно во-церковляться.

Я думаю, главный принцип дал нам Иисус, когда молился в Гефсиманском саду. Он сказал: «Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как я хочу, но как Ты». Я уверен, что Бог в силах исполнить все, что Ему угодно: ведь Христос воскрес — какие нам еще нужны доказательства? Но я также верю, что другие духовные силы стараются помешать силам добра. Я воспринимаю это как парадокс, как тайну. Когда вы проживете столько же, сколько я, вы это поймете.

Не надо ожидать, что отношения с Богом будут всегда ровными и неизменными. Недавно я отпраздновал шестьдесят пятую годовщину свадьбы. Поверьте, когда вы так долго женаты, ваши чувства не могут постоянно гореть жарким пламенем. Влюбленность вспыхивает, подобно костру. Влюбленные часто говорят: «Ты озарила мою жизнь». Но проходит несколько десятилетий, и обжигающий костер превращается в груду мерцающих углей. Конечно,