Совпадения или закономерность?

В настоящей главе, которая читателю может показаться чем-то вроде занимательной литературы с элементами околонаучной фантастики, я хотел бы показать идентичность некоторых слов и разных образований, но преимущественно слов и образований из русского и карельского языков. В поле моего зрения попали не только устоявшиеся и набившие всем оскомину топонимы и гидронимы, переводимые различными школами и разными исследователями по-разному, но и слова и термины из многих сфер человеческой деятельности далеких друг от друга исторических периодов, включая сюда и век нынешний. И я допускаю, что оценки критиков и читателей будут самые разнообразные. Возможно, последуют даже реплики в виде утверждений типа «Да ты же не историк!» и так далее в том же духе. Но я убежден, что нахожусь на правильном пути и свернуть с него мне уже не резон. Тем более, что постулат из области высшей социологии утверждает, что «большинство», как правило, редко когда бывает правым, поскольку «оно» увлечено какой-то своей заразительной идеей, и далеко не всегда правильной или действующей и направляемой на пользу и благо пастырей – руководителей ведомого «большинства». Или же, это самое большинство находится в страхе за себя и за свое потомство и окружение, а потому, его мало интересует истинная правда, которая далеко не всегда правдоподобна. Вспомним хотя бы ту же самую пресловутую перестройку, когда значительная часть народонаселения, (не побоюсь этого сравнения), будто стадо овец, ведомое вождем-бараном, устремилось к светлому будущему с обещанным пирогом каждой овце. Сначала все устремились за одним вождем, затем за другим. Это «светлое будущее» готовилось не для народа, но меня радует то обстоятельство, что на тот момент я оказался в другом гурте и не пошел ни за одним, ни за другим вождями-баранами, потащившими народ на заклание. Я тогда был их идеологическим противником, работая в оппозиционных, как это ни странно звучит, монархическо-коммунистических газетах. Впрочем, не это главное. Главное – это пища для размышлений и повод для будущих поколений исследователей истории, которые непременно придут и последуют за мной, чтобы придать своим изысканиям-исследованиям не только официозный, сугубо исторический экскурс в уже пройденное их предшественниками, но и желание подвергнуть данные изыскания глубокому анализу. Они должны помнить, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. Мои же находки не есть истина в последней инстанции, мои находки – суть только поиски и предположения. Для себя я убежден, что они верны, что те или иные слова идентичные по звучанию и значению исходят из одного корня, но я не знаю, как назывался язык, в котором эти слова прозвучали впервые. Хотя, в силу того, что карельский язык наиболее архаичен, смею предположить, что он был одним из первых, если не языков, то диалектов праязыка человечества. Еще раз повторяюсь, одним из первых диалектов, но не самим языком.

Беда или ошибка, но, может быть, даже и несостоятельность многих исследований и экспедиций, на мой взгляд, состоит в том, что все их участники, начиная от признанных корифеев науки и заканчивая самым посредственным студентом, нанявшимся в археологическую или другую экспедицию просто подзаработать денег, не хотят видеть роли и значения целого пласта финно-угорских языков, будто в природе языка этого нет и никогда не существовало. Поэтому, расшифровывая древние письмена и артефакты, исследователи прежде всего обращаются к латыни, санскриту, к древнегреческому, арабскому, почему-то реже к славянским и другим российским языкам. И, как это ни странно, проходят мимо языков финно-угорских, которые по сути есть языки тоже весьма очень и очень древние. Я бы сказал, вышедшие из языка сарматского. Многим должно быть известно, что Сарматия на древней карте мира, составленной еще Птолемеем, занимала практически почти всю Восточную Европу. И, разумеется, сарматы, как таковые, оставили за собой целый шлейф географических названий, большинство из которых ученые мужи от официальной науки трактуют как древнеславянские. Но даже восточные славяне жили гораздо западнее сарматов, а сама Сарматия Птолемеем на карте Древнего мира была обозначена латиницей – Sarmatia. Если переводить данный хороним с финно-угорских на современный русский, то мы получим, что это Островная земля, ибо saari – остров, а maa – земля. Но если быть еще точнее, то Сарматия – это Дорога Островитян, поскольку Тия (tie) – это прежде всего дорога, путь. Подогнанный древними греками под удобное для себя произношение геоним Сарматия, по всей видимости, изначально мог именоваться и как Saarimaa [Caaримаа] или Saarimaantie [Сааримаантиэ].

Илму – это пространство!

 

Среди некоторых писателей бытует мнение, будто этноним «сармат» произошел от слова САР, якобы идентичного значению «царь». Дескать, сначала были скифы, затем появились или образовались саарские (царские) скифы, а потом уже сарматы, цари, короли и прочее. Но причем здесь они? Сначала, надо сказать, были земля, вода, воздух и огонь. К этим четырем стихиям можно добавить еще и пространство. И происхождение множества топонимов и гидронимов необходимо искать прежде всего в среде именно этих стихий, которые являются составной частью все того же пространства. Пространство, как и само время, было всегда, и оно постоянно. Постоянно меняется только содержимое пространства – воздух, земля, огонь, вода, флора с фауной и, разумеется,.. люди. В карельском эпосе «Калевала» пространство обозначено именем Илму. Отсюда и дочь Воздуха Илматар, родившая вековечного Илмаринена (у разных исследователей эпоса имена главных персонажей пишутся по-разному: то с мягким знаком, то без оного). Не находите прямой связи в словах Маа – Илмаринен – Сарматия – Сааримаа – Мать-Сыра-Земля и так далее? И даже в древних шумерском и аккадском языках слышится и чувствуется четкое присутствие Матери-Земли и значение того самого исторического периода, обозначенного историками матриархатом.

Матерью нашей Земли шумеры, по мнению Захария Ситчина, считали планету Тиамат, которая погибла во время космической катастрофы, столкнувшись с одним из спутников двенадцатой планеты Солнечной Системы Нибиру. В результате «битвы планет» Тиамат раскололась. Одна ее половинка стала нашей Землей, а другая рассыпалась на пояс астероидов. Виновница катастрофы Нибиру продолжила свой космический путь во мраке, а один из спутников, ее сопровождавший, но столкнувшийся с Тиамат, был наказан богами и вынужден теперь вечно сопровождать нашу Землю в небесном путешествии по кругу в качестве Луны. Такая вот примерно легенда. А Тиамат, если попытаться шумерский язык преобразовать в карельский, это Дорога Матери, Матерь богов. Звезда по карельски - tiehti, а звезды – tiehtet. К тому же, созвездие Большой Медведицы карелы называют Adaman tiehtet, что на русский переводится Адамовы Звезды или Звезды Адама. Казалось бы, откуда у забитых карелов, у карелов, еще каких-то десяток-другой лет назад не имевших даже своей письменности, в бытовом языке могли оказаться определения созвездий? Ладно еще, известно им, как Солнце, Луна и звезды именуются! Но представьте, я тоже раньше так думал, пока в конце 80-х не познакомился сначала с писателем Владимиром Брендоевым и с ученым Виктором Параниным, а затем и с целым рядом людей, которые не равнодушны к истории своих предков и к знанию родного языка. Хотя, предки мои найдутся как среди карел, так и среди славян, а сам я с детства разговариваю на двух языках, и оба они для меня родные, хотя тот карельский язык с детства был для меня языком бытового уровня. Но, как оказывается, в карельском языке есть даже слова, обозначающие космос – Avaros и пространство – Ilmu. К тому же, чтобы выразить свое отношение к Солнцу, карелы «придумали» целый ряд разных по звучанию, но близких по значению слов: aurinko, päiväine, päivy, kezä, kečoi и так далее. Карельское päivän aloh означает «к концу дня», но буквально переводится «к закату солнца». Помимо этого существует множество существительных и прилагательных, которые, на первый взгляд, не имеют никакого отношения к солнечным дням, но это, повторяюсь, так кажется только на первый взгляд: valo «свет», ärey «ярый», «злой», taivas «небо», valgei «белый», «светлый» и т. п. Обратите внимание на слово «небо» в карельском произношении. Оно напоминает санскритское «божественный», «сияющий». Не есть ли карельское Rahvas, переводимое как «народ», на самом деле, если переводить это словосочетание буквально, «От Ра воссиявшие»?..

Но вернемся к нашему «космическому» ряду слов aurinko «солнце», päiväine «солнышко», kesä, kezä «лето», kečoi «солнце», «юг», kuudam «луна», «месяц», kuudamaine «месяц» (ласково), kuu «месяц» (на небе), «месяц» (календарный), tiehtet «звезды», tiehti «звезда», avaros «космос», tie «дорога», «путь»…

Но при чем здесь дорога или путь? – зададутся вопросом оппоненты-скептики. Но именно «дорога» в звучании слова tie и в ряде других слов навела меня на некоторые размышления, когда я прочел несколько книг Захария Ситчина. В частности, в его «Двенадцатой планете» и в книге «Боги Армагеддона», которые я прочел в первую очередь, пересказывается легенда о сотворении мира. Кстати, чтобы обосновать свои рассуждения, приведу здесь в качестве аргумента цитату из труда Захарии Ситчина «Боги Армагеддона»: «… Сохранились разнообразные свидетельства о многочисленной шумерской диаспоре со своим языком, письменностью, символикой, обычаями, астрономическими знаниями, верованиями и богами. Помимо общих аспектов – религия с пантеоном богов, сошедших с неба, божественная иерархия, имена-эпитеты с одинаковым значением на разных языках, астрономические знания, в том числе о родной планете богов, зодиак с двенадцатью домами, практически идентичные мифы о сотворении мира, воспоминания о богах и полубогах, считавшиеся мифами, - существовало множество удивительно похожих черт, объяснить которые можно лишь присутствием шумеров. Это проявилось в распространении в Европе символа Нипурты в виде двухголового орла, в том факте, что три европейских языка – венгерский, финский и баскский – похожи только на шумерский язык…». Здесь мы прервем цитату и еще раз обратим внимание читателя на тот факт, что финский язык усилиями Элиаса Леннрота «родился» из карельского языка, а родоначальником языка корелы, по нашему убеждению, был язык одного из сарматских родов – руси-варягов.

В седьмой главе книги «Двенадцатая планета» Захария Ситчин приводит аргументы, рассказывающие о том, что Земля и Луна появились в нашей Солнечной Системе именно в результате космической катастрофы. Самыми первыми космическими объектами нашей галактики древняя легенда называет Солнце, Тиамат, Меркурий (Мумму, «тот, кто был рожден» и «вестник богов»), Венеру (Лахаму, «госпожа битв»), Марс (Лахму, «бог войны»). Обратите внимание на этимологическое сходство «астронимов» в шумерском языке: Тиамат, Мумму, Лахаму и Лахму, где ма(т) и му, думается, прежде всего, это обозначение какой ни на есть Земли, Земли-Матушки в инопланетном исполнении. (Мне кажется, что окончания «му» древними шумерами изначально произносились или могли произноситься и как «муа». К тому же, согласно Ведам, в древности планеты назывались землями – В. В.). И уже потом, согласно мифу, были рождены «первейший из твердых земель» Кишар (Юпитер), «первейший на небесах» Аншар (Сатурн), «советник и посланник Аншара Гага (Плутон), «тот, кто в небесах» Анну (Уран) и «искусный творец» Нудиммуд (Эа) – Нептун. Согласно данной версии-легенде-мифу, до образования нашей Солнечной Системы, она состояла из трех космических тел: самого Солнца, обозначенного шумерскими легендами как Апсу («тот, кто существовал с самого начала») и двух планет – Меркурия и Тиамат. Тиамат на шумерском языке, согласно перевода, предложенного Захария Ситчиным, это «Дева жизни». Вот она-то и «родила» на смертном одре нашу старушку Мидгард-Землю и целый пояс астероидов. А Луна, как мы уже заметили ниже, это одна из виновниц катастрофы, еще до столкновения двух земель побывавшая в ипостаси одного из спутников двенадцатой планеты Нибиру, возвращение которой(ого) ожидается в 2012 году. Захария Ситчин называет и другие даты возможного возвращения Нибиру, среди которых и 2087-й и 2240-й годы. А 2012 год здесь фигурирует по той простой причине, что согласно легендам индейского (или протоиндейского) народа майя, Конец дней наступит именно в 2012 году – 21 декабря. «Близость этой даты, -констатирует Захария Ситчин, - вызывает интерес и заслуживает объяснения и анализа. Год 2012-й называется потому, что именно тогда (в зависимости от того, как считать) заканчивается тринадцатый временной цикл под названием банктун. И поскольку продолжительность банктуна составляет 144000 дней, это некий поворотный момент в истории».

Прежде чем удовлетворить читательское любопытство по поводу возможного возвращения планеты богов Нибиру, которое некоторыми людьми рассматривается и как Конец Дней, обозначенный в Библии Откровением Иоанна Богослова (Апокалипсис), и как Начало Нового Дня, хочу обратить внимание на то, что, рассматривая различные теории многочисленных авторов, я обнаружил множество так называемых совпадений и соответствий приводимых слов и лексем словам и лексемам из карельского языка. Даже в саньтиях Вед можно обнаружить очень много слов, которые напоминают слова из карельского языка. Да и само слово «саньтия» легко раскладывается на «понятия», где сан(ь)-сан(ъ), выведенное из карельского (сарматского) слова sana, в соединении с tiе, образует лексему, переводимую «знай слово», «ведай слово», «веди слово», «дорога слова», которое можно обозначить одним единственным термином – «речь».

Рассмотрение данного материала начнем, пожалуй, с наших «северных слонов», коих наши далекие предки называли мамонтами. В результате какого-нибудь очередного земного катаклизма одни из мамонтов были заживо погребены в вечной мерзлоте, другие, успевшие «эмигрировать» в Африку или в Индию, скинули меховые одежды и из мамонтов превратились в слонов. Но если слон – это скорей всего что-то связанное с солониной, ибо здесь явно просматривается почти международный корень «соль» (сiль – украинское, соль – русское, suolu – карельское), то мамонт – это, видимо, «большая мама», поскольку «ма» (maa) – это одновременно и мама, и земля, и мать-сыра-земля, а monte на финно-угорском – много.

Здесь далее, чтобы не быть голословным и дабы не показаться придирчиво и предвзято относящимся к трудам Валерия Чудинова в частности, я хотел бы рассмотреть некоторые его позиции из книги «Тайные знаки Древней Руси». Разумеется, во многом с автором я согласен. На все 100 % и даже более, я поддерживаю авторский взгляд на старую и новую историографии, которые стараниями западных, а затем и наших официально-официозных историков, записаны, увы, далеко не в нашу пользу, не на благо России. В качестве примера, подчеркивающего отношение к исправлению истории, хочу привести здесь анекдот, опубликованный одной из известных газет: «Учительница русского языка спрашивает Вовочку: «Объясни, почему вместо моего задания ты начал переписывать весь учебник истории и с ошибками?!». «Хочу подработать!- отвечает Вовочка.-От нашего президента я слышал, что на Западе есть богатые люди, которые платят большие деньги за переписывание истории. И чем больше ошибок я сделаю, тем больше получу...». И ежели подобное «переписывание» будет продолжаться и далее в том же духе, а мы не скажем в данном вопросе свое собственное «я», очень даже может статься, скоро наши дети и внуки забудут не только то, что была когда-то страна под названием СССР, но и то, что она была победительницей в Великой Отечественной войне, самой первой начала освоение космоса и так далее. Но я о другом. Меня в данном вопросе интересует неоспоримая, с моей точки зрения, (на беглый взгляд), связь финно-угорских и славянских языков, которые и составили основу современного русского языка.

В четвертой главе книги «Тайные знаки Древней Руси» В. Чудинов в рецензии на работы В. Н. Демина рассказывает о дохристианских святынях, найденных на Кольском полуострове, и эта находка, на мой взгляд, может иметь отношение не только к самой Гиперборее, но и, в данном случае, к Гиперборейской традиции Карелии (читай – Северной Руси) и непосредственно к бесспорно карельскому (не карело-финскому!), эпосу «Калевала», собранному воедино на территории современной Карелии стараниями одного человека – Элиаса Леннрота. В частности, Валерий Чудинов пишет, что когда-то севернее Кольского полуострова существовал остров Туле. Далее цитирую: «О том, что земля Тулия населена славянами, сообщал космограф Демешки. Одно из племен, живущих на острове Туле, на самом севере Европы, Прокопий Кесарийский в своей «Войне с готами» называет скритофинами, тогда как Йордан называет их скререфинами. Я отметил, что первое название больше похоже на славянское не только потому, что финны названы финнами, а не на немецкий лад, не фенами, но и потому, что первая часть слова, скрети, является развитием славянского скрыты. Эта первая часть коррелирует с названием ТУЛЕ, что по мнению В. Н. Демина, означает скрытое, недоступное место».

Здесь следует заметить, что собиратель и создатель Словаря Владимир Иванович Даль прежде всего по крупицам собирал именно Великорусский язык и ему наверняка было не до финно-угорских языков, под каковыми некоторые ученые разумеют языки сарматские. Языки эти существуют и наравне со славянскими, являются одними изсоставляющих современного русского языка. Слово Tuli [тули] - на карельском языке означает огонь; tuuli [туули] – ветер. Если рассматривать данный топоним в том виде, каком он запечатлен в книге Валерия Чудинова и сообщениях Демешки, то под ним следует подразумевать глагол tule [тулэ], что означает «приди». Если же изначально топоним назывался от обозначения огня tuli, то в очень давние-давние времена на этом острове мог находиться действующий вулкан или же здесь когда-то могли выплавлять железо. Ведь описывается же в эпосе «Калевала», руны которого, возможно, намного древнее гомеровской «Одиссеи» с «Илиадой», добыча железной руды. К тому же, В. Чудинов оговаривается, что жители острова назывались тультеками, а значит, поясняет он, образовано название этого племени от двух слов: ТУЛИ ТЕ. И тогда, но это уже наша трактовка, если переводить словосочетание TULI TE с карельского языка на современный русский, то мы получим либо Дорогу Огня, либо Дорогу Ветра, ибо ТЕ (tie) – это дорога, путь. Глагол «приди» в данной ситуации тоже прежде всего предполагает какое-то движение, а в сочетании с ТЕ прозвучит «Приди сюда». Также в слове ТЕ отчетливо слышится божественное начало и не исключено, что Тули Те – Божественный Огонь. Не исключаю, что в древности остров Тули был весьма гостеприимным островом. Возможно, на нем стояло какое-нибудь святилище, куда зазывались не только соседи с материка, но и проезжающие или проплывающие мимо купцы и путешественники. Когда мы бываем где-нибудь заграницей, за редким исключением кто-либо из нас интересуется происхождением того или иного названия населенного пункта, куда нас забрасывают манящие дали путешествий и туристического бизнеса. Тот же бельгийский город-порт Антверпен – это Оторванная Рука. Легенда о нем зазывает нас к таким временам, когда в Европе не существовало государств в современном понимании, а были города-государства: У короля было два сына-близнеца, которые оба претендовали на отцово наследие. И когда настал срок объявить наследника, король-отец назначил состязание между ними, что-то вроде бега по пересеченной местности со множеством препятствий. Оба сына справились с заданием хорошо, но когда один из них на финишной прямой стал отставать от другого на какие-то считанные метры, он мечом отсек себе руку и бросил ее вперед, опередив тем самым брата-конкурента на престолонаследие. Отсюда и Антверпен – Оторванная Рука.

Подход В. Чудинова к расшифровке и дешифровке наскальных надписей любопытен, но лично у меня он вызывает подозрения и недоверие, так как местами, складывается впечатление, что ученый многие трактовки географических названий, переводя их на русский язык, притягивает за уши. Ни о чем и о многом говорящая русская пословица «Каждый думает в меру своей испорченности» сама за себя отвечает, что хотя бы в тех же наскальных изображениях каждый исследователь увидит то, что изначально в меру своего образования и, разумеется, собственных мировоззрения и желания, он хотел бы увидеть, а затем и запечатлеть на бумаге. Взять, к примеру такой абзац из книги Валдерия Чудинова (стр. 353): «Интерес представляет и местность, которая попала в кадр. При обращении фрагмента, обведенного рамочкой, в цвете, можно прочитать слова …СКАЯ МАКАЖИ, то есть Мастерская Макоши. Чуть ниже, в правой части видны две мордочки белых медведей, точнее медведицы и животного поменьше. Легко догадаться, что это – Макошь и Мара. И действительно, под молодым медвежонком имеется надпись, которая в обращенном цвете читается как Макажь»…

Но, согласитесь, слова «… СКАЯ МАКАЖИ» можно прочесть по-разному. Это и «Парикмахерская Макажи», и «Ординаторская Макажи», и… до самого некуда, куда может завести буйная фантазия автора и исследователя. К тому же две мордочки белых медведей, можно предположить, означают указание на какой-то космический центр управления полетами. Почитайте книги Захария Ситчина и подобное на ум ваш обязательно придет. Тем более, что созвездия Северного полушария Большая и Малая Медведицы – это все-таки созвездия и никуда от них не денешься. А две запечатленные мордочки белых медведей на скале могли указывать «древним» астронавтам, что здесь в скале находится центр управления полетами. И потом, откуда В. Чудинов взял, что на скале изображена медведица, а не медведь? Ведь не заглядывал же исследователь ей под хвост. К тому же, надпись эта расположена на скале с названием Куйва, а kuivata на карельском языке означает «сушить», kuivu – сухая, то есть не доступная для прилива суша. Таким образом, скала Куйва могла служить и навигационным ориентиром для мореходов, а изображенные мордочки белых медведей – предупреждением для них, чтобы были осторожнее, ибо неподалеку могут находиться хищные звери, а белые медведи – это хищные звери, и, думаю, Чудинов не будет утверждать обратное. И, возвращаясь к якобы дешифрованному В. Чудиновым словосочетанию РУСЬ СЬКРИТИ ТУЛЕТЕКА, которое автор переводит как Русь скрытого туляка, хочу заметить здесь, что tulitikku (тулитикку) означает ни много ни мало, а всего-навсего спички, самые обыкновенные хозяйственные спички, посредством которых можно добывать огонь.

Приведу здесь цитату из книги исследователя В. Н. Демина, которые за него домысливает В. А. Чудинов. Делаю это не для того, чтобы поставить что-либо под сомнение, а только для того, чтобы, рассматривая озвученные В. Н. Деминым и В. А. Чудиновым некоторые топонимы и гидронимы, дать им свой перевод на современный русский язык, а также сделать попытку придать этому какую-то смысловую нагрузку – почему они могут называться так, а не по-другому и в силу каких явлений и (или) происшествий.

«Гору Нинчурт, где находятся останки наиболее древнего матриархального святилища, окружают и другие культовые комплексы, и иные загадочные объекты. Внизу, на двухкилометровом перешейке, разделяющем озера Луявр и Сейдявр, есть две гряды. Здесь среди буйной таежной растительности поисковой группой были обнаружены совершенно голые – безо мха и лишайников – поля с каменными выкладками. Одна из прогалин достигает размеров 100 метров в длину и 20 метров в ширину. На некоторых валунах отчетливо проступают процарапанные знаки – трезубцы, косые кресты, свастики, солярные круги, рунические письмена. Встречаются изображения человеческих ладоней в натуральную величину.

Было выявлено также изображение странного существа, в шутку прозванного инопланетянином».

Кстати сказать, именно этого «инопланетянина», точнее его изображение, «читал» В. Чудинов и у него получилось «Русь скрытого туляка». Но сейчас мы не об этом. Вернее, не столько об этом, а непосредственно о топонимах и гидронимах. В данном случае, о наименованиях горы Нинчурт и озер Луявр и Сейдявр. Название горы Нинчурт В. Н. Демин почему-то переводит как «Женские груди». Гора эта действительно состоит как бы из двух половинок, отдаленно напоминающих женские груди. К сожалению, я не знаю саамского языка, но язык этот также относится к финно-угорской группе, а посему на подмогу можно призвать язык карельский, которым я владею. На ливвиковском диалекте карельского языка слово “neičöi” (нейчёй) – значит девушка. Ударение здесь, кстати, ставится не на «ё», а на первый слог. И гора эта тогда, возможно, должна бы называться не «Женские груди», как об этом свидетельствуют В. Демин и В. Чудинов, а просто – гора Девушки или Девичья гора. Тем более, что В. Н. Демин акцентирует внимание непосредственно на останках наиболее древнего матриархального святилища. Тогда становится понятным и название озера Луявр. Но здесь, то ли по незнанию, то ли по причине изменившегося за долгие века и годы названия, но в самом гидрониме допущена ошибка. Во-первых, в финно-угорских языках нет слова «явр», которым можно было бы обозначить водоем типа озера, но зато найдется слово jarvi (ярви). И так как все ударения в финно-угорских языках изначально ставятся на первый слог, то и читаться данный гидроним будет несколько иначе: не Луявр, а Лууярви. Причем, двойная гласная «у» здесь на самом деле не двойная, а растянутая посредством ударного слога буква. А luu (луу) – это кость. Возможно, на дне этого озера свое последнее пристанище находили избранные для какого-нибудь древнего ритуала люди, приносимые в жертву тому же божеству по имени Мара. Или здесь находилось своего рода кладбище, где на «Огненном» острове Туле сжигали тела умерших соплеменников, а останки-кости (luut) опускали на дно озера Лууярви. Такая же примерно «картина» и с озером Сейдявр. Опять здесь, не знаю почему, поменяны местами буквы «р» и «в». К тому же, исследователи изучают именно слово сейды, хотя, следует заметить, что в карельском языке существует несколько диалектов, и озеро на разных из них может звучать по-разному. Те же, например, тверские карелы скажут не jarvi, а d’jarvi, не ijä «лед», а d’ijä и так далее. Поэтому я бы предпочел изначально рассмотреть слово не сейд, а сей.

Гласные звуки имеют свойство видоизменяться, переходить из одного в другой. В более легкой форме, если можно так выразиться, «о» переходит в «а», «и» может переходить не только в «ы»,но и в «е» и так далее. Поэтому и гидроним «Сейдозеро – Сейдявр – Сейдоярви» - неоднократно изменившееся название какого-то специального озера, которое избрали древние, устроив на его берегу святилище-капище. И изначально на ум приходит русское слово «сей», образованное не от глагола «сеять», а местоимением «сей» - этот, это, эта. И тогда, если в начале всех начал был один язык, предположим, тот же язык руссов, то и название Сейдозеро можно перевести на современный язык, как «Это озеро», обозначив тем самым прежде всего принадлежность озера к какому-нибудь действу-действию-ритуалу. Но в карельском языке также есть три слова, которые очень похожи на первый слог гидронима Сейдявр: sijä «место», «страна», «территория»; sie «там»; sia « погода», «климат». Да и местоимение этот, тот, произносимое по-карельски se, очень похоже на древнерусское сей. Какое из них сопоставимо со слогом «сей», нам остается только догадываться. Хотя, возможно, если проштудировать все финно-угорские языки и наречия, найдется еще какое-нибудь забытое слово-обозначение (термин) в среде именно того народа, кому принадлежали эти так называемые сейды. С другой стороны: ну, сейды и сейды! И чего тут особенного? Подумаешь, какие-то сейды! Искусственные сооружения, сложенные из природного камня, да и только! И даже не сооружения вовсе, а нагромождения какие-то! А может быть эти сейды были своего рода арсеналом первобытного оружия для охоты на диких животных, силуэты которых в виде закодированного названия по В. Чудинову мы находим в наскальных изображениях?! Но, может быть, и кто его знает, это какие-нибудь временные ориентиры, созданные теми же, допустим, аннунаками, о которых в своих книгах «Двенадцатая планета», «Боги Армагеддона» и ряде других пишет З. Ситчин? Нужно было принять основные силы космолетчиков, вот и спешил засланный десант соорудить эти временные навигационные буйки и вехи, оставшиеся нам в наследство в виде сейдов и других знаков. К тому же, для пришельцев прошло только несколько лет, для нас же они обернулись веками и тысячелетиями. Для жителей планеты Нибиру по Ситчину, один год равняется трем тысячам шестистам годам. Ведь, что ни говори, а в легендах многих народов, в том числе и наших Ведах, сказано о летающих огненных колесницах, на которых боги и люди совершали путешествия между Землями. В тех же Ведах Землями названы космические тела, которые мы называем планетами, а родная наша планета именуется Мидгард-Землей. К этой теме мы уже неоднократно прикасались в предыдущих главах, но задача состоит не в том, чтобы написать здесь еще одну теорию фантастического толка о происхождении людей на Земле, мы взялись за тему первородности языков и, в частности, языка карельского. При этом, я не подвожу читателя к мысли о том, что, будучи одной из веточек сарматских языков, карельский язык был самым первым языком. Вполне возможно, что изначально было как минимум два языка. А. Н. Драгункин, например, предполагает, что все языки развились в основном из одного искусственно созданного языка, который создавался для того, чтобы посредством разговорной речи одни люди могли управлять другими людьми. Если бы общение между ними происходило на уровне телепатии, то есть передачи мысли на расстоянии, язык был бы вовсе не нужен. И тогда ни у кого не было бы возможности кого-то обманывать, сделать другим людям какой-нибудь вред, ибо все друг друга понимали бы с полу… мысли. А два языка могло быть хотя бы потому, что один из них создавался для простого люда и им использовался, а другой – для общения волхвов и жрецов между собой. В пользу данной идеи свидетельствуют хотя бы факты создания (именно создания!) для христианских богослужений языков так называемой древней латыни и церковно-славянского, последний из которых нам пытаются навязать как язык общения древних славян.

Далее на конкретных примерах я хочу показать здесь некоторую связь языков между собой. Не буду специально разделять по алфавиту слова, которые пришли мне на ум в ходе исследования, сохраню ту последовательность, в какой они записаны в моем блокноте.

Нагель – деревянный гвоздь. Произошло слово, согласно предположению большинства, от немецкого Nagel. Но возможно оба «гвоздя» - и русский, и немецкий произошли от карельского (сарматского) nuaqlu – naqla, означающего тот же гвоздь? Из того же звукоряда слов однокоренное карельское niaqlu «иголка», «игла». Не есть ли и определение «наглый» производное от финно-угорского naqla или niaqlu? И иголку, и гвоздь без мыла, простите за выражение, в любую щель можно загнать, а наглый человек в любую щелочку без мыла влезет...

Ковать, подкова. Прежде чем предложить здесь свою версию происхождения этих слов, хочу обратить внимание на трактовку, взятую мной из Школьного этимологического словаря. На мой взгляд, в нем зафиксирован не совсем правильный перевод на наш современный язык. Цитировать его я не буду, а передам весь смысл из сказанного в собственном изложении: слово КОВАТЬ является якобы общеславянским. Создатели словаря выводят его из чешского слова kouti «ковать», латышского kaut «бить, ударять», латинского cudo «ударяю», немецкого hauen «ударять, рубить» и так далее. Но нигде даже не упомянуто древнее слово русов(карелов) kova, произносимое ныне только в некоторой части угро-финских языков и, в частности, в карельском. Не думаю, но уверен, что произошли слова ковать и подкова, а равно и все однокоренные им из очень древнего языка русов, часть которого можно признать за нынешний карельский. В данном случае из определения kova «твердый». Из этого же звукоряда «сарматское» слово kivi «камень». Именно слово kivi дало название городам Киев и Кивик в Дании, а из определения kova произошли слова «ковать», «подкова» и целый ряд однокоренных слов не только в современном русском, но и других языках. Так карельское kovaine - это наждак или брусок. Kovastua, как современное ковать – это означает твердить, твердеть, делать твердым. Отсюда и Москва – Муо се кова, Мо-се кова – Земля эта твердая. В поисках этой самой твердой земли по бескрайним просторам Восточной Европы «рыскали» не только номады, но и многие другие древние народы.

Колокол. На карельском языке колокол – kello. Но у колокола-kello есть язык, который на карельском обозначен словом kieli, а финское и собственно-карельское kellot – это всего-навсего часы. Как видим, цикл времени можно зафиксировать не только в календарных датах, но и в значениях и определениях языковых эпох и народов.

Обратив внимание на то, что язык-kieli болтается не только во рту у каждого из нас, но и в утробе у колокола-kello, перейдем к рассмотрению однокоренных слов počči (потчи), потчевать и почести. Карельское počči, звучащее как потчи (ударение на первом слоге) и переводимое как свинья, очень созвучно русским словам потчевать и почести. Откармливая свинью, мы потчуем ее, лелеем, ежедневно кормим и воздаем свинье определенные почести. При этом мы знаем, что рано или поздно зарежем, а потом съедим ее.