Про солдата, черта и генеральских дочек

(По мотивам русской сказки)

Жил-был на свете одинокий солдат. Из армии он уволился, двора-семейства не нашел и коротал свой век горемыкою. Часто и поесть у него было только хлеб да селедка. И вот как-то совсем загрустил солдат, один, зимою, в чужом углу из милости. Встал он поздно ночью и пошел на дорожный перекресток. Погода стояла темная, луны не видно. Встал солдат посреди перекрестка и по­звал черта:

- Приходи, черт, помоги! Буду слушаться тебя, нечистая
сила!

И тут и вправду появился на дороге черт. Солдат ему: так и так, буду у тебя верой и правдой служить, коли обеспечишь мне нормальную жизнь как человека. Черт говорит:

- Добро, по рукам! Ты меня, солдат, только слушай и делай
точно так, как скажу. Езжай завтра в столичный город. Вот тебе

денег на дорогу, а вот тебе деньги на аптечную лавку. Там-то и там-то купишь себе аптечную лавку и работать в ней будешь. Дам я тебе хорошие лекарства, будешь людей лечить. Только, чур, пока аптекарить будешь, не стричься, не мыться и ногти да бороду не подстригать! А потом я тебе сосватаю генеральскую дочку! Идет?

И солдат пошел радостный домой, а назавтра поехал в губерн­ский город. Купил там лавку аптекаря, как черт ему сказал, и стал в ней крутиться. Людей лечил хорошо. И вот как-то раз захво­рал один генерал, который неподалеку жил. Никто не мог его об­легчить от лютой болезни, совсем уж собрался он помирать. Да прослышали его слуги про солдата-аптекаря и позвали его к гене­ралу. Генерал уже совсем лежит еле дышит. Солдат обошел его, обстукал, да и выписал ему такой пузырек, который получил от черта. И генерал поправился в один день!

То-то начались пляски и радости в его доме, а сам генерал зовет чудо-аптекаря и говорит:

- Чего желаешь? Всё для тебя готов сделать! А солдат, не будь дурак, и говорит:

- А жени меня на своей дочке!

А у генерала две дочки были, обе красавицы. Позвал их гене­рал и говорит:

- Будьте добры, милые дщери, коли любите меня - пусть
одна собирается замуж за моего спасителя!

Старшая дочь говорит:

- Фу! Еще чего! Да я, батюшка, рядом с ним пройти не могу!
Он же не моется и не стрижется! Какой-то хамский мужлан!

А младшенькая зато согласилась:

- Воля ваша, батюшка, пойду я за него, он добрый и знатный
искусник! А от благодарности за ваше здоровье сама его и расче­
шу, и помою!

И вот сыграли свадьбу. Черт на свадьбу к солдату пришел, отведал знатных вин и закусок, а потом говорит:

- Всё, солдат, кончается твоя служба. Можешь теперь мыть­
ся и бриться, коли хочешь, а главное, возьми от меня свадебный
подарочек в аптеке на такой-то полочке.

Солдат после свадьбы в аптеку пришел, глянул - а там стоит сундук, набитый драгоценностями и золотом. Вот это так! Солдат купил дом большущий, набил его знатным барахлом, а сам помыл­ся, постригся, надел костюм - стал таким красавцем, хоть куда! Молодая жена не могла на него налюбоваться. А старшая ее сест-

pa, увидев всю его красоту и богатство, так озлилась, так озвере­ла, что сама же от такого мужа отказалась, что от злости повеси­лась.

Пришел тогда в последний раз черт к солдату, говорит: - Тебе досталась младшая, а мне старшая! Славное дело про­вернули!

 

Про этот сюжет «Тени» впору написать книгу, потому что психологически он крайне важен. В архетип «Тени» собирается всё, что человек вытесняет из своего сознания, но не может вытес­нить из жизни. Всё, что не соответствует моральным, нравствен­ным, религиозным, семейным и прочим нормам и законам и от чего человек хочет избавиться - во всяком случае, отстраниться и «не иметь ничего общего» - всё это собирается в теневые образы и силы, которые определяют человеческую жизнь не меньше (на самом деле, как правило, больше), чем силы «светлые».

Гексаграмма И Цзин обычно перево­дится как «Поражение света». Образ гек­саграммы очевиден: это солнце, спрятав­шееся под землею. Время года - зима, длинная ночь, короткий день (я записы­ваю это накануне дня зимнего солнцесто­яния). Время суток - ночь. Состояние души - тьма. Во тьме мы плохо видим, торжествует неосознанность. «Темные» силы, изгнанные днем, врываются в суще­ствование. Человек погружается в мир снов. В них он ведет себя совсем не так, как при свете дня.

На перекрестке появляется черт.

* * *

Но солнце, спрятавшееся под землю, сразу дает нам двойной образ: с одной стороны, конечно, тьма, а с другой - свет внизу,

внутри. Любому наблюдателю за человеческой природой быстро становится ясно, что добро и зло совершенно не аналогичны со­знательному и бессознательному. Человек вытесняет («прячет под землю») не меньше прекрасных и божественных вещей, чем тем­ных и дьявольских. Сам Господь Бог появляется на перекрестке в виде бомжа («Шел Господь пытать людей в любови, выходил он нищим на кулижку...» Есенина). Тень, вытесняемое содержит бес­численные богатства человеческой души.

Я поклоняюсь ночи каждый день, Я затаенно жду ее прилета. Я для нее всю память прячу в тень, Где творчеством заведует природа...

То - призрак, что привяжется к зрачку И застит мир бездушной оболочкой! Страшны дневные призраки: строку Они деталью отравляют сочной!

Их днем спасают яркие лучи, Под жизнь румяня страшную кончину. Но никогда не спутаешь в ночи Живое с мертвым, душу и личину.

Личина тлеет ночью, как картон,

Зато душа сияет ночью живо.

И я не говорю уже о том,

Что ночь поэзии - нежна, женолюбива!

(Юнна Мориц)

* * *

Хоть убей, не могу избавиться от своей симпатии к чертям. Эти маленькие изобретательные духи питаются человеческими пороками, но никогда их не изобретают. Черт только следует за человеком, как заметил Милорад Павич в «Хазарском словаре». Старшая генеральская дочь сама повесилась, никакой черт ее в петлю не засовывал. И, ей-богу, не жалко! Такому гнилому че­ловеческому материалу нечего делать на этой земле! Кыш от­сюда!

Домашние

МЕЖДУ СУДЬБОЙ И РОКОМ

Жил-был прекрасный принц, богатый и счастливый. Жизнь его была полна самыми разнообразными удовольствиями, а со временем он должен был сделаться королем могущественной стра­ны. Он любил охотиться и держал прекрасных лошадей. Он сам за ними ухаживал и никому не разрешал к ним приближаться. И вот однажды на охоте он оставил своего коня привязанным у куста, а сам отошел. Вернувшись, он увидел девушку, которая гладила гриву коня и о чем-то с конем разговаривала. Девушка по одежде и манерам явно была простолюдинкой. Принц рассвирепел и крикнул девушке, чтобы она убиралась. Девушка повернулась и посмотрела принцу в глаза очень внимательно, а потом сказала:

- Не кричи на меня, милый принц. Настанет день, и ты ста­
нешь моим мужем.

Принц обомлел от такой неслыханной дерзости. В его роду никогда не было людей без королевской крови. И все же он спро­сил бедную девушку, откуда она может знать такое.

- Ты ведьма? - спросил принц. Девушка покачала головой:

- Нет. Я просто вижу.

- Как видишь? Глазами?

- Нет, глазами такого не увидишь. Сердцем, я просто вижу
сердцем, - улыбнулась на прощание девушка и спокойно пошла.

- Как тебя зовут? - крикнул ей вслед принц.
Она обернулась.

- Раньше звали... неважно! Теперь меня зовут Судьба, твоя
судьба, - ответила она.

Принц давно забыл об этом странном случае в череде своей богатой жизни. Прошел год, потом еще два года, и вот на страну принца напал король по прозвищу Рок. Этот король был очень силен и жесток. После короткой войны он завоевал всю страну, которой раньше владел отец прекрасного принца, а потом и глав­ный замок. Отец принца был убит в бою, а принц захвачен в плен. Когда сражение кончилось, всемогущий Рок приказал вырвать у принца глаза и сбросить его с крепостной стены. Таков был спо­соб казни, принятый в те времена.

И вот принц упал с огромной высоты на землю, обливаясь кровью и приготовившись к смерти. Но он не умер. Он все лежал и лежал, поглощенный тьмою, а потом пополз. Куда и зачем полз, он не знал. Встать он не мог, у него были разбиты ноги. Но пока хватало у него сил, он полз. А потом заснул или потерял со­знание.

Когда он проснулся, то понял, что находится в каком-то но­вом месте, где было тепло и сухо. Кто-то ухаживал за ним, давал ему есть и пить. Это была женщина, она ласково разговаривала с принцем, но тот молчал. Он не хотел жить. Когда ему показалось, что он остался один, принц подполз к стене, ощупал ее, убедился, что она каменная, а потом что есть сил ударил о стену головой. Принц хотел умереть, но опять остался в живых, только к боли в ногах и глазницах прибавилась боль в голове.

- Зачем ты это сделал? - допытывалась женщина.

- Я хочу умереть, - признался принц.

- Но зачем?

- Ах, не смейся надо мной! Неужели ты не видишь? Я поте­рял все, что делает человека человеком! Я потерял королевство -ладно, это еще можно пережить. Но глаза! Как я могу жить без глаз? Только несчастным калекой!

- Да, я понимаю тебя, - сказала женщина. - Да только ты многого не видишь, и совсем не потому, что потерял глаза. Смот­реть можно и иначе.

- Как? - спросил несчастный принц.

- Сердцем, - сказала она, - я поучу тебя видеть сердцем.
Долго ли, коротко ли принц учился видеть сердцем, да на­
учился. И вот как-то однажды он сказал своей спасительнице:

- А ведь ты - та самая девушка, которую я прогнал от своего коня и которая меня прочила себе в женихи. И теперь я помню, что тебя зовут Судьба.

- Как ты видишь? - спросила она.

- Сердцем, - сказал принц. И добавил: - Ну что ж, если ты не против, давай поженимся, как ты говорила.

Они поженились и стали жить в своей пещере (потому что то место, где Судьба выхаживала принца, было пещерой в скале). Принц выздоровел от ушибов и переломов. Он научился плести сети и ловил рыбу в ручье неподалеку. Его жена Судьба родила ему трех детей. Они жили долго и счастливо, наслаждаясь друг другом, природой и жизнью.

И вот однажды, сидя на берегу ручья, бывший принц услы­шал ржание коней и лязг доспехов, которые быстро приближа­лись и вскоре оказались прямо над ним. Люди соскочили с коней, окружили его и стали обнимать, крича:

- Принц! Принц!

Постепенно он узнал, что его старшие братья с помощью про­чих родственников сумели освободить родное королевство, и вот теперь они отправили отряд на розыски всех, кто остался жив, а прежде всего его, любимого сына короля. И что сейчас они доста­вят его во дворец, чтобы он мог занять достойное место в...

Но принц, то есть бывший принц, твердо оборвал их слова и сказал:

-Нет!

Он не хотел возвращаться в прежнюю жизнь. Там он дей­ствительно был бы инвалидом. Его жену - он знал - не примут ни его братья, ни дворцовая челядь. Да и без прочих долгих размыш­лений он знал, что нашел свое место, и никакого иного ему не надо.

Он отослал посланцев дворца и вернулся к лову рыбы. Уже скоро за ним должны были прийти жена со старшим сыном.

Это сюжет Гесты, древнегреческой богини домашнего очага. Внутри огонь, снаружи ветер - вот как читается гексаграмма, да­вая образ дома или пещеры, магического круга, защищенного от внешних невзгод взаимным теплом сблизившихся людей.

Этот сюжет - центральный в данном цикле «Домохозяина». Он прост и необычайно прочен. Только одной - верхней - лини­ей он отличается от самого «законченного» и гармоничного сюже­та «Уже конец» (№ 63). Он диктует человеку сближаться со сво­ей парой так прочно, что это противоречит многим другим психо­логическим установкам. Это сюжет «замыкания», как говорит И Цзин: «Замкнись и заведи свой дом». Это сюжет норы, избы, где «свои» внутри, а все, кто снаружи, - так или иначе чужие, хоть бы родные отец с матерью или сам король. Это сюжет огромной стой-

кости, устойчивости, упрямства. Основной комментарий И Цзин гласит: «Благоприятна женщине стойкость». Ибо женщина - глав­ная ведущая сила в этом сюжете. Дальнейший комментарий гово­рит: «Ей (жене) не за кем следовать». Так и есть в сюжете постро­ения семьи: ее строит женщина, ей не надо для этого ни за кем сле­довать, тем более за мужчиной. Расширив рамку, можно сказать, что ведущим в сюжете «Домашних» является иньская энергетика, стихия темноты (потому что в доме или в пещере темнее, чем на улице) и принятия. Один из иероглифов, обозначающих эту гек­саграмму, рисует человека на коленях. Принятие, смирение необ­ходимо участникам этого сюжета.

* * *

Одна из чудесных и самых точных иллюстраций сюжета «До­машних» - сказка Андерсена «Что муж ни сделает, то и хорошо». Если отвлечься от странностей обмена большего на меньшее (а может, и это входит в сюжет: добрачная «корова» постепенно пре­вращается в «курицу» и дальше - в мешок гнилых яблок), то ос­тается очень четкая схема, прямо по И Цзин: «свои» всегда пра­вы, что бы ни происходило; жена должна заниматься продоволь­ствием; в доме должна быть строгость (в сказке она не явная, но предположим, что жена не сразу родилась такой гениальной, а была так воспитана мужем); и наконец, что в семье ничего не ме­няется от «появления царя», в данном случае - от приезда бога­тых англичан. «Стойкость» идет рука об руку со «счастьем», пред­сказанным Книгой Перемен многократно.

* * *

То, что семья психологически строится по суровым законам мафии, замечали мно­гократно (например, психотерапевт Рональд Лэйнг, который писал, что семья требует от своих членов подчинения и конформности, гарантируя в награду защиту от насилия, прежде всего собственного, хотя изображае­мого внешним, по вечным законам проек­ции). «Домашние» являются нелегким сю­жетом, и люди попадают в него часто не по доброй воле. Их при­водят туда весьма и весьма жесткие обстоятельства, прежде всего,

конечно, психологического характера, символически обозначен­ные в гексаграмме как «ветер» снаружи. В нашей сказке так рабо­тает жестокий Рок, который, как легко заметить, действует в од­ном направлении с нежной Судьбой.

Разлад

ЛЕТНЯЯ ШУТКА

(Из «Сказок деревни Ворон>|

Дело было летом, дело было в жару. Люди работали на ви­ноградниках. Виноградники в наших краях, если кто не знает, идут по долине среди гор, по ту и по другую сторону речки. Око­ло речки идет дорога.

Ну вот, дело было летом, в очень сильную жару. Ну да, об этом я уже говорил. Было очень жарко. А на виноградниках рабо­тали люди - по одну сторону речки первая бригада совхоза, а по другую сторону - вторая. И всем было скучно, а до вечера еще было далеко.

И вдруг по дороге послышалось тарахтение. У нас машины редко ездят, обычно все знакомые, так что все сразу повернули головы, чтобы посмотреть, кто там едет. Ехал довольно раздолбан­ный пожилой «москвиченок». Но незнакомый. Все увидели, как он промчался до поворота и исчез. Вот так, ничего особенного.

Как раз приближалось время обеда. Бригады сошлись у топо­ля, что над речкой, вытащили запасы, легли на траву и принялись лениво наслаждаться.

- Что то за «москвич» проехал только что? - начала разго­вор старая Кувра из первой бригады.

- Белый, что ли? - поддержала разговор пожилая Лявра из второй.

- Белый! - фыркнула Кувра. - Ты глаза бы протерла! Крас­ный!

- Красный? - опешила Лявра. - В глазах у тебя от жары красный! Он же только один ехал - белый!

- Что ж ты брешешь, как собака, - присоединился к беседе Пипик, маленький такой алкаш из первой же бригады. - Ты ж, Лявра, белое от красненького должна бы отличать!

- Белое от красного я не хуже твоего отличаю! Я в дегуста­
ционном зале работала! Это тебе все равно, что пить, пьянь дур­
ная! «Москвич» был белый!

Тут вся первая бригада, включая бригадира, хором наехала на Лярву, что «москвич» был красный. После чего (то есть во время чего) вторая бригада наехала на первую, что «москвич» был бе­лый. Все, главное, настолько были уверены в своей правоте, что взвинтились в две минуты, а уже через пять минут началась дра­ка. Уже не из-за цвета «москвича», конечно, а из-за припомненных обид и прочих разногласий. Может, так жара всех придурила. Дра­ка получилась большая и знатная, как на мужской, так и на женс­кой половине. Потом кого-то совсем сильно долбанули, и кто-то побежал в деревню за помощью. Скоро приехали милиционер и совхозное начальство. Все отправились разбираться в деревню, где на площади перед автобусной остановкой скоро собрались все-все-все. Может, какие совсем старые бабки или какие-то совсем умные дядьки не вышли на эту грандиозную разборку, но это вряд ли, у нас таких, в общем-то, нету.

И вот тут началась совсем феерия, когда те, что из первой бригады, принялись рассказывать про красный «москвич», а те, что из второй, - про белый. Что тут началось! А еще родственни­ки вступились за своих! А начальство - оно ж тоже все родствен­ники! Короче, посреди деревни началось реальное грандиозное побоище, свалка, ругань, брань и зверский лай собак.

В разгар этого дела по дороге к нам подъехала машина. Лихо тормознула у самых людей и задудела на полную мощь.

Из машины, «москвича», покрашенного наполовину в белый, наполовину в красный цвет, вылез элегантный такой незнакомец с длинным носом и провозгласил:

- Здравствуйте, дорогие жители деревни! Это я, Ворон, ваш
покровитель! Хотел с вами познакомиться! Себя показать, на вас
посмотреть!

Наступила полная тишина. Ворон улыбнулся и произнес:

- Извините, что так получилось! Больше не ссорьтесь!
Потом Ворон начал быстро исчезать, но еще один раз появил­
ся и добавил:

- На всякий случай: опасайтесь «москвичей»! Пока! - и тог­
да уже исчез полностью.

Люди кинулись к машине, а она стояла без колес и мотора. Потом уже, на следующий день, тракторист Кокардыч брал ее на

буксир и оттаскивал в сторону - и хохотал, ржал без умолку, не мог удержаться, даже шум трактора перекрывал. Может, правда, это трактор тоже вместе с ним ржал, это может быть, это бывает.

 

«Милые бранятся - только тешатся». «Разлад» является од­ним из самых обычных сюжетов существования семьи (которая возникла в предыдущем сюжете «Домашних»). И конечно раз­лад - один из главных сюжетов существования человеческого об­щества вообще. Для многих существ (как для Ворона в этой сказ­ке) жизнь вообще не в жизнь, пока в ней нет хоть какого-нибудь, хотя бы самого дурацкого конфликта. Есть разлад - и кровь за­струилась по жилам, адреналин, тестостерон, все дела.

«В незначительных делах - счастье», -говорит основной комментарий И Цзин. Это уже, конечно, неплохо. Хотя смутно чувствуется, что в главных делах - крышка. Комментарии по нарастающей становятся всё более жуткими. То, что начинается как конфликт и является необходимой частью взаимоотношений, имеет тенденцию превра­щаться в кошмар и ужас, при котором «у че­ловека обрезаны волосы и нос» (по всей ве­роятности, живые силы роста и чутьё, чув­ствительность), а потом «увидишь, как бесы наполняют твою ко­лесницу». Должно быть, очень неприятное зрелище, во мне сразу вызывающее воспоминания о жутких семейных скандалах, кото­рые невозможно остановить, ибо тебя самого уже давно наполня­ют не разум и привычные чувства, а вот именно что бесы.

* * *

Даже странно, что две такие «симпатичные» триграммы (внизу - водоем с качеством «радостности», вверху - огонь с ка­чеством «сияния») могут вызвать при объединении такой бардак.

Но опять достаточно представить себе «радостного» мужа и «си­яющую» жену (например, он хочет потихонечку торчать в дерев­не, а она - блистать в столичном обществе), чтобы понять полней­шую реальность и правдоподобность сюжета. «Водоем» стремит­ся вниз, «огонь» стремится вверх, вот и получается разлад, разру­шение лада, подобное «Расставанию с любимым» (гексаграмма 12). Но если там идет речь об очень резком и недолговечном со­стоянии, то ситуация разлада может длиться очень долго. Она не­приятна, но стабильна, как мы видим в большинстве семей вокруг. Почему это так - мы не знаем; получается, что это свойство чело­веческой природы, некая присущая нам неполноценность - что переводит нас к следующему сюжету.

39. Неполноценность

БАНКИРША И ЕЕ ДУША

В одном крупном банке директором была женщина. Она так много времени проводила на работе и так много говорила о своем банке, что друзья просто называли ее банкиршей. Впрочем, у нее не было особенно много друзей, так, знакомые-приятели. Она была очень богатой и купила себе красивый дом на центральной площади города. Банкирша не много времени проводила в своем доме, чаще она засиживалась допоздна на работе. Она была не то чтобы совсем одинокой, но обычно жила одна. Ее взрослая дочка жила в другом городе, а муж давно ушел. Она, конечно, была очень умным человеком, но в тайне от всех боялась, что когда-ни­будь сойдет с ума и выкинет что-нибудь совершенно безумное. Может быть, поэтому она носила железный панцирь на теле и же­лезный прут вместо позвоночника - когда-то их сделали на заказ, но уже давно они срослись с ее телом. Конечно, ей было трудно танцевать или нагибаться, но зато это помогало руководить и на­дежно защищало от чего-то, чего она и сама толком не знала. От всего.

И вот однажды ночью банкирше приснился сон.

Ей приснился молодой человек в белой рубашке и зеленой кепке. Он сидел в тюрьме. Он был истощен и нечесан. У него

были порывистые движения, как у мима или акробата, а еще точ­нее - как у безумца. Ей очень хотелось освободить его из тюрьмы, но она не знала, как это сделать. В отчаянии она проснулась. В этот день она всё роняла и не могла сосредоточиться на работе. Она мечтала о молодом безумце. Но он был во сне, а она - в обыч­ной и суровой реальности.

Он приснился ей и на следующую ночь. Она была счастли­ва. Всё повторилось: он сидел в тюрьме, а она не могла его осво­бодить, даже не знала, с чего начать. Он не разговаривал с ней, а только скакал по своей камере.

Наутро банкирша решила пойти к волшебнику, который за­нимался снами. Вначале она стеснялась и попросила средство, чтобы не видеть больше снов, которые ее беспокоили. Но волшеб­ник услышал в ее голосе совсем другое и попросил рассказать, что же ей такое снилось. Банкирша рассказала ему о юноше в зеленой кепке. Пока она говорила, волшебник открыл зеркало, стоявшее у стенки, и показал ей, что всё, о чем она рассказывала, отражалось в этом зеркале. Там, в зеркале, банкирша увидела тюрьму и безум­ного заключенного.

- Как мне освободить его? - воскликнула она.
Волшебник велел ей шагнуть в зеркало и там поговорить с

милым ее сердцу юношей. Она так и сделала: шагнула в зеркало, стала у тюремной решетки и начала спрашивать юношу, как его зовут, откуда он родом, почему он оказался в тюрьме, какой про­ступок он совершил и что можно сделать, чтобы освободить его. Но юноша ничего не отвечал. Он танцевал джигу, качал головой и вел себя как невменяемый. В отчаянии банкирша выскочила из зеркала и попала обратно в комнату волшебника.

- Он совершенно сумасшедший, - сказала она волшебнику. -Он не понимает, что я хочу ему помочь. Дайте-ка мне лучше кап­ли, чтобы я больше никогда не видела его ни во сне, ни в вашем зеркале.

- Пожалуйста, - сказал волшебник, - вот вам эти капли. Только знайте, что тот, кого вы видели в тюрьме, - это ваша душа. Воля ваша, вы можете больше никогда ее не видеть. Без души, я слышал, легче зарабатывать большие деньги. Вот вам капли, пусть он остается в тюрьме.

Банкирша заплакала.

- Не нужны мне ваши капли, - сквозь слезы проговорила
она. - Научите меня, как мне с ним разговаривать!

- Ага, - сказал волшебник, - так-то лучше. Просто пере­
станьте играть с ним в судью. Вот представьте себе, что вы только
что родились - и сразу же принимаетесь спрашивать свою маму,
как ее зовут, откуда она родом и какую диету она поддерживает
для улучшения качества молока. Как вы думаете, что бы она вам
ответила?

Банкирша улыбнулась сквозь слезы.

- Она бы не стала со мной разговаривать, а заткнула бы мне рот сиськой. Но я же теперь не маленький младенец!

- Вы еще глупее, - сказал волшебник, - и еще меньше зна­комы со своей душой, чем в первый день жизни со своей мамой. Тогда, по крайней мере, вы ничего из себя не воображали, и если бы ваша мама была крокодилицей, вы так же спокойно приняли бы ее за маму, лишь бы давала вкусное молоко. Так что попробуй­те пообщаться с вашим замечательным юношей еще раз. Только не ведите себя как полицейский, не будьте дурой!

Банкирша нахмурилась, подумала и попросила войти в вол­шебное зеркало еще раз.

Она опять попала в тюрьму, где беспокойный юноша танце­вал по камере. Вначале она постояла у решетки, а потом просочи­лась через нее в камеру. Банкирша не знала, с чего начать разго­вор с ним. Наконец она спросила:

- Как ты себя чувствуешь?

Он не ответил, а она опять почувствовала себя дурой, кото­рая только и умеет, что задавать умные вопросы. В отчаянии она опустилась на пол. Тогда юноша подошел к ней, сел рядом и по­ложил ей голову на колени. Она коснулась рукой его зеленой кеп­ки и спросила:

- Это помогает?

Но тут же опять замолчала, поняв, что продолжает и продол­жает свои расспросы. Еще какое-то время он лежал у нее на коле­нях, а она у себя в голове перебирала всевозможные вопросы и отметала их. Потом она совсем устала и погладила его по волосам. И тогда она совершенно ясно услышала, как он сказал:

- Спасибо тебе. Я так долго был одинок. Теперь я не сойду с
ума.

Потом банкирша плакала. Она плакала так сильно и долго, что совсем забыла, кто она и где. Когда она подняла голову, то увидела себя в комнате волшебника. Сам хозяин сидел у окна.

- Я собрал вам кое-что в дорогу, - сказал волшебник.

Банкирша оглянулась: вокруг никого не было.

- А где же... - начала спрашивать она. Волшебник улыбнулся:

- А он вышел из тюрьмы. Теперь он хочет лететь в путеше­ствие. Он, конечно, зовет тебя. Вон, видишь, он летает за окном на своем коврике-самолете. Хотя коврик у него совсем легонький, я даже не знаю, выдержит ли он вас двоих. Сколько ты весишь?

Банкирша вспомнила о своем железном позвоночнике и пан­цире и закусила губу. Весила она, должно быть, ужасно много. Но лететь ей хотелось очень сильно (хотя это было чистым безумием, она понимала), и она попросила волшебника оставить ее, чтобы она могла переодеться. Она решила снять с себя хотя бы желез­ный панцирь. Каково же было ее удивление, когда никакого пан­циря на себе она не обнаружила! А потом она нагнулась - туда, сюда - и поняла, что и позвоночник ее стал опять живым. Она подпрыгнула легко, как девочка, и подбежала к распахнутому окну. Там начинался дождь, но она прыгнула прямо на летающий коврик рядом со своим чудесным избавителем и закричала: «Впе­ред!»

Волшебник смотрел вслед улетавшему ковру и улыбался. Он-то знал, что железный панцирь и был той решеткой тюрьмы, за которую проникла сегодня банкирша, но он знал также и то, что объяснить это было бы крайне трудно даже такому умному чело­веку. Он последил еще немного за зеленой кепкой и развевающи­мися волосами, а потом прикрыл окно и стал готовиться ко сну. Он многое знал из того, что теперь произойдет с банкиршей, но не спешил никому этого рассказывать. Замолчим и мы.

Человек неполноценен, это очень важно понимать. Человек изначально неполноценен, он смертен, подвержен болезням, не­уравновешенным страстям и прочим бедам. Огромная часть пси­хологической жизни человека порождается и протекает именно из-за этой неполноценности, в попытках ее компенсировать и пре­одолеть. Ибо человек стремится быть полноценным (полностью здоровым, очень богатым, бесконечно творческим, и так далее, да-

лее, далее). Другими словами, человек стремится быть подобным богам, и это вполне адекватно рассматривать как еще одну его не­полноценность - неприятие своего реального положения. В реаль­ности человек всегда - я повторюсь еще и еще - «хромает на одну ногу» («хромота» — одно из значений иероглифа «Цзянь», «Пре­пятствие», названия соответствующей гексаграммы Книги Пере­мен).

Душа человеческая удивительным образом связана с непол­ноценностью. Это понимали, например, те люди, которые стреми­лись стать совершенными хоть в чем-нибудь, - душу при этом лучше отдать дьяволу. Удивительно, как часто душа проявляется и постигается человеком именно через его неполноценность. Как часто человек на волне своей славы, успеха и удачи становится бездушным и как распространен сюжет о том, что душевность к нему возвращается с бедностью, болезнями и бедами.

Неполноценность скрепляет людей узами родства, дружбы и взаимозависимости. Полноценному человеку другие люди не нуж­ны. (Не зря сюжет «Домашние» находится между сюжетами «Тени» и «Неполноценности»). Даже простой интерес человека к человеку вращается, как правило, вокруг именно неполноценных частей личности. Хорошо работающие части личности подобны как раз тому банку, который нормальному человеку приятно ис­пользовать, но совершенно неинтересно изучать.

Банкирша в сказке стремится быть полноценной, и такое че­ловеческое и такое глупое желание приводит ее в довольно страш­ный мир расписанности, одиночества и пустоты. Когда она заме­няет свой живой (и потому несовершенный) позвоночник на же­лезный, то пытается достичь как раз «железной» полноценности. Можно представить себе, с каких чистых тарелок она ела и какая мощная была в банке охрана!

Тем временем ее душа сходит с ума в клетке. Одна часть лич­ности получает развитие и постоянное внимание, а другая прозя­бает в одиночестве и голоде. И душа, как Господь во многих сю­жетах, оказывается на стороне забитых, непопулярных, инфан­тильных и дурацких сторон личности. Если бы этот парень в зе­леной кепке пришел устраиваться на работу в банк, его бы вряд ли даже допустили до собеседования. Но ковер-самолет, друзья, лю­бовь, творчество, состояния, от которых «душа поёт», - всё это у него в кармане. И чем меньше внимания обращает на него банкир­ша, тем дырявее становится этот карман.

* * *

Сама сказка, кстати, поддерживает сценарий неполноценно­сти - тем, например, что явно не закончена. То, что происходит дальше с банкиршей и ее душой, - тайна, хотя бы даже и во мно­гом понятная волшебнику и читателю. Понятие тайны - еще одно проявление неполноценности в человеческой жизни. Тайна необ­ходима, потому что люди несовершенны, они злоупотребляют от­крытостью, загрязняют источник, употребляют священное всуе. Там, где проявляется душа, кстати, тайна фигурирует очень час­то. Слова «мистика» - как относящееся к глубинным процессам души - и «мистерия» как практика пробуждения и укрепления души - однокоренные со словом «mistery», «тайна». Это неслу­чайно.

* * *

Сюжет «Препятствия» в комментариях И Цзин наполнен (навязчиво) одним и тем же предсказанием: «Уйдешь - будут пре­пятствия. Придешь - будет хвала». Посмотрите, так очень редко бывает, чтобы комментарий твердил одно и то же: «Уйдешь - бу­дут препятствия. Придешь - вернешься на правый путь»; «Уй­дешь - будут препятствия. Придешь - будет связь с близкими людьми»; «Уйдешь - будут препятствия. Придешь - будешь вели­ким». Куда уйдешь и куда придешь? В психологическом смысле ответ кажется несомненным - уйдешь от себя и придешь к себе. Уйти от себя в самом базовом смысле означает выйти во внешний мир и посвятить «себя» достижениям в этом мире. Архетип героя, например, легко делает это. В данном сюжете такой герой будет испытывать максимум препятствий, которые, скорее всего, не да­дут ему продвигаться вообще. А прийти к себе - это, например, сесть посреди комнаты и... Нет, вот какой недавно я наблюдал эпизод. Пожилая такая женщина, проводница поезда, ходит по ва­гону и время от времени разговаривает с собой. Я стою у туалета, жду очереди, а она выходит из своего купе и сама с собой тихо го­ворит: «Никому ничего не должна. Все мне должны. Пойду пообе­даю».

«Все мне должны» - это, кстати, одна из центральных фраз архетипа инвалида - существа изначально неполноценного. Мно­жество людей, подпавших под власть этого архетипа, строят свою

жизнь на мощном привлечении внимания и заботы со стороны других людей. Это, конечно, достает. Коментарий И Цзин к пятой (основной) черте гексаграммы гласит: «Великое препятствие. Дру­зья придут». Друзья и вправду собираются вокруг наших несовер­шенств (и наверняка в продолжении сказки они появляются и у банкирши), но не надо этим злоупотреблять. Вероятно, к своей неполноценности стоит относиться именно как к нормальной ин­валидности - у кого-то нет слуха, а у кого-то сердца, а вон у него мозгов - в рамках равновесного сюжета нормальной жизни, а не как к проблеме в сюжете героя или к жертве в сюжете трагедии. Неполноценность - тайная дорога к душе. Воздадим ей за это дол­жное уважение и внимание.

* * *

Примерно раз в году со мной случается «поход в социум». Во мне обостряются желания денег, славы и прочих прекрасных и невинных прелестей; и окружающие друзья немало способствуют тому, чтобы пробудить во мне эти «нормальные человеческие» страсти. Обычно в таком расположении духа я еду в Москву. Мос­ква просто создана для того, чтобы делать «серьезные» дела, на­значать деловые встречи, подписывать бумаги и т.д. В разные года меня хватает на разное время, в среднем на месяц такой деятель­ности. Рано или поздно (а по меркам окружающих, конечно, очень рано) я схожу с дистанции. Все «дела» вызывают во мне отвраще­ние, я превращаюсь в занудного жалобщика и обличителя Вави­лона; наконец, заболеваю. Тогда я уезжаю из Москвы - чаще это похоже на побег. Я осознаю свою неполноценность - там, где пол­ноценна куча людей и когда-то был вполне полноценен и адеква­тен я сам. В родных горах я утешаюсь очень быстро. «Поход в со­циум» становится каким-то далеким кошмаром, странным снови­дением. Со сказкой банкирши с ее железным скелетом и панцирем меня роднит Веничка Ерофеев, записавший в поэме «Москва-Пе­тушки» бессмертные строки:

«И вот - я торжественно объявляю: до конца моих дней я не предприму ничего, чтобы повторить мой печальный опыт воз­вышения. Я остаюсь внизу и снизу плюю на всю вашу обще­ственную лестницу. Да. На каждую ступеньку лестницы - по плевку. Чтоб по ней подыматься, надо быть жидовскою мор-

дою без страха и упрека, надо быть пидорасом, выкованным из чистой стали с головы до пят. А я - не такой».

Веничка прожил много лет в Москве без прописки в паспор­те, он отвечал за свои слова. Я живу где-то, как мне кажется, по­ближе к Петушкам, хотя тоже без прописки. Что-то заколдованное есть в этом. «Всё так. Всё на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загородиться человек, чтобы чело­век был грустен и растерян». Этим чудесным прозрением того же Венички в ситуацию неполноценности мы и закончим свой ком­ментарий.

40. Разрешение

СВЕТЛЯЧОК

(Сказка Вадима Гололобова)

Светлячок был одинок. Этой ночью он летел, не всматрива­ясь в даль, и думал о возвышенном. Вдруг он увидел огонек, мель­кнувший за Деревьями. Светлячок заинтересовался и полетел в ту сторону. «Может быть, это - Она!» - думал Светлячок и летел быстрее. Он подлетел к тому месту, где виднелся огонек, и увидел большую Каплю, в которой он отражался. Светлячок расстроенно сел, опустил крылья и смотрел на Каплю.

- Мы бы летали с Ней всю ночь и радовали бы Зверей сво­им светом, - сказал Светлячок.

-...своим светом, - грустно отзывалось Эхо.

- Я бы показал ей самые прекрасные цветы в Лесу, - сказал Светлячок.

-...в Лесу, - также грустно отзывалось Эхо.

- И мы были бы... - говорил Светлячок.

-...счастливы, - отозвалось Эхо.

- Да... - согласился Светлячок и понял, что отзывалось со­всем не Эхо. Он поднял глаза и за Каплей увидел Ее. Она сидела, опустив крылья, и что-то грустно говорила сама себе.

А после Эхо узнало, что он действительно показал Ей самые красивые цветы в Лесу. И они действите