Империя камбуджадеша b XIII-xv вв.

Второй четвертью XIII в. датируется начало позднего периода в истории империи Камбуджадеша. При Индравармане II (1220-1243), сыне и преемнике Джаявармана VII, процветание империи, казалось, продолжалось.

Государственные налоги с крестьян- анаков были основной формой их эксплуатации. И все же имело место некоторое сокращение удельного веса публично-правовых отношений. В 1223 г. на восстановленный с согласия империи в Чампе трон был посажен чамский принц.

Нельзя не заметить, что уже к середине XIII в. процесс социальной эволюции шел на фоне экономического кризиса, связанного с истощением почв и водных ресурсов столичной области. Интенсивный полив водами, содержащими мало органических веществ, засорение каналов, часто проложенных по насыпным руслам, и регулярная распашка богатых окислами железа почв привели здесь к латеризации почвы и резкому падению урожайности. Одновременно понизился уровень воды в главной артерии района - р. Сиемреап. Латеризация почвы вызвала упадок сельского хозяйства, и начался постепенный уход крестьян-анаков из района столицы, где стал иссякать важнейший источник доходов и людских ресурсов.

При Джаявармане VIII (1243-1295) наблюдается усиление шиваитов, восстановление культа линги; буддизм как религия верхних слоев общества временно отошел на второй план, хотя в столице и в провинциях продолжалось распространение теравадского буддизма. Возврат к культу линги не повлек за собой в то время разграбления и закрытия крупнейших буддийских храмов. Но сам факт религиозной борьбы и противопоставления политики двора общим массовым тенденциям привел к ослаблению империи. Положение в верхах было неспокойным. Насколько можно судить, Джаяварман VIII пришел на трон (как и ушел с него) путем переворота; страна погрузилась в пучину религиозной борьбы, ослаблявшей империю.

Немалую роль в наметившемся упадке империи сыграло и то, что военные силы ее в 80-х годах были оттянуты на восток для отражения монгольского нашествия. Усилились центробежные тенденции на некхмерских окраинах, сначала в тайских княжествах на верхней Тяо-Прайе. Здесь внутреннее равновесие с середины 50-х годов XIII в. было нарушено прибытием с севера князей с их дружинами и значительных групп населения из района империи Дали (в Юньнани), особенно после ее окончательного захвата монголами в 1253 г. Началось вытеснение кхмерских гарнизонов из городов средней Тяо-Прайи, где возникло тайское государство Сукхотаи. Когда же во время борьбы с монголами в 1283-1287 гг. восстановило свою независимость монское государство Лаво, начавшийся распад империи стал очевиден. Серьезным оказалось вооруженное столкновение с объединением тайских князей в начале 90-х годов; хотя война была неудачной для таи, большого напряжения она потребовала и от империи. Тем не менее ее блеск по-прежнему поражал современников, и только прогрессирующее обеднение западного рисового очага подрывало экономику. К концу XIII в. кхмерское общество завершило свою идеологическую реконструкцию, буддизм теравады распространялся все шире, оказывая влияние на тайские и лаосские княжества. Массы теравадских монахов вряд ли обходились дешевле пышных, но немногочисленных храмов Х-ХIII вв., зато первые более эффективно выполняли те же задачи.

Процессы упадка империй шли в это время в Пагане, Шривиджайе, век спустя - в яванской империи Маджапахит. Повсюду в Юго-Восточной Азии на месте полиэтнических империй в XIV-XV вв. возникли меньшие по размерам, но более высокоразвитые по своей социальной организации моноэтнические феодальные государства. Одним из них и становится кхмерский центр империи Камбуджадеша, с конца XIII в. уже называвшийся своим современным названием - Камбоджа.

Она была богатым и процветающим государством. Жители столицы имели в услужении по нескольку "рабов". Власть монарха по-прежнему была сильной, а престиж его - высоким. Население страны исповедовало в основном буддизм; везде стояли изображения Будды, причем храмы были уже теравадскими..Образование также полностью находилось в руках буддийских монахов-теравадинов. Но традиции XII - начала XIII в. продолжали проявляться в самых разных областях общественной жизни. Об этом говорят и наличие буддийских монахов-чиновников (традиция сращения служилых и духовенства, впоследствии изжитая), и культовый. характер ряда государственных церемоний, и наличие храмов-мавзолеев. По-прежнему храм Байон был центром не только планировки, но и духовной жизни столицы. Сохранились и имперский династический миф, и культ девараджи в его буддийском варианте.

Начало 90-х годов XIII в. было временем отказа правящей верхушки от чреватых внутренними конфликтами реакционных экспериментов с реставрацией шиваизма, тем более что все развитие общества обусловливало дальнейшее распространение буддизма теравады, и двор не мог длительное время идти против течения. Монарх-шиваит Джаяварман VIII был свергнут своим зятем, главнокомандующим, правившим под именем Шри Индравармана III (этот последний претендовал на родство со старой династией). Буддизм теравады стал господствовать в стране, сам Шри Индраварман III был буддистом-теравадином; индуизм сохранился в качестве одного из придворных культов. При Индравармане III официальным языком стал язык теравадского буддизма - пали, сменивший санскрит. При нем продолжалось развитие экономики и культуры, спокойным было внутреннее положение.

Но шиваитским кругам трудно было отказаться от вековой привычки властвовать. Когда в 1308 г. Шри Индраварман III ушел в монастырь, власть перешла при неясных обстоятельствах к Индраджаяварману (1308-1327), который предпринял последнюю попытку восстановить шиваизм как государственную религию. Он начал с разрушения буддийских храмов и преследования буддистов. Попытка продолжения этой политики Джаяварманом IX (1327-1336) привела к открытому возмущению. Джаяварман IX был свергнут и, судя по некоторым свидетельствам, убит. Политический центр империи был необратимо ослаблен этой борьбой, и вскоре империя Камбуджадеша начала распадаться.

На троне, после периода безвластия в 30-х годах XIV в., оказался человек "из низов", к власти в 1336 г. (дата приблизительная) пришел Чай (1336-1340). Он стал основателем новой династии.

В XIV в. динамичнее развивались восточные районы между Меконгом и Большим озером. Перенос "центра тяжести" с запада был длительным и затянулся на 100 лет; кхмерское государство все более ощущало необходимость иметь столицу в экономическом центре, в треугольнике Ловек - Удонг - Пномпень, к востоку от Большого озера. При первых королях новой династии, занятых внутренней борьбой и сменой центрального аппарата, отпали последние имперские владения на Тяо-Прайе и оставшиеся тайские и лаосские вассальные княжества. Завершилась и внутренняя борьба, сопровождавшая изменения в кхмерском обществе. Экономическое же положение собственно кхмерских земель не изменилось; автор середины XIV в. сообщает о "богатой Камбодже". Это время отмечено определенной "демократизацией" монархической власти, которая стала "ближе" не только к средним и мелким феодалам-чиновникам, но и к народу. Вместе с этим почти исчез культ недосягаемого бога-царя. Полностью закрепился теравадский буддизм, санскритская литература была частично вытеснена палийской. Новые храмы были меньше по своим размерам, но они широко распространились по всей стране.

В начале 50-х годов разразились длительные войны на территории кхмеров. В 1351 г. две тайские армии начали большое наступление. После того как они были отбиты, король Лампон (1346-1352) по каким-то соображениям распустил армию по домам и отменил уже проводившуюся мобилизацию. В это время новая тайская армия присоединилась к двум отброшенным, и началась осада Яшодхарапуры; кхмерские войска были вытеснены из города в 1353 г. Но в 1357 г. кхмерская армия уничтожила тайский гарнизон в Яшодхарапуре, тайские походы окончились ничем.

В 1393 г., почти полвека спустя после первого нападения, войска Аютии повторили рейд на Яшодхарапуру. Сильная своим первым ударом, тайская армия добилась первоначальных успехов, но несколько месяцев спустя кхмерская армия под командованием короля Тяо Донья (1394-1404) окружила и уничтожила часть тайского гарнизона города; вскоре король Понья Ят (1405-1467) полностью очистил страну от остатков тайских войск. Эта победа на длительный период привела к мирным отношениям между странами. Но военная победа не могла "оживить" западный район, где к экономическому упадку добавились разрушения от длительных военных действий и где латеризация почв привела к уменьшению числа сельских жителей, уходивших в другие области. В 1434 г. Понья Ят обосновался в Тядомуке (близ совр. Пномпеня). Сильно укрепленная Яшодхарапура (с этого времени - Ангкор, "Королевский город") стала основной крепостью страны на западе и осталась религиозным центром государства.

В новом районе велись раздачи земли. Камбоджа вышла из кхмеро-тайских войн, закрепив границы и утвердив у себя новый тип социальной и государственной организации. Государственная власть становилась все более военно-светской; упрощался государственный аппарат. В начале 70-х годов обострилась борьба за власть, связанная, как это часто бывало в Камбодже, с отсутствием утвердившегося принципа наследования. Определением кандидатуры следующего монарха (среди родственников предыдущего) занималась верхушка двора; это гарантировало страну от случайностей, неизбежных при майорате, но в то же время давало простор для дворцовых заговоров. Против короля Рамы Тхуфдея (1472-1473) выступил его племянник. Поскольку войны с таи окончились уже давно и неудачно для них, он позволил себе призвать на помощь войска Аютии. Помощи таи ему особой не оказали, но их войска разграбили западные области: Чантабун, Корат, Ангкор.

 

СУКХОТАИ И АЮТИЯ

С возникновением в конце XIII в. в районе Центрального Индокитая буддийских государств народов таи и лао, мигрировавших из Юньнани под давлением монголов, устная историческая традиция связывала "освобождение от тирании" империи Камбуджадеша местных народов. В период империи развитие земледельческого производства шло за счет совершенствования его технологии - создания во исполнение религиозного долга мощных ирригационных систем, сооружавшихся руками огромного числа людей, подчиненных деспотической власти, распространения этих систем из кхмерских в монские районы. Начавшийся с конца XII в. кризис воспроизводственного механизма империи породил настроения деморализации и апатии у широких масс, мессианские ожидания.

Деспотизму империи с ее идеологией, рассматривавшей человека как "пыль на священных ногах правителя", противостоял патриархальный строй таи и лао. В борьбе свободных общинников, расселявшихся в пределах империи, с деспотическими принципами ее организации рождалась новая идеология - местная форма буддизма тхеравады.

Буддизм тхеравады на местной почве формировался на основе учения секты "лесных монахов" (аранника), которая, не развивая учение Будды о нирване, сосредоточила внимание на социальной стороне - доступной широким массам идее накопления религиозной заслуги как пути к спасению, формируя тем самым буддийский образ жизни. Накопление религиозной заслуги в этой жизни, согласно учению тхеравады, сказывалось на карме человека, на его будущих перерождениях. Учение о карме не было эгалитарным. Положение в обществе людей не уравнивалось, как в христианстве, перед лицом бога, а закреплялось в системе учитель - ученик, старший - младший как реальное социальное положение, находившее отражение на шкале религиозно-нравственных ценностей. Люди, согласно учению тхеравады, не могут быть равны по рождению в силу различия в карме. Но буддизм помогал индивиду (а не группе) приспособиться к существующему социальному порядку. Для формировавшейся элиты таи и лао в учении аранника была привлекательной проповедь равенства племен и народов, выступавшая антитезой имперской идеологии превосходства цивилизованных обществ. Широким же массам импонировала аскетическая харизма этой секты.

Борьба с монголами и наступление на монские государства и империю Камбуджадеша упрочили социально-экономические позиции тайских вождей.

Сотенная организация таи и лао приняла на себя не только военные, но и административно-хозяйственные и финансово-налоговые функции. "Отцы народа" (час) - главы "земель" (мыангов) - и сотенная администрация - кун, мун, пан (десятские, сотские, тысяцкие) - составляли правящий слой на основе лояльной службы вождю и родства с ним. Однако чао мыангов не стали королями "варварских" государств: эти главы "земель" оставались харизматическими лидерами "народа". Архаичные институты существовали не в виде пережитков, а как активно действующие феномены общественного устройства, способствующие созданию новых традиций. Военные дружины местных вождей формировались не на основе майората, а из родственников чао мыанга и рабов. Основой общественного строя было сочетание горизонтальных и вертикальных связей. Первые проявили себя в обычае побратимства. Вертикальные же привязывали военных вождей к своим социальным коллективам - "землям" и домовой общине - рыан.

Результатом указанных социально-политических и идеологических процессов было возникновение к концу XIII в. буддийских государств народа лао - Чиенгмая, Лангсанга в северной части Центрального Индокитая, Сукхотаи, бывшего наместничеством кхмеров в монских землях, а в 1238 г. захваченного тайскими вождями,- на р. Пинг, притоке Менама. К 1350 г. источники относят основание южного государства таи - Аютии. 1336 год считается годом торжества буддизма тхеравады в Камбодже.

Лао и таи переняли у монов и кхмеров многие производственные достижения, что способствовало развитию производительных сил новых государств. Вместе с тем таи и лао принесли свою производственную организацию. Ее основой была деревня кровных родственников - бан, состоявшая из "домов" (рыан). Родственные коллективы объединялись в рамках небольшой "земли" территориальными связями. "Земля" была автономной хозяйственной единицей; мелкомасштабная оросительная сеть сооружалась силами одной-двух деревень. Земледельческое хозяйство на заливном поле (на) с культурой риса дополнялось земледелием на суходольных полях (рай), где высаживались клейкие сорта риса, пальмы, бетель, табак. Многие работы - расчистка суходольного поля, посадка и уборка риса на заливном - совершались на основе взаимопомощи. Автаркия "земель" исключала возможность централизации. К децентрализации приводила и практиковавшаяся правителями новых государств передача буддийским святилищам земли, рабочих рук, инвентаря.

С приходом таи и лао в местном обществе возникает новая оценка земледельческого труда. Так, надпись Рамы Камхенга, правителя Сукхотаи (1275-1317), датируемая 1292 г., отдавая должное чао мыанга как харизматическому лидеру за то, что на полях есть рис, а в реках - рыба, восторженно воспевает и землю - источник процветания и изобилия. В государстве Чиенгмай законами правителя Менграя (1261-1317) был введен запрет на отторжение земли у сельского населения. Этим признавалась важность земледельческого труда как истинного источника богатства.

В первых буддийских государствах, снявших налоговый гнет империи, большую независимость получили домохозяйство и его глава, расширяется практика частного "превращения леса в рисовое поле" (там па хай пен на). В интересах глав домовых общин надпись 1292 г. устанавливала порядок наследования имущества "дома" детьми умершего "отца рода", вводила моральный запрет на претензии чао мыанга. Последний лишался права самовольно присваивать рис или богатства другого человека: "Если он - чао мыанга - увидит рис другого, он не позарится на рис, если он видит богатства другого, они не возбудят в нем зависти". Правитель обязан был сохранять жизнь военнопленным: домовые общины получали дополнительную рабочую силу. С конца XIII в. стало возрастать число деревенских общин.

В XIII - первой половине XIV в. в центральном и северном районах Индокитая появляются крепостные замки - чиенги и вьенги. В них правители крупных мыангов селили семьи ремесленников разных специальностей; их выводили из областей, входивших в состав монских государств и империи. Это были ремесленники строительных специальностей, мастера-литейщики, работавшие с бронзой. В Сукхотаи и городе буддийской сангхи Сри Саччаналае (Саванкалок) правитель Рама Камхенг поселил мастеров по изготовлению фарфора. Известность "фарфора Саванкалока" вышла за пределы Сукхотаи и достигла Японии, Филиппин, Индонезии, Индии, Персии, Египта.

С возникновением буддийских государств связана некоторая товаризация хозяйства мелкого производителя. Передвижение по дорогам Сукхотаи было освобождено от взимания налогов. "Кто хочет вести торговлю буйволами, лошадьми, слонами, серебром, свободно продает и покупает их", - сообщает надпись 1292 г. Рамы Камхенга. Торговля велась и продуктами лесного промысла. Вдоль торговых путей возникали земледельческие селения, жители которых обслуживали и торговлю. Развитие торговли, рост городов (слово пура стало использоваться для обозначения "предместья") были следствием развития земледелия, промыслов и ремесел, возрастания численности населения.

Сукхотаи в конце XIII - начале XIV в. - богатое торговое государство, на что указывает обилие предметов искусства и монументальных памятников. Контроль над торговыми путями, наличие в Сукхотаи богатой мусульманской колонии были источниками богатства правящего слоя, привязывали его к столице, а не к деревне и земледелию. Рост богатства столичной элиты - важнейший фактор политики патронажа: переселявшиеся на территорию Сукхотаи патронимии лао и таи во главе с чао получали от государства материальные ресурсы, скот и несвободных, чтобы начать производство.

В буддийских обществах подняли свой социальный статус различные группы зависимых, существовавших в империи: они влились в состав земледельческих общин, увеличив их число. Использованием рабочей силы этих общин, основанных на государственной земле, мобилизацией в войско земледельцев распоряжалось государство через общинную администрацию - пху бан. Отношения земледельцев с пху бан были отношениями господства-подчинения. Пху бан контролировали социальные связи, накапливая не землю, а зависимых людей, часть которых они выставляли на воинскую службу и для работ на государство.

Государство, используя неоплачиваемый труд общинников, сооружало каналы, снабжавшие водой г.Сукхотаи, дамбы, по которым проходили дороги, связывавшие основные города страны.

Для управления ирригационными системами, чиенгами и вьенгами, мыангами была введена система "кормлений" - кын мыанг. "Кормления" передавались родственникам правителя. Доход исполнявшего административную службу "кормленщика" представлял ренту с земли данной территории. Между "кормленщиками" и правителем устанавливались, по существу, вассальные отношения. Они возникали также и между правителем Сукхотаи и главами отдельных мыангов, делавших ему подношения за патронаж и защиту их территории. Эти отношения не были формализованы, они строились на моральных обязательствах. Их расторжение, согласно общественным представлениям, влекло ухудшение кармы.

На такой двуединой основе и сложилась держава Рамы Камхенга, которая к концу XIII в. достигла на востоке берегов Меконга и побережья Андаманского моря - на западе. Власть правителя Сукхотаи была сильна в центре государства, слабее по мере удаления от него. После гибели в 1317 г. Рамы Камхенга его "держава" распалась. Преемники Рамы Камхенга сохранили власть в центральном земледельческом районе по р. Пинг.

В буддийском государстве Сукхотаи правителя не почитали как девараджу, не обожествляли. Считалось, однако, что он воплощал в себе общинную этику и справедливость. Правители, в свою очередь, проявляли уважение к буддийской монашеской общине, заботились о ее процветании. Об этом свидетельствует, в частности, надпись Рамы Камхенга об основании им монастыря секты аранника и передаче его в дар сангхе. В монастырь из южного буддийского государства Накхонсритхаммарат прибыл знаток канона – "Трипитаки", ставший во главе сангхи. Последняя заняла важное место в обществе: она помогала правящему слою в оформлении его правосознания, идеологических и политических концепций. Рама Камхенг, согласно надписи 1292 г., соединил в себе величайшего знатока тхаммы (религиозный долг) и носителя бун - благочестия. Один из правителей Сукхотаи, Лю Тай (1347-1370), известен под титулом Махадхармарачати-рача - Великого знатока тхаммы.

В конце XIII - начале XIV в., когда быстро возросло богатство предводителей мыангов за счет как военного грабежа, так и участия в торговле, когда не аристократизм, а богатство стало основой социального статуса, буддийская община поддержала аскетическую харизму правителей. С Лю Тая в обычай входит удаление правителей в монастырь на период дождей, символизировавшее отказ от мирских благ, наглядно воплощавшее традиционный общинный принцип поравнения, "разделенной бедности".

Из идеи патернализма, идеализированного "союза" правителя и народа, исходило новое правосознание: надпись 1292 г. зафиксировала право каждого свободного члена мыанга обратиться к правителю. Проситель мог ударить в колокол, подвешенный в воротах, и сообщить о своем деле. Рама Камхенг разбирал тяжбы при всем народе; мастерами-каменотесами был вытесан из глыбы латерита трон - манангсилапатра. Подобно вождям прошлого, восседавшим при разборе племенных дел на мегалитах, Рама Камхенг вершил суд в Сукхотаи, сидя на каменном троне.

Выступая с позиций крестьянско-общинной идеологии, используя в политических целях буддизм, новый правящий слой не смог отказаться полностью от господствовавших в империи индуистских концепций. В его состав вошла монская аристократия, хранительница политических традиций, которые были использованы правящим слоем в процессе создания новой политической культуры. Одной из таких традиций было брахманское толкование столицы как магического центра государства, средоточия системы распределения. Столица отождествлялась с горой Меру - центром вселенной, а государство - с общим космическим порядком.

Для освящения власти правителя использовался древний обряд шри абхишека, включавший обливание водой, собранной из главных рек государства. Шри абхишека символизировала "передачу" земель под верховное управление государя. Последний был хозяином земли, хозяином жизни подданных. Правителю вручали священный меч и белый зонт - символы защитника страны.

Вырабатывая общественную этику, правящий слой исходил из необходимости нейтрализовать социальное недовольство, проявлявшееся все сильнее по мере углубления имущественного неравенства и роста злоупотреблений со стороны "больших людей" (пху яй) в отношении "маленького человека" (пху ной). Буддийское учение тхеравады включило в себя и социальную утопию, отразившую реально существовавшие настроения в среде земледельцев-общинников. В "Трайпхум", космологическом трактате (1346 г.), приписываемом Лю Таю, был включен миф о "стране счастья" - Утаракуру, где растет дерево Кинлапа, удовлетворяющее все желания. Через утопические доктрины совершался переход от племенных культов, основанных на почитании духов гор, к буддийской религии. Как труженик и вместе с тем хозяйствующий на земле член общины, крестьянин субъективно стремился к свободному хозяйствованию на земле, т.е. к утопии - обществу свободных мелких хозяев-тружеников. Отсюда гипнотизирующее воздействие на крестьянство религиозных идей, шедших от общинных представлений, которые правящий слой буддийских государств использовал в своих интересах как инструмент внеэкономического воздействия.

Ко времени возникновения буддийских государств Индокитая следует отнести появление буддийских летописей - тамнан, составлявшихся на пали и отразивших представления о политической истории после утверждения буддизма. Важнейшим явлением культуры было составление тайского алфавита и появление тайского письма. Грамотность, видимо, не вышла за круг монашества и светской элиты, обучавшейся в монастырях.

Государство Аютия, развивавшееся из небольшого политического образования в долине Менама, было буддийским, хотя его администрация и форма власти унаследовали индуистско-махаянистский прототип: правители не были, как в других буддийских государствах Индокитая, "отцами народа", они были девараджами, а администрация и структура господствующего класса - бюрократическими.

Появление тайских мыангов в этом районе источниками фиксируется с XI-XII вв. Земля была плодородна, урожаи риса высоки, и существовавшие монские города-государства (такие, как центр буддийской культуры Лопбури или крепость Супанбури) вели торговлю рисом. Рис закупался Сукхотаи и шел на экспорт в Китай. Лопбури, как и Сукхотаи, поддерживало на протяжении XIII в. даннические и посольские отношения с китайским двором, что было необходимо в интересах внешней торговли. Историки предполагают наличие значительных китайских торговых колоний в Лопбури и в портах по берегам Сиамского залива. В торговые отношения постепенно втягивался и тот район, где в середине XIV в. тайским вождем Утонгом был основан вьенг, ставший столицей государства Аютия. К этому времени города-государства Лопбури, Супанбури, крупнейшие тайские мыанги, возможно, и китайские общины были объединены брачными связями, что немало способствовало развитию торговли. Население в этом районе быстро возрастало и превзошло население Сукхотаи.

Появление тайских мыангов в долине Менама не вызывало противодействия правящего слоя монов: экономика речных долин с культурой риса и орошением полей за счет паводков рек требовала активного прироста населения, его плотности не ниже 200 человек на 1 кв. км. Приток поселенцев с севера способствовал расцвету рисовой экономики и торговли, закладывая экономическую основу государства Аютия. Его выход на морские коммуникации обеспечивали китайские мореходы.

В новых районах расселения земледельческих коллективов таи высокой социальной престижностью обладали отшельники - риши, но не брахманы и не монахи буддийских святилищ: отшельники пользовались уважением у населения за индуистскую образованность, знания в астрологии и местной земледельческой практике. Под их руководством тайские переселенцы основывали поселения. Отшельники становились старейшинами - их знания оценивались выше богатства и обеспечивали им власть над земледельческим коллективом. Благодаря риши были внесены уточнения в календарь, достигнуто соотнесение его с разливами реки и началом земледельческих работ в новой системе поливного земледелия, принятого таи в долине Менама.

Деревни-общины состояли из матрилинейных больших семей, служивших основными производственными и социальными ячейками. Глава семьи пользовался властью над всем кругом родственников. Усиливались экономические позиции малой семьи и ее домохозяйства, но последнее не стало совершенно свободным: оно нуждалось во взаимопомощи, имущество переходило по наследству внутри большой семьи по материнской линии и т.п.

В XIV в. формируется система землевладения господствующего класса как совокупности эксплуататоров, организованных государством в должностную иерархию. Закон 1360 г. правителя Утонга - тронное имя Рама Тибоди (1350-1369) - объявил "всю землю в Аютии принадлежащей правителю. Народу разрешается жить на ней, но земледельцы не могут быть ее собственниками". Налог с земли устанавливался в размере десятой доли урожая.

В условиях экстенсивного рисоводства правители Аютии использовали традиционную государственную практику освоения земли - раздачу невозделанной земли святилищам: это экономически усиливало государство. Основание буддийских монастырей вокруг столицы Аютии сопровождалось передачей им земли, на которой селилось как минимум 25 семей кха пхра - храмовых рабов. На земли монастырей приходили и свободные земледельцы, превращавшие поселения вокруг них в общину. В силу такой практики район вокруг Аютии сравнительно быстро превратился в зону плотного заселения, центр государства был обеспечен значительной по численности рабочей силой.

Экономический потенциал государства стал измеряться тем, насколько эффективно оно сумеет сохранить и расширить свою базу, т.е. числом рабочих рук, которыми оно могло распоряжаться; источником пополнения фонда живого труда стали войны, сопровождавшиеся выводом населения в Аютию. Закон об умыкании 1355 г. ввел в практику суровое наказание за кражу рабов или увод расселенных на территории государства свободных земледельцев; не менее суровое наказание предусматривалось и в отношении беглых. И тем не менее в ранний период Аютии (1350-1569) государство не сумело выработать эффективных мер контроля за рабочей силой. Земледельцы, спасаясь от эксплуатации государства, стремились переселиться в северные тайские мыанги - Сукхотаи, Саванкалок, Питсанулок, Кампенгпет, где царили патриархальные порядки. Высеченное на камне постановление правителя Аютии Рамарачи, датируемое 1397 г., обязывало правителя Сукхотаи - в то время подчиненного Аютии - возвращать беглых, укрывшихся в мыанге, на их старое место жительства.

Составленные в середине XIV в. в Аютии законы поставили на службу новому государству ряд "варварских" институтов таи, в том числе сотенную систему мобилизации населения на государственные работы, в которые включалось и военное дело. Закон 1376 г. ввел деление земледельческого населения на правых (военнообязанных) и левых (гражданских). Молодежь проходила профессиональную подготовку по военной или строительной специальности в одном из му - отрядов. Последние объединялись в батальоны (конг) и полки (кром). Набор мужского населения в му и конги шел с учетом кровного родства: первый, третий (и т.д.) сыновья приписывались к му со стороны матери, второй, четвертый (и т.д.) - к му со стороны отца. Фискальной единицей, с которой шел набор на государственные работы и в войска, было усредненное рисовое поле - на. Регулируя распределения трудовых ресурсов, что было главной функцией правителя и его аппарата, эти социальные силы формировали новую общественную структуру в оптимальном для данной производственной системы варианте. Основой последней была эксплуатация земледельцев через государственные работы. Но сохранялись и частные формы эксплуатации.

Принадлежность людей к той или иной социальной категории в государстве Аютия определялась не законодательно закрепленной принадлежностью к сословию, а "разрешением", которое они получали от правителя на исполнение "работы". Такое "разрешение" было сопряжено с владением. "Свободный", как член этносоциальной общности таи, мог занять землю, правитель санкционировал этот акт. В случае, если земледелец не мог выполнить свою "работу", земля возвращалась государству. Не были объектом частной собственности ни земля, ни должность, ни должностное владение: утративший должность утрачивал и право на участие в системе распределения прибавочного продукта. О свободе выбора "работы" не могло быть и речи. Нечеткость в определении социального статуса того или иного лица буддизм объяснял невозможностью точно определить его карму, а также возможностью достижения индивидом более высокого социального положения за счет использования магических средств.

В правление Боромотрайлоканата (1448-1488) семь законов о гражданской и военной иерархии оформили социально-политическую структуру Аютии. Законы 1454 г. установили, что положение индивида в иерархии определяется числом рангов - достоинств, а вся система получила название сактина. Высшие ранги по сактина получали члены семьи правителя, за ними шла служилая знать - куннанг. Простолюдины (прай) имели в системе рангов сактина от 10 до 350 рай (мера площади, равная 0,16 га.). Ниже 10 рай, но выше вьючных животных были рабы (тхат). Прай обязаны были выполнять неоплачиваемые работы на государство.

В системе сактина присутствуют черты, характерные для земельной ренты: 1) установление прав собственности на землю государства как представителя совокупного земельного собственника - господствующего класса; 2) регулярный характер привлечения общинников к выполнению государственных работ; 3) наличие фиксированной площади - на, с которой шел набор на их выполнение; 4) применение к общинникам средств внеэкономического принуждения - считалось, что невыполнение работ на государство могло ухудшить карму земледельца.

Контроль за выполнением работ осуществлялся государством через систему патронажа: житель деревни, обязанный выполнением государственных работ, выбирал себе патрона из должностных лиц. Отношения подчинения между господствующим классом и земледельческим населением не были формализованы; нижестоящий на социальной лестнице оказывал услуги и приносил дары вышестоящему в силу личных обязательств ради привилегий и безопасности, которые эти отношения гарантировали.

Господствующий класс как совокупность эксплуататоров включал правящий слой и эксплуататорские слои, неоднородные с точки зрения отношения к средствам производства, по своему месту в производственном процессе и по размерам присваиваемого богатства. Помимо наследственной аристократии - многочисленной семьи правителя - господствующий класс включал столичную знать - тракун, обширный слой служилой знати - куннанг, а также крестьянский, по своему положению – верхний слой деревни. Знать выделялась в общественной структуре по своей управленческо-административной роли, функциональное разделение в XV в. знати на военную и гражданскую (правую и левую) на практике не действовало. Важной частью господствующего класса была провинциальная знать, включенная в бюрократическую структуру, но не порвавшая связей и с местным обществом; именно с ней устанавливали отношения патронажа старейшины деревень и главы семей. Единственным источником власти в Аютии считался правитель, как бы распределявший ее среди должностных лиц путем раздачи рангов по системе сактина, что означало также наделение долей в совокупной ренте. Но это не исключало и частных доходов.

Относительно высокое социальное положение занимало земледельческое население - прай, оно сохраняло дееспособность, хотя право на ношение оружия ушло из деревень-общин. Члены одной и той же семьи могли иметь разный социальный и правовой статус. "Свобода" высоко ценилась, а государство законодательными мерами стремилось сохранить численность прай, гарантируя освобождение земледельца из долговой кабалы. Защищало оно "свободу" прай и от действий должностных лиц, и от притязаний деревенской верхушки. Положение последней было крестьянским: старейшины деревень не освобождались от работ на государство, но, используя право выставить вместо себя замену, принуждали зависимых членов семьи (например, мужа дочери) отбывать службу в войске или государственные работы.

Лица, проданные за полную стоимость, которая определялась законами 1359 г. "о рабах" (даса), считались одушевленным имуществом - тхат; они были в полной власти хозяина. Что касается социально-экономического положения монастырских рабов (кха, пхра), то эта проблема остается пока не разработанной в науке.

Аютия унаследовала традиционную для этого района организацию государственной власти, уходившую корнями во времена Дваравати, и прежде всего пространственную интеграцию земель, расположенных по четырем сторонам света, их ориентацию на столицу - "центр" системы. Но в отличие от традиционной структуры последний выступает не только как политическое, но и как экономическое и военное ядро, удерживающее силой ближайшие земли: