Великой Отечественной войны»

Министерство сельского хозяйства и продовольствия

Республики Беларусь

Учреждение образования

«Ошмянский государственный аграрно–экономический колледж»

 

Сборник материалов

«Ошмяны в годы

Великой Отечественной войны»

 

 

 

		Автор-составитель: Варкович Наталья Александровна, преподаватель истории и социально-гуманитарных наук
	Ошмяны, 2015

Аннотация работы, направляемой на выставку

Тема	Сборник материалов по теме: «Ошмяны в годы Великой Отечественной войны»
ФИО, должность, место работы автора/составителя	Варкович Наталья Александровна, преподаватель истории и социально-гуманитарных наук.
Аннотация	Данный материал помогает глубже изучить историю родного края, способствует формированию патриотизма, гордости за свою Родину и своих предков.
Направление работы	Патриотическое, нравственное воспитание
Для какой категории предназначена	Адресуется учащимся, преподавателям, кураторам, воспитателям
Полное название учреждения образования	УО «Ошмянский государственный аграрно – экономический колледж»
Адрес учреждения образования	231103, ул. Советская 19 г. Ошмяны Гродненская область
Телефон с кодом	(801593) 4 42 77
E – mail, сайт	http://oaek.oshmiany.by/

 

Оглавление

Введение. 4

Война шагала в сторону Ошмян. 5

Военные действия. 5

Защитники нашего неба. 8

Оккупационный режим на территории Ошмянщины.. 13

Первые жертвы войны среди местных жителей. 13

Немцы вошли в Ошмяны.. 18

Национальный вопрос. 25

Ошмянские евреи. 27

Военнопленные. 39

Германское рабство. 42

Партизанское движение на Ошмянщине. 55

Состояние промышленности и культуры.. 71

Действия польских националистов на территории Ошмянщины.. 73

Освобождение. 83

Память. 88

Литература. 96

 

Введение

 

Ошмянщина – земля с богатым историческим прошлым. Каждое новое поколение ошмянцев открывает для себя заново свою малую Родину. Цель работы – создать фонд фотоматериалов, сборников исторических документов, информационных сборников не только для изучения их на учебных занятиях по истории, но и для самостоятельного изучения истории нашего края. Важным разделом этой работы является изучение трагических страниц истории Ошмянщины в годы Великой отечественной войны. Большее внимание уделяется событиям 1941 -1942 годов: захват нашего города оккупантами, национальная политика немецких властей, освобождение Ошмян. В сборе материалов по данной тематике участвовали учащиеся группы ПО-11. Особо необходимо отметить работу Подгайского Алексея Андреевича, Можейко Ольги Сергеевны, Мусского Александра Игоревича. Данная тема очень важна при изучении истории Беларуси, т.к. при анализе исторического материала формируется видение истории глазами нового поколения. Очень часто в современной истории авторы бросаются в крайности, что-то превозносится, что-то умалчивается. Возникают «неудобные» вопросы к предыдущим поколениям белорусского народа. Почему не сохранили то, что обязаны были сохранить? Почему до сих пор бережное отношение к историческому, культурному наследию возникает только в памятные даты? Появляется и желание поклониться всем, кто выжил и выдержал все, что выпало на долю нашего народа. Посмотрев на события прошлого непредвзято, можно лучше понять наш национальный характер, определить место нашего народа во всемирной истории.

Сознательно решили вести работу на русском и белорусском языках. Документы, которые представлены в музейных экспозициях, очевидцы событий, приозошедших в жизни нашего города информацию предлагают на двух языках.

Военные действия

 

Необходимо сказать сразу – крупных кровопролитных боев за Ошмяны, под Ошмянами или в других населённых пунктах Ошмянщины не происходило. Не бомбардировали район и немецкие самолеты - только один раз самолет сбросил бомбы на здание районного комитета партии и райисполкома. Здание уцелело, один человек убит, второй (секретарь райкома Б.П.Зейфман) был тяжело ранен. В направлении Лида - Ошмяны тогда несколько дней сражалась с превосходящими силами противника 24-я Самаро-Ульяновская «Железная» стрелковая дивизия (командир - полковник К.М.Галицкий). Дивизия до дислокации на территории Беларуси располагалась в Эстонии. Летом 1941 года она входила в состав 3-й армии (командующий генерал-лейтенант В.И. Ковалёв), вместе с 7-й отдельной противотанковой бригадой составляла резерв армии, находилась во втором эшелоне. Штаб дивизии располагался в Молодечно, а полки в Вилейке, Воложине и других местах. В Ошмянах накануне войны дислоцировался 754-й стрелковый полк 209-й мотодивизии 13-й армии. Участия в боевых действиях на территории района полк не принимал, поскольку сама дивизия до 4 августа 1941 года воевала с врагом в составе 17-го механизированного корпуса, а 19 сентября того же года была расформирована. Когда начало складываться тревожное положение на границе, в полосу дислокации 24-й стрелковой дивизии командование Белорусского военного округа начало направлять резервы, в частности 21-й стрелковый корпус (три дивизии). 50-я стрелковая дивизия этого корпуса двигалась маршем из Полоцка в район Крево. 22 июня 1941 г. в 15 часов из штаба округа поступил приказ - 24-й стрелковой дивизии немедленно выставить в район Лиды в распоряжение командира 21-го стрелкового корпуса по маршруту Молодечно - Вишнево - Ивье - Лида. В 21 час дивизия начала движение на запад, а утром 24 июня она сконцентрировалась в лесах около деревни Юратишки. Отсюда К.М.Галицкий послал разведку в направлении городов Лиды и Ошмяны. До Ошмян направился разведывательный батальон под командованием майора И.Т.Щуки. Скоро от него было получено сообщение: «Веду бой с передовыми танковыми частями противника западнее Ошмян, захвачены пленные 12-й танковой дивизии 57-го танкового корпуса. В районе Ошмян находится разведка 50-й стрелковой дивизии. Части этой дивизии после ночного марша сегодня утром сконцентрировались в лесу в районе Куранец»[1]. 25 июня дивизии была поставлена задача - выйти к Ошмянам, организовать там защиту и обеспечить прикрытие 21-го стрелкового корпуса от возможных ударов вражеских сил с вильнюсского направлении. По мнению К.М.Галицкого, это была сложная задача, потому что дивизия действовала на стыке двух фронтов, как раз там, где противник прорвал защиту наших войск. Двигаясь на север, наши части все больше приближались в направлении главного удара 3-й танковой группы. В частности, Ошмяны еще раньше были заняты противником. Тем не менее, приказы не обсуждаются, а выполняются. К продвижению на Ошмяны начали готовиться с рубежа Трабы-Субботники, откуда выбили передовые части 19-й немецкой танковой дивизии, отбросив их за р. Клева. Наступление в сторону Ошмян началось утром 26 июня – были задействованы два стрелковых полка. Из Траб на Ошмяны наносил удар 168-й стрелковый полк (командир подполковник С.И.Партнов), подкрепление прибыло ночью в виде сводного танкового батальона (танки КВ, Т-34, Т-26 - три роты). Танкисты действовали решительно, о чем К.М.Галицкий позже вспоминал: «Своими смелыми действиями танкисты способствовали успешному продвижению подразделений 168-го стрелкового полка. В бинокль было видно, как сквозь пыль и дым, преодолевая огонь артиллерии врага, двигались наши танки и пехота. Вот они прошли гребень возвышенности к северу от р. Клева и бросились вглубь обороны противника»[2]. Сосед слева, 7-й стрелковый полк (командир подполковник А.В.Пасюков), при поддержке 146-го артиллерийского гаубичного полка после трудного боя занял Сурвилишки и двигался на Гравжишки. Бой продолжался и 27 июня. Ни Гольшаны, ни Гравжишки советских солдат в те дни не увидели - ситуация сложилась таким образом, что от боя за Ошмяны пришлось отказаться. Тем не менее, немцы понесли в июньских боях на берегах Клевы серьезные потери. 19-я немецкая дивизия, которая гордилась тем, что победоносно прошла Бельгию, Голландию, Францию, встретила серьезный отпор на советской земле, под Трабами и Гольшанами. Фамилии советских солдат, которые погибли летом 1941 при попытке оказать сопротивление врагу под Ошмянами, увековечены не на ошмянских памятниках - они на обелисках в соседнем, Ивьевском, районе. А память о них ратных подвигах сохранилось. Как сохранились сведения и о том, что на фронте от Заполярья до Черного моря в первые дни и месяцы войны боролись ошмянцы - одних призвали в Красную армию осенью 1940 (призыв прошел с 15 сентября по 3 октября), других мобилизовали в июне 1941 г.

Документы свидетельствуют

Телеграмма штаба 3-й немецкой танковой группы в группу армий «Центр»

22 июня 1941 г.

1. 3-я танковая группа ведет бой за узловой дорожный пункт Вильна для продолжения наступления северным флангом на Михалишки.

2. Положение противника: противник отходит на восток. В районе Вильны отмечено сосредоточения.

3. 57-й армейский корпус в 9.00 продвигается из Варены на Ошмяну, прикрывая южный фланг.

4. 39-й армейский корпус начинает продвижения из Олиты на Вильну и, отбросив противника на север, продолжает продвигаться на Михалишки.

5. Вопрос о подчинении частей штабу 9-й армии будет разрешен не раньше полудня 23нюня.

6. Вечером 22 нюня 7-я танковая дивизия имела крупнейшую танковую битву за период этой войны восточнее Олиты против 5-й танковой дивизии. Уничтожено 70 танков и 20самолетов (на аэродромах) противника. Мы потеряли 11 танков, из них 4 тяжелых.

7. Следует уделить особое внимание маршевой способности 56-го усиленного пехотного полка 22 июня в направлении р. Неман.

Штаб 3-й танковой группы

Перевод с немецкого языка.

Центральный архив Министерства обороны России. Дело. 118. Л.2

Защитники нашего неба

 

Трагизм ситуации первых дней войны наиболее остро ощущался во время воздушных боев. Преимущество врага здесь было убедительным. И в количестве самолётов, и в их технических характеристиках. Тем не менее, советские летчики сражались на пределе возможного, ценой своей жизни защищая родную землю, противопоставляя техническому превосходству противника героизм и отвагу. Под Ошмянами совершили огненный таран советские летчики А.М.Авдеев и П.П.Стреленко - экипаж бомбардировщика СУ-2. В небе над Ошмянщиной приобретали боевой опыт будущие Герои Советского Союза Василий Константинович Гречишкин, Владимир Дмитриевич Иконников, Петр Аксентьевич ЮрченкоА.Р.

В небе над Ошмянщиной с первых дней войны вражеская авиация имела преимущество над советской. Падали, охваченные огнем, самолеты, и далеко не всегда летчики могли использовать спасательный парашют. Почти все случаи гибели самолетов и их экипажей не остались незамеченными, очевидцы тех событий навсегда записали их в памяти.

В послевоенное время стали известны фамилии летчиков, погибших в районе Ошмян или не вернувшихся с боевого задания из района Ошмян. Впервые список напечатан в газете «Ошмянский вестник» 15 апреля 1995. Известно, что 25.06.1941 г. погибли 8 человек из трех экипажей дальних бомбардировщиков 42-го авиационного полка 42-й авиационной дивизии.

Барышев Петр Александрович, младший лейтенант, командир звена 96-го дбап 42-й ад, погиб 25.6.1941.

Дворник Афанасий Тихонович, родился в 1911 г. Золотаревка Ахтырского района Сумской области, старший политрук, штурман эскадрильи 221-го ап 58-й ад, 25.6.1941 не вернулся с боевого задания из района Ошмян.

Кузнецов Александр Захарович, лейтенант, стрелок бомбардировщика 96-го дбап 42-й ад, погиб 25.6.1941.

Левянец Борис Денисович, родился в 1913, штурман 51-го ап, погиб 26.6.1941 в воздушном бою над Ошмянами.

Мантул Денис Егорович, сержант, стрелок-радист 96-го дбап 42-й ад, погиб 25.6.1941.

Новоселов Константин Васильевич, младший сержант, стрелок-радист 42-го дбап 42-й ад.

Пономарев Алексей Андреевич, лейтенант, стрелок бомбардировщика 42-го дбап 42-й ад, погиб 25.6.1941.

Плугин Михаил Ермолаевич, младший лейтенант, пилот 42-го дбап 42-й ад, погиб 25.6.1941.

Шурду Борис Васильевич, сержант, воздушный стрелок-радист 42-го дбап 42-й ад. Погиб 25.6.1941.

Щеголев Константин Никитович, лейтенант, штурман звена 42-го дбап 42-й ад, погиб 25.6.1941.

Экипаж самолета СУ-2, на котором летал А.М.Авдеев, состоял из двух человек, 25 июня 1941 года не вернулся с боевого задания.

 

А.Н. Авдеев П.Ф. Стреленко

История авиации знает два вида таранов - воздушный и огневой (огненный). В первом случае летчик, использовав весь боезапас, своей машиной стремится сбить вражеский самолет, во втором - машиной поражает наземные объекты. Именно такой таран совершили на Ошмянщине летчики А.М.Авдеев и П.Ф.Стреленко. Авдеев Александр Николаевич, родился в 1906 г. в с. Новолуговое Жердевского района Тамбовской области. Выучился в строительном техникуме, на 2-м курсе перешел на комсомольскую работу, был организатором первых пионерских отрядов на Орловщина. В 1928 г. по комсомольской путевке направлен в школу Военно-Воздушных Сил. Участвовал в походе в Западную Беларусь в 1939 году. В июне 1941 года – заместитель эскадрильи 43 бомбардировочного авиаполка 12 смешанной авиадивизии. Экипаж самолета СУ-2, состоял из двух человек. 25 июня 1941 года не вернулся с боевого задания. Всего летчик успел совершить десять боевых вылетов. Состав семьи: жена Раиса Никитична, дочь Светлана и сын Вадим. Жили в Таганроге. В Ошмянах именем А.Н. Стреленко названы улица и переулок.

Стреленко Петр Филиппович, родился в 1913 г. в с. Вершина-Мурзинка Александровского района Кировоградской области. Работал трактористом в колхозе. Добровольцем ушел в Красную армию. После окончания авиационного училища (1938) служил в Белорусском военном округе. Участник советско-финляндской войны 1939 - 1940 гг. В июне 1941 - начальник связи эскадрильи, летчик-наблюдатель (штурман). Вместе с капитанам А.М.Авдеевым погиб в районе Ошмян 25 июня 1941 года Жена Наталья Федоровна и сын Виктор в 1980-е годы жили в Запорожье. Именем П.П.Страленки названа улица в Ошмянах.

“... 25 чэрвеня 1941 г. гітлераўцы занялі беларускі горад Ашмяны. Звяно бамбар-дзіроўшчыкаў капітана Аўдзеева атрымала заданне на бамбёжку калон 39-га нямецкага мотамехкорпуса, які прарываўся да Мінска. Бамбардзіроўшчыкі ішлі амаль брыючым палётам — суцэльныя воблакі прыціскалі іх да зямлі. Імкліва набліжалася лента шашы і на ёй квадратныя сілуэты танкаў, аўтамашыны.

Побач з самалётам пачалі ўзрывацца снарады зенітак. Не звяртаючы на іх увагі, Аўдзееў вёў самалёты на цэль. Кароткі націск кнопкі электраскідальніка — і калона танкаў патанула ў аранжава-чорных разрывах. Таварышы паўтарылі манеўр камандзіра. Аўдзееў зрабіў баявы разварот, знізіўся і яшчэ раз зайшоў на калону праціўніка. Штурман Страленка з кулямёта «прашываў» ворага на шашы, зацягнутай густой заслонай дыму.

Раптам самалёт страсянула ўзрыўной хваляй і амаль адразу ў кабіне запахла гарэлым маслам. Лахманілася распоратая асколкамі абшыўка, задыміў рухавік.

Каб выратаваць бамбардзіроўшчык камандзіра, баявыя сябры адцягнулі на сябе ўвагу знішчальнікаў праціўніка.

Набіраючы вышыню, бамбардзіроўшчык капітана Аўдзеева зрабіў круг над шашой. Удалечыні рухалася яшчэ адна мотакалона ворага, спяшаючыся да Мінска. Спыніўся вінт самалёта і чырванасцяжны бамбардзіроўшчык, страляючы з гарматы і кулямёта, рэзка пайшоў уніз. Штурман Страленка спяшаўся выпусціць па ворагу апошнія боепрыпасы. Свішча вецер і імкліва бяжыць насустрач зямля. Лічаныя секунды засталіся для таго, каб прыняць рашэнне. Калі сесці на забалочанай паляне, тады палон. Або...

Баявыя таварышы пачулі ў навушніках голас Пятра Страленкі:

— Ідзём на таран! Бывай, Радзіма!

Накіраваны цвёрдай рукой, самалёт урэзаўся ў мотакалону. Магутны ўзрыў ускалыхнуў паветра, зашумеў беларускі лес, праводзячы ў бессмяротнасць савецкіх пілотаў.”

А.Зарэмба. Красное знамя. 1964. 3 ліст.

3 успамінаў Канстанціна Яўгенавіча Антропава, былога ваеннага лётчыка

“Аўдзеева і Страленку я ведаў па сумеснай службе ў 43-м авіяцыйным палку, толькі служылі мы ў розных эскадрыллях.

Перад вайной капітан Аўдзееў быў намеснікам камандзіра эскадрыллі. Раней ён служыў наземным камандзірам, потым перавучыўся на лётчыка. Ведаў абоіх з 1937 г.

Перавучыцца на самалёты СУ-2 (канструкцыі Сухога, гэта было вясной 1941 г.) усе не паспелі, частка лётчыкаў лятала на старых машынах. Аўдзееў лятаў на СУ-2.

3 пачаткам вайны 43-і полк з Віцебска пераляцеў на аэрадром Вялікія Сітцы пад Полацкам...

25 ці 26 чэрвеня раніцай я сустрэў Аўдзеева, ён быў нечым усхваляваны (перад гэтым мы выляталі на заданні сваімі эскадрыллямі, ён вёў бой з Ю-88. Пасля абеду па трывозе вылецеў увесь полк, а мой самалёт быў папсаваны. Калі яго адрамантавалі, я пачаў узлятаць і ўбачыў, што з супрацьлеглага боку таксама рулюе самалёт і ўзлятае. У паветры я яго дагнаў і па нумары на блакітным крузе (№ 2) пазнаў, што гэта самалёт Аўдзеева і Страленкі. Я далучыўся да іх і ўмоўнымі знакамі паказаў, што буду знаходзіцца побач.

Цэль шукаць давялося нядоўга. Бачу — самалёт Аўдзеева накіраваўся на ашмян-скую дарогу, якая поўнасцю была занята танкамі, артылерыяй і іншай нямецкай тэхнікай.

Аўдзееў прыняў рашэнне штурмаваць калону і пайшоў на зніжэнне да вышыні 25 метраў. Праз некаторы час убачыў, што самалёт Аўдзеева падбіты. Я стаў набіраць вышыню для скідвання бомбаў, а самалёт капітана Аўдзеева ўсё зніжаўся...Аб здарэнні я змог далажыць у палку толькі праз два дні, паколькі з-за недахопу паліва вымушаны быў сесці на запасны аэрадром. Апотым — перадыслакацыі”[3]

Немцы вошли в Ошмяны

 

На досвітку 25 чэрвеня 1941 г. перадавыя часці 12-й танкавай дывізіі 57-га танкавага корпуса вермахта (корпус уваходзіў у 3-ю танкавую групу) з боку Вільнюса ўвайшлі ў Ашмяны. 19-я танкавая, 18-я матарызаваная дывізіі гэтага корпуса, 39-ы мотамехкорпус таксама рухаліся праз раён, за Граўжышкамі і Трабамі вялі баявыя дзеянні. На горад і раён, на ўсю беларускую зямлю апусцілася ноч фашысцкай акупацыі. Больш трох гадоў мірным жыхарам давялося цярпець здзекі і гвалты, лілася нявінная кроў, смерць і пакуты прынеслі з сабой «цывілізаваныя» захопнікі.

Канечныя мэты гітлераўцаў, іх планы каланізацыі «ўсходніх абшараў» на сённяшні дзень вядомы дакладна. Яны былі выкладзены ў генеральным плане «Ост» (Усход), «Дырэктывах па кіраўніцтве эканомікай у акупіраваных усходніх абласцях» («Зялёная папка» Герынга) і іншых афіцыйных дакументах фашысцкай Германіі. Складаліся яны задоўга да нападу на СССР, нягледзячы на існаванне адпаведных дамоўленасцей аб дружбе паміж СССР і Германіяй. У адносінах да насельніцтва краін, якія планавалася акупіраваць, усё зводзілася да знішчэння, высялення, анямечвання, у адносінах да эканомікі — да разграблення, у адносінах да захопленых дзяржаў — да падзелу на кавалкі. У першую чаргу неадкладнаму знішчэнню падлягалі савецкія грамадзяне — камуністы, камсамольцы, беспартыйныя актывісты, на якіх паліцыя бяспекі і СД падрых-тавалі «Асобую пошукавую кнігу СССР», а таксама цэлыя народы, залічаныя ў ка-тэгорыю «сяміцкіх».

Паводле плана «Ост», 75% насельніцтва Беларусі падлягала знішчэнню і прыму-соваму высяленню, а 25% — анямечванню і выкарыстанню ў якасці рабочай сілы. К 1942 году появились документы, конкретизирующие его основные положения:

«Замечания и предложения Ветцеля [10] по генеральному плану «Ост» о колонизации германским империализмом Белоруссии и ликвидации белорусского народа как самостоятельной нации [11]»

Перевод с немецкого

27 апреля 1942 г.

Совершенно секретно. Государственной важности!

Генеральный план «Ост» предусматривает, что после окончания войны число переселенцев для немедленной колонизации восточных территорий должно составлять 4550 тыс. чел. Это число не кажется мне слишком большим, учитывая период колонизации, равный 30 годам. Вполне возможно, что оно могло бы быть и больше. Ведь надо иметь в виду, что эти 4550 тыс. немцев должны быть распределены на таких территориях, как область Данциг — Западная Пруссия, Вартская обл., Верхняя Силезия, генерал-губернаторство[12], Юго-Восточная Пруссия, Белостокская обл., Прибалтика, Ингерманландия, Белоруссия, частично также области: Украины <...>

в. К вопросу о белорусах.

Согласно плану, предусматривается выселение 70% белорусского населения с занимаемой им территории. Значит, 25% белорусов по плану главного управления имперской безопасности подлежат онемечиванию. <...>

Нежелательное в расовом отношении белорусское население будет еще в течение многих лет находиться на территории Белоруссии. В связи с этим представляется крайне необходимым по возможности тщательнее отобрать белорусов нордического типа, пригодных по расовым признакам и политическим соображениям для онемечивания, и отправить их в империю с целью использования в качестве рабочей силы <...> Их можно было бы использовать в сельском хозяйстве в качестве сельскохозяйственных рабочих, а также в промышленности, или как ремесленников. Так как с ними обращались бы как с немцами и ввиду отсутствия у них национального чувства, они в скором времени, по крайней мере, в ближайшем поколении, могли бы быть полностью онемечены <...>

Следующим вопросом является вопрос о месте для переселения белорусов, непригодных в расовом отношении для онемечивания. Согласно генеральному плану, они должны быть также переселены в Западную Сибирь. Следует исходить из того, что белорусы являются наиболее безобидным и поэтому самым безопасным для нас народом из всех народов восточных областей. Даже тех белорусов, которых мы не можем по расовым соображениям оставить на территории, предназначенной для колонизации нашим народом, мы можем в большей степени, чем представителей других народов восточных областей, использовать в своих интересах. Земля Белоруссии скудна. Предложить им лучшие земли — это значит примирить их с некоторыми вещами, которые могли бы их настроить против нас. К этому, между прочим, следует добавить, что само по себе русское и в особенности белорусское население склонно менять насиженные места, так что переселение в этих областях не воспринималось бы жителями так трагично, как, например, в Прибалтийских странах. Следовало бы подумать также над тем, чтобы переселить белорусов на Урал или в районы Северного Кавказа, которые частично могли бы также являться резервными территориями для европейской колонизации <...>»

Надо понимать и всегда помнить самое главное - нас бы не существовало ни в каком формате, если бы немцы победили.

Выконваць планы, складзеныя верхаводамі Трэцяга рэйха, павінны былі ў першую чаргу самі немцы: вермахт, карныя і акупацыйныя органы кіравання — рэйхскамісарыяты, генеральныя камісарыяты, акруговыя (гебітскамісарыяты), гарадскія (штадскамісарыяты) і раённыя камісарыяты (ортскамісарыяты). Аднак гэтага аказалася недастаткова. Акрамя камісараў у акругі, гарады, воласці, вёскі накіроўваліся з ліку немцаў розныя шэфы, інспектары, зондэрфюрэры, сельгасфюрэры, раённыя ўпаўнаважаныя («крэйсландвірты»), «сельскагаспадарчыя спецыялісты», «ваенныя аграномы».

Вместе с оккупантами пришли и новые порядки.

Документы свидетельствуют

Объявление главнокомандующего германскими войсками о мерах наказания за нарушение населением приказов оккупационных властей [13]

Перевод с немецкого

30 июня 1941 г.

1. Запрещается: хождение гражданского населения вне пределов своего места жительства без особого письменного разрешения (пропуска), выданного ближайшей германской воинской частью.

Запрещается: гражданскому населению находиться вне дома по наступлении темноты без особого письменного разрешения (пропуска), выданного ближайшей германской воинской частью. Назначенные запретные часы опубликовываются старостами. Проход в бомбоубежище во время воздушной тревоги разрешается и в запретные часы.

3.В населенных пунктах, где не расположены германские воинские части, пропуска должны быть затребованы старостой в ближайшей германской воинской части.

4.Население обязано заботиться о тщательной маскировке света в своих домах.

5.Все местные жители населенных пунктов обязаны зарегистрироваться. Регистрационные списки должны быть предъявлены местному коменданту или органам, назначенным для контроля.

6.Запрещается принимать на жительство к себе лиц, не принадлежащих к числу местного населения.

7.Население обязано немедленно сообщать старосте о находящихся в деревне чужих лицах. В случае появления подозрительных лиц, при чинимых чужими лицами вымогательствах и насилиях, население также обязано немедленно сообщить об этом в ближайшую германскую воинскую часть.

8.За спрятанное оружие, отдельные части оружия, патроны, прочие боеприпасы, за всякое содействие большевикам и бандитам и за причиненный германским вооруженным силам ущерб, виновные будут наказаны смертной казнью.

9.Запрещается: для всего гражданского населения, за исключением лиц, состоящих на службе при германской армии, и железнодорожников подходить к железнодорожному полотну на расстояние ближе 100м с обеих сторон железной дороги, а также движение по проезжим дорогам и обработка полей в пределах этой же запретной зоны. Переходить или переезжать железнодорожное полотно разрешается только по специально разрешенным переездам.

По всем лицам, действующим наперекор этому приказу, часовым приказано стрелять без предупреждения.

Главнокомандующий германскими войсками.

ЦГАОР СССР, ф. 7021, оп. 148, д. 273, л. 20

Каб замаскіраваць сутнасць сваёй палітыкі, гітлераўцы імкнуліся стварыць бачнасць, што ўлада на акупіраваных землях знаходзіцца ў руках прадстаўнікоў ад мясцовага насельніцтва. Месца апошнім адводзілася ў дапаможных установах — управах. Гарадскія, раённыя (пазней — павятовыя) управы ўзначальвалі бургамістры, начальнікі раёнаў, валасныя управы — старшыні валасцей (іншы раз называліся войтамі, валаснымі бургамістрамі). У вёсках прызначаліся старасты, солтысы, падсолтысы. Ахвотнікаў ісці ў гэтыя ўстановы, фактычна супрацоўнічаць з акупантамі, было нямнога, але знаходзіліся. Прычыны супрацоўніцтва — самыя розныя. Частка людзей ішла на гэта пад прымусам. Але не яны былі гаспадарамі. Галоўную ролю адыгрывалі ўсё тыя ж камісары, фюрэры, шэфы...

Ствараліся атрады (аддзелы) мясцовай дапаможнай паліцыі, якія дзейнічалі сумесна з жандарскімі пастамі, што меліся ў райцэнтрах (у населеных пунктах раёна — апорныя пасты жандармерыі). Амаль праз месяц пасля нападу на СССР на нарадзе ў Гітлера было прынята рашэнне стварыць «імперскі камісарыят «Остланд» на чале з гаўляйтэрам Лозе (штаб — у г. Рыга). У яго склад увайшлі генеральныя камісарыяты Літва, Латвія, Эстонія і Беларусь. У генеральным камісарыяце Беларусь засталася толькі частка даваеннай тэрыторыі БССР (10 акруг), паколькі паўднёвыя раёны рэспублікі немцы далучылі да Украіны, заходнія — да Усходняй Прусіі, усходнія — складалі вобласць армейскага тылу.

Будынак на вул. Аўдзеева,

дзе размяшчалася гестапа.

Ашмяншчына пэўны час знаходзілася ў складзе Вілейскай акругі, а 1 красавіка 1942 г. Ашмянскі, Астравецкі, Свірскі, часткова Смаргонскі, Відзаўскі, Пастаўскі і Браслаўскі раёны былі ўключаны ў генеральны камісарыят Літва. Адначасова з Літвы ў склад Усходняй Гірусіі перайшлі Друскінінкай, Марцынконіс, Рудня.

Каментарый такому рашэнню даў польскі даследчык Ю.Туронак: «... пры гэтым нацыянальны склад насельніцтва толькі ў невялікай ступені мог апраўдаць такі крок. Куды большую ролю тут адыграла жаданне ўзнагародзіць літоўцаў за стварэнне... паліцэйскіх батальёнаў, якія дзейнічалі таксама і на Беларусі».[14]

Размяшчэнне ўсіх нямецкіх і дапаможных устаноў у Ашмянах дакладна невядома, аднак большасць з іх «кватаравала» на галоўнай вуліцы горада і ў яго цэнтры. Вуліца ўвесь час назву змяняла: здаўна была Жупранскай, за «польскім часам» — вул. Пілсудскага, у гады нямецкай акупацыі — Вермахтштрасе, перад Вялікай Айчыннай вайной і ў пасляваенны час — Савецкая. На гэтай вуліцы знаходзіліся раённая і гарадская ўправы (дом № 41), біржа працы (№ 69) і дапаможная паліцыя (№ 58). Зусім непадалёку на сучаснай вул. Аўдзеева (№ 47) размяшчаліся раённая (ортскамендатура) і на вул. Міцкевіча (№ 39) палявая камендатуры. За гальшанскім мостам у касцельным фальварку мясцілася ваеннабудаўнічая арганізацыя Тодта (100 чалавек), моцны пост жандармерыі знаходзіўся ў Жупранах. Восенню 1941 г. Ашмяншчына была месцам размяшчэння 389-й ахоўнай дывізіі. Тэлеграфную лінію, якая ішла да фронту праз Вілейку, Куранец, Даўгінава, Докшыцы, Полацк, ахоўвалі нямецкія салдаты: 10 чалавек на 10 кіламетраў, а галоўная станцыя знаходзілася ў Ашмянах.

Ваенны гарнізон у Ашмянах стаяў да самага вызвалення раёна, а штаб вайсковай часці размяшчаўся на вул. Міцкевіча ў будынку даваеннай беларускай сярэдняй школы. Там жа знаходзіліся кватэры афіцэраў і іх «утрыманак». Вакол школы салдаты выкапалі роў з кулямётнымі гнёздамі.

Лічыцца, што на працягу першых тыдняў улада цалкам знаходзілася ў руках ваенных, а да канца жніўня ўтварылася цывільная адміністрацыя. У Ашмянскім раёне яна пачала сваю дзейнасць 1 верасня 1941 г. У Беластоцкай, Гродзенскай, Брэсцкай, Лідскай, Баранавіцкай, Слонімскай і Вілейскай акругах была яна польскай. Наконт гэтага працытуем паведамленне з Вілейшчыны: «У самой Вілейшчыне прыходзілася бачыць такія кур'ёзныя шыльды, як «Пастарунак польскай паліцыі панствовай». У павятовых управах, вясковым школьніцтве, паліцыі, валасцях — усюды польская мова... Ашмянскі павет палякі лічылі нейкай «польскай рэспублікай». Уся адміністрацыя, паліцыя, школьніцтва былі абсаджаны палякамі...».[15]

Национальный вопрос

 

Склалася ўражанне, што фашысты хацелі вярнуць Польшчу да граніц 1939 г. На карысць гэтага сведчыць і факт вяртання з дапамогай нямецкіх жандараў былых польскіх памешчыкаў у свае маёнткі і нейтралізацыя беларускіх дзеячаў пранямецкай арыентацыі. У Ашмянскі раён вярнуліся 60 памешчыкаў.[16] Аб вяртанні аднаго з памешчыкаў у раён расказала газета «Гонец цодзенны» (выдавалася ў Вільні) 29 ліпеня 1941 г.

Такое становішча праіснавала некалькі месяцаў. З'явілася трэцяя сіла — людзі розных нацыянальнасцей узняліся на барацьбу з захопнікамі, а не дапамагаць ім. У польскім асяроддзі ствараецца падполле, што таксама немцы не маглі не заўважыць. У такіх умовах нічога не засталося, як манеўраваць, мяняць прыярытэты.

12 лістапада 1941 г. выйшаў загад камісара Вілейскай акругі, згодна з якім на пасаду начальніка Ашмянскага раёна быў прызначаны грамадзянін Юстын Мурашка, беларус, член Беларускай вайсковай камісіі з 1918 г., які дагэтуль працаваў загадчыкам аднаго з аддзелаў Маладзечанскай раённай управы.

Гэтым жа загадам камендантам паліцыі ў Ашмянах прызначаўся Аляксандр Калодка, які раней працаваў на такой жа пасадзе ў Маладзечне. Абавязкі намесніка начальніка раёна ў пачатку 1942 г. выконваў Часлаў Найдзюк (ён жа і кіраўнік магістрата — бургамістр горада).

Адносіны акупацыйных улад да школьніцтва яскрава пацвярджаюць, наколькі ўпарта яны спрабавалі выкарыстаць у сваіх інтарэсах нацыянальны фактар, распаліць паміж людзьмі нацыянальную варожасць. Першапачаткова школьным інспектарам працаваў Ян Франчак (паляк), яго змяніў Мар'ян Пецюкевіч (беларус), а пасля пераводу апошняга ў Вільню меркавалася даручыць школьную справу кіраўніку Крэўскай школы Едчыку, аднак інспектарам стаў былы афіцэр літоўскай арміі Алішаўскас.[17] Потым з Ковеншчыны на гэту пасаду прыехаў А.Матач. Адпаведна і мова навучання ў школах увесь час мянялася.

Пасля таго, як узмацніўся польскі рух супраціўлення (у лютым 1942 г. афіцыйна ўтварылася Армія Краёва), у беларускіх паветах на кіруючых пасадах застаюцца беларусы, з красавіка 1942 г. — беларусы і літоўцы. Пацвярджаюць такое становішча дзве інфармацыі ў газеце «Беларускі голас» за 2 кастрычніка 1942 г.: першая — «Ад дня 22.IX.42 г. назначаны бурмістрам Ашмяны дасюлешні заступнік бурмістра беларус — спадар Аляксандр Саковіч», другая — «16.IX.42 г. віленскі арцыбіскуп загадаў жупранскаму пробашчу ў нядзелю і святы чытаць Евангеліе ў беларускай мове». Адным з кіраўнікоў Ашмянскай (Палянскай) гміны з'яўляўся літовец Мікучоніс.

Дайшла чарга і да ашмянскіх вуліц: у 1942 г. пачаліся іх перайменаванні. Гебітскамісар зацвердзіў у Ашмянах 5 вуліц: Францішка Скарыны (замест Часлава Янкоўскага), Алеся Гаруна, Францішка Багушэвіча, Кастуся Каліноўскага і Беларуская. Назвы вялікіх вуліц пісаліся на нямецкай і літоўскай, малых — на нямецкай і беларускай мовах.

Нягледзячы на ваенныя ўмовы, новыя гаспадары не пашкадавалі часу і сродкаў на арганізацыю перапісаў насельніцтва. Вынікі першага з іх невядомы (адбыўся ўвосень 1941), часткова маюцца звесткі аб выніках другога перапісу ў пачатку мая 1942 г. У Ашмянах пражывала каля 9000 чалавек, 2000 з іх знаходзілася ў гета (Беларускі голас. 1942. 21 жн.). Колькасць жыхароў у павеце, які складаўся ў 1942 — 1945 гг. з Ашмянскай, Гальшанскай, Граўжышкаўскай, Крэўскай, Куцавіцкай, Сольскай і Смаргонскай гмін, невядома. Існавала і Палянская гміна, центр яе размяшчауся у Ашмянах. Паводле андіх крыніц, у павеце 7 гмін, паводле іншіх – 8.

У той жа час перапісчыкі зрабілі сенсацыйнае «адкрыццё» — у беларускіх паветах пражываў даволі значны працэнт літоўскага насельніцтва, у тым ліку ў Куцавіцкай гміне — 34%, у Крэўскай і Граўжышкаўскай —11%, Смаргонскай — 16%, Ашмянскай — 12%, Сольскай — 7%.[18] Гальшанская гміна па нейкіх прычынах не названа.

Нямецкія ўлады, паводле загаду якіх праводзіўся перапіс, нават арганізавалі «экспедыцыю», каб пацвердзіць яе вынікі. Літоўцаў у Ашмянскім і суседніх раёнах «шукалі» фон Баумгартэль (немец з Рыгі), заступнік віленскага гебітскамісара Остэнэк і член Віленскага беларускага нацыянальнага камітэта Язэп Малецкі (чэрвень 1942).

 

Ошмянские евреи