Мы поможем в написании ваших работ!
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
|
Проблема устойчивости правового сознания субъектов в реализации права.
Правосознание — это форма осознания права как специфического явления социальной действительности.
В правосознании тесно сочетаются и взаимодействуют три компонента: познавательный, оценочный и регулятивный. В соответствии с этим можно выделить три основные функции правосознания — познавательную, оценочную и регулятивную.Познавательная функция правосознания состоит в осознании того, что есть право, и осуществляется в различных формах (чувственных, образных, логико-понятийных) обнаружения, выражения и осмысления отдельных правовых явлений и права в целом.Оценочная функция правосознания состоит в формировании определенных ценностных представлений и идей о праве, исходя из которых субъект правосознания оценивает (позитивно или негативно) действующее право и реальную правовую действительность.Регулятивная функция правосознания состоит в осознании, определении и реализации субъектом в конкретных действиях (правомерного или противоправного характера) своей поведенческой позиции (модели поведения) по отношению к требованиям действующего права.Специфика правосознания — в его соотношении с другими формами сознания (моральным, нравственным, религиозным сознанием и т.д.) — обусловлена спецификой самого права, для выражения которой правовое сознание оперирует соответствующими чувствами, образами, представлениями, символами, понятиями и категориями. Для законопослушного правосознания основным мотивирующим фактором является авторитет закона (действующего права). Установочная позиция субъекта такого правосознания является результатом целесообразного выбора на основе взвешивания и оценки достоинств и преимуществ (для себя, для других и всего общества) соблюдения закона и недостатков, невыгод, отрицательных последствий его нарушения. В этом смысле законопослушное правосознание является прагматичным правосознанием. Функции правосознания:
- познавательная, заключающаяся в том, что посредством сознания индивид, группа, общество в целом приобретают знания об окружающей правовой действительности;
- оценочная, связанная с формированием у людей внутреннего психологического отношения к отражаемой правовой действительности;
- регулятивная, состоящая в том, что:
- при непосредственном участии правосознания создаются юридические нормы, позитивное право;
- каждый индивид определяет конкретный вариант своего поведения с учетом юридических норм;
- с его помощью в случае отсутствия соответствующих норм индивид может сформировать свое поведение, урегулировать ситуацию на основе общего понимания им юридических норм, законодательства;
- правосознание позволяет совмещать правовое регулирование с иными видами регуляторов общественных отношений.
Влияние правосознания на организацию общественной жизни достаточно велико, ощутимо. Этим объясняется включение его в механизм правового регулирования как одного из средств воздействия на общественные отношения. Специфическая черта правосознания как составной части механизма правового регулирования состоит в том, что его роль не ограничена какой-либо одной стадией правового воздействия. Правосознание включается в работу и на стадии правотворчества, и на стадии реализации права. В той или иной степени оно присутствует во всех элементах механизма правового регулирования – нормах права, правоотношениях, актах реализации права.
Наиболее зримую роль играет правосознание на стадии реализации права, в процессе воплощения в жизнь юридических прав и обязанностей. Жизнь человека ясно демонстрирует, что сознание, мысль, образ, волевое усилие действительно управляют поведением людей, инициируют и регулируют их действия и поступки во всех сферах жизнедеятельности, в том числе правовой.От уровня, качества, характера, содержания правосознания в значительной степени зависит то, каким будет поведение человека в обществе – правомерным, социально полезным или неправомерным, социально вредным и опасным. Деформация правосознания - это его искажение, "разрушение" позитивных идей, убеждений, чувств, установок и т.п.Дефекты правосознания - не только противопоставление духа и буквы закона, целесообразности и законности, но и более глубокие деформации: отрицание правовой системы и даже необходимости таковой; неподчинение конкретному закону; неуважение к правоохранительным органам; утверждение, что цель оправдывает средства, и т.п. Виды правосознания:
1. По субъектам:
- Общественное (групповое) правосознание выражает правовые воззрения определенной части общества.
- Индивидуальное правосознание - это представления о праве и правовых требованиях, которые имеет каждый гражданин. Уровень индивидуального правосознания у различных людей различен.
- Групповое. Необходимо учитывать и такое понятие, как "эффект толпы". Французский социолог Гюстав Лебон одним из первых заявил о начале эры толпы и стал системно изучать это явление. Он считал, что толпе чужда демократия. Ей обязательно нужен вождь (за это ученого обожал Гитлер). Главное свойство толпы - это превращаемость. На эмоциональном фоне она может впадать в ярость, ужас, страх и иные полярные состояния, несовместимые с правовым характером действий. Это может происходить спонтанно и в то же время может намеренно стимулироваться.
50. Проблемы общественной опасности в современной теории права. Преступление — это общественно опасное деяние. Общественная опасность, другими словами, вредоносность деяния выражается в причинении ущерба каким-либо интересам, охраняемым уголовным правом. Допустим, кража наносит ущерб отношениям собственности, принятым в обществе, и поэтому она антисоциальна. Деяние же, которое формально хотя и подпадает под какой-либо состав преступления, но не обладает признаком общественной опасности, не является преступлением. Например, кто-либо, защищая группу детей от нападения маньяка-убийцы, нанесет ему телесные повреждения. Формально его деяние подлежит наказанию, так как оно предусмотрено УК РФ. Но ведь оно не общественно опасно, а, наоборот, полезно; значит, о преступлении не может идти и речи.Чем же определяется общественная опасность?Во-первых, величиной ущерба. Кража двух автомобилей опаснее кражи одного. Во-вторых, способом совершения преступления: с насилием или без него, группой лиц или индивидуально, с оружием или без него. В-третьих, мотивами, побуждениями к совершению преступления. Всегда будут строже наказываться деяния, совершенные из корысти, мести, желания скрыть другое преступление. В-четвертых, временем и обстановкой совершения деяний. Обстановка общественного бедствия, чрезвычайного положения, военное время, боевая обстановка существенно отягощают степень таких же деяний, совершенных в мирное время, в нормальной обстановке.Общественная опасность — фундаментальное понятие не только уголовного права, но и общей теории права. Между тем нельзя не отметить, что при общности основных методологических предпосылок познания природы общественной опасности правонарушений вообще и преступлений в частности едва ли не все существенные моменты этого понятия продолжают оставаться дискуссионными.Можно назвать по крайней мере три обстоятельства, которые, на наш взгляд, препятствуют сближению мнений в понимании природы общественной опасности преступления. Во-первых, сама общественная опасность рассматривается как бы сквозь призму правовых категорий. Это приводит к «юридизации» общественной опасности, т. е. выведению за ее пределы всего, что в конечном итоге не имеет отношения к вопросу об ответственности, и к столь же искусственным попыткам включить в нее все, что связано с ответственностью личности. Во-вторых, поскольку общественная опасность — сложное социальное явление и ее содержание формируется как результат взаимодействия многих слагаемых факторов, открывается возможность произвольного гипертрофирования любого из них (личности преступника, вины, ущерба и т. п.) в качестве главного, доминирующего обстоятельства. В-третьих, вред, причиняемый обществу поступком человека, разнообразен не только по характеру и внешним формам своего проявления (материальный, нравственный, политический и т. д.) и не только по тому, в какой сфере общественной жизни он причинен, но и по его социальному уровню: от очевидных, лежащих на поверхности последствий преступления, до глубинных, вскрываемых только в результате теоретического исследования, проявлений общественной опасности. Игнорированием указанного обстоятельства можно объяснить часто встречающееся в теории уголовного права утверждение о существовании преступлений, якобы не причиняющих реального вреда.
51. Проблемы юридической ответственности в условиях модернизации. Юридическая ответственность неразрывно связана с государством, нормами права, обязанностью и противоправным поведением граждан и их объединений. Государство, издавая нормы права, определяет юридическую ответственность субъектов независимо от их воли и желания, она носит государственно-принудительный характер. Юридическая ответственность всегда связана с определенными лишениями, т.е. она сопровождается причинением виновному отрицательных последствий, ущемлением или ограничением его личных, имущественных и других интересов. Лишения являются естественной реакцией на вред, причиненный правонарушителем обществу и государствe или отдельной личности. Лишения – это дополнительные неблагоприятные последствия, возникающие только при правонарушении. Основная черта юридической ответственности – штрафное, карательное назначение. При этом кара – не самоцель, а средство перевоспитания правонарушителя. Наряду с наказанием юридическая ответственность выполняет правовосстановительную функцию, т.е. служит восстановлению нарушенных прав личности или государства. Юридическая ответственность тесно связана с санкцией правовой нормы и в этом качестве предстает как принудительно исполняемая обязанность, возникшая в связи с правонарушением и реализуемая в конкретном правоотношении. Для более глубокого проникновения в сущность юридической ответственности необходимо выяснить ее цели и назначение в обществе. На необходимость подобного выяснения указывал еще Н. Винер: "До тех пор, пока общество не установит, чего же оно действительно хочет: искупления, изоляции, воспитания или устрашения потенциальных преступников,- у нас не будет ни искупления, ни воспитания, ни устрашения, а только путаница, где одно преступление порождает другое". Цель есть идеальное представление субъектов (личностей, органов, социальных групп) о результатах своих действий. Именно они определяют и средства, и характер действий, направленных на ее достижение. Цели юридической ответственности - конкретное проявление общих целей права. В качестве таковых выступают закрепление, регулирование и охрана общественных отношений. Эти цели и обусловливают существование регулятивной и охранительной функций права. Поскольку юридическая ответственность "участвует" в реализации охранительной функции, то и ее цель в общей форме можно определить как охрану существующего строя и общественного порядка. Ответственность же, применяемая к конкретному правонарушителю, имеет (наряду с охраной общественных отношений) более узкую цель - наказание виновного. При этом государство, осуществляя меру государственного принуждения, преследует еще одну цель - предупреждение совершения правонарушений впредь. Кроме того, существуют и чисто правовые цели юридической ответственности, которые служат средством обеспечения нормального функционирования механизма правового регулирования путем обеспечения реализации субъектами правоотношений субъективных прав и юридических обязанностей, являются важнейшей гарантией законности. Общая теория государства и права обратилась к проблемам ответственности после того, как наибольшую теоретическую разработку получили два отраслевых вида (модели) ответственности - имущественной и уголовной. Опора на выводы наук гражданского и уголовного права при выработке общего понятия юридической ответственности привела к ряду достижений. Традиционное для цивилистов внимание к правовым последствиям правонарушения в немалой степени содействовало распространению и утверждению взгляда на ответственность и принуждение как на правовые лишения, обременения, ограничения, правовой урон, что ныне признано важным и существенным для характеристики принуждения и ответственности во всех отраслях права. Учет же при разработке общей теории ответственности положений наук уголовного права и процесса содействовал уточнению представлений об основаниях ответственности и стадиях ее развития, выделению из правовых последствий правонарушения тех, в которых непосредственно выражено государственное принуждение, и ряду других достижений.
Вместе с тем в общую теорию юридической ответственности нередко включались понятия отраслевых юридических наук без проверки действительной сферы применимости этих понятий. Высказывалось представление, что основные вопросы в понимании правовой ответственности должны найти однотипное общетеоретическое решение для всех отраслей права (уголовного, гражданского, административного). Очевидно, однако, что однотипность общетеоретических решений должна быть не априорно заданной, а опираться на действительно объективное основание. Известно, что функции общей теории права не сводятся только лишь к обобщению достижений отраслевых юридических наук и к решению тех или иных задач, общих для двух и более юридических наук. "Правовые понятия, первоначально разработанные в одной из специальных юридических наук и трансформировавшиеся благодаря своей общенаучной значимости в категории теории права, распространяются и на другие правовые науки, включаются как особый вариант общей правовой категории в их понятийный аппарат". К сожалению, эти методологические положения не всегда соблюдаются при разработке проблем юридической ответственности. Понятия отраслевых юридических наук нередко без проверки их общезначимости включаются в общее понятие ответственности либо переносятся из одной отраслевой науки в другую. Это происходит потому, что общая теория права еще не в полной мере использует важные именно в общетеоретическом плане достижения и выводы отраслевых наук, а при исследовании ответственности недостаточно обращается к действующему праву. Ничем другим нельзя объяснить, например, почему среди многочисленных общих определений ответственности нет, пожалуй, ни одного, в котором в качестве ее конститутивного элемента были бы названы состязательность и право на защиту лица, привлеченного к ответственности. С другой стороны, трудно понять, почему проблема так называемой "ответственности без вины", не имеющей применения за пределами гражданского права, иногда включается в проблематику общей теории юридической ответственности, что может создать ложное впечатление, будто "ответственность без вины" применяется в уголовном, административном и в других отраслях права. Существеннее другое затруднение. Как выше отмечено, все виды ответственности осуществляются на основе нормативных конструкций, представляющих единство норм материального и процессуального права. Признаки правонарушения и санкции за его совершение предусмотрены нормами материального права; порядок доказывания, определения того, было или не было правонарушение и кто его совершил, а также назначение конкретной меры государственного принуждения в пределах санкции нарушенной нормы строго регламентированы нормами процессуального права. В последние десятилетия преодолевается существовавшая в общей теории права и ряде отраслевых дисциплин недооценка роли и значения процедурно-процессуальной регламентации ряда сфер осуществления государственной деятельности. Справедливо отмечается, что процессуальные нормы несут на себе, в сущности, основную нагрузку нормативного способа упрочения режима законности. Однако дефинитивный аппарат теории права не вполне готов выразить различные уровни понятия "процессуальные нормы и отношения". Само понятие процесса по традиции нередко связывается с деятельностью суда; поэтому необычным терминологическим новшеством оказывается определение уголовно-исполнительного права как уголовно-процессуального или, по крайней мере, лежащего с ним в одной плоскости. Известные трудности связаны также с динамичностью самого понятия "процессуальные нормы", так как многие из таких норм (устанавливающих "технологию поведения", указывающих, "как делать") в процессе правового регулирования выполняют функции материальных норм (определяющих "конструкцию" поведения, указывающих, "что делать") по отношению к процессуальным нормам следующего порядка. Устоявшийся термин "процессуальная норма ответственности", а также отраслевая обособленность материально-правовых и процессуальных норм, регулирующих наиболее развитые виды ответственности, в какой-то мере ориентируют на их раздельное исследование. В результате сущность (содержание) ответственности нередко целиком сводится к ее материально-правовому основанию. Выведение процессуальных норм и отношений за пределы ответственности вызывает ряд возражений. Во-первых, сведение ответственности к реализации только материально-правовых норм оставляет вне поля зрения обширные правовые институты, содержащие гарантии достижения объективной истины по делу, права лица, обвиняемого в правонарушении, обоснованность применения мер пресечения (обеспечения), правовые способы устранения возможных ошибок при применении государственного принуждения. Во-вторых, взгляд на процесс как на что-то внешнее по отношению к ответственности оставляет вне поля зрения исследователей механизм осуществления ответственности, нормы, определяющие "технологию принуждения", от которых зависят реализация и неотвратимость юридической ответственности. Попытки вывести понятие уголовной ответственности только из норм материального права (наподобие гражданско-правовой ответственности за причинение имущественного вреда) привели к распространению идей "уголовно-правового отношения". Представления о содержании уголовно-правового отношения, его субъектах, основании и моменте возникновения, о соотношении его с ответственностью чрезвычайно многочисленны и разнообразны. Содержанием этого правоотношения, а тем самым и уголовной ответственности большая часть сторонников этой идеи считает обязанность преступника подвергнуться наказанию, предусмотренному нормами уголовного права. Поскольку юридической обязанностью называется предписанная правом необходимость определенного поведения, обеспеченная соответствующими санкциями, об уголовно-правовом отношении можно было бы говорить, если существовал бы закон, обязывающий лицо, совершившее преступление, в определенный срок обратиться в правоохранительные органы.По аналогичной модели некоторые специалисты административного или трудового права конструируют "административно-деликатные" и другие "охранительные отношения", лежащие в основе административной или дисциплинарной ответственности. Органы для назначения ему наказания. Но даже и такой закон не создавал бы уголовно-правового отношения в том виде, как оно обычно конструируется, поскольку "подвергнуться (подвергнуть себя?) наказанию" преступник неспособен, а содержанием обязанности не могут быть действия невозможные, от воли и сознания обязанного лица не зависящие. Наказание в соответствии с совершенным преступлением назначается уличенному преступнику управомоченными государственными органами, но правилам Уголовно-процессуального кодекса, содержащим ряд норм и принципов, радикально противоречащих теоретически предполагаемой "обязанности правонарушителя отвечать, дать отчет, подвергнуть себя наказанию". Эти нормы и принципы достаточно известны, многие из них закреплены в международных пактах о правах, а также действующей Конституции Российской Федерации (ст. 47-51). Для преодоления обозначенного противоречия некоторые сторонники идей уголовного правоотношения предлагали теоретически расщепить уголовную ответственность на "материальную" и "процессуальную". В результате получилось, что содержанием материальной уголовной ответственности является обязанность преступника "отвечать, дать отчет и подвергнуться наказанию", а суть ответственности уголовно-процессуальной сводится к праву того же самого лица на защиту от обвинения (т.е. праву не отвечать, оспаривать обвинение, возражать против назначения наказания и т.п.). Несовместимость взаимоисключающих представлений о содержании уголовной ответственности не могла быть оправдана даже и бытовавшими ссылками на диалектические противоречия, существующие в правовой надстройке. Рациональная основа идеи уголовно-правового отношения может быть выражена суждением: "преступник должен быть наказан на основе и в пределах закона". В этом, собственно, и состоит основная мысль многих сторонников этой идеи. Но это суждение не ново, оно сводится к принципам законности, обоснованности и неотвратимости наказания, известным и общепризнанным задолго до появления идей уголовно-правового отношения. Вместе с тем ряд модификаций этой идеи обращается против ее рациональной основы. Высказывались суждения, что уголовная ответственность "как обязанность отвечать существует фактически и в том случае, когда совершившему преступление лицу в течение длительного времени (а возможно, и вообще) удается уклониться от следствия и суда". Это представление излагалось в учебной литературе и воспроизводилось в связи с общим понятием юридической ответственности: "То обстоятельство, что правонарушитель может быть некоторое время неизвестен, не имеет принципиального значения. В течение срока давности уголовного преследования преступник является субъектом юридической ответственности, поскольку он объективно существует. Он обязан понести наказание, и эта обязанность возникает именно с момента преступления, хотя она в течение определенного времени не реализуется". Между тем принципиальное значение имеет именно то обстоятельство, что преступник не обнаружен, не изобличен, не наказан. То, что некоторые авторы считают ответственностью (преступник объективно существует), на самом деле называется безответственностью (преступнику удалось скрыться от следствия и суда), и от того, что фактическую безответственность мы станем именовать теоретической ответственностью, не продвинется ни разработка проблем правовой науки, ни борьба с правонарушениями. Идея уголовно-правового отношения основана на крайне ограниченных представлениях о правах лица, привлеченного к уголовной ответственности. Обвиняемый, по этой идее, вправе требовать того же самого, что требует обвинитель, - наказания в пределах санкции нарушенной нормы. То, что выше говорилось о вредном влиянии на практику сконструированного по средневековым образцам определения "ответственность - обязанность отвечать", целиком относится к идее уголовно-правового отношения. С другой стороны, отвлечение теоретиков уголовного права от процессуальной нормы привело к тому, что в ряде концепции уголовного правоотношения недооценивается резкое изменение правового, общественного, морального положения лица, привлеченного к уголовной ответственности, т.е. официально обвиняемого в совершении преступления. В большинстве концепций уголовного правоотношения, связывающих возникновение уголовной ответственности с моментом совершения преступления, акту привлечения лица в качестве обвиняемого вообще не придается значения. Теоретическое расщепление отношений ответственности на материальные и процессуальные породило также взгляд на меры процессуального принуждения как на что-то, не имеющее отно-шения к уголовной ответственности. Между тем некоторые меры пресечения (заключение под стражу) тяжелее ряда уголовных наказаний; не часто, но все же имеют место трагические ситуации, когда отбытая осужденным мера пресечения в целом оказалась тяжелее и строже назначенного ему наказания. Иногда утверждается, что ошибочное привлечение человека к уголовной, административной или иной "процессуальной" ответственности юридически не создает никаких последствий, поскольку не было "материально-правового" отношения ответственности. Между тем ошибочное (или тем более незаконное) официальное обвинение невиновного лица в совершении правонарушения порождает право лица на официальную реабилитацию, моральную и материальную компенсацию. Вопреки распространенному варианту идеи уголовного правоотношения мы стремимся доказать, что преступник не автоматически несет ответственность, а должен быть обнаружен и привлечен к ней; что обвиняемый не обязан, а вправе не отвечать, а защищаться от обвинения; не подвергнуть себя наказанию, а добиваться истины по делу. Когда в результате этого устанавливается, что он совершил преступление, наказание применяется законно и обоснованно, на основе права, нравственности, справедливости. Аналогично осуществляется любая штрафная ответственность, возникающая не с момента правонарушения (административного или дисциплинарного проступка), а только с момента официального обвинения лица в его совершении. До этого существует обязанность компетентных органов государства и должностных лиц раскрыть правонарушение, обнаружить и изобличить виновных в его совершении, обеспечить правильное применение закона. Что касается особенности правового положения лица, совершившего преступление или проступок, то эту особенность можно обозначить как существующую на определенный законом срок (давность) подверженность наказанию, взысканию, государственному принуждению. Это - особенное правовое состояние, которое не может быть раскрыто через понятие обязанности (ведь преступник наказывается не за невыполнение приписываемой ему обязанности понести наказание, а за то, что совершил преступление), но выделяет правонарушителя среди других граждан именно как потенциально подверженного государственному принуждению. Можно возразить, что меры государственного принуждения, предназначенные правонарушителю, иногда по ошибке применяются к невиновному и, наоборот, правонарушитель может быть освобожден от этих мер. Но между этими вариантами разница громадная. Если к ответственности по ошибке привлечен невиновный, то за этим должны следовать оправдание, реабилитация, моральная и материальная компенсация; правонарушитель же освобождается от ответственности лишь по нереабилитирующим основаниям, а проще говоря, может рассчитывать только на милость и снисхождение, но никак не на оправдание. При изложенном взгляде на штрафную (уголовную, административную, дисциплинарную) ответственность ее существование, возникновение, развитие, как отмечалось, определяется актами государственных органов и должностных лиц; можно возразить, что при таком подходе уголовная (и другая штрафная) ответственность смешивается с процессуальной нормой ее осуществления; однако такого смешения не произойдет, если исходить из общепризнанного взгляда на процесс как форму жизни закона, имеющего свои необходимые, присущие ему процессуальные нормы. Достаточно очевидно, что нормы уголовного права не могут применяться вне рамок уголовного процесса, равно как и последний теряет смысл, если его предметом не является применение точно обозначенных уголовно-правовых норм. Высказывались опасения, что такой подход к теоретическому исследованию ответственности ставит ее возникновение и развитие в зависимость от деятельности и усмотрения соответствующих государственных органов и должностных лиц, а это может привести к примату субъективного над объективным со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями. Но действительным средством против субъективизма являются не бесчисленные литературные модификации идеи уголовного правоотношения, а законодательная регламентация деятельности правоохранительных органов, строгое соблюдение норм уголовного и процессуального права, надзор и контроль за законностью и обоснованностью процессуальных актов и действий. Ни закону, ни практике не известен никакой другой способ осуществления ответственности за преступления и проступки, а равно обеспечения законности при ее реализации. Иначе соотносятся материальное право и процесс при осуществлении правовосстановительной ответственности. В связи со становлением гражданского общества этот вид юридической ответственности приобретает особенное значение. В настоящее время в юридической литературе обсуждаются спорные вопросы одной из разновидностей правовосстановительной ответственности - имущественной ответственности за причинение вреда либо за нарушение договора. Имущественная ответственность (гражданско-правовая, а также материальная ответственность рабочих и служащих) имеет ряд свойств, отличающих от любого вида штрафной, карательной ответственности. Эти свойства предопределены особенностями гражданского правонарушения. Выше отмечалось, что любая ответственность конкретна: это ответственность точно определенного лица за виновное противоправное деяние. Особенность гражданского правонарушения (причинение вреда, нарушение договорных обязательств) в том, что оно нарушает конкретное право определенного физического или юридического лица и потому в отношениях имущественной ответственности обязательно участвует потерпевший. Другая особенность в том, что причинитель вреда или нарушитель договорных обязательств юридически имеет возможность возместить причиненный вред, ущерб, убытки, уплатить предусмотренные законом или договором неустойки, пеню, штрафы. Поэтому имущественная ответственность возникает в результате правонарушения (обязанность правонарушителя возместить вред, убытки, пре-кратить противоправное поведение) и может быть реализована без вмешательства правоохранительных органов. Такое вмешательство становится необходимым в случае спора между потерпевшим и нарушителем его права (спора о событии правонарушения, о распределении вины, о размере ущерба или вреда и т.п.) либо при отказе правонарушителя выполнить свои обязательства, составляющие содержание имуществен-ной ответственности. Возможность добровольного выполнения этих обязательств правонарушителем обусловливает использование в структуре нормативной конструкции имущественной (и иных видов правовосстановительной) ответственности дополнительных санкций (пеня, проценты, штрафы, возложение судебных расходов), применяемых к причинителю вреда, медлящему с выполнением своих обязанностей. Аналогичные особенности присущи правонарушениям, порождающим ма-териальную ответственность рабочих и служащих, которая также является имущественной, но строится с учетом специфики трудовых правоотношений. Далее (в тексте) говорится только о гражданско-правовой ответственности. При наличном состоянии теоретической разработки проблем юридической ответственности для ряда студентов-выпускников оказался трудным вопрос о том, почему при подаче кассационной жалобы на решения судов взимается пошлина, а сама мысль о взимании пошлины при кассационном обжаловании приговоров была бы абсурдна. Особенности гражданского правонарушения (деликта) дают возможность рассматривать его в ряду не противоречащих праву юридических фактов, порождающих имущественные обязательства, по юридическому содержанию близких или тождественных имущественной ответственности. Такова, как известно, "ответственность без вины", возникающая не из правонарушений. Гражданские правонарушения отличаются от деяний, влекущих штрафную ответственность, еще и тем, что не создают рецидива. Штраф, наложенный в административном порядке или назначенный приговором суда, может быть уплачен добровольно, но у правонарушителя, подвергнутого административной или уголовной ответственности, остается в течение определенного законом срока состояние наказанности (судимость - в уголовном праве, неснятое взыскание - в административном и др.), влекущее более строгую ответственность при повторном правонарушении. Имущественная ответственность таких последствий не влечет. Наконец, на правовосстановительную ответственность не распространяется принцип штрафной ответственности поп bis in idem, означающий, что применение и реализация одной санкции исчерпывающе решает вопрос о правонарушении. В процессе осуществления имущественной ответственности может применяться несколько санкций до полного восстановления нарушенных прав (взыскание убытков + проценты за неуплату соответствующих сумм + принудительное исполнение невыполненных обязанностей). Все это, вместе взятое, породило неясности и сомнения в теоретическом исследовании гражданских правонарушений и имущественной ответственности. Между тем эти проблемы в нашей стране приобретают особенное значение в связи с развитием частного права, товарно-денежных отношений, перспективой становления гражданского общества и противоречило бы праву на защиту подсудимого. Меньшая часть сверх того пояснила, что в фажданском процессе все судебные расходы в конечном счете возмещает сторона, оказавшаяся неправой в споре и затягивавшая выполнение своих обязательств. "Ответственностью без вины" в гажданском праве называют обязанность организаций и граждан, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (транспортные организации, промышленные предприятия, стройки, владельцы автомобилей и т.п.), возместить вред, причиненный источником повышенной опасности (если вред не возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего). Эти правила, определяющие гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный как правонарушающими, так и правомерными действиями, установлены в целях защиты прав и интересов лиц, пострадавших от транспортной, промышленной и иной деятельности, небезопасной для окружающих; кроме того, эти правила стимулируют развитие техники безопасности при эксплуатации таких предприятий государства. В прежнем обществе, где все было огосударствлено, главное значение придавалось штрафной, карательной ответственности. Часть теоретиков вообще утверждала, что ответственность состоит только лишь в применении штрафных, карательных санкций. В чем-то здесь сказалось и обыденное правосознание, сводящее право в целом к уголовному праву, и недооценка роли санкций, направленных на реальное восстановление нарушенных прав. Поскольку все, даже сфера обслуживания, было огосударствлено, нередки были ситуации, когда гражданин, чьи права нарушены противоправными действиями работников государственных организаций и предприятий, получал не возмещение вреда и убытков, а сообщение о том, что на виновных наложены дисциплинарные взыскания. Еще хуже дело обстояло с ответственностью хозорганов, когда взыскание санкций за нарушение поставок и договоров, хотя и считалось юридически обязательным, но производилось в пределах 10-15%, а на полученные суммы штрафов и неустоек вообще невозможно было приобрести продукцию взамен недопоставленной или некачественной. В условиях рыночной экономики причинитель имущественного вреда или нарушитель договорного обязательства имеет юридическую возможность немедленно возместить причиненный вред, уплатить предусмотренные договором неустойки, пеню, штрафы, суммы ущерба, упущенной выгоды. Спрашивается: сохраняет ли гражданское правонарушение свой противоправный характер в случае, если потерпевший получил полное возмещение или "отступное"? Если в начале века этот вопрос решался без колебаний, то распространение в последние десятилетия так называемого "страхования ответственности&quo
|