Экспорт зерна Россией в начале XX в. и импорт зерна СССР в конце XX в.

Примечание. Доля экспорта России в мировом экспорте рассчитана как средняя за период с использованием данных по экспорту зерновых Россией, Данией, Францией, Венгрией, Румыиней и данных по экспорту пшеницы для Канады, США, Аргентины, Индии и Австралии (чистый экспорт). Набор стран соответствует крупнейшим экспортерам зерновых в начале XX в. (1907–1913 гг.), Данные за этот период представлены экспортом зерна для стран Европы. Для стран Азии. Северной и Южной Америки данные существуют только по экспорту пшеницы, которая составляла основу их зернового экспорта.

 

Закупки зерна Советским Союзом, составлявшие в 1970 г. 2,2 млн т, к 1982 г, возрастают до 29,4 млн т. и достигают максимума (46 млн т) к 1984 г.

В 1980‑х годах XX в. на закупки Советского Союза приходилось более 15 % мирового импорта зерна. По объему его импорта страна далеко опережает других крупных импортеров (см. табл. 4.14).

К середине 1980‑х годов каждая третья тонна хлебопродуктов производилась из импортного зерна. На зерновом импорте базировалось производство животноводческой продукции. СССР был вынужден заключать долгосрочные соглашения о поставках зерна, взять обязательства ежегодно закупать не менее 9 млн т в США, 5 млн – в Канаде, 4 млн – в Аргентине, 1,5 млн т – в Китае.[285]

В отличие от многих других товаров, которые можно было получать в рамках бартерной торговли со странами СЭВ, за зерно приходилось платить конвертируемой валютой. Сочетание масштабных расходов на зерновой импорт, которые было невозможно сократить, заданных долгосрочными проблемами отечественного сельского хозяйства и погодными условиями, при неконкурентоспособности продукции обрабатывающей промышленности и непредсказуемости цен на сырье, поставками которого можно оплачивать импорт продовольствия – стали к середине 1980‑х годов ахиллесовой пятой советской экономики.

В 1981–1985 гг. иод влиянием растущих трудностей в снабжении населения продовольствием, доля машин и оборудования в импорте СССР из капиталистических стран сокращается с 26 % до 20 %, доля продовольствия, промышленных товаров народного потребления возрастает до 44 %.

Продажа золота – важнейший способ, позволяющий решить проблемы, порождаемые низкими урожаями. Об этом свидетельствует резкое увеличение его поставок за рубеж в 1973, 1976, 1978, 1981 гг. Повышение цен на золото после краха Бреттон‑Вудских соглашений в начале 1970‑х годов помогло Советскому Союзу финансировать закупки зерна. Однако и на фоне выросших цен на золото с 1974–1975 гг. на международных финансовых рынках СССР становится нетто – должником. В объеме взятых кредитов высокую долю составляют краткосрочные – до одного года. В 1975 г. плохой урожай вновь заставил СССР увеличить импорт зерна. Для этого в массовых масштабах приходится брать займы на международных финансовых рынках, использовать собственные валютные резервы.[286]

Ни добыча золота в СССР, ни золотой запас страны, ни внешние займы не могли служить стабильными источниками финансирования сельскохозяйственного импорта. В конце 1960 – начале 1980‑х годов советское руководство использует продажу золота лишь в годы неурожаев, когда потребность в импорте зерна увеличивается. Обеспечивать за этот счет регулярные закупки миллионов, затем десятков миллионов тонн зерна, – было невозможно.

В 1930 – начале 1950‑х годов ресурсы, изъятые из деревни, позволили сформировать в СССР индустриальную базу. Крупные средства были вложены, в частности, в создание предприятий отраслей обрабатывающей промышленности. Продукция таких отраслей составляет основу мировой торговли. Когда в начале 1960‑х годов страна столкнулась с острой потребностью в финансировании импорта продуктов питания, руководители государства могли бы надеяться, что его удастся обеспечить за счет экспорта продукции обрабатывающей промышленности. Но эта возможность всерьез даже не рассматривалась. Руководство прекрасно знало, что продукция гражданского машиностроения в подавляющей части неконкурентна на мировом рынке (см. табл. 4.15). Можно поставлять военную технику вассальным режимам, но ждать ее оплаты в конвертируемой валюте нет смысла.

СССР, как и раньше Россия, на протяжении всей своей истории был крупным поставщиком традиционных сырьевых товаров. До начала массового импорта продовольствия эти поставки, наряду с экспортом сельскохозяйственной продукции, обеспечивали мобилизацию средств, необходимых для закупки машин, оборудования, комплектующих, приобретаемых за конвертируемую валюту,

СССР поставлял на рынки развитых капиталистических стран металлы, но одновременно импортировал высококачественные продукты металлургии. Так обстояло дело и во многих других отраслях промышленности. Эти взаимосвязи были заложены в структуру советской внешней торговли, народного хозяйства. Обеспечить резкое увеличение объема несырьевого экспорта было сложно. Отказ от закупок импортного оборудования был чреват наращиванием отставания по техническому уровню от стран – лидеров современного экономического роста.

Переход СССР в 1960‑х годах в положение крупнейшего нетто‑импортера продовольствия создал для советского руководства трудноразрешимые проблемы. Они усугублялись тем, что Советский Союз никогда не создавал крупных резервов валюты, поддерживая их на уровне, достаточном для обслуживания текущего торгового оборота.

Руководство страны понимало угрозу, которую создает зависимость продовольственного снабжения от стран, рассматривавшихся в качестве потенциального противника.[287]Но и аграрный кризис, и неконкурентоспособность отечественного машиностроения были данностью. Советское руководство мало что могло сделать, чтобы решить накопившиеся в течение десятилетий проблемы.

 

Таблица 4.15.