Открываем все двери и шкафчики

В нашей семье всегда большое значение имела еда. Через нее можно было выразить любовь, ни слова не произнося об этом чувстве. Мама или бабушка выражали свою любовь ко мне, выпекая, например, громадного истукана, а я отвечал взаимностью, съедая большущий кусок их творения. Я рано узнал силу еды. Позднее мне предстояло открыть для себя ее истинное могущество и научиться, с помощью еды парировать удары судьбы. Я сознательно прибегал к ней как к лекарству. Я был одинок, боялся людей, но очень нуждался в обществе. Еда помогала мне побороть страх пред людьми, но позднее она обратилась против меня и страх, изоляция и одиночество еще более усилились.

Пожалуй, до четырнадцати лет я не переходил черты между нормальным питанием и безудержным перееданием. Именно в этом возрасте я стал прибегать к еде для преодоления жизненных невзгод и страхов. Неожиданно умер один из моих родственников, который меня подавлял эмоционально и сексуально. Я тоже перенес тяжелую операцию и боялся скорой смерти. Я стал сознавать, что я не такой как другие ребята, что я гомосексуалист, хотя слова этого не знал.

Все это вместе взятое заставило меня переступить ту тонкую грань, которая отделяла нормальное питание от безудержного переедания. Если в четырнадцать лет во мне было 18 или 27 кг, то в семнадцать - уже 136 кг. Я неосознанно пользовался своей манией, чтобы выжить, не покончить с собой. Это происходило до тех пор, пока Бог не научил меня преодолевать боль и страх с Его помощью.

На протяжении многих лет я был лишен мира в душе, причем от величины веса и его колебаний это не зависело. В 1983 году я был в таком жутком состоянии, что не хотел жить. Мне было тогда 39 лет. Мое предприятие, успешно развивавшееся в течение шести лет, было на грани краха вследствие моего безумия. Я орал на своих сотрудников и запускал в них разные предметы. Контроль над питанием был совершенно утрачен. Но я по-прежнему придерживался мнения, что если бы я не растолстел, все было бы в порядке. Я уже забыл, что, будучи худым, все равно в глубине души страдал от одиночества и страхов.

В мае 1983 года я буквально неистовствовал, ураганом проносился по жизни других людей, оставляя после себя скорбь и раны. Снедаемый страхом, злобой, горем, я хотел, чтобы все окружающие тоже страдали. По утрам еще не вполне пробудившись от сна, я то читал молитву «Отче наш», то собирался застрелиться из пистолета, лежащего в столе рядом с кроватью. Два совершенно чужих мне человека (выздоравливающие алкоголики, стойко воздерживавшиеся от спиртного) поняли мое состояние. Они оказались очень чуткими и добрыми людьми, повели меня в АО, чтобы познакомить с программой 12 шагов. Они начали с того, что сказали мне волшебные слова: «Наши знакомые сильно сбавили вес с помощью АО». Я очень боялся туда идти и упирался изо всех сил. Мне казалось, что это совсем не для меня, а еще я страшно боялся людей. Пришлось подождать, когда Господь сочтет меня готовым. Но даже тогда Ему не сразу удалось заставить меня послушаться и подвигнуть меня преодолеть страх и душевную боль, во что бы то ни стало.

Был май 1983 года, субботний день, мое эмоциональное и духовное состояние на самой низкой отметке. Я ехал по автостраде с непристегнутым ремнем, жуя конфеты и прихлебывая газировку. Со скоростью 80 км/ч, я наехал на припаркованную на той же полосе машину. Только через несколько лет я понял, что столкновения можно было избежать, просто перестроившись на другую полосу. Теперь я знаю, что в тот момент я был полон решимости покончить с собой - настолько невыносимо было мое состояние. Не вышло, однако. Я даже не ушибся. В понедельник врач сказал, что меня спас слой жира, но худеть надо, не то со здоровьем будет совсем плохо. Я сообщил ему, что собираюсь пойти в АО. Тогда-то я и сделал свой Первый Шаг, даже не зная что это такое. Я был абсолютно бессилен и никак не мог управлять своей жизнью. Я пришел домой и сказал, что хочу вечером в пятницу пойти на собрание.

В пятницу, двадцать седьмого мая 1983 года, я впервые оказался на собрании АО. Час встречи еще не истек, а я уже знал, что попал в родную среду. Большую часть жизни я провел в одиночестве, меня мучил непреодолимый страх. Озлобленность, чувство вины, стыд были моими постоянными спутниками. Только войдя в это помещения, я понял, что выход возможен.

Там я услышал смех в свой адрес, но это был дружественный смех: присутствующие сами когда-то испытали то же самое. Мне был по душе их смех и их объятия, я всего этого был лишен уже многие годы. Я устроился поудобнее, шторы были опущены, что-то показывали по телевизору, а я все ел и ел, так как начав есть, уже не мог остановиться. Страх не прошел, но мне было настолько плохо, что я был готов на все. Говорили, что надо есть три раза в день и ничего в перерывах, что нельзя сахара. А еще, что «твоя болезнь сидит в твоих тайнах».

В тот же вечер я почитал кое-какую литературу и решил со следующего дня попробовать не есть больше трех раз и исключить сахар. На следующий день я как раз поехал на семейный уикенд. Моя ошибка была в том, что придя в гости, я объявил о своей диете и разговоры были только о том, что мне можно и что нельзя. Но чудо все-таки свершилось: я ел всего трижды в день и никакого сахара. Это был мой Второй Шаг, ибо я понял, что это смог сделать для меня только Бог. С того самого дня я не нарушаю воздержания.

Если уж зашла речь о Боге, скажу, что этот пункт сначала меня чуть не спугнул. В раннем детстве у меня был любящий и заботливый Бог. Я даже священником хотел стать. Но примерно тогда же, когда я переступил порог переедания, мой Бог стал другим. Он стал мстительным, нелюбящим и не принимал меня таким, какой я есть. Я спросил тех двоих, кто привел меня на собрание, не является ли АО особым культом или религией, потому что на встрече было много каких-то молитв и монотонного проговаривания текстов. Я боялся, что их Бог не примет меня, не даст мне того, что дал им. Они ободрили меня, сказали, чтобы я приходил, а дела с Богом наладятся. Поначалу приходилось притворяться, что Бог у меня есть, и своей Высшей Силой я сделал саму группу. Позднее с помощью программы 12 шагов я нашел путь к любящему и заботливому Богу, тому самому, который был у меня в девять лет. Перед каждым принятием пищи, а по вечерам стоя на коленях, я благодарю его за дарованную способность к воздержанию и любви.

Прошло три или четыре месяца. Я соблюдал воздержание, посещал собрания, мой вес постепенно снижался. Тут-то и наступил кризис. Виной его был мой тайный порок. Я понимал: либо нужно открыться тем двоим, которые привели меня в Программу, либо я снова стану безудержно есть. Итак, однажды я принял решение сказать им все во время обеда (выходило, что все серьезные шаги я предпринимал в процессе еды или после принятия пищи). За обедом не получилось. Значит - в машине, после обеда. Бог вселил в меня мужество необходимое для того, чтобы обо всем сказать им, моим первым за всю жизнь нормальным друзьям. Они выслушали меня и сказали просто: «Мы это знаем, и мы все равно тебя любим». Для меня это был духовный опыт порядка неопалимой купины. Решив быть с ними откровенным, я впервые по-настоящему доверился Богу, отдал свою жизнь в его руки и понял, что он не оставит меня ни при каких обстоятельствах. Так я сделал Третий Шаг. После этого я уже знал, что доверившись Богу я всегда буду в порядке. Это был мой Первый Шаг к принятию своих сексуальных особенностей, к примирению с самим собой. Путь этот оказался самым длинным и трудным в моей жизни. Он продолжается и по сей день. Сегодня я не делаю тайны из своей гомосексуальности, могу позволить себе быть честным со всеми, включая мою семью, друзей и партнеров по бизнесу.

Эта свобода придала мне силы для проработки Шагов и внедрения Программы в мою повседневную жизнь. Шаги оказались довольно болезненными и трудными. Я вообще стараюсь избежать всего болезненного и трудного. Шаги помогли мне преодолевать боль, не компенсируя ее излишней едой. Программа помогла мне понять, что все – «и печаль и радость» – все пройдет.

За последние семнадцать лет совершенного воздержания у меня не было никогда. Но с прежним беспорядочным питанием было покончено, и сахара я тоже больше не ел. Совершенство - мой враг. Я не создан для совершенства. Я и так во многом виноват в этой жизни, и думаю, не стоит винить себя еще и за свое несовершенство при воздержании. При том воздержании, какое я соблюдаю в настоящее время, меня вполне удовлетворяет мой нынешний вес. Я не ставлю себе цель худеть с каждым днем все больше и больше. Только Бог властен мгновенно изменить вес, и если я не переедаю, значит, мой вес сегодня таков, как это угодно Богу. Дело не в весе, а в самой жизни. А наладить жизнь мне помогает программа Двенадцати Шагов и Бог, с которым я поддерживаю связь каждый день.

Если я соблюдаю воздержание, я в состоянии услышать и увидеть, кого Бог посылает мне, чтобы я узнал через них Его волю. Как сказано в «Большой книге», «ничто в Божьем мире не происходит случайно», и жизнь не случайно сводит меня с теми или иными людьми. Мне только нужно не поддаваться своим пристрастиям, чтобы я мог услышать этих людей.

Однажды, на заре моего воздержания, рассердившись из-за какого-то пустяка, я проезжал мимо магазина и остановился купить газировки. Потом стал думать, не съесть ли мороженого, и не просто одну пачку, а сколько в меня влезет. И тут, сидя в машине, я испытал то, что в «Большой книге» называется «моментом ясности». Из магазина вышла женщина, по всей видимости, она была из тех, кто страдает пищевой зависимостью. Она встала перед моей машиной рядом с урной для мусора и вынув из сумки пачку мороженого с жадностью ее поглотила. То же самое произошло и со следующей пачкой. То был для меня момент ясности. Я понял, что Бог не хочет, чтобы я сегодня поддался своей зависимости. Сегодня я знаю, что открывая мои глаза и уши навстречу окружающим людям, я слышу голос Бога, который хочет, чтобы я подумал прежде чем с жадностью съесть первый кусок.

Пришел час, когда Бог послал мне людей, чтобы помочь справиться с моими сексуальными проблемами, кровосмесительными влечениями, агрессивностью, СПИДом, заниженной самооценкой и депрессией. По мере возникновения проблем появлялись и люди готовые мне помочь. Если я следую Программе, я верю, что как бы тяжело и больно мне ни было, Бог пошлет мне инструменты и людей, и что я преодолею это, не впадая в безудержное переедание. Я не один такой. В Программе много подобных людей.

Многое из того, что я теперь говорю и делаю, я впервые узнал на собраниях АО. Удивительно, но, придя в АО, я был уверен, что таких проблем и тайн как у меня, больше ни у кого нет. Эта убежденность в своей уникальности действовала на меня так же губительно, как недосягаемость совершенства. Я думал, что моя проблема лишь в одном: я чрезмерно толст, а ограничить себя в еде не могу. Если бы тогда я зациклился только на необходимости похудеть, я лишил бы себя многого, что дает Программа. Теперь я ощущаю себя не таким, как другие только тогда, когда моя болезнь берет меня в тиски и мне хочется себя жалеть. Это чувство жалости к себе, как и ощущение своей уникальности, если их не контролировать, снова приведут тебя к убеждению, что помочь может только чрезмерная еда. Вот почему я должен продолжать работать над Шагами и организовать группу поддержки, которая поможет мне в трудную минуту не поддаться болезни.

Ощутимую помощь от программы получают не только те, кому удается долго соблюдать воздержание, но и те, кто не прекращают ходить на собрания в любом случае. Пока я хожу на собрания, у меня остается шанс выздороветь. Для меня неважно, какой путь к выздоровлению вы изберете. Путей много. Я не Господь Бог и не могу вам подсказывать. Можно прорабатывать Шаги, чтобы хранить воздержание, а можно хранить воздержание, чтобы прорабатывать Шаги. Для меня важно, чтобы вы не бросили ходить на собрания, чтобы я видел, что это возможно и что я смогу делать то же самое, даже если снова примусь за еду или выйду из Программы. Я должен помнить, что для меня главное одно – ходить на собрания во что бы то ни стало.

Диеты мне не помогали никогда. До прихода в АО я снижал вес с помощью таблеток. Мое последнее крупное достижение в этом смысле было в 1978 году. В течение восьми или девяти месяцев я съедал в день лишь тарелку супа, выпивал стакан холодного чая и три-четыре дозы шотландского виски, обильно сдобренного валиумом. Я был худым, но не находил себе места. Черная пустота, знакомая мне с детства, затягивала меня. Потеря веса не принесла облегчения, и я снова начал безудержно есть. Теперь эта пустота постепенно получает духовное наполнение.

Я понимаю, что должен быть самим собой, чувствовать себя свободным, не скрывать своих особенностей, быть таким, каким меня создал Бог, стараться ежедневно исполнять Его волю. Я переступил тот порог, за которым от переедания страдаешь больше, чем от проблем, которые пытался «заедать». Это отвратило меня от безудержного переедания. Бог позаботился обо мне, послав Программу, которая помогает мне справляться с моими трудностями. Прошло уже много лет, но я до сих пор пользуюсь теми же инструментами. Я посещаю собрания, читаю литературу, общаюсь с выздоравливающими людьми, прорабатываю Шаги, и каждый вечер преклоняю колена перед Богом и прошу Его помочь мне хранить воздержание. Что бы ни случилось, я стараюсь не переедать в течение одного сегодняшнего дня. За те годы, что я в Программе жить мне становится лучше, потом хуже, потом жизнь снова улучшается и опять ухудшается, а затем приходит очередное улучшение… Как гласит самая неприятная для меня фраза в «Большой книге»: «Еще многое откроется». С помощью Двенадцати Шагов и Программы я научился справляться с новыми бедами и жить дальше. В жизни бывают взлеты и падения, радость и горе. В моей жизни пища уже не будет средством решения проблем и преодоления страданий. Содружество АО стало для меня не конечным пунктом на пути к выздоровлению, а лишь началом этого пути. Шаги и Программа научили меня начать жизнь сначала и предпринимать все необходимое, чтобы не сходить с верного пути. Сюда входит психотерапия и другие программы, помогающие справляться с проблемами, от которых раньше я искал спасение в еде. В Содружестве я обрел лишь надежду на то, что я перестану безудержно есть и избавлюсь от одиночества. Но это еще не все. Самое главное то, что распахнулись двери моей души и открылись ее потайные закоулки. Теперь я не бегу от своих проблем, каких бы сторон моей жизни они ни касались. Я обрел свободу от страха и страданий.

До того как я пришел в Программу, у меня было стремление заполнить духовную пустоту физическим действием: приемом еды. Теперь же у меня есть любящий и заботливый Бог, который сам заполняет эту пустоту. Я знаю, мой Бог и впредь будет всегда обо мне заботиться, конечно, если я не буду Ему мешать.

ЗАВЕЩАНИЕ В 22 ГОДА

Я рос толстым ребенком и прошел через все ужасы, с которыми сталкивается такой ребенок в обществе. Он ненавидит ему подобных: вся одежда как балахон, обидные прозвища, в спортивные игры лучше не напрашиваться. Свою первую диету я начал в 10 лет, главным образом, потому что за каждую сброшенную половину килограмма веса мне было обещано по доллару. Мне удалось тогда похудеть на 14 кг, а надо было бы на 27 кг. Только я разогнался, как случилось что-то якобы из ряда вон выходящее, и дело застопорилось. Каждый день находился какой-то предлог, чтобы не продолжать диету. Мне нечем оправдать свое тогдашнее обжорство – родители меня не били и страшных историй о голодающих детях Африки не рассказывали.

С годами я перепробовал массу способов похудеть: всевозможные диеты, разнообразные физические упражнения, переезды из одной части страны в другую. На горьком опыте я убедился, что так называемая географическая терапия мне не помогает. Куда бы я ни переезжал, мои проблемы оставались при мне. В школе я физкультуру терпеть не мог, но стал играть в футбол в надежде, что это заставит меня похудеть. В результате лишь порвал себе связки. Плюнул на все, сделался длинноволосым разгильдяем, думал, так мне будет лучше. Ничего подобного. Тогда я постригся, нашел «нормальную» работу. Однако лучше не стало. Чуть ли не каждый понедельник я начинал диету заново, но во второй половине дня срывался. Был в моей жизни и период, так сказать, либерального попустительства. Начитавшись историй о том, что все диеты бесполезны и все толстые дети становятся толстыми взрослыми, я решил покончить с попытками похудеть. Поскольку мне суждено быть толстым – поэтому я буду есть все, что захочу. Может, и поправлюсь на несколько килограммов, но хоть узнаю свой естественный, предназначенный мне вес. Тогда я смогу принять себя и перестану мучиться.

Набрав еще 30 кг, я понял, что предел моему весу заложен где-то в бесконечности. Мой вес рос и конца этому не предвиделось. Я перешел из положения человека просто толстого в положение человека безобразно толстого. В обычных магазинах я уже не мог подобрать себе одежду, а здоровье мое неуклонно ухудшалось. Элементарная личная гигиена становилась для меня довольно трудным делом. Подняться на один лестничный пролет стало изнурительным физическим усилием. Появились уродливые складки на руках и на животе. Давление поднялось до угрожающей отметки, потом дошло до болей в груди. Помню такие ночи, когда мне уже казалось, что у меня вот-вот будет инфаркт, что до утра не доживу. Я поступил так, как поступил бы любой двадцатидвухлетний человек в моем положении. Вызывать доктора я стеснялся и поэтому составил завещание.

Кстати сказать, ел я тайком. Конечно, одного взгляда на мою необъятную талию было достаточно, чтобы понять мои взаимоотношения с едой, я прилагал немалые усилия, чтобы насыщаться втайне. Мне казалось, что если другие не видят, как я ем, никто ни о чем не догадывается. Я закупал продукты в разных магазинах, на разных трассах и в разные дни, чтобы продавцы не заметили, сколько я поедаю. Чтобы посещение магазина с целью купить конфет выглядел «легитимным» и никто не узнал бы, сколько их я ем, я покупал еще и овощи. Овощи, разумеется, благополучно увядали в холодильнике в престарелом возрасте.

Я настолько потерял здравый смысл, что не мог удержаться от еды по дороге из магазина домой. Я прекрасно понимал, переедание губит меня, но остановиться не мог. Бывало так, что во время приступов обжорства пища уже не казалась вкусной и сам процесс становился болезненным. Я начинал себя уговаривать, что вот еще один кусочек и все, но не успокаивался, пока не съедал все до конца.

В полнейшем отчаянии я пришел в Содружество АО. Там я получил наставницу, которая предложила мне ежедневно посещать собрания на протяжение трех месяцев, воздерживаться от продуктов, вызывающих срыв, есть трижды в день, а также звонить ей каждое утро и сообщать, чем я собираюсь питаться в предстоящий день. Сначала я мало что понимал на этих собраниях, казалось, там говорят на каком-то особом языке. Но было видно, что многим там помогли, значит и мне помогут. Не понимая их слов, я решил сосредоточиться на тех действиях, которые там предпринимались с целью выздороветь. Я слушал рассказы посещавших собрания, беседовал с ними после встреч, звонил им по телефону. Я хотел узнать, что конкретно они делают, на какие собрания ходят, какое служение несут, чем питаются. Я предполагал, что те, у кого дела там идут хорошо, владеют некой особой тайной. Например, принимают какую-то витаминную добавку. Но однажды на собрании я заметил, что всех выздоравливающих отличает одно: они прорабатывают Программу «Двенадцать Шагов АО». В нее входят не только десять шагов из программы Анонимных Алкоголиков, но два специальных шага для членов АО. В Первом Шаге мы признаем свое бессилие перед пищевой зависимостью, а в Двенадцатом Шаге доводим информацию до других безудержных обжор. Для работы над шагами в их распоряжении было восемь инструментов. Я заметил также, что те, кто продвигался плохо, застряли на одном каком-то шаге или инструменте.

За три месяца мне удалось побывать примерно на восьмидесяти встречах, и этого было достаточно, чтобы понять одну из главных идей АО: лучшее – враг хорошего. Не нужно стремиться к совершенству. Перфекционизм - это ловушка, в которую я попал еще во времена стремления соблюдать диеты, когда я метался между предельным самоограничением и предельной распущенностью.

За последующий год Содружество помогло мне избавить свое тело от 50 кг веса, и благодаря Программе остаюсь в этих рамках уже девять лет. Вы не представляете, какая это радость выбрасывать одежду, потому, что она износилась, а не потому, что ты больше не можешь в нее втиснуться. Самым приятным достижением стало вот что: надеть одежду нормального для меня размера. Я думал, что справившись с лишним весом, я стану высоким миллионером и тело у меня будет как у олимпийского чемпиона по плаванию. Однако я оставался низкорослым человеком с вислой кожей, вынужденным по-прежнему зарабатывать себе на жизнь. За девять лет жизни в АО физические недостатки не исчезли совсем, но уже не были так заметны.

Несмотря на то, что я поддерживаю воздержание вот уже десять лет, я продолжаю оставаться безудержным обжорой. Я не излечился полностью и не должен выходить из Программы. По утрам я преклоняю колени и прошу Бога о помощи. Потом я несколько минут отвожу на медитацию. Каждый день я разговариваю по телефону со своей наставницей. Я часто посещаю собрания АО, так как понял, что это помогает мне не выходить из режима питания. Стоит мне только сбавить темп посещения встреч АО, даже если я работаю по смежным программам, которые мне тоже показаны, мне становится труднее соблюдать воздержание. У меня есть свое служение на встречах АО, так как я понял, что это тоже очень помогает мне. Я придерживаюсь трехразового питания и не ем ничего в промежутках. Это тоже мне помогает. Я не ем продуктов, которые мне противопоказаны. Сюда входят не только сладости, но и то, что содержит крахмал, например, хлеб, рис, картофель. За годы, проведенные в АО, я много экспериментировал и понял, что эти продукты не для меня, хотя другие члены Содружества вполне могут их есть. Мне также необходимо следить за количеством съеденного. У меня неблагополучно со зрением, и чтобы правильно видеть окружающий мир, я ношу очки. Точно также мне необходима Программа АО, чтобы правильно питаться.

А свое завещание мне пришлось несколько изменить и ввести в число наследников свою чудесную жену, с которой я познакомился в АО, ребенка, который у нас скоро родится. Кроме того, я оставлю скромную сумму и для Содружества. Я член АО и смерть от ожирения мне не грозит. Никогда не думал, что жизнь так прекрасна. Приходите на собрания. Это по-прежнему помогает.

ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО

Это просто вопиющая несправедливость. Мне было шестнадцать лет, а весила я почти 136 кг. Даже не знаю, как такое могло произойти. Жила будто в каком-то кошмаре шестнадцать лет, потом как бы проснулась, поняла, что чрезмерно толста и что мне ужасно страшно. Почему-то я все время плакала. Жутко устала от диет и бесплодных попыток похудеть.

Вся моя жизнь была посвящена еде. Я постоянно искала пищу, воровала ее, устраивала заначки. Потом наступал период подсчета калорий и соблюдения новых хитрых диет. Единственной целью моей жизни было похудеть. Я вечно давала клятвы достичь такого-то веса или носить такой-то размер то к новому учебному году, то к следующему дню рождения и, разумеется, ни одну из них не выполняла. Так проходила моя жизнь. Я была ужасно несчастна. До сих пор содрогаюсь при воспоминаниях о том времени.

Помню, где бы я ни появлялась, везде я была младше всех и толще всех. О своем возрасте и весе я помнила постоянно. Все в один голос говорили, что у меня прекрасный характер. Ей бы похудеть, тогда от нее глаз не отведешь, твердили тетушки и другие родственники. У них и в мыслях не было, что это может меня обидеть. А я отлично умела скрывать свои чувства.

Больше всего друзей у меня было среди членов моей семьи и их близких. Там меня всегда поддерживали. Может показаться странным, но самые близкие мне люди всегда были старше меня. Теперь я понимаю, что это от того, что я смешно выглядела, и сверстники меня не принимали. Дети часто бывают жестоки.

До сих пор помню, как в шестом классе на сборе всей школы меня определили в патрульный отряд и все смеялись, когда блестящий оранжевый ремень на мне и не сошелся. Или как в девятом, кажется классе, в буфете одноклассники кидались в меня орешками и кричали: «Дурёха!».

Но самое обидное было, когда в десятом классе выпустили альбом к концу учебного года. Там была моя фотография во всю страницу. Я стояла, прислонившись к дереву всеми своими 136 кг. И шутка крупными буквами: «Чтобы деревце не свалилось!».

Не только дети лишены такого чувства, как сострадание. Помню, я надолго перестала ездить на велосипеде после того, как однажды сосед подозвал меня, просто чтобы поздороваться, а когда я отъехала, стал истерически смеяться, приговаривая, что бедные шины меня не выдерживают.

Сколько унижения я натерпелась из-за своей полноты! Впервые увидев меня раздетой перед уроком физкультуры, одноклассницы подняли меня на смех. Они пялились на мой обвислый живот и отпускали разные шуточки. Они даже не понимали, как мне обидно. Чтобы больше не попадать в подобное положение, я с тех пор носила шорты и футболку под школьной формой. Еще один слой одежды, какое это имеет значение! Все равно ничего приличного для себя я подобрать не могла. Что ни надену – все тесно. Скаутскую форму я не носила по той же причине, единственная из всего нашего отряда. В старших классах, когда у нас была практика в больнице, для меня не нашлось белого халата. Учителя не считали нужным помочь мне. На физкультуре меня отправляли в отдельный зал и давали тетрадку с упражнениями «как избавиться от лишних килограммов». Мне не разрешали участвовать в спортивных играх и состязаниях: боялись, что свалюсь от перегрузки.

Я благодарна Богу, что Он послал мне в то время нескольких добрых друзей. Им неважно было, как я выгляжу. Они любили меня такой, какая я есть, я всегда о них помню.

Хотя всеми своими горестями в тот период я обязана своему пристрастию к еде, я тогда тоже считала ее своим другом. В ее компании мне было комфортно, она снимала тревогу, успокаивала. Теперь я понимаю, что это была не жизнь, а жалкое существование.

Мне опостылела такая жизнь со всеми ее уловками. Надоело изобретать хитроумные способы скрыть от людских глаз, что я столько ем. Я научилась есть мороженое как можно медленнее, чтобы дно упаковки не показывалось подольше. Когда кто-то неожиданно входил в комнату, я переставала жевать, думая, что никто ничего не заметит.

Но одно преимущество полнота все-таки давала. Так мне тогда казалось, по крайней мере. Это было чувство мнимого превосходства. Я была больше, а потому казалась себе сильнее своих сверстников. Никакой женственности в себе я не чувствовала. Для этого нужно было сбросить больше 45 кг. О своей внешности я тогда не заботилась вовсе. Носила всегда рубашки с брюками из растягивающихся тканей и мальчишечьи теннисные туфли. Не умывалась, не расчесывала волосы. Трудно поверить, что была когда-то такой неряхой, но это так. Мама пыталась помочь мне. Четыре раза она начинала водить меня в модный диет-клуб. Впервые она отвела меня туда еще в десять лет. С диетой у меня там все получалось, но после пятнадцатой недели я перестала туда ходить. На шестнадцатой неделе полагалось выйти перед всей большой группой, чтобы получить в награду значок. Это было свыше моих сил.

Лет в 13-14 подруга привела меня в группу для желающих похудеть. Некоторое время я там успешно занималась, но чувствовала, что ко мне там довольно равнодушно относятся. Надо сказать, что в предыдущем клубе было то же самое.

Примерно в это же время наша школьная медсестра посоветовала мне сходить на консультацию к школьному психологу. Родители были заранее на все согласны, лишь бы я похудела. Целых два года каждую среду после уроков я встречалась с этим специалистом. Он наверное старался меня понять, но это у него так и не получилось. Каждый сеанс превращался в состязание на громкость: я плакала, а он пытался меня перекричать.

«Ну, разве это так трудно! - орал он. – Ты просто не стараешься!» Знал бы он, как я старалась!

Потом настала очередь рефлексотерапии. Это был смелый шаг. Мне казалось, что тут и есть выход. Я мало что знала об этом методе, но была уже на пределе и вся семья тоже. На семейном совете обсудили стоимость лечения, сделали несколько язвительных замечаний и решили все-таки попробовать. Больше ста долларов брали, чтобы ввести скобу в ухо, потом по десять долларов в неделю в течение курса. Вскоре я просто перестала ходить на лечение. Самое интересное, что какой-то эффект был: аппетит уменьшился, но ела я по-прежнему много, несмотря на отсутствие чувства голода.

До сегодняшнего дня я так и не понимаю, почему я пришла в АО. Я была убеждена, что обречена быть толстой всю жизнь. Прочла об АО в газете и пошла в четверг на собрание. Не знаю, что заставило меня пойти. Помню только, что мне там совсем не понравилось. Не помню ни ведущего, ни темы собрания, ни выступлений участников. Я не отводила глаз от своих туфель и опустила голову, чтобы скрыть слезы. Помню эти капли слез - на поверхности туфель. Они так и не впитывались в их кожу. Идеи АО тоже не усваивались, в тот вечер уж точно.

Мне хватило полчаса этой пытки, чтобы понять, что АО не для меня. Я выбежала из комнаты в слезах, так и не досидев до конца, надеясь на чудо, что мама с сестрой приедут пораньше, чтобы отвезти меня домой.

В полном унынии одиноко стояла я на темной улице у кромки тротуара. В очередной раз крушение надежд. Никому до меня нет дела.

Вот этим-то отличаются люди в Содружестве АО от всех, с кем я когда-либо раньше сталкивалась. Позади раздались чьи-то шаги. Я не знала, кто там, но поняла, что это из АО. Мы не были знакомы, у нее не было никакой личной причины, чтобы пойти мне вслед. Она обняла меня, показала, что я ей небезразлична, высказала надежду, что я еще вернусь. Если бы она не потрудилась выйти ко мне, не уделила бы мне времени, не рассказала о программе, тогда (я точно это знаю) общество АО стало бы очередным моим разочарованием.

Она помогла мне найти замечательную наставницу, отношения с которой переросли в глубокую дружбу. Никто бы не взял бы на себя то бремя, которое я возложила на нее. Она не роптала. Часами терпеливо объясняла мне, как действует программа. Мои первые недели в Содружестве прошли в сплошных метаниях от крайности к крайности. Но наставница была терпелива и заботлива, я чувствовала, что она понимает меня. В четверг вечером я как всегда разговаривала с ней по телефону, но обычной беседы не получилось. Я рыдала, высказала все, что у меня на сердце, вылила на нее все свое смятение и беспомощность.

Она неожиданно прервала она разговор: «Хватит! Давай встретимся у той церкви, где проходят наши собрания».

И вот в холодный ветреный вечер она поехала с другого конца города на встречу со мной. Я не могла понять, почему кто-то ради меня идет на такие подвиги. Тогда я впервые познакомилась с ней лично, и с этой встречи началось мое воздержание, которое длится уже больше года. Благодаря ее поддержке, благодаря помощи и руководству со стороны многих подобных ей людей я в состоянии хранить настоящее, стабильное воздержание и похудела уже на 50 кг.

Первые полгода в программе мне казалось, что испытания посыпались на меня одно за другим. Вначале из опасения выйти из воздержания, я отказывалась ходить в гости, избегала продуктовых магазинов. Со временем это перестало носить такой болезненный характер, я стала спокойно относиться и к праздникам, и к семейным сборищам, не переедала на них и даже соблазна к еде не испытывала.

Иногда такие семейные вечера казались просто нескончаемыми. Помню, на дядином дне рождения я провела половину времени, запершись в ванной с салфетками и телефоном, провод которого я протащила под дверью.

Наставница давала мне очень четкие указания, напомнила мне о моей ответственности за себя, уверила в моей способности делать правильный выбор. В тот вечер она снова говорила мне те простые слова, которые я уже не однажды слышала, и в которых нуждаюсь до сих пор: «Все будет хорошо. Нужно только следовать Программе».

Она никогда не подводила меня в таких случаях, когда мне нужен был разговор с ней, чтобы вновь обрести уверенность в себе. Я звонила ей отовсюду: из школы, с вечеринок, из ресторанов всякий раз, когда чувствовала необходимость в этом. Через несколько недель после того вечера наступил мой день рождения. Я знаю, что в день рождения принято веселиться. Но я была новичком в Программе, и мне было всего семнадцать лет. Ну как лишить себя традиционного торта со свечами. Разве это несправедливо отказаться от старой традиции во имя какой-то новой жизни, где мне все еще было не очень уютно?

Как изменилось мое настроение и весь стиль жизни через несколько месяцев после того!

Однажды я ужинала с друзьями в ресторане, и ко мне пришло одно из тех прозрений, которые дает Программа АО. Я вдруг впервые осознала, что просто не могу питаться так, как это делают большинство моих друзей. Я приняла это спокойно, без всякой обиды, без чувства ущербности. Это моя особенность, вот и все.

Я извинилась и побежала звонить своей наставнице. Ведь она столько раз помогала мне в трудную минуту, я просто должна была поделиться с ней своей новой радостью.

Я была очень взволнована в тот вечер. Заснула с ощущением, что я нахожусь где-то в поднебесье. Ну что из того, что я не все могу есть! Я только начинала пробуждаться к новой жизни, в новом мире, о каком могла лишь мечтать до моего прихода в Содружество. Еда больше не имела власти надо мной. Я обрела свободу. Недавно я купила себе брюки с карманами и с молнией – вместо прежних брюк с поясом на резинке. Я сдала экзамен на вождение и получила права. Я так похудела, что родные и друзья так восхищены мной! Мне больше не кажется, что никому до меня нет дела. Да и мне самой уже не безразличны окружающие меня люди. Я перестала испытывать безразличие и к себе самой. Я пришла к пониманию, что бесконтрольно питаться - значит поступать несправедливо по отношению к себе.

И наконец, я осознала, что напрасно винила жизнь в несправедливости ко мне. Я сама была во всем виновата. Что я могу изменить в своей жизни, подумала я. И я мне захотелось изменить это.

В моей жизни действительно произошло много изменений, я выросла во многих отношениях. Были и трагические события. Еще не прошло и года моего пребывания в Содружестве, когда неожиданно скончалась моя мама.

Это было тяжкое горе, глубокая рана. Исцеление было долгим, но еда не была в числе его компонентов. Высшая Сила и друзья из АО помогли мне пережить несчастье и выйти из беды более сильным человеком. Теперь я знаю, что мое появление в АО не было простой случайностью, что моя замечательная наставница - это дар свыше: нужный человек в нужном месте и в нужное время.

Накануне маминой смерти мы вместе были на собрании АО. Я радовалась за нее, она – за меня. Меня очень утешает осознание того, что мама умерла уже тогда, когда я была в воздержании. Я искренне верю, что Бог таким образом указал мне на важность Содружества для моей жизни.

Я знаю, что пока я следую Программе АО, все предназначенное для меня в жизни я перенесу достойно. От меня самой во многом зависит справедливое отношение жизни ко мне.

20 ДОЛОЙ ЛЕДЕНЦЫ!

Я была девятым, предпоследним ребенком в семье и единственной девочкой. Отец оставил семью, когда мне был год, братья играли между собой, и девчонка им была ни к чему. В одиннадцать лет я стала объектом сексуальных домогательств.

Подобные переживания, безусловно, способствовали тому, что у меня сложилось весьма прохладное отношение к мужскому полу. Теперь, когда мне уже за пятьдесят, понимаю, что не доверяла мужчинам и никого из них в мужья себе не хотела. Любовники бывали, но до стабильных отношений не доходило.