Женщина прекрасная во всех отношениях

Не знаю, как можно на нескольких страницах уместить пятнадцать с половиной лет жизни в Содружестве АО. Как можно на нашем таком небогатом языке описать, что значат семь лет воздержания, наступившие после восьми лет метания от полного неприятия и отчаяния к подчинению требованиям программы? Как рассказать вам о той благодарности, переполняющей мое сердце, за преизбыток радости, здоровья, силы и власти над собой, которые определяют мою жизнь сегодня? А ведь когда-то это была жизнь человека, боязливого, сомневающегося в себе, страдающего хроническими заболеваниями, всякого рода зависимостями и ожирением.

Теперь я высокая, стройная, привлекательная женщина. На мне лежит печать того самого, что люди называют прекрасным. Дело здесь не во внешнем облике, а в чем-то, что проступает изнутри, что вытекает из неукоснительного выполнения Программы Двенадцати Шагов. Я и представить себе не могла, что способна на такое. В моих грезах или «молитвах» я мечтала каким-то волшебным образом похудеть, дождаться прекрасного принца, просила денег на оплату счетов, на путешествия, на новую машину и прочее. Кому придет в голову молиться о внутренней духовной полноте, которая может заставить нормально работать кишечник, урегулирует хронические спазмы сосудов на ногах, облегчит боли в спине, избавит от безудержного влечения к сахару и мучным продуктам? Это значило бы просить несбыточного.

Мне же хотелось всего-навсего иметь приличный дом, водить детей в хорошую школу, чтобы в нашем гараже были две машины, и чтобы я хорошо выглядела в субботний вечер. Молясь о таких конкретных вещах, я ограничивала сферу добра в своей жизни и расширяла власть негативных сил. Прошло немало лет, пока я поняла это. Дар «жить пока живется» я осваивала с трудом.

Долгие годы я изо всех сил старалась доказать, что похудев, могу питаться чем хочу и когда хочу. При этом я всегда набирала сброшенный вес и поправлялась еще немного, носить прошлогоднюю одежду я уже не могла, хотя и сидела на диетах различной степени строгости. Мне знакома боль и унижение в связи с невозможностью участвовать в спортивных играх. Надо мной смеялись и дети и учителя, продавцы, чужие люди и даже друзья. Мое выздоровление с помощью АО не является уникальным случаем, но рассказ о нем может помочь читателям сориентироваться и увидеть те конкретные болячки, от которых мне удалось избавиться. Постараюсь их припомнить. Это – неудержимое стремление к еде, резкие перепады веса, зависимость жизни от показаний весов, почитание размера одежды как меры моего человеческого достоинства, ежедневное потребление обязательных пятнадцати таблеток (амфетаминов, диуретиков, слабительных). Это - выкуривание трех пачек сигарет в день, выпивание от десяти до пятнадцати банок диетической газировки и пятнадцати кружек кофе в день, три пачки несладкой жвачки ежедневно, хронические судороги ног, хронические боли в спине, спазмы кишечника.

Все это были неотъемлемые атрибуты моего образа жизни. Я неотступно верила в их необходимость. Они возбуждали во мне чувство вины, неудачи, неспособности добиться положительных результатов. Если и были моменты эмоционального взлета, то внутри меня все равно сидел глубинный страх, который вел меня к очередному сокрушительному поражению. Это была цена, которую мне надлежало платить за безудержное стремление к удовольствиям.

Моя гонка за обладание материальными благами была связана с эмоциональными всплесками, любовно запечатленными моей памятью. Но за все это приходилось расплачиваться чувством ненависти к самой себе, раздражением на детей, плохим здоровьем (от плохого самочувствия спасали только таблетки или секс), а это - слишком дорогая цена.

В один прекрасный день все это кончилось. Не могу сказать точно, когда и как это прекратилось. Это происходило этапами, дюйм за дюймом, фунт за фунтом. После двух с половиной лет строгого воздержания и страха перед пищей я однажды проснулась и поняла, что мне теперь не надо бояться ни сахара, ни мучного. Я не знаю ни того, сколько времени мне понадобилось, чтобы избавиться от этих зависимостей, ни того, каким образом все это сотворилось. Я знаю только, что когда я перестала следить за расписанием, по которому я должна была лечиться от своих маний, эти мании исчезли.

Сегодня я праздную семилетие своего воздержания. Эти семь лет я как бы накапливала изо дня в день по благодати Божьей. Что это для меня значит? Я пришла к выводу, что в нашем Содружестве АО не может быть совершенного абсолютного воздержания, которого достигают члены АА. Для каждого из нас воздержание должно иметь индивидуальный характер. Мое личное воздержание постоянно изменяется и растет по мере того как я сама меняюсь и возрастаю, идя навстречу миру и Богу.

То, что положительно действовало в первые годы моего пребывания в Содружестве, теперь уже утратило для меня свою силу. Пришлось признать, что если я хочу жить полноценной жизнью, то строгое соблюдение какого – либо плана питания будет с моей стороны просто безумием.

Даже не могу передать словами, насколько я сейчас переполнена радостью о том, что поняла свой личный смысл воздержания. Я полагаю, что воздержание каждый понимает по-своему, надо быть только честным по отношению к самому себе.

Ныне я изучила свой организм досконально, лучше любого доктора. За семь лет я не болела ничем, кроме гриппа и простуды, и то недолго и по одному разу. Разумеется, я продолжаю проверяться у врача и с уважением отношусь к медицине как к науке.

Похудев на 27 кг, я поддерживаю свой вес на одном уровне с помощью Программы. Двенадцать Шагов - это для меня образ жизни, они определяют все аспекты моего поведения. Год назад мой муж тоже включился в жизнь по Программе после девяти лет яростного сопротивления. Недавно он отметил первый год своего воздержания, за время которого тоже похудел на 27 кг. Наша дочь тоже стала членом АО и активно работает по Программе для подростков. Это чудо нашей жизни, и мы благодарны за все полученные нами дары.

Я понимаю, что в моей личности много всего намешано и что время от времени вспышки болезни будут неизбежны. Это не значит, что я потерпела поражение. Это значит, что я могу восстановить свое здоровье, когда захочу сделать необходимые для этого усилия. Пищевая зависимость уже не составляет для меня проблемы, и многие внешние проявления болезни сняты, но она все еще дает о себе знать эмоциональными взрывами и недостаточной способностью к адаптации. Такова жизнь. Я возрастаю, извлекая уроки из своих переживаний.

Я многое обрела за эти годы того, что стало поистине «моим», начиная от Высшей Силы, которая действует в моей жизни. Это сила, которая находится внутри моего существа, это мое ego самого высшего уровня, до которого я способна подняться, кого я хочу называть Богом. Бог в моей жизни являет себя через многие каналы, и у меня есть свой приёмник, который постоянно включен, благодаря Программе. Вот некоторые из этих каналов: музыка и поэзия, литература и искусство, танец, люди, природа, силы добра во вселенной и любовь. Любовь это, конечно, проявление Бога в моей жизни. Теперь я способна отдавать любовь и принимать ее, зная при этом, что я – женщина прекрасная во всех отношениях.

ПОБЕДИВШИЕ СВОЮ ЗАВИСИМОСТЬ

В школьные годы я твердо усвоила, что заслужить одобрение родителей можно хорошим поведением и хорошими отметками. Я приносила домой дневник полный одобрительных отзывов обо мне, и родители были довольны моими достижениями. Я же ощущала пустоту, которую могла заполнить только еда. В моей семье не принято было внешне проявлять привязанность, а я томилась по той любви, которую видела в других семьях, где ее выражали в объятиях и поцелуях.

Когда я поняла, что снижение веса недостижимо, меня охватило какое-то безразличие. Я спокойно приняла, что говорил мой врач: за каждый день переедания мне придется расплачиваться днем жизни. Мне было все равно, жить не хотелось.

Летом после первого курса колледжа я была волонтером в Институте Национального Здоровья в городе Бефезда, штат Мэриленд. Как член обычной контрольной группы в медицинском эксперименте я попросила для себя умеренную диету в больничных условиях. В результате, за тридцать дней я похудела с 91 до 77 кг. Это доказывало, что у меня нормальный обмен веществ, а толстею я из-за переедания.

Домой я вернулась заметно похудевшая и рассказала свою историю в молодежной группе нашей церкви. Романтически настроенный председатель нашего клуба влюбился в меня, и мы поженились через несколько месяцев. Я продолжала учиться и работала на полную ставку, пока не родился наш первый ребенок. Это произошло через два с половиной года. Я по-прежнему чувствовала себя преуспевающим человеком. Всякую свою болезненную ущербность я с лихвой компенсировала интеллектуальными достижениями.

Контроль питания был давно утрачен. Я сильно поправлялась во время обеих беременностей и, особенно за первые полгода после родов. В быту я была совершенно беспомощна, и дом был ужасно запущен. Дети бесили меня своими капризами. Муж запил, и сексуальная жизнь утратила свою привлекательность. В течение трех первых лет супружеской жизни я раз или два в неделю ходила к семейному психотерапевту, ценила ее любовь и заботу и постепенно стала зависимой от нее. Но свою нерасторопность, отвращение к сексу, приступы обжорства и неумение справиться с детьми мне преодолеть не удалось.

Восемь лет спустя я, наконец, получила степень бакалавра и пошла работать. Найти работу при весе в 98 кг было сложно, несмотря на мои достижения в математике. Свои трудности я предпочитала объяснять дискриминацией в отношении к женщинам, но на самом деле многих работодателей настораживала моя полнота: медицинская страховка в моем случае представлялась им слишком рискованным делом. В конце концов, я все-таки нашла работу, которая имела два положительных аспекта: во-первых, я вынуждена была воздерживаться от еды в течение восьми часов, так как есть я привыкла только тайком; и во-вторых, она удовлетворяла мое самолюбие. Я могла хорошо зарабатывать и нанимать человека для уборки в доме и для присмотра за детьми.

К двадцати девяти годам я доелась до 109 кг веса и до симптомов диабета. Снова доктор напугал меня, и на этот раз я скрупулезно следовала его советам относительно питания в течение пяти месяцев и похудела на 23 кг. При весе в 86 кг симптомы диабета исчезли, а с ними улетучилась и моя сила воли. Я снова начала бесконтрольно есть и стала принимать рвотное, чтобы не поправляться.

Осознав, что эти рвотные манипуляции до хорошего не доведут, я пошла в диет-клуб. Сбросив 9 кг за три с половиной месяца и получив свой золотой значок, я все-таки ела безудержно те продукты, которые мне разрешались. Потом я уже не могла ограничиться низкокалорийными овощами. Стоило только мне съесть хоть один лишний кусочек хлеба, я уже знала, что прикончу всю буханку. Перед тем как придти в Содружество АО целый год я регулярно объедалась и извергала из себя съеденное за день, прилежно посещая при этом свой диет-клуб, пробуя все их новые рецепты и ни на фунт не похудев.

Прожив с мужем двенадцать лет и окончательно расшатав свой брак, я подала на развод. Муж с горя пошел к Анонимным Алкоголикам, и – о чудо! – протрезвел. Меня направили в Аланон, где я сама увидела, какие замечательные перемены происходят с членами семей, которые живут по их Программе 12 шагов. Мы с мужем решили попробовать возродить свой брак.

Как ни странно, приступы обжорства стали еще хуже, и жизнь стала совершенно неуправляема. Знакомая по Аланону посоветовала мне пойти в АО. Она убедила меня, что при моей страсти у меня не меньше шансов изменить свою жизнь, чем у моего мужа. Безудержный обжора просто не может полностью постичь, что такое духовная жизнь, пока у него бывают приступы, точно так же, как этого не может сделать алкоголик, пока он пьет. Если по-честному, то в Третьем Шаге я лишь смогла сказать, что готова вручить Богу свою жизнь и свою волю во всем, кроме питания. Я читала брошюру АО с известными пятнадцатью вопросами и уже точно знала, что страдаю пищевой зависимостью.

Я не смела надеяться, что АО поможет мне разрешить мои жизненные проблемы, как это происходило со многими из выступавших на первом собрании. Я была бы довольна уже и тем, что перестала бы разрушать свой организм перееданием. Мне так хотелось добиться того, чего добились другие члены Содружества, что я поступила, как они советовали, и в первый же вечер завела себе наставницу. Она сказала: «Если хочешь, чтоб у тебя было все как у меня, делай как я». Она сбавила 59 кг, соблюдая воздержание и пунктуально следуя Программе 12 Шагов.

Я убедилась, что самостоятельно не способна достичь подобного. Теперь мне нужно было научиться соблюдать определенную дисциплину в питании и в других областях жизни как рекомендовалось в АО. Мало-помалу мне удалось воздерживаться, живя одним днем, не строя грандиозных планов. Я держалась за мысль, что нужно постараться не есть, пока не наступит время следующего принятия пищи. За каждой едой я читала брошюру под названием «Прежде чем схватить первый кусок» и понимала, что воздержание для меня важнее еды. Я перестала бороться с собой и впервые почувствовала себя по-настоящему свободной от разрушительного стремления к перееданию.

Для меня было облегчением узнать, что Программа не требует принадлежности к какому-то определенному вероисповеданию. Я считала себя агностиком, но понимала, что группа АО является силой большей чем я сама, что мне не придумать лучшего, чем Двенадцать Шагов образа жизни и что Бог выше моего понимания.

Постепенно я почувствовала себя свободной от уз прошлого, мне захотелось попробовать исправить в своей жизни то, что можно было исправить. Каждый новый день воздержания становился как бы приношением извинения моему телу за те издевательства над ним в годы переедания. Я начала преодоление своей лени, ежедневно выполняя целый ряд действий, которые мне вовсе не хотелось делать: застелить постель, почистить зубы, помыть посуду, принять душ. Со временем все эти действия стали частью новой упорядоченной жизни, наряду с воздержанием они вели меня к выздоровлению.

Супружеские отношения были налажены во время проработки Третьего Шага, когда я произносила слова молитвы из Большой Книги Анонимных Алкоголиков. Я в большой мере освободилась от уз самости: копания в себе, эгоцентричности и эгоистичности.

В описи своих проступков я обозначила отношение к сексу, как это предлагается в Пятой главе Большой Книги АА. Я стала понимать, что самой серьезной моей ошибкой было вмешательство в развитие любви и сопротивление ее выражению. Преодоление фригидности в браке и снятие преград для проявления любви к детям, к семье и другим людям – вот самые глубокие изменения, происшедшие со мной благодаря АО, кроме перемен в питании.

После восьми месяцев воздержания у меня произошло первое из нескольких переживаний, показавших присутствие некой силы, помогавшей мне сделать то, что я сама была неспособна осуществить. Эту силу я стала называть Богом. Я навестила дорогую моему сердцу подругу, перенесшую хирургическую операцию и нарушившую свое долгосрочное воздержание. Она многое отдала бы, чтобы вернуть время вспять. По дороге на работу следующим утром я думала о многих людях, пришедших в АО до и после меня и нарушивших воздержание. Когда же придет мой черед, думала я, ведь я не лучше других. Потом меня пронзила эта мысль, что я конечно, нисколько не лучше. Я абсолютно беспомощна. И, тем не менее, я много месяцев хранила воздержание. Это продолжалось восемь месяцев! Как у меня это получалось? Это не моя заслуга. Это совершала через меня сила, которая больше меня, чье присутствие я чувствовала в тот момент. И вот я смогла принять этот дар на тот день. И не было никакой причины сомневаться в том, что этот дар воздержания будет и дальше мне даваться на такой же основе «со дня на день». Только мое своеволие, мое решение снова начать переедать могут отнять у меня этот дар. Признав подлинный источник этого дара, я перестала бояться и обрела ответственность за себя.

Я благодарна за то, что страдаю пищевой зависимостью, эта болезнь перевернула всю мою жизнь и подняла меня на более высокий уровень. Болезнь, которая меня убивала, стала моей главной драгоценностью.

АТЕИСТ, УВЕРОВШИЙ ПОНАРОШКУ

Считается, что безудержные обжоры - это своего рода детекторы вины. Обнаружив около себя какой-то изъян, мы его подбираем, приносим домой, выхаживаем, питаем, любим.

В детстве я чувствовал себя виноватым из-за частых кошмаров по ночам. Они были всегда одинаковы. За мной гонялся какой-то дьявол или монстр, и я с криком просыпался. Когда мне исполнилось десять лет, я нашел способ избавиться от подобных снов. Я перестал верить в Бога, а поскольку Бога не было, некому было насылать на меня дьяволов и монстров.

Кошмары прекратились. Я любил говорить: «Ну давай, порази меня молнией. Я знаю, что тебя нет. Ты нужен слабакам. Я сильный и я в тебе не нуждаюсь».

Я нуждался лишь в том, чтобы поглощать пищу. В тринадцать лет, когда все мальчишки начинали ухаживать за девочками, я весил 91 кг. Родители повели меня к врачу, который стал лечить мою щитовидную железу, потом изобрели другие методы. Когда мне исполнилось двадцать, врача сменили. Новый доктор посадил меня на «модифицированную постную диету». Я голодал по две недели подряд. Результат был впечатляющий: нарушение такого длительного поста приводило к рвотам. Желудок отвергал пищу. Но если я останавливался каждые пять-десять минут по пути домой, я мог есть трое суток непрерывно. Это еще более укрепило мою способность к обжорству. Несмотря на все это, я в то лето похудел на 37 кг и весил лишь 98 кг. Впервые в жизни я мог купить себе вещи в магазине для нормальных людей, а не там, где одеваются толстяки и переплачивают вдвое за одежду, вышедшую из моды десять лет назад. Я приобрел себе костюм оливково-зеленого цвета. Мне было так приятно померить его и убедиться, что он мне как раз. Это был самый большой размер в магазине, но магазин был «нормальный», и костюм был впору.

Начался новый учебный год, и я решил, что настало время выходить в свет. У меня еще не было ни одного свидания в жизни. Я пригласил куда-то одну девушку и самым приятным моментом вечера был момент, когда она выходила из моей машины. «Слава Богу, все кончилось», - подумал я. Мне было ужасно неловко. Я не знал, что говорить, что делать. Я заставил себя сделать еще одну попытку, но все повторилось. Я вздохнул с облегчением, когда она ушла.

Я тогда жил в одной комнате с тремя студентами. Один из них познакомил меня с подругой своей подруги, с нормальной девушкой. Она приходила, и мы с ней разговаривали. Потом стали вместе ходить куда-нибудь. Это продолжалось около двух месяцев, и наконец, в двадцать один год я впервые познал ее. В июне мы поженились. Я тогда весил 135 кг. Свой оливковый костюм я надевал раз шесть, не больше. Он стал мне мал. На свадьбу я не мог его натянуть даже на одну ногу.

Мы переехали в Калифорнию, и моя жизнь наполнилась несказанно волнующими событиями. По утрам я съедал гигантский завтрак и отправлялся на работу. Примерно в девять тридцать из кафе внизу нам приносили разную «закусь» для перерыва за кофе-питием. Я всегда брал что-то в ассортименте. Но еще до этого официального перерыва я прокрадывался вниз и подкреплял свои силы, а после перерыва спускался и доедал, что осталось. Около полудня приезжал грузовичок, и я съедал внушительный обед, а потом опять подкреплялся в полуденный перерыв на кофе. По дороге домой с работы я непременно должен был припарковаться и перекусить. Вечером после обильного ужина я возлежал на диване, смотря телевизор, и уплетал сладости, которыми меня кормила жена. Засыпал я в полном изнеможении, а утром все начиналось заново.

Так я держался на 147 кг. Однажды, зайдя в аптеку, я увидел книжечку о диетах. Я купил ее и девять месяцев подсчитывал калории. Похудел на 55 кг. Тут выходит на сцену мое «Я». Я, видите ли, всегда считал себя замечательным человеком при всем моем ничтожестве. Чтобы победить в споре, я выдумывал несуществующие факты. Теперь же, так сильно сбросив вес, я как бы получил подтверждение своему величию. Признаюсь, что будучи толстым, я в глубине души сознавал, что я не в своем уме. Достаточно было взглянуть на себя в зеркало, чтобы в этом убедиться. Но теперь похудев, я решил, что я образумился, так как дураком меня делала тучность.

Нет ничего опаснее дурака, считающего себя разумным человеком. Я развелся с женой и пустился наверстывать упущенные радости жизни. У меня было три «постоянных» возлюбленных и сосед по комнате имел список, где указывалось – кому и что отвечать по телефону.

У меня есть теория, что если у тебя голова толстого человека, а тело худое, то они должны прийти в соответствие друг другу. Некоторое время я поддерживал свой вес на нужном уровне с помощью разных ухищрений, например, не есть ничего, кроме моркови, целую неделю. Или, скажем, есть, сколько можешь сельдерея и ничего в промежутках. В приступах обжорства после подобных постов я принимал слабительные препараты. Но они не помогали, поскольку как только вновь появлялось приятное ощущение пустоты внутри, я принимался за еду.

Вес начал медленно ползти вверх. В этот второй период худобы я стал заниматься спортом. Я был из тех, для кого в школе физкультура – самый ненавистный предмет. Чего я только ни делал, чтобы избежать занятий: мыл машину тренера, убирал у него на столе и так далее. Я не мог отжаться ни раза, не мог пробежать и десяти метров. Мое тело меня не слушалось. Теперь, сбросив лишний вес, я занялся серфингом, играл в волейбол, катался на водных лыжах. Я чувствовал себя как паралитик, у которого вдруг заработали все конечности. Тело функционировало, оно могло приносить радость. Это было замечательно.

Но я снова стал поправляться. Сначала медленно, потом все быстрее. Снова стал терять власть над своим телом. Уже не было такой водной лыжи, которая могла бы меня выдержать, а скатывая на лыжах с горы, я походил на снежную лавину. Никто уже не хотел играть со мной в волейбол. У меня была доска для серфинга, но выйти из воды на ней я не мог. Из всех подружек осталась лишь одна, и отношения наши еле теплились. На работе я занимался техническими продажами, и начальство заявило, что я не гожусь, чтобы представлять фирму.

Однажды ночью я проснулся от боли в груди и уже знал, что это такое: врачи обещали мне инфаркт в тридцать лет. Я всю жизнь знал, какой подарок получу на свое тридцатилетие, если не похудею. Утром я лег в находившуюся напротив больницу на исследование. Мне сделали ЭКГ и сказали, что у меня болезнь всех толстых.

Будучи атеистом, я не мог дать обет Господу, но я дал обет самому себе. Вот и все. Я и раньше практиковал диеты и собирался возобновить эту практику. На этот раз диета была кратчайшая. Она длилась четыре переулка. Я ходил и ел сахар в течение четырех часов. Потом пошла диета, и за восемь недель я похудел на 16 кг. Во время следующей диеты я сбросил 11 кг за шесть недель. Потом набирал изначальный вес, но всегда оставался маленький бонус: в итоге я все-таки худел на 5 кг за свои старания.

Очень ясно помню тот вечер, когда понял, что дальше опускаться уже некуда. Сосед по квартире был дома. Он слыл величайшим Дон Жуаном Южной Калифорнии. Каждый вечер он приводил из баров и других мест новую красавицу. В тот вечер он привел молодую девушку, и я слышал, как они переговаривались наверху. Я сидел на постели с пакетом вкусностей, ел и плакал. «Нет смысла пытаться покончить с перееданием, - думал я. – Я все равно не могу это сделать. По какой-то причине я не такой, как другие люди. Мне остается лишь одно – есть и получать от этого удовольствие. Меня уволят с работы и я скоро умру. Надеюсь, кончина будет быстрой и мне не придется жить инвалидом.

Я ничего не знал ни о Двенадцати Шагах, ни об Анонимных Алкоголиках, но в тот вечер я совершил Первый Шаг. Я признал, что страдаю пищевой зависимостью и что моя жизнь стала неуправляемой. Это произошло инстинктивно, буквально на уровне внутренностей. Я даже по-своему совершил и Третий Шаг - я принял решение прямо здесь и сейчас предать свою волю и свою жизнь моей Высшей Силе, которой была для меня еда. Это было хорошее начало. Задача была поставлена.

В это время меня лечили от дизентерии. Мой добрый доктор так радовался, когда я похудел, и теперь был в ужасе от того, что я опять набираю вес. У меня была такая жуткая дизентерия, что я думал, что нахожусь при смерти. Это не помешало мне поправиться на 6 кг за месяц. Чем была вызвана эта дизентерия, я узнал, только придя в Содружество АО. Дело в том, что я запихивал в себя такое количество сахара, что организм не выдерживал.

На очередном приеме у врача мне сделали ЭКГ и сказали, что дела мои плохи. «Больше поправляться нельзя, иначе – смерть».

«Знаю, - сказал я. – Но не трудитесь прописывать мне новую диету. Только бумагу зря потратите».

«Попросите в приемной у секретаря телефон АО. У меня есть оттуда пациентка, она просила меня направлять к ней таких как Вы» - сказал доктор.

На звонок ответила женщина. «Расскажите мне все об этом АО или как его там», - спросил я.

«Это очень трудно. Слишком сложно объяснять на словах», сказала она.

Я твердо верю, что Бог послал мне эту женщину. Если бы она стала рассказывать мне что такое АО, я бы не стал ее слушать, повесил трубку, и меня уже не было бы на свете. А так я пошел на собрание. Там я уселся в заднем ряду за колонной. Я был зажат между двумя толстухами и не мог уйти раньше времени.

Первое, что я услышал вначале собрания, было слово «Бог». Я подумал - знаем мы все это. Сейчас они станут меня обращать. Благословят, окунут в воду, вот и весь фокус.

Когда объявили перерыв на кофе, я решил, что теперь можно улизнуть. Я встал и направился к выходу. Но меня окружили люди и начали со мной разговаривать. Оказалось, что кроме меня новеньких не было. Собрание возобновилось, и я не успел убежать. Выступающий начал словами: «Я когда-то весил 147 кг, а теперь во мне 82 кг, и я поставил перед собой цель стать половиной того, чем был когда-то».

«Ну-ну», - подумал я. Потом он пустил по кругу фотографию, и это был настоящий снимок, а не подделка. В тот вечер я уже больше ничего не слушал, но когда он закончился, мне обязательно нужно было поговорить с этим человеком. Я хотел узнать, в чем его секрет. Нужно было удостовериться, что это все - правда. Он пригласил меня пойти попить кофе вместе с группой.

«Не могу, - отвечал я. – Через три часа кончится программа светской хроники».

Но они упрашивали меня, похоже, я им действительно был нужен. Я уже так давно никому не был нужен, что, в конце концов, пошел с ними.

Дома я задумался. Когда мы пили кофе, еще одна худая женщина рассказала, что она раньше была толстая. Может и мне завести наставника? У меня оказался только телефон той женщины, который дал мне мой доктор. Я позвонил ей и попросил взять надо мной шефство. «С удовольствием», - ответила она.

Я звонил ей ежедневно на протяжении пяти месяцев. Это была шестидесятидвухлетняя женщина ростом под метр девяносто с голосом дальнобойщика. Я слушался ее и делал все, что она говорила.

Высшая Сила начала проявляться в тот день, когда я услышал, как кто-то сказал, что неверующим надо вести себя как будто они верят, так сказать понарошку. Я был настоящим атеистом, а не агностиком. У агностика есть какие-то сомнения. Я же ни в чем никогда не сомневался. Я был уверен, что Бога нет. Когда я узнал про этого Понарошку, получалось, что и верить необязательно. Нужно было лишь сказать: «Боже, я не верю, что Ты есть, но в любом случае мне бы хотелось того-то и того-то».

«Вы хотите сделать меня лицемером», - сопротивлялся я.

«Боже упаси! Можно быть обжорой, вором, эгоистом, человеком порочным во всех отношениях; пусть от тебя плохо пахнет, пусть на тебя страшно смотреть, но избави тебя Бог от лицемерия»!!

«Ладно, сказал я – попробую».

На первых порах моя Высшая Сила была похожа на мою наставницу. Потом на меня самого. Потом на доброго дедушку с бородой. Моя Высшая Сила неизменно была полна любви. Наставница говорила: «Выбирай кого хочешь, но доброжелательного, а не зловредного». И я стал представлять себе Высшую Силу неким духом, вселенским дуновением. Если я буду в струе этого потока, мне будет легко, со мной будет происходить много хорошего. Так оно и было. Самые замечательные события следовали одно за другим.

Однажды утром, когда я завтракал с книгой чтений на каждый час, началось землетрясение. Дом качало из стороны в сторону, и несколько раз я почувствовал, какие-то приливы тепла. Как будто во мне был Бог. Он качал меня в своих объятиях, и я улыбался. Во время землетрясения не улыбаются. Я сел за стол, раскрыл книгу и прочел: «Не страшись ни огня, ни землетрясения». Меня бил озноб. Я поднялся наверх и встал под душ и думал: «Господи, пожалуйста, не стой тут, когда я выйду из-под душа, иначе я умру. Тебе здесь быть не должно».

Стоит мне помолиться о том, чтобы найти место для парковки, как оно тут же находится.

Примерно девять месяцев назад я стоял у себя на кухне, и меня снова обдало теплом. Я рад, что моя Высшая Сила опять со мной. Я нахожусь с ней в осознанном контакте. Мы беседуем друг с другом. Он знает, что я непутевый, что я все делаю не так. Но Он принимает меня таким, какой я есть. Он любит меня чистой и верной любовью, как любить может только совершенное существо. Мы не можем любить друг друга, как Он любит нас. Мы несовершенны. Так любить может только Он.

БАБЬЕ ЛЕТО

Сколько я себя помню, во мне всегда шло противоборство между любовью и страхом. Я была самой младшей в семье. Это означало, что все – родители, бабушка, трое братьев и старшая сестра – только и знали, что делать мне замечания. Если я пыталась принимать участие в семейных делах, меня тут же ставили на место: молчи и не выступай, ты об этом понятия не имеешь. Я им верила.

Родители считали, что хвалить ребенка не надо, это сделает его тщеславным. Хорошие отметки принимались как должное. Чужие люди поздравляли меня с победой на состязаниях по орфографии, а дома все промолчали. Я была убеждена, что в семье до меня никому нет дела, что я все равно считаюсь дурочкой.

Никто мне специально этого не говорил. Я сама сделала такой вывод.

Старшая сестра была вдвое больше меня и я полностью ей подчинялась. Бедная девочка, она была толстой, и вымещала на мне свою ущербность, убеждая меня, что я не только глупа, но еще и некрасива. Она повелевала мной как своей маленькой рабыней. Если я начинала протестовать, мать всегда заставляла меня подчиниться, она боялась своей старшей дочери с ее взрывным характером. Зато потом она всегда обнимала и целовала меня, стараясь смягчить свою вину.

Я любила свою мать и дулась на нее. Но я никогда не сомневалась в ее любви ко мне. Она была для меня солнцем, согревающим мою жизнь, моим прибежищем в грозу.

Отцу я, похоже, была вовсе не нужна. Он относился ко мне как к какому-то довеску. Всю свою ласку он отдавал сестре, первой девочке, родившейся после трех сыновей. Он замечал меня только тогда, когда нужно было сделать мне выговор или отобрать что-то у меня.

Несмотря на то, что я была еще маленькая, я понимала, что отец человек достойный. Это как-то не вязалось с его отношением ко мне и в то же время формировало низкую самооценку. Нас воспитывали в строгой религиозности. Все, что приносило удовольствие, считалось сомнительным. Бедным грешникам, потакавшим своей плоти, уготовано место в аду. Про ад я знала все досконально, наслушавшись крикунов-проповедников. Я знала, что мне с моими грехами суждено попасть туда.

Как такое тягостное убеждение в своей негодности вошло в сердце робкого, тишайшего ребенка? Оттого ли, что я и не надеялась стать похожей на эталонного ангельского ребенка? Или оттого, что меня посещали мысли, которые я не решалась высказать вслух? Как бы то ни было, я всегда чувствовала себя виноватой, всегда чего-то боялась, ощущала свое недостоинство.

Когда же я стала есть не в меру? В детстве я была худышкой, мы жили на ферме, и еды всегда было вдоволь. Помню, как наевшись, я оставляла пищу на тарелке.

Когда я подросла, мы переселились в город, где отец открыл магазинчик. Он много трудился, но то были годы Депрессии и все пошло прахом. Еды стало не хватать. Я стала совсем худой и вялой, часто болела бронхитом. Может тогда-то я и пристрастилась к еде?

Я страдала болезненной застенчивостью, и хотя училась отлично, считала себя глупой и нехорошей. Окончив первый курс в местном колледже, я собрала свои пожитки в картонный чемоданчик, села в автобус и отправилась в ближайший крупный город искать работу.

За год я сменила семь работ. Вскоре я влюбилась в солдата Джона. Мы были очень похожи, нам было хорошо вместе. Ему я казалась красивой и храброй. И я стала такой, какой он меня видел. Я расцвела.

Мы, дети Депрессии, не могли позволить себе пожениться и иметь семью. Пришлось ждать. Я договорилась с Богом: мы будем «хорошо себя вести» (никакой добрачной связи), а Он устроит так, чтобы мы прожили жизнь вместе.

Вступление США во Вторую Мировую войну неумолимо приближалось, мое беспокойство за Джона росло. Его послали в Сан-Франциско на спецподготовку. Я поехала с ним, и мы поженились. Прошло две недели, и его отправили на Филиппины.

Я осталась одна в незнакомом городе, без друзей, под тяжким грузом тревоги. Тут-то я и начала есть. Не успев понять, что происходит, я поправилась до 91 кг. Пришла в ужас, быстро сбросила 27 кг с помощью диеты, все ради Джона. Это было не так уж трудно.

Стоило мне похудеть, как я тут же заболела. Жар, тошнота, боль. Врачи не понимали, что происходит. Меня положили в больницу и стали обследовать. Спустя две недели я попросила либо прооперировать меня, либо отпустить домой. Меня прооперировали, удалив абсолютно здоровый аппендикс.

Я работала на оборонном предприятии, когда пришла телеграмма: Джон погиб. Его взяли в плен на полуострове Батан, потом был печально известный батанский «марш смерти», а через полгода - гибель от болезни и истощения.

Мой гнев на Бога был беспределен. Я никогда не считала Его любящим, но думала, что Он справедлив. Теперь я знала, каков Он на самом деле. От боли и ярости я не хотела никого видеть. Я несла в себе эту боль и ярость целых тридцать лет.

Не осуждаю себя за краткий период беспорядочных связей, последовавший после всего этого. Я была совершенно разбита и одинока, искала хоть какую-нибудь опору, пусть ненадолго. Забеременев, я и не думала просить ни у кого помощи. Я была полна решимости сохранить ребенка и посвятить ему жизнь.

Я переписывалась с одним солдатом, находившимся за границей. Теперь он вернулся и хотел жениться на мне, даже с ребенком. Я не любила его, но приняла. Ему нужна я, а мне нужна хоть какая-то жизнь, думала я.

У меня был выкидыш, но через два года я родила двух мальчиков, и поняла, что муж у меня - алкоголик.

В Большой Книге АА говорится об эгоизме, который ставит нас в уязвимое положение. Я знала, что наш брак не принесет счастья, но боялась, что оставшись одна, не прокормлю детей. Итак, я не ушла от него из страха и эгоизма, и оказалась в уязвимом положении.

Когда ребятам было одному четыре, а другому пять лет, родился третий сын. Джонни был чудный малыш, мы оба души в нем не чаяли. Но в год он заболел какой-то непонятной болезнью, пришлось положить его в больницу, где ему делали переливания крови. Потом ему стало гораздо лучше, его привезли домой. Я держала его на руках и смотрела, как играют старшие. Меня переполняло чувство благодарности. Впервые после гибели Джона я говорила с Богом: «Благодарю Тебя за сыновей».

Вскоре Джонни умер от лейкемии. Я снова закрыла дверь перед Богом. «Ты причинил мне столько боли. Оставь меня в покое. Забудь про меня».

Что у меня осталось? Двое маленьких ребят стали единственным моим стимулом к жизни. Я старалась выжить с их помощью. Какое же бремя я на них взвалила!

Муж пил все больше. Моя болезнь тоже прогрессировала. Вес перевалил за 136 кг. Иногда я садилась на диету и худела. Но страшная тяга к еде не давала мне покоя ни днем, ни ночью. Вол