Квалификация групповых преступлений. Судебное нормативное и казуальное толкование преступной группы.

В действующем уголовном законодательстве групповая форма совершения преступления предусмотрена в ряде квалифицированных составов, в которых факт совершения преступления группой лиц предопределяет характер опасности содеянного. Серьезные трудности при квалификации групповых преступлений возникают в силу того, что в различных статьях уголовного кодекса групповой признак формулируется по-разному. Упоминается, например, совершение преступления <по предварительному сговору группой лиц>, <совершение преступления группой лиц>, <группой>, <по сговору группой лиц>, <по сговору нескольких лиц>, <по предварительному сговору нескольких лиц>.

Анализ составов показывает, что при всем разнообразии оценок групповых действий в законе четко выделяется общая черта, присущая всем групповым преступлениям. Они характеризуются возрастанием общественной опасности по сравнению с таким же преступлением, совершенным одним лицом, что было подмечено и отражено законодателем при выделении квалифицированных составов, в которых факт совершения преступления группой лиц выступает в качестве обязательного признака.

По своей юридической природе групповое преступление - это одно из проявлений соучастия в преступлении. Признаки, характерные для соучастия в целом, - участие в преступлении двух или более лиц, совместная и умышленная их деятельность – дополняются здесь некоторыми особенностями, которые придают групповому преступлению качественное своеобразие, позволяющее разграничивать его со сложным соучастием, когда наряду с исполнителем в преступлении участвуют организаторы, подстрекатели, пособники.

Групповым признается преступление, каждый участник которого умышленно, согласованно с другими, совместно, в полном объеме или частично осуществляет выполнение единого для всех участников преступления.

В групповом преступлении налицо такое сочетание показателей, при котором наряду с общими объективными и субъективными моментами, характерными для любого проявления соучастия, имеется, во-первых, факт участия всех субъектов в совершении преступления, когда само посягательство осуществляется их объединенными, совместными усилиями, причем действия, охватываемые признаками объективной стороны любого состава преступления, могут выполняться каждым участником в полном объеме либо даже частично. Во-вторых, каждый участник группового преступления должен сознавать, что наряду с ним в преступлении участвуют другие исполнители (соисполнители), что их действия связаны с его собственными и что само преступление совершается совместными усилиями всех участников.

Перечисленные признаки позволяют провести четкую границу между сложным соучастием и любым конкретным проявлением группового преступления.

В отличие от группового преступления сложное соучастие (соучастие в тесном смысле слова) распространяется на такие случаи, когда некоторые соучастники (или хотя бы один из них) выполняют роль исполнителей, другие исполнителями не являются, выступая в качестве организаторов, подстрекателей или пособников.

В сложном соучастии организаторы, подстрекатели и пособники объективно лишь создают условия для более успешного выполнения преступления исполнителем (исполнителями). Это обстоятельство предопределяет предметное содержание умысла этих соучастников. Каждый из них сознает, что в определенной роли оказывает содействие исполнителю, и желает совершить такие действия.

Установление и юридическое закрепление точного соответствия признаков, характеризующих содеянное, признакам определенного состава преступления, предусмотренного нормой Особенной части Уголовного кодекса, является квалификацией преступления*. Как групповое преступление можно квалифицировать действия виновных лишь в том случае, если в них содержатся все признаки группового посягательства, предусмотренные законом. Закон в качестве квалифицирующих обстоятельств предусматривает совершение преступления труппой лиц по предварительному сговору и группой лиц при отсутствии предварительного сговору. Первое из выделенных здесь групповых явлений включает также так называемую организованную группу. Каждое из этих проявлений группового преступления характеризуется совокупностью обязательных, постоянных признаков, которые должны быть установлены в любом конкретном деянии, квалифицируемом как совершенное группой лиц. Отсутствие любого из них является показателем того, что содеянное не может быть отнесено к групповой форме соучастия в преступлении в конкретной ее разновидности.

Субъектами квалификации допускались ошибки при применении квалифицирующего признака "совершение деяния по предварительному сговору группой лиц". Статья 35 УК РФ раскрывает это понятие следующим образом: "Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления". Законодатель четко и недвусмысленно указывает в данной правовой конструкции, что предварительная договоренность на совершение преступления должна предшествовать выполнению объективной стороны преступления виновными лицами. На практике субъекты квалификации иногда вносят в это определение "свое понимание" и истолковывают предварительный сговор исключительно как согласованные действия соисполнителей в ходе совершения ими преступления. Данная трактовка предварительного сговора приводит в конечном итоге к ошибкам. Более того, затрагивает и другие уголовно-правовые институты, в частности эксцесс исполнителя, поскольку все действия, совершенные вне договоренности одним из соисполнителей, не охватываются умыслом других соучастников.

Б., Е. и Ф. были осуждены за разбойное нападение в группе лиц по предварительному сговору на потерпевшую М., в ходе которого Е. и Ф. применили насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшей. Кассационная инстанция, согласившись с квалификацией действий Е. и Ф., признав в их действиях эксцесс исполнителей, изменила квалификацию содеянного Б. на грабеж. При этом вторая инстанция исходила из того, что Е. и Ф., договорившись между собой о применении в ходе преступных действий ножей, не поставили об этом в известность Б. Не охватывалось умыслом последнего и применение какого-либо насилия в отношении потерпевшей.

Подобную квалификационную ошибку кассационный суд исправил по уголовному делу в отношении Ч. и других лиц, осужденных по п. п. "а", "б", "г", "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ. При этом вторая инстанция обоснованно не согласилась с трактовкой суда первой инстанции о предварительном сговоре как "одновременных и согласованных действиях" осужденных лиц, а поэтому исключила из первоначального приговора указание на п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Неправильное толкование квалифицирующего признака "совершение преступного деяния в группе лиц по предварительному сговору" в том случае, когда субъектом преступления является только одно лицо, а остальные в силу различных причин таковыми не являются (не достигли возраста уголовной ответственности, невменяемые), также приводит к квалификационным ошибкам.

Г. был осужден по ч. 4 ст. 150 и п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г.) за вовлечение несовершеннолетних в совершение тяжкого преступления, а также за открытое хищение чужого имущества по предварительному сговору с 12-летним Н. и 13-летним М. с применением насилия, неопасного для жизни и здоровья потерпевшего. Приговор в отношении Г. вышестоящей инстанцией оставлен без изменения. Представляется, что это решение в части осуждения Г. по п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ является ошибочным. Принимая решение, суд исходил из того, что указанное лицо предварительно договорилось и совершило с двумя несовершеннолетними открытое хищение чужого имущества. Между тем следует учитывать, что несовершеннолетние не достигли возраста привлечения к уголовной ответственности и не являются субъектами преступления, а следовательно, не могут рассматриваться как соисполнители этого посягательства. Таким образом, квалифицирующий признак "совершение преступления в группе лиц по предварительному сговору" вменен указанному лицу ошибочно.

В то же время встречаются уголовные дела, когда при схожих обстоятельствах вышестоящая судебная инстанция, руководствуясь перечисленными доводами, исправляла квалификационную ошибку и исключала необоснованно вмененный квалифицирующий признак.

Для того чтобы правильно квалифицировать действия как совершение хищения группой лиц по предварительному сговору, необходимо руководствоваться Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", в соответствии с которым, во-первых, при квалификации действий виновных как совершение хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору суду следует выявить, имел ли место сговор соучастников до начала действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества, состоялась ли договоренность о распределении ролей в целях осуществления преступного умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками преступления. Во-вторых, если лицо совершило кражу с использованием других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, действия его (при отсутствии иных квалифицирующих признаков) следует квалифицировать по ч. 1 ст. 158 УК РФ как непосредственного исполнителя преступления. При совершении грабежа или разбоя группой лиц без предварительного сговора содеянное ими следует квалифицировать (при отсутствии других квалифицирующих признаков, указанных в диспозициях соответствующих статей УК РФ) по ч. 1 ст. 161 либо ч. 1 ст. 162 УК РФ.

Ошибки в определении квалифицирующего обстоятельства совершения преступного посягательства в группе лиц по предварительному сговору в тех случаях, когда они находятся в законодательных конструкциях, не ограничиваются приведенными примерами. Подобные ошибки иногда допускаются правоприменителями и при квалификации других составов преступлений, где имеется такой же квалифицирующий признак, в частности хулиганство и др. Как показывают результаты выборочного исследования и анализ опубликованной судебной практики, квалификационные ошибки при толковании понятия "предварительный сговор" в правоприменительной практике имеют значительное распространение. Особенно ярко это проявляется в региональной практике, где кассационная и надзорная инстанции исправляли далеко не все ошибки по делам, которые проходили через них. Анализ правоприменительной практики показал: суды без надлежащей объективной оценки доказательств в своих решениях указывали, что осужденные совершали преступные деяния группой лиц по предварительному сговору с неустановленными следствием лицами. Это иногда приводило к квалификационным ошибкам. В подтверждение сказанного предлагается следующий пример. По приговору суда К. был осужден по ч. 3 ст. 162 УК РФ за то, что совершил разбойное нападение в отношении потерпевшего С. по предварительному сговору группой лиц, с применением предметов, используемых в качестве оружия (палки, цепи), с незаконным проникновением в жилище. Данный приговор в части квалификации действий осужденного К. вышестоящей судебной инстанцией оставлен без изменения.

По мнению автора настоящего исследования, квалификация действий осужденного с применением квалифицирующего признака "разбойное нападение, совершенное группой лиц по предварительному сговору" является крайне спорной, данный квалифицирующий признак подлежал исключению из обвинения. Суд первой инстанции, обосновывая рассматриваемый квалифицирующий признак, сослался на то, что осужденный К. совершил нападение с неустановленным следствием лицом в результате их совместных действий. Для квалификации действий осужденного в части применения квалифицирующего признака "совершение преступного посягательства группой лиц по предварительному сговору" субъектам правоприменения необходимо было установить, что осужденный К. и неустановленное следствием лицо до начала выполнения объективной стороны рассматриваемого преступного посягательства договорились совершить нападение в отношении потерпевшего С. Из материалов уголовного дела такие обстоятельства не усматривались, поэтому указанный квалифицирующий признак подлежит исключению из обвинения осужденного.

Практика показывает, что субъекты квалификации, привнося свое ошибочное понимание в определение предварительного сговора, фактически заменяют это понятие другим - совершение преступного посягательства в группе лиц. Подобные ошибки приводят к тому, что правоприменитель невольно начинает выполнять несвойственную ему законотворческую функцию, поскольку придает квалифицирующим обстоятельствам иное содержание, нежели первоначально определил законодатель. Это можно расценить как нарушение принципа разделения власти, а также принципа законности. Конструируя квалифицированные составы, законодатель стремится тем самым изменить объем уголовной ответственности, определяя такие признаки, которые характеризуют деяние как более опасное или менее опасное. Неправильности в юридической оценке таких составов есть следствие игнорирования результатов законотворческого процесса в силу того, что правоприменители не обладают необходимыми знаниями о правилах, в соответствии с которыми созданы квалифицированные составы.

В то же время субъекты квалификации не всегда используют разъяснения, которые способствуют правильной оценке квалифицирующего признака "совершение посягательства группой лиц по предварительному сговору". В разъяснении вопроса о правильной квалификации убийства, совершенного группой лиц, заместитель Председателя Верховного Суда РФ А.Е. Меркушев писал, что суды при определении этого квалифицирующего признака должны исходить из следующего: "Во-первых, если до начала действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего, между исполнителями состоялась договоренность на совершение убийства, выраженная в любой форме.

Во-вторых, это непосредственное участие в процессе лишения жизни потерпевшего двух или более лиц. Поэтому, если убийство совершало одно лицо, а другое выступало в роли организатора, подстрекателя или пособника, содеянное не может квалифицироваться как убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору.

В-третьих, при условии, что все исполнители преступления применяли к потерпевшему насилие и совместно действовали с умыслом, направленным на совершение убийства. При этом необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавляет сопротивление потерпевшего, лишает его возможности защищаться, а другой причиняет ему смертельные повреждения)".

Представляется, что эти разъяснения могут помочь правоприменителям в верном определении рассматриваемого квалифицирующего признака. Более того, основные характерные черты в определении убийства, совершенного группой лиц, следует использовать в определении указанного квалифицирующего признака и при квалификации других преступных посягательств с таким же квалифицирующим обстоятельством. Следует исходить из того, что преступному посягательству должна предшествовать договоренность между исполнителями, выраженная в любой форме, а также должно иметь место непосредственное участие в преступном посягательстве двух и более лиц, являющихся субъектами преступления, объединенных единым умыслом.

Обращает на себя внимание последовательность, которой придерживается Пленум Верховного Суда РФ в своих постановлениях по рассматриваемому вопросу. Так, в п. 10 Постановления Пленума от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийствах (ст. 105 УК РФ)" указано, что предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. В п. 13 Постановления Пленума от 10 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" разъяснено: "Взятку или предмет коммерческого подкупа надлежит считать полученными по предварительному сговору группой лиц, если в преступлении участвовали два и более должностных лица или два и более лица, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, которые заранее договорились о совместном совершении данного преступления с использованием своего служебного положения".

Квалификационные ошибки, связанные с уголовно-правовым институтом соучастия, не ограничиваются случаями неправильного применения квалифицирующего обстоятельства "совершение преступного посягательства группой лиц по предварительному сговору" или неприменения этого признака. Не менее актуальным в правоприменительной практике является разграничение соучастников преступления, поскольку от этого зависит мера ответственности, которую должен понести каждый из них. В ч. 1 ст. 34 УК РФ указывается: "Ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления".

Основанием для уголовной ответственности за подстрекательство, пособничество является состав соучастия в преступлении, совершенном исполнителем. Подстрекатель и пособник принимают своеобразное участие в исполнении преступления путем оказания моральной, интеллектуальной, физической или материальной помощи исполнителю и находятся в причинной и виновной связи с его действиями и результатом преступного деяния. Данное обстоятельство не всегда учитывается правоприменителями, чаще всего в силу недостаточных знаний о рассматриваемом уголовно-правовом институте, что иногда влечет за собой ошибки в квалификации.