Познавший свое значение усматривает и назначение свое. Назначение человека — быть сосудом и орудием Божества

Св. Игнатий Брянчанинов

 

 

Был ли известен смысл жизни до нас?

 

Если искать смысл жизни среди вышеперечисленного, то найти его невозможно. И неудивительно, что, пытаясь найти его там, человек отчаивается и приходит к выводу, что смысла нет. А на самом деле он просто не там искал...

Метафорично поиски смысла можно изобразить сле­дующим образом. Человек, ищущий смысл и его не нахо­дящий, подобен заблудившемуся путнику, оказавшемуся в овраге и ищущему нужную дорогу. Он бродит среди гу­стых, колючих, высоких кустов, растущих в овраге, и пы­тается там найти выход к той дороге, с которой он сбил­ся, к тому пути, который его приведет к его цели.

Но таким способом найти правильную дорогу невоз­можно. Необходимо сначала вылезти из оврага, поднять­ся на гору — и оттуда, сверху, можно увидеть верный путь. Так же и нам, ищущим смысл жизни, нужно для начала поменять точку обзора, потому что из ямы гедонистиче­ского мировоззрения нам не увидеть ничего. Без прило­жения определенных усилий мы никогда не выберемся ¹¹1 згой ямы, и уж точно никогда не найдем верный путь к осмыслению жизни.

Итак, понять истинный, глубинный смысл жизни мож­но, только потрудившись, только приобретя некоторые необходимые знания. И эти знания, что самое удивительное доступны каждому из нас. Просто мы не обращаем вни­мания на эти кладези знания, проходим мимо них, не за­мечая или презрительно отмахиваясь от них. А ведь вопрос смысла жизни поднимался человечеством во все времена Все люди предыдущих поколений сталкивались с точно такими же проблемами, с которыми сталкиваемся и мы Всегда были предательство, зависть, пустота души, отчая­ние, обман, измена, беды, катастрофы и болезни. И люди умели переосмыслить и справиться с этим. И мы можем использовать тот колоссальный опыт, который накопили предшествующие поколения. Не обязательно изобретать велосипед. Нам осталось только научиться на нем ездить. Все равно ничего лучше и гениальнее мы не придумаем.

Почему же мы, когда дело касается научных разработок, достижений медицины, полезных изобретений, облегчаю­щих наш быт, разнообразных практических знаний в той или иной профессиональной сфере и т. п., широко исполь­зуем опыт и открытия наших предков, а в вопросах столь важных, как смысл жизни, существование и бессмертие души, мы считаем себя умнее всех предшествующих поко­лений, и с гордостью (нередко и с презрением) отвергаем их знания, их опыт, причем чаще всего отвергаем заранее, даже не изучая и не пытаясь понять? Разумно ли это?

Не более ли разумным представляется следующее: изучить опыт и достижения предков, или как минимум, ознакомиться с ними, поразмышлять, и только потом делать для себя вывод, правы ли были предшествующие поколения, или нет, может ли их опыт быть нам полезен, стоит ли нам учиться их мудрости? Почему мы отвергаем их знания, даже не пытаясь вникнуть? Не потому ли. что это проще всего?

Действительно, для того, чтобы сказать, что наши предки мыслили примитивно, а мы гораздо умнее и прогрессивнее их, большого ума не нужно. Голословно утверждать очень легко. А изучить мудрость предыдущих поколений без труда не получится. Нужно сначала озна­комиться с их опытом, их знаниями, пропустить через себя их философию жизни, попытаться для этого хоть несколько дней прожить в соответствии с ней, а потом оценить, что этот подход к жизни несет на самом деле — радость или тоску, надежду или отчаяние, душевное спо­койствие или смятение, свет или мрак. И уж тогда чело­век сможет с полным правом судить, верен ли был тот смысл, который видели в своей жизни его предки.

 

 

Жить как школа

 

А в чем же, собственно, видели смысл жизни наши предки? Ведь этот вопрос поднимался человечеством на протяжении веков.

Ответ всегда находился в саморазвитии, в воспитании человеком самого себя, своей вечной души, и в прибли­жении ее к Богу. Так мыслили и христиане, и буддисты, и мусульмане. Все признавали существование бессмертия души. И вполне логичным тогда представлялся вывод: если душа бессмертна, а тело смертно, то неразумно (и даже просто глупо) посвящать свою недолгую жизнь слу­жению телу, его наслаждениям. Потому, что тело умрет, значит вкладывать все свои силы в удовлетворение его потребностей бессмысленно. (Что, собственно, и под­тверждается в наши дни отчаявшимися материалистами, подошедшими к черте самоубийства.)

Итак, смысл жизни, считали наши предки, надо искать в благе не для тела, а для души. Ведь она бессмертна, и наслаждаться приобретенным благом сможет вечно. А кто не хотел бы вечного наслаждения?

Однако, чтобы душа смогла наслаждаться не только здесь, на земле, необходимо ее обучить, воспитать, воз­высить, иначе она не сможет вместить в себя ту бескрай­нюю радость, которая ей уготована.

Поэтому жизнь можно, в частности, представить себе как школу. Эта простая метафора помогает приблизиться к осмыслению жизни. Жизнь — школа, в которую человек приходит, чтобы обучать свою душу.

Как в средней школе, так и в школе жизни, учеба ради учебы была бы бессмысленной. Мы учимся, чтобы полу­чить знания, умения и получить аттестат, а потом пойти на работу и жить дальше. Если предположить, что после окончания школы не будет больше ничего, то посещать школу, разумеется, смысла нет. Но жизнь-то после шко­лы продолжается. И от того, насколько ответственно мы относились к нашему обучению в школе, во многом за­висит качество нашей последующей жизни. Человек, который бросает школу, считая, что ему вовсе не нужны преподаваемые в ней знания, так и останется неграмот­ным и необразованным, и это будет ему мешать на про­тяжении всей его дальнейшей жизни.

Так же глупо, во вред себе, поступает человек, который, придя в школу, сразу отвергает все накопленные до него знания, даже не ознакомившись с ними; утверждает, что не верит им, что все открытия, совершенные до него, — ерун­да. Комичность и нелепость такого самоуверенного отвер­жения всех накопленных знаний очевидна каждому.

Но не каждому, к сожалению, очевидна еще большая нелепость аналогичного отвержения в ситуации, когда речь идет о нашей жизни, которая тоже является школой — шко­лой для души. Она дана нам для того, чтобы образовывать свою душу, научить ее любить по-настоящему, научить ее видеть в окружающем мире добро, творить его.

На пути саморазвития и самовоспитания нам неизбеж­но встретятся трудности, так же как и обучение в школе не может всегда быть легким. Каждый из нас прекрасно понимает, что любое более или менее ответственное дело связано с разного рода трудностями, и было бы странно ожидать, что такое серьезное дело как образование и вос­питание души, будет легким. Но все проблемы, испытании тоже для чего-то нужны — они сами но себе являют­ся весьма важным фактором развития души. И если мы не научим свою душу любить, стремиться к свету и добру, пока мы еще живем на земле, то она не сможет получать бесконечное наслаждение в вечности, просто потому, что она неспособна будет воспринимать добро и любовь.

Замечательно сказал старец Паисий Святогорец: «Этот век не для того, чтобы прожить его припеваючи, а для того, чтобы сдать экзамены и перейти в иную жизнь. Поэтому перед нами должна стоять следующая цель: приготовиться так, чтобы, когда Бог позовет нас, уйти со спокойной сове­стью, воспарить ко Христу и быть с Ним всегда».

 

 

Жизнь как бизнес-проект

 

Представим, что добрый человек дал вам беспроцент­ный кредит на то, чтобы вы осуществили свой собствен­ный бизнес-проект и при его помощи смогли зарабо­тать денег на будущую жизнь. Срок кредита равен сроку вашей земной жизни. Чем лучше вы инвестируете эти деньги, тем богаче и комфортнее будет ваша жизнь по окончании проекта.

Один вложит кредит в дело, а другой начнет эти деньги проедать, устраивать пьянки, гулянки, но только не рабо­тать над преумножением этой суммы. Чтобы не думать и не работать, будет находить кучу причин и оправданий — «никто меня не любит», «я слабый», «зачем зарабатывать на будущую жизнь, если неизвестно что там будет, лучше уж пожить сейчас, а там видно будет» и т. п.. Естественно, тут же появляются дружки, которые хотят прокутить с челове­ком этот кредит (не им же отвечать потом). Они убеждают его, что долга возвращать не надо, что того, кто дал кредит, не существует (или что судьба должника ему безразлична). Они убеждают, что если кредит есть, то его надо тратить на хорошую и веселую настоящую жизнь, а не на будущую.

Если человек с ними соглашается, то начинается гулянка. В итоге человек приходит к банкротству. Срок отдавать кредит приближается, а он растрачен, и ничего не заработано

Так вот. Бог дает нам этот кредит. Сам кредит - это наши таланты, умственные и физические способности душевные качества, здоровье, благоприятные обстоя­тельства, внешняя помощь.

Посмотрите, не похожи ли мы на игроманов, растрачи­вающих деньги на сиюминутную страсть? Не заигрались ли мы? Не причиняют ли нам наши «игры» страданий и страха? А кто же те «друзья», которые нас так активно тол­кают прогулять эту ссуду? А это наши враги — бесы. Сами они распорядились своими талантами, своими ангельски­ми качествами наихудшим образом. И того же желают нам. Самый для них желательный расклад, это если человек не просто прогуляет с ними эту ссуду, а потом будет за это страдать, а то, если человек просто отдаст им эту ссуду. Мы знаем много примеров, когда, манипулируя слабыми людь­ми, бандиты их лишали жилья, денег, наследства, оставля­ли бомжами. То же самое происходит и с теми, кто впустую проживает свою жизнь.

Стоит ли продолжать этот ужас? Не пора ли подумать о том, что мы заработали, и сколько времени у нас оста­лось на осуществление нашего проекта.

Часто суициденты ругают Бога за то, что они не получа­ют то что хотят, что трудно жить, что нет понимания и г. п.

А не кажется ли вам, что нельзя обвинять Бога в том, что мы просто не умеем зарабатывать, правильно вкла­дывать то, что Он дал, что мы не знаем законов, по кото­рым надо жить, чтобы процветать?

Согласитесь, что довольно глупо продолжать прогу­ливать то, что дано, да еще и обвинять кредитора. Может лучше подумать о том, как исправить ситуацию? И наш кредитор всегда поможет нам в этом. Он не поступает как ростовщик, высасывая все соки из должника, а кре­дитует or любви к нам.

 

Вопрос о бессмертии души

 

Есть ли бессмертная душа?

 

Разумеется, псе эти умозаключения актуальны толь­ко в том случае, если душа есть и она бессмертна. Как мы выяснили выше, если считать, что существование и бессмертие души — выдумки, то смысла в жизни, дей­ствительно, нет. И искать его бесполезно. (В частности, поэтому материалистическая философия, если быть ей верным до конца, приводит к пустоте и отчаянию, и не­редко ставит человека на грань суицида.)

Но многие ли среди тех, кто считает, что души нет, мо­гут, положа руку на сердце, сказать, что уверены в этом на 100%? Многие ли на 100% уверены, что жизнь человека кончается со смертью тела, и после смерти нет ничего?

Вряд ли многие. А если вы не уверены на 100%, а уве­рены, скажем, на 99%, то остается еще 1% вероятности, что вы ошибаетесь. Да, это мало. Но мало ли это в том случае, когда речь идет о вашей жизни! Когда на карту поставлена ваша судьба в вечности? Ведь если окажется, что реальность не такая, какой вы себе ее представляли с 99%-й уверенностью, а такая, какой вы оставляли всего однопроцентную вероятность — то участь ваша совер­шенно незавидна, если не сказать хуже.

В житейских вопросах, например, в вопросе вложе­ния денежных средств, мы по нескольку раз проверяем и перепроверяем, все ли мы предусмотрели, не осталось ли хоть небольшой вероятности, что банк (или иной партнер) ненадежен, что он может обмануть и скрыться с на­шими деньгами. И так как малая вероятность проигрыша есть всегда, то, следуя советам опытных финансистов, мы не вкладываем все деньги в один банк, а также стра­хуем наши вклады, наши квартиры, дачи и т. п., потому, что мы не хотим остаться у разбитого корыта. И это представляется вполне разумным.

Но почему же, когда речь идет о самом дорогом, что у нас есть, о нашей жизни, мы совершенно беспечны?

Мы даже не пытаемся узнать что-либо о существовании или отсутствии души, о том, что будет с нами после смерти, а ведь на эту тему есть не только теории, но и факты, чи­сто научные данные, которые получены сотнями ученых и десятками научных центров. (Более подробно мы говорили об этом ранее, см. «Смогу ли я убить свое "Я"».)

Но мы заранее отвергаем возможность существова­ния и бессмертия души, не проверяя и не пытаясь по­нять. В отличие от чисто житейских ситуаций, мы ведем себя совершенно безрассудно, не подстраховывая себя ничем, мы всё, что имеем, ставим на одну карту, и, что еще смешнее, мы абсолютно уверены, что выиграем.

Кроме того, крайне нелогично следующее: веря в от­сутствие жизни после смерти, мы верим в такие вещи, которые мы даже не можем себе представить. Мы в таком случае верим в пустоту. Но кто из нас, даже при опреде­ленном усилии, мог бы представить себе абсолютную пу­стоту? Думается, что честный ответ — никто. Получает­ся, мало того, что мы, как говорилось выше, ставим все самое дорогое на одну карту, так мы еще и выбор этой карты делаем на основе слепой веры в то, чего мы не мо­жем ни проверить, ни даже просто представить...

Один из излюбленных аргументов атеистов таков: глу­по верить в то, чего никто никогда не видел и что невоз­можно проверить, то есть в существование Бога, суще­ствование души и ее бессмертие. Но сама уверенность в том, что жизни после смерти нет, что смерть — это коней всего, и жизнь поэтому не имеет смысла, — не вера ли это? И разве она более рациональна и логична, чем вера в Бога и существование души? Скорее наоборот. Разве на­личие пресловутой «пустоты» можно проверить?

Что легче представить: то, что в момент смерти суще­ствование человека прекращается полностью, и за поро­гом смерти нас ждет абсолютная пустота (которую мы и почувствовать-то не сможем, потому, что нас уже не бу­дет, и потому, что чувствовать нечего), или то, что некая часть человека продолжает существовать и после смер­ти тела, и переходит в другую жизнь (что в наше время не только утверждается религией, но и подтверждается наукой, беспристрастными фактами)?

Легко ли представить себе, что все то, что мы видим во­круг себя, весь природный мир в его изначальной совер­шенной гармонии, с его идеальными до мельчайших дета­лей взаимосвязями, и сам человек, обладающий сознанием, чувствами, рассудком — что все это возникло само по себе, или в результате цепочки случайных событий? Или все же легче (даже на уровне логики) представить, что без некое­го высшего разума. Творца, все это не возникло бы? И не абсурдна ли вера в невообразимое — в пустоту, и не нелепа ли жизнь в соответствии с этой верой? (Даже среди тех, кто утверждает, что смысла в жизни нет, многие ли на 100% уве­рены, что это так?) Разумеется, каждый отвечает себе на эти вопросы сам. Мы просто даем пищу для размышлений...

 

Пари Паскаля

Со школьный скамьи всем известен французский уче­ный Блез Паскаль, который вошел в историю физики, от­крыв основной закон гидростатики и подтвердив предпо­ложение о существовании атмосферного давления, кроме того, он был выдающимся математиком и литератором.

Паскаль написал несколько серьезных философских трудов. В одном из них он сформулировал так называе­мое «Пари Паскаля». Автор ведет разговор с воображае­мым атеистом. Все мы, как считает Паскаль, вынуждены держать пари о том, есть ли Бог и есть ли жизнь после смерти. Мы все вовлечены в это пари, независимо от на­шего желания, потому что мы стоим перед выбором: ве­рить в Бога или верить в то, что Бога нет.

Если Бога нет, то человек не проигрывает ничего, веря в Его существование и живя по вере. Он просто достойно проживает свою жизнь и умирает — вот конец.

Если же Бог есть, а человек всю жизнь «держит пари» что Бога нет, то есть живет, исходя из утверждения об от­сутствии Бога, и полагает, что после телесной смерти его ничего не ожидает — то он теряет всё.

Воображаемый атеист, с которым Паскаль ведет спор в своем произведении, возражает, говоря: «Я не играю в ваши игры». Паскаль отвечает просто: «Не в вашей воле играть или не играть», — тем самым напоминая нам о том, что каждый неизбежно выбирает — веру в Бога или в Его отсутствие.

По логике Паскаля, в любом случае более разумно поступает тот, кто верит в Бога и бессмертие души, кто живет, исходя из этого. Важно подчеркнуть, что Паскаль при этом имел в виду, разумеется, не просто слепую на­дежду человека, что он после смерти окажется в выигрыше, потому что угадал. Нет, он говорил о совершенно осо­знанном выборе в пользу веры, который в настоящем дает человеку спокойствие, радость и осмысленность жизни, и кроме того, позволяет позаботиться о будущем, в той или иной степени перестать бояться смерти. Думается, каждому есть над чем поразмышлять в этой связи.

 

Наш выбор. За кем пойдем?

 

Разве выхода нет?

Профессор Московской Духовной Академии А. И. Оси­пов в одной из своих лекций приводит следующую ме­тафору.

Заблудился человек в лесу. Кругом тайга. Ориентиров чет. И тут видит человека. Обрадовался, подходит и спра­шивает о том, как выйти из леса. Встреченный человек смотрит но него и говорит, что кроме иного леса ничего больше нет. Что куда бы он ни пошел, кругом будет только лее и никакого выхода. И предлагает ему поселиться рядом с ним в лесу. Заблудившийся человек приходит в отчаяние. Уже готов от того, что происходит, на все. Выхода нет, смысла нет. И тут видит другого человека. Бросается к нему с просьбой помочь выйти из леса. И тот ему объясняет, как идти, дает направление и ориентиры.

Если бы вы были на месте этого заблудившегося, то кому бы вы поверили? Даже учитывая, что второй встреченный может вам неправильно объяснить, придется слушать второго, так как первый вообще ничего не предлагает.

Вот так и мы делаем выбор. Религия предлагает вы­ход, реальный выход, но к которому необходимо при­ложить много сил и, возможно, долго идти. А первый, атеистический путь не предлагает ничего. Только смерть в конце, которая уничтожит все. И в первую очередь ли­шит смысла жизни.

Мысли об отсутствии смысла жизни, случается, не оставляют человека ни на минуту. При этом если он спросит себя о том, каковы трезвые аргументы в пользу отсутствия смысла, вряд ли он сможет сам себе что-либо внятное ответить. Будучи честным перед собой, он даже не сможет поручиться, что уверен на 100% в бессмыслен­ности жизни. А ведь признать, что жизнь в принципе не имеет смысла — это значит признать, что жизнь всего мира не имеет смысла, что все окружающие нас люди живут впустую, что весь современный мир. не дошед­ший до черты суицида, заблуждается. То есть все те. кто не впадает в такое отчаяние, чтобы задуматься о суициде, кто находит смысл жизни — все они неправы... Не слиш­ком ли смелое утверждение?

Важно понять, что эти мысли — об отсутствии смысла и о том, что смерть является абсолютным концом суще­ствования человека, и избавлением от всех проблем - это не наши мысли. Эти навязчивые мысли исходят от тех сущностей, которых Православие называет бесами.

Эти мысли мучают нас, и мы должны с ними бороться если хотим быть счастливыми. Иного пути нет. Если мы не будем с ними бороться, то велика вероятность, что они за­хватят наше сознание полностью, мы уже вообще не сможем видеть реальность, потеряем связь с ней, уйдем окончатель­но в свой иллюзорный нереальный мир... и тогда до суицида останется лишь шаг. Причем к этому придем не мы сами, нас к этому подведут навязчивые мысли, давящие наше со­знание извне. Вряд ли такая перспектива представляется кому-либо привлекательной, и если есть хоть какой-то шанс избежать этого, то его, думается, стоит испробовать.

Однако, многие люди просто не хотят искать смысл жизни. Даже подойдя к черте отчаяния, человек скорее соглашается признать, что смысла нет и жить не сто­ит, чем приложить усилия к поиску. Он, зная об опыте предков, о той мудрости, с которой они жили, о том, что их жизнь была осмысленна и интересна, не хочет даже ознакомиться с их философией, с тем, что наполняло ра­достью их существование.

Парадоксальность этого можно иллюстрировать мета­форой. Человек тонет, к нему идет спасатель, чтобы выта­щить его из воды. Но утопающий кричит: «Нет, не подходи­те ко мне! Я не хочу быть спасенным именно вами! Мне все равно, что вы отличный спасатель и спасли сотни людей, но я не хочу, чтобы меня спасали вы — лучше утонуть.

Нелепость такого поведения налицо. С одной сторо­ны, человек бы рад понять смысл жизни, но с другой сто­роны, он не хочет приложить к этому никаких усилии, и отказывается от любой помощи, в частности, от опыта предыдущих поколений, от мудрости людей, живущих осмысленно и в наши дни.

И если человек внимательно заглянет в себя, то увидит сопротивление обретению смысла. Оно, прежде всего, выражается в сопротивлении всему, что связано с рели­гией, всему что может говорить о Боге и о бессмертии. Причем человек чаще всего даже сам не понимает, поче­му он противится именно этому. Казалось бы, вот то, что может придать настоящий смысл твоей жизни — бери и пользуйся! Вот лекарство, способное дать нам духовное выздоровление. Но нет. Попробуем все, что угодно, но только не это. Хотя если рассуждать логически — почему бы не попробовать? Если понравится — хорошо, а не по­нравится — тоже не страшно, ты же ничего не потерял, спокойно вернешься к прежнему взгляду на мир.

Почему же возникает это сопротивление? Потому, что каждый живет до определенной степени в своем вымыш­ленном мире, мире своих иллюзий. В этом мире челове­ку комфортно: спокойно, уютно, он все в нем понимает. Чаще всего этот мир основан не на трезвом взгляде на ре­альность и на себя, а на обманчивых и изменчивых чув­ствах, на слепом доверии им, поэтому действительность в нем предстает сильно искаженной.

Если же человек ищет и находит смысл, то приходит­ся всю свою жизнь перестраивать в соответствии с ним. В результате привычный мир рушится, рушатся те опоры, на которых он стоял, рушится привычный образ жизни. Это значительный стресс для каждого, ведь мы все край­не привязаны к своему иллюзорному мирку, и подсозна­тельно стремимся избежать его разрушения... Но лучше сделать это самому — тогда, когда еще есть время постро­ить новый мир, стоящий не на ложных, а на истинных опорах, — чем это сделает за каждого сама жизнь, когда мы окажемся у ее земного рубежа.

Кроме того, сопротивление поиску объясняется и еще одной существенной причиной: мы совершенно не хотим работать над собой. Ведь если мы найдем смысл, то при­дется к нему идти, прикладывать к этому немалые усилия, и уже нельзя будет найти причину не идти... А идти по этому пути нам лень, ведь мы привыкли во всем ис­кать удовольствие. Лень трудиться над своей душой, переделывать себя; кроме того, мы крайне болезненно воспринимаем необходимость открыть глаза на свои не­достатки, ведь это сильно задевает нашу гордость.

Если вернуться к нашей метафоре о жизни как шко­ле, то мы уподобляемся ученикам, требующим: пусть нас учат так, чтобы обучение не мешало нам развлекаться вместе с одноклассниками.

На самом деле, в глубине души большинство из нас понимает, что смысл жизни где-то есть... Но желания его искать нет, потому, что, как мы уже сказали, следующим шагом должно быть в таком случае перекраивание себя и своей жизни, а это очень трудно, если человек уже заци­клен на материальном, на потреблении и удовольствиях. Мы все ищем суррогаты, мы не интересуемся истиной, потому, что истина дорога, ради нее надо трудиться. Ра­ботать ради истины мы ленимся, поэтому легко соглаша­емся на суррогаты, которые стоят копейки.

В то же время, если отчаяние и бессмысленность уже довели вас до мыслей о самоубийстве, то открыть глаза и перестать сопротивляться обретению смысла жизнен­но важно. Глупо упорствовать до конца в своем заблуж­дении. Не лучше ли потрудиться над собой, приложить усилия, пусть и немалые, разрушить свой иллюзорный мир, его мнимый комфорт поменять на истинное сча­стье, чем просто уничтожить себя?

 

 

Шаги к обретению смысла

Далее вполне логично возникает следующий, и, навер­ное, главный вопрос: так каким же образом мы можем прийти к истинному взгляду на действительность и об­рести смысл своего существования!

Если мы вернемся к метафоре о путнике, попавшем в овраг и ищущем выход, то та вершина, на которую необ­ходимо подняться, чтобы увидеть путь — это гора Право­славия, а путь — это путь воспитания и развития своей души.

Именно в поиске добра и творении его, постепенном, но неуклонном взращивании в душе всей полноты люб­ви, на которую она по своей природе способна, в посту­пательном продвижении души на пути к Богу обретается единственный истинный, непреходящий смысл суще­ствования человека.

Это тот фундамент, который никогда не даст трещину, на котором без опаски можно построить величественное здание человеческой жизни. И это величие будет не вре­менным, фальшивым, а вечным — величием внутренней духовной красоты, света образа Божия в человеке. И на­учив свою душу самому важному — настоящей Любви, научив ценить и творить ее, мы сделаем душу способной воспринять истинную Любовь в вечности, стать причаст­ной неизреченному счастью.

Более того, став на этот путь, мы практически сразу ощутим его отличие от всех остальных путей, в изобилии предлагаемых нам миром. И отличие это весьма важно: этот путь не только обещает нам блаженство в будущем, он уже сейчас дает нам настоящее счастье, неповторимое спокойствие, душевные и физические силы для каждого благого дела, умение видеть хорошее в любой ситуации, умение по-настоящему, по-детски радоваться, умение в полной мере ценить то, что имеем. И научившись творить добро, мы научимся видеть его в любом человеке, мы сможем разглядеть в своих близких тот свет, который есть в каждом. Благодаря этому, нам станет теплее и ра­достнее жить: мы увидим людей не такими мрачными, черствыми и грубыми, какими они казались нам раньше, а искренними и по-своему светлыми, потому, что души их раскроются в ответ на наши радость и тепло.

 

 

О мире и нашем месте в нем

 

Несправедлив ли мир?

 

Нередко для человека, задумывающегося о смысле су­ществования, о Боге, камнем преткновения, мешающим прийти к искренней вере, является мысль о несправедливо­сти мира. Мир несправедлив: люди, живущие по совести страдают, страдают и дети, не успевшие сотворить никако­го греха, а те, кто живет нечестно, благоденствуют.

Этот аргумент состоятелен, только если смотреть на жизнь с позиций этого, земного мира. Если верить, что все кончается смертью, то действительно, понять страдания праведных и процветание неправедных невозможно.

Однако если посмотреть на ситуацию с точки зрения веч­ности, то все встает на свои места. Во-первых, Бог исходит не из закона справедливости, а из закона Любви. Во-вторых, Он рассматривает всякое благо или зло не с точки зрения земной жизни человека, а с точки зрения духовной поль­зы для его души, которая вечна. И в силу этих двух причин, большим проявлением любви Божией к нам является, как это ни парадоксально, то страдание, которое Он нам посы­лает, каждому по его силам. Потому, что именно страдание в значительной степени воспитывает нашу душу, учит ее не прилепляться к миру сему, а уже живя на земле, душой стре­миться к непреходящим благам будущей жизни.

Именно страдания, которые в большей или меньшем степени посылаются каждому из нас, как ничто другое по­могают нам понять, что все блага нашего мира призрачны и непрочны, и жить ради стяжания этих благ бесперспектив­но, так как никто из нас не сможет взять их с собой в мир иной; и более того, даже здесь, на земле, никто не может быть полностью уверен, что ждет его завтра, и рассчитывать, что эти блага пребудут с ним м до самой смерти.

Святые, осознавая это в полной мере, считали скорби посещением Божиим, а если у них в течение продолжительного времени не было никаких бед и скорбен, то всей душой переживали и считали это плохим призна­ком, говоря: «Наверное, Бог меня оставил». Они пони­мали, что полное благоденствие, сытая и безмятежная жизнь — один из факторов угасания духовного начала в человеке. По словам Евгения Трубецкого: «Одно из вели­чайших препятствий, задерживающих духовный подъем, заключается в том призрачном наполнении жизни, кото­рое дает житейское благополучие. Комфорт, удобство, сытость и весь обман исчезающей, смертной красоты — вот те элементы, из которых слагается пленительный мираж, усыпляющий и парализующий силы духовные. Чем больше человек удовлетворен здешним, тем меньше он ощущает влечение к запредельному. Вот почему для про­буждения бывают нужны те страдания и бедствия, ко­торые разрушают иллюзию достигнутого смысла. Бла­гополучие всего чаще приводит к грубому житейскому материализму. Наоборот, духовный и в особенности рели­гиозный подъем обыкновенно зарождается среди тяжких испытаний. Глубочайшие откровения мирового смысла связываются с теми величайшими страданиями, которы­ми пробуждается и закаляется сила духа»²⁵.

Кроме того, попуская скорби и страдания, Господь тем самым хочет нас привести к пониманию важного факта: этот мир — мир поврежденный, и в нем невозможно до­стичь полного счастья. Мы страдаем именно потому, что мы отпали от источника всякого блага, сами лишили себя жизни божественной.

Обретение вечного смысла и вечного счастья, свобод­ного от всякой тоски, возможно только через познание всей скорби жизни в отрыве от Бога. Только почувство­вав «на своей шкуре» эту печаль мира сего, наша душа сможет восскорбеть о разрыве с источником настоящего счастья - с Богом.

Если говорить о страданиях детей, то можно сказать, что это, как и все остальное, попускается Богом по Любви: это сильнейший фактор переосмысления мира для их близких, фактор понимания того, что искать благополу­чия в этом мире, отпавшем от Бога, бесполезно; что не стоит прилепляться к благам этого мира, но, любя своих детей, стоит прежде всего желать им пользы духовной, воспитывать их не для призрачного успеха во времен­ной жизни, а для непреходящего блаженства в вечности. И по отношению к детям Бог проявляет Любовь, если посмотреть опять же с позиции вечности. Давая им воз­можность пострадать, забирая их к себе, Бог дает им бес­конечное благо, которое мы даже не можем оценить...

 

 

Какая ты клетка в организме человечества.

 

Возьмем клетки человеческого организма. Они посто­янно рождаются, делятся, отмирают... Внешне клетки разных органов заметно отличаются: клетки печени вы­глядят иначе, чем клетки сердца или легких; внутреннее же строение у клеток примерно одинаковое, и каждая не­сет в своем ядре ДНК, в которой заложена генетическая информация об организме. И таким образом, в каждой клетке заложен образ всего человека. Смысл жизни клет­ки в том, чтобы поддерживать работу своего органа, и в итоге всего организма человека.

У каждой клетки своя роль, свои обязанности, каж­дая находится на своем строго определенном месте. И каждая клетка — это всего лишь один из множества элементов системы, она не может стать «главной», не может вырасти до целого организма. Она просто вы­полняет свои функции и в определенный момент уми­рает, уступив свое место другим, новым клеткам. При этом все клетки работают не хаотично, а по единому плану. Все клетки друг друга поддерживают, недоста­ток в работе одного органа восполняется усиленной работой других органов.

С точки зрения клетки, ее жизнь может показаться несправедливой. Ведь она вынуждена, подчиняясь стро­гому плану, долго и тяжело работать — а потом просто умереть — только для того, чтобы поддерживалось какое-то неведомое ей высшее сознание. И вот в один момент в организме может появиться клетка, которая скажет: «Мне не нужен порядок, мне не нужен единый план, я не желаю подчиняться. Никакого высшего разума нет, есть мы, клетки, и каждая сама за себя. Я живу, чтобы есть, пить, расти, размножаться. Почему я должна что-то ради кого-то делать? Все, хватит, теперь я хочу пожить для себя. И как можно дольше».

И такие клетки действительно появляются в организ­ме многих людей! Это раковые клетки. Такие клетки на­чинают очень много потреблять, перестают что-либо от­давать, при этом они боятся умирать и не подчиняются законам отмирания клеток, не уступают место молодым клеткам. При микроскопическом исследовании рако­вой ткани видно, что раковые клетки — бесформенные, изломанные, совершенно потерявшие свой первона­чальный вид, и чем дальше зашло злокачественное из­менение ткани, тем более уродливы клетки. Чем больше отдаляются раковые клетки от первоначального образа, тем меньше могут контактировать с нормальными. Они становятся неспособными к взаимодействию, и из-за от­сутствия этого взаимодействия отрываются, и сеют в ор­ганизме метастазы.

Раковые клетки строят конгломераты себе подобных клеток, не подчиняющихся общему плану функциони­рования организма, и так образуется опухоль. По мере Роста опухоли, клетки научаются встраивать в себя кро­веносные сосуды и забирают себе все питание, которое идет по сосудам в ближайший орган (именно этим объясняется истощенность онкологических больных на поздней стадии). Так раковые клетки растут, пожирают все, что можно, ничего не оставляя другим. Когда объем опухоли уже большой, верхние клетки сильно давят на нижние, и те просто превращаются в зловонную жижу. Парадокс: именно нижние клетки были первыми раковыми клетками в организме, они запустили весь этот процесс, и сами же оказались жертвой своей алчности. Самое страшное: безудержное потребление, выход из подчинения единому плану приводит к смерти и самих клеток, и всего организма...

Не напоминает ли это психологию современного че­ловека? Мы ведем себя так же, как раковые клетки. Мир нам кажется несправедливым, мы потеряли нормальный образ, мы не можем взаимодействовать с другими, мы эгоистично хотим побольше отобрать у других, мы забы­ли законы, по которым развивается наш мир, мы не по­нимаем плана, в условиях которого нам надо функцио­нировать. Причем непонятен он нам просто потому, что мы не потрудились получить хотя бы некоторые знания об устройстве мира, о нашей душе...

И мы отвергаем этот высший план, мы хотим жить только ради себя, ради удовольствия, заключающегося в бесконечном потреблении. Нам уже наплевать на при­роду, нас не интересует экология, мы готовы все загадить вокруг себя, лишь бы максимизировать потребление. Мы все готовы оправдать кажущейся несправедливостью мира, наш девиз: «Хочешь жить — умей вертеться».

А на самом деле мир устроен мудро, и в этой удиви­тельной системе каждому отводится своя роль, как в че­ловеческом организме у каждой клетки своя функция. И каждый может, выполняя именно свою задачу, в пол­ной мере самореализоваться, и в итоге найти истинный смысл своего существования. И каждого из нас Бог по­ставил именно на то место, на котором мы, трудясь и развиваясь, сможем принести больше пользы миру, и, что самое важное, сможем воспитать свою душу, развить ее, чтобы она была готова принять истинное, бесконеч­ное блаженство после смерти тела.

 

 

И снова о смысле

Жизнь как война

 

Часто можно услышать подобное: «Почему у других есть деньги (квартира, машина, заботливая жена, роскошная дача... и т. д.), а у меня нет? Почему кто-то родился в богатой семье, и его до 40 лет родители обеспечивают, а я с 16 лет вынужден курьером работать за копейки?»

Вопрос: а почему вы предполагаете, что условия должны быть изначально равны? На войне у разных подразделений разные задачи, в рамках подразделения у каждого бойца тоже своя задача: кто-то сражается на фронте, кто-то работает в тылу у станка, кто-то на оккупированной территории детей растит, перебиваясь с хлеба на воду. Кому легче? Скажете: что за постановка вопроса, разве на войне об этом думают? Действительно, на войне не до этого. Каждый з<