Глава 16. По следам трагедии

«Если все принимают ложь, навязанную Партией, если во всех документах одна и та же песня, тогда эта ложь поселяется в истории и становится правдой…»

Джордж Оруэлл,
писатель (из романа «1984»)

Вторник, 11 сентября 2001 года навсегда войдёт в историю США, как чёрный день. Реакция на события этого дня в мире была самой разнообразной: от откровенного злорадства на тему «доигрались, так им и надо» и полномасштабных праздников, особенно в арабском мире, до глубокого потрясения и шока от произошедшего.

Так или иначе, но трагедия 11 сентября вряд ли кого‑то оставила равнодушным, будь то в положительном или отрицательном плане. Кто на самом деле стоит за всем этим, можно только догадываться. Впрочем, об этом мы ещё поговорим...

Разрушение Всемирного торгового центра американцы сравнивают с Пёрл‑Харбором. Однако такое сравнение не вполне справедливо. События 7 декабря 1941 года были, по сути, лишь атакой японцев на военные расположения США — явление не то чтобы незначительное, но явно не тех масштабов, до которых его раздувают американцы с целью оправдать нанесение «ответного» ядерного удара четыре года спустя.

То, что произошло 11 сентября 2001 года, стало первым в истории Америки серьёзным нападением на гражданский объект. И можно понять шок американцев, не переживших ужаса войны и не имеющих ни малейшего понятия о том, что такое война на их территории. В какой‑то мере можно даже понять возведение пожарных‑спасателей в ранг национальных героев.

Этот снимок, сделанный фотографом Томасом Франклином (Thomas Franklin) 12 сентября для газеты «The Bergen Record» (г. Берген, штат Нью‑Джерси), стал своего рода символом стойкости и решимости американцев бороться за выживание. И было принято вполне резонное и справедливое решение увековечить трёх пожарных — Дэна Маквильямса (Dan McWilliams), Джорджа Джонсона (George Johnson) и Билли Айзенгрейна (Bill Eisengrein) в шестиметровой бронзовой скульптурной композиции.

Однако обнаружилась одна небольшая проблема. Как отчётливо видно на фотографии, знамя водрузили над обломками ВТЦ вовсе не представители «меньшинств». Эти пожарные не были мексиканцами или неграми. Они были представителями дьявольского клана и источника всего зла во вселенной — белыми мужчинами!

И по этой причине нью‑йоркские чиновники решили, что эту фотографию нельзя использовать в качестве оригинала, чтобы увековечить исторический факт. Вместо этого было решено воздвигнуть памятник, совершенно искажающий действительность, но зато показывающий политкорректное разнообразие наций в пострадавшем городе.

Из трёх мужчин одного решено сделать негром, второго — мексиканцем, а третьего, как ни странно, оставить белым. Мотивация состояла в том, что пожарные бывают всех национальностей и рас, и будет нечестно по отношению к меньшинствам показывать в композиции только белых мужчин, даже если это соответствует исторической истине.

Такой простой факт, что пожарная охрана Нью‑Йорка более чем на 90% состоит из представителей белой расы, естественно, был полностью проигнорирован. Как говорится, если факты не соответствуют теории, надо изменить факты.

Но позвольте, а как же азиаты? Они же могут обидеться! И про женщин совсем забыли. Да и сексуальные меньшинства оказались обделёнными.

Для полноты картины на место третьего белого мужчины явно напрашивается женщина‑азиатка. Желательно, лесбиянка. Ещё лучше, если в инвалидной коляске. С ярко выраженными признаками болезни Дауна. Весом никак не меньше двух центнеров. И обязательно с собачкой на руках.

Видимо, недалёк тот день, когда Джордж Вашингтон будет изображен негром в сомбреро, переходящим вброд реку Амазонку на хромом верблюде...

Историческая справка

Существует легенда, согласно которой Джордж Вашингтон — первый президент США — был в молодости настолько физически сильным, что сумел бросить серебряный доллар через реку Потомак с одного её берега на другой, притом, что ширина реки составляла более полутора километров.

Однако во времена молодости Вашингтона серебряных монет ещё не было, да и вряд ли молодой человек обладал столь недюжинной силой. Тем не менее, эта легенда оказалась на удивление живучей и пересказывается из поколения в поколение.

* * *

Шутки шутками, но то, чему мы являемся свидетелями, есть откровенное переписывание истории. И не втихаря, не по капле, как раньше, а открыто, нагло, широкими мазками, без всякого стеснения, на глазах у почтенной публики. А ведь прототипы, чьи физиономии могли «наклеить» на памятник вместо настоящих героев, стали бы рассказывать своим детям и внукам сказки о том, как они спасали Америку от террористов.

А что же сами герои снимка думают по этому поводу?

Трое пожарных поначалу вообще отказывались от комментариев, но в конечном итоге, естественно, выразили своё недовольство принятым решением. Кроме того, пожарные Нью‑Йорка направили мэру письмо, в котором выразили свой протест и потребовали восстановления исторической справедливости. В результате весь проект был отложен до лучших времён. А теперь, похоже, изначально хорошая задумка оказалась похороненной под завалами политкорректности.

Однако переписыванием истории и подтасовкой фактов последствия событий чёрного вторника не ограничились. С некоторых пор США стали с пугающей лёгкостью жонглировать словом «война». Такую роскошь себе может позволить только нация, не понимающая истинного значения этого страшного слова.

Война с бедностью, война с наркотиками, война с преступностью. И теперь война с терроризмом. Это звучит сродни «рок‑н‑ролл против наркотиков» или как в старом анекдоте: «войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется».

Сегодня война — это ключевое слово не только во внешней, но и во внутренней политике государства. И неслучайно.

В своём романе «1984» Джордж Оруэлл описывает тоталитарную страну Океанию, которая находится в состоянии постоянной войны то с Евразией, то с Остазией. Несмотря на то, что противник меняется, состояние войны перманентно, и её истинная цель — насаждение внутри государства поголовного повиновения и диктатуры путём внушения народу страха перед «агрессором».

Постоянная война лежит в основе всей тоталитарной политики государства, оправдывающей цензуру, пропаганду, секретную полицию и лишения.

Вряд ли писатель предполагал, что его произведение станет прямым руководством к действию для его тёзки — Буша‑младшего. В своём обращении к американскому народу президент США обрисовал всем призрачного врага, обитающего более чем в шестидесяти странах мира, в том числе и в самой Америке.

Он провозгласил политику использования максимальной силы против любых индивидуумов или наций, которых он назначит врагами, при этом, не отягощая себя ни соблюдением международных законов, ни предварительным следствием, ни политическими дебатами. Он подчеркнул, что большая часть войны будет вестись секретно.

Он отверг переговоры, как средство дипломатии. Он отметил, что страны, отказывающиеся подчиниться воле Америки, будут считаться её врагами. Своей фразой «либо вы с нами, либо вы с террористами» Буш взял на себя роль Большого Брата, которого все должны любить и бояться.

Каждый из принципов оруэлловской Океании чётко просматривается в новой политике США:

1. Война — это мир. Правительство преподносит американцам войну, как неотъемлемый факт жизни, а её необходимость, как единственную гарантию безопасности нации.

2. Свобода — это рабство. Американцы теряют конституционную свободу из‑за новых абсурдных законопроектов, принимаемых властями в состоянии паранойи. Правительство предлагает прослушивать телефонные разговоры, читать электронные сообщения, задерживать и депортировать иммигрантов без суда и следствия, а также использовать иностранных агентов, чтобы шпионить за собственными гражданами. Чтобы сохранить свою свободу, граждане должны её отдать.

3. Незнание — это сила. По словам Пентагона, новая война будет вестись в режиме строжайшей секретности, включающей в себя беспрецедентную по жёсткости цензуру. Простым смертным не дано узнать истинных причин произошедшего 11 сентября 2001 года[36].

Исполнительным президентским указом от 8 октября 2001 года было создано новое мощное полицейское агентство под названием Управление безопасности отечества (Department of Homeland Security, DHS). Это DHS, по сути, стало дьявольским сплавом НКВД и гестапо.

Обратимся к официальному правительственному документу, в котором говорится о функциях и назначении данного органа: «Управление будет координировать усилия исполнительной власти по отслеживанию... и предотвращению... террористических атак на территории Соединённых Штатов».

Отслеживание включает в себя «упрощение процесса обмена информацией о террористических угрозах или готовящихся атаках между правительствами штатов и государства и частными организациями и лицами»[37].

Каким же образом можно упростить процесс обмена информацией между правительством и частными лицами?

Совершенно очевидно, что речь идёт не столько о передаче информации «сверху вниз» — достаточно включить радио, куда уж проще, — сколько о передаче полезной информации в обратном направлении. Здесь есть два исключительно простых в обращении и проверенных временем способа.

Первый — создать некую прослойку между правительством и частными лицами, которой они будут доверять. Правительственная программа TIPS (Terrorist Information and Prevention System — Система информации и предотвращения терроризма) официально предусматривает вербовку миллиона американцев по всей стране, которые будут служить информаторами для правительства и DHS.

Это люди, профессии которых связаны с посещением жилищ граждан: сантехники, телефонисты, ремонтники итак далее. Стукачество, и без того являющееся частью американской «культуры», делает этот метод очень привлекательным, а наивная доверчивость американцев — просто‑таки находкой!

Достаточно представить, скажем, такой сценарий. Приходит слесарь к Джону Смиту заменить трубу. Слесарь по совместительству является правительственным информатором, а Джон Смит — программист и имеет дома очень «навороченный» компьютер с массой периферийных устройств.

У Джона есть хобби — он охотник, и на стене у него висит коллекция ружей. А на столе лежит каталог военной амуниции. Наблюдательный слесарь, увидев непонятный агрегат с кучей проводов, ружья и журнал, хочет стать героем и спасителем нации и пишет доклад (или донос?). Джон Смит становится потенциальным террористом, или... врагом народа. Прямо дежа‑вю какое‑то...

Второй способ — это подслушивание телефонных разговоров, видеонаблюдение и просмотр электронной корреспонденции. Даже будучи явно нелегальным и антиконституционным на первый взгляд, этот метод вдруг обретает совершенно иную окраску в свете волшебной формулы — «в интересах национальной безопасности». Так или иначе, для отслеживания врагов народа вся схема уже готова и приведена в действие, остаётся лишь ждать результатов.

Чтобы на всякий случай узаконить сомнительный метод передачи информации, Конгресс параллельно начал рассмотрение, так называемого, Антитеррористического законопроекта (anti‑terrorist bill, "Senate Terrorist Bill 1510"), цинично названного «Патриотическим актом» (Patriot Act), очень примечательного, как по содержанию, так и по методам его внедрения.

Дело в том, что этот законопроект попал на рассмотрение в Конгресс, минуя нормальные, предписанные законом каналы, а именно предварительное его рассмотрение под началом Административного и бюджетного управления (Office of Management and Budget, OMB) — процесс, который дал бы возможность высказаться всем заинтересованным сторонам.

Однако тогдашний министр юстиции Джон Эшкрофт (John Ashcroft) не только отправил этот законопроект напрямую в Конгресс, но и потребовал от Конгресса принять его в течение одной недели и без изменений!

Несмотря на столь строгие и конкретные указания, противоречивый документ всё же вызвал определённые дискуссии — к явному недовольству министра. Поняв, что так просто протолкнуть законопроект не получится, Эшкрофт на совместном заседании с главами Сената и Палаты представителей предупредил, что наверняка грядут новые теракты, и Конгресс будет виноват, если закон не принять сейчас же!

Это заявление являлось, по меньшей мере, бредовым, но Конгресс не был готов выдержать подобное давление со стороны министра. Несмотря на то, что многие конгрессмены, по их же собственному признанию, даже не успели прочитать текст законопроекта, к 12 октября он был утверждён обеими палатами Конгресса.

Содержание законопроекта весьма любопытно. Судя по всему, «Патриотический акт» был разработан вовсе не на основе трагедии: включённые в него меры были обычными «домашними заготовками», в нужный момент просто взятыми с полки, а события 11 сентября стали лишь поводом для их внедрения.

Более того, администрация препятствовала любой разумной попытке конгрессменов найти компромисс между личной безопасностью и личной свободой граждан.

Ещё один немаловажный нюанс заключается в том, что данный законопроект, как и Закон об оружии 1968 года, уходит корнями в фашистскую Германию: «Патриотический акт» оказался во многом «слизан» с «Декрета о защите нации и государства», принятого 14 июля 1933 года[38].

Что же получилось в итоге?

Новый законопроект нарушает шесть (!) из первых десяти поправок к Конституции (Билля о правах, между прочим). Он позволяет ФБР обыскивать квартиры граждан и конфисковывать имущество в их отсутствие и без уведомления. Ордер на обыск может быть выдан секретно и вообще не предъявляться гражданам при обыске. («Маски‑шоу» по‑американски?).

Правительственные работники получили право зайти в любую компанию и потребовать у руководства частной фирмы личные архивы служащего, которые фирма обязана предъявить по первому требованию, но при этом совершенно не обязана уведомлять служащего о произведённом обыске.

Федеральные служащие могут затребовать информацию о книгах или журналах, которые человек брал в библиотеке. Кстати, в первый год после принятия Акта более 500 библиотек получили подобные запросы[39].

Средства массовой информации уверяют американцев в том, что ограничения гражданских прав коснутся только террористов. Неужели? Не иначе, в школах ФБР и ЦРУ введена новая дисциплина — телепатия. Интересно, а каким образом агенты будут отличать террористов от нетеррористов?

Если на секунду предположить, что природа всё же обделила их телепатическими способностями, то метод становится до смешного простым: надо расценивать каждого человека, как потенциального террориста. Тем более, что новый антитеррористический закон определяет понятие «террорист» настолько расплывчато, что под это определение подпадает едва ли не каждый человек или организация, не согласные с действиями правительства.

Результатом такой секретной войны с терроризмом может стать арест, заключение и даже казнь любого, кого в данный момент «назначат» террористом. И всё это, разумеется, в режиме строжайшей секретности — куда ж без неё‑то?

Так, по сообщению газеты International Herald Tribune, к середине октября 2001 года «ФБР объявило об аресте 600 человек, но отказалось огласить их имена и даже причины ареста». К декабрю 2001 года это число выросло до 1200 человек — из них лишь немногим более десяти было предъявлено какое‑либо обвинение вообще, и только один, Закариас Муссауи, был арестован непосредственно в связи с событиями 11 сентября.

Представители охраны в аэропортах тоже почувствовали вседозволенность и стали хозяевами положения. Поток жалоб на методы досмотров стал приобретать лавинообразный характер. Бомбу искали у 3‑летней девочки, заставляя её раздеваться.

У 86‑летнего ветерана войны отобрали орден в виде пятиконечной звезды, острые края которого могли быть использованы, по мнению охранников, как холодное оружие. Пятнадцатилетнюю школьницу, летевшую на отдых, попросили снять шлёпанцы, чтобы взять с них «мазок» на наличие взрывчатых веществ. Многие женщины постоянно жаловались на грубое обращение со стороны охранников, которые совершенно бесцеремонно ощупывали пассажирок.

Личные заметки

В сентябре 2002 года я летал в гости к своему американскому приятелю, который живёт в местечке Аск (Usk), что на востоке штата Вашингтон, почти на границе с Айдахо. Во время трёхдневного пребывания на вашингтонских просторах со мной произошёл небольшой казус — меня в глаз ужалила оса.

На следующий день кожа вокруг глаза опухла и стала тёмно‑синего цвета. Фингал производил впечатление удара, как минимум, бейсбольной битой, причём от всей души! Чтобы хоть как‑то спрятать этот «фонарь» от всеобщего обозрения, я приобрёл солнцезащитные очки с огромными чёрными стеклами, которые закрывали пол‑лица...

Посадка на авиарейс Спокейн‑Лос‑Анджелес. Человек 20 в очереди, у каждого спрашивают удостоверение, сверяют с лицом и пропускают. А некоторых перед тем, как пропустить, ещё и досматривают. Вот бабульку, божий одуванчик, просят открыть сумочку и что‑то долго ищут в ней — наверно, гранатомёт.

Через несколько человек досматривают девочку лет десяти, шаря по всем карманам её фиолетового пиджачка. Подошла и моя очередь. Я не стал снимать очки. Контролёр проверила мой посадочный талон, посмотрела в моё удостоверение, потом на моё лицо, почти полностью спрятанное за гигантскими очками, и, не попросив меня хотя бы даже снять их, пропустила в салон...

Если бы она могла видеть моё лицо в тот момент, она бы прочитала на незаплывшей его части безграничное удивление. Сверить меня с моей фотографией в водительских правах не представлялось абсолютно никакой возможности в принципе, и за этими очками мог скрываться кто угодно — хоть сам Бен Ладен без бороды.

По какому принципу обыскивали пассажиров?

Для меня это навсегда останется загадкой. Единственное предположение, которое приходит на ум, это то, что проверяющим было дано задание, к примеру, досматривать каждого пятого, а с пристрастием — каждого десятого. И они, словно роботы, это задание беспрекословно выполняли, независимо от того, как выглядел «промежуточный» пассажир, на кого он был похож и являлся ли он вообще человеком, чьё удостоверение предъявлял...

* * *

В интервью газете «Вашингтон Пост» (Washington Post) один из высокопоставленных чиновников, пожелавший остаться анонимным (интересно, почему?) заявил, что «Конституция США... не защищает тех, кто прячется и планирует террористические акты»[40].

На самом же деле, уважаемый аноним имел в виду, что «Конституция США не защищает тех, кого мы подозреваем в планировании терактов». Как говорится, почувствуйте разницу! Тех, кто на самом деле планирует теракты, можно выявить только с помощью суда и следствия, с привлечением улик и свидетелей, то есть, законным путём.

Высокопоставленный аноним же взял на себя ответственность решать, кто подпадает под защиту Конституции, а кто — нет.

Джон Эшкрофт сказал в интервью всё той же Washington Post в оправдание неконституционных полицейских мер: «Я считаю, что все должны понимать: мы сейчас ведём войну»[41].

Интересно, а герр Эшкрофт готов объяснить, какая вообще существует взаимосвязь между ведением войны и предложенными тоталитарными мерами внутри страны?

А заодно стоило бы министру тонко намекнуть, что Конституцию, между прочим, пока ещё никто не отменял. Во всяком случае, формально она ещё является действующим документом. И абсолютно прав Гарри Браун, бывший кандидат в президенты от либертарианской партии:

«Билль о правах — это документ буквальный и абсолютный. Первая поправка не говорит о том, что свобода слова существует только, пока правительство не найдёт веского аргумента её ограничить. Вторая поправка не говорит о том, что граждане имеют право хранить и пользоваться оружием, только, пока какой‑нибудь безумец не заложит бомбу. Четвёртая поправка не говорит о неприкосновенности личного имущества и документов, только, пока агент ФБР не заподозрит в ком‑то террориста. Правительство не имеет права нарушать ни одну из этих гражданских свобод ни при каких обстоятельствах».

Эшкрофт говорил о какой‑то войне. То, что правительство США называет войной, является не чем иным, как тем же самым терроризмом, только на правительственном уровне и в красивой обёртке — достаточно вспомнить творческие муки американцев с придумыванием сказочно красивого названия для обычной террористической акции в Афганистане.

Эта, так называемая, «война» не была даже формально объявлена. Не было и предвоенных переговоров с целью её предотвращения. Америка даже не имела понятия, с какой конкретно страной она воевала! Собственно, это и не важно: правительству достаточно сказать волшебное слово «война», чтобы без колебаний отобрать у своих граждан остаток их конституционных прав и свобод под каким угодно надуманным и нелепым предлогом.

Однако одного только предлога явно не достаточно, нужно ещё иметь поддержку народа в политике продолжения войны. Для этого необходимо постоянно держать этот самый народ в состоянии возбуждения, близком к истерии. Очень интересно проследить эту цепочку с самого начала.

Как только у людей прошёл первый шок от событий 11 сентября, началась раздуваемая СМИ паника вокруг сибирской язвы. Как только спало это возбуждение, сразу же обнаружился Джон Уокер (John Walker), американец, принявший идеи Талибана.

Несмотря на то, что он встал в ряды Талибана до начала военной миссии США в Афганистане и, что вполне вероятно, даже и не думал воевать против американцев, его на всякий случай попытались обвинить в измене родине и судить не гражданским судом присяжных, а военным трибуналом.

Чтобы дальше убедить сочувствующих Уокеру американцев в том, что Талибан — это зло, выходит в свет видеозапись Осамы Бен Ладена. Где находилась эта самая запись в течение трёх месяцев и что с ней делали в этот период — тоже вопрос.

Появление всё новых и новых «свидетельств» можно сравнить с идеально разыгранным спектаклем, где каждый актёр появляется на сцене в чётко обозначенное время и исполняет свою роль.

Медицинский журнал New England Journal of Medicine опубликовал данные о том, что американцами было сдано 475 тысяч литров крови, из которых для переливания пострадавшим использовались лишь тристалитров, то есть менее одного процента!

Кровь, оказавшаяся «лишней», была просто выброшена. Призывный клич о помощи стране был лишь красивой акцией, нагнетавшей обстановку и подпитывавшей панику и истерию населения[42].

То, к чему сегодня ведёт страну правительство США, несомненно, стало бы предметом зависти самого Джорджа Оруэлла. Жизнь порой бывает страшнее вымысла. К трём оруэлловским принципам Океании добавились ещё несколько.

 

· Мы разрушаем страны для того, чтобы их спасти...

· Мы убиваем мирных жителей, чтобы освободить их...

· Мы уничтожаем свои гражданские права во имя расширения свободы нации...

· Мы арестовываем собственных сограждан, чтобы чувствовать себя в безопасности...

· Мы создаём и поддерживаем тоталитаризм и называем его демократией — как внутри страны, так и за её пределами...

 

Всё тот же Оруэлл в книге «Политика и английский язык» (1945) очень тонко подметил этот феномен: «Злейший враг языка — это неискренность... Политический язык — и с небольшими вариациями это подтверждается для любой политической партии, от консерваторов до анархистов — создан для того, чтобы ложь казалась правдивой, а убийство — оправданным...»

Реальная история

Марк Шульц (Marc Schultz), независимый журналист и служащий небольшого книжного магазина, был удостоен визита «вежливости» двух агентов ФБР. Марк лихорадочно стал вспоминать, что же он такого натворил, что им заинтересовались федеральные агенты.

С порога они стали убеждать Марка в том, что всё в порядке; но чем больше они это твердили, тем меньше он в это верил. В конце концов, фэбээровцы перешли к конкретике.

Ездит ли Марк на чёрной «Альтиме»? Да, ездит. А не покупал ли он кофе в таком‑то кафе? Покупал. А что он делал, пока стоял в очереди? Может, статью какую читал? Распечатку из интернета, например?

Беседу с Марком вёл агент Клэй Триппи (Clay Trippi): «Кое‑кто в кафе заметил, что вы что‑то читали, и ему показалось это подозрительным настолько, что он нам позвонил. Поэтому мы здесь. Ничего страшного не произошло, но мы просто хотели бы докопаться до истины».

Ах да, точно! Действительно, Марк перед работой стоял в очереди за кофе, читая распечатку из интернета статьи «Оружие массового тупизма» (Weapons of Mass Stupidity) автора Хэла Кроутера (Hal Crowther), которая изобличала режим Буша и нещадно критиковала СМИ за откровенную промывку мозгов американским обывателям по поводу пресловутой войны в Ираке и внешней политики США в целом.

По‑видимому, один очень сознательный гражданин, который, несомненно, считает себя патриотом и неимоверно гордится своим поступком, увидел это «безобразие» и стукнул властям, что человек, мол, читает неправильную литературу и поэтому, кто ж его знает, вполне может оказаться террористом.

Ребята из ФБР отреагировали оперативно, нагрянув к Марку на работу. Чтобы окончательно его запугать, они обыскали его машину, словно речь шла о наркотиках или бомбе. Распечатку они не нашли и удалились, но нет сомнений в том, что этот визит надолго запал в душу Марку Шульцу.

* * *

Однако, вернёмся к событиям 11 сентября 2001 года. Спустя 8 месяцев после трагедии с неожиданной настойчивостью стал возникать вопрос «Как мы это допустили?»

Едва ли не каждый день открывались новые подробности о том, что у властей была информация о готовящихся терактах, но она не была использована должным образом. Другими словами, американские спецслужбы просто‑напросто проворонили всё, что только можно было проворонить.

Но на самом деле — проворонили ли?

Вся эта истерия с поиском виновных и с якобы поступавшими сигналами, уликами и предупреждениями, которые были проигнорированы, есть ни что иное, как попытки отвлечь общественность от того, что на самом деле произошло 11 сентября.

В первоначальной редакции этой книги, которая так и не была издана по ряду причин, остаток главы я посвятил анализу информации о том, как некомпетентность властей привела к терактам, лишь вскользь усомнившись, действительно ли всё было именно так, как нам рассказывали.

Однако, с тех пор я копнул несколько глубже и понял, что прежний остаток главы потерял смысл, ибо даже я первоначально заглотнул крючок с наживкой, которую принято называть официальной версией.

Так что же на самом деле произошло?

Подробный анализ и разбор полётов, простите за тавтологию — это тема для отдельной публикации. Однако считаю необходимым указать на ряд фактов и задать ряд вопросов, которые, как минимум, ставят под серьёзное сомнение так называемую официальную версию и все те сказки, которыми нас кормили с самого дня трагедии — 11 сентября 2001 года[43].

Как ни странно, достаточно целостную картину можно было составить только по прямым репортажам в то трагическое утро, пока события не успели обрасти домыслами, которые очень быстро затмили собой факты.

Уильям Льюис (William Lewis) и Дэйв фон Кляйст (Dave von Kleist) именно это и сделали, сняв документальный фильм «9‑11 in Plane Site» (это можно перевести и как «9‑11 в явном виде», и как «9‑11 — вид с самолёта» — используется игра одинаково звучащих английских слов plane и plain).

Примечателен этот фильм тем, что в качестве доказательств в нём используются исключительно видеорепортажи с мест событий, снятые федеральными и местными телеканалами, которые транслировались по американскому телевидению в прямом эфире в день трагедии.

Однако впоследствии подавляющее большинство этих кадров никогда и нигде не фигурировало, и по понятным причинам.

Поистине удивительно — стоит лишь абстрагироваться от «выводов», сделанных по прошествии времени, и смотреть только то, что происходит на экране в сопровождении живого комментария, как события воспринимаются совершенно иначе, и становится очевидна чудовищность всей последовавшей пропаганды, имевшей целью направить мышление людей в нужное русло.

Дальнейший анализ во многом основан именно на этом фильме, который так и не был выпущен на экраны американского телевидения и вряд ли когда‑нибудь выйдет.

Итак, восстановим вкратце цепочку событий того рокового дня. В 8:45 утра первый самолёт врезался в Северную башню ВТЦ. В 9:03 второй самолёт врезался в Южную башню ВТЦ. В 9:43 поступило сообщение, что третий самолёт упал на Пентагон. И, наконец, в 10:00 четвёртый самолёт разбился в местечке Шенксвиль, штат Пенсильвания.

Начнём с конца. По‑видимому, рейс 93 авиакомпании «Юнайтед Эйрлайнс» (United Airlines) вовсе не потерпел крушение якобы благодаря мужеству пассажиров, как нам твердили всё это время, а был именно сбит над Пенсильванией.

Подтверждает это и тот факт, что обломки лайнера оказались разбросаны по колоссальной территории, оставив «шлейф» длиной более 20 км, а многочисленные свидетельства очевидцев говорят о втором самолёте в небе Пенсильвании, похожем на военный.

Кроме того, сразу несколько авиадиспетчеров в различных точках засекли в непосредственной близости от пассажирского Боинга‑757 военный истребитель F‑16. Что он там делал?

Теперь обратимся к Пентагону, который, по официальной версии, в 9:43 утра оказался на пути следования рейса 77 авиакомпании «Американ Эйрлайнс» (American Airlines). Скорость Боинга‑757, идущего на посадку, составляет порядка 400 км/ч. На тот момент лайнер содержал в себе около 32 тысяч литров горючего.

Если самолёт, попавший в здание ВТЦ, спровоцировал, как нам сказали, разрушение целого небоскрёба, расплавив стальные конструкции, то по той же логике Пентагон в результате взрыва должен был если не превратиться в обгоревший блин, то долго полыхать ярким пламенем.

Однако на некоторых фотографиях отчётливо видна совершенно нетронутая огнём деревянная мебель в том месте, где «взрывом» снесена часть стены. Многочисленные фото- и видеоматериалы также показывают, что размер отверстия во внешней стене Пентагона составляет около 20 метров.

Однако и это ещё не всё. Очень немногие помнят, а подавляющее большинство даже и понятия не имеет, что внешняя стена рухнула лишь спустя 20 минут после удара, а кадры самого обрушения этой стены транслировались по телевидению лишь однажды, в прямом эфире, и больше никогда не повторялись и не упоминались.

Не потому ли, что до обрушения внешней стены Пентагона отверстие в ней составляло всего... 5 метров в диаметре?

Как мог Боинг‑757, имеющий высоту 22 метра и размах крыльев 38 метров, протиснуться в пятиметровое отверстие и бесследно исчезнуть, не оставив после себя ни единого обломка и не повредив крыльями окружающие эпицентр удара стены?

В прессе появлялись даже репортажи о 30‑метровом кратере, который образовался перед зданием Пентагона в результате падения самолёта. Ещё раз рекомендую уважаемому читателю самостоятельно изучить документальные снимки — они есть повсюду и в большом количестве. Газон перед зданием Пентагона не имеет никаких следов — он практически девственно чист!

Но если это не был самолёт, то что могло произвести подобные разрушения и не оставить следов? Военные аналитики сходятся во мнении, что это вполне мог быть реактивный снаряд.

Что ещё примечательно в Пентагоне? Учитывая то, что он является мозговым центром Вооружённых сил США, каждый сантиметр здания должен просматриваться видеокамерами наблюдения. Однако, ни одной записи с таких камер не было обнародовано.

Вернее, была одна, даже не запись, а последовательность из нескольких кадров, на которых, во‑первых, стоит неверная дата, а, во‑вторых, виден только взрыв, и никакого самолёта или другого объекта нет и в помине.

А между прочим, в непосредственной близости от Пентагона находились три частных предприятия, использующие для собственной безопасности камеры наблюдения, которые были направлены в сторону Пентагона: автозаправочная станция, гостиница «Шератон» и Министерство транспорта Виргинии.

Буквально через несколько минут после происшествия федеральные служащие посетили все три заведения и изъяли видеокассеты с записями. Из всего вышесказанного напрашивается вполне очевидный вопрос: где рейс 77? И что стало с его пассажирами?

А теперь перенесёмся в Нью‑Йорк. Перед обрушением башен Всемирного торгового центра многочисленные свидетели и телерепортёры утверждают, что они слышали серию взрывов. Специалисты‑взрывотехники, наблюдавшие лично обвал башен‑близнецов, уверены, что здания не «рухнули», а «сложились» — именно так, как происходит при контролируемом сносе сооружений, когда этаж за этажом детонирует в строгой последовательности.

Спасатель Луи Каччиоли (Loui Cacchioli), который занимался непосредственно эвакуацией пострадавших из зданий ВТЦ, в интервью заявил, что во время подъёма на 24‑й этаж он услышал ряд взрывов. Факт взрывов подтверждают даже сейсмографы, установленные в обсерватории Ламонт‑Доэрти (Lamont‑Doherty) при Колумбийском университете, что в 34 километрах от эпицентра.

Скорее всего, башни‑близнецы были снесены, как и здание № 7 ВТЦ, в умышленном сносе которого по причине якобы невозможности сдержать бушующий пожар признался его арендовладелец Лари Сильверштейн (Larry Silverstein) в интервью телеканалу CBS.

Завершая эту тему, хочется добавить, не влезая в дебри сопромата и теплопроводности металлов, что утверждения о расплавлении несущих стальных каркасов зданий от огромной температуры в результате воспламенения самолётного топлива, не выдерживают никакой критики.

Эти каркасы были специально изготовлены по особой сверхпрочной технологии закаливания и привезены аж из Японии, и многочисленные расчёты показывают, что здания ВТЦ не могли рухнуть только из‑за сильного нагрева стальных каркасов. Тем более, что в момент обрушения пламя уже погасло, и из зияющих пустот в стенах валил лишь чёрный дым.

В архивах также есть фотографии людей, стоящих в проёме огромной, проделанной самолётом дыры, и по их виду никак не скажешь, что им очень жарко. Ещё более любопытно то, что Южная башня рухнула первой, несмотря на то, что самолёт влетел в неё позже, чем в Северную башню, а удар пришёлся не «в лоб», а по касательной, из‑за чего большая часть топлива взорвалась не внутри, а снаружи здания.

Теперь о самих самолётах. Так называемый, рейс 175 авиакомпании «Юнайтед», попавший в Южную башню, при ближайшем рассмотрении оказывается полон аномалий.

Во‑первых, корреспондент, который вёл прямой репортаж из Нью‑Йорка и находился в одном квартале от места событий, многократно подчёркивал в этом самом репортаже, что самолёт не был гражданским — он не имел иллюминаторов, и на нём не было никаких опознавательных знаков авиакомпании «Юнайтед», а был некий синий логотип округлой формы.

Во‑вторых, под фюзеляжем самолёта на всех видео- и фотоматериалах отчётливо виден объект огромных размеров.

В‑третьих, непосредственно перед ударом самолёта в здание отчётливо видна яркая вспышка. И она не является отражением света или дефектом записи — она одинаково отчётливо видна на видеороликах, снятых четырьмя различными камерами с четырёх различных ракурсов.

Все эти кадры, равно, как и фотофрагменты видеороликов, доступны всем желающим и были многократно опубликованы во всевозможных печатных и интернет‑изданиях.

Любой фильм про 11 сентября, выпущенный официальными дистрибьюторами, аккуратно изученный в замедленном темпе, отчётливо покажет посторонний предмет, смонтированный под фюзеляжем, и такую же отчётливую вспышку перед ударом самолёта в здание.

Самолёт без илл