Периодизация еврейской истории

В соответствии с доступными нам источниками, эпоху раввинистического иудаизма принято делить на периоды, принимая за основу представления законоучителей. Основополагающее значение для них имело взаимоотношение традиции и учения, что и нашло свое отражение в определении различных периодов. В связи с этим время таннаев (арам. танна, ивр. шана – «повторять, учить»: наставники, передававшие путем постоянного устного повторения учение, которое позднее было принято как авторитетное) начинается с Гиллеля и Шаммая в начале новой эры (на этот счет есть и другие мнения: согласно ученику Маймонида Йосефу ибн Акнину[3] – с Шимона Праведного [ок. 300 г. до н.э.]; а согласно книге Авраама ибн Дауда Сефер ха-Каббала – с 70 г., точнее с Йоханана бен Заккая) и заканчивается на Рабби и его сыновьях, т.е. в начале III в. (ср. Bacher, ET 1:193f, 2:241). После них следует период амораев (от амар – «говорить, комментировать», амораи – комментаторы сочинений таннаев) – до примерно 500 г. Затем – период савораев (от савар – «полагать, видвигать предположение», савораи – редакторы Вавилонского Талмуда) находит свое продолжение в эпохе гаонов (гаон – «выдающийся» — титул глав вавилонских академий), продолжавшейся до XI в.

Это деление на периоды очень древнее. Уже Гемара и мидраши проводят различие между таннаями и последующими законоучителями. Только мудрецы периода Мишны по праву могут быть названы танна (о другом значении слова см. с.???): их высказывания вводятся соответствующей формой глагола (тену, тени и т.п.). Также использование глагола амар в специальном смысле начинается только в талмудическую эпоху, в то время как понятия савора и гаон появляются в период гаонов. Соответственно, эта периодизация появляется уже в СТА и ИШГ. Затем Авраам ибн Дауд окончательно дорабатывает ее. С него также начинается и утвердившаяся практика деления периода таннаев на пять, а периода амораев — на девять поколений.

 

II

Система раввинистических школ

Библиография

Bacher, W. ‘Das alt-jüdische Schulwesen.’ Jahrbuch fur jüdische Geschichte und Literatur 6 (1903) 48–81. Dimitrovsky, H. Z., ed. Exploring the Talmud. Vol. 1: Education. New York 1976. Ebner, E. Elementary Education in Ancient Israel during the Tannaitic Period. New York 1956. Florsheim, J. ‘The Establishment and Early Development of the Babylonian Academies, Sura and Pumbeditha’ (иврит). Zion 39 (1974) 183–97. Gafni, I. Babylonia, 177–236 (с дополнительной литературой), в рус. издании с. 162–216. Gerhardsson, B. Memory and Manuscript. Goodblatt, D. M. Instruction. Goodblatt, D. M. ‘New Developments in the Study of the Babylonian Yeshivot’ (иврит). Zion 46 (1981) 14–38. Lightstone, J. N. ‘The institutionalization of the rabbinic Academy in late Sassanid Babylonia and the redaction of the Babylonian Talmud.’ StudRel/SciRel 22 (1993) 167–86. Mirsky, S. K. ‘Types of Lectures in the Babylonian Academies.’ In J. L. Blau et al. (eds.), Essays on Jewish Life and Thought: Presented in Honor of S. W. Baron (New York 1959), 375–402. Sorek, Y. Nehardea — Mother City and Academy in the Time of the Mishna and Talmud (иврит). Tel Aviv 1972.

 

О посвящении в законоучители

Bacher, W. ‘Zur Geschichte der Ordination.’ MGWJ 38 (1894) 122–27. Epstein, A. ‘Ordination et Autorisation.’ REJ 46 (1903) 197–211. [О том как Рабби посвящал в законоучители Рава]. Goldstein, N. ‘Conditional Ordination and Temporary Ordination’ (иврит). Bar-Ilan 18–19 (1981) 136–43. Lohse, E. Die Ordination im Spätjudentum und Urchristentum. Göttingen 1951.

 

Об ученичестве

Kirschner, R. ‘Imitatio Rabbini.’ JSJ 17 (1986) 70–79. Neusner, J. Talmudic Judaism in Sasanian Babylonia (Leiden 1976), 46–135.

 

Sitz im Leben раввинистической литературы — это, помимо синагогальной проповеди и (в меньшей мере) юриспруденции, система образования в самом широком смысле. Процесс обучения находит свое отражение в талмудических текстах и в значительной степени определяет их интерпретацию. Кроме того, система раввинистических школ сыграла решающую роль в том, что раввинистические принципы получили широкое распространение и в конечном итоге стали в большей или меньшей степени доминировать в иудаизме в целом. В связи с этим мы должны будем начать с краткого обзора истории развития системы образования. Два ее важнейших аспекта: герменевтика и устная традиция — будут рассмотрены в последующих главах.

 

Начальное обучение

Уже в Библии на отца возлагается обязанность религиозного обучения своих сыновей (Втор. 11:19). Сифрей Деварим 46 (F. 104)[4], комментируя это место, поясняет, что отец должен разговаривать с сыном на священном языке и обучать его Торе. Обучение девочек в целом не практиковалось (ср. спор в Мишне Сота 3.4). Большинство отцов не могли позволить себе ни исполнять эту обязанность самим, ни нанять учителя, в связи с чем происходит учреждение первых школ для мальчиков. Согласно раввинистической традиции, это было сделано Шимоном бен Шетахом в правление Саломеи Александры (76–67 гг.) — ИТ Кетуб.[5] 8.11, 32в. Как предполагается, Йехошуа бен Гамла, бывший первосвященником в годы, предшествовавшие великому восстанию против Рима, распространил затем школьную систему на все города, так что мальчики могли посещать школу с шести или семи лет (ВТ ББ 21а). Однако в сложившейся политической обстановке инициатива Йехошуа бен Гамлы едва ли могла завершиться успешно: после восстания реконструкция школьной системы должна была начаться заново, так же как и после восстания Бар Кохбы и последовавших за ним тяжелых лет – до смерти императора Адриана. С середины II в. школы для мальчиков, по-видимому, стали обычным явлением. Поэтому уже в период таннаев ученому могло быть запрещено жить в тех местах, в которых, помимо прочего, не было детского учителя (ВТ Санх. 17б).

Начальная школа (бейт сефер – букв. «дом книги»), как правило, находилась в синагоге или в примыкающем к ней помещении. Прежде всего дети учились читать библейский текст. Сначала они выучивали с помощью грифельной доски алфавит (АРН А6, Sch. 29), затем получали небольшие свитки с отрывками из Торы (ИТ Мегилла 3.1, 74а) и наконец переходили к полным свиткам Торы. Первой книгой, которую необходимо было прочесть, была книга Левит (ВР 7.3, Мar. 156). За весь период обучения ребенок теоретически должен был изучить всю Библию вместе с Таргумом. Основным методом обучения на этом этапе, так же как и на всех остальных, в еврейской школьной системе, было чтение вслух (ВТ Эрувин 53б–54a) и постоянное повторение (ВТ Хагига 9б).

Обычно посещение школы заканчивалось в возрасте двенадцати или тринадцати лет (БР 63.9, Theodor/Albeck 692; ВТ Кетуб. 50а; упоминание возрастов в Мишне Авот 5.21 является позднейшей вставкой в текст). Мальчики, которые хотели получать дальнейшее образование, обычно шли к учителю Мишны в академию (бейт мидраш или бейт талмуд), где они изучали основы еврейской традиции и галахи. Более общее образование, возвышающееся над уровнем начальной школы, предоставляли субботние проповеди и лекции в синагогах и академиях.

 

2. Раввинистическое образование в Палестине

В Палестине и начальные, и средние школы получили название бейт ха-мидраш. Слово йешива, или арамейское метивта, которое позже служило общепринятым названием раввинистических школ, не использовалось в этом значении, по крайней мере, в период таннаев. Его использовали в буквальном смысле – «заседание», а также иногда для обозначения темы, о которой на этом заседании шла речь. Термин этот также использовался в переносном значении, применительно к судам. Поскольку суды были открыты для всех желающих, а их заседания служили одновременно практическими наставлениями для учеников, это могло породить новое значение слова йешива – «школа, академия».

Практически ничего не известно о том, предшествовали ли раввинистической школьной системе какие-либо институты периода Второго Храма, организованные фарисеями или писцами. Описание бейт ха-мидраш на Храмовой горе в Тосефте Санх. 7.1 (Z. 425), скорее всего, является анахронизмом. К тому там говорится не о школе в собственном смысле слова, а о публичном определении галахи Санхедрином, что, конечно, включает в себя некоторый элемент обучения. Часто на основе ИТ Шаббат 16.8, 15г делается заключение, что Йоханан бен Заккай возглавлял Академию до 70 г. в галилейской деревне Араб, но об этом в тексте не говорится прямо (ср. Neusner, Development, 133f). Следует учесть, что этот отрывок сравнительно поздний и представляет собой, скорее, анекдот, а потому не может служить полноценным историческим источником. И наконец, «дома» Гиллеля и Шаммая также не могут рассматриваться как организованные школы (вопреки мнению Gerhardsson 85: «две организованные школы, а не просто два направления»). Легендой является и рассказ о том, что Гиллель имел восемьдесят учеников (ВТ ББ 134а).

Особенно ценные сведения о периоде после 70 г. мы находим в барайте в ВТ Санх. 32б:

«Правде, правде, вот чему следуй» (Втор. 16:20). Следуй за учителем в йешиву, за р. Элиэзером — в Лод (Лидду), за р. Йохананом бен Заккаем — в Берур Хаиль, за р. Йехошуа — в Пекиин, за раббаном Гамлиэлем — в Явне, за р. Акивой — в Бней Брак, за р. Маттьей — в Рим, за р. Хананией бен Терадионом — в Сихнин, за р. Йосе — в Циппори (Сепфорис), за р. Иудой бен Батирой — в Нецивин (Нисибис), за р. (Ханина, племянником р.) Йехошуа в диаспору [т.е. в Вавилонию], за Рабби — в Бейт Шеарим, за мудрецами — в Комнату из Тесаного Камня.

Этому тексту предшествует более краткая версия, где утверждается, что правильные решения принимаются только р. Элиэзером в Лидде и раббаном Йохананом бен Заккаем в Берур Хаиле (что, видимо, обращено против утверждения, что наследником Йоханана в Явне является Гамлиэль). Впоследствии краткий текст был преобразован в список центров обучения, который может быть датирован временем незадолго до 200 г., когда Рабби еще находился в Бейт Шеарим, а не в Сепфорисе (хотя возможно также, что автор стремился избежать повторения названия Сепфорис после того, как оно был упомянуто в связи с р. Йосе из предыдущего поколения).

Наши сведения о функционировании школ фрагментарны, особенно в том, что касается периода таннаев. По всей видимости, можно предполагать существование полноценно организованных школ в ранний период только в тех местах, где находился патриарх. Там школа была прочно связана с судом (не с Санхедрином как таковым: см. Levine, The Rabbinic Class, 76–83). Школы других наставников, скорее всего, представляли собой небольшие группы учеников, собиравшиеся вокруг места проживания знаменитого учителя и обычно распадавшиеся после его переезда или смерти. Только с III в. появляются академии за пределами места проживания патриарха — свидетельством этому служат характерные для текстов этого периода выражения «рабби Кейсарии» или «рабби юга» (видимо, Лидды/Лода). Важнейшие галилейские школы аморайского периода находились в Сепфорисе (даже после того, как патриарх переехал в Тивериаду) и Тивериаде/Тверии, где, как предполагают, преподавал даже р. Меир (ИТ Хагига 2.1, 77б), а р. Йоханан бар Наппаха создал школе высокую репутацию. Основанная еще до того как туда переместился патриархат, школа Тивериады пережила конец патриархата и сохраняла свое значение в исламский период вплоть до того времени, когда главным образовательным центром вновь стал Иерусалим.

 

3. Раввинистические академии Вавилонии

История вавилонских школ дошла до нас только в источниках IX и X вв., т.е. периода гаонов (Танхума, СТА и особенно ИШГ). Почти все без исключения ученые XIX и XX вв. опирались на сведения, которые приводит Шерира Гаон, существенно дополняя их только данными из Талмуда. Согласно этим материалам, великие академии Вавилонии возникают в третьем веке. Рав, младший современник Рабби, основал академию в Суре на Евфрате и стал ее первым руководителем. Его современник мар Шемуэль, как предполагают, возглавил академию в Нехардее. Нехардея была разрушена Оденатом в 259 г., но школа позднее была восстановлена. Уже после 259 г. Йехуда бар Йехезкель вместо школы в Нехардее основал школу в Пумбедите.

Однако сведения, которые предлагают авторы периода гаонов, нельзя рассматривать как точное отражение архивных записей, сохранившихся в академиях. В действительности в их текстах содержится скрытая политическая составляющая: рав Шерира Гаон хотел не допустить восстановления школы в Суре, настойчиво утверждая, что только в Пумбедите традиция никогда не прерывалась. Если сравнить высказывания гаонов с Вавилонским Талмудом (ВТ), который, по всеобщему убеждению, является плодом работы великих вавилонских академий, то оказывается, что в нем (как это продемонстрировал Д. Гудблат) нет никаких свидетельств существования этих академий в период амораев. Для обозначения школ ВТ не пользуется термином йешива или метивта, а называет их бейт рав, «дом учителя», обычно добавляя имя учителя, который там преподавал. На основе этих и других содержащихся в ВТ сведений, можно сделать вывод, что вавилонские законоучители имели небольшие группы учеников, которые собирались в доме учителя или, иногда, в специальном здании школы. Обычно эти группы распадались со смертью учителя. Иногда более известные наставники собирали вокруг себя достаточно большие группы учеников, приглашали дополнительных учителей и таким образом расширяли образовательный процесс. По всей видимости, гаоны спроецировали обстоятельства своего времени на более ранний период. В талмудический период «академии» Суры, Нехардеи и Пумбедиты были, скорее всего, не более чем скоплением в этих городах сравнительно большого количества известных учителей и их учеников, и только позднейшая традиция объединила эти разрозненные группы в большие академии. Полноценные академии возникают только в начале исламского периода и, по-видимому, следуют исламским образцам.

Между Палестиной и Вавилонией, скорее всего, не существовало больших различий в методах обучения. Даже на этой ступени образования доминирующую роль играло запоминание. Оно осуществлялось путем многократного повторения вслух изученного материала в установленной музыкальной манере (ВТ Мегилла 32а). Первым требованием было заучить, даже если то, что заучивалось, было непонятно, — о значении текста всегда можно было задуматься позже (ВТ АЗ 19а, ВТ Шаббат 63а). Там, где число учеников было достаточно большим, при них находился своего рода ассистент — танна, который должен был знать наизусть максимально возможный объем сведений, передаваемых изустной традицией, и закреплял свои знания путем их постоянного повторения вслух. Такие ассистенты были необходимы как ходячие библиотеки, но в то же время презираемы многими законоучителями за свои чисто механические знания: «Колдун бормочет, не понимая того, что он говорит. Танна учит, не понимая того, что он говорит» (ВТ Сота 22а). Несмотря на подобную критику, должность «танна » сохранялась до периода гаонов — она была слишком тесно связана с ритуалом обучения, чтобы так просто от нее отказаться.

Уже в талмудическую эпоху, особенно в период гаонов, раввинистическое образование в Вавилонии среди групп учеников (а позднее и в академиях) дополнялось двумя институтами: пирка и калла.

Этимология слова калла (ср. также ивр. «невеста») остается неясной, хотя традиционно в нем видят указание на Тору как на «невесту». Недавно Гафни, рассматривая устав христианской школы в Нисибисе, предложил связать это слово с греческим келла «келья» (учащегося) (Tarbiz 51 (1981–82) 572–573). Институт, называемый калла, который подробно описывается у Натана ха-Бавли, представлял собой своего рода сессию учащихся и выпускников раввинистических школ, которая продолжалась несколько дней. В гаоническую эпоху она проходила в месяц Элуль летом и в месяц Адар зимой («месяцы каллы»). Эти собрания, упоминания о которых мы впервые встречаем в начале IV в., очевидно, внесли большой вклад в процесс формирования раввинистических академий. Обычно на эти сессии собиралось значительное число учеников: по крайней мере десять человек должно было присутствовать, чтобы составить кворум, достаточный для начала заседания (ВТ ББ 12б). Предметом рассмотрения обычно становился один из трактатов раввинистической традиции (позднее — трактат Талмуда), знание которого устно проверялось перед тем, как начиналось обсуждение отдельных проблем. Несомненно, что собрания оказали значительное влияние на окончательную форму ВТ (см. Goodblatt, Instruction, 155ff.; Gafni, Babylonia, 213ff., в рус. издании с. 195 сл.).

Пирка («раздел, глава»), упоминания о которой мы находим также начиная с IV в., представляла собой индивидуальную лекцию на отчасти галахическую, отчасти агадическую тему, которая прочитывалась перед большой аудиторией, в том числе для простого люда. В гаонический период пирка регулярно проводилась в субботу в синагогах при раввинистических академиях, причем читал лекцию либо глава школы, либо сам экзиларх. Таким образом, пирка внесла большой вклад в распространение раввинистических представлений среди простых людей (ср. Goodblatt, Instruction, 171f.; Gafni, Babylonia, 204f.; в рус. издании с. 188 сл.).

 

Ученики

Кроме академической стороны раввинистического образования, не менее важной ее составляющей была практика ученичества при наставнике, т.е. «служба» ученика (талмид хахам) при рабби. Такая служба продолжалась годами и часто выражалась в совместном проживании и ведении общего хозяйства. Подобное обучение было единственным путем к тому, чтобы занять достойное место в раввинистическом сообществе — без него человек, независимо от его познаний, считался необразованным, одним из ам ха-арец (ВТ Сота 21б–22a). Ученик учился у своего наставника правильному образу жизни и подражал ему во всем: в одежде, манере говорить и т.п. Это вело к формированию ярко выраженного традиционализма и классового сознания, а зачастую и к тому, что статус рабби, несмотря на звучащую время от времени критику подобной практики (например, ВТ Недарим 81а), приобретал наследственный характер.

Цель обучения – сделать ученика способным принимать свободные и независимые решения в вопросах религиозного законодательства. В Палестине это было связано с процедурой, называемой семиха, т.е. посвящением, которое давало право носить титул «рабби». Возможно, хотя и не вполне достоверно, что в Вавилонии звание «рав» также использовалось как титул, хотя формального посвящения и не существовало.

Обряд семиха (от ивр. самах - «подпирать, поддерживать, опираться на-», а отсюда – «возлагать руки на кого-то» как жест делегирования власти) давал прошедшему его право считаться истинным продолжателем традиции. Он обеспечивал непрерывность традиции от Моисея до времени жизни вновь посвященного (см. Авот). Вскоре возложение рук во время проведения обряда было отменено, а вместо него после имени посвящаемого стала произноситься формула: «Он может обучать? Может. Он может судить? Может. Он может отменять клятвы? Может» (ВТ Санх. 5а). В такой развитой форме посвящение давало право на независимое преподавание и решение вопросов галахи, вынесение судебных решений, разрешение мирского использования первых плодов нового урожая, освобождение человека от данной им клятвы, внесение изменений в календарь и установление запретов.

Скорее всего, в первоначальный период любой учитель мог представить своего ученика к посвящению. Однако посвящение предполагало вступление в Санхедрин, который мог включать в себя ограниченное количество членов. По этой причине патриарх постепенно ограничил право осуществлять посвящение и оставил его только за собой. Изредка он консультировался с другими членами Санхедрина, однако, как правило, не делал этого. Р. Абба говорит в ИТ Санх. 1.3, 19а: «Вначале каждый посвящал собственных учеников… Позднее [это запретили] сказали: “Если бейт дин совершает посвящение без ведома патриарха, оно не имеет силы, но если патриарх совершает посвящение без ведома бейт дина, оно имеет силу”. Затем постановили, что бейт дин совершает посвящение только с ведома патриарха, а патриарх — только с ведома бейт дина». Таким образом, из-за количественного ограничения на посвящения в Палестине существовала группа людей, имеющих раввинистическое образование, однако не имеющих права полноценно практиковать его, поскольку они не были посвящены.

Практика посвящения прекратилась, по-видимому, около середины IV в., и определенно не существовала после уничтожения патриархата в 429 г. К тому времени она была заменена другими формами присвоения ученику того или иного рабби статуса законоучителя, которые, по всей видимости, всегда существовали в Вавилонии (например, в виде принятия в официальный штат экзиларха).

 

III