Со временем человек понимал, что он не бог и не царь природы, он всего-навсего её сознательная единица, на которую высшими силами возложена ответственность за всё живое.

 

В храмах и святилищах Стребога, где царил культ неба, человек, общаясь с птицами и зверями, наиболее ярко осознавал это.

Но могучему Стребогу были подвластны не только ветры. Повелителю воздушного океана подчинялась и погода. Жрецы бога ветров в его храмах постигали науку управления погодой, в народе таких волхвов называли «облакогонителями». И на самом деле, волхвы-облакогонители, опираясь на законы огненной магии, могли, если было необходимо, создавать над обширными регионами суши ту погоду, которая удовлетворяла бы всё живое. Магам-специалистам по управлению воздушными массами, а значит, и погодой, потомки арийских народов обязаны, хотя они этого не осознают, своей жизнью. Речь идёт о глобальной космической катастрофе, которая привела Северный полюс на то место, где он находится в настоящее время. А тогда, 12 тысяч лет тому назад, планета Земля, получив серию мощных ядерных ударов, о которых достаточно хорошо сказано в русских «Ведах», а также и в «Авесте», качалась в межзвёздном пространстве. С её полюсов была сорвана в значительной степени её атмосфера, и космический холод не раз касался поверхности планеты. Как полагают климатологи, в то грозное время температура на севере Земли в Евразии и Америке опускалась до отметки -100 °C, а может быть и ниже. На это указывают целиком замороженные туши мамонтов, овцебыков, бизонов и других крупных млекопитающих. Ведь чтобы мгновенно заморозить такого зверя, как мамонт, требуется колоссальная минусовая температура. Например, охотники Севера и Сибири хорошо знают, что даже на морозе -40 °C добытый лось, если его не разделать, через сутки даст запах и будет непригоден в пищу. Мамонты же и овцебыки, которых нередко находят на северо-востоке Якутии, совершенно свежие, и их мясо съедобно не только для собак, но и для людей. В прошлом не раз туши ископаемых слонов, по преданиям эвенков и юкагиров, спасали их от зимнего голодания. Пробовали мясо замороженных мамонтов и европейские путешественники, например, тот же барон Толь и даже адмирал Колчак. Всё это говорит о времени очень серьёзных испытаний, и остаётся загадкой, как удалось нашим предкам выстоять и уцелеть тогда, когда гибли от удушья и космических температур такие колоссы, как мамонты. Но «Веды», повествующие о катастрофе, рассказывают, что люди в тот критический для себя момент, когда радовался и торжествовал Чернобог (Ангро-Майнью), сумели позвать на помощь Стребога, и бог ветра с юга принёс на север живительное тепло и воздух, и этим спас от гибели человечество. Безусловно, речь идёт о магии погоды. Вот почему Стребог, несмотря на крутой нрав, считался на Руси ещё и богом-спасителем. Хотя в более позднее время никто, кроме волхвов, не мог точно сказать, от какой беды спасает бог воздушной стихии.

Чествование бога небесной воздушной стихии проходило на Руси и старые времена четвёртого марта. В наше время праздник Стребога празднуется адептами древней религии в этом месяце восемнадцатого числа. Христианская церковь праздник древнего бога ветров переименовала в праздник Герасима Грачевника. Якобы святой Герасим — любитель перелётных птиц, в частности, грачей — каждый год кормил этих птиц, выходя в поле, и с их прилётом благословлял раннюю весну. Церковники именем святого Герасима попытались вытеснить из сознания русского народа память о боге, отвечающем в Космосе за распределение микромира, а в газовых атмосферах планет — за воздушные течения. Частично это им удалось, но не везде. В сельской местности ведическая традиция русского народа оказалась более стойкой, чем в городах, и наш народ всё ещё помнит о весеннем празднике Стребога. Хотя в разных местностях называют этот праздник по-разному. В древности чествование Стребога, как и других огненных богов, начиналось ранним утром с криками первых петухов. Одевшись в праздничные одежды, люди шли к капищу бога или к его храму, в качестве жертвы все несли мешочки с просом, коноплёй или верном других растений, Многие несли в клетках певчих или других птиц. Как всегда, жрецы храма на праздник от чистого огня разжигали большой костёр, у огня которого прихожан встречали семеро волхвов, олицетворяющих все семь ветров земной воздушной стихии. Они разбивали всех прихожан на семь равных групп и вели за собой. И каждая группа, по очереди обойдя три раза огнище (для очищения), выпустив на свободу птиц и поставив на жертвенный стол зерно, шла в храм и становилась перед антропоморфным изображением того ветра, в одежду которого был одет ведущий их жрец. Изображения ветров и самого Стребога были выполнены из древесины сосны и сверху покрыты тонкими листами серебра. Кумир Стребога по традиции изображался сидящим на сосновом троне. Правая рука его держала копьё, символизирующее молнию, а левая лежала на колчане с великолепно выполненным, обёрнутым серебряной лентой, луком. На голове был надет золотой, украшенный соколиными перьями, шлем. Когда все прихожане занимали в храме своё место, начинался зачин: верховный жрец начинал его словами здравия Стребогу, потом поздравлял с праздником бога собравшихся и, как всегда, обязан был ответить на вопросы людей, но эти вопросы, в основном, касались погоды и урожая, прошедшего и будущего. Потом все вместе — и жрецы, и прихожане — пели гимн Роду и отцу богов Сварогу. Третий гимн пелся самому виновнику торжества — Стребогу. Перед гимном кто-то из волхвов рассказывал прихожанам о подвигах бога, о его силе, доброте и справедливости. Как правило, людей знакомили с одним из мифов о Стребоге и его детях — ветрах. После торжественной части начинался магический обряд призыва ветров. Начинался он с клятвы собравшихся Стребогу быть в будущей борьбе честным и проявить себя достойно. Жрец по традиции говорил слова клятвы, а прихожане их повторяли. После произнесённой пришедшими на праздник клятвы волхвы из хранилища храма выносили семь отлично сработанных луков. К каждому луку полагалось семь стрел. Все стрелы были выкрашены в разные цвета, где каждый цвет обозначал одного из ветров. Под перезвон колоколов, которые играли мотив гимна Стребогу, во дворе храма начиналось соревнование по стрельбе из лука на точность. В этом соревновании участвовали все без исключения взрослые прихожане — как мужчины, так и женщины. Обычно стреляли по соломенному чучелу Марены. На его груди укрепляли вырезанное из дерева и покрашенное в чёрный цвет сердце. Каждый человек на таком соревновании выпускал из лука по чучелу Марены семь стрел. А жрецы-арбитры внимательно следили и записывали количество и качество попаданий. Самым ценным попаданием считалось попадание в сердце Марены. Последними по чучелу выпускали стрелы одетые ветрами жрецы. После этого шёл подсчёт результата попаданий, делались выводы и начиналось второе соревнование.

Далее все семь групп участников стрельбы из лука состязались в скоростном беге. Для этого жрецами на расстоянии ста шагов от места старта на специальные вешаля вывешивалось семь туго наполненных стрелами берестяных тульев. В каждом туле лежало по сорок девять стрел. Стрелы окрашивались в семь цветов, и количество каждого цвета было одинаковым. Сверху тулья накрывались полотенцами, чтобы человек, берущий стрелу, не видел её раскраски. Потом изо всех семи групп прихожане выбирали столько охотников состязаться, сколько было стрел в туле. И после этого начиналось второе весёлое соревнование. Задача его заключалась в том, чтобы как можно скорее перенести стрелы из тульев в двенадцать корзин, которые символизировали месяцы года. Причём стрелы в корзины соревнующимися бросались произвольно, кому какая корзина понравится. По условию состязания, только волхвам было известно, какая корзина отвечала за какой месяц. Современным языком, это состязание было самой настоящей эстафетой. Люди под крики болельщиков стремглав неслись к тульям, выхватывали из них стрелу и ещё быстрее бежали к корзинам. Потом, встав в ряды болельщиков, воодушевляли криками бегунов из своей команды. Бежать к тульям было разрешено только тогда, когда предыдущая стрела попадала в корзину. За соблюдением такого порядка зорко следили волхвы-судьи. После того, как последняя стрела оказывалась в корзине, жрецы в одеждах ветров, возглавляющие группы, благодарили прихожан за усердие в соревновании. В это время появлялся восьмой жрец в одежде самого Стребога. На нём был золотой с перьями сокола шлем, и в руках он держал лук. С этого момента «владык» небесной воздушной стихии вместе с верховным жрецом, символизирующим Стребога, становилось восемь. Все жрецы брались за руки, и получалась восьмигранная ведическая звезда — символ проявленной Вселенной. Жрецы обходили все вместе (три раза) догорающий костёр, потом, разорвав цепь, называли, кто какой цвет олицетворял на празднике, и только тут прихожане понимали, честь какого ветра они защищали. Потом жрецы подсчитывали результаты соревнования — стрелы в корзинах — и объявляли, какая будет погода в зависимости от ветра, начиная с весны и заканчивая мартом следующего года. После этого объявления все пели «Славу Стребогу», его сыновьям-ветрам и дочерям-ветрянкам, затем шли по домам и садились за праздничный стол.

Если в городе или посёлке (городище) стоял всего один храм, посвящённый одному богу, неважно какому, в его стенах справлялись все без исключения праздники. Ведь древние руссы знали: какое бы у бога ни было имя, и за какое бы дело он ни отвечал, это всего лишь проявление Великого Рода, не более. Только капища принадлежали тем богам, которым они были посвящены, и чествование на них других богов запрещалось. Но с другой стороны, на русской земле имели место капища, посвящённые Роду и Сварогу, где так же, как и в любом храме, можно было справлять торжество любому космическому и земному принципу. Повелителю воздушной стихии на Руси был посвящен один праздник в году, который длился, как и положено, три дня. Первый день был торжественным, второй — застольным, а третий день уходил на отдых. Но Стребога чествовали в году несколько раз. Ему пели славы на празднике Рода и Рожаниц, на празднованиях в честь Сварога, а также бога ветров поздравляли на торжествах в честь звезды, которая на Санскрите зовётся «Сурия», а на древнерусском языке называлась «Огненным Ра».