Состав придворных чинов по табели о рангах н фактически существовавших к началу XIX В.

 

Классы	Чины по Табели о рангах	Чины к началу XIX в.
I	-	-
II	Обер-маршал	Обер-камергер
		Обер-гофмейстер
		Обер-гофмаршал
		Обер-шенк
		Обер-шталмейстер
		Обер-егермейстер
III	Обер-шталмейстер	Гофмейстер
		Гофмаршал
		Шталмейстер
		Егермейстер
		Обер-церемониймейстер
IV	Обер-камергер	Камергер
	Обер-гофмейстер
V	Обер-шенк	Церемониймейстер
	Обер-гоф-шталмейстер	Камер-юнкер
	Обер-гофмейстер при императрице
	Гофмейстер
	Тайный кабинет секретарь
	Обер-церемониймейстер (гражданский чин)
VI	Обер-егермейстер	Камер-фурьер
	Действительный камергер
	Гофмаршал
	Шталмейстер
	Первый лейб-медикус
VII	Гофмейстер при императрице
	Лейб-медикус при императрице
	Церемониймейстер (гражданский чин)
VIII	Титулярный камергер
	Гоф-шталмейстер
	Надворный интендант
IX	Надворный егермейстер	Гоф-фурьер
	Надворный церемониймейстер
	Камер-юнкер
	Обер-кухенмейстер
XII	Гоф-юнкер
	Надворный лекарь
XIV	Гофмейстер пажов
	Кухенмейстер
	Мундшенк и др.

ны, возможно, неполны. Еще к 1711 г. откосятся пожа­лования в камергеры и камер-юнкеры, которые в то время были главными фигурами при дворе. После введе­ния Табели о рангах в действие и до 1727 г. состоялись назначения в чины обер-гофмейстера императорского двора (1722 г.), в обер-шенки (1723 г.), в обер-штал-мейстеры, обер-церемониймейстеры, обер-маршалы и гофмаршалы (1726 г.), в обер-камергеры и гофмей­стеры (1727 г.). 14 декабря 1727 г. Петр II утвердил первый придворный штат, которым назначались гоф­мейстер, 8 камергеров, 7 камер-юнкеров, гофмаршал и шталмейстер. Тогда же был учрежден штат первого малого двора — двора сестры Петра II великой княжны Натальи Алексеевны. Он включал камергера, четырех камер-юнкеров и двух гоф-юнкеров.

Анна Иоанновна в апреле 1731 г. утвердила новый придворный штат в составе обер-камергера, обер-гоф­мейстера, обер-гофмаршала и обер-шталмейстера. Чис­ло камергеров и камер-юнкеров сохранялось тем же, что и по штату 1727 г.

В 1736 г. состоялось первое пожалование в чин обер-егермейстера. В 1743 г. были введены чины цере­мониймейстера и егермейстера. Наконец, в 1773 г. устанавливается равенство в ранге чина егермейстера с чином шталмейстера.

Указанные в Табели о рангах придворные чины, сохранившие свое практическое значение, со временем изменили свой ранг (класс). Лишь в некоторых случаях это находило отражение в законодательстве. Так, чины действительного камергера и камер-юнкера в 1737 г. были переведены из VI и IX классов в IV и VI, а в 1742 г. установлены в IV и V классах. В 1743 г. чин обер-цере­мониймейстера отнесен к IV классу, чин же церемоний­мейстера — к V. Точных данных о принадлежности к классам Табели о рангах других придворных чинов для XVIII в. нет. Однако известно, что постепенно они (исключая камергера, камер-юнкера и церемониймей­стера) оказались во II (старшие чины, с приставкой обер-) и в III (прочие, включая и обер-церемониймей­стера) классах. В таком порядке они и были закреплены придворным штатом 30 декабря 1796 г., причем чинов II класса полагалось по одному каждого наименования, чинов гофмейстера, гофмаршала, шталмейстера и цере­мониймейстера — по два, чинов егермейстера и обер-церемониймейстера — по одному, а камергеров — 12.* Чин камер-юнкера штатом не предусматривался (вообще в царствование Павла I пожалований в него не было), но по штатам 18 декабря 1801 г. этот чин был предусмотрен вновь; численность камер-юнкеров уста­навливалась в 12 человек.

С конца XVIII в. придворные чины II и III классов стали именоваться первыми чинами двора, в отличие от вторых чинов двора, к которым относились чины камергера, камер-юнкеров и церемониймейстера. После того как камергеры и камер-юнкеры перестали счи­таться чинами (с 1809 г.), вторыми чинами двора стали называть придворных чинов III класса. Однако чин обер-церемониймейстера, хотя и относился к III классу, первоначально в число вторых чинов двора не входил. Лишь на основании повеления Николая I (1827 г.) он был отнесен к этой группе придворных чинов; с 1858 г. при выслуге чина II класса (такие случаи имели место и ранее) обер-церемониймейстеры относились к первым чинам двора. Точно так же во II или III классе мог быть введенный в 1856 г. чин обер-форшнейдера (заметим, что при существовании чина обер-шенка чина шенка не было). Чины камер-фурьера и гоф-фурьера счита­лись не придворными, а при «высочайшем дворе». Фурьеры заведовали придворными служителями. К разряду высших служителей относились камердинеры и официанты: мундшенки (виночерпии), кофешенки, кондитеры, тафельдеккеры (накрывающие стол) и про­чие (обычно им присваивали чин XII класса). В обязан­ности камер-фурьеров входило также ведение особых камер-фурьерских журналов, в которых изо дня в день отмечались все события при дворе. Камер-фурьеры наг­раждались чином VI класса без права дальнейшего производства: гоф-фурьеры получали чин IX класса через 10 лет службы и также далее не производились.

Таким образом, почти все придворные чины оказа­лись в генеральских рангах (II—III классы), где право производства в чин зависело целиком от усмотрения императора. Из сказанного ясно, что дослужиться до

* В конце 1796 г. Павел 1 укомплектовал штаты дворов великих князей. При этом гофмейстеры были назначены в гофмаршалы, а камергеры — в гофмаршалы и шталмейстеры, «Кавалеры» при этих дворах были определены классом ниже по сравнению с боль­шим двором.

 

придворного чина оказывалось возможным лишь по другой (непридворной) линии — гражданской или во­енной. Был и иной путь получения этого чина — экстра­ординарное пожалование его императором. Поскольку придворные чины включались в Табель о рангах и отно­сились в ней к соответствующим классам, обладание придворным чином делало ненужным и, казалось бы, невозможным одновременное обладание гражданским или военным чином. Между тем случаи такого рода известны. Например, граф К..И. Пален одно время был действительным тайным советником и обер-камергером, а барон П. П. Корф — действительным тайным советни­ком и шталмейстером. Барон Е. Ф. Мейендорф числился обер-шталмейстером, но имел также чин генерала от кавалерии (II класс) и звание генерал-адъютанта; такие же военный чин и звание имел (на 1914 г.) обер-гофмаршал граф П. К. Бенкендорф. Для военных такое сочетание имело лишь тот смысл, что в таком случае придворный сохранял право на участие в торжествен­ных воинских церемониях, на военный мундир и стар­шинство военных чинов по отношению ко всем другим. Как мы уже отмечали, военные чины III класса и ниже считались старше гражданских (в том числе и придвор­ных) одного с ними класса. Но в 1731 г. было опреде­лено, что хотя придворные чины III класса (видимо, и ниже III класса) уступают в старшинстве военным, но считаются старше собственно гражданских чинов того же класса. Что касается придворных чинов II клас­са, то они вполне приравнивались (как и общеграждан­ские) к военным. В 1742 г. чины камергера и камер-юнкера были приравнены к соответствовавшим им по классам военным чинам.

Особенностью придворных чинов было то, что они более других категорий чинов сохранили связь с соот­ветствующими должностями. Это проявилось, в част­ности, в многочисленности наименований чинов внутри одного класса. При подготовке Табели о рангах была сделана попытка установить соответствие между ранее существовавшими при царском дворе наименованиями должностей (и званиями) и вновь вводимыми немец­кими их обозначениями. Обер-маршал приравнивался к дворецкому, обер-камергер — к постельничему, дейст­вительный камергер — к комнатному стольнику или спальнику, гофмейстер — к стряпчему, обер-шталмейстер — к ясельничему, обер-егермейстер — к ловчему, обер-шенк — к кравчему, обер-мундшенк — к чашнику, мундшенк — к чарочнику, камер-юнкер — к комнат­ному дворянину. Разъяснялись и примерные обязан­ности каждого чина (должности).

И в XVIII в., и в последующем считалось нормой, если обладатель придворного чина занимал одноимен­ную (например, обер-камергер) или соответствующую «профилю» чина придворную должность (например, если обер-егермейстер был заведующим императорской охотой). По этой причине существовавшие инструкции были составлены для лиц, имевших придворный чин, а не для занимающих придворную должность. Все эти инструкции возникли еще в XVIII в., но сохраняли силу (в общем виде) до свержения царизма. В 1730 г. Анна Иоанновна утвердила инструкции для обер-гоф-мейстера, обер-гофмаршала и гофмаршала. Первый из них определялся как главная фигура при дворе. При Екатерине II в 1762 г. были составлены инструкции для обер-камергера и придворных кавалеров: камерге­ров и камер-юнкеров. Обер-камергер становится наибо­лее важным чином двора. Наконец, обязанности прид­ворных чинов определялись придворным штатом 1796 г.

Согласно этим инструкциям и обычаям двора, обер-камергер руководил придворными кавалерами; он же представлял членам императорской семьи тех, кто полу­чил право на аудиенцию. При церемониальных обедах, «когда ее императорское величество кушать изволит на троне, тогда обер-камергер поставит кресла и до тех пор за ее императорским величеством стоит, пока изво­лит пить спросить, потом обер-камергер и прочие кава­леры, поклонясь, отходят, а кавалерам дежурным при­кажет служить, а сам с прочими кавалерами садится за стол, где для его и для кавалеров места оставляться должны».

Обер-гофмейстер заведовал придворным штатом и финансами двора.

Обер-гофмаршал ведал всем хозяйством двора и придворными служителями. В частности, к его функ­циям относились организация разного рода придворных торжеств и содержание императорского стола и других столов при дворе. Согласно инструкции, при торжест­венных обедах «обер-гофмаршал всегда с своим жезлом служит, а именно: кушанье на стол внесено и постав- лено, то он с жезлом в руке ее императорскому величе­ству о том доносит и прямо перед ее величеством к столу идет, где он свой жезл одному придворному кавалеру до тех мест для держания отдает, пока днева­льный камергер ее императорскому величеству блюдо с рукомойником поднесет и он, обер-гофмаршал, сал­фетку для утирания подает и стул, на котором ее импе­раторское величество сядет, придвинет, потом принима­ет паки жезл и не отдает, пока ее императорское вели­чество не встанет, когда паки стул отнимает, салфетку подносит и ее величество в императорские покои с жез­лом паки препроводит». Согласно указу 16 июля 1735 г., обер-гофмаршал (и гофмаршал) пользовался правом объявления словесных повелений императоров по делам двора.

Заведование винными погребами и снабжением дво­ра вином возлагалось на обер-шенка.

30 августа 1856 г. в связи с коронацией Алексан­дра II был введен новый придворный чин — обер-форш-нейдер. Обязанности его не разъяснялись. В законе говорилось лишь, что «по издавна установленному по­рядку при торжественных обедах в Грановитой палате в день коронования и других при дворе празднествах избирается на эти случаи один из придворных кавалеров для исполнения обязанностей форшнейдера». С учетом этого и принимая во внимание этимологию этого слова, следует заключить, что в обязанности обер-форшней-дера входило разрезание кушаний для императорской четь: во время парадных обедов. До того, согласно инструкции для придворных кавалеров 1762 г., эта обязанность возлагалась на старшего дежурного ка­мергера.

Обер-шталмейстер возглавлял придворную коню­шенную часть. Обер-егермейстер заведовал импера­торской охотой. Наконец, обер-церемониймейстер ведал организацией разного рода придворных цере­моний (обер-церемониймейстер двора одновременно являлся обер-церемониймейстером императорских и царских орденов, а церемониймейстеры — церемоний­мейстерами отдельных орденов).

Не всегда, однако, обладатели придворных чинов назначались на «профильные» им придворные должно­сти. Известны случаи, когда на эти должности назнача­лись не придворные, а военные чины (даже не имевшие дополнительно придворных чинов). Так, при вступлении Александра III на престол его гофмаршалом был пол­ковник и флигель-адъютант князь В. С. Оболенский. После его внезапной кончины на эту должность был приглашен свиты его величества генерал-майор граф А. В. Голенищев-Кутузов (ранее занимал пост военного агента в Берлине), сестры которого давно состояли фрейлинами при жене Александра III Марии Федоров­не. На место умершего Голенищева-Кутузова был наз­начен граф П. К. Бенкендорф, имевший в то время лишь чин капитана (в последующем генерал-адъютант и обер-гофмаршал). Иногда, наоборот, практиковались назначения лиц, имевших придворные чины, на граж­данские (по другим ведомствам) должности. Например, министр почт и телеграфов в 1865—1867 гг. И. М. Тол­стой имел чин обер-гофмейстера. Б. В.. Штюрмер, буду­чи гофмейстером, занимал в 1916 г. пост председателя Совета министров и министра внутренних (а затем иностранных) дел. После увольнения з отставку он по­лучил чин обер-камергера.

С. Ю. Витте справедливо указывает в своих воспо­минаниях, что высшее гражданское чиновничество «очень дорожило благоволением свыше, которое приоб­реталось расположением придворных сфер». В част­ности, ведомство путей сообщения добивалось такого расположения посредством организации разного рода удобств з вагонах для придворных в составе император­ских поездов. В благодарность причастные к этому чиновники ведомства сами получали придворные зва­ния.

Наконец, возможно было и оставление лиц, имев­ших придворный чин, вообще не у дел. Такой вариант возникал, в частности, в тех случаях, когда придворный чин давался в качестве награды.

Важнейшим преимуществом придворных чинов счи­талось то, что их обладатели имели возможность посто­янно и тесно общаться с представителями царствую­щего дома. Хорошо зная ситуацию, А. А. Половцов в разговоре с Александром III имел основания сказать: «У нас в России всегда будет сильно слово того человека, который имеет к вам личный доступ». Некото­рые высшие государственные деятели в России сере­дины XIX в. солидаризировались с канцлером Герман­ской империи О. Бисмарком, который утверждал: «То, чего я достиг, я достиг скорее как камергер, чем как министр». Многие из высших придворных чинов были вообще в дружеских отношениях с представителями царской семьи. Они принимали непременное и самое почетное участие во всех придворных церемониях.

До середины XIX в. лиц, имевших придворные чины, было немного — 3—4 десятка; к 1881 г. их число воз­росло до 74, к 1898 г.— до 163 и к 1914 г.— до 213 чело­век. Постепенно все большее число обладателей при­дворных чинов оказывались не связанными с какими-то деловыми обязанностями при дворе.

Придворные чины имели право на почетную форму обращения, полагавшуюся всем классным чинам.

Вместе с тем в начале XIX в. появились особые придворные звания, которые не давали их обладателям права на класс, а, наоборот, могли жаловаться лишь лицам, уже имевшим определенные законом классы гражданских чинов. В 1881 г. общее число лиц, имевших эти звания, составляло 590, а к 1914 г. достигло 897.

Первыми придворными званиями в России стали трансформировавшиеся из придворных чинов звания камергер и камер-юнкер. Обязанности обладателей этих чинов сводились главным образом к «дежурству при ее императорском величестве», но и от этого многие были фактически освобождены. Пожалования в эти чины были наиболее многочисленными и обычно значительно превышали нормы, установленные придворными шта­тами.* Камергерские и камер-юнкерские обязанности оказывалось возможным совмещать с другой службой, в частности с военной.**При Екатерине II стали даже различаться штатные действительные камергеры и ка­мер-юнкеры, фактически выполнявшие установленные обязанности и получавшие жалованье (по придворному штату на 1775 г. предусматривалось 12 камергеров и 12 камер-юнкеров), и сверхштатные камергеры и камер-юнкеры, имевшие этот чин, но служившие вне двора или вообще не состоявшие на службе. В июне 1800 г. была предусмотрена возможность получения действитель-

 

*' В течение XVIII в. было 289 камергеров; камер-юнкеров было больше.

**Из 123 камер-юнкеров, получивших этот чин в царствование Екатерины II (1762—1796 гг.), 111 были военными.

 

ными камергерами (IV класс) чина тайного советника (III класс); в этом случае придворный титул действи­тельного камергера сохранялся как звание, но его обла­датели освобождались от дежурств.

К концу XVIII в. участились случаи пожалования чинов камергера и камер-юнкера представителям знат­ных дворянских родов (иногда даже в детском возра­сте) без выслуги предыдущих классов чинов. Поскольку было возможно перечисление из придворного ведомства в гражданское или военное с чином того же класса, сло­жилось такое положение, когда молодые люди нередко без всякого серьезного образования оказывались на сравнительно высоких ступенях служебной иерархии. Хотя по штату 1801 г. комплект камергеров и камер-юн­керов был установлен по 12 человек, к 1809 г. фактиче­ски первых числилось 76, а вторых — 70.

Поэтому законом от 3 апреля 1809 г. чины камергера и камер-юнкера были преобразованы в почетные при­дворные звания, которые могли отныне присваиваться лишь лицам, уже имеющим военный или гражданский чин. Необходимость этой меры мотивировалась очень общо: «Поощрение к службе и возбуждение всех сил и способностей к труду и деятельности на пользу общую составляют одно из важнейших попечений правитель­ства. Сему существенному и необходимому правилу настоящее положение чинов при дворе нашем в звании камергеров и камер-юнкеров не соответствует». Новый статус званий камергера и камер-юнкера определялся в законе так: «На будущее... время звания камер-юнке­ров и камергеров, как по уважениям и заслугам предков кому-либо от нас будут пожалованы, имеют представ­лять придворные отличия, знак особенного внимания нашего к роду или заслугам предшествующим, но не будут они присвоить никакого чина». Отмечалось, что «должности сии с удобностью могут быть соединяемы с действительною службою», главным образом по гражданскому ведомству.

За теми, кто имел придворные звания, укрепилось общее наименование придворные кавалеры (однако иногда оно распространялось и на придворные чины).

Закон 1809 г. был встречен общим ропотом как тех, кого он затрагивал по их действительному положе­нию, так и более широкого круга лиц, у которых он отнимал надежды на быструю карьеру и близость ко двору.

Поскольку ранг вновь установленных званий зако­ном не определялся, пожалование в них после 1809 г. еще более участилось, распространившись на лиц, имев­ших чины ниже IV и V классов. В 1809—1835 гг. общее число камергеров и камер-юнкероз возросло со 146 до 263, несмотря на установление в 1826 г. комплекта их в 48 человек и прекращение с 1824 г. выплаты им жало­ванья. В 1836 г. было определено, что эти звания могли даваться гражданским чиновникам, дослужившимся до III—V и VI—IX классов, а с 1850 г.— III—IV и V— VIII классов. Но, несмотря на все эти ограничения, пожалование в камергеры и камер-юнкеры продолжа­лось, и к 1855 г. число первых составило 169, а вторых — 213. Звания эти все меньше связывались со знатностью рода и все больше — со службой, превращаясь в одну из наград. Пожалование в эти звания производилось по представлению ведомств, в которых претенденты зани­мали должности. Как правило, при достижении предель­ных чинов и увольнении от службы звания отнимались, а имевшие их лица отчислялись от двора. Вопрос о по­жаловании более высокого придворного звания ре­шался заново только по истечении некоторого времени после получения чина.

После 1809 г. лица, уже имевшие чин действитель­ного камергера и состоявшие на службе, сохранили его как почетное звание. Звание это весьма ценилось и вплоть до 1850-х гг. значилось еще в титулах некоторых гражданских и придворных чинов II—III и даже I клас­сов. В 1840-х гг., например, это звание сохраняли обер-шенк, обер-шталмейстер и гофмейстер с чином действи­тельного тайного советника. Лица, получившие звание камергера после 1809 г., назывались либо просто камер­герами (если они входили в установленный в 1826 г. их комплект— 12 человек), либо именовались форму­лой в звании камергера. На 1840 г. первые имели граж­данские чины III и IV классов, вторые — IV класса. Между тем по правилам звание камергера по достиже­нии его обладателем чина III класса (тайного совет­ника) отнималось.

В обязанности камергеров и камер-юнкеров, как и прежде, входило ежедневное (в порядке очереди) де­журство при императрицах (они, в частности, представ­ляли им явившихся на прием лиц мужского пола, кроме послов) или других членах императорской семьи, а также особые дежурства при них же во время придворных церемоний, балов, в театрах. Правильный порядок таких дежурств был установлен со вступлением на престол Николая I. Кавалеры из провинции к дежурству обычно не допускались.

Известно, что 31 декабря 1833 г. звание камер-юнкера было дано А. С. Пушкину. Незначительность этого пожалования обидела поэта. Так оно было расце­нено и окружающими поэта, хотя Пушкин имел чин титулярного советника (IX класс) и по правилам и обычаю того времени формально действительно не мог претендовать на камергерское звание (мы уже отме­чали, что с 1836 г. IX класс официально стал нижним рубежом для назначения в камер-юнкеры). К!833 г. число лиц, имевших это звание, превышало сотню, причем среди камер-юнкеров преобладали чиновные люди. Однако многие из них были значительно моложе Пушкина. Хотя звание камер-юнкера и облегчало поэту (вместе с женой) доступ ко двору, это же звание ста­вило его в самый низ иерархии придворных чинов и званий, что, конечно, было унизительно.

В течение XIX в. звания камергера и камер-юнкера все больше утрачивали свое значение. Лишь малая часть лиц, их имевших, действительно выполняла какие-либо обязанности при дворе. Для большинства это была почетная награда, дававшая право на прием ко двору и участие в придворных церемониях. В царствование Ни­колая I (вторая четверть XIX в.) обладание этими зва­ниями было «прерогативой лишь гражданских, а не военных чинов». Чаще всего эти звания давались пред­водителям дворянства (на время исполнения этих обя­занностей), губернаторам и представителям России за границей, реже — отпрыскам известных дворянских ро­дов. Звания камергера и камер-юнкера обычно отбира­лись при выходе их обладателей в отставку. Когда в 1880-х гг. А. А. Половцов предложил своему под­чиненному — племяннику председателя Комитета ми­нистров графа М. X. Рейтерна барону В. Г. Нолькену выйти в отставку,— тот сослался на то, что «его дядя дорожит сохранением» за ним «придворного звания камер-юнкера, которое по настоящим правилам те­ряется при выходе з отставку». Половцов должен был договариваться о том, чтобы для Нолькена было сде­лано исключение и он «был уволен в отставку с сохране- нием придворного звания, что может послужить преце­дентом и в будущем для всякого помещика».

В 1881 г. общее число камергеров и камер-юнкеров составило 536, а в 1914 г.— 771.

Как реакция на девальвацию этих титулов вскоре после 1809 г. получила распространение еще одна разно­видность придворных званий, вовсе не предусмотренная законодательством,— званий, получивших довольно странные, не имевшие реального смысла наименова­ния: в должности гофмейстера, в должности гофмар­шала, в должности шталмейстера и в должности егермейстера. Как правило, эти звания жаловались чиновникам III и IV классов, но иногда и V⁷, и более низких (до VIII) классов. Таким образом, все они были примерно равны званию камергера. Известны случаи назначения в должность первого чина двора (например, на 1855 г. встречается звание в должности обер-шталмейстера). Существовало также звание 0 должности церемониймейстера, дававшееся чиновни­кам VI—VIII классов.* В 1840 г. общее число лиц, имевших эти звания, не превышало 20, а в 1855 г. было чуть более десятка; к концу XIX в. число лиц в долж­ности второго чина двора достигло 63, а в 1914 г.— 109 (кроме того, соответственно 12 и 17 лиц в должности церемониймейстера). Эти звания, несмотря на возраста­ние числа их обладателей, сохраняли значение чрезвы­чайной награды и особой милости царя.

В справочниках «Придворный календарь» звания в должности вторых чинов двора отнесены к этим «чинам» и как будто вообще приравнены к III клас­су Табели о рангах. Но в тех же календарях было опубликовано «Положение о выходах при высочайшем дворе...», в котором состоящие в должности вторых чинов двора относительно своих прав при дворе объеди­нены с состоящими «в придворном звании». Указанная неопределенность отражала, по-видимому, реальную си­туацию. Однако, в отличие от действительных вторых чинов двора, все лица, состоявшие в должности вторых чинов, имели гражданские чины соответствующих клас­сов. Причем можно наблюдать, что при переводе, напри-

* Еще в 1794 г. звание в должности церемониймейстера получил Л. Л. Гурьев — после 8 лет нахождения в чине камер-юнкера и перед назначением действительным камергером.

 

мер, из в должности шталмейстера в шталмейстеры обладатель первого звания утрачивал гражданский чин действительного статского советника (IV класс) в связи с переходом в придворный чин III класса. Таким образом, формула в должности второго чина двора указывает отнюдь не на чин, а именно на особое придворное звание, приравненное ко вторым чинам двора. Имевшие эти звания считались как бы кандида­тами на придворные чины. Среди них мы встречаем гражданских чиновников, военных и даже отставных. Обычно состоявшие в должности чинов двора включа­лись в понятие придворные кавалеры.

Какими были специфические придворные обязан­ности лиц в должности вторых чинов двора, неясно. Известно лишь, что они принимали участие в придвор­ных церемониях.

Еще раз отметим то важное обстоятельство, что получение придворных званий давало лицам в сравни­тельно низких чинах право быть принятыми ко двору.

По характеру исполняемых при дворе обязанностей к придворным кавалерам примыкали камер-пажи и пажи. Источники упоминают о них с начала XVIII в. В Табели о рангах в XIV классе значился гофмейстер пажов, из чего можно заключить, что ранг самих пажей был еще ниже.

По придворному штату 1796 г. в ведении обер-камергера находилось (помимо 12 камергеров) 12 ка­мер-пажей и 48 пажей, но сами они в штат не включа­лись. Пажами могли быть сыновья и внуки сановников первых трех классов. Обычно они воспитывались в Па­жеском его величества корпусе. Это было привилеги­рованное учебное заведение, основанное еще в сере­дине XVIII в., а при Павле I превращенное в военное училище. Пажей последнего года обучения (принявших при переходе в старшие классы присягу и считавшихся военнослужащими) привлекали к службе при дворе. Лучшие среди них по успехам в учении (а также с учетом происхождения и внешних данных) получали звания камер-пажей и распределялись для постоянного дежурства при императоре и дамах императорской фамилии. Временно пажи могли прикомандировываться и к другим членам царской семьи и иностранных царст­вующих домов, прибывших в Россию. Основные обя­занности пажей состояли в участии в разного рода придворных церемониях и празднествах: сопровожде­ние членов императорской фамилии, несение шлейфов, держание накидок дам и т. п. С производством в офи­церы камер-пажи и пажи теряли эти звания. Естест­венно, что знакомство с членами императорской семьи могло способствовать последующей карьере пажей.

Существовало также несколько придворных почет­ных званий для дам и девиц. Собственно, в Табели о ра­нгах говорилось не о званиях, а о чинах. Все они ука­заны не в основной части Табели, а в одном из объясни­тельных к ней пунктов. Старшим было звание обер-гоф-мейстерины («имеет ранг над всеми дамами»). Затем следовали действительные статс-дамы. Их ранг шел «за женами действительных тайных советников» (II класс). Действительные камер-девицы имели ранг, равный рангу жен президентов коллегий (1Укласс). Наконец, назывались гоф-дамы (приравнивались в ран­ге к женам бригадиров — V класс), гоф-девицы (приравнивались в ранге к женам полковников — VI класс) и камер-девицы. Однако на практике уже во второй четверти XVIII в. получила применение не­сколько дополненная и измененная номенклатура дамских придворных званий: обер-гофмейстерина, гоф­мейстерина, статс-дама, камер-фрейлина и фрейлина. Первые четыре звания в течение XVIII в. имели всего 82 лица.

Звания гоф-дамы и гоф-девицы (гоф-фрейлины) не получили значительного распространения. Зато с 1730 г. стали присваиваться звания камер-фрейлины (т. е. камер-девицы), с 1744 г.— фрейлины, а с 1748 г.— гофмейстерины. Придворный штат 1796 г. включал сле­дующие дамские звания (снова названные здесь чи­нами): обер-гофмейстерина, гофмейстерина, 12 статс-дам и 12 фрейлин. Камер-фрейлины (как и камер-юн­керы) штатом 1796 г. не предусматривались. В законо­положениях по придворному ведомству они затем упоминаются лишь в 1834 г. Звание фрейлины жалова­лось особенно часто. В 1881 г. из 203 дам, имевших придворные звания, 189 были фрейлинами; в 1914 г. соответственно 280 и 261. Камер-фрейлинами и фрейли­нами могли быть лишь незамужние женщины. При­мерно треть их принадлежала к титулованным фами­лиям, а около половины — были дочерьми лиц, имев­ших придворные чины и звания. Даже в середине XIX з. известны случаи пожалования звания фрей­лины малолетним девочкам.

В 1826 г. Николай 1 установил комплект фрейлин — 36 человек. Часть «комплексных» фрейлин назначалась «состоять» при императрицах, великих княгинях и вели­ких княжнах (эти фрейлины назывались свитными). Многие из них постоянно находились при дворе (часто и прожирали там). Фрейлины императриц считались старше фрейлин, состоявших пр>; великих княгинях, а те в свою очередь старше фрейлин великих княжон. Фрейлины «высочайшего двора» не несли постоянных обязанностей. Многие из них подолгу находились в от­пуске (иногда проживая вне столицы) и появлялись при дворе лишь изредка.

Едва ли не основным преимуществом фрейлин была возможность, кчхсдя замуж, оставить «блестящую партию». «Комплектные» фрейлины при этом получали приданое от двора. В некоторых случаях, сама свадьба праздновалась во дворце: гак, фрейлина цесаревны и адъютант цесаревича в!880 г. праздновали свадьбу в Анкчковом аворце. Лишь немногим из них после заму­жества давалось более высокое звание; остальные по выходе замуж отчислялись от двора. И о даже в отставке они сохраняли право быть представленными импера­трице и приглашались на большие балы в Большом (Николаевском) зале Зимнего дворца вместе с мужь­ями, «независимо от чина последних».

Несколько фрейлин (2 —5) имели более высокий ранг -— камер-фрейлин. В придворной иерархии они вполне приравнивались к статс-дамам. Последние со­ставляли вторую по численности группу придворных дам. В 1914 г. их было!4. Как правило, это были супруги крупных гражданских или военных чинов. Большинство их принадлежали к родовитым фамилиям и являлись «кавалерственными дамами», т. е. имели дамский орден святой Екатерины и некоторые другие награды. Многие из них числились в отпусче и появлялись при дворе только в торжественных случаях.

Ни камер-фрейлины, ни статс-дгмы никаких опреде­ленных обязанностей при дворе не несли; они даже не обязаны были принимать участие в придворных це­ремониях.

Звания гофмейстерина и обер-гофмейстерина обы­чно принадлежали дамам, занимавшим одноименные придворные должности и заведовавшим придворным дамским штатом и канцеляриями императриц и великих княгинь. Одной из их обязанностей было представление императрицам дам, явившихся на аудиенцию. С 1880-х гг. этих званий никто не имел, а соответствую­щие должности исполняли лица из числа статс-дам, а при дворах великих княгинь — даже дамы, вообще не имевшие придворных званий.

Следует оговорить, что в 1742 г. был случай пожало­вания в статс-дамы девицы М. С. Гендриковой, а неко­торые статс-дамы считались старше рангом, чем гоф-мейстерины.

Гофмейстерины, статс-дамы и камер-фрейлины имели общий титул — ваше высокопревосходительство.

Участие всех военных, гражданских и в первую очередь придворных чинов, кавалеров и дам, а также генералов и офицеров Свиты в церемониях и празднест­вах при дворе определялось главным образом «Положе­нием о выходах при высочайшем дворе, о входе за кавалергардов, о представлении их императорским ве­личествам, о приглашениях на балы и другие при дворе собрания и о старшинстве придворных чинов и званий». Положение было утверждено 13 апреля 1858 г., затем изменено в 1899 г. и вновь утверждено в новой редакции 20 августа 1908 г. Эти три редакции существенно отличаются друг от друга, хотя все они в некоторых частях не вполне ясны для современного нам читателя.

Выходом называлось торжественное шествие членов императорской фамилии из внутренних апартаментов в дворцовую церковь или в Тронный зал (и обратно). Выходы разделялись на большие и малые. Первые назначались по случаю «больших церковных праздни­ков и в торжественные дни», когда процессия направ­лялась в собор Зимнего дворца, вторые — в те же дни (по назначению), а также «в обыкновенные праздники и воскресные дни»— в малую церковь дворца. К числу праздников относились и именины членов император­ской фамилии. Во время пребывания царской семьи в других дворцах большие и малые выходы следовали в церкви этих дворцов. В Зимнем дворце перед началом шествия члены императорской фамилии собирались в Малахитовом зале (ближайшем в апартаментах «по­ловины его величества» к парадным залам), затем по старшинству (в соответствии с правом на престолона­следие) шли в церковь. Во время больших выходов в Зимнем дворце процессия следовала через парадные залы: Концертный, Николаевский, Аванзал, Фельдмар­шальский, Петровский, Гербовый, Пикетный. В этих выходах, помимо императорской фамилии, принимали участие придворные чины, кавалеры и дамы. Придвор­ные чины и кавалеры пользовались привилегией откры­вать это шествие, а придворные дамы замыкали его. При малых выходах в шествии принимали участие лишь члены императорской фамилии.

Кроме непосредственно участвовавших в шествиях, на выходы приглашался точно установленный круг лиц. На малых выходах присутствовали придворные дамы (причем из числа фрейлин императриц лишь свитные), первые чины двора, генералы и офицеры Свиты, а из вторых чинов двора — лишь некоторые (среди них обер-церемониймейстер и гофмаршал). До 1908 г. при­глашались также члены Государственного совета, ми­нистры и находившиеся в Петербурге генерал-губерна­торы и командующие военными округами. Круг приглашаемых на большие выходы был значительно шире. В залах по пути шествия собирались по особым повесткам в строгом соответствии с рангами лица, имевшие высшие гражданские звания, генералы и офи­церы Свиты, гвардии, армии и флота (офицеры частей, находившихся в Петербурге, приглашались в порядке постепенности), а также гражданские сановники первых четырех классов (до 1908 г. также и V класса). Их жены и дочери могли присутствовать на выходе, если были пред