Глава 28. Бегство принца-полукровки

Гарри казалось, что и сам он летит, кувыркаясь в пустоте; этого не может быть... этого не может быть...

— Уходим, быстро, — сказал Снегг.

Он схватил Малфоя за шиворот и протолкнул его перед собой в дверь; Сивый и возбужденно пых­тевшие низкорослые брат с сестрой последовали за ними. Когда они скрылись из глаз, Гарри почув­ствовал вдруг, что снова способен двигаться; то, что держало его сейчас, как парализованного, у стены, было не волшебством, но ужасом и потрясением. Он сбросил мантию-невидимку, когда жестоколи­цый Пожиратель смерти, оставшийся на верхушке башни последним, уже входил в дверь.

— Петрификус Тоталус!

Пожиратель смерти нырнул вперед, будто его ударили в спину чем-то твердым, и повалился, точ­но восковая фигура, но еще до того, как он ударил­ся об пол, Гарри перескочил через него и полетел по темной лестнице вниз.

Ужас раздирал ему сердце. Он должен найти Дам­блдора и нагнать Снегга! Каким-то образом эти две задачи оказались связанными воедино... Он сумеет все исправить, если найдет их обоих... Дамблдор не мог умереть...

Проскочив последние десять ступеней винтовой лестницы, Гарри замер на месте и поднял над собой руку с волшебной палочкой: в тускло освещенном коридоре стояла густая пыль, половина потолка об­валилась в ходе так и продолжавшегося здесь сра­жения. Еще не успев понять, кто с кем бьется, Гарри услышал ненавистный голос, крикнувший: «Все кон­чено, уходим!» — и увидел Снегга, исчезающего за дальним поворотом коридора — по-видимому, ему и Малфою удалось проскочить поле боя, не понеся никакого ущерба. Гарри метнулся за ними, и в тот же миг из толпы сражающихся выскочил и бросился на него один из бойцов: то был оборотень, Сивый. Он обрушился на Гарри, прежде чем тот успел под­нять палочку. Гарри упал на спину, грязные, нечеса­ные волосы накрыли ему лицо, нос и рот наполни­лись смрадом пота и крови, он ощутил на шее го­рячее, алчное дыхание...

— Петрификус Тоталус!

Гарри почувствовал, как Сивый обмяк на нем, и, напрягая все силы, столкнул с себя оборотня и пе­рекатился по полу, уворачиваясь от летящего к нему зеленого луча; затем вскочил и, пригнувшись, стрем­глав понесся в самую гущу битвы. Под ноги ему под­вернулось что-то вязкое, скользкое, Гарри запнулся — два тела лежали лицом вниз в луже крови, но выяс­нять, кто это, времени не было. Впереди полыхнули языками пламени пряди рыжих волос — это Джин­ни билась с грузным Пожирателем смерти, Амику-сом, метавшим в нее заклятие за заклятием, от кото­рых она ловко увертывалась. Амикус хихикал, игра явно доставляла ему удовольствие:

— Круцио! Круцио! Долго ты так не протанцуешь, красотка...

— Остолбеней! — рявкнул Гарри.

Заклинание ударило Амикуса в грудь — он взвиз­гнул от боли, как свинья, подлетел в воздух и, вре­завшись в стену, сполз по ней и исчез из виду за Ро-ном, профессором Макгонагалл и Люпином, каждый из которых бился со своим Пожирателем. За ними Гарри увидел Тонкс, дерущуюся с огромным светло­волосым колдуном, который метал во все стороны заклинания, так что они, отражаясь рикошетом от стен, разлетались повсюду, — одно выщербило ка­мень стены, другое разбило ближайшее окно...

— Гарри, откуда ты взялся? — крикнула Джинни, но отвечать было некогда.

Пригнув пониже голову, Гарри что было сил по­мчался по коридору, едва не попав под просвистев­шую над его головой струю пламени, которая, уда­рив в стену, осыпала всех сражающихся осколка­ми камня. Снегг не должен уйти, он должен нагнать Снегга...

— Вот тебе! — крикнула профессор Макгона­галл, и Гарри краем глаза увидел, как Пожиратель-ница смерти, Алекто, улепетывает по коридору, при­крывая голову руками, а следом поспешает ее брат. Гарри бросился за ними, но споткнулся и в следую­щий миг обнаружил, что лежит на чьих-то ногах, а, глянув назад, увидел прижатое к полу круглое, блед­ное лицо Невилла.

— Невилл, ты...

— Нормально, — пробормотал, держась за жи­вот, Невилл. — Гарри... Снегг с Малфоем... они толь­ко что проскочили здесь...

— Знаю, я как раз за ними! — ответил Гарри, по­сылая с пола заклинание в огромного светловолосо­го Пожирателя смерти, создававшего большую часть хаоса. Получив удар в лицо, он взревел от боли, раз­вернулся, пошатываясь, и с громким топотом побе­жал за братом с сестрой.

Гарри поднялся с пола и помчал по коридору не обращая внимания на гром ударов за спиной, кри­ки пытающихся остановить его друзей и немые при­зывы тех, кто был распростерт на полу и чья участь так и оставалась ему не ясной...

Он притормозил, чтобы свернуть за угол, покры­тые кровью подошвы его кроссовок заскользили по полу. Снегг ушел далеко вперед, может быть, уже до­брался до стоящего в Выручай-комнате Исчезательного шкафа... Или Орден успел перекрыть ее, что­бы Пожиратели смерти не смогли отступить тем же путем, каким пришли? Гарри бежал по коридору и не слышал ничего, кроме топота собственных ног и уханья сердца в груди, но вот он заметил на полу кровавый оттиск чьей-то ступни, значит, по мень­шей мере один из удиравших Пожирателей смерти направлялся к парадной двери — возможно, Выру-чай-комната и вправду закрыта...

Едва он свернул за новый угол, как мимо него просвистело заклятие; Гарри нырнул под прикрытие рыцарских доспехов, и они мгновенно взорвались. Он увидел, как Пожиратели смерти, брат и сестра, сбегают по мраморной лестнице, и послал в них не­сколько заклинаний, но попал лишь в висящий на лестничной площадке групповой портрет, отчего несколько волшебников в завитых париках с виз­гом разбежались по соседним полотнам. Перепры­гивая через остатки доспехов, Гарри услышал новые возгласы и крики — похоже, в замке начали просы­паться и другие его обитатели...

Он побежал коротким путем, надеясь перехва­тить брата с сестрой и подобраться поближе к Снеггу с Малфоем, которые наверняка уже выбрались из за­мка; не забыв перескочить отсутствующую посеред­ке потайной лестницы ступеньку, Гарри вырвался из-под гобелена в коридор, заполненный недоумеваю­щими, одетыми в пижамы пуффендуйцами.

— Гарри! Мы услышали шум, а тут еще какие-то разговоры про Черную Метку... — начал Эрни Мак-миллан.

— С дороги! — рявкнул Гарри и, оттолкнув двух мальчиков, помчался к площадке мраморной лест­ницы, а там и вниз, по последним ее ступеням. Ду­бовые парадные двери были распахнуты настежь, на каменных плитах пола виднелись пятна крови, несколько насмерть перепуганных учеников стоя­ли, прижавшись к стенам, один или двое еще при­крывали ладонями лица. Огромные часы Гриффин-дора были разбиты заклинанием, и рубины из них еще продолжали с дробным стуком осыпаться на каменные плиты...

Гарри проскочил вестибюль, выбежал в темный двор замка — вдалеке три еле различимые фигуры неслись по лужайке, направляясь к воротам, за ко­торыми они могли трансгрессировать. Судя по очер­таниям, это были светловолосый Пожиратель смер­ти и немного опережавшие его Снегг с Малфоем...

Холодный ночной воздух разрывал легкие бро­сившегося за ними вдогонку Гарри; он увидел вда­ли вспышку света, на миг выхватившую из темноты силуэты тех, кого он преследовал. Что там произо­шло, Гарри не понял, он продолжил бег — рассто­яние, отделявшее его от этих троих, было все еще слишком большим, чтобы как следует прицелиться в них заклинанием.

Новая вспышка, крики, ответные струи огня — Гарри понял: Хагрид выскочил из своей хижины и пытается остановить удирающих Пожирателей. И хоть каждый вдох и выдох, казалось, раздирал ему легкие в клочья, а грудь жгло, как огнем, он рванул­ся вперед еще быстрее, подгоняемый непрошеным голосом у него в голове: «Только не Хагрид... лишь бы не Хагрида тоже...»

Что-то с силой ударило Гарри в затылок, и он упал, пропахав носом землю, так что из обеих ноз­дрей брызнула кровь. Еще перекатываясь на спину и держа наготове волшебную палочку, он понял, что, срезая путь, обогнал брата с сестрой, и теперь они оказались сзади...

— Импедимента! — завопил он, снова перека­тываясь, вжимаясь в землю, и, о чудо, его заклина­ние попало в одного из колдунов, и тот повалился другому под ноги. Гарри вскочил и побежал даль­ше, за Снеггом...

Внезапно он увидел огромную фигуру Хагрида, освещенную вынырнувшим из туч узким месяцем; светловолосый Пожиратель смерти метал в лесни­чего заклятие за заклятием, но колоссальная сила Хагрида и крепкая кожа, которую он унаследовал от великанши-матери хорошо защищали его. Между тем Снегг с Малфоем так и продолжали бежать — скоро они выбегут за ворота и смогут трансгресси­ровать...

Гарри проскочил мимо Хагрида с его противни­ком, нацелил палочку в спину Снегга и крикнул:

— Остолбеней!

Он промахнулся — струя красного света пронес­лась над головой Снегга и тот, гаркнув: «Беги, Дра­ко!» — повернулся к Гарри лицом; разделенные два­дцатью ярдами, они мгновение смотрели друг другу в лицо, а затем одновременно подняли палочки.

-Кру...

Однако Снегг отразил заклинание, сбив Гарри с ног, прежде чем тот успел произнести его. Гарри покатился по земле, вскочил, и тут огромный Пожи­ратель смерти рявкнул за его спиной:

— Инсендио!

Гарри услышал, как что-то взорвалось, и все во­круг залили отблески танцующего оранжевого пла­мени: это вспыхнула хижина Хагрида.

— Там же Клык, мерзкая ты... — взревел Хагрид.

— Кру... — снова выкрикнул Гарри, целясь в осве­щенную пляшущим светом фигуру впереди, но Снегг опять отразил заклинание; Гарри видел, как он на­смешливо улыбается.

— Никаких непростительных заклятий, Поттер! — крикнул Снегг, перекрывая треск пламени, рев Хаг­рида и вой запертого в доме Клыка. — Тебе не хва­тит ни храбрости, ни умения...

— Инкар... — завопил Гарри, но Снегг почти ле­нивым взмахом руки отбил и это заклинание.

— Сражайся! — крикнул Гарри. — Сражайся, трус­ливый...

— Ты назвал меня трусом, Поттер? — прокричал Снегг. — Твой отец нападал на меня, только когда их было четверо против одного. Интересно, что бы ты сказал о нем?

— Остол...

— Опять отбито и будет отбиваться снова и сно­ва, пока ты не научишься держать рот и разум за­крытыми, Поттер! — ощерился Снегг. — Хватит! — крикнул он огромному Пожирателю, сражавшемуся за спиной Гарри. — Пора уходить, пока Министер­ство не обнаружило...

— Импеди...

Гарри еще не успел произнести заклинание, как его пронзила невыносимая боль; он упал на коле­ни в траву, кто-то визжал; эта мука наверняка при­кончит его; Снегг запытает его до смерти или до безумия...

— Нет! — взревел голос Снегга, и боль прекра­тилась так же мгновенно, как началась; Гарри лежал на темной траве, скорчившись, сжимая в руке вол­шебную палочку, задыхаясь, а где-то над ним Снегг кричал: — Вы что, забыли приказ? Поттер принадле­жит Темному Лорду, мы должны оставить его! Ухо­дим! Уходим!

Гарри почувствовал, как под его щекой задрожа­ла земля, — это брат с сестрой, а с ними и огром­ный Пожиратель смерти послушно побежали к во­ротам. Гарри издал нечленораздельный вопль гнева, в этот миг ему было все равно, останется он в жи­вых или умрет; заставив себя встать, он слепо зако­вылял в сторону Снегга, которого ненавидел теперь так же сильно, как самого Волан-де-Морта...

— Сектум...

Снегг взмахнул палочкой, и заклятие опять ушло мимо цели, однако Гарри был уже в нескольких фу­тах от своего врага и наконец увидел лицо Снегга очень ясно: на нем больше не было презрительной или глумливой улыбки — огонь озарял лицо, на ко­тором остался один только гнев. Собрав в кулак всю свою способность к концентрации, Гарри подумал: "Леви..."

— Нет, Поттер! — завопил Снегг.

Послышалось громовое «БА-БАХ!», и Гарри спи­ной подлетел в воздух и снова с силой ударился о землю, на этот раз палочка выскочила из его руки. Он слышал вопли Хагрида и вой Клыка, а Снегг уже приблизился и стоял, глядя на него сверху вниз: ли­шившись волшебной палочки, Гарри стал таким же беззащитным, каким недавно был Дамблдор. Пламя пожара выхватило из темноты побелевшее, переко­шенное ненавистью лицо Снегга — с такой же нена­вистью он посылал заклятие в Дамблдора.

— Ты посмел использовать против меня мои же заклинания, Поттер? Это я изобрел их — я, Принц-полукровка! А ты обратил мои изобретения против меня, совсем как твой гнусный отец, не так ли? Не думаю, что... Нет!

Гарри рванулся к палочке, но Снегг выпалил за­клинание, и она отлетела на несколько футов во тьму и скрылась из глаз.

— Ну так убей меня! — задыхаясь, сказал Гарри; он не ощущал никакого страха — только гнев и пре­зрение. — Убей, как убил его, трусливый...

— НЕ СМЕЙ! — взвизгнул Снегг, и лицо его вне­запно стало безумным, нечеловеческим, как будто он испытывал такую же муку, как жалобно воющий пес, запертый в горящей хижине. — НЕ СМЕЙ НАЗЫ­ВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ!

Он рассек палочкой воздух: словно раскаленный добела хлыст ударил Гарри по лицу, вдавив его в зем­лю. Пятна света поплыли перед глазами, на миг ему показалось, что он никогда больше не сможет ды­шать, но тут же услышал вверху шелест крыльев, и что-то огромное заслонило собой звезды. Клювокрыл падал на Снегга, тот отшатнулся от нацеленных на него острых как бритвы когтей. Гарри с усилием сел, от последнего удара о землю голова еще кружи­лась, и все-таки он разглядел бегущего что было сил Снегга и громадного Клювокрыла, который, хлопая крыльями, летел за ним с таким визгом, какого Гар­ри никогда еще от него не слышал...

Кое-как встав, Гарри огляделся вокруг в поисках волшебной палочки, собираясь снова устремиться за Снеггом, но, копошась пальцами в траве, отбра­сывая мелкие веточки, он понимал: слишком позд­но. Когда Гарри отыскал наконец палочку, то уви­дел лишь кружившего над воротами Клювокрыла: Снегг успел выскочить за пределы школы и транс­грессировать.

— Хагрид, — пробормотал, озираясь по сторо­нам, еще ослепленный Гарри. — ХАГРИД?

Он поплелся было к горящей хижине, но тут из пламени показалась гигантская фигура лесничего, не­сущего на спине Клыка. Вскрикнув от радости, Гарри упал на колени; все его тело содрогалось и болело, каждый вдох отдавался в груди острым уколом.

— Ты цел, Гарри? Цел? Скажи что-нибудь, Гарри...

Огромное волосатое лицо Хагрида плавало над Гарри, закрывая собой звезды. Он услышал запах го­релого дерева и подпаленной собачьей шерсти, про­тянул руку и нащупал успокоительно теплое, живое, дрожащее тело Клыка.

— Цел, — выдохнул он. — А ты?

— Да ну... меня так просто не возьмешь. Хагрид сунул ладони Гарри под мышки и поднял

его с такой силой, что ступни мальчика на миг ото­рвались от земли. Он увидел струйку крови, стека­ющую по щеке Хагрида, глубокий, быстро набуха­ющий порез над глазом.

— Нужно потушить твой дом, — сказал Гарри. Давай вместе — Агуаменти...

— Вот ведь помнил же, что надо сказать что-то такое, — пробормотал Хагрид и, наставив на дом ды­мящийся розовый зонт, произнес: — Агуаменти!

Из кончика зонта ударила струя воды. Гарри под­нял руку с палочкой, показавшейся ему свинцовой, тоже прошептал: «Агуаменти!» Они вдвоем полива­ли дом водой, пока не угас последний язычок огня.

— Ладно, не так уж оно и худо, — несколько ми­нут спустя с надеждой пробормотал Хагрид, глядя на дымящиеся развалины. — Дамблдор тут все в мо­мент поправит...

Звук этого имени отозвался в животе Гарри жгу­чей болью. Ужас затоплял его посреди воцаривших­ся вокруг безмолвия и покоя.

— Хагрид...

— Перевязываю я лукотрусу лапки, вдруг слышу — идут, — сказал Хагрид, с грустью оглядывая остат­ки своей хижины. — Они ему все прутики опали­ли, бедняжке...

— Хагрид...

— Что случилось, Гарри? Как эти Пожиратели из замка удирали, я видел, но Снегг-то с ними какого рыжего дьявола делал? И куда он подевался — за ними погнался, что ли?

— Он... — Гарри кашлянул, от ужаса и дыма гор­ло его совсем пересохло. — Он... там убийство, Хаг­рид...

— Убийство? — воскликнул Хагрид и уставился на Гарри. — Снегга убили? Ты о чем толкуешь-то, Гарри.

— Дамблдора, — сказал Гарри. — Снегг убил... Дам­блдора.

Хагрид просто молча смотрел на него, та неболь­шая часть лица лесничего, какую не закрывали во­лосы, казалась пустой, непонимающей.

— Дамблдора что... а, Гарри?

— Он мертв. Снегг убил его...

— Не говори так, — грубо оборвал его Хагрид. — Снегг убил Дамблдора — дурь какая, Гарри. Зачем ты так говоришь?

— Я видел, как это произошло.

— Да не мог ты этого видеть.

— Видел, Хагрид.

Хагрид потряс головой. Видно было, что он не верит, но сочувствует, — лесничий думал, что Гарри слишком сильно стукнули по голове, что у него пу­таются мысли, что он еще не оправился от чар...

— Там, наверное, вот что было: Дамблдор велел Снеггу пойти с этими, с Пожирателями, — уверен­но произнес Хагрид. — Чтобы, значит, они его не изобличили. Слушай, давай-ка в школу потопаем. Пошли, Гарри...

Гарри не стал ни спорить, ни что-либо объяс­нять. Его все еще била неудержимая дрожь. Хагрид и сам все скоро узнает, слишком скоро... Приближа­ясь к замку, Гарри увидел: теперь в нем освещены многие окна, и ясно представил себе, что творится внутри — люди бродят по комнатам, рассказывают друг другу, что в замок проникли Пожиратели смер­ти, что над Хогвартсом висит Черная Метка и, зна­чит, кто-то убит...

Парадные дубовые двери стояли настежь, из них лился свет на подъездную дорожку и лужайку перед школой. Медленно, неуверенно, на ступеньки крыль­ца выходили ученики и преподаватели в ночных халатах, нервно оглядываясь в поисках каких-либо признаков скрывшихся в ночи Пожирателей смер­ти. Но глаза Гарри были прикованы к земле у под­ножия самой высокой из башен замка. Ему казалось, что он различает лежащую там на траве черную, бес­форменную груду, хотя, на деле, он находился еще слишком далеко от башни, чтобы увидеть что-то. Но даже безмолвно глядя туда, где, как он думал, долж­но лежать тело Дамблдора, Гарри заметил, что уже многие идут в ту сторону.

— На что это все они смотрят? — поинтересо­вался Хагрид, когда он, Гарри и Клык, старавшийся держаться поближе к ногам хозяина, подошли к за­мку. — Что там лежит на траве? — резко спросил он, сворачивая к Астрономической башне, у подножия которой уже собралась небольшая толпа. — Ты ви­дишь, Гарри? Прям около башни? Под самой Мет­кой... ах, чтоб тебя... думаешь, кого-то сбросили...

Хагрид умолк, видимо, мысль, пришедшая ему в голову, была слишком ужасной, чтобы ее выгово­рить. Гарри шел пообок от Хагрида, чувствуя боль и жжение в лице и в ногах, там, куда в последние полчаса ударяли самые разные заклятия. Он ощущал непонятную отрешенность, как будто от этой боли страдал кто-то другой, шагающий с ним рядом. По-настоящему реальным и неотвратимым было лишь страшное стеснение в его груди...

Как во сне, продвигались они с Хагридом через невнятно бормочущую толпу и наконец добрались до самого ее края, туда, где онемевшие от горя уче­ники и преподаватели оставили немного свободно­го места.

Гарри услышал, как Хагрид застонал от боли и потрясения, но не остановился; он медленно шел вперед, пока не достиг тела Дамблдора и не опус­тился перед ним на землю.

В то самое мгновение, как спало наложенное на него Дамблдором парализующее заклинание, Гарри понял: надежды нет, заклинание перестало действо­вать лишь потому, что умер тот, кто его наслал. И все же он не готов был к тому, чтобы увидеть, как вели­чайший волшебник, какого он знал, лежит на зем­ле изломанный, с раскинутыми руками...

Глаза Дамблдора были закрыты, и, если бы не странные углы, под которыми отходили от тела руки и ноги, он мог показаться спящим. Гарри протянул руку, поправил съехавшие с крючковатого носа очки-половинки, стер рукавом вытекшую изо рта струйку крови. Потом вгляделся в старое, мудрое лицо, пыта­ясь до конца осознать огромную, непостижимую ис­тину: никогда больше Дамблдор на заговорит с ним, никогда не сможет прийти ему на помощь...

В толпе за спиной Гарри негромко переговари­вались люди. Прошло долгое время, прежде чем он заметил, что упирается коленями во что-то жесткое, и опустил на них взгляд.

Медальон, который им удалось похитить так мно­го часов назад, выпал из кармана Дамблдора. По-видимому, от удара о землю он раскрылся. И хотя потрясение, ужас и печаль, охватившие Гарри, уже не могли стать сильнее, он, едва подняв медальон с земли, подумал: что-то не так..

Он повертел медальон в руках. Медальон был сов­сем не таким большим, как тот, который Гарри ви­дел в Омуте памяти, поверхность его была гладкой, знак Слизерина, змеевидная «5», на нем отсутство­вал. Более того, он не содержал в себе ничего, кро­ме сложенного клочка пергамента, плотно втисну­того туда, где полагалось находиться портрету.

Машинально, почти не думая о том, что делает, Гарри вытащил пергамент, развернул его и при све­те множества волшебных палочек, уже засветивших­ся за его спиной, прочитал:

Темному Лорду.

Я знаю, что умру задолго до того, как ты про­читаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я рас­крыл твою тайну. Я похитил настоящий крест­раж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смерт­ного.

Р. А. Б.

Что может означать это послание, Гарри не знал, да и не хотел знать. Важно было только одно: это не крестраж. Дамблдор понапрасну отдал все свои силы, выпив ужасное зелье. Гарри смял пергамент в руке, и в глазах его вскипели жгучие слезы, и в тот же миг за спиной его завыл Клык.

 

Глава 29. ПЛАЧ ФЕНИКСА

— Пошли, Гарри...

— Нет.

— Не надо тебе здесь оставаться, Гарри... пошли, пошли...

— Нет.

Он не хотел покидать Дамблдора, не хотел нику­да уходить. Лежащая на его плече рука Хагрида по­драгивала. Потом и еще один голос произнес:

— Гарри, пойдем.

Чья-то маленькая и теплая ладонь взяла его за руку и потянула вверх. Гарри подчинился ей почти без­думно. И только когда пробирался сквозь толпу, ни­чего не видя вокруг, вдруг понял по веявшему в воз­духе аромату цветов, что это Джинни ведет его назад, в замок Чьи-то неузнаваемые голоса звучали в его ушах, рыдания, крики и причитания разрывали ночь, но Гарри и Джинни все шли и шли, пока не подня­лись по ступенькам в вестибюль. Краем глаза Гарри видел, что все всматриваются в него, удивленно пере­шептываются, и рубины Гриффиндора, точно капли крови, поблескивают на полу, по которому они шли вдвоем, направляясь к мраморной лестнице.

— Пойдем в больничное крыло, — сказала Джинни.

— Я не ранен, — ответил Гарри.

— Это приказ Макгонагалл, — сказала Джинни. Все уже там, Рон, Гермиона, Люпин, все...

В груди Гарри вновь шевельнулся страх — он и за­был об оставленных им позади распростертых по полу неподвижных телах.

— Кто еще погиб, Джинни?

— Из наших — никто, не бойся.

— Но Черная Метка... Малфой сказал, что пере­ступил через труп...

— Он переступил через Билла, но с ним все хо­рошо, Билл жив.

Однако что-то в ее голосе заставило Гарри по­нять — случилась беда.

— Ты уверена?

— Конечно, уверена... Он... немного изуродован, вот и все. На него напал Сивый. Мадам Помфри го­ворит, что он... он уже не будет выглядеть, как пре­жде... — Голос Джинни чуть дрогнул. — Мы просто не знаем, какими могут быть последствия, все-таки Сивый — оборотень, хоть он в эту ночь и не пре­ображался.

— А другие... там были еще тела...

— Невилл лежит в палате, мадам Помфри счита­ет, что он поправится полностью, ну еще профес­сору Флитвику досталось, но он тоже чувствует себя неплохо, слабость в ногах, вот и все. Он все требу­ет, чтобы его отпустили посмотреть, как там его ког-тевранцы. А вот один из Пожирателей смерти убит, попал под смертоносное заклятие, которые расшвы­ривал повсюду тот огромный блондин. Гарри, если бы не твой «Феликс», думаю, нас всех перебили бы, а так все, похоже, летело мимо...

Они уже добрались до больничного крыла, Гарри, пинком распахнув дверь, увидел на койке у входа спящего Невилла. Рон, Гермиона, Полумна, Тонкс и Люпин стояли у другой койки, в дальнем конце па­латы. Услышав скрип двери, все они обернулись. Гер­миона подлетела к Гарри, обняла его, Люпин с встре­воженным видом шагнул ему навстречу.

— С тобой все в порядке, Гарри?

— Да, все... Как Билл?

Никто ему не ответил. Гарри глянул поверх пле­ча Гермионы и увидел на подушке Билла неузнавае­мое лицо, рассеченное и разодранное так страшно, что оно казалось гротескной маской. Мадам Помфри наносила на раны какую-то остро пахнущую зеле­ную мазь. Гарри рспомнил, с какой легкостью Снегг залечивал раны, причиненные Малфою заклинани­ем Сектумсемпра.

— Разве нельзя исцелить Билла какими-нибудь чарами? — спросил он у волшебницы.

— Чары тут не помогут, — ответила мадам Пом­фри. — Я перепробовала все, что знаю, но от укусов оборотня лекарства не существует.

— Но его же искусали не при полной луне, — ска­зал Рон, смотревший в лицо брата с таким выраже­нием, как будто надеялся, что раны затянутся от од­ного его взгляда. — Сивый не преобразился, так что Билл не станет... настоящим...

И он неуверенно взглянул на Люпина.

— Нет, думаю, настоящим оборотнем Билл не ста­нет, — сказал Люпин, — но отсюда не следует, что в кровь его не попала никакая зараза. Это зачаро­ванные раны. Они вряд ли исцелятся полностью, и... и в Билле будет, возможно, проступать времена­ми нечто волчье.

— Дамблдору наверняка известно, как можно помочь, — сказал Рон. — Где он? Билл сражался с этим маньяком по его приказу, Дамблдор в долгу перед ним, не может же он оставить его в таком состоянии...

— Рон... Дамблдор мертв, — произнесла Джинни.

— Нет! — взгляд Люпина переметнулся с Джинни на Гарри, словно в надежде, что Гарри опровергнет ее слова, однако тот промолчал, и Люпин рухнул на стоящий у койки Билла стул и спрятал лицо в ладо­нях. Никогда еще Гарри не видел, чтобы Люпин те­рял власть над собой, ему казалось, что он нечаян­но вторгся во что-то очень личное, почти непри­стойное, и Гарри отвернулся и встретился глазами с Роном, подтвердив взглядом, что Джинни сказа­ла правду.

— Как он умер? — прошептала Тонкс. — Что слу­чилось?

— Его убил Снегг, — ответил Гарри. — Я был там и все видел. Мы прилетели на Астрономическую баш­ню, потому что Метка висела именно над ней... Дам­блдору было плохо, он очень ослаб, но, думаю, по­нял, что это ловушка, едва услышав, как кто-то бежит к нам по лестнице. Он обездвижил меня, я ничего не мог сделать, на мне была мантия-невидимка... и тут из двери выскочил Малфой и обезоружил его...

Гермиона закрыла ладонями рот, Рон застонал, у Полумны задрожали губы.

— Потом появились Пожиратели смерти... а за ними Снегг... и Снегг убил его. Авада Кедавра... — Го­ворить дальше Гарри не смог.

Мадам Помфри залилась слезами. Никто не об­ратил на нее никакого внимания, только Джинни вдруг прошептала:

— Чш-ш! Слушайте!

Мадам Помфри, глотая слезы, прижала пальцы к губам, глаза ее расширились. Где-то в темноте запел феникс — такого пения Гарри не слышал ни разу: потрясающей красоты горестный плач. И Гарри по­чувствовал, как чувствовал, слушая феникса прежде, что музыка эта звучит у него внутри, не снаружи, то было его собственное горе, волшебным образом пре­

вратившееся в песню, которая отдавалась эхом, раз­носилась над просторами замка, лилась в его окна.

Как долго они молчали, вслушиваясь, сказать ни один из них не смог бы, как не смог бы и объяснить, почему, пока они слушали звучание собственной скорби, боль как будто стихала; однако всем пока­залось, что прошло немало времени, прежде чем больничная дверь снова отворилась и в палату во­шла профессор Макгонагалл. Как и на всех осталь­ных, на ней были видны следы недавней битвы — ссадины на лице, разодранная одежда.

— Молли с Артуром уже летят сюда, — сказала она, разрушив чары музыки; все встряхнулись, словно вы­ходя из оцепенения, одни вновь обратили взгляды на Билла, другие вытирали глаза, третьи покачива­ли головами. — Что произошло, Гарри? По словам Хагрида, ты был с профессором Дамблдором, ког­да... когда это случилось. И он говорит, что профес­сор Снегг как-то причастен...

— Снегг убил Дамблдора, — ответил Гарри. Мгновение она молча смотрела на него, потом,

ко всеобщему испугу, покачнулась; мадам Помфри, по-видимому уже совладавшая с собой, бросилась к ней, выхватила из воздуха кресло и подтолкнула его под Макгонагалл.

— Снегг, — опадая в кресло, слабо повторила Мак­гонагалл. — Мы все удивлялись... но он так доверял... всегда... Снегг... не могу поверить...

— Снегг как никто владел окклюменцией, — с не­привычной хрипотцой в голосе произнес Люпин. — Мы все это знали.

— Но Дамблдор клялся, что он на нашей сто­роне! — прошептала Тонкс — Я всегда думала, что Дамблдору известно о Снегге такое, чего не зна­ем мы...

— Он намекал, что у него есть веские причины доверять Снеггу — пробормотала профессор Мак­гонагалл, вытирая уголки глаз клетчатым носовым платком. — Я хочу сказать... при таком прошлом Снегга... конечно, многих поражало... но Дамблдор недвусмысленно заявил мне, что раскаяние Снегга абсолютно искренне... и даже слова против него слы­шать не желал!

— Хотела бы я знать, что наговорил ему Снегг, чтобы убедить его в этом, — сказала Тонко

— Могу вам сказать, — произнес Гарри, и все по­вернулись к нему. — Снегг снабдил Волан-де-Морта сведениями, которые заставили его начать охоту на моих маму и папу. А потом Снегг уверил Дамблдо­ра, будто не понимал, что делает, сказал, что сожа­леет об этом, сожалеет об их смерти.

— И Дамблдор поверил ему? — ошеломленно спросил Люпин. — Поверил, что Снегг сожалеет о смерти Джеймса? Да Снегг ненавидел Джеймса...

— Он и маму мою ни в грош не ставил, — ска­зал Гарри, — она же была из маглов... «грязнокров-ка», так он ее называл...

Никто не спросил, как Гарри узнал об этом. Все выглядели придавленными страшным потрясением, все пытались переварить чудовищную правду.

— Это моя вина! — вдруг сказала профессор Мак­гонагалл, скручивая пальцами носовой платок Ка­залось, она никак не может собраться с мыслями. — Моя! Я послала нынче ночью Филиуса за Снеггом, послала, чтобы он пришел к нам на помощь! Если бы я не известила Снегга о том, что происходит, он мог и не присоединиться к Пожирателям смер­ти. Пока Филиус не сказал ему, что они здесь, Снегг вряд ли знал об этом.

— Ты ни в чем не виновата, Минерва, — твердо сказал Люпин. — Мы все нуждались в помощи и при­ходу Снегга только обрадовались...

— Значит, появившись на поле боя, он присое­динился к Пожирателям смерти? — спросил Гарри, желавший узнать о двуличии и низости Снегга все, что можно. Ему совершенно необходимо было най­ти побольше причин для ненависти к Снеггу, для того, чтобы принести обет мщения.

— Что именно произошло, я точно не знаю, — взволнованно ответила профессор Макгонагалл. — Все так смешалось... Дамблдор сказал, что на несколь­ко часов оставит школу и что нам нужно будет, прос­то на всякий случай, патрулировать коридоры... К нам должны были присоединиться Римус, Билл и Ним-фадора... ну, мы и патрулировали. Казалось, все тихо. Каждый потайной ход, идущий из школы, был пере­крыт. На все входы в замок наложены мощные за­клинания. Я и сейчас не знаю, как сумели Пожира­тели смерти проникнуть...

— Я знаю, — снова вмешался Гарри и коротко рассказал о двух Исчезательных шкафах, о созда­ваемом ими волшебном коридоре. — Вот так они и прошли, через Выручай-комнату.

Почти невольно он взглянул на Рона, потом на Гермиону — оба выглядели совершенно пришиб­ленными.

— Это я напортачил, Гарри, — уныло признал Рон. — Мы сделали, как ты велел: проверили Кар­ту Мародеров, Малфоя на ней не увидели и реши­ли, что он в Выручай-комнате. Я, Джинни и Невилл отправились следить за ней... но Малфой проско­чил мимо нас...

— Он вышел из комнаты примерно через час после того, как мы начали наблюдение, — сказала Джинни. — Один, с этой кошмарной высушенной рукой...

— С Рукой Славы, — пояснил Рон. — Помнишь, той, что дает свет только тому, кто ее держит?

— В общем, — продолжила Джинни, — он, ско­рее всего, проверял, свободен ли путь, можно ли вы­пустить Пожирателей смерти, потому что, едва уви­дев нас, бросил что-то в воздух, и все тут же погру­зилось в непроглядную тьму...

— Перуанский Порошок мгновенной тьмы, — горько промолвил Рон. — Фред с Джорджем... Я еще поговорю с ними о том, кому они продают свои то­вары.

— Чего мы только не перепробовали — Люмос, Инсендио, — сказала Джинни, — ничто эту тьму не брало. Нам осталось одно — на ощупь выбраться из коридора, при этом мы слышали, как кто-то про­бежал мимо. Видимо, Малфой освещал себе дорогу Рукой и провел остальных. Заклинаниями мы поль­зоваться не решались, боялись попасть друг в дру­га, а когда добрались до освещенного коридора, их уже не было.

— К счастью, — хрипло сказал Люпин, — Рон, Джинни и Невилл почти сразу наткнулись на нас и рассказали о случившемся. Через несколько ми­нут мы отыскали Пожирателей смерти, они направ­лялись к Астрономической башне. Малфой, скорее всего, не ожидал усиления стражи, да и порошок у него весь уже вышел. Началась драка, они броси­лись врассыпную, мы погнались за ними. Один из них, Гиббон, прорвался к лестнице на башню...

— Чтобы поставить Метку? — спросил Гарри.

— Наверное. Должно быть, они договорились обо всем еще в Выручай-комнате, — сказал Люпин. — Правда, не думаю, что Гиббону так уж хотелось в оди­ночку дожидаться там Дамблдора, потому что он скоро спустился вниз, присоединился к сражению и попал под смертоносное заклятие, на волосок про­летевшее мимо меня.

— Значит, если Рон наблюдал за Выручай-ком-натой вместе с Джинной и Невиллом, — обращаясь к Гермионе, сказал Гарри, — то вы...

— Да, дежурили у кабинета Снегга, — прошептала Гермиона, в глазах которой поблескивали слезы. — С Полумной. Проторчали там целую вечность, ниче­го не происходило, что творится наверху, мы не зна­ли... Рон же взял Карту Мародеров с собой... а около полуночи в подземелье примчался профессор Флит-вик. Он что-то кричал о Пожирателях смерти в за­мке, по-моему, нас с Полумной он даже не заметил, просто ворвался в кабинет Снегга, и мы услышали, как он говорит, что Снегг должен пойти с ним и по­мочь, потом какой-то громкий удар, а после Снегг выскочил из кабинета и увидел нас и... и...

— Что? — спросил Гарри.

— Я оказалась такой дурой, Гарри! — тоненько и тихо произнесла Гермиона. — Он сказал, что у про­фессора Флитвика обморок, велел нам зайти в ка­бинет, позаботиться о нем, пока... пока сам он будет сражаться с Пожирателями смерти...

От стыда Гермиона закрыла лицо ладонями и рас­сказ свой продолжила сквозь пальцы, приглушен­ным голосом:

— Мы вбежали в кабинет — посмотреть, чем мож­но помочь профессору Флитвику он без сознания лежал на полу и... ох, теперь-то все так очевидно. Снегг, скорее всего, оглушил его, а мы этого не по­няли, Гарри, не поняли и дали Снеггу уйти!

— Тут нет вашей вины, — решительно произнес Люпин. — Если бы вы, Гермиона, не подчинились Снеггу и преградили ему дорогу, он наверняка убил бы и тебя, и Полумну.

— То есть когда он поднялся наверх, — сказал Гар­ри, мысленно следя за тем, как Снегг, вытаскивая на ходу волшебную палочку, взбегает в развевающей­ся черной мантии по мраморной лестнице, — и до­брался до места, где вы сражались...

— Нам приходилось туго, мы проигрывали, — негромко сказала Тонкс. — Гиббон был убит, но ос­тальные Пожиратели смерти готовы были драться на смерть. Невилла ранили, Билла погрыз Сивый... было темно... повсюду летали заклятия... Малфой куда-то исчез, должно быть, проскользнул мимо нас наверх, в башню... потом и другие Пожиратели смерти устре­мились за ним, и один из них перекрыл каким-то заклинанием лестницу за собой... Невилл бросился к ней, но его отбросило в воздух...

— Никому из нас прорваться не удалось, — сказал Рон, — а этот бугай, Пожиратель смерти, расшвыри­вал повсюду заклятия, они отскакивали от стен, чуть не ударяя в нас...

— И тогда появился Снегг, — перебила его Тонкс, — и он не...

— Я краем глаза заметила, как он бежит к нам, но тут огромный Пожиратель смерти снова метнул в меня заклятие, я пригнулась и потеряла Снегга из виду, — сказала Джинни.<