Ленинизм в теории и на практике

Безоговорочно приняв марксистскую философию К. Маркса и Ф. Энгельса, В. Ленин стал не просто фанатичным последователем и учеником, но и главным глашатаем как их, так и своих взглядов на развитие человеческого общества, организатором воплощения теории борьбы классов в практику. Тут ему в гениальности не откажешь. Каждый «момент истины» был для него поводом для решительного наступления на своих политических противников. Как правило, он публично не стеснялся ни в выражениях, ни в убийственном осуждении поступков даже среди членов родной ему партии. А из наиболее значимых теоретических работ В. Ленина, на мой взгляд, являются: «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», «О праве наций на самоопределение», «О национальной гордости великороссов». На этих работах пока и сосредоточим свое внимание. У каждой из них было свое историческое продолжение. Как уже упоминалось ранее популярный очерк «Империализм, как высшая стадия капитализма» был написан В. Лениным весной 1916 года в Цюрихе, а предисловие к русскому изданию 26 апреля 1917 года. Еще гремели пушки на фронтах Первой мировой войны за передел мира, гибли миллионы людей в жесточайшем споре политиков разных стран в отстаивании ненасытной жажде капитала за свое влияние на рынках мира. И главным аргументом в этом споре стала военная сила, которая подчинила к этому времени экономики разных стран и частей света. В названной брошюре с самого начала обозначен адрес: это «Дж. А. Гибсон, который по оценке Ленина, является автором главного английского труда об империализме». (Здесь цитируются предисловия, написанные Лениным в разное время к своей работе. Первое датируется 26 апреля 1917г., второе к французскому и немецкому изданиям в июле 1920г. (По этой причине хронология событий цитируемого текста не совпадает - П.Д.). Для политической дискуссии на эту тему время выбрано точно. Все войны когда-нибудь заканчиваются. На фронтах уже накопилась достаточная усталость, и приближался момент назвать победителей и побежденных, отвечать на вопрос, кто главный зачинщик всемирной бойни и кто виноват в ней. Ленин, как публичный политик и убежденный марксист, остро почувствовал существо момента и не мог отмалчиваться в стороне, не по его характеру такое. Ведь на кон поставлен главный вопрос его жизни: осуществление социалистической революции. «О том, что империализм есть канун социалистической революции», а «социал-шовинизм», по его мнению, «есть полная измена социализму» и что «полный переход на сторону буржуазии» носит раскольнический характер «рабочего движения», вынуждают его «говорить обо всем этом «рабьим» языком». Цель обозначена: «Разобраться в основном экономическом вопросе, без изучения которого нельзя ничего понять в оценке современной войны и современной политике, именно: в вопросе об экономической сущности империализма». С присущей Ленину чертой сразу же брать быка за рога, он дает жесткую оценку: «война 1914- 1918 годов была с обеих сторон империалистической (т.е. захватной, грабительской, разбойнической) войной, войной из-за дележа мира, из-за раздела и передела колоний, «сфер влияния» финансового капитала ит.д.» Такая оценка, пожалуй, применима и в отношении современных локальных войн. Экономические и политические интересы главных игроков мира остались теми же, а изменилась лишь форма экспансий с учетом реальных факторов и возможностей.

Однако вернемся к ленинской брошюре, к ее основным моментам, характеризующим политическое кредо автора. А главным, пожалуй, является отношение большевиков-марксистов к частной собственности. Именно теоретические установки в этом вопросе станут вскоре реальной практикой и из-за чего в конце концов будут ломаться не только политические копья, но и судьбы миллионов отдельных людей и страны в целом.

Ленин в Предисловии к французскому и немецкому изданиям названной брошюры говорит предельно ясно: «Частная собственность, основанная на труде мелкого хозяина, свободная конкуренция, демократия, - все эти лозунги, которыми обманывают рабочих и крестьян капиталисты и их пресса, остались далеко позади. Капитализм перерос во всемирную систему колониального угнетения и финансового удушения горстью «передовых» стран гигантского большинства населения земли. И дележ этой «добычи» происходит между 2-3 всемирно могущественными, вооруженными с ног до головы, хищниками (Америка, Англия, Япония), которые втягивают в свою войну из-за дележа своей добычи всю землю». Эта убийственная оценка капиталистической системы дана Лениным в середине 1920 года, когда были уже подписаны 3 марта 1918 года Брест-Литовский мир между Советской Россией и странами германского блока и 28 июня 1919года Версальского мира, оформившего окончание Первой мировой войны. Итог ее печален и ужасен: «Десятки миллионов трупов и калек, оставленных войной, войной из-за того, что английская или германская группа финансовых разбойников должна получить больше добычи, и затем два этих «мирных договоров» открывают глаза с невиданной прежде быстротой миллионам и десяткам миллионов забитых, задавленных, обманутых, одураченных буржуазией людей».

Если убрать из этой ленинской оценки политический аспект, то останется главное: виной всему – частная собственность и непомерная жадность «финансовых разбойников» к захвату рынков сбыта, сырья, чрезмерная эксплуатация обманутых людей труда и дележ «добычи».

Ярый противник всего этого Ленин приходит к логическому в данных условиях выводу о «паразитизме и загнивании капитализма», как основного апологета частной собственности. Не буду затрагивать полемику Ленина со своими оппонентами. Пожалуй, важнее проследить отношение большевиков к частной собственности и определить тот результат, к которому они пришли повсеместно после отказа от нее в своей практике в период после октября 17-го года. С философской точки зрения эту проблему можно выразить такой формулой: «Мое или наше? Что важнее?» В брошюре об этом сказано следующее: «Производство становится общественным, но присвоение остается частным. Общественные средства производства остаются частной собственностью небольшого числа лиц. Общие рамки формально признаваемой свободной конкуренции остаются, и гнет немногих монополистов над остальным населением становится во сто раз тяжелее, ощутимее, невыносимее» (стр.22).

Как известно, вот уже более двух десятков лет мы пытаемся вернуться в лоно частной собственности буквально во всем. Недавно услышал по телевизору, что есть инициатива по продаже… воздуха. Обыкновенную питьевую воду в бутылках уже покупаем. Скоро и воздух тоже… Не берусь комментировать «достижение» такой инициативы. Важнее другое: как к частной собственности относились те же философы, о которых уже упоминалось выше, Энгельс, Фейербах, Маркс и их последователи. И что лежит в основе, по их мнению, в жизни каждого человека? И как их последователи марксисты-практики во главе с Лениным понимали ее сущность?

Представляется весьма интересным и важным такие суждения знаменитых материалистов. Вот некоторые: «Занимаясь самим собой, человек только в очень редких случаях, и отнюдь не с пользой для себя и для других, удовлетворяет свое стремление к счастью. Он должен иметь общение с внешним миром, средства для удовлетворения своих потребностей: пищу, индивида другого пола, книги, развлечения, споры, деятельность, предметы потребления и труда». (Ф.Энгельс, «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», стр.32) «Во дворцах мыслят иначе, чем в хижинах. Если у тебя от голода и по бедности нет питательных веществ в теле, то и в голове твоей, в твоих чувствах и в твоем сердце нет пищи для морали». Это говорил Фейербах. (Там же, стр.33). И следует вопрос: «Лучше ли дело обстоит с равным правом всех людей на счастье? Фейербах выставляет это требование как безусловно обязательное во все времена и при всяких обстоятельствах. Но с каких пор оно признано всеми? Заходила ли когда-нибудь в древности между рабами и их владельцами или в средние века между крепостными крестьянами и их баронами речь о равном праве всех людей на счастье?» - задается вопросом Энгельс. «Разве стремление угнетенных классов к счастью не приносилось безжалостно и «на законном основании» в жертву такому же стремлению господствующих классов? Да, приносилось, но это было безнравственно; теперь же признано это равное право, - Признано на словах с тех пор, как буржуазия в борьбе против феодализма и ради развития капиталистического производство вынуждена была уничтожить все сословные, то есть личные, привилегии и ввести юридическое равноправие личности сперва в области государственного права». (там же, стр.33)

Давно канули в Лету те времена, когда создавались основы марксизма. Но не исчезло извечное в споре философов и в практической жизни то главное, что составляет ее сущность – право на человеческое счастье. Каждый человек с рождения приобретает его. Это записано в конституциях большинства демократических стран и в нашей российской тоже. Однако, как говорится, тут дистанция между теорией и практикой жизни была, остается и будет оставаться еще столетия огромным разрывом дистанции и явно не устранимым. «Мое или Наше? Что важнее? – как было, так и есть величайшим предметом острейших дискуссий и разногласий на уровне как отдельных личностей, так и отдельных стран, народов, населяющих их. И нет, кажется, такой спасительной формулы всеобщего счастья, которая бы раз и навсегда помирила эти «Мое и Наше». Вот марксисты, казалось бы, основательно разобрались во всем этом антагонизме, создали теорию борьбы классов, теорию эксплуатации одними других, а их верные ученики и последователи, придя к власти, как например в нашей стране, в итоге впали в то же самое неразрешимое и вечное. Захватив дворцы, банки, средства производства, недра земли и духовную власть над людьми, попытались навсегда заменить религиозные чувства людей на всеобщее равное счастье на основе новой идеологии. Не получилось! А могла ли их красивая, но утопичная идея воплотиться в жизнь? И почему после стольких десятилетий при огромной власти пропогандийской партийно-государственной машины эта красивая идея так проржавела, что в конце концов развалилась и рухнула, как подгнившее огромное дерево? А общество вернулось к капитализму с «человеческим лицом», которое стало выглядеть, как пораженное диоксином. Мы снова оказались, как в те семнадцатые годы, на историческом распутье-перекрестке. Что ж! Попробую хотя бы частично ответить на поставленный вопрос: «Как ржавела сталь?» Но прежде остановимся на характеристике той капиталистической системы, которую дал К.Маркс в своем главном труде «Капитал».

В главе Х «Выравнивание общей нормы прибыли» он так характеризует эту систему: «Из сказанного следует, что каждый отдельный капиталист точно так же, как и совокупность всех капиталистов в каждой отдельной сфере производства, участвует в эксплуатации всего рабочего класса всем капиталом и обуславливает своим участием определенную степень этой эксплуатации – и участвует не только в силу общей классовой симпатии, но и непосредственно экономически; потому что, - если предположить данными все прочие условия, в том числе стоимость авансируемого постоянного капитала, - средняя норма прибыли зависит от степени эксплуатации совокупного труда совокупным капиталом.» («Капитал», т.третий, к.н.III, стр.215. Политиздат, М.1975).

Карл Маркс, словно рентгеновским лучом, высветил и показал в этом базисном труде все нутро капиталистической системы с начала ее зарождения и до середины XIX века. Разумеется, он был не единственным человеком, кто пытался осуществить такой анализ. Однако, именно ему при безусловной помощи Энгельса удалось это сделать, привлечь огромное число сторонников, в результате чего появилось новое политическое течение под названием марксизм. А самыми последовательными его учениками оказались большевики в России. И вот теперь настал тот исторический момент, когда надо, непременно надо, дать ответ на вопрос: «Как проводился этот гигантский эксперимент – революция в октябре 1917 года, его итоги и в чем главный урок для страны?» Тем более в условиях возврата нашего общества к капитализму. Повод, прямо скажем, очень большой и значимый. Не залезь бы снова в какую-нибудь историческую яму, в новый эксперимент и не разрушить бы основательно само существование страны под названием «Россия».

Ленин и национальный вопрос

 

Национальный вопрос – чрезвычайно острый камень в политике. На нем могут поскользнуться сильно одни, обрезаться в кровь – другие. А последствия в политической ошибке могут измеряться не только миллионами, и даже миллиардами, в стоимостном выражении потерь, но и миллионами человеческих жизней. И когда тот или иной «защитник» общего счастья садится на необъезженного коня, должен всегда помнить: что в итоге он получит от своих огненных призывов к абсолютной самостоятельности? И кто в итоге будет пользоваться ими потом? В грязной политике всякое бывает: говорим вслух одно, а в уме держим другое. Политический гипноз - опасная штука. Наобещал всяческих благ, добился высокой должности, народ поднял на дыбы, а потом вскоре и предал его вместе со своими огненными призывами. Примеров на этот счет в истории много. Взять хотя бы фигуру Гитлера. Гениальный оратор, огненный трибун, завел народ Германии до кипения и националистических страстей… А в итоге – крах, разруха и грязное клеймо на нации. Слава богу, хватило этому народу мудрости отмежеваться от фашизма Гитлера, осудить его и начать выплачивать жертвам фашизма компенсации. А что случилось у нас в великой России? Фашизма у нас не было и нет, хотя отдельные проблески его проявляются. Пока их удается нейтрализовать. И это хорошо. Но лично для меня, гражданина этой великой России, совершенно небезразлично знать о том, каким образом был запущен механизм развала огромной страны под названием Россия, затем СССР? И почему не снята эта угроза для новой России? Вот, прежде всего, поэтому важно понять, как изначально решался наш национальный вопрос теми, кто организовал государственный переворот в октябре 1917 года и привел страну на грань полного коллапса государственной машины в лихие 90-е годы?

Наиболее полно Ленин представил свою точку зрения по национальному вопросу в работах: «Критические заметки по национальному вопросу», «О праве наций на самоопределение», «О национальной гордости великороссов». Эти работы изданы отдельной брошюрой. В моем распоряжении брошюра, изданная издательством Политической литературы в 1969 году, как «научное обоснование программных положений марксистской партии по национальному вопросу: о равноправии наций и правах национальных меньшинств, о праве наций на самоопределение вплоть до государственного отделения; о языках и их равноправии, о национальной культуре и ее классовом содержании; о централизации и автономии» и др. По всем этим вопросам Ленин дал уничтожающую критику взглядов русских и международных оппортунистов, разоблачил различные разновидности буржуазного национализма и противопоставил ему последовательный пролетарский интернационализм. Он разъяснил, как надо понимать патриотизм и как сочетать его с интернационализмом. Это все из ремарки брошюры (выделено мной – П.Д.).

Как видим, тема затронута очень и очень важная. И тут подходить к анализу работ В.Ленина тоже надо уважительно с точки зрения полемики, не впадая и не скатываясь на путь искажения и фальсификации доводов автора. Во всяком случае, я к этому буду стремиться.

Ленин сразу же берет быка за рога: «что национальный вопрос выдвинулся в настоящее время на видное место среди вопросов общественной жизни России, это очевидно. И воинствующий национализм реакции, и переход контрреволюционного буржуазного либерализма к национальному (особенно великорусскому, а затем также польскому, еврейскому, украинскому и проч.), и, наконец, усиление националистических шатаний среди «национальных» (т.е. невеликорусских) с.-д., дошедшее до нарушения партийной программы, - все это безусловно обязывает нас уделить больше, чем прежде, внимания национальному вопросу» (стр.3). Как это созвучно было в начале горбачевской перестройки и в наше время, особенно в период выборов в высшие органы власти, что подтверждает актуальность национального вопроса. Он, собственно говоря, никуда и никогда не исчезал. Изменялась лишь амплитуда его обсуждения. Я полагаю, что он таким останется и на ближайшее и на далекое будущее, ибо нет ничего более болезненного в обществе, чем национальный вопрос в государстве, образованном из многочисленных народностей. Россия – одно из них. Поэтому внимательно посмотрим на аргументацию Ленина. «Настоящая статья, - пишет он, - преследует специальную цель: рассмотреть в общей связи именно эти программные шатания марксистов и тоже – марксистов по национальному вопросу. В № 29 «Северной Правды» (от 5 сентября 1913 г., «Либералы и демократы в вопросе о языках)* мне случалось говорить об оппортунизме либералов по национальному вопросу: на эту мою статью обрушилась со своей критикой оппортунистическая еврейская газета «Цайт» в статье Ф.Либмана. С другой стороны, с критикой программы российских марксистов по национальному вопросу выступил украинский оппортунист г. Лев Юрькевич («Дзвiн»³, 1913г. №№ 7-8). Оба эти писателя затронули так много вопросов, что для ответа им приходится коснуться самых различных сторон нашей темы. И, мне кажется, всего удобнее будет начать с перепечатки статьи из «Северной Правды».

Ба! – воскликнет современный читатель-политик: опять либералы, евреи да украинцы мутят национальный вопрос. А что тут необычного есть, на мой взгляд? Политикам всегда нужна какая-либо опора, чтобы заявить о себе. А лучшей опоры, чем национальный вопрос, для посредственного политика не было и нет. Ведь по существу, играя на таких тонких струнах, как например, национальный язык, можно быстро набрать очки национального патриота «обиженной» нации и храбро переть на амбразуру любой власти, стать самому этой властью. Как это давно известно и старо в политике! А рядовые граждане, поддавшись «патриотическим» призывам, могут стать не просто толпой, а р е волюционной массой, что в уме и планировал «патриот-либерал», выходя на трибуну к толпе. Очень это опасная штука – национальный вопрос! Так о чем суть спора Ленина с оппортунистами-марксистами?

В разделе «Либералы и демократы в вопросе о языках» (стр.4) Ленин констатирует: «Газеты отмечали неоднократно отчет кавказского наместника, отличающийся не черносотенством, а робким «либерализмом». Между прочим, наместник высказывался против искусственной русификации, т.е. обрусения нерусских народностей. На Кавказе представители нерусских народностей сами стараются научить детей по-русски, например, в армянских церковных школах, в которых преподавание русского языка необязательно.

Указывая на это, одна из самых распространенных в России либеральных газет – «Русское Слово» (№ 198) делает справедливый вывод, что враждебное отношение в России к русскому языку «происходит исключительно» вследствие «искусственного» (надо было сказать: насильственного) насаждения русского языка.

«О судьбе русского языка беспокоиться нечего. Он сам завоюет себе признание во всей России», - пишет газета. И это справедливо, ибо потребности экономического оборота всегда заставят живущие в одном государстве национальности (пока они хотят жить вместе) изучать язык большинства. Чем демократичнее будет строй России, тем сильнее, быстрее и шире разовьется капитализм, тем настоятельнее потребности экономического оборота будут толкать разные национальности к изучению языка, наиболее удобного для торговых сношений» (выделено мной – П.Д.).

Остановимся ненадолго на данной точке зрения В.И.Ленина, чтобы лучше понять и осознать его мысли и политическую базу в дискуссии, выделим главное в ней. Обращаю внимание читателей на следующие важные, по моему мнению, моменты. Момент первый: статья Ленина написана в октябре-декабре 1913 года, за полгода до начала Первой мировой войны, когда он и его сторонники не помышляли еще превратить ее в мировую революцию или, по крайней мере, не раскололись на сторонников войны до победного конца и их противников. Момент второй: точно указывается место в стране, где возникли противоречия между «черносотенством» и робким «либерализмом» из-за» искусственной русификации». Это – Кавказ, извечная проблема России. Момент третий и важнейший: «О судьбе русского языка беспокоиться нечего. Он сам завоюет себе признание во всей России», с чем безусловно согласен В.Ленин. Эта его уверенность базируется на потребности экономического оборота между национальностями, правда с существенной оговоркой («пока они захотят жить вместе») изучать язык большинства и «Чем демократичнее будет строй России…» и чем «сильнее, быстрее и шире разовьется капитализм»…, т.к. это наиболее удобно «для торговых сношений».

Возникает сразу ряд принципиальных к Ленину вопросов: а если та или иная национальность, входящая в состав единого государства, не захочет жить вместе под напором огненных призывов националистов и просто провокаторов? Что тогда будет делать демократический строй России? У Ленина есть ответ – «вплоть до отделения…» Понимал ли весь драматизм этой идеи ее автор? Или же это хитрая приманка политика для неискушенных в политике людей, и очень опасная мина замедленного действия? История преподнесла немало примеров, в том числе и на примере России, СССР, к чему приводит абсолютная демократия в таком тонком и чувствительном деле, как национальный вопрос. Хитрые «мудрецы» в прошлом и сегодняшнем веках на этот счет преподнесли многим многонациональным государствам такие кровавые уроки, о которых нельзя забыть и через века. А кукловодам только бальзам на душу от кровавых драм на чуждых им территориях. И последний момент, четвертый: ярый противник капитализма, марксист Ленин, прагматик в политике, удивительным образом соединяет «розу белую» - демократию с «черной жабой» - развитым капитализмом, который, если он «сильнее, быстрее и шире разовьется», тем настоятельнее «потребности экономического оборота будут толкать разные национальности к изучению языка, наиболее удобного для торговых сношений». Безусловно, экономические связи – это важнейший элемент для сближения и понимания друг друга на базе общего языка. Тут Ленин абсолютно прав. Нет экономических интересов, нет общности. А для людей, обладающих собственностью, всякая общность, в том числе и языковая, это фундамент единства целей или, наоборот, глубоких противоречий, когда рушатся «торговые сношения».

Так я лично понимаю точку зрения В.Ленина. У кого-то она иная, вполне возможно. Вот только до кровавой драки не надо доходить. Лучше договориться…

Вот полемист Ленин, процитировав газету «Русское Слово», обрушивается на автора статьи с таким доводом: «Логика навыворот! Маленькая Швейцария не теряет, а выигрывает от того, что в ней нет общегосударственного языка, а их целых три: немецкий, французский и итальянский. В Швейцарии 70% населения - немцы (в России 43% великороссов), 22% - французы (в России 17% - украинцев), 7% - итальянцы (в России – 6% поляков и 4,5% - белорусов). Если итальянцы в Швейцарии часто говорят по-французски в общем парламенте, то они делают это не из-под палки какого-нибудь дикого полицейского закона (такового в Швейцарии нет), а просто потому, что цивилизованные граждане демократического государства сами предпочитают язык, понятный для большинства. Французский язык не внушает ненависти итальянцам, ибо это язык свободной, цивилизованной нации, язык, ненавязываемый отвратительными полицейскими мерами».

И далее: «Почему же «огромная» Россия, гораздо более пестрая, страшно отсталая, должна тормозить свое развитие сохранением какой бы то ни было привилегии для одного из языков? Не наоборот ли господа либералы? Не должна ли Россия, если она захочет догнать Европу, покончить со всеми и всяческими привилегиями как можно скорее, как можно полнее, как можно решительнее?

Если отпадут всякие привилегии, если прекратится навязывание одного из языков, то все славяне легко и быстро научатся понимать друг друга и не будут пугаться «ужасной» мысли, что в общем парламенте раздаются речи на разных языках. А потребности экономического оборота сами собой определят тот язык данной страны, знать который большинству выгодно в интересах торговых сношений (выделено автором). И это определение будет тем тверже, что его примет добровольно население разных наций, тем быстрее и шире, чем последовательнее будет демократизм, чем быстрее будет в силу этого развитие капитализма». (стр.5).

Интернационалист-марксист Ленин тверд в своем убеждении и при этом последовательно глубоко верит в «демократизм» и в «силу этого развитие капитализма», как основы «торговых сношений». Пройденный царской Россией, потом СССР, а в последние десятилетия новой Россией путь оставили на исторической дороге такие памятные камни с надписями куда правильно надо идти, что мы в конец измотали себя к началу 90-х годов, потеряв по пути не только ориентиры-маяки, но и территории бывшей огромной России, а также миллионы и миллионы своих сограждан. И далеко не «все славяне» научились понимать друг друга с тех пор. Вот, например, Болгария, очень братская вроде бы нам всегда страна с вековыми связями. А в Великой Отечественной войне воевала против нас на стороне фашистской Германии. А с Югославией и Польшей наши отношения никак нельзя называть братскими, общими нам по духу. Все эти страны, как только появилась первая возможность, сразу же рванули от нас. Не удержали даже ни союзнические, ни политические, ни экономические связи. Почему так, а не по Ленину? У каждого представителя той или иной политической силы – свои ответы. Единого нет и не будет еще очень долго. Одно сегодня ясно: мечтать никому не вредно, если мечтатель не законченный пленник своей бесперспективной мечты. В политике это не преступление, а всего лишь политическая ошибка. Нет закона, по которому мечтателя можно было бы посадить на всю оставшуюся его жизнь в тюрьму. И вряд ли такой закон нужен: вся человеческая история – это цепь ошибок, просчетов, удач и разных побед, достойных и не очень, а то и вовсе очень грустных, пирровых.

В острейшем споре с либералами, которые по выражению Ленина «подходят как лицемерные торгаши, протягивающие одну руку (открыто) демократии, а другую руку (за спиной) крепостникам и полицейским». Ну, ничего, похоже, существенного с тех пор не изменилось! Ну чем те либералы 1913 года отличаются от либералов сегодняшних? Я лично не вижу разницы. Возможно это потому, что я еще глуп в политике. Не буду спорить: глуп, так глуп. Пусть будет так. Тем более важно послушать более умных. С разницей в сто лет хоть что-то можно уяснить и глупому: «Большое, как сказал поэт, видится на расстоянье».

Разделавшись с либерализмом в «Северной Правде», Ленин делает вывод: «… всякий (выделено автором) либерально-буржуазный национализм несет величайшее развращение в рабочую среду, наносит величайший ущерб делу свободы и делу пролетарской классовой борьбы. Это тем опаснее, что прикрывается (выделено автором) буржуазная (и буржуазно-крепостническая) тенденция лозунгом «национальной культуры». Во имя национальной культуры – великорусской, польской, еврейской, украинской и пр. – обделывают реакционные и грязные делишки черносотенцы и клерикалы, а затем и буржуазия всех наций» (выделено автором, стр.7). Еще раз напомню: обвинение либералов в лицемерном торгашеском подходе Ленин публично сделал в 1913 году. Наверно он совершенно прав в своих оценках их действий и поступков. Однако вспомним все те обстоятельства и условия, на которых возвращался Ленин в Россию из-за вынужденной эмиграции накануне революционных событий 1917 года. Давно уже известно, кому он протягивал «за спиной» демократии руку и на чьи деньги ехал со всей своей братией революционеров в Россию, чтобы свергнуть действующую власть и установить власть большевиков. Разумеется, многое из того в тот период осталось большой тайной, но только не для спецслужб и правительств воюющих стран, в том числе и России. «…грязные делишки» в большой политике были, есть и будут еще долго. А принцип «Цель оправдывает средства» так и остается в ней главным оправданием таких «грязных делишек» и грязных переворотов и революций. Но можно ли по этим основаниям осуждать Ленина? Пожалуй, нет. Он действовал как политический игрок по тем же самым правилам, исходя из своих конечных классовых целей марксиста, реальной обстановки и материальных возможностей партии. А принцип «Деньги не пахнут» оставался второстепенным фактором для него с точки зрения классовой борьбы. Ну о какой тут совести и о приличии поведения может идти речь! Это же политика!

С тех же классовых позиций обрушивается Ленин на бундовца г.Либмана в споре с ним о «национальной культуре». «Лозунг национальной культуры, есть буржуазный (…) обман. Наш лозунг есть интернациональная культура демократизма и всемирного рабочего движения». Так разделяет Ленин в споре подходы сторон. И как классный полемист бьет своего соперника его же оружием-аргументом, цитируя г.Либмана: «Всякий, кто хоть немного знаком с национальным вопросом, знает, что интернациональная культура не есть иннациональная* культура (культура без национальной формы); иннациональная культура, которая не должна быть ни русской, ни еврейской, ни польской, а только чистой культурой, есть бессмыслица; интернациональные идеи могут стать близкими рабочему классу только тогда, когда приноровлены к языку, на котором рабочий говорит, и к конкретным национальным условиям, в которых он живет; рабочий не должен быть равнодушен к положению и развитию своей национальной культуры, потому что через нее, и только через нее, получает он возможность принять участие в «интернациональной культуре демократизма и всемирного рабочего движения». Это давно известно, но об этом В.И. и знать не хочет». В.И. тут же рванулся в бой и по поводу «убийственной тирады» г.Либмана бросает: «Вдумайтесь в это типично буржуазное рассуждение, долженствующее, извольте видеть, разрушить выставленный мною марксистский тезис. С чрезвычайно самоуверенным видом, как человек, «знакомый с национальным вопросом, в качестве «давно известных» истин, преподносит нам г. бундист обычные буржуазные взгляды.

Да, интернациональная культура не безнациональна, любезный бундист. Никто этого не говорил. Никто «чистой» культуры – ни польской, ни еврейской, ни русской и т.д., не провозглашал, так что ваш пустой набор слов есть лишь попытка отвлечь внимание читателя и заслонить суть дела звоном слов.

В каждой национальной культуре есть, хотя бы не развитые, элементы демократической и социалистической культуры, ибо в каждой нации есть трудящиеся и эксплуатируемая масса, условия жизни которой неизбежно порождает идеологию демократическую и социалистическую. Но в каждой нации есть также культура буржуазная (а в большинстве еще черносотенная и клерикальная) – притом не в виде только «элементов», а в виде господствующей культуры. Поэтому «национальная культура» вообще есть культура помещиков, попов, буржуазии. Эту основную истину, азбучную для марксиста, бундист оставил в тени, «заговорил» своим набором слов, т.е. на деле против вскрытия и разъяснения классовой пропасти дал читателю затемнее ее. На деле бундист выступил как буржуа, весь интерес которого требует распространения веры в внеклассовую национальную культуру».

Не знаю, как насчет «веры в внеклассовую национальную культуру» воспринимает сегодня, да и вчера, польский, русский или еврейский рабочий (кстати, рабочих евреев в рабочей среде я что-то до сих пор не замечал – П.Д.), но, на мой взгляд, все рабочие и буржуазия в жизни руководствуются простой житейской мудростью: «Мое» – это мое, а «наше» - уже чье-то, может, и мое тоже… И с этой точки зрения «национальная культура» рассматривается ими с позиции: мне она нравится или нет, нужна мне она для удовлетворения личных интересов и потребностей или нет. Вот и весь классовый подход, который, кстати, не противоречит учению Энгельса и Маркса. Вряд ли Ленин согласился бы с таким моим подходом. Скорее всего он раздолбал бы меня, как бундовца г.Либмана, своей «убийственной тирадой»… Вот он, Ленин, пишет: «Смотреть так было бы ребяческим субъективизмом. Значение лозунга национальной культуры определяется объективным соотношением всех классов данной страны и всех стран мира. Национальная культура буржуазии есть факт (причем, повторяю, буржуазия везде проводит сделки с помещиками и попами). Воинствующий буржуазный национализм, отупляющий, одурачивающий, разъединяющий рабочих, чтобы вести их на поводу буржуазии, - вот основной факт современности» (здесь и дальше курсив В.Л. – П.Д.). Для полноты освещения темы дискуссии приведу еще одно важное обоснование Лениным своей позиции: «Кто прямо или косвенно ставит лозунг еврейской «национальной культуры», тот (каковы бы ни были его благие намерения) – враг пролетариата, сторонник старого и кастового в еврействе, пособник раввинов и буржуа. Наоборот, те евреи-марксисты, которые сливаются в интернациональные марксистские организации с русскими, литовскими, украинскими и пр. рабочими, внося свою лепту (и по-русски, и по-еврейски) в создание интернациональной культуры рабочего движения, те евреи – вопреки сепаратизму Бунда – продолжают лучшие традиции еврейства, борясь против лозунга «национальной культуры».

Другим важным обоснование своей позиции Ленин выдвигает следующий аргумент: «Ставя лозунг «интернациональной культуры демократизма и всемирного рабочего движения», мы из каждой национальной культуры берем только ее демократические и ее социалистические элементы, берем их только и безусловно в противовес буржуазной культуре, буржуазному национализму каждой нации. Ни один демократ и тем более ни один марксист не отрицает равноправия языков или необходимости на родном языке полемизировать с «родной» буржуазией, пропагандировать антиклерикальный или антибуржуазные идеи «родному» крестьянству и мещанину – об этом нечего говорить, этими бесспорными истинами бундист загораживает спорное, т.е., в чем действительно заключается вопрос.

Вопрос в том, допустимо ли для марксистов ставить, прямо или косвенно, лозунг национальной культуры, или обязательно против него проповедовать на всех языках, «приноровляясь» ко всем местным национальным особенностям – лозунг «интернационализма рабочих».

На мой взгляд, этот аргумент Ленина – сердцевина его спора с бундовцем г.Либманом. История рассудила и подтвердила право наций на свою национальную культуру. А те политики, которые под флагом демократии попытались и пытаются до сих пор насильственно внедрять свои особые классовые или корыстные подходы в национальном вопросе создают разного рода цветные революции, сеют смуту и кровавые столкновения в обществе. Отказ от эволюционного пути развития и ставка на революцию – это политический тупик. Игра на национальных чувствах без учета интересов всех слоев общества – опасная игра. Последние события в мире – прямое подтверждение этой опасной игры.

В «Критических заметках по национальному вопросу» рассматривается еще также: «Националистический жупел «ассимиляторства», «Культурно-национальная автономия», «Равноправие наций и права национального меньшинства» и «Централизация и автономия». В них В.Ленин с тех же классовых позиций продолжает начатый спор с бундовцем Либманом. «Вопрос об ассимиляторстве* (буквально - уподобление, отожествление – В.Л.), т.е. об утрате национальных особенностей, о переходе в другую нацию, позволяет наглядно представить последствия национали