В западной Европе и на востоке

Наступление Средневековья в Западной Европе связано с крахом Римской империи и образованием на её обломках так называемых «варварских королевств». Социально-экономическая система феодализма стала складываться на пространствах Западной Европы в основном так называемым «синтезным» путём, обеспечивавшим органичное и быстрое складывание более прогрессивных феодальных отношений. Произошло слияние классических рабовладельческих социально-экономических порядков, распространённых на территории погибшей империи, с хозяйственным строем варваров, у которых в этот период происходило разложение первобытных отношений. Захваченные варварскими королями земли раздавались племенной знати и дружинникам. В них король нуждался в силу того, что из этих слоёв складывался государственный аппарат. Значительные земли получили и рядовые соплеменники, объединённые в соседские общины («марки»). В силу того, что античная цивилизация («римское право») оставила варварам в наследство институт частной собственности, земельные владения сначала знати с работающими на них рабами и колонами (также унаследованными от античности), а затем и земли отдельных общинников, стали признаваться аллодами. Аллод − свободно отчуждаемая, полностью принадлежащая своему владельцу земля. В результате развития товарно-денежных отношений (чему опять-таки способствовала античная цивилизационная основа), которые сопровождалась массовым разорением рядовых общинников, крестьянские аллоды разными путями (коммендация, прекарий) переходили в собственность знати. Сами же общинники продолжали обрабатывать свою прежнюю землю, но уже на положении работающих на собственника земли крестьян. В пользу этого собственника они обязаны были теперь нести повинности. Его земля постепенно приобрела статус феода − наследственного земельного владения, предоставленного за службу. Феодальная собственность, однако, была далека от современного понятия частной собственности. Она была сословной (принадлежала только определённому феодальному сословию − рыцарству, дворянству), условной (была «расщеплена» между сеньорами разного уровня в соответствии с принципом «вассалитета – сюзеренитета»), родовой (относилась к роду владельца). Так появились два основных класса средневекового общества: феодалы – собственники земли и феодально зависимые крестьяне, которые были обязаны феодальной рентой в пользу феодала за то, что пользовались его землёй. Рента могла выступать в трёх формах: отработочной (работа крестьян в хозяйстве феодала), продуктовой (продукты крестьянского труда, поступавшие феодалу), позже – денежной. Так сформировалась социально-экономическая ячейка средневекового общества – феод. Это была самодостаточная (в силу натурального характера хозяйства), замкнутая экономическая, общественная и политическая единица, полностью обеспечивающая все потребности проживавшего в ней феодала и крестьян. Феод состоял из барской запашки (основное место отбывания отработочной ренты) и участков, которыми пользовались крестьяне (средство уплаты продуктовой и денежной ренты). Крестьяне в отличие от античных рабов имели в пользовании землю и орудия труда. Они оставляли себе часть произведённого ими продукта. Поэтому крестьяне были более, чем рабы, заинтересованы в результатах своего труда. Однако кроме экономического (заинтересованность в результатах труда) феодалы применяли и внеэкономическое принуждение. Оно существовало в виде личной (полная или частичная собственность феодала на личность крестьянина) или поземельной (право феодала взыскивать феодальную ренту в различных формах) зависимости крестьян. Это порождало ещё одну черту феодальной земельной собственности – наличие в каждой сеньории аппарата власти, способного принудить крестьян нести феодальные повинности.

Для раннего Средневековья (V – XI вв.) характерна примитивная отсталая техника, экстенсивное хозяйство, низкий уровень развития товарных отношений, натуральное хозяйство. Однако в период развитого Средневековья (XI – XV вв.) ситуация меняется. В связи с совершенствованием орудий сельского хозяйства, способов земледелия, освоением новых земель растёт производительность крестьянского труда. Это влечёт за собой неизбежное разделение труда и массовое появление профессиональных ремесленников и торговцев, обслуживавших рыночные отношения. Аккумуляторами этих отношений постепенно становятся города как центры ремесла и торговли (а как следствие – культуры и власти). Ремесленные цехи и купеческие гильдии строго соблюдавшимися правилами и стандартами своей деятельности первоначально способствовали укреплению и развитию передового городского хозяйства, расширению товарных отношений. Появляются союзы городов, связанные между собой общностью торговых интересов. Начинают функционировать крупные оптовые сезонные торги − ярмарки. Дальнейшее развитие ремесла, торговли, рыночных, товарно-денежных отношений требовало ликвидации преград. Главной преградой, конечно же, являлось всевластие сеньора, на земле которого располагался город. В связи с этим начальный период развитого Средневековья сопровождается мощными «коммунальными революциями», представлявшими собой противоборство феодалов, пытавшихся сохранить институты внеэкономического принуждения в городах, и горожан, стремившихся освободиться от феодального произвола. Итогом этой борьбы стало получение многими городами самоуправления. В результате города превратились в чуждые Средневековью колыбели нового социально-экономи-ческого и политического порядка, который в основе своей был «антитрадиционалистским». Ведь в свободных городах появились институты народовластия и юридические гарантии, призванные обеспечить неприкосновенность личности и собственности. Однако разрушение натурального хозяйства и развитие товарно-денежных отношений затронуло и деревню. Под влиянием этих факторов постепенно отработочная рента вытесняется натуральной, а затем и денежной. Как следствие, личная зависимость, прикрепление крестьян к земле и личности феодала к концу Средневековья почти на всём пространстве Западной и Центральной Европы исчезает (обычно посредством выкупа) и заменяется исключительно поземельной зависимостью.

Социальные отношения внутри класса феодалов были построены на принципе «вассалитета – сюзеренитета». Земля – основное средство производства – была условной собственностью всех феодалов. Она «расщеплялась» между королём, вассалами которого были герцоги и графы, баронами, которые были вассалами герцогов и графов и рыцарями, находившимися внизу феодальной иерархии. Этот принцип предполагал взаимные права и обязанности участников этих отношений. Сюзерен имел право на ограниченную обычаем службу вассалов, а вассал – на защиту сюзереном своих прав на землю. Такой принцип предполагал признание прав и достоинства личности (хотя оно носило и аристократический характер). Постепенно вассальная лестница размывалась и в конце Средневековья она свелась к отношениям сеньора и короля.

Следующей особенностью средневекового (как и любого традиционного) общества была его сословность. Это общество было жёстко поделено на сословия. Сословие − группа людей, обладающая наследственным правовым статусом. Основные сословные группы окончательно оформились лишь в период развитого Средневековья. Первая – дворянство, вторая – духовенство, третье – крестьянство. Каждое сословие считалось частью божественно установленного порядка и исполняло определённую, установленную богом функцию. Дворянство защищало христиан, духовенство молилось за них, а крестьянство кормило. К периоду развитого Средневековья под влиянием развития товарно-денежных отношений, усиления экономического, социального, политического значения городов и их населения было признано и перспективное для исторического прогресса сословие горожан с их ранее не считавшимися «богоугодными» занятиями (ремесло, торговля, ростовщичество).

Тесно связанной с сословностью характерной чертой социальной структуры средневекового общества была его корпоративность. Главной социальной ячейкой средневекового общества была корпорация – автономное, замкнутое, саморегулирующееся посредством жёстких норм и правил поведения сообщество. Принадлежность к ней (как и к сословию, которое тоже являлось своего рода гигантской корпорацией) была наследственной. Перейти из одной корпорации в другую было невозможно. Такими сообществами были рыцарские ордена, монастыри, ремесленные цехи, купеческие гильдии, крестьянские общины. Внутри них господствовали равенство, коллективизм, непосредственная демократия. Главным смыслом существования средневекового человека было сохранение и упрочение своего корпоративного статуса. Вне корпорации индивид не обладал фактически никакими правами. Свобода в Средневековье воспринималась лишь как сословная привилегия. Традиционное общество, для которого характерна корпоративность, не способно к прогрессу, поскольку отсутствуют: вертикальная социальная мобильность, права личности и институты социальной саморегуляции. Однако под влиянием развития товарных отношений, роста городов, формирования национальных рынков корпоративная структура общества к концу Средневековья начала постепенно размываться. Статус личности стал определять не сословный, а имущественный, экономический статус, т.е. классовая принадлежность. Это уже не было характерно для классического традиционного общества.

В период развитого Средневековья изменилась и форма правления большинства европейских государств. В XIII – XIV вв. политическая раздробленность (кроме Германии и Италии, в которых, в силу отсутствия предпосылок, новый политический порядок утвердился лишь внутри отельных мелких княжеств, на которые они продолжали оставаться разделёнными) сменяется третьей стадией развития средневекового государства – сословно-представительной монархией. Это означало создание централизованного государства, в котором власть монарха была ограничена представителями сословий. На них он вынужден был опираться в борьбе за централизацию. Объективной предпосылкой такой смены политического порядка также являлся подъём экономики. Это повлекло за собой следующие последствия:

1) Рост численности и влияния городского населения, кровно заинтересованного в централизации страны. Ведь централизация создавала лучшие условия для занятия ремеслом и торговлей. Она способствовала формированию единого экономического и политико-правового пространства и обеспечивала защиту от феодального произвола. Поэтому на горожан король всегда мог опереться в борьбе с непокорными феодалами.

2) Формирование единого национального рынка. Он экономически объединил страну и породил потребность в политической централизации.

3) Окончательное формирование и консолидация феодальных сословий. Духовенство становится зависимым не от папы римского, а от короля, всячески поддерживая укрепление его власти. Дворянство было заинтересовано в сильной королевской власти, поскольку та была способна защитить от произвола крупных феодалов и обеспечить повиновение лично свободных крестьян. В условиях развития товарно-денежных отношений феодальная рента постоянно возрастала, а это, естественно, способствовало росту классовой борьбы.

Пользуясь поддержкой этих социальных групп, королевская власть смогла упрочить свой статус и увеличить домен (владения, находившиеся под их непосредственной властью). Взамен аморфной дворцово-вотчинной системы создавался эффективный специализированный аппарат государственного управления, состоящий не из знати и воинов, а из легистов − знатоков права и управления в основном из мелкого и среднего дворянства, духовенства и даже горожан. Вместо феодального ополчения создавалось наёмное войско, повинующееся приказам короля. Местные правовые обычаи постепенно сменялись едиными для всей страны законами. Медленно, но непрерывно шло стирание местных культурных различий, что способствовало формированию единой нации. Складывался неведомый древности политический феномен национального государства. Однако опора королевской власти на набирающие силу сословия привела к их консолидации, осознанию своих интересов, возможности их отстаивать и как следствие – к повышению политической активности. Править без прямой поддержки представителей сословий король был не в состоянии и потому, что бюрократический аппарат, армия и самостоятельная финансовая база короля, необходимая на их содержание, формировались достаточно медленно. Поэтому политическим выражением поддержки сословиями власти короля и одновременно инструментом отстаивания своих сословных прав, инструментом организации «диалога» власти и общества стали сословно-представительные органы. Это были центральные («Генеральные Штаты» во Франции, «Парламент» в Англии, «Кортесы» в Испании, «Риксдаг» в Швеции, «Ландтаг» в отдельных германских землях) и местные государственные учреждения, представлявшие сословия дворян, духовенства и торгово-ростовщическую верхушку горожан. В разных европейских странах степень влияния этих учреждений на политику государства была различной. Она зависела в основном от уровня развития рыночных, буржуазных отношений и консолидации дворянства и буржуазии, так как именно буржуазия (собственники капитала, формирующиеся из верхушки горожан) была в наибольшей степени заинтересована в ограничении королевской власти. Однако в целом степень автономии общества от власти, уровень организации диалога власти и общества в средневековой Западной и Центральной Европе были достаточно высокими и стали впоследствии политической предпосылкой крушения традиционной цивилизации.

Что касается духовной культуры средневековой Европы, то надо сказать, что она была по существу монополизирована католической христианской церковью. Для средневековой Европы было характерно религиозно-мистическое мировоззрение. Все стороны повседневной жизни регулировались религиозными правилами и предписаниями. Церковь монополизировала практически всю духовную культуру, для которой она была хранительницей, творцом и заказчиком. Кроме того, католическая церковь, в отличие от православной, в период раннего и особенно развитого Средневековья небезуспешно претендовала на независимость и даже превосходство над светской властью. В этом она опиралась на колоссальные материальные ресурсы; духовно-нравственный авторитет; статус папы как главы христианского католического мира и носителя светской власти над частью Италии; своеобразный надгосудартсвеный, общеевропейский бюрократический аппарат (местные церковные иерархи и папские легаты), суд (инквизиция), войско в лице духовных рыцарских монашеских организаций – «орденов», а также на многочисленные монастыри. Однако явно демонстрируемое стремление церкви к богатству и власти, усиление власти королей в период образования национальных государств и стремление формирующейся буржуазии к дешёвой, доступной, а главное – благословляющих людей на деловой успех церкви – всё это вызвало к концу Средневековья падение её авторитета и ослабление влияния на все сферы общественной жизни. Появление готики, рыцарской и народной культуры, ересей, зачатков научного знания в рамках схоластики, алхимии, астрологии было предвозвестием и проявлением этого процесса. Это послужило духовной предпосылкой будущего краха основ традиционализма.

Что касается средневековых цивилизаций Востока, то, в отличие от средневековой Европы, движения вперёд, которое в будущем могло бы привести их к замене традиционного общества более прогрессивным, не наблюдалось. Застойный характер развития здесь был обусловлен отсутствием наследия античности, приверженностью традиции, многочисленными завоеваниями, теократическим характером власти. В экономике господствовала государственная собственность. Местные феодалы обладали лишь правом владения и пользования, наделяя крестьян землёй на условиях натурального оброка. Горожане также находились в полной зависимости от государственной власти и не добились права на самоуправление и признание принципов неприкосновенности личности и собственности. Буржуазия на Востоке не начала формироваться. В социальной сфере корпоративности и сословному строю не угрожали ни рост товарных отношений, ни формирование национальных рынков, ни крах натурального хозяйства. Наконец, политически средневековые государства Востока, как и в Древности, представляли собой древневосточные деспотии. Такой тип государства не способствовал ограничению государственной власти, ослаблению её авторитарности и организации диалога власти и общества. Поэтому в перспективе государства Востока были обречены на отставание от европейских стран, на территории которых во время Средневековья созрели предпосылки модернизации, т.е. перехода от традиционного общества к индустриальному.