Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
В пустыне мрачной я влачился,Содержание книги
Поиск на нашем сайте
И шестикрылый серафим На перепутье мне явился.
Так в пустыне (либо в длительном уединении) в поисках духовных истин, согласно религиозным преданиям, начинали библейский Моисей, Заратуштра, Будда, Мухаммад... Все они, также согласно преданиям, слышали голоса и/или видения. Свойства эгрегориального “Бога” приписали и Христу — после чего он стал субъектом-духом, внушающим разным людям разные вещи. С таким “Богом” встретился главный новозаветный “социолог” — апостол Павел на пути в Дамаск, став после этого «пророком»-вещателем для ранних “христианских” общин и церквей. С Библией и её происхождением всё в общем-то понятно: это сборка «пророческих» текстов, прошедших цензуру, отбор и огромные дописки в разное историческое время. Библейские книги «пророков» скорее всего имеют в своей основе эгрегориальное происхождение — трансляцию через психику одержимых людей. Зороастрийские «откровения» мы тоже отнесли к эгрегориальной трансляции. Буддизм — искажённое и домысленное наследие Будды Гаутамы. Источник происхождения Корана мы также предположительно аккуратно отнесли к эгрегориальной трансляции с соизволения Бога[389], ссылаясь на ангела Джибраила:
Коран, сура 2 97 Скажи: "Кто был врагом Джибраилу..." - ведь он низвел его на твое сердце [390] с соизволения Бога для подтверждения истинности того, что было ниспослано до него, как прямой путь и радостная весть верующим.
Скорее всего, А.С.Пушкин, хорошо знакомый с Кораном — объял своим «Пророком» и его происхождение: поэту была внутренне неприемлема доктрина посмертного воздаяния (“справедливости”), обширно помещённая в Коране через «пророка» от “Бога”. На это и намекает Е.А.Торчинов: «Достаточно вспомнить об арабах доисламского периода, совершенно однозначно сближавших пророков и поэтов и видевших в поэтическом даре проявление божественной харизмы, обуянности божеством». Ещё раз напомним: Бог не вторгается в психику людей (какой бы они не принимали для себя социальный и религиозный статус) с помощью голосов, сияющих видений, обуянности, ошеломляющих образов и чудесных явлений: Он общается с людьми тихо, без “спецэффектов” и трансовых “психотехник”, обращаясь к сознанию всех без исключения людей на практике, доступной индивидуальному пониманию, через Язык Жизни, интуицию — что полностью исключает «зомбирование» даже Правдой-Истиной. Голоса, сияния, обуянность, чудеса… всё это — как было присуще шаманской инициации, так и перешло в крупные религии, в том числе и в мировые. «Старый шаман выделяет душу ученика из его глаз, мозга, внутренних органов и т.д., чтобы духи могли знать, что в нем является лучшим. После этого новый шаман приобретает способность отделять душу от тела (что-то вроде отделения астрального тела западного оккультизма) и совершать длительные "духовные" путешествия [391] в воздушном пространстве и глубинах морей. Затем благодаря усилиям учителя посвящаемый переживает озарение или просветление (ангакокв или кауманекв), заключающееся в видении таинственного света, который шаман внезапно ощущает в теле и голове [392]. Этот свет подобен сияющему огню, благодаря которому шаман может видеть в темноте (и в буквальном, и в переносном смысле) даже с закрытыми глазами. Ему также становятся присущи ясновидение и предвидение. Здесь присутствуют мотивы восхождения и полета, особенно характерные для шаманизма, в частности присущие и сибирскому шаманизму. Но особенно интересен момент видения света, фотизма, чрезвычайно характерный для многих развитых форм религии (от раннего брахманизма до буддийской йоги и христианской мистики). Пример эскимосского шамана свидетельствует, что подобный опыт был доступен для архаического человека со времен незапамятной древности».
На ясновидении, предвидении и лекарстве остановимся особо, не забывая, что Е.А.Торчинов исследует шаманизм в основном по его современным практикам. Нетрудно догадаться, что современный шаманизм «в шаманских традициях якутов, самоедов (ненцев), тунгусов, бурят, австралийцев, южноамериканских индейцев, индонезийцев, эскимосов и других народов» (как пишет Е.А.Торчинов) давно деградировал до уровня лекарства, поиска пропавших, сопровождения душ умерших и пр. В древних же первобытных коллективах шаман был племенным жрецом, на котором не могла не лежать функция предвидения всего комплекса управленческих проблем того времени, а не только дошедший до нас примитив:
«Главные функции шамана – функции целителя, знахаря и психопомпа – проводника душ умерших в потусторонний мир. В отдельных случаях шаман использует свои способности для "меньших целей" – предсказание погоды, поиск посредством ясновидения потерянных вещей и т.п. Гадания и предсказания также являются важной функцией шамана».
В книге Е.А.Торчинова описаны также многочисленные случаи чудесного исцеления шаманами разных людей в процессе транса (когда шаман ощущает сильный жар), что воспринимается окружающими за чудо исцеления. Но те же чудесные функции исцеления мы находим и в Новом Завете: библейский Христос лечит бесноватых и больных[393] — чем заслуживает доверие толпы, запавшей на чудеса исцеления. Вопрос о том, позволял ли себе подобные показательные исцеления исторически реальный Христос, остаётся открытым. Чисто теоретически он мог обладать даром исцеления, поскольку имел власть над эгрегорами (источинками “бесов”, вселившихся в хаотически организовнную психику), которые “заведовали” здоровьем нуждающихся в лечении. Однако мог ли себе позволить исторически реальный Христос применять чудеса шаманского уровня: ведь в его задачи не входила цель ошарашивания толпы чудесами. Тем более, принудительное лечение (вторжение извне) всегда хуже самолечения, и такой пример мог оказаться для слабых людей искушением на будущее, в том смысле, что их будут пасти и лечить, а они не будут прилагать усилий для своего духовного и физического выздоровления. Если обратиться к апокрифическому тексту «Евангелия мира Иисуса Христа от ученика Иоанна»[394], то смысл Христова лекарства в нём несколько иной. Христос учит людей самолечению, как духа, так и тела — обретением связи с Богом через Язык Жизни:
«Тогда Иисус сел среди них и сказал: Поистине я скажу вам: никто не может быть счастлив, если не следует Закону. А другие ответили Ему: Мы все следуем законам Моисея: это он дал нам закон таким, как написан он в Священном Писании. И ответил им Иисус: Не ищите Закона в вашем писании. Ибо Закон — это Жизнь, а в писании мертвó. Поистине говорю я вам: Моисей не получал свои законы от Бога написанными, а от Живого Слова. Закон — это Слово Жизни, переданное живым пророком для живых людей. Во всем сущем записан Закон. Вы найдёте его в траве, в дереве, в реке, в горах, в птицах, в небе, в рыбах, в озерах и в морях, но особенно ищите его в самих себе. Ибо поистине говорю я вам: Всё сущее, в котором есть жизнь, ближе к Богу, чем писание, лишённое жизни. Бог создал жизнь и всё сущее таковым, что они являются Словом вечной жизни и служат Учением человеку о Законах истинного Бога. Бог написал Свои Законы не на страницах книг, но в вашем сердце, и в вашем духе. Они проявляются в вашем дыхании, в вашей крови, в ваших костях, в вашей коже, в ваших внутренностях, в ваших глазах, в ваших ушах и в любой самой незначительной части вашего тела. Они присутствуют в воздухе, в воде, в земле, в растениях, в лучах солнца, в глубинах и высотах. Все они обращены к вам, чтобы вы могли понять Слово и Волю живого Бога. К несчастью вы закрыли глаза, чтобы ничего не видеть, и заткнули уши, чтобы ничего не слышать. Поистине говорю вам: Писание — дело рук человека, в то время как жизнь и все ее воплощения — дело Божие. Почему же вы не слушаете Слов Бога, записанных в творениях Его? И почему изучаете вы писания, буквы которых мертвы, будучи деянием рук человеческих? — Как же можем мы читать Законы Божии, если не в писаниях? Где же они написаны? Прочитай же нам их, там, где Ты их видишь, ибо мы не знаем других писаний, кроме тех, что унаследовали мы от предков наших. Объясни нам Законы, о которых Ты говоришь, что нам, услышав их, можно вылечиться и исправиться. Иисус сказал им: Вы не можете понимать Слова жизни, потому что пребываете в смерти. Темнота закрывает глаза ваши, а уши ваши глухи. Однако я говорю вам: Не надо устремлять взор свой на писание, буква которого мертва, если действиями своими отвергаете вы Того, Кто дал вам писания. Поистине говорю вам я: В делах ваших нет ни Бога, ни Законов Его; не присутствуют они ни в обжорстве, ни в пьянстве вашем, ни в образе жизни вашей, которую вы растрачиваете в излишествах и роскоши; а ещё менее — в поисках богатства, а в особенности в ненависти к врагам своим. Это всё очень далеко от истинного Бога и ангелов Его. Но всё это ведёт к царству темноты и владыке всего зла. Ибо все эти вожделения вы носите в себе; а потому Слово Божие и Могущество Его не могут войти в вас, оттого, что вы вынашиваете в себе много плохих мыслей, а также мерзости гнездятся в теле вашем и в сознании вашем. Если вы хотите, чтобы Слово Живого Бога и Могущество Его смогли проникнуть в вас, не оскверняйте ни тела вашего, ни сознания вашего, ибо тело есть Храм Духа, а Дух — Храм Бога. Поэтому должны вы очистить этот Храм, чтобы Владыка Храма смог поселиться в нём и занять место, достойное Его. Чтобы избежать всех искушений тела своего и сознания своего, которые исходят от Сатаны, удалитесь под сень Неба Господнего».
Осталось подвести итог этому разделу. Во времена древнего шаманизма эгрегориальная инициация специально отобранных людей с последующим их “трудоустройством” в качестве шамана была нормальна и необходима. Но с переходом к раннеклассовому строю и позже «зомбирование» даже отдельных людей и даже на некоторое время во имя повышения качества управления должно было уйти в прошлое, поскольку человеку дано сознание и членораздельная речь. Поэтому вся поступающая к нему важная управленческая информация должна осознаваться, на базе чего и должно строиться моделирование наилучшего будущего. Но именно от этой необходимой постоянной интеллектуальной и нравственной нагрузки — уклонились практически все восточные религии, начав совершенствовать под новые задачи прежние шаманские навыки бессознательного освоения и практического совершенствования своего же духовного наследия:
«Отметим, что подобного рода психотехнические приемы [395] есть и в высокоразвитых религиях, например в буддизме и христианстве. Но здесь их цель существенно иная – видение тщеты и мгновенности мирского и профанического, всеобщности непостоянства и неизбежности смерти».
Теперь укажем не некоторые более конкретные параллели между психотехниками шаманизма и буддизма. Конечно, у этих психотехник много общего, и если даже предположить, что в процессе инициации и посвящения шамана часть его прежних переживаний и стереотипов также (как и в буддизме) “вычищалась” из психики[396] с помощью опытного шамана, всё равно большая часть прежнего информационного обеспечения работы психики шамана оставалось в его распоряжении. Кроме того, как мы уже знаем, посвящение (инициация) является «методом исцеления и самораскрытия личности и индивидуальных способностей шамана». Иными словами, в древней шаманской инициации избранных видна большая доля индивидуальной судьбы человека, что Е.А.Торчинов назвал самораскрытием личности. Последним утверждением объясняется вполне объективный для древнего первобытного общества феномен «ненормальности» (психического отличия от других членов первобытного коллектива)[397] будущего шамана, на что обратил внимание Е.А.Торчинов:
«Согласимся, что "шаманская болезнь", в принципе, может рассматриваться как своего рода психическое расстройство, однако это отнюдь не означает того, что шаманы – психически больные люди. Прибегая к знаменитой гегелевской диалектической триаде, используемой здесь, конечно, чисто метафорически, можно сказать, что "шаманская болезнь" (психотический кризис) есть тезис, инициационная мистерия смерти-возрождения – антитезис (отрицание), а состояние посвященного шамана – синтез (отрицание отрицания), в котором тезис (психотическое состояние) присутствует в снятом виде, а личность шамана обогащена процессом его снятия. Дело в том, что трансперсональная психология рассматривает серьезные психотические состояния (типа шизофрении) не как болезнь, а как своего рода трансперсональный кризис. Уже К.Г.Юнг видел причину психического расстройства в подавлении сферы бессознательного с ее архетипами, интуициями и устремлениями [398]. Конфликт между бессознательным и сознанием [399] и находит свое разрешение в виде болезни».
В древних кровнородовых коллективах и родоплеменных обществах «психически больных людей» в смысле, о котором говорится выше [400] — было ровно столько, чтобы из них можно было отобрать одного или нескольких племенных шаманов. Но не более. Все остальные члены коллектива не нуждались в инициациях и вели «нормальный» образ жизни, объединяя свои усилия по выживанию коллектива. Иными словами, древние родоплеменные общества обеспечивали нормальное объединение труда, в котором профессия шамана была необходимой — такой же, как и другие профессии. Поэтому древние родоплеменные общества были психически здоровыми по объективным критериям Божьего Промысла для того периода развития. При этом шаманская прединициационная «ненормальность» — всего лишь взгляд современного человека на древнюю профессию. Другое дело ученичество на ведическом Востоке: буквально все ученики признаются изначально «ненормальными» (по отношению к стандарту религии) — что в терминах буддизма называетс я «отягощённостью земными привязками». Ученики-буддисты разного социального статуса сами признаются в своей «ненормальности» и “добровольно”[401] встают на путь буддийских инициаций[402]. Сразу возникает вопрос: что это за общество, которое из поколения в поколение веками и тысячелетиями воспроизводит ненормальных от рождения людей — тех, которые вынуждены потом всю жизнь бороться за свою «нормальность» (в буддийском смысле)? И главное: зачем всё это? Ответ на второй вопрос одновременно является и ответом на первый. Мы знаем религиозную цель ведических религий Востока: борьба за следующую жизнь [403]. Поскольку цель неправедная — не верные и критерии определения «нормальности» психики людей в восточных цивилизациях. Как и в древнем шаманизме, «нормальным» считается тип психики «зомби». Только у древних это было нормально лишь для шамана на время камлания, а в буддизме (и других религиях ведического Востока) — пожизненно. Поэтому многое из культуры древнего шаманизма весьма похоже в современных культурах Востока. Правда для обретения типа психики «зомби» ученикам, не предрасположенным к этому, приходится пройти через внешнее “добровольное” насилие над своей психикой и лишь после этого они обретают тот, идеал, который искали, во что верили. В приведённой нами последней цитате видны параллели между частями Восьмеричного пути буддистов и процессом «болезни — смерти — воскресения» древних шаманов[404]. Если их разбить на последовательность, и провести параллели с буддийскими частями Восьмеричного пути, то получим следующие приблизительные соответствия: · Первая часть (ступени 1-2) связаны с нравственным поведением — соответствует " шаманская болезнь " (психотический кризис) [405]. · Вторая часть (ступени 3-6) связны с подчинением сознания[406] — соответствует инициационная мистерия смерти-возрождения. · Третья часть (ступени 7-8) связаны с мудростью, приходящей в результате практического очищения сознания[407] — соответствует состояние посвящённого шамана.
Приведём ещё одно подтверждение объективности[408] возникновения шаманской болезни, которая приводит к посвящению-инициации по сравнению с тем, что на ведическом Востоке инициируют с помощью первой части Восьмеричного пути — по сути являющейся нейролингвистическим программированием (социальное насилие) психики ученика. Шаманская болезнь — в большей мере эгрегориальное (а не социально обусловленное) явление:
«Субъектом "шаманской болезни" становится чувствительный к воздействию трансперсонально-бессознательной сферы человек, у которого проникновение образов бессознательного в сознательное [409] оказывается наиболее интенсивным в пубертатный период [410], что вполне естественно (интересно, что в Китае именно отроки – тун считались естественными медиумами и прорицателями). Вторжение образов как перинатального [411], так и архетипического аспектов бессознательного [412] приводит к трансперсональному кризису – "шаманской болезни" – парапсихотическому состоянию. Содержание глубинных пластов психики является будущему шаману в образах, опосредованных его культурной традицией, – голосах и явлениях духов, божеств и т.п., маркирующих те или иные слои и пространства психического опыта. Переживания посвящения оказываются своего рода глубинной психотерапевтической процедурой, в ходе которой трансперсональный кризис разрешается через завершенность перинатального переживания, кульминирующего в рождении (возрождении), а сфера трансперсонального [413] находит свободный доступ на уровень самосознания шамана, гармонически сочетаясь с ним и оказываясь в границах способности шамана к самоконтролю, что благоприятствует высокой степени реализации потенций его личности и интегрированное психики. Это достигается именно через опыт страданий (расчленения [414]), смерти, обновления и воскресения-возрождения».
Последняя выделенная жирным фраза — ещё одно свидетельство о как бы втором (эгрегориальном) рождении[415] (перинатальном переживании) в ходе инициации-посвящения. Ясно, что при этом врождённый психотип трансформируется в возрождённый и о втором нельзя сказать, что он во всех случаях предусмотрен Божией судьбой инициируемому человеку — разве что как необходимость этапа древнего развития. Это могло быть предусмотрено Свыше как позитив, соответствующий мере понимания древних людей в древнем шаманизме, но только не позже. Последнее, что в этом разделе заслуживает внимание — основная причина, которая приводит к возможности инициации человека эгрегором с помощью учителей. В шаманизме переход от религиозной убеждённости к эгрегориальному возрождению а также — к подтверждению позиций веры (о перерождениях) эгрегориальными галлюцинациями, связан с понятием «промежуточного состояния»:
«Если мы вспомним, что в индо-тибетской тантрической традиции существовал определенный тип психотехники (йоги), направленной на переживание практикующим этого "промежуточного состояния" между смертью и новым рождением, а само это состояние рассматривалось как определенный уровень развертывания индивидуального сознания, содержание которого обусловлено предыдущим опытом и верованиями умершего ("каждый после смерти видит то, во что он верит” [416]). Не исключены шаманистские корни этой йоги промежуточного состояния, хотя цели шаманского и тантрического вхождения в него совершенно различны: шаман на этом уровне развертывания психики, воспринимаемом им в качестве объективной реальности, ищет похищенную душу больного или провожает душу умершего; а йогин стремится к обретению просветления, которое как уникальный шанс спастись, согласно этой традиции, получает на мгновение любой умерший, но не умеет, как правило, этим шансом воспользоваться [417]. Однако в любом случае мы встречаемся здесь со своеобразным путешествием в различных слоях бессознательного [418] ». Без твёрдой веры (религиозных убеждений — что является прерогативой воли и сознания человека), всегда предшествующей инициации и психотехникам — передача психики эгрегору в качестве «зомби» в принципе невозможна. Сознание и воля могут и должны противостоять эгрегориальному вмешательству у человека, а изменение нравственности позволяет отстраиваться от диктаторского влияния всех без исключения довлеющих над волей эгрегоров. Психотехники буддизма Мировоззренческая основа буддийских психотехник сформулирована в Четырёх Благородных истинах, суть которых мы рассматривали выше. В этом разделе мы вернёмся к их рассмотрению, прибегнув к помощи уже цитированной нами книги Е.А.Торчинова «Религии мира: опыт запредельного», глава 3 «Расцвет психотехники в буддизме». В предыдущей главе 2 «Наука психотехники: индуистская йога» автор пишет об индуистской основе всех восточных психотехник[419]:
«Собственно, для обоснования предложенной нами концепции [420] достаточно было бы проанализировать религии Индии [421], однако тогда возникло бы подозрение, что данная концепция применима только к данной региональной форме религии и не работает в других случаях (хотя при таком возражении был бы правомерен вопрос, каким образом религии Индии, будучи именно религиями, могут иметь особую, отличную от других религий природу). Поэтому мы предпочли обосновывать наши взгляды на более широком религиеведческом материале. И тем не менее буддизм одновременно и индийская религия, несущая в себе все специфические особенности индийской культуры, ее шкалу ценностей (в формировании которой буддизм принял весьма существенное участие) и ценностные ориентации. И где бы буддизм ни распространялся, он всегда репрезентировал именно индийскую духовную культуру и ее традицию. Как бы ни трансформировался буддизм под влиянием культур иных народов (например, под воздействием китайской культуры на Дальнем Востоке), он всегда сохранял сложившееся в Индии доктринальное ядро, бывшее основой самотождественности буддизма во всех его региональных формах. И потому рассмотрение буддизма как религии Индии вполне оправданно, правомерно и естественно. Теперь перейдем к вопросу о месте психотехники в системе религиозных традиций, сложившихся на индийском субконтиненте. Прежде всего сразу же отметим, что индийская психотехника ориентирована сугубо на самые глубинные трансперсональные состояния сознания и практически не интересуется уровнем перинатально-архетипическим (своеобразным исключением является тантра). Поэтому индийским религиям не свойственны мотивы смерти-возрождения, характерные для традиций с психотехнической ориентацией на перинатально-архетипический уровень [422] (элементы символики, связанной с этим уровнем, сохранились в индуистской космологии – образ Хираньягарбхи, Золотого Зародыша вселенной, – и в очень опосредованной религиозно-философской рефлексией форме – в буддийском понятии "татхагатагарбха" – Зародыш или Лоно Будды). Есть в санскрите и специальный термин для обозначения психотехники. Это йога».
Религиозные доктрины в индуизме и буддизме различны, “философия” — тоже. А психотехники весьма схожи:
«В индийских религиозно-философских учениях выделяются три взаимодействующих уровня: доктринальный, логико-дискурсивный (философский) и психотехнический (йогический). Первый из них представляет собой идеологический каркас системы. Это мировоззренческая база того или иного учения, не выводимая путем умозаключения, а декларируемая как некая базовая истина. Но что же является источником доктрины? В случае с индуизмом это ведическое откровение и содержащиеся в нем фундаментальные идеологемы (такие, как атман и Брахман). В случае с буддизмом – это трансперсональный (психотехнический) опыт его основателя».
Вышеназванным трём «взаимодействующим уровням» индийских учений в общем примерно соответствуют три части, на которые разбит Восьмеричный путь в буддизме[423]: · Первая часть (ступени 1-2) связаны с нравственным поведением — началом «мудрости». · Вторая часть (ступени 3-5) связны с подчинением сознания — воплощением нравственных критериев в жизнь. · Третья часть (ступени 6-8) связаны с мудростью, приходящей в результате практического очищения сознания.
Е.А Торчинов совершенно справедливо выдвигает «гипотезу» о том, что основой религиозных систем индуизма и буддизма является Восьмеричный путь — его завершающие этапы, связанные с началом непосредственно психотехник, подготовка «сознания» (психики) к которым может быть весьма разнообразной:
«Мы постараемся обосновать гипотезу, что и в индуизме [424] в конечном итоге именно психотехнический опыт лежит в основе доктринального авторитета. Философия возникает впервые в качестве полемического диспута для отстаивания доктринальных принципов перед лицом иноверцев, но постепенно приобретает самоценность и собственную проблематику. Философия тесно связана с доктриной и психотехникой. Первая задает направление дискурсу и одновременно полагает его границы: например, ни один индусский (индуистский) философ не может в ходе философствования провозгласить идею несуществования атмана, поскольку это вывело бы его за пределы традиции; буддийский же философ, напротив, должен был оставаться в пределах доктрины анатмавады ("не-я", "не-душа") и не допускать противоречащего доктрине субстанционализма (хотя, как мы увидим, бывали и довольно сложные и неоднозначные случаи). Что касается психотехники, то, с одной стороны, она выступала средством реализации религиозной прагматики (цели) учения [425] – освобождения, а с другой – снабжала философию сырым материалом, который и становился объектом ее рефлексии. Чтобы понять это, рассмотрим вслед за В.И.Рудым и Е.П.Островской вопрос о носителе философского знания в индийской культурной традиции. Ими были исключительно члены монашеских сообществ или отшельники-йогины, занимавшиеся психотехникой и интересовавшиеся прежде всего природой сознания (психики [426]) и способами (механизмами) ее перехода из профанического состояния в просветленное. Это обусловливало психологическую направленность индийской философии, предметом которой была психология (что превращало философию в значительной степени в своего рода метапсихологию). Таким образом, йогический уровень не только был тесно связан со всеми другими уровнями, но и обладал значительно большей степенью автономности от них, чем они от него. Думаем, что мы можем считать психотехнический (йогический) уровень индийских систем ведущим и определяющим в архитектонике их структурного полиморфизма».
Восьмеричный путь буддизма, все его этапы — “философски” обоснованы Четырьмя Благородными истинами. Причины сансарического страдания признаются объективным фундаментальным фактором, избавиться от которого можно лишь индивидуально с помощью психотехник (Е.А.Торчинов «Религии мира: опыт запредельного», глава 3 «Расцвет психотехники в буддизме»):
«Что касается страдания, то под ним следует понимать принципиальную неудовлетворительность любой формы существования [427]. По справедливому замечанию В.И.Рудого, сукха (удовольствие) в буддизме не противопоставляется дукхе (страданию), а включается в объем последнего понятия, ибо в сансарическом существовании любое наслаждение предполагает и страдание (недостаточная интенсивность наслаждения по сравнению с ожидаемой, его быстротечность, боль его утраты, мучительное стремление к его повторению и т.п.). Другими словами, существование неизбежно предполагает психологическую фрустрацию [428] как свою коренную характеристику. Страдание, согласно буддизму, не является следствием утраты некоего совершенного состояния (грехопадение [429]), а есть фундаментальная и безначальная характеристика существования как такового, что сильно отличает позицию буддизма от позиции других мировых религий ».
Теперь последовательно рассмотрим все стадии восьмеричного пути[430], то — как избавляются буддисты от земных наслаждений и страданий.
1. Правильное понимание, взгляды (Самма диттхи). 2. Правильная мысль, решимость (Самма санкаппа). 3. Правильная речь (Самма вача). 4. Правильное действие, поведение (Самма камманта). 5. Правильный образ жизни (Самма аджива). 6. Правильное усилие (Самма ваяма). 7. Правильная внимательность (Самма сати). 8. Правильное сосредоточение (Самма самадхи).
Первые две ступени называются в буддизме «этапами мудрости» («прадясня », «праджня»), что, по утверждению Е.А.Торчинова есть — понимание или «экзистенциально пережитое знание»[431]. Экзистенция (человеческое существование)[432]; основные модусы (проявления) человеческого существования — забота, страх, решимость, совесть; человек прозревает экзистенцию как корень своего существа в пограничных ситуациях (борьба, страдание, смерть). Считается, что, постигая себя как экзистенцию, человек обретает свободу, которая есть выбор самого себя, своей сущности, накладывающий на него ответственность за всё происходящее в мире. Как видите, философская постановка вопроса о цели человеческого существования (о смысле жизни), которая соответствует двум первым этапам Восьмеричного пути — откровенная и в общем верная: этим буддизм и привлекает множество людей, стремящихся найти себя в жизни. Мало того, эта постановка вопроса совершенно справедливо включает в себя и правильный акцент на необходимость и важность поиска ответов на основные проявления человеческого существования (заботу, страх, решимость, совесть…), а также на назначение в жизни человека пограничных ситуаций (борьбу, страдание, постоянный выбор, обусловленный мировоззрением и нравственностью человека…). Неверные ответы [433]. Эти ответы полностью соответствуют общей фундаментальной мировоззренческой основе индоиранского Востока (посмертная “справедливость”), которую буддисты изложили на свой манер в Четырёх Благородных истинах. Понятие «экзистенция» (экзо, от греческого exo - вне, снаружи, приставка, означающая: внешний, наружный, указывающая на связь с внешней средой) само по себе обязывает к созданию адекватной декларациям социологической доктрины — как оптимальном и гармоничном общественном строе, объединяющем всех людей общей целью земного существования. Ведь социальная среда — одна из самых главных, согласно постановке вопроса о проявлениях человеческого существования. В буддизме решили этот вопрос «раз и навсегда», попутно отыскав эффективный способ избавляться от лишних хлопот относительно пограничных ситуаций и переживаний, связанных с ними. Нравственность буддиста, таким образом по мере прохождения первых этапов, приближается к стандартной догматической — тем критериям, которые зафиксированы первыми двумя ступенями Восьмеричного пути (правильное понимание, взгляды, правильная мысль, решимость). Правильные взгляды это — необходимость верить в Четыре Благородных истины. Правильная решимость— готовность овладеть своими чувствами и желаниями, стремление сосредоточиться на том, чтобы вести жизнь в соответствии с Четырьмя Благородными истинами. Таким образом, цель жизни (по-буддийскому — существования) человека заключается в преодолении сансарических привязок, мешающих индивидуальному “освобождению”. Начавшись именно с этих “философских” позиций (Четыре Благородные истины), разворачиваются все дальнейшие этапы Восьмеричного пути. Речь, способ жизни, усилия буддистов направлены на выставленную религиозную цель. Не случайно слово «праджня» (первые два этапа пути) помимо смысла «понимание» имеет ещё два смысла «различающее знание» и «способность интуировать истинную реальность как она есть, помимо категорий и представлений рассудка субъекта и его рефлексий». Это свидетельствует о следующем:
· «Различающее знание» буддисты получают раз и на всю жизнь в процессе религиозного обучения, в основном на первых двух этапах Восьмеричного пути. Ясно, что это не Различение от Бога, а религиозные догматы, призванные стать нравственным руководством для буддистов на всю жизнь. В итоге Различение от Бога подменяется «пониманием» религиозных догматов и следованием им. · В связи с перечисленным выше, мировоззренческая картина всех буддистов достаточно однообразна, устойчива, и её “мозаика”[434] основана на «интуировании истинной реальности как она есть, помимо категорий и представлений рассудка субъекта и его рефлексий». Интуирование (от латинского intuitio, intueor - пристально смотрю) это — субъективная способность выходить за пределы опыта путем мысленного схватывания (озарения) или обобщения в образной форме непознанных связей, закономерностей. Как видите, «интуирование истинной реальности» (формирование мировоззренческой картины мира) происходит на первых двух этапах Восьмеричного пути в основном через познание религиозных “истин” (правильные взгляды + решимость мыслить в соответствии с этими взглядами). На этой нравственной основе формируется мировоззренческая “призма” (система образных взглядов) в психике учеников, через которую они смотрят на реальный мир «помимо категорий и представлений рассудка». Иными словами, буддисты “озаряются” на базе того мировоззрения, которое они получили в процессе обучения на первых двух этапах. Это мировоззрение по меньшей мере атеистично.
Опять могут быть возражения, мол буддисты учатся обретать Различение через способность интуирования истинной реальности. Но о каком Различении может идти речь, если буддисты не признают ни Бога, ни душу, ни судьбу? [435] От кого они могут ждать обретение Различения?[436] Все последующие этапы Восьмеричного пути, лишь убеждают правильности наших выводов. Шила — этапы соблюдения усвоенных обетов и обретённой в процессе первых двух этапов нравственности. Если говорить ещё точнее, то на первых двух этапах (праджня) происходит нейро-лингвистическое программирование («зомбирование») психики учеников религиозными догмами, а на последующих трёх этапах (шила) ученики проходят жизненную проверку на устойчивость «зомбирования» — на психическую лояльность буддийской системе ценностей. Эти этапы («правильная речь», «правильное действие, поведение», «правильный образ жизни») являются для гуру и учеников своеобразной |
Познавательные статьи:
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-23; просмотров: 195; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!
infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.12.165.68 (0.014 с.)