Сердце на двоих-Долго и счастливо

— Ты оставишь меня, если я сделаю это?
— Я никогда тебя не оставлю.
— Это единственное, что могло бы остановить меня.
Он поднял пистолет и выстрелил.

Одна минута после выстрела
Джон пристально посмотрел на Шерлока. Тот остался стоять неподвижно, лишь оглянулся через плечо и ответил ему взглядом одновременно вызывающим и неуверенным.
Вызывающим — потому что он не жалеет о том, что сделал, а неуверенным — потому что не знает, как я к этому отнесусь, догадался Джон.
Он глянул вниз, на то, что осталось от Мориарти, и снова поднял глаза на Шерлока.
— В яблочко, — сказал он.
Поза Шерлока стала чуть менее напряженной, а на лице появилось куда более знакомое выражение: «Я окружен идиотами».
— Честное слово, Джон, хоть по твоим меркам я и не снайпер, но с такого расстояния даже слабоумный не промахнулся бы, — он наконец отвернулся и отошел от тела.
Улыбнувшись, Джон шагнул ему навстречу и протянул руку к пистолету, с которым Шерлок расстался без возражений.
— Знаешь что, — сказал он, — ты у меня посмотришь «Житие Брайана», и мне все равно, понравится тебе или нет. По крайней мере, ты будешь улавливать процентов на тридцать больше моих шуток и начнешь понимать, о чем мы говорим с Лестрейдом. Я же знаю, как ты не любишь быть не в теме.
Шерлок поднял глаза к потолку.
— Пошли отсюда, — сказал он. — Возле гостиницы тебя должны были перехватить четверо вооруженных людей. Они могут вернуться.
Джон взглянул на него, склонив голову к плечу.
— А мы можем забрать сверху мой пистолет и посмотреть, как это у них получится, — предложил он.
Шерлок улыбнулся.
Час после выстрела
— Ради всего святого, больше ни в кого не стреляй! — голос Майкрофта звучал резче обычного, и Шерлок слегка отвел телефон от уха.
— Думаю, тут просто больше не в кого, — ответил он. — Джон отлично управился, — Шерлок обернулся к одному из членов команды Майкрофта, обрабатывавшему ссадину на лице Джона. Тот стоял со скучающим видом, но широко улыбнулся, поймав взгляд Шерлока.
— Да уж, — чопорно ответил Майкрофт, но Шерлок уже не слушал его. Он испытывал сильнейшее желание оказаться как можно дальше от всех этих людей и их суеты. С Джоном. Вдвоем. Наедине. Желательно без одежды и чем скорее, тем лучше.
— Мы уходим, — объявил он одновременно Майкрофту и руководителю команды, чьим телефоном он воспользовался. Резко ткнув в кнопку отбоя, он протянул мобильник мужчине и направился было прочь, но тот попытался удержать его за руку. Если бы Шерлок был котом, в этот момент у него встала бы дыбом шерсть; он рывком высвободился. Он уже открыл было рот, чтобы выплеснуть ярость, в которую его привела подобная бесцеремонность после всего, что сделал с ним Мориарти, но в этот момент другая ладонь легла на его руку, и вся его злость испарилась. Шерлок начал улыбаться еще до того, как обернулся.
— Пойдем? — спросил Джон.
— Еще нет, — встрял руководитель. — Мне нужна еще кое-какая информация, прежде чем я дам вам зеленый свет, — в этот момент его отвлекли, он поправил наушник и прислушался к далекому голосу в нем.
Они ждали, стоя бок о бок. Джон толкнул Шерлока локтем.
— Как будто мы какие-нибудь чертовы электрички, — пробормотал он.
— Не электрички, а электропоезда, говори правильно, — даже не глядя, Шерлок знал, что в этот момент Джон возводит глаза к небу.
— Все умничаешь, — вздохнул он, — а сам веришь в кнопку вызова супермена, — Джон имел в виду недавние слова Шерлока в адрес Мориарти.
Шерлок пожал плечами.
— Надо же было что-то сказать, — возразил он. — Я надеялся, что он растеряется. Со мной это сработало.
Когда командир отряда повернулся к ним, оба хихикали вовсю.

§ * *

Улизнуть им удалось лишь через час, зато их по крайней мере подбросили до гостиницы.
Шерлок вошел в номер первым и направился было к кровати, но остановился на полдороге, словно его ноги забыли, куда идти. Волна адреналина схлынула, оставив чувство оторванности от окружающего мира. Он огляделся по сторонам, почти не узнавая комнату, в которой они провели вместе сегодняшнее утро, — это было словно в другой жизни.
Щелкнул дверной замок; обернувшись, он увидел, как Джон направляется к нему твердым шагом. На его лице не осталось ни следа от недавней веселости. Шерлок уже начал поднимать руки — все, чего он хотел, это просто обнять Джона, — но тот остановился на небольшом расстоянии, а потом подошел ближе, потянулся вверх и очень решительно поцеловал его в щеку, запустив обе руки в его волосы.
Потом он положил руки на плечи Шерлока и перешел к его уху, целуя и покусывая каждый его завиток.
— Где еще? — спросил он, наконец отстранившись.
Шерлок смотрел на него широко раскрытыми глазами, чувствуя в них странное пощипывание.
— Он не... — Джон опустил голову, выдавая взглядом направление своих мыслей.
Шерлок покачал головой.
— Нет. Нет, ничего такого, — от этой мысли его передернуло, и он поспешил избавиться от нее.
Он поднял руку и показал пальцем на место, которого касался язык Мориарти, а потом провел им вокруг горла. Джон распахнул воротник его рубашки, резко втянул воздух сквозь зубы и застыл; Шерлок понял, что попытка Мориарти задушить его оставила следы пальцев на шее.
Внезапно он почувствовал необъяснимый стыд. Отступив на шаг, он стянул края воротника вместе, снова закрывая шею.
— Прости, — Джон уронил руки, и Шерлок, отвернувшись, отшел к окну. Он смотрел наружу, навалившись всем весом на раму и ничего не видя.
— Это было плохо, — тихо сказал он. — Так плохо...
Он все еще чувствовал, как движется по его телу рука Мориарти, скользит вниз по его груди, касается... Тактильное воспоминание было невероятно сильным и противилось всем попыткам стереть его. Шерлока снова замутило.
— Хочешь, я уйду? — раздался за его спиной негромкий голос Джона. — Это нормально, если тебе нужно немного побыть одному. Я сделаю как ты хочешь.
— Мне надо принять ванну, — он не двинулся с места и не сказал больше ни слова. Послышались шаги Джона и шум воды в примыкавшей к спальне ванной комнате. Хорошо, что у них современный номер, подумал он. Для его нынешней цели душа было бы недостаточно.
Когда вода перестала течь, он обернулся и увидел, как Джон неуверенно переминается с ноги на ногу у двери. Шерлок глубоко вздохнул и начал раздеваться. Одежду он небрежно бросал на постель — всю, кроме рубашки, которая отправилась прямиком в корзину для мусора; он был уверен, что больше никогда в жизни ее не наденет. Оставшись в одних трусах, он направился в ванную. По дороге он сграбастал Джона за руку и почти втащил за собой в дверь.
Внутри было уже тепло, клубился пар. Шерлок повернулся к Джону и нетерпеливо взмахнул рукой, указывая на явно избыточное количество одежды на нем. Тот исправил свою ошибку с вызывающей уважение скоростью, хотя и замешкался, взявшись за резинку трусов. Фыркнув, Шерлок разделся догола, и Джон последовал его примеру с несколько смущенным видом.
— Прости, — сказал он. — Но... когда ты голый, я ничего не могу поделать.
Шерлок глянул вниз. А.
— Я ни на что не рассчитываю, я не... — Шерлок прервал его извинения, скомандовав:
— В ванну. Быстро.
Примерно двадцать минут спустя, когда Шерлок откручивал кран пальцами ног, чтобы добавить горячей воды в неправдоподобно огромную ванну, он понял, что ему было гораздо проще рассказать Джону о случившемся, не видя его. Может быть, дело в том, что впервые они заговорили о чувствах и переживаниях, когда он был слеп? Один уровень сознания Шерлока занялся обдумыванием этой мысли; другой одновременно с этим сделал заметку, что неплохо бы принимать такую ванну почаще.
Шерлок откинулся на грудь Джона и почувствовал, как теплые руки надежно смыкаются вокруг его пояса.
— Никто не будет дотрагиваться до меня, кроме тебя, — решительно объявил он. — Никогда.
— Никогда, — эхом откликнулся Джон, и Шерлок с улыбкой различил в его голосе собственническую нотку.
Джон осторожно провел губами по его шее, и Шерлок запрокинул голову, демонстрируя свое одобрение. Цепочка легких поцелуев прервалась на том месте, где остались следы от пальцев Мориарти — следы, которые он отчаянно желал стереть.
— Как ты относишься к засосам? — спросил Джон, и Шерлок на мгновение потерял дар речи от восхищения гениальностью своего партнера, которая, разумеется, проистекала из его собственной гениальности в выборе спутника жизни.
— Чтобы остался след, — продолжал Джон. — Не на всю жизнь, конечно, но достаточный, чтобы скрыть другие следы.
— Теоретически и в целом — с сомнением, — ответил Шерлок, — но здесь и сейчас я буду благодарен.
Он не особо ожидал возбуждающего эффекта от действий Джона — ведь они преследовали совсем другую цель, — но не стал скрывать реакцию своего тела на губы, впившиеся в его кожу. Подставив им другую сторону шеи, Шерлок взял руки Джона в свои и сдвинул их выше, себе на грудь.
— Ты уверен? — коснулось его теплое дыхание Джона. — Не заставляй себя, не торопись, все в порядке, — его ладони неподвижно лежали там, где Шерлок отпустил их. — Я знаю, ты сказал, что ничего страшного не случилось, мы с тобой бывали и в худших переделках... но ведь это ты, Шерлок. Ты не такой, как все.
Шерлок задумался. Да, какая-то часть его существа действительно требовала, чтобы его не трогали, оставили в покое, одного, как всегда было прежде; хотела завернуться в знакомое одиночество, как в любимое пальто. Но он не собирался позволять Мориарти отобрать у него — или у Джона — чувство близости. Ожидание не принесет никакой пользы.
— Только с тобой, Джон, — твердо сказал он. Сейчас было не время для напускной скромности. — Только с тобой, отныне и до конца моих дней.
Джон замер у него за спиной. На мгновение Шерлок забеспокоился, не сказал ли он чересчур много.
— Мне нужно поцеловать тебя прямо сейчас. Можно? — спросил Джон, и Шерлок повернул к нему голову. Подняв лицо и закрыв глаза, он раскрылся навстречу этому поцелую, не утаивая ничего. Его рука поднялась, обвила шею Джона; пальцы запутались в его волосах, легонько царапая кожу.
Это был волшебный поцелуй — глубокий, испытующий и подтверждающий. Через какое-то время у Шерлока заныла шея от неудобной позы и он попытался развернуться, но Джон мягко и постепенно отпустил его губы. Властный, долгий поцелуй распался на несколько легких, паузы между ними становились все дольше, пока наконец Джон не прошептал:
— Позже...
Вздохнув, Шерлок подчинился и снова опустил голову на плечо Джона. Учитывая разницу в росте, им было бы удобнее лечь наоборот, но сейчас именно Шерлок нуждался в утешении, и ему было не стыдно принять его от Джона.
Все еще не открывая глаз, он понял, что Джон что-то затеял: щелкнула крышечка флакона, а потом что-то мягкое коснулось его ключиц. Губка и какое-то средство для мытья... Он принюхался. Интересно: Джон взял свой гель для душа, а не тот, которым обычно пользовался Шерлок, хотя на полке они стояли рядом. Схватил по привычке?.. Он снова втянул воздух. Нет, почти наверняка он сделал это намеренно. Запах, устойчиво связанный с Джоном, заставлял его почувствовать себя в безопасности.
Губка описывала круги по его груди, постепенно опускаясь все ниже; Джон снова принялся целовать его шею — нежнее, чем раньше, но все равно очень приятно. Губка чуть задела его соски, и Шерлок непроизвольно пошевелил пальцами ног, задев эмалированную стенку ванны. Да, очень приятно.
Джон по очереди вымыл его руки, водя губкой вдоль пальцев и между ними, кругами по ладони, а потом снова вверх — по запястью, по тонкой коже на внутренней стороне локтя. Его движения были легкими, но достаточно уверенными: ласка, а не щекотка.
Губка снова прошлась по его груди, потерла чуть сильнее один сосок, другой, опустилась ниже, к талии; Шерлок сбился с дыхания, но тут Джон бросил губку в воду и положил обе руки ему на грудь.
И уже через несколько секунд его голову покинули мысли не только о Мориарти, но и обо всем остальном. Большими пальцами Джон ласкал оба его соска одновременно, то потирая их уверенными движениями, то обводя вокруг. Шерлок почувствовал, что его тело откликается самым недвусмысленным образом, и открыл глаза, глядя, как касаются его руки Джона — руки, которые он узнал бы среди тысяч других и единственные, которые были ему нужны.
Он взглянул вверх и увидел, что глаза Джона тоже открыты. Шерлок ощутил на коже его взгляд и, проследив его направление, снова опустил глаза туда, где пальцы Джона тянули и пощипывали, заставляя его соски твердеть, а пах — наливаться жаром.
В конце концов Шерлок откинул голову, схватился пальцами ног за край ванны, и Джон подхватил его левой рукой, чуть разворачивая и склоняя его голову так, чтобы было удобно поцеловать его.
Поцелуй был глубоким, жадным; не грубым, но намного более требовательным, чем обычно. Шерлок чувствовал, что Джон снова утверждает свое право на него, которое Мориарти попытался было поколебать своими заявлениями об «идеальной паре», показывает, как хорошо он чувствует и понимает его; и Шерлок не сопротивлялся, не боролся за главенство — он просто целовал в ответ, позволяя Джону вернуться на то место, где он должен был быть всегда.
Через несколько минут рука Джона решительно двинулась вниз, и вскоре Шерлок уже задыхался, не прерывая поцелуя и не пытаясь сдерживать ни свое тело, ни поток бессвязных слов. Он отпускал себя на свободу, потому что Джон был здесь, а Мориарти был мертв; они выжили, и он любил Джона — далеко не идеального Джона, который для Шерлока был самим совершенством.

Неделя после выстрела
— А что бы сделал ты?
Джон поднял взгляд от газеты, но Шерлок смотрел не на него, а на экран своего ноутбука, сидя в кресле с подтянутыми к груди ногами, — словно чертик на пружинке, готовый залезть в свою коробочку.
— С чем? — спросил Джон, но Шерлок не ответил. Как всегда.
Конечно, Джон знал, о чем речь, но Шерлок не хотел говорить об этом напрямую, лишь обстреливал его косвенными вопросами и уклонялся от ответов на них. Джон вздохнул.
— Ну, я бы скорее сломал ему шею, чем выстрелил бы в него, — ответил он. — Возникло бы меньше вопросов.
Шерлок вскинул голову с недоверчивым видом.
— Ты действительно мог бы сломать ему шею? На самом деле?
Джон пожал плечами. Кажется, шоковая терапия действительно работает лучше, чем деликатность и мягкость.
Шерлок переводил взгляд с его лица на руки и обратно.
— Иди ко мне, Джон, — сказал он, и в его глазах загорелся огонек, от которого пульс Джона пошел вразнос. — Иди ко мне сейчас же.
Джон ожидал немного другого эффекта, но этот его тоже устроил.

§ * *

Гораздо позже, когда Джон уже засыпал, в полумраке спальни раздался голос Шерлока:
— Я не жалею.
Джон мгновенно насторожился, но заставил себя сохранить ровное дыхание и спокойный голос.
— Я знаю.
— Я сделал бы это снова.
Джон в этом не сомневался.
— Конечно, сделал бы.
Повисло долгое молчание, и Джон подумал было, что разговор окончен.
— Теперь ты смотришь на меня по-другому?
Вздохнув, Джон перевернулся на другой бок.
— С моей стороны это было бы лицемерно, не находишь?
— Я не об этом спрашивал.
— Тогда я отвечу «нет», — твердо сказал Джон. — Я считаю, нельзя оправдывать только то, что ты не готов сделать сам, — он глянул на Шерлока. Тот смотрел в потолок. — Не голосуй за смертный приговор, если не готов сам включить рубильник, не ешь бекон, если не в состоянии убить свинью. Я не говорю, что каждый перед завтраком должен обязательно зарезать по свинье, но если ты не в силах вынести даже мысли о том, чтобы сделать что-то, неправильно ожидать, чтобы кто-то другой сделал это для тебя.
Шерлок молчал.
— Ты же понимаешь, что твои доводы были ошибочными, — настаивал Джон. — Мориарти ни за что не пошел бы в тюрьму. Если бы ты не убил его, это сделал бы я, или пришлось бы возложить эту задачу на Майкрофта.
Он протянул руку и положил ее на плечо Шерлока.
— Но ты справился сам. Это был... смелый поступок.
— Он сказал, что поступил бы так же, — заметил Шерлок, и Джон внезапно понял, что в этом и есть суть проблемы. Именно эта мысль, застряв у Шерлока в голове, заставила его дрогнуть, как Мориарти, вне всякого сомнения, и рассчитывал.
— Может, и так, — ответил Джон. — Но разве он потерял бы сон из-за этого?
— Я не потерял сон, — возразил Шерлок, — я всегда спал мало.
Джон попытался оформить свои мысли в нечто связное.
— Послушай, это в кино плохой парень всегда вытаскивает пушку в последний момент, так что герою остается только защищаться и он чудесным образом оказывается оправдан, — сказал он, вспоминая бесконечные споры на тему «Хан выстрелил первым»*, которые его приятели заводили после четвертой кружки пива. — В жизни все не так. Иногда тебе приходится делать трудный выбор и жить с ним.
Что-то в его тоне привлекло внимание Шерлока, и тот повернул голову, пристально глядя на Джона.
— Я ведь даже не спросил тебя, — в его голосе послышалось отчетливое: «Как я мог?». — Охрана вокруг дома... Себ... Хелен... Ты в порядке?
Джон скорчил гримасу.
— Конечно, я в порядке, — заверил он, но все-таки отвернулся, перекатившись на спину. — Это были враги, вооруженные и опасные, и все они стояли между мной и моей целью.
— То есть мной.
— То есть тобой, — признав это, Джон почувствовал облегчение. Да, Шерлок был важнее всего.
За этой мыслью сама собой пришла следующая: может быть, не стоит так демонстрировать Шерлоку свой обычный стоицизм? Джон вздохнул. Во многом он был гораздо более открытым человеком, чем Шерлок, но эту тему надежно держал взаперти.
Он поднял руку, пригладил волосы.
— Мне немного не по себе из-за женщины, — признался он наконец. — Это глупо, и Гарри обязательно дала бы мне по шее, но это так.
Он почувствовал на себе взгляд Шерлока.
— Это в нее ты выстрелил, войдя в дом? После этого выстрела Себ пошел на поиски?
Джон кивнул.
— Но она была вооружена? — уточнил Шерлок.
— О да, — Джон вспомнил неожиданно большой револьвер, нацеленный ему в голову, Женщина оказалась удивительно быстрой.
— И она убила бы тебя?
— Вне всякого сомнения.
Шерлок ничего не ответил, но Джон чувствовал его неловкость. Он снова вздохнул.
— Я мог бы просто вывести ее из строя. Выстрелить ей в плечо и отобрать пистолет. Я уже почти сделал так.
— Но?
— Но я не знал, сколько еще врагов в доме против меня одного. Даже раненый противник потенциально опасен: он может поднять тревогу, у него может оказаться другое оружие, которым он будет в силах воспользоваться. Риск был слишком высок.
Шерлок помолчал какое-то время.
— А Себ?
Джон фыркнул.
— Вот уж о ком я точно не буду жалеть. Ублюдок ползучий, — он помолчал. — Извини.
— Все в порядке, это точное определение, — с чувством сказал Шерлок. — Ты ему не особенно нравился. Из-за тебя он называл себя доктором Мориарти.
— Доктором? Ты серьезно? Звучит как-то дико.
— Еще бы. Его злили наши отношения, он сказал, что ты слишком много себе позволил.
— Возможно, он просто завидовал, — хмыкнул Джон. — Ведь когда он исчез, Мориарти и ухом не повел.
Шерлок не ответил, и Джон снова лег на бок, чтобы взглянуть на него. Детектив по-прежнему смотрел в потолок, но напряжение уже начало покидать его. Повернув голову, он улыбнулся Джону.
— Ты прав. Может, Себ и был предан Мориарти, но взаимности в этом чувстве не было, — он перекатился на бок, оказавшись лицом к лицу с Джоном, и положил руку ему на пояс. — Я не больше похож на Мориарти, чем ты на Себа, — решил он и почти моментально заснул.
Три месяца после выстрела
— Ты снова пялишься на мою грудь, — сказал Шерлок, не отрываясь от ноутбука. — У тебя есть какая-то конкретная причина?
Боковым зрением он заметил, что Джон застыл в дверях кухни, не выпуская из рук полотенца, которым только что рассеянно вытирал кружку.
— Извини, — пробормотал тот.
Шерлок поднял голову.
— Ты делаешь это более или менее постоянно уже неделю, — припомнил он. — И, кстати, что бы ты там ни пытался стереть с этой кружки последние пять минут, оно либо давно отправилось восвояси, либо останется на ней навсегда.
Джон взглянул на кружку обвиняющим взглядом, словно та выдала его секрет, и пожал плечами. Шерлок ждал, подняв одну бровь. Джон неловко поежился.
— Ладно, — он оставил кружку в покое и направился к своему креслу. — Я думал о том, почему бы тебе не проколоть сосок.
Шерлок остолбенел. Мало кто, кроме Джона, мог привести его в такое состояние.
— И почему, по-твоему, я должен этого захотеть? — осторожно поинтересовался он.
— Ты очень чувствительный, — заметил Джон. — Это будет... стимулировать. И... и меня тоже, в каком-то смысле, — признался он. — В конце концов, это единственный шанс надеть на тебя кольцо, ведь ты, похоже, не из тех, кто женится.
Шерлок скорчил выразительную рожу.
— Не бойся, — успокоил его Джон, — это я просто так подумал, — он улыбнулся. — Можешь запомнить эту идею на случай, если не будешь знать, что подарить мне на Рождество.
Шерлок с мученическим видом закатил глаза.
— Я абсолютно уверен, что смогу придумать подходящий подарок, ради которого мне не придется калечить себя, — заявил он и снова углубился в работу.

§ * *

Неделей позже, направляясь в морг, он обнаружил, что снова думает об этом разговоре. Неужели он действительно готов подвергнуться этой дикой процедуре лишь для того, чтобы порадовать Джона? Он тряхнул головой, выбрасывая из нее эту идею, и ускорил шаг. Глупости.
Поравнявшись с обзорным окном, сквозь которое открывался вид на столы для вскрытия, он взглянул в него и споткнулся. «Это не то, что ты думаешь», — немедленно заявил его рассудок, напоминая, что Джон сам назначил встречу здесь и знал, что он уже на подходе. Кроме того, верность — одна из основных черт характера Джона. Он ни за что на свете не изменил бы Шерлоку; нет, это невозможно.
Ни один из этих тезисов не оказал ни малейшего влияния на ощущения Шерлока, увидевшего в комнате внизу Молли в объятиях Джона: его желудок словно перевернулся вверх тормашками и наполнился мутной пеной.
У него на глазах Джон немного отстранился, но лишь для того, чтобы одной рукой пригладить волосы за ухом Молли. Шерлок услышал, как скрежещут его зубы, но справился с первым порывом развернуться и уйти. Вместо этого он пошел дальше, спустился по лестнице, завернул за угол и распахнул дверь не более резко, чем обычно, тщательно удерживая на лице маску безразличия.
Джон обернулся и улыбнулся ему, но не отпустил Молли.
— Вот видишь, он обманул даже Шерлока, — сказал он, поворачиваясь обратно к ней. — Что уж говорить о нас, простых смертных?
О нет, только не это снова. Ты когда-нибудь успокоишься, идиотка?
Джон сделал шаг назад и взял ее за плечи.
— Ну-ка, выше нос! — велел он. — Никто тебя не винит, — он повернулся к Шерлоку, не снимая руки с ее плеча. — Правда, Шерлок?
Шерлок открыл рот. Закрыл его. Посмотрел на лицо Джона — открытое, не выражающее ничего, кроме искреннего сочувствия. Представил себе, как оно изменилось бы, дай он волю своим подозрениям.
— Нет, — сказал он. — Никто не винит тебя, Молли.

§ * *

Тем вечером он маялся мрачными мыслями в своем кресле до тех пор, пока Джон не бросил возню на кухне и не уселся напротив него.
— Выкладывай, — потребовал он. — От чего ты на этот раз выпрыгиваешь из штанов?
Шерлок поморщился.
— Ради бога, Джон, откуда ты все время вытаскиваешь эти кошмарные выражения? Тебе надо поменьше смотреть телевизор.
Джон склонил голову набок.
— Будешь говорить здесь или в спальне? — вопрос был вовсе не таким двусмысленным, как казался. Просто у Джона была теория о том, что важные или сложные вещи лучше всего обсуждать в постели и лучше всего без одежды, чтобы ни одна сторона не могла удрать чересчур быстро в приступе раздражения.
Шерлок нахмурился. Разговоры. Насколько он мог судить, в отношениях это был главный минус, но Джон не позволял ему увиливать от них. На самом деле, он не раз просто усаживался на него верхом и отказывался отпускать, пока тот не ответит, — а вырваться из хватки Джона, когда он того не хотел, было невозможно.
Хотя в последний раз ему успешно удалось отвлечь его, вспомнил Шерлок. Почему-то Джон здорово заводился, когда видел его беспомощным, — странный факт, учитывая, что почти всякий раз он позволял Шерлоку быть сверху и выглядел вполне довольным. Интересно. Шерлок отложил эту мысль в сторону для дальнейшего обдумывания.
— Ты бисексуал, — сказал он наконец.
— Я в курсе, — ответил Джон, и Шерлок нахмурился. — Извини. Продолжай.
— Тебе нравится секс и с мужчинами, и с женщинами.
Джон подозрительно посмотрел на него.
— Это было раньше. Теперь мне нравится секс только с тобой.
— Разве ты не скучаешь по женщинам? — спросил Шерлок. — Я имею в виду, по физическим отношениям с ними. Если это часть твоей природы, не почувствуешь ли ты когда-нибудь, что тебе ее не хватает?
У Джона был озадаченный и немного уязвленный вид.
— Шерлок, я никогда не буду изменять тебе, — сказал он. — Ты сам это прекрасно знаешь.
Детектив взмахнул рукой.
— Разумеется, знаю, Джон, не говори глупостей.
— Тогда в чем дело? — с недоумением спросил он.
Шерлок, казалось, был немного смущен.
— Этого недостаточно, — Джон непонимающе уставился на него, и Шерлок неловко пожал одним плечом. — Мне недостаточно того, что ты не будешь мне изменять, — объяснил он. — Я хочу, чтобы ты не хотел этого делать.
— Ничего себе! — воскликнул Джон, качая головой. — Такого собственника я еще не встречал... Послушай, когда ты в комнате, я не замечаю почти никого вокруг. Чтобы сосредоточиться на ком-то, кроме тебя, мне нужно как следует напрячься. На месте преступления, знаешь ли, это бывает чертовски неудобно.
________________________________________________________

§ В первом фильме саги «Звездные войны» Хан Соло без предупреждения выстрелил в угрожавшего ему охотника за головами Гридо. Во втором релизе фильма этот этически неоднозначный момент был изменен: Хан и Гридо стреляли друг в друга одновременно.

 

— А если я не в комнате? — не удержался от вопроса Шерлок, вспомнив недавний эпизод с Молли.
Джон фыркнул.
— Значит, в этот момент ты преследуешь очередного преступника, а я бегу за тобой по пятам и любуюсь твоей задницей. Извини, тылом.
Шерлок сделал круглые глаза.
— Думаю, что на данном этапе я вполне способен выдержать и «задницу», — сказал он.
— Почему ты вообще заговорил об этом? — спросил Джон. — Неужели из-за того, что на прошлой неделе мы наткнулись на Энди? Да нет, ты вроде бы говорил о женщинах...
Он задумался всерьез, но мысли Шерлока уже переключились на другую волну при упоминании о бывшем бойфренде Джона. Одном из его бывших бойфрендов. Дружелюбном и болтливом типе, над шуточками которого покатывалась половина паба, куда они зашли в тот злополучный вечер.
У него были короткие светлые волосы, карие глаза, мускулистая фигура и не особенно острый ум. Большую противоположность Шерлоку Холмсу трудно было вообразить. Он громогласно заявил, что любой, кому удалось захомутать Джона Ватсона, — удачливый сукин сын, и Джон едва успел выпихнуть Шерлока за дверь, прежде чем тот начал разворачивать крайне эмоциональную и со вкусом составленную характеристику Энди.
Но невысказанные слова все еще просились наружу.
— Не понимаю, что ты нашел во мне после него, — неприязненно буркнул Шерлок, и Джон вздрогнул от неожиданности. — Он же идиот.
Джон вздохнул.
— Он архитектор, Шерлок. И вовсе не идиот.
— Но он упустил тебя, так ведь? — в устах Шерлока это прозвучало как синоним.
— Не то чтобы у него был выбор, — с легким сожалением Джон покачал головой. — Так дело в Энди? Или тебе еще что-то не дает покоя?
Шерлок немедленно ощетинился.
— Вообще-то это ты настоял на том, чтобы мы поговорили, — сказал он.
— Ничего подобного, Шерлок. Это ты весь вечер сидишь нахохлившись, как курица под дождем, — парировал Джон. — Тебя что-то грызет. Давай, скажи мне.
— Мне нужно меньше секса, чем тебе.
На мгновение Джон замер.
— Это жалоба или наблюдение?
— Второе.
— Значит, тебя устраивает то, что происходит у нас сейчас? Ты не считаешь меня чересчур настойчивым, не хочешь, чтобы я умерил аппетиты?
— Нет.
Джон улыбнулся.
— Что же, — сказал он. — Ты не такой темпераментный, как я. Ничего страшного в этом нет: ведь когда тебе действительно хочется, ты получаешь не меньше удовольствия, чем я, верно?
— Совершенно верно. Но тебе, похоже, хочется все время. А я не люблю отвлекаться, когда расследую дело. Или когда хочу просто поиграть на скрипке. Или поцеловаться. Мне нравится целоваться и иногда достаточно одного этого.
— Можно, я тебя перебью? — вмешался Джон. — Я чувствую непреодолимое желание поцеловать тебя прямо сейчас.
Шерлок улыбнулся, и в разговоре на некоторое время возникла пауза. К моменту его возобновления они успели перебраться на диван и растянуться на нем во весь рост.
— А как насчет моего желания постоянно быть сверху? — поинтересовался Шерлок, пока Джон покрывал поцелуями его шею. — Может быть, тебе надоело?
Джон тихо рассмеялся и поднял голову.
— Черта с два мне надоело, — ответил он. — Сверху, снизу, сбоку, вверх ногами... Да хоть свисая с потолка, если других вариантов не будет. Мне все равно.
Шерлок с сомнением покосился на потолок, но по здравом размышлении отказался от этой идеи.
— Это ты сейчас так говоришь, — возразил он, — но если мы собираемся остаться вместе надолго...
— Мы собираемся, — Джон снова поцеловал его. Шерлок спрятал улыбку: спровоцировать Джона сказать это оказалось детской задачкой.
— Но по большому счету, разве ты не захочешь снова быть главным?
Джон пожал плечами.
— Не знаю. Одно могу обещать тебе точно: я не пойду искать на стороне того, чего мне не хватает с тобой. Если проблема станет серьезной, мы поговорим о ней, ладно? Да ты сам все поймешь прежде, чем я скажу.
Он снова наклонил голову, запустил обе руки в волосы Шерлока и поцеловал его — на этот раз в губы, и пока он не отстранился, Шерлок не мог сосредоточиться ни на одной мысли.
— Послушай, не стоит волноваться ни о моем прошлом, ни о том, чего я захочу или не захочу в будущем, — сказал наконец Джон. — Пока мы можем поговорить друг с другом, все будет хорошо.
Видимо, Шерлок выглядел недостаточно успокоенным этими словами, потому что он добавил:
— Если уж мы затронули эту тему, то ты и сам не знаешь, чего можешь захотеть через несколько лет.
Шерлок непонимающе поднял бровь, и Джон пристально посмотрел на него.
— Не то чтобы я одобрил это, но не стоит ли тебе попробовать заняться сексом с кем-нибудь другим из научного интереса? С другим мужчиной? С женщиной? С...
— Хватит! — прервал его Шерлок, чувствуя приступ тошноты. — Я тебя понял, — притянув Джона к себе, он крепко обхватил его обеими руками. — Ни с кем, кроме тебя, — он прижался лицом к шее Джона и глубоко вдохнул. — Никогда в жизни.
Через несколько минут он снова задумался над просьбой Джона — впрочем, скорее выражением заинтересованности, чем требованием. Самое время прикончить ее в зародыше, обратив внимание на очевидную проблему.
— Все мои рубашки скроены точно по фигуре, — напомнил он, разжимая руки. Джон приподнялся на локтях.
— Я знаю, — с улыбкой отозвался он.
Должно быть, он не понимает, к чему клонит Шерлок.
— Пирсинг будет видно сквозь них, — объяснил он.
Улыбка Джона стала шире.
— Еще как, — согласился он.
Мда. Не совсем та реакция, которой ожидал Шерлок. Он прибегнул к последнему и основному доводу:
— Я не хочу, чтобы ко мне прикасались чужие люди.
Джон склонил голову набок.
— Какая жалость, что у тебя нет ни одного знакомого доктора.
Шерлок сдался. Джон усмехнулся и снова поцеловал его, но на этот раз мысли не торопились покидать его голову. Он все еще чувствовал некоторую неловкость. Конечно, очень здорово, если Джон, как он сам говорит, доволен тем, что у него есть, и не хочет ничего другого, но до бесконечности так продолжаться не будет. Все-таки Джон отдавал больше, чем получал, и это было совершенно неправильно. Надо придумать, чем порадовать его — естественно, при условии, что это не потребует отрыва от расследований или проделывания в себе не предусмотренных природой отверстий.
Наполовину оформившаяся идея, которую он раньше отложил в сторону, снова пришла ему в голову, и когда его губы оказались свободны в очередной раз, он спросил:
— Похоже, тебе нравится держать меня в подчинении?
С несколько испуганным видом Джон поспешил слезть с него, но Шерлок притянул его обратно.
— Разумеется, я не имею в виду сейчас, — сказал он. — Просто я вспомнил, что в последний раз, когда ты пытался заставить меня отвечать... А, вижу, ты тоже это помнишь.
Джон покраснел; Шерлок взглянул на него с интересом. Когда он был слепым, ему казалось, что стоит прозреть — и он с легкостью прочитает на лице Джона все его фантазии и мечты, но на деле это оказалось невероятно сложной задачей. Возможно, мешает личная заинтересованность, подумал он.
Впрочем, Джону, кажется, все равно не терпелось поговорить об этом.
— Помнишь тот массаж? — спросил он. — Можешь не отвечать, конечно, я знаю, что помнишь. В какой-то момент ты потянулся и взялся за перекладины кровати...
— А ты положил руки поверх моих, — припомнил Шерлок. — Как будто удерживал меня.
Немного сконфуженное выражение на лице Джона не могло скрыть его волнения.
— Да, именно так. Иногда... — он замолк, глубоко вздохнул и заставил себя договорить: — Иногда я мечтаю о том, чтобы связать тебя, — Джон потупился, не уверенный в реакции Шерлока, а потом снова робко поднял голову. — Но для тебя так важен самоконтроль, что я никогда не решался даже упомянуть об этом.
Шерлоку стало немного не по себе. Однажды он расследовал подобное дело, и образы различной атрибутики довольно зловещего вида сами собой поплыли у него перед глазами. Он даже почувствовал искушение вернуться к теме пирсинга.
— Я не собираюсь делать тебе больно, если ты об этом думаешь, — поспешно сказал Джон.
— А что тогда? — Шерлок постарался скрыть свое облегчение еще более тщательно, чем до того — тревогу.
Джон чуть улыбнулся.
— Я хочу увидеть тебя связанным и беспомощным, — он взял Шерлока за запястье и завел его руку за голову, иллюстрируя свои слова. — Хочу трогать тебя везде, чем угодно, столько, сколько пожелаю. Хочу, чтобы ты открылся мне и не мог меня остановить, — понизив голос, Джон присоединил вторую руку к первой и навис над Шерлоком, глядя на него с той же властностью и жаждой обладания, с какой тот сам зачастую смотрел на него. — Я хочу, чтобы ты забыл обо всем, кроме меня. Чтобы я стал для тебя всем миром.
Шерлок с трудом сглотнул и посмотрел в ставшее почти суровым лицо Джона. Сейчас он был больше похож на солдата, чем на врача.
— Я подумаю об этом, — сказал он.
— Не ты один, — Джон отпустил его руки и судорожно выдохнул. Он лег снова, но не на Шерлока, а скорее сбоку, втиснувшись между ним и спинкой дивана. Похоже, сейчас он был бы благодарен за недавнее предложение ограничиться поцелуями, подумал Шерлок и, дав ему остыть минут пять, повернулся на бок и занялся воплощением этого плана в жизнь. Получилось просто замечательно.
— Я хочу кое в чем признаться, — сказал Джон через некоторое время, касаясь губами щеки Шерлока. Ответа он не ждал. — Мне тоже нравится целоваться, — это он произнес на ухо, и теплое дыхание щекотно разбежалось по коже. — Очень нравится. Для меня это важно: я терпеть не могу, когда люди относятся к поцелуям как к рекламным роликам в кино — скорее бы уж они закончились и начался фильм.