Какова первая причина потери бенефиция

Первая причина потери бенефиция такова: если вассал через год и день после смерти сеньора все еще не явится с обещанием верности и просьбой об инвеституре к наследнику своего сеньо­ра, то, как неблагодарный, он теряет бенефиций. И наоборот, если сеньор жив, а умрет вассал и сын его в течение того же времени не позаботится о получении инвеституры, он теряет бенефиций... Далее, если он нападет на своего сеньора илг. на

деревню, в которой находится сеньор, или поднимет где бы то ни было свои нечестивые руки на особу сеньора, или нанесет ему иные тяжкие и позорные обиды, или посягнет на его жизнь ядом, мечом или как-нибудь иначе, теряет бенефиций. Самая же справедливая причина отнять бенефиций: если та служба, за которую дан бенефиций, не исполняется.

Закон в пользу духовных князей¹

Публикуется по: Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы / Под ред. В. М. Корецкого. М., 1961. С. 324-327

...Воздавая достодолжное внимание [тому], с какою пользою и верностью любезные верные наши духовные князья доселе служили нам возвышением нас на вершину империи и засим поддержкою нас в этой власти... мы решили, что те, которыми мы были возвышены, должны быть всегда возвышаемы, и те, которыми мы были поддержаны, должны впредь всегда быть поддерживаемы вместе со своими церквами нашею защитой про­тив всяческого [угрожающего им] вреда. И так как в ущерб им... укоренились некоторые обычаи, правильнее сказать, злоупот­ребления в виде [установления] новых сборов и [выпуска но­вых] монет, которые обыкновенно путем подделок взаимно под­рывают друг друга, а [также] в виде войн между управителями церковными имениями [фогтами] и других зол, коим нет чис­ла — то мы с помощью некоторых постановлений будем бороть­ся с этими злоупотреблениями.

1. Прежде всего, мы обещаем, что никогда в будущем по смерти какого-либо духовного князя мы не станем захватывать в казну оставленного им имущества, не допуская также, чтобы какой-нибудь мирянин под каким-либо предлогом захватывал его себе; но да поступят они во владение [законного] правопре­емника, если предшественник умрет, не оставив завещания, а завещание же его, если таковое будет сделано, должно, соглас­но нашей воле, считаться действительным. Если же кто-либо, вопреки настоящему постановлению, дерзнет захватить себе ос­тавленное имущество, тот пусть считается опальным и постав-

¹ Confoederatio cum principibus ecclesiasticis, изданный Фридрихом II, императором Священной Римской империи (1212 — 1250 гг.), в 1220 г.

ленным вне закона и пусть навсегда лишится [своего] лена или бенефиция, ежели у него таковой будет.

2. Также впредь мы не будем вводить новые пошлины и мо­неты на их территориях или в пределах их юрисдикции, не посоветовавшись с ними или против их воли, но будем неруши­мо и крепко соблюдать и оберегать старинные пошлины и права [на чеканку] монеты, предоставленные их церквам, и ни сами не будем всего этого нарушать, ни другим не позволим вредить, потому что монетное обращение обыкновенно нарушается и мо­неты падают в цене из-за подделок, чего мы совершенно не до­пускаем.

3. Также людей, принадлежащих им в силу зависимости ка­кого бы то ни было рода, по какой бы причине они ни перестали оказывать им повиновение, мы не будем во вред им принимать в наших городах. И то же, согласно нашей воле, должно повсю­ду соблюдаться ими между собою и всеми светскими [владетеля­ми] по отношению к ним.

4. Также мы постановляем, чтобы никто не наносил ущерба владениям какой-либо церкви из-за вражды со светскими их управителями [фогтами]; если же кто нанесет такой ущерб, то возместит его в двукратном размере и [сверх того] заплатит нашей казне 100 марок серебра.

5. Также если кто-нибудь из них [духовных князей] обви­нит в соответствии с феодальным правом своего вассала, ос­корбившего его, и таким образом отнимет его лен, то послед­ний мы сохраним за ним [за оскорбленным духовным кня­зем]. Если же он по доброй и свободной своей воле захочет передать [этот] лен нам, мы примем его, не поддаваясь ни чувству любви к кому-нибудь, ни страху перед чьей-либо не­навистью. Каким бы образом ни оказался у духовного князя какой-нибудь лен свободным, даже по причине смерти полу­чившего данный лен, мы ни в коем случае собственной влас­тью и еще менее путем насилия не вступим [во владение им], если не сможем получить его по доброй воле и со свободного его соизволения, но будем стараться действенно оберегать [этот лен] для него.

6. Так же, как это надлежит по закону, мы будем избегать лиц, отлученных ими [духовными князьями] от церкви, когда о них мы будем извещены или самими [духовными князьями]

устно или письменно, или через почтенных, заслуживающих доверия посланцев; и пока с них не будет снято отлучение, мы не позволим им выступать в судах, делая в этом отношении то различие, что отлучение не освобождает их от обязанности отве­чать, однако без помощи адвокатов по возбужденным против них обвинениям, но отнимает у них право и возможность высказывать [на суде] свои суждения, давать свидетельские показания и возбуждать обвинения против других.

7. И так как меч материальный создан в помощь мечу ду­ховному, то, если нам каким-либо из указанных выше спосо­бов станет известно, что отлученные пробыли под отлучением более шести недель, — за отлучением да последует наша опа­ла, которая не должна быть снимаема раньше, чем будет снято отлучение.

8. И как мы, со своей стороны, обещали им всякими способа­ми им помогать и их защищать судом праведным и действен­ным, так и они, со своей стороны, клятвенно обещали по мере сил своих действенно помогать нам против всякого человека, который окажет насильственное сопротивление такому нашему суду, применяемому в их пользу.

10. Также, следуя примеру деда нашего, блаженной памяти императора Фридриха, мы повелеваем, чтобы ни одно из наших должностных лиц не присваивало себе в городах этих князей какой-либо юрисдикции [в делах] о пошлинах, или о монетах, или в каких бы то ни было других делах [обязанностях], за исключением периода в восемь дней до всенародно объявленно­го нашего сейма в этом месте и периода в восемь дней после его окончания. И даже в течение этих дней они да не дерзают нару­шать (excedere) юрисдикцию князя и обычаи [данного] города. И сколько бы раз мы ни въезжали в какой-либо из их городов не для имперского сейма, они [должностные лица] не должны иметь в нем никаких прав, но да пользуется в нем полною вла­стью его князь и сеньор.

11....Мы, приложив [к сему] особливо неусыпное попече­ние, выражаем желание, чтобы эти дарованные церквам нашею милостью пожалования стали вечными, постановляя, чтобы на­следники наши и преемники по императорской власти сохраня­ли их в силе и проводили в жизнь и заставляли мирян в помощь церквам соблюдать их...

Возобновление закона короля Генриха в пользу светских сеньоров¹

Публикуется по: Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы / Под ред. В. М. Корецкого. М., 1961. С. 327-329

...На Юлиевом поле (in foro Julii) близ Sibidatum, съехав­шись с любезным сыном нашим Генрихом, римским королем, по просьбе князей и магнатов, множество которых, заслуживаю­щих нашего почтения, там присутствовало, — о том, чтобы мы скрепою нашей власти продолжили пожалования, дарованные им этим королем, сыном нашим, на общем [генеральном] сейме в Вормсе, — мы сочли необходимым благосклонно согласиться на их просьбы, так как достойным образом их возвышая, мы идем к возвышению нашего и всей империи благосостояния.

1. И так то, что, как известно, предоставил [князьям] этот король, сын наш, мы предоставляем [им] и даруем, закрепляя навеки...

2. Также чтобы новые рынки ни в коем случае не могли ме­шать старым.

3. Также никто да не принуждается ходить на какой-нибудь рынок против его воли.

4. Также не допускается сворачивание со старых больших дорог (stratae) иначе, как по желанию проезжающих.

6. Также каждый из князей да пользуется свободно, согласно принятым обычаям своей земли, вольностями, юрисдикциями, территориями и центами (centis)², свободными и находящимися от него в феодальной зависимости.

10. Также граждане, которые называются пфальбюргерами, подлежат совершенно изгнанию [из городов].

12. Также люди, принадлежащие князьям, знатным, мини-стериалам и церквам, не должны быть [в случае их побега] при­нимаемы в наших городах.

14. Также мы ни сами, ни через наших [людей] не будем чинить препятствий праву князей конвоировать проезжающих через их земли, которые они держат в качестве лена от нас [от нашей руки], и не примиримся с нарушениями [этого права].

¹ Statutum in favorem principum, изданный Фридрихом II в 1232 г.

² Centa — десятая часть сотни.

16. Также ни один [человек], вредный для страны, или осужденный судьею, или подвергнутый опале не должен быть заведомо принимаем в наших городах; а принятые и [потом] разоблаченные должны быть изгнаны [оттуда].

17. Также мы не допустим чеканки в землях какого-либо князя никакой новой монеты, из-за которой ослаблена была бы монета этого князя.

19. Также в наших городах истец будет подавать иск по месту жительства ответчика (actor forum rei sequetur), если только ответчик или основной должник не окажется проживающим в том же месте [что и истец]; в последнем случае он будет обязан отвечать в этом же месте.

20. Также пусть никто не берет в залог имений, которые отданы кому-нибудь в лен, без согласия и руки высшего сеньора (domini principalis).

22. Также люди, проживающие в наших городах, должны выполнять в отношении своих сеньоров и управителей все повинности, полагающиеся по обычаю и закону, по своим имуще-ствам, находящимся за пределами города; но не должны отягчаться неполагающимися поборами (exactionibus).

Имперский земский мир Фридриха II¹

Публикуется по: Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы / Под ред. В. М. Корецкого. М., 1961. С. 329 - 339

...Достигнув престола императорского величества по воле бо­жественного провидения, мы озаботились укреплением наших мероприятий по управлению подвластными [нам людьми] двой­ною скрепой — мира и справедливости... Мы, по совету и с со­гласия возлюбленных князей духовных и светских, на торже­

¹ Датируется 1235 г. Постановления о так называемом земском мире (Landfriede, Pax, Constitutio pacis, Friedsbriefe, Reichstandfriede и др.) издавались и возобновлялись в Германии с XI вплоть до XVI в. Впервые Генрих IV в период борьбы с папой Григорием VII противопоставил божьему миру (pax Dei) светский мир (pax profana), объединявший феодалов, рыцарство и горожан для защиты собственности. Первый Земский (имперский, «мир земель») мир 1103 г. (Juramentum, Pax Moguntina) обязывал охранять собственность и жизнь, грозя похитителям, поджигателям, убийцам ослеплением или потерей руки.

ственном сейме, проведенном в Майнце, повелели обнародовать в присутствии этих князей и множества знатных и других верных империи некоторые постановления, заключенные в определенное [количество] глав, потому что, хотя по всей Германии и находятся [лица], поставленные для разбора тяжб и дел частных лиц на основе унаследованных сыздревле обычаев и неписаного права, однако оставались еще не введенными надлежащим образом кое-какие важные [нормы], касающиеся установления общего благосостояния и спокойствия империи, некоторая часть коих, — когда по тому или иному случаю дело доходило до суда, — разрешалась более придуманным мнением, чем приговором, [опирающимся на] установленный закон (statuti juris) или — при расхождении взглядов судей — на принятый обычай. Каковые [постановления], облеченные силой публичных заветов, мы повелели соблюдать всем и каждому, определив наказания для преступавших священные постановления, как [того] требует достоинство оскорбленного величества и злонамеренность правонарушителя.

1....В городах (civitatibus, opidis), селениях и во всех местах нашей священной империи никто вопреки закону не оказывал неподчинения [юрисдикции] епископов и архидиаконов, но чтобы соблюдались их распоряжения и праведные решения по делам церковным.

3. Нередко случается, особенно среди ратных людей, что возникшая распря приостанавливается [затихает] заключением перемирия с принятием [сторонами] взаимных обязательств... Если тот, в отношении которого будет нарушено перемирие, вместе с тем, под чьим поручительством оно было обещано, и еще с двумя почтенными мужами незапятнанной репутации докажет под присягою перед своим судьею [факт] нарушения перемирия, то нарушитель [такового] да подвергнется опале с невозможностью избавиться от нее без согласия на то истца [потерпевшего], либо да лишится руки... Если же перемирие будет нарушено убийством кого-нибудь, и какой-либо кровный родственник убитого по вышеуказанной форме докажет это, то нарушитель мира, будучи изобличен [в убийстве], да будет навеки лишен чести и прав.

4....Под страхом лишения нашего покровительства, мы креп­ко-накрепко постановляем, чтобы наши князья и все прочие, кото­рые держат судебную власть непосредственно от нас, дела, разби­раемые у них, вершили по справедливости, согласно разумным земским обычаям, и чтобы то же самое они предписывали прочим

судьям, стоящим ниже их и держащим свою судебную власть от них. Кто этого не сделает, того мы по всей строгости закона подвергнем особенному наказанию, не намереваясь поступаться ничем из принадлежащего нам права или из полагающегося в нашу пользу штрафа, не желая в этом никому давать ни спуску, ни пощады. Вместе с тем мы предписываем, чтобы то же самое твердо соблюдалось высшими судьями в отношении низших судей.

5. Для того созданы органы власти (magistratus) и законы, чтобы никто не являлся мстителем за свои обиды, потому что, где перестает действовать авторитет закона, там ничто не обуз­дывает своеволия жестокости. Поэтому мы постановляем, чтобы никто, в чем бы ни были причинены ему вред или обиды, не мстил сам за себя; но пусть, подав прежде жалобу, добивается в законном порядке перед своим судьей окончательного решения, разве только ему непосредственно придется силою отражать силу для защиты своего тела или своего имущества, что называется необходимою обороной (nothwere). Если же кто в иных случаях прибегнет к мщению, тот да заплатит вдвое за ущерб, нанесен­ный противнику, потеряв в дальнейшем право на какой-либо иск за нанесенные ему вред или обиды.

6. Если кто-нибудь по [своему] делу обратится, как сказано выше, к судье, [но] не получив удовлетворения должен будет волей-неволей объявить файду¹ своему врагу, что в просторе­чии называется widersage, то он обязан будет сделать это в днев­ное время, и с этого момента вплоть до четвертого дня, т. е. в течение трех целых дней, и объявивший войну, и тот, кому объявлена война, будут соблюдать ненарушимый мир как в от­ношении их лиц, так и в отношении их имущества. Тот же, от­носительно которого будет нарушено это постановление, пусть подаст жалобу судье; последний либо сам, либо через своего посланца вызовет нарушителя мира, и если нарушитель мира не докажет своей невиновности, [принеся присягу сам-]седьмой с участием почтенных людей в том, что он не нарушал этого по­становления, то да подвергнется он вечной каре, которая назы­вается лишением чести и прав.

7. Так как присвоение чужого без согласия хозяина является правонарушением, то тем более строгому каждый подлежит

¹ Файды — частные войны между феодалами, ведение которых ре­гулировалось в том числе нормами земских миров. Так, по миру Фрид­риха I для рейнской Франконии 1179 г. файды допускались лишь со вторника до захода солнца в четверг.

преследованию за воровство и обман, чем наглее он присваивает себе что-либо из доходов государства. Поэтому мы постановля­ем, чтобы все пошлины как на сухопутных, так и на водных [дорогах], кем бы и где бы они ни были установлены после смерти блаженной памяти отца нашего императора Генриха, были совершенно отменены, за исключением тех случаев, когда тот, кто их собирает, докажет, что у него есть законное право на сбор этих пошлин....Если же кто окажется нарушителем этого нашего постановления и будет вымогать в ненадлежащем месте что-либо сверх полагающегося и установленного, тот, будучи изобличен в этом в законном порядке пред своим судьею, да понесет наказание, как разбойник и грабитель на большой доро­ге. От получающих же пошлины как на сухопутных, так и на водных [дорогах] мы требуем, чтобы они использовали [держа­ли] их надлежащим образом для ремонта мостов и дорог, честно заботясь как можно лучше в интересах путешествующих и пла­вающих, с коих они собирают пошлины, об их спокойствии, безопасности и конвое, так чтобы те не потерпели никакого ущерба на всем протяжении их участков. Всякий же, кто три­жды будет в законном порядке изобличен пред нами в том, что он не соблюдал этого постановления, должен потерять право сбора пошлин в пользу того сеньора, от которого получил его.

13. Мы предписываем, чтобы пфальбюргерство было совсем упразднено и ликвидировано во всех городах, как в наших, так и в [городах] других [сеньоров]. Также повелеваем мы, чтобы повсюду совершенно не было больше мунтманов¹.

14. Никто да не дерзнет захватывать у кого-либо имущество и обеспечение долга (pignorare) без разрешения судьи [данной] провинции; кто это сделает, тот да будет наказан, как грабитель.

15....Настоящим эдиктом, долженствующим иметь силу на­веки, мы постановляем, что сын, который силою выгонит своего отца из [его] замка, земель или иных владений, либо причинит пожары и опустошения [его] имения, либо вступит в союз с врагами отца, обязавшись клятвою или честным словом (причи­нять] тяжкий урон отцовской чести или разорение его имения, что в просторечии называется verderpnusse [пагуба], должен быть по всей строгости закона лишен [права] наследовать всяче­ское имущество как с отцовской, так и с материнской стороны, движимое и недвижимое, также [своих] ленов, [своей] собствен-

¹ Мунтман — зависимый, находящийся под патронатом.

ности и [всего] перешедшего [к нему раньше] по наследству, — и притом так, чтобы никогда уже не получить восстановления в своих правах или прощения ни от отца, ни от какого-либо су­дьи, если отец, принеся присягу вместе с двумя мужами доброго имени, не пораженными в правах, людьми почтенными, в при­сутствии судьи изобличит этого сына в каком-либо из перечисленных уже злодеяний.

16. Если же сын, который покусится на жизнь своего отца либо насильственно наложит на него руки, ранив его или заклю­чив в оковы, будет изобличен в этом пред лицом своего судьи, то да будет он вышеназванным образом по всей строгости зако­на навеки лишен всяких прав и всякой возможности совершать законные акты, ставши, как в просторечии говорится, erenlos и rethlos [лишенным чести и прав], причем в отношении его [не должно] иметь места никакое восстановление [в правах].

19. Разумеется, и все другие, по совету и с помощью которых сын выступит против отца, изобличенные свидетелями, да будут подвергнуты опале, и да не будет снята с них опала, если они не уплатят отцу вдвойне за причиненный по их совету и помощи ущерб, а судье — что полагается, а именно уголовный штраф (wette). Если кто-нибудь из них окажется вассалом отца, тот сверх этого да будет по всей строгости закона лишен навеки своего лена...

20. Во всех, однако, упомянутых делах всякий свидетель дол­жен быть свободным, не пораженным в правах и хорошей репу­тации, если в этих делах как [потерпевшие] отцы, будут высту­пать князья и другие лица хотя бы и более низкого состояния, чем сам [свидетель], даже слуги [министериалы]. Слуги же [ми-нистериалы] должны допускаться [в качестве свидетелей] в де­лах слуг [министериалов] и лиц более низкого состояния, но не в делах свободных; а крестьяне и крепостные — в делах своих рав­ных, но не в делах лиц более высокого состояния.

21. Если же отец из-за [преклонного] возраста, слабости, нахождения в плену или по другой законной причине не сможет [лично] преследовать [по суду] своего обидчика, то кто-нибудь из его кровных родственников, объявив под присягой о причине с точным ее обозначением, помешавшей отцу [лично обратиться к суду], должен быть допущен к ведению данного дела, как [если бы выступал сам] отец, с предоставлением ему [на суде] всякого права, которое принадлежало бы отцу.

Все эти особые [постановления] будут иметь общую силу на вечные времена в знак ненависти и отвращения к преступле­нию, совершаемому наперекор естественной справедливости, [предписываемой] божеским и человеческим правом.

22. Установлено различие наказаний по характеру пре­ступников. Вот почему мы преследуем подвергшихся опале как [за] государственные преступления, так, чтобы даже посягатель­ство [на тех], которых тяжесть их преступления лишила их оте­чества, оставалось безнаказанным. Итак, крепко и строго мы предписываем и постановляем, что приговор об опале должен обнародоваться только в публичных местах. И опала не должна быть снимаема иначе, как по предварительному представлению достаточного обеспечения того, что истцу [потерпевшему] будет дано удовлетворение согласно обычаю земли...

23. Так мы постановляем, чтобы всякий, кто пробудет под императорской опалой в течение года и дня, провозглашался нашим приговором лишенным чести и прав (erenlos u rethlos), если истец, на основании жалобы которого он подвергся опале, изобличит его в этом пред нами, как полагается по закону.

24. Также всякий, кто будет обвиняться другим с вызовом на поединок в преступлении оскорбления величества [о том], что покушался подстрекательством либо пособничеством на что-либо мятежное против нас и империи, да будет нашим приговором признан лишенным чести и прав, если в данный ему законный срок он не явится, чтобы очистить себя.

То же самое [при обвинении] в вероломстве и в коварном убийстве [называемом mort].

25. Мы предписываем и строго требуем, чтобы никто не при­нимал к себе опальных и не давал им заведомо пристанища; если же кто сделает это и будет в законном порядке в том изоб­личен, тот да понесет наказание наравне с опальным, если толь­ко сразу не заявит, принеся присягу [сам] седьмой с участием почтенных людей, не пораженных в правах, что [поступил так] по неведению...

26. Ни один город да не принимает заведомо к себе опально­го, никто да не заступается за него, когда ему будут причинять какое-нибудь зло; ничего не должно давать ему из сострадания; никто не должен участвовать с ним в купле или продаже; но все да избегают его. Если город, с общего согласия, примет заведо­мо его и если этот город будет иметь стены, то местный судья

пусть разрушит стены; давший ему приют да будет наказан как опальный, а дом его да будет разрушен. Если у города не будет стен, судья пусть подожжет его, и никому да не будет позволе­но его защищать. Если город окажет [этому] сопротивление, то и город, и люди, которые окажут сопротивление, да лишатся всех своих прав. Если судья, в судебном округе которого [этот город] находится, не сможет это сделать, то об этом будет до­ведено до нашего сведения, и мы добьемся, чтобы это было исполнено.

27. Преступление пресекается в самом начале, если устра­няется возможность укрывательства. Вот почему мы, согласно государственным законам, преследуем одинаковою карою как воров, так и тех, которые дают ворующим приют, получая долю из укрытого или купленного. Итак, мы постановляем, что кто бы ни купил заведомо награбленное или украденное или дал бы приют, то есть [был бы] заведомым укрывателем не состо­ящих под опалой грабителей и воров, тот да заплатит вдвойне собственнику, которому принадлежала вещь, если будет изоб­личен в этом в законном порядке в первый раз. Если же в содеянии сего он будет изобличен вторично, то да будет нака­зан, как грабитель, если вещи окажутся награбленными, и как вор, если вещи окажутся украденными.

28. Приходится заботиться [как] об управлении империи [в целом, так] и о делах различных земель и областей... Итак, мы постановляем, чтобы при нашем дворе (curia nostra) имелся юстициарий, муж свободного состояния, который оставался бы в той же должности, если он будет отправлять ее хорошо и согласно с законом, не менее года. Он должен председатель­ствовать на суде ежедневно, за исключением воскресений и иных больших праздников, творя суд всем тяжущимся, кроме князей и других высоких особ в делах, касающихся их лиц, прав, чести, ленов, собственности или наследств, и кроме са­мых важных дел. Разбор вышеуказанных дел и вынесение по ним решений мы сохраняем за нашим величеством. Судья этот по тем важным делам лиц, которые относятся к его компетен­ции, не будет назначать сроков или дней без нашего специаль­ного разрешения. Он не будет ни подвергать виновных опале, ни снимать опалу с опальных. Ибо и это мы сохраняем за вла­стью нашего превосходительства. И он присягнет в том, что не

будет за [отправление] правосудия ничего брать... не вынесет иного решения, чем то, которое честно, без всякого обмана и злого умысла будет считать и признавать праведным по своей совести...

29. Он будет иметь [при себе] специального нотариуса, [письмоводителя], который будет записывать имена подвергнутых опале, а также [имена] истцов и самое дело или жалобу и день, в который [виновные] будут объявлены под опалой; также имена освобожденных от опалы и [имя] истца, по жалобе которого они были объявлены под нею, причину и день снятия опалы, имена поручителей [тех лиц], которые освобождаются от опалы, — кто они такие и откуда [родом], — или иного вида обеспечение, которое представит подлежащий освобождению [от опалы], согласно обычаям страны, в целях удовлетворения подавшего жалобу. Он будет принимать и хра­нить письменные заявления, содержащие в себе жалобы. Никакой иной обязанности по делам дворцового суда (curie) не будет лежать на нем. Он будет записывать имена тех, на которых будут возводиться обвинения или делаться доносы, как на людей вредных для [данной] местности, делая пометку об их бесчестии; и будет вычеркивать [из этого списка] их имена, когда они освободятся от подозрения. Он будет записывать все решения, вынесенные в нашем присутствии по более важным делам, особенно такие, которые будут возникать в результате столкновения разноречивых суждений, что в просторечии называется gesamint Urteil, чтобы в будущем в подобных делах уже не было спорности, [причем] должна быть обозначена та местность, согласно обычаям которой было вынесено решение. Он должен быть мирянином (laicus), имея в виду приговоры, [связанные с пролитием] крови, каковые не позволяется записывать духовному лицу, и кроме того, еще в тех видах, чтобы его можно было подвергнуть надлежащему наказанию, если совершит преступление по должности. Он принесет также присягу по [установленной] форме, как [это] делает и юстициарий, в том, что и он будет вести себя честно и согласно с законом при отправлении своей должности, ничего не записывая и не совершая вопреки закону и долгу, по доброй совести, безо всякого злого умысла и обмана.

Саксонское зерцало'

Публикуется по: Саксонское зерцало: Памятник, комментарии, исследования / Отв. ред. В. М. Корецкий. М., 1985

 

«...И право то, что здесь дано,

Не выдумано мной оно,

А с давних пор от предков перешло...

Названье примет пусть оно

«Зерцало Саксов» от того,

Что право саксов в нем дано,

И, чтоб его правдиво отражало,

Как образ женщины зерцало»².