Военный заговор и удар по пятой колонне

 

1.

Все мы хорошо помним, как с открытием шлюзов гласности печать и телевидение страны, подконтрольные сионистам, стали обелять палачей нашего народа, своих со­племенников из партийной верхушки, армии и ОГПУ - НКВД казненных по приговорам судов в 1937-1938 годах (за участие в военном заговоре), обвиняя Сталина в организации террора. Нет, ОНИ не вспоминали ни Ленина, ни Троцкого, ни Свердлова, ни Зиновьева, ни Урицкого, ни прочих тысяч палачей, своих соплеменников, этих выродков человечества, которые за годы гражданской войны уничтожили 18 МИЛ­ЛИОНОВ человек. Они не вспоминали и палачей Менжин­ского и Ягоду, не говоря уже о Берии, которые самозабвен­но уничтожали русский народ. Нет, их вопль несся только по поводу уничтожения их соплеменников - наших палачей. Вот это и есть самый махровый еврейский РАСИЗМ и ФАШИЗМ, который уже стал понятен всему человечеству. Но околпачивать народы можно только на какой-то период, по­том неизбежно наступает прозрение. Наступает это прозрение и в сегодняшней России. Защищая врагов и палачей на­шего народа мутанты из антироссийской прессы и телеви­дения сами стали для нас врагами народа. Мы помним всех, для кого судебное возмездие не имеющее сроков давности еще впереди...

Недалеко от этих мутантов ушла и старая партно­менклатура скучковавшаяся вокруг зюгановской КПРФ, ко­торая занимается дешевой демагогией, оболванивает народ стравливая понемногу социальный протест народа на помой­ку, так и не решив ни одной проблемы. Они получают от международных сионистских организаций поздравительные телеграммы по поводу защиты палача России Ульянова-Бланка. Зюганов и Компания угрожают вздыбить народ России против режима не за то, что режим окончательно разграбил страну и предал народ а за то, что хотят вынести тело этого палача из мавзолея... И люди еще спрашивают, почему от нас отвернулся Бог?...

Устранение Троцкого со всех постов в государстве яви­лось большим ударом для сиономасонских центров Запада и пятой колонны в СССР. Главной ошибкой сионистов бы­ло то, что они всю свою ставку сделали на Троцкого, не имея запасных фигур равного калибра. И когда в нужный момент, после смерти Ленина, настал черед определяться с его наследником, Троцкий «заболел» от наглого желания и самоуверенности, что его призовут на великое «княжение». Увы, Сталин перехватил инициативу у самоуверенных и на­глых палачей и демагогов. На первых порах в рядах сиони­стов царила большая растерянность. Но последующая перегруппировка сил уже ничего не дала, момент был упущен, предстояла борьба, ибо только путем борьбы можно было вернуть главную власть в стране.

Сталин, как большой психолог, четко рассчитал свои силы, нравственное убожество ленинских и троцкистских кадров, метавшихся из одной стороны в другую, общую си­туацию в стране и умело столкнул эти две группировки па­лачей в междоусобной борьбе за власть. К 30-м годам он уже уверенно овладел всей полнотой власти. Но и ОНИ не сидели сложа руки. Мировое сиономасонство уже полным ходом вело подготовку второй мировой войны. Американ­ские евреи - ведущие банкиры США, в 1929 году дали Гит­леру «добро» на финансирование его партии для борьбы за захват власти в Германии. Ведь вся гитлеровская верхушка были свои люди - полуевреи, начетвертьевреи и т.д., за ис­ключением одного чистокровного немца Геринга, но и тот был женат на еврейке. Все они были такими же выходцами из местечковых жидков, какими были и многие вожди Октябрьского переворота в России в 1917 году.

Сталин спутал карты мирового сионизма, не только лишив Троцкого всех постов в государстве, но и выдворив его за пределы СССР. Высший эшелон партии большевиков на тот период, без всяких натяжек, можно назвать сионист­ской партией Советского Союза. Как в центре, так и на местах, все эти Каменевы-Розенфельды, Зиновьевы-Апфельбаумы, Радеки-Зобельсоны и т.д. опирались на палачей типа братьев Беленьких, Гирша и Арона (это Гирш потом в своей автобиографии напишет: «Я вел беспощадную борьбу про­тив русского шовинизма...»); Арона Исааковича ВАЙНШТЕЙНА, хорошо помогавшего сначала Троцкому в его кровавых акциях в Белоруссии и Киргизии, а затем в Рос­сии; Николая Николаевича КРЕСТИНСКОГО, скрывшего свою национальность назвавшись украинцем, что не поме­шало ему в 1903 году вступить в Бунд, а будучи наркомом финансов у Ленина, украсить первые советские деньги шес­тиконечными звездами израильского царя Давида; БЕЛА - КУНА - венгерского еврея, особенно зверствовавшего в Крыму на пару с ЗАЛКИНД (Землячкой); ЛАЦИСА - СУДРАБСА - латышского еврея, который в своей книге «Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией» открыто писал: «Нам как израильтянам надо построить царство будущего» - и строил на море крови, на костях десятков и сотен тысяч замученных им и его подручными - русских, украин­цев, белорусов и других народов на Украине и непосредственно в Киеве; ЯКОВЛЕВА, ЭПШТЕЙНА, РЯЗАНОВА - ГОЛЬДЕНБАХА, дружка Свердлова - СОСНОВСКОГО...

И так несть им числа, ибо за ними стояли такие же па­лачи-соплеменники, только рангом пониже, а за теми стоя­ли следующие и т.д.... Это был мощнейший фундамент за­ложенный сионобольшевиками и предателями народа, опи­раясь на который пятая колонна и мировой сионизм плани­ровали осуществить свой реванш.

Часть их расстреляют в 1937-1938 годах, но что стои­ла смерть этих недоносков по сравнению с десятками миллионов россиян уничтоженных ими. И тем не менее проведя на высший пост НКВД Ежова, Сталин повел бескомпро­миссную борьбу против пятой колонны. Планы пятой ко­лонны в СССР в случае войны можно спрогнозировать в русле анализа их действий в других странах Европы, кото­рый дает основания полагать, что мировой сионизм прика­зал бы всем этим: тухачевским, коркам, эйдеманам, якирам, уборевичам, фельдманам (высшие военные чины в СССР) и пр. капитулировать перед Гитлером с целью дележа стра­ны, если бы еще раньше они не свергли Сталина.

 

2.

 

Первое крупное дело заговорщиков было рассмотре­но на Пленуме ЦК в 1932 году - так называемое дело Рютина. Рютин и Смирнов возглавили группу правых, занимав­ших не очень высокое положение в иерархии партийной верхушки. Эта группа не приняла тактику выжидания и постепенного ползучего заговора, а к концу 1932 года соста­вила известную «рютинскую платформу». Этот 200 странич­ный документ, из которого 50 страниц были посвящены жесточайшей критике Сталина и требованию к его устране­нию с занимаемого поста, широко распространяли а руко­водящих кругах партии. Тогда верхушка руководства ВКП(б) на 80 - 85% состояла из ставленников Ленина и Троцкого. Авторы платформы обвиняли Бухарина, Рыкова, Томского в медлительности и выжидании и восхваляли Троцкого в том, что его позиции были правильны.

Первым пунктом «платформы» было требование не­медленно восстановить в партии всех исключенных, в т.ч. Троцкого. Сталин в «платформе» был изображен исчадием ада, который привел революцию на край пропасти... Всю группу тогда исключили из партии. Но они не выдали тогда тех, кто стоял за их спиной, поэтому добиться суровой кары для Рютина и его компании тогда не удалось. Троцкистско-Ленинский пленум ЦК тогда провалил эту попытку...

В 1933 году был разоблачен еще один заговор против Сталина. Старые большевики А.П.Смирнов, Эйсмонт и Тол­мачев создали новую группу, которая ставила своей целью отстранение Сталина от власти. Уже в 1962 году В.С.Зайцев на всесоюзном совещании о подготовке кадров по историческим наукам, подтверждая, что: «...вопрос разбирался в ЦК, где Эйсмонт прямо заявил: «Да, действительно, такие разговоры у нас были, они исходили от А.П.Смирнова.» Эти первые группировки были по сути дела мелкими сошками, разведкой боем для более крупных фигур. Но об этом станет известно только спустя пять лет.

А пока их даже не арестовывают, невозможно полу­чить показания, так как все такие дела передают только в Центральную Контрольную Комиссию ВКП(б) - ЦКК, ко­торую прочно оседлали сионисты. А ЦКК известно не НКВД! Дознания, тем более у своих, не ведет. Пока все уш­ло в песок при явной помощи старой сионобольшевистской гвардии тесно повязанной с заговорщиками...

Шло время, оппозиция в лице пятой колонны затаи­лась, глубоко конспирируя свои подрывные дела. И вот 17 ап­реля 1936 года арестовывают Н.И.Муралова, бывшего гене­рального инспектора Красной Армии, который отличился в годы гражданской войны убивая своих соотечественников. За ним сразу последовали аресты М.С.Богуславского, Ю.Н.Дробниса, затем Сокольникова и Серебрякова. Сокольников сразу же начал давать показания по деятельности троцкист­ского подполья. Началась разматываться ниточка, которая затем приведет к раскрытию как самой пятой колонны, так и сети заговоров планируемых ими.

Напомним, что пока в НКВД заправляет Ягода. Так вот, в поле зрения сотрудников НКВД попадает Якир - ко­мандующий тогда Киевским военным округом. После аре­ста 5 июля 1936 года комдива Шмидта в Киевском военном округе (а на него, как участника заговора и террористиче­ской группы, указали несколько человек: Мрачковский, Дрейцер, Рейнгольд), Якир немедленно бросился в Москву его спасать, но Ежов, работавший тогда в секретариате Ста­лина и осуществлявший контроль за военной службой НКВД, показал ему документы изобличающие Шмидта как заговорщика. Беспокойство Якира стало понятно несколько позже, когда Шмидт признался, что «По наущению Якира он должен был поднять свое танковое соединение на мятеж».

В августе наступает прорыв в кольце «головки» заго­вора, так как 19 августа 1936 года, на очередном допросе, Дрейцер признается, что комкор Путна, близкое лицо к Ту­хачевскому, находился в прямой связи с Троцким и причастен к заговорщикам. Эту информацию подтвердили Пикель, Рейнгольд, Бакаев, то есть люди бывшие с ним в контакте по делам заговора Путна вызванный из Лондона был тот­час же арестован.

Уже после расстрела Каменева и Зиновьева 25 августа 1936 года после допросов арестованных стало проясняться, что Каменев и Зиновьев очень многое скрыли на допросах. Информация доложенная Сталину давала понять, что Ягода возможно работал на два фронта. Во время процесса 1932 года над Рютиным и его группой, многое тогда осталось не­выясненным. Сейчас складывалась ситуация, и опасность была слишком велика что Ягода попытается вывести из под разоблачения главные фигуры заговора. Поэтому, 25 сен­тября Сталин и Жданов посылают из Сочи, где они находились, следующую телеграмму Кагановичу, Молотову и дру­гим членам Политбюро: «Мы считаем абсолютно необхо­димым и спешным, чтобы тов.Ежов был бы назначен на пост народного комиссара внутренних дел. Ягода определен­но показал себя явно не способным разоблачить троцкистско-зиновьевский блок. ОГПУ отстает на четыре года в этом деле. Это замечено всеми партийными работниками и большинством представителей НКВД.» Отставание в четы­ре года имеется ввиду, что еще в 1932 году можно было раскрыть участников троцкистского подполья...

Есть очень весомые совпадения, которые свидетельст­вуют, что благодаря информации, получаемой Сталиным от Л.Берии в 1936-1938 годах, через свои зарубежные каналы, стало возможным раскрыть всю сеть троцкистского подпо­лья и выйти на участников военного заговора. Это в свою очередь безусловно оказало решающее значение в оконча­тельном приближении Берии к Сталину и его возвышении.

Ведь ни Зиновьев, ни Каменев на суде 1935 года не дали тех развернутых показаний, которые они дали в 1936 году. Те выводы, которые делались рядом авторов симпати­зирующих троцкистам, врагам народа, и их оправдываю­щих, что мол Каменев и Зиновьев долго держались, а когда не выдержали пыток, спустя год дали на себя ложные пока­зания, здесь господа сионисты явно перебрали... Если бы НКВД их пытало, то уже через несколько часов они дали бы любые показания с любыми вымыслами, тем более такой трус, каким был Зиновьев. Тем более, что потом на суде они могли все опровергнуть, как это сделало несколько человек. Нет, скорее всего, в 1935 году у Берии еще не было того ка­нала, через который он получал для Сталина информацию высшего порядка секретности.

И только в августе 1936 года, запомним, еще до снятия Ягоды, Каменев и Зиновьев заговорили о своей контррево­люционной деятельности и причастности к ней Бухарина, Рыкова, Томского и других. Почему они сознались только и, именно в августе? Очевидно потому, что Сталин уже обладал достоверной информацией и документами обличаю­щими их в заговоре, плюс - уже начали давать показания арестованные в мае-июне 1936 года другие заговорщики. Только это могло их сломить. Ведь не зря тогда Сталин лично встречался с Каменевым и Зиновьевым, требуя их чистосердечного признания в обмен на облегчение их уча­сти. И не Сталин их обманул, расстреляв потом, как трещит об этом пятая колонна, они обманули Сталина, ибо призна­лись только частично. Они скрыли от Сталина главное - во­енную верхушку заговора.

Оно и понятно. Ведь никакие демагоги болтуны типа Бухарина, Томского или Радека спасти дело сионизма в Со­ветском Союзе уже не могли, следовательно ими можно было пожертвовать во имя тех, кто реально мог свергнуть Сталина и вновь вернуть страну на рельсы троцкистской политики перманентной революции, перманентного террора, трудовых армий, мировых потрясений... Такой силой была верхушка армейских военачальников, учеников и соратни­ков Троцкого, взлелеянных им на крови уничтоженных рус­ских дворян, военных, интеллигенции, простых мужиков. Одна фигура Тухачевского, была для сионистов ценнее ты­сячи Бухариных. Именно сокрытие правды о руководителях военного заговора и решило судьбу Каменева и Зиновьева.

 

3.

Прокурор Вышинский, 21 августа 1936 года заявил: «Мной вчера сделано распоряжение о начале расследования заявлений в отношении Томского, Бухарина, Угланова, Радека, Пятакова, и в зависимости от результатов этого рас­следования прокуратурой будет дан законный ход этому делу...» Уже на следующий день, 22 августа 1936 года, поняв, что Зиновьев и Каменев их выдали, Томский кончает жизнь самоубийством. После процесса августа 1936 года НКВД начинает шаг за шагом, кого уликами, кого убежде­нием, кого шантажом, а кого и физическим воздействием, добиваться истины. В большей степени информация шла на очных ставках, когда обвиняемые, в попытках своего выго­раживания, давали лавинообразные показания друг на дру­га Достоверность показаний подтверждалась когда на доп­росах в Москве и в других городах разные люди называли одни и те же фамилии руководителей заговора...

После самоубийства Томского, арестованный Соколь­ников, уже дававший признательные показания, начал да­вать показания о том, что «правые блокировались с участни­ками объединенного троцкистско-зиновьевского блока». ⁴⁰ Добровольная смерть Томского показала, что весь заговор рухнул и нужно спасать свою шкуру чистосердечными по­казаниями. Начали давать показания и другие арестован­ные. После судебного процесса над Зиновьевым и Камене­вым, Ежов пишет Сталину письмо: «...В свете последних показаний арестованных роль правых выглядит по иному. Ознакомившись с материалами прошлых расследований о правых (Угланов, Рюгин, Эйсмонт, Слепков и др.), я думаю, что мы тогда до конца не докопались. В связи с этим я по­ручил вызвать кое-кого из арестованных в прошлом году правых. Вызвали Куликова и Лугового. Их предваритель­ный допрос дает чрезвычайно любопытные материалы о де­ятельности правых.» ⁴¹

В сентябре 1936 года Сталину направляются протоко­лы допросов Куликова и Лугового-Ливенштейна с показа­ниями на Томского, Бухарина и Рыкова. В конце года аре­стовывают Радека, который тоже дал показания о связи «правой оппозиции» с зиновьевцами и троцкистами, об их террористической деятельности и о причастности Томского, Бухарина и Рыкова к убийству Кирова. После личной бесе­ды С.Орджоникидзе с Пятаковым в тюрьме, последний то­же сделал признание. Так шаг за шагом накапливались дан­ные о гигантском заговоре последышей Троцкого.

Под давлением улик и Путна в августе 1936 года дал показания о существовании «всесоюзного», «параллельно­го» и «московского» центров троцкистско-зиновьевского блока и о своем, совместно с Примаковым, участии в военной организации троцкистов. Однако на процессе Зиновье­ва-Каменева фамилии военных не упоминались. Показания Путны свидетельствовали о том, что Каменев и Зиновьев утаили самое главное - военные нити заговора. При личной встрече со Сталиным и Зиновьев и Каменев дали слово чис­тосердечно во всем признаться. Видимо этот обман и сыграл роковую роль в их судьбе, так как Сталин видимо по Бериевскому каналу уже имел данные о заговоре военных, но не желая раскрывать канал поступления информации, надеялся на признания Зиновьева и Каменева. Ведь сохра­нили же жизнь Радеку за его признания!...

Кроме Пятакова, Радека, Сокольникова, Бухарина, Ры­кова, Крестинского, обвиняемыми по процессу 1937 года были арестованные тогда: Раковский - руководитель крова­вых революций на Балканах и Украине, Ягода. Из госаппа­рата наркомы: Розенгольц, Иванов, Чернов, Гринько, Пред­седатель Центросоюза Зелинский, руководитель ЦК компартии Белоруссии Шарангович, сотрудник советского торг­предства в Берлине Бессонов, сотрудник наркомата земле­делия Зубарев, секретари Ягоды, Куйбышева, Максима Горь­кого и руководитель узбекских большевиков - Икрамов.

Многие начали давать показания сразу, поняв безысходность запирательства, когда каждый спешил дать пока­зания на других обвиняемых. И хотя эта волна обвиняемых была мелкими сошками (главные обвиняемые выдавали по­ка только мелкоту), но тем не менее, даже на этом уровне вырисовывалась картина широкомасштабного заговора во всех сферах жизнедеятельности государства. Так нарком лесной промышленности, бывший студент-медик, Иванов следуя инструкциям Розенгольца организовал продажу леса на международном рынке по бросовым ценам, нанеся не только многомиллионный ущерб стране, но и помогая по заданию сионистов Англии подрывать неугодных им миро­вых конкурентов. Это по признанию Бухарина был аванс английской буржуазии за ее поддержку, которую она обе­щала пятой колонне в СССР.

Вообще в 30-е годы мировой сионизм, используя сво­их соплеменников в СССР, проводил одну из своих удач­ных афер - вывоз из СССР в огромных объемах сырья и то­варов и продажа их по сверхзаниженным ценам. Они не только разоряли нашу страну нанося ей гигантские убытки, но и душили неугодных мировому сионизму конкурентов на арене мировой экономики. Пресса многих стран мира тог­да отмечала эту противозаконную деятельность СССР про­тив мировой торговли.

Например, арестованный ветеринарный врач Москов­ского военного округа был расстрелян за то, что погубил 25 тысяч лошадей из конного состава армии, путем инъекций им токсинов. Вредительство в те годы шло настолько мас­штабно, что практически не было ни одной отрасли хозяй­ства где пятая колонна не приложила бы свою руку. Так на­пример, на процессе 1937 года специалист Наркомзема по сельскому хозяйству Зубарев, на вопрос о вредительской деятельности показал следующее: «...запутывалось семено­водство, что вело к плохим урожаям. Неправильно плани­ровали посев овощей... По линии совхозов устанавливались неправильные севообороты, в результате чего не только снижались урожаи, но и совхозы имевшие большие стада оставались без кормов, в результате большой падеж скота...

Зелинский, бывший секретарь ЦК и Московского ко­митета партии в 1923-1925 годах, а в момент ареста рабо­тавший председателем Центросоюза, на суде показал: «Пра­вые организовали перебои в торговле товарами повседнев­ного спроса. Так например: в Курской области, в первом квартале 1936 года, в торговле сахаром многие лавки не имели его по две недели; в Ленинградской области такую операцию организовали с махоркой, в сельских местностях Белоруссии - с печеным хлебом..., в Москве была организо­вана порча 50 вагонов яиц. Вопросы обсчета, обмера, обвеса покупателей в торговле получили широкое распростране­ние. Все это делалось чтобы вызвать большое недовольство населения. Кроме того, важным видом вредительства, с це­лью вызвать недовольство народа, было замораживание то­варооборота путем засылки в лавки летних товаров зимой, а зимних - летом...» Но этими делишками занимались мелкие функционеры троцкистов...

Более крупные диверсии осуществлялись тонко и ос­торожно. Всем известно Шахтинское дело о вредительстве и саботаже на угольных шахтах Донбасса. Так бывшие вла­дельцы этих шахт, инородцы жившие за границей, через курьеров установили связи со специалистами, в основном горными инженерами, для того, чтобы довести угольную промышленность Донбасса до такой степени убыточности, чтобы Советский Союз вынужден был вернуть их бывшим владельцам на правах практиковавшихся тогда концессий. Для достижения поставленных целей бывшие владельцы обязались доплачивать специалистам еще по окладу, при­сылая деньги из-за границы.

Этим специалистам-оборотням, ничего не надо было взрывать, они вредили своими знаниями. Например, рабо­чие по своему незнанию давали неравномерную нагрузку на фазы генератора, специалист на это не обращал внимания и электростанция выходила из строя. Кончались реагенты необходимые для смягчения воды, специалист опять молчал, а рабочие начинали подавать обычную воду в паровые котлы и электростанция опять выходила из строя. Или например, у импортного оборудования выходила из строя или ломалась деталь. Специалист знал на каком заводе в СССР ее можно заказать за одну неделю, но заказывал ее за границей и обо­рудование простаивало несколько месяцев, а со страны, за такие внеплановые заказы, брали в десяток раз дороже. Или например, закупали очень дорогие врубовые машины, но по незнанию ставили их на пласты угля, а от этого машины быстро выходили из строя. Специалист видел, но молчал. ⁴²

И возможно дело дошло бы до логического конца, передачи шахт их бывшим владельцам в концессию если бы не случайный арест курьеров, которые везли деньги специа­листам за их саботаж. После раскрутки этого дела судили 53 человека. На этот счет было очень много лживых спекуля­ций сиономасонских апологетов, о том, что таким образом расправлялись с политическими оппонентами и так далее. В этой связи необходимо привести свидетельство американ­ского инженера, который работал с 1928 по 1937 год в ру­ководстве шахт Урала и Сибири, на которых также осуще­ствлялся промышленный саботаж.

Так далекий от политики американский инженер Джон Литлпейдж писал в своих воспоминаниях о работе в СССР: «Однажды в 1928 году я отправился на электростанцию Кошкарских золотых рудников. Случайно я положил руку на один из главных подшипников большого дизельного двигателя и почувствовал песок в масле. Я немедленно ос­тановил двигатель, и мы удалили из масляного резервуара примерно один литр кварцевого песка, который там мог оказаться только по чьему-то злому умыслу». С подобными случаями американский инженер столкнулся и на обогатительных фабриках в Кошкаре, где они находили песок внутри редукторов, которые полностью закрыты и попасть он туда мог только после снятия защитных колпаков. Кро­ме этого американские специалисты часто сталкивались с настоящим саботажем их рекомендаций и со стороны большевистских партийных органов на местах. Особенно этим отличался первый секретарь коммунистической партии на Урале, некий Кабаков, занимавший этот пост с 1922 года и которого небезосновательно называли «Большевистским вице-королем Урала.»

Особо сложная ситуация сложилась на Северном Урале в Калате, где находилось важнейшее месторождение меди в СССР того периода. Оно состояло из шести шахт, флотационно-концентраторной фабрики и плавильных це­хов с домнами и отражательными печами - писал американский инженер. Опытные американские инженеры при­писанные к этому месторождению могли быстро наладить производство, но им из Свердловска даже не дали толкового переводчика, все их рекомендации игнорировались. И толь­ко когда в Московском главке сменилось руководство им дали не только переводчика, но и русского инженера-менеджера необходимого профиля.

Буквально за считанные месяцы американские горные инженеры совместно с рабочими подняли производство на 90%. Но к этому времени у американцев закончился срок их двухгодичного контракта и они уехали. Буквально за не­сколько месяцев производительность упала вдвое. А комиссия присланная из Свердловска написала клеветнический отчет о работе и уволила энергичного русского инженера-менеджера, якобы из-за его невежества... ⁴³

Американский инженер Литлпейдж поехал в Москву где подробно доложил о положении дел на богатейшем медном месторождении в Калате и саботажных действиях эмисаров из Свердловска. Была создана комиссия, которая разобралась с саботажем. Первичная комиссия посланная из Свердловска первым секретарем обкома Кабаковым при­зналась, что действовала с вредительскими целями и посла­на была для этого по личному указанию штаб-квартиры Ка­бакова, который был ближайшим помощником Пятакова и выдан им. Кабаков был арестован по обвинению в заговоре. И дел таких было по всей стране очень много. Пятая колон­на подрывала не только экономику страны, но и пускала в распыл народные деньги, тормозила создание тяжелой про­мышленности и военного потенциала Советского Союза.

 

 

4.

 

Главные же силы сионизма были направлены на под­готовку военного заговора. Вся ставка делалась на военных, ибо только они могли устранить Сталина и главная задача здесь отводилась их кумиру - Тухачевскому, который в их глазах был не просто лидером, наследником Троцкого в ар­мии, но и опирался на громадный потенциал своих сопле­менников во всех военных округах, армиях, корпусах, диви­зиях, полках.

Первое упоминание имени Тухачевского в связи с за­говором прозвучало от Радека 26 января 1937 года. На засе­дании суда в этот день он, отвечая на один из вопросов Вы­шинского, неожиданно упомянул Тухачевского. В зале суда сразу воцарилась тишина. И в этой тишине Радек произнес имя одного из близких к Тухачевскому лиц - генерала Путны. «Путна вместе со мной участвовал в заговоре» - громко произнес Радек. ⁴⁴

Из допросов Розенгольца и Крестинского 4 марта 1937 года стало ясно, что они вместе с Рудзутаком и Гамарником стали руководящим центром заговора после ареста Рыкова и Бухарина в феврале 1937 года и связывали свои надежды с предстоящим военным заговором и переворотом. Первона­чально и Ягода на допросах отрицал свои связи с военным заговором, хотя его бывшие подчиненные Г.Е.Прокофьев заместитель наркома внутренних дел, М.И.Гай - начальник Особого отдела ГУГБ, - подтверждали его связи с М.Н.Тухачевским, И.П.Уборевичем, Р.П.Эйдеманом и др.

Многие факты свидетельствовали, что военный заго­вор начал формироваться значительно раньше, очевидно после высылки Троцкого из СССР, когда пятая колонна ли­шилась лидера, на которого делала главную ставку. Нити военного заговора, по всей видимости, держал в своих ру­ках еще Менжинский, с внезапной смертью которого в 1934 году все застопорилось на некоторое время. Целый ряд фактов говорит в пользу такой версии. Например Тухачевский, бывший тогда командующим Ленинградским военным ок­ругом, нелегально, под фамилией Тургаев выезжал в Гер­манию. А немецкая разведка не могла «проворонить» такой факт, ибо следила за всеми передвижениями любых значи­мых должностных фигур СССР.

Второй раз Тухачевский уже под своей фамилией, че­рез территорию Германии официально выезжал в Англию - Центр международных сионистских и масонских организа­ций. На Берлинском вокзале сотрудники ОГПУ негласно зафиксировали его короткую встречу и разговор с молодым человеком. При проверке оказалось, что беседа у него сос­тоялась с сыном Троцкого..., который впоследствии вер­нулся в СССР, а через некоторое время был арестован, осу­жден и сослан в Воркутинский лагерь. Но в 1936 году был этапирован в Бутырскую тюрьму, а затем странным образом отпущен за границу... ⁴⁵

Если ОГПУ руководимое Менжинским вело игру по крупному, то вполне вероятно, что Тухачевскому был дан карт-бланш для принятий определенных обязательств перед Германией (благо опыт с 1917 года был немалый), что впо­следствии, после смерти Менжинского и замены его заместителей в ОГПУ и распаду задуманного заговора, могло быть использовано немцами в виде документов, о которых так много писали, что это фальшивка. Писали, что немецкая разведка специально подбросила Сталину, через Бенеша - чехословацкого президента, этот компромат на Тухачевско­го, дав ему таким образом основание для расправы над ним.

Откровение главного разведчика Германии Вальте­ра Шеленберга опровергает это. В своих мемуарах, издан­ных после войны, когда не было необходимости в каких-то подтасовках, он пишет: «В свое время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом с целью запугать Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрико­ванных документов. В действительности же п о д д е л а н о б ы л о о ч е н ь н е м н о г о - н е б о л ь ш е, ч е м э т о н у ж н о д л я т о г о, ч т о б ы з а п о л­ н и т ь н е к о т о р ы е п р о б е л ы (разрядка Ю.К.). Это подтверждается тем фактом, что все объемистое досье было подготовлено и представлено Гитлеру за короткий промежу­ток времени - в четыре дня.» ⁴⁶

О заговоре военных Сталин знал давно, еще до полу­чения «компромата» на Тухачевского от Бенеша. Информа­ция эта шла очевидно по каналу Берии, но об этом будет от­дельный разговор. В подтверждение этого говорит тот факт, что в апреле 1937 года, когда еще никто из высшего командного состава не был арестован, Политбюро ЦК ВКП(б) отменило поездку Тухачевского в Англию на коронацию английского короля Георга VI (очевидно на детальный ин­структаж). К этому времени Сталин очевидно уже распола­гал большой информацией о роли военной верхушки в заго­воре против Сталина и страны.

Май 1937 года стал для них роковым. Днем 22 мая 1937 года арестовывают комкора Эйдемана. Его вызвали из президиума московской партконференции проходившей в здании Моссовета, и сразу увезли на Лубянку в НКВД. За­тем 24 мая арестовывают комкора Фельдмана. По свидетельству очевидцев Тухачевский в эти дни выглядел очень плохо. Оно и понятно. Он видел как сжимается вокруг него кольцо, как падают одна за другой основные фигуры заго­вора, его соплеменники, его единомышленники, его опора.

В 1937 году, 26 мая Тухачевский прибыл в Куйбы­шев, чтобы сменить там Дыбенко на посту командующего Округом. На следующий день он отправился в штаб округа, но его попросили по пути заехать в обком партии, где его и арестовали. Командарм Уборевич арестован в Москве, куда его вызвали из Смоленска 29 мая. А 30 мая Якиру позвонил Ворошилов и попросил немедленно приехать в Москву на заседание Военного Совета. В тот же день Якир выехал из Киева в Москву. На рассвете 31 мая, при остановке поезда в Брянске, в вагон вошли сотрудники НКВД предъявили ор­дер на арест, посадили его в машину и повезли в Москву. На Лубянке его посадили в одиночную камеру, предвари­тельно сорвав все знаки отличия, ордена и медали. А 31 мая, Гамарника, бывшего по болезни дома, посетили Булин и еще один командир. Они сообщили ему об аресте Якира и снятии самого Гамарника с поста начальника Политуправ­ления Красной Армии. Понимая, что заговор провалился окончательно и скоро придут за ним, он, после ухода своих гостей, застрелился...

Под неопровержимыми уликами Тухачевский и дру­гие военные заговорили на суде 11 июня 1937 года признав свою вину. Особенно четко это прозвучало из последнего слова Примакова: «Я должен сказать последнюю правду о нашем заговоре. Ни в истории нашей революции, ни в исто­рии других революций не было такого заговора, как наш, ни по целям, ни по составу, ни по тем средствам, которые заго­вор для себя выбрал. Из кого состоит заговор? Кого объеди­нило фашистское знамя Троцкого? Оно объединило все контрреволюционные элементы, все, что было контрреволюционного в Красной Армии собралось в одно место, под одно знамя, под фашистское знамя Троцкого. Какие средст­ва себе выбрал этот заговор? Все средства: измена, преда­тельство, поражение своей страны, вредительство, шпио­наж, террор... Какие же силы собрал заговор чтобы выполнить этот план? Я назвал следствию более 70 человек-заговорщиков, которых я завербовал сам или знал по ходу заговора... Состав заговора из людей, у которых нет глубо­ких корней в нашей советской стране потому, что у каждого из них есть своя вторая родина. У каждого из них персо­нально есть семьи за границей. У Якира - родня в Бессара­бии, у Путны и Уборевича - в Литве, Фельдман связан с Южной Америкой не меньше чем с Одессой, Эйдеман свя­зан с Прибалтикой не меньше чем с нашей страной...» ⁴⁷

На процессе 1937 года обвиняемые сознались в том, что имели сношения с Германией и обещали ей территори­альные уступки, доступ в страну германскому капиталу, а в случае войны с Германией проводить вредительство в про­мышленности и на фронте. Все это вроде было согласовано во время встречи Троцкого и Рудольфа Гесса. Троцкий пи­сал Радеку: «Надо признать, вопрос о власти реальнее всего встанет пред блоком только в результате поражения СССР в войне. К этому блок должен энергично готовиться...» ⁴⁸

Радек в последнем слове на процессе заявил, что в стране есть еще много «полутроцкистов, четвертьтроцкистов, троцкистов на одну восьмую, людей, которые нам по­могают не зная о террористической организации, но сочув­ствует нам, людей, которые из либерализма фрондируют против партии, оказывают нам помощь...» ⁴⁹

 

5.

Финал был коротким. В газете «Правда» 13 июня 1937 года было напечатано следующее официальное сооб­щение: «Вчера, 12 сего июня, приведен в исполнение при­говор Специального судебного присутствия Верховного Суда СССР в отношении осужденных к высшей мере уголовного наказания - расстрелу: Тухачевского М.Н., Якира И.Э., Уборевича И.П., Корка А.И., Эйдемана Р.П., Фель­дмана Б.М., Примакова В.М., и Путны В.К.. Вслед за ними покатилась волна арестов по тем округам и армейским со­единениям, которыми они командовали. Одновременно с чисткой в армии, НКВД началась чистка в партийных рядах. Арестовывали всех, кто прямо или косвенно был связан с троцкистской оппозицией и заговором... Нет никаких сом­нений, что казненные опирались на массу своих подчинен­ных втянутых ими в заговор, а последние в свою очередь вовлекали своих подчиненных и т.д., обрекая их тем самым на верную смерть. Так принцип и основополагающая док­трина Троцкого о перманентности революции становилась бессмертной основой для ВКП(б) и НКВД.

Распространяемую у нас пятой колонной сионистов ложь о процессах 1936-1937 годов, что мол заключенные под пытками сами себя оговорили (откуда они это могли знать?), не выдерживает критики по двум причинам. Во-пер­вых - даже оговорив себя под пытками и дав ложные пока­зания арестованные могли на суде открыто заявить об этом... Оговорки типа - «надеялись жизнь сохранить», «се­мью этим спасти» и т.д. также не состоятельны, ибо знали - приговор будет однозначным, пример Каменева и Зиновье­ва был еще свеж... А во-вторых - сходились показания да­ваемые разными людьми из разных городов, сфер деятель­ности Ведь даже Малянтович - защитник Троцкого в свое время, 68-летний старик, тяжело больной, и тот, не­смотря на пытки которым его подвергали подручные Берии - Меркулов, Мильштейн и Влодзимирский, не оговорил се­бя. Не в чем было оговаривать!...

Очень часто обвиняя Сталина в репрессиях сионодемократы приводят факты уничтожения большинства деле­гатов XVII съезда партии и избранных на нем членов ЦК.