Глава 24. Понедельник – день тяжелый.

POV Tom

Началась новая рабочая неделя. И новый рабочий день не задался с самого утра. Я никогда не любил понедельники. А этот вообще возненавидел лютой ненавистью. Слова Йонатана, высказанные им накануне не давали мне покоя. Я раз за разом прокручивал в голове наш разговор. Что друг пытается донести до меня? А ещё я думал об этом мальчике, о Билле. Какие мотивы послужили такому поступку, что толкнуло его на этот отчаянный шаг? А ведь я готов был жениться! Черт! Я стукнул кулаком по столу. Мари, собирая с моего стола отработанные карты, испуганно подскочила. Кажется, я опять отвлекся от работы. Меня все раздражало: бумажная работа, пациенты, медсестры, даже исполнительная Мари, которую я умудрился довести до слез уже раза три за утро.
И отец приехал из командировки, звонил мне с аэропорта, чтобы напомнить о семейном ужине. Я даже не знал, как сказать ему, что приду один. Кругом проблемы. Наблюдая, как стрелки часов стремительно сокращают время, оставшееся до ужина, я пытался найти ответ на глобальный вопрос: Что делать? И с ужасом понимал, что ответа у меня нет.

POV Bill

Мама приезжает сегодня. Я планировал дождаться её дома, но мой друг, который контролировал каждый мой шаг, настоял, чтобы я пошел в школу. Зная, что спорить с ним – себе дороже, я согласился, но ворчал всю дорогу пока мы ехали, правда, на невозмутимость моего друга это нисколько не повлияло.
В школе я все время боялся встретиться с Марком, но он не появился к началу первого урока, а когда его не оказалось и на втором, я с облегчением вздохнул. Не переставая думать о тех злосчастных фотографиях, я мысленно прокручивал варианты того, чего ещё можно ожидать от нашего ненормального одноклассника, что взбредет в его больную головушку? Меня хватило на три урока, пока не позвонила мама. Она приехала домой, и уже ничто не могло меня удержать, я со всех ног понесся к маме.
Залетев в дом, как обычно с порога начал кричать
- Мама! Я дома!
Она тут же вышла на мой зов. Я так соскучился. Мама с улыбкой прижала меня к себе, попутно привычным жестом взъерошив мои волосы.
- Ну, как ты тут поживал, ребенок?
От этого родного голоса, выражающего искреннее участие и любовь, у меня защемило в груди, и неожиданно увлажнились глаза. Я принялся быстро-быстро моргать, пытаясь скрыть следы своего позора. Но это же мама, от которой я никогда и ничего не умел скрывать с детства. Поэтому я совсем не удивился, когда она, спокойно взяв меня за руку, привела на диван, усадила, пристраиваясь рядом, произнесла
- А теперь рассказывай, что у тебя приключилось.
Я не стал спорить, глубоко вздохнул и принялся рассказывать о своих приключениях, ничего не скрывая, не сглаживая острые углы, выложил все, начиная со своего безумного плана и заканчивая вечеринкой в клубе. Мама ни разу меня не перебила, только где-то с середины повествования одной рукой ласково прижала мою голову к своей груди, а другой осторожно начала поглаживать меня по спине. Закончив говорить, я поднял голову, в душе боясь увидеть в глазах мамы осуждение. Но его там не было. Мамины глаза смотрели по-прежнему с теплотой и любовью; с небольшой грустью, но искренней заботой.
- Мам… - выдохнул я.
- Когда-то ты должен был влюбиться. Ты ещё так молод, Билли, но уже получил свой первый жизненный урок. Главное, чтобы ты его усвоил и сделал правильные выводы. Малыш, любовные отношения нельзя построить на обмане. Какие бы оправдания ты не находил своему поступку, но обман в итоге рикошетом ударит по тебе. К сожалению, мы не в силах исправить содеянное, и повернуть время вспять. Остается только смириться с настоящим, чтобы стать счастливым в будущем. Как ты?
- Вот тебе все рассказал, и, кажется, стало легче.
- Билл, я обещала тебе сюрприз, помнишь?
- Конечно.
- Сынок, я встретила очень хорошего человека, и мне бы хотелось, чтобы вы познакомились, мы приглашены с тобой на ужин в ресторан «Мондэй». Но я даже не знаю, может попросить Гордона перенести его?
Значит Гордон, имя как у отца Тома, машинально отметил я.
- Если это из-за меня, то не стоит, мам, я нормально. Во сколько ужин?
- В восемь вечера, сынок.
- К этому времени я буду готов. И мам… Я очень рад за тебя.
- Спасибо, малыш.
Я поднялся в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Я должен произвести хорошее впечатление, все-таки решается мамино счастье.

POV Tom

Когда я был уже на полпути к назначенному месту, позвонил отец.
- Том, я сейчас еду за Симоной. Ты не сказал мне, приведешь ли с собой свою девушку?
- Нет, пап, я буду один, только не спрашивай сейчас почему, хорошо? Я потом тебе все объясню.
- Ну что ж, согласен, но я звоню тебе ещё по одному поводу. Дело в том, что у Симоны есть сын, кажется ему скоро 18, он ещё учиться в школе. Я привезу их обоих. И у меня к тебе просьба. Он не совсем традиционной ориентации, ну ты понимаешь… Зная твое отношение ко всему этому, я очень тебя прошу, будь снисходительнее, пожалуйста, эта женщина очень много для меня значит. И если это возможно, ради меня, постарайся с ним подружиться. Обещаешь?
О, боже, только не это! Ну почему в последнее время моя жизнь непременно связана с мальчиками нетрадиционной ориентации?! Я мысленно взвыл. А с этим еще и придется дружить?! Кому я там наверху дорогу перешел, что все 33 несчастья вдруг обрушились на мою голову?! Но я вынужден был дать это обещание отцу.
Я приехал раньше всех, меня проводили к забронированному отцом столику и предложили меню, но я отказался, попросил принести лишь стакан воды и, устроившись поудобнее, психологически стал подготавливать себя к встрече.
Где-то через 15 минут я увидел, как к нашему столику направляется отец и красивая элегантная женщина, её лицо озаряла необыкновенная улыбка, что-то знакомое и, кажется, даже родное промелькнуло в её чертах. Как будто мы уже знакомы. Так бывает? Может это и есть, как говорят, встреча родственной души? Мне уже определенно нравилась Симона. Сзади них шел парень, которого было плохо видно, по-видимому, это и есть сын Симоны. Ну что ж, дружить так, дружить. Я вздохнул. Может, «непременно подружиться хоть с одним геем на этой Земле» - это мое посланное небом личное наказание за грехи прошлой жизни? Мои размышления были прерваны, так как отец и его спутница уже подошли. Я встал из-за стола, поздоровавшись со мной за руку, отец произнес
- Познакомьтесь, это Том – мой сын. А это Симона …
Я улыбнулся женщине своей ослепительной улыбкой и перевел взгляд на рядом стоящего юношу. Что дальше говорил отец, я не слышал, потому что утонул в этих карих, до боли родных глазах, они смотрели на меня, широко распахнувшись, с испугом, практически в шоке, как будто не веря, что это на самом деле все происходит наяву. Я был с ними согласен, я тоже не верил. Дежавю - пронеслось у меня в голове. Эти глаза преследуют меня ночами, не дают покоя днем, с тех самых пор, как я увидел их на пороге своего кабинета.
Божья кара, это точно Божья кара, - шептал я, кажется уже вслух.

POV Bill

К 19.30 часам подъехал Гордон, чтобы отвезти нас в ресторан. Уже по дороге в машине я узнал, что у Гордона тоже есть сын, и он ждет нас уже на месте. Эта новость меня не слишком обрадовала, потому что я не был настроен на знакомство и общение. Но пришлось смириться. В ресторане нас встретили как дорогих гостей, наверное, Гордон имеет определенный вес в высших кругах местного общества, или является завсегдатаем этого заведения. Мы уже подошли к столику и Гордон начал нас знакомить, когда я сначала услышал имя, а затем увидел и самого его обладателя. Наши глаза встретились. Как тогда, в первую нашу встречу, - почему-то подумалось мне, а еще захотелось развернуться и броситься вон, чтобы не видеть этих глаз, этого лица, этого человека! Если бы можно было также легко убраться и из его жизни.

Глава 25. Семейный ужин.

POV Tom

Неловкое молчание затянулось на несколько минут. Гордон и Симона с удивлением взирали на нас, не понимая в чем заминка. Я повернулся к ним и заметил, как на лице Симоны, которое только что выражало крайнюю степень непонимания в происходящем, внезапно появилась смутная догадка чего-то, затем промелькнуло удивление, даже недоверие, и также быстро сменилось на грусть. Все эти эмоции читались на её лице довольно легко, как буквы в книге.
Он же не мог ей всё… Нет, не мог, - уговаривал я сам себя, пристально вглядываясь в глаза юноши, как будто искал ответ на свой немой вопрос.
- Билл… - тихо сказала Симона.
Он встрепенулся и разорвал со мной зрительный контакт. Отец вопросительно поглядел на меня, требуя немедленного ответа. Не придумав ничего лучше, я ляпнул
- Извините, просто я никогда раньше не встречал молодого человека со столь экстравагантной яркой внешностью.
И протянул Биллу руку со словами
- Будем знакомы, я Том.
Ну же, Билл, не стой столбом, пожми мою руку, - мысленно уговаривал я его. Наверное, он уловил мои сигналы, потому что тут же нерешительно протянул мне свою руку и очень тихо произнес
- Билл.
Ну, вот и познакомились, - промелькнуло у меня в голове.
Наши руки соприкоснулись. И я уже второй раз за вечер потерялся во времени и пространстве. Эта нежная рука с длинными тонкими пальчиками, так не похожая на мужскую, посылала прямиком в мою кровь мощный заряд импульсов, которые горячили её, поднимали волну непонятных желаний, учащающих моё сердцебиение и заставляющих буквально гореть мое тело. Всё повторяется? Всё возвращается? И моё тело реагирует так бурно на парня? В состоянии полной прострации я посмотрел в глаза юноши. Билл почувствовал это. Он всегда чувствовал нашу незримую связь. Билл резко выдернул свою руку, будто обжегся. «Безусловно, это похоже и на ожог», - думал я. Он с испугом глядел на меня, от волнения кусая до крови губы. Я знал эту его особенность. Черт! Да я знаю каждый его жест, каждую реакцию на любое движение! Я помню каждую черточку его лица, самую маленькую родинку на шее, которую изучил, целуя в страстных порывах. Ох*еть. Трюмпер, ты целовал парня, при этом сгорая от желания. Мне стало противно от самого себя. Я горько усмехнулся и обернулся к столу. Отец немного разрядил обстановку. Отодвигая стул для Симоны, одновременно жестом руки подзывая официанта, он с улыбкой произнес
- Признаюсь, Симона, я тоже был ошарашен в первое мгновение нашего знакомства. Безусловно, ты передала своему сыну очень ценный дар – красоту.
Если не считать этого инцидента, вечер в целом проходил на удивление спокойно и гладко. Симона оказалась прекрасным собеседником, она могла поддержать разговор на любую тему. И окружающих её общество не тяготило, а напротив, с ней было легко и уютно. Билл же больше молчал, односложно отвечая на вопросы, которые иногда задавал ему мой отец. При этом, он скромно опускал глаза. Но я-то знал, насколько тот может расковано себя вести. Его мышление отличалось своей нестандартностью, что заинтересовывало всех без исключения, кто хотя бы раз имел возможность с ним пообщаться. Мы могли часами обсуждать какую-нибудь тему, где каждый из нас приводил кучу своих доводов, и иной раз я забывал, что передо мной ещё 17- летний, а не взрослый человек. Вероятно, это у него тоже от матери, - отметил я про себя.

POV Bill

Я не знал как себя вести в такой ситуации, она была для меня непривычной. Раньше я мог открыто показать Тому свои чувства. Мы целовались часами или просто ласкались, при этом он был всегда сдержан. Что добавляло в наши отношения некоторую пикантность. А сейчас я боялся просто посмотреть на него лишний раз. Те страшные слова, что он произнес при нашей последней встрече, все еще звенели у меня в голове, наполняя мое сердце болью, а душу обидой. Конечно, я понимал, что сам создал такую ситуацию, но я в силу своей молодости верил, что любовь может преодолеть любые преграды, даже такие, я был наивен. За эти 2 дня я повзрослел. Честно признаться, я нисколько не удивился своей реакции на прикосновения Тома, я любил его, даже сейчас, мог бы я простить ему обиду? Не знаю. Говорят, что время лечит. Не могу утверждать так ли это, как не могу и сказать обратное. Лечить можно, если там ещё хоть что-то осталось, а мою душу вынули вместе с сердцем и растоптали в туалете ночного клуба. Поэтому сейчас, сидя в этом ресторане, рядом с человеком, на которого было даже посмотреть больно, мне невыносимо плохо. И если бы не моя мама, я унесся бы уже на край света, подальше от него. Но мама заслуживает быть счастливой, и я сидел, терпел все расспросы Гордона и двусмысленные взгляды Тома. Который, наверное, решил надо мной поиздеваться, потому что обратился ко мне со словами
- Билл, мы сейчас вроде дружной семьи, и у меня вопрос, от семьи же не бывает секретов,- сказал Том с легким ехидством. Выдержав, как хороший актер, театральную паузу, он продолжил
- Расскажи, мне очень интересно. Как ты понял, что тебя привлекают мужчины, а не женщины? Может, существует что-то типа своеобразного теста, хочу себя проверить… Мало ли.
Я в шоке уставился на него, чувствуя, как медленно кровь сходит с лица, а конечности леденеют. Ещё немного, и я просто не почувствую их. Поэтому я резко вскочил, опрокинув свой стул, и уже не думая ни о чем и ни о ком, сорвался с места и пустился бегом …

POV Tom

Я не знаю, что на меня нашло. Я не мог разобраться в себе. Весь вечер этот мальчишка притягивал мой взгляд. Я не соврал, когда говорил про необычную привлекательность Билла. Никогда не видел, чтобы парни так одевались. Черные узкие джинсы с низкой посадкой подчеркивали стройность длиннющих ног хозяина, стальная водолазка плотно облегала его худенькое тело, которое тревожило мое воображение. Высокий, тонкий и очень изящный, это было необычно для парня. Я очень был зол на себя, на него, поэтому не выдержал и съязвил насчет его ориентации. Я опомнился только тогда, когда увидел, что Билл бледнеет на глазах. Я только открыл рот, чтобы как-то исправить положение, но он резко вскочил и унесся прочь, а я так и остался сидеть с открытым ртом, понимая, что натворил. Катастрофа.
Симона, молча, ни на кого не глядя, встала из-за стола, собираясь, по-видимому, последовать за сыном. Но я остановил её жестом и быстро проговорил
- Позвольте мне, Симона, я виноват, я найду его, кажется, я знаю, куда он может отправиться.
Мне показалось, что она хочет возразить, но, окинув меня задумчивым взглядом, Симона слабо махнула головой в знак согласия.

***** ***** *****
Я все испортил. Как я мог подвести отца? Да и мальчишка что-то дерьмово выглядел. Я перегнул палку. Но, черт! Он вызывает у меня двоякие чувства! Ничего не могу с собой поделать. Надо его найти, и …. извиниться что ли. Я запрыгнул в машину и отправился в парк, есть там одно укромное местечко, мы там сидели вечерами. ОХ! Ну и влип же я.

Как я и предполагал, Билл одиноко сидел на нашей скамейке, я заметил его издалека. Тонкая фигурка, скорчившись от холода, дрожала. Вечерами сейчас прохладно. Я тихо подошел. Он вздрогнул от неожиданности и резко вскинул голову. Билл что не слышал моих шагов? Я увидел, как что-то блеснуло на лице. Что это? Слезы? Я не успел разглядеть, так как парень быстро отвернулся от меня.
- Би-и-и-л, - я пальцами приподнял лицо за подбородок.

Мальчишка вырвался и опять отвернулся.
- Чего тебе, Том? Я уже позвонил маме, она не будет переживать, так что можешь идти.

Да что он себе позволяет, сопляк?! Могу идти?! А вот фиг вам. Я уверенно уселся рядом, развалившись на скамье, закинув ногу на ногу. Он подозрительно на меня покосился. Блин, синий уже весь, и ведь хватило ума притащиться поздно вечером в парк почти раздетому, придурок малолетний. Я, молча, снял с себя пиджак и набросил на его плечи. Он встрепенулся, пытаясь его скинуть, но я с силой надавил на его плечи, чтоб не дергался.
- Не вы*б*вайся, не хватало еще, чтобы ты бронхит подцепил, меня потом Симона расчленит на мелкие запчасти. Я поговорить с тобой хотел.

Билл выразительно на меня посмотрел, но опять ничего не сказал.
- Я что сам с собой разговариваю? – возмутился я
- Том, нам не о чем разговаривать, ты все сказал в тот вечер.
Я невольно поморщился.
- Ты это…. Извини, кстати, за тот раз, я не хотел тебя ранить, не знаю как так….
- Том, заткнись.
- А сейчас чего ревел?
- Что ты хочешь, Том? – устало произнес он.
Я внимательно посмотрел на Билла. Он все ещё не согрелся, ну хоть трусить перестало.
- Отвезти тебя домой, - неожиданно даже для себя ответил я.
Он и, правда, выглядел уставшим, мне стало стыдно за свое поведение в ресторане. Сейчас он казался маленьким беззащитным ребенком, каким в действительности и был.
- Пошли что ли, братишка, - я улыбнулся.
- Ха! Братишка? – он неожиданно звонко расхохотался.
А я ошарашено смотрел на него, откровенно любуясь этой красивой улыбкой. Она невероятно ему шла.