Развитие зубоврачевания на Руси.

Специальных медицинских книг от Киевской Руси до нас не дошли, но их существование весьма вероятно – об этом свидетельствуют биологические и медицинские вопросы в книгах общего содержания.Внучка Владимира Мономаха Евпраксия Зоя, в 1122 году изучила медицину, читая Гиппократа, Ибн-Сину и др. В XII веке она написала трактат по медицине под названием «Мази госпожи Зои-царицы», состоявший из пяти разделов. В трактате имеются также сведения и по зубоврачеванию: описывается прорезывание зубов у младенцев и меры, принимаемые при этом, лечение зубной боли, устранение запаха изо рта и рекомендации по лечению различных болезней полости рта.Примером таких советов служат следующие: «… когда у ребенка начинается рост зубов, пусть ему намажут места вырастания зубов маслом из левкоев и воском или пусть натрут животным маслом, чистым и свежим, смешанным с сахаром», «…для того, чтобы сделать зубы белыми, возьми по 2 драхмы жженных отрубей и белой соли, все это растерев хорошо, натри зубы», «…при качающихся зубах возьми по две драхмы клещевины, квасцов и кожуры гранатов, все это растерев и перемешав, натри корни зубов; воздерживайся от всякой очень острой пищи, от разгрызания миндаля, грецких орехов и фундука», «…при дурном запахе изо рта, растерев руту, положи ее в инжир и, изжарив, дай есть очень горячим», при «съеденных зубах» даны рекомендации к лечению и т.д.Во многих рукописных источниках значительное место уделяется зубным болезням и их лечению: заговоры, заклинания, применение лекарственных средств (полоскания настоями трав, припарки семенами, компрессы, использование камфары).В Древней Руси было распространено лечение при помощи дерева. Считалось, что дереву можно передать свою болезнь, или получить от него силу. При зубной боли отыскивали в лесу старый дуб, сдирали с его веток кору, и, вымочив ее в роднике, носили в ладанке. Под целебными деревьями укладывали больных, поили их отваром листьев, окатывали с них водой детей, при зубной боли грызли деревья.На Руси зубных лекарей называли «зубоволоками». Они умели накладывать на «червоточину» в зубах пломбы, укрепляли зубы проволочными «шинами». Для этого у них имелись «пеликаны», «ключи» (козья ножка), «диндагма».

28. медицина в Московском государстве. В России народная медицина занима­ла ведущее положение вплоть до середи­ны XVII столетия, когда в стране стали развиваться государственные формы подготовки лекарей. Опыт русской народной медицины от­ражен в многочисленных травниках и лечебниках, а также исторических и историко-бытовых повестях того времени. Среди них — записанная в XV в. "По­весть о Петре и Февронии Муромских", в которой рассказывается о чудесном ис­целении Муромского князя Петра. Значительное место в лечебниках этого периода отводилось хирургии (ре­занию). Среди резалников были костоп­равы, кровопуски, зубоволоки. На Руси проводились операции черепосверления, чревосечения, ампутации. Усыпляли больного при помощи мандрагоры, мака или вина. Инструменты (пилки, ножни­цы, долота, топоры, щупы) проводили через огонь. Раны обрабатывали березо­вой водой, вином и золой, а зашивали во­локнами льна, конопли или тонкими ни­тями из кишок животных. Для извлече­ния металлических осколков стрел при­меняли магнитный железняк. Создава­лись оригинальные конструк­ции протезов для нижних конечностей. Развитие торговли с соседними стра­нами постоянно расширяло познания русских людей об иноземных лекарст­венных средствах. На Руси многократно переписывалась переведенная в XIII в. с греческого "Христианская топография" Косьмы Индикоплова, византийского купца, который в VI в. посетил Индию, о.Цейлон и Эфиопию, описал их приро­ду, обычаи, а также лекарственный това­рообмен с "лежащими к Западу от них странами". Индийские лекарственные средства были издавна известны на Руси. О них сообщается в древнерусских травниках, повести "Александрия" (о походе Алек­сандра Македонского в Индию), в путе­вых заметках тверского купца Афанасия Никитина "Хожение за три моря" (1466-1472), которые в силу их большой исто­рической значимости были включены в русскую летопись, а также в "Вертогра­де", впервые переведенном на древнерусский язык с немецкого в 1534 г. Николаем Булевым. Эпидемии в Московском государстве. Заморская торговля имела и свою обо­ротную сторону. Торговые ворота страны часто открывали путь и страшным эпи­демиям, которые в средние века опусто­шили и разорили многие страны Европы. В нашей стране такими воротами были крупные торговые города Псков и Новго­род. За короткий период XIV-XV вв. рус­ские летописи сообщают о 12 эпидемиях, разразившихся в них. Легкость их возникновения, огромная смертность и бессилие врачевателей во время эпиде­мий поражали умы и усиливали суеве­рия. Частые эпидемии "повальных" болез­ней в России, мысль о "прилипчивости" заразы привели к введению предохрани­тельных мер и в нашей стране. Сначала это выражалось в изоляции больных и оцеплении неблагополучных мест. Умерших погребали "в тех же дворах, в которых кто умрет, во всем платье и на чем кто умрет". Общение с зачумлен­ными домами прекращалось, их жителей кормили с улицы через ворота. Так, во время эпидемии чумы 1521 г. в г.Пскове "князь Михайло Кислица велел... улицу Петровскую заперети с обою концов, а сам князь побеже на руху в паствище». Когда эпидемия охватывала весь го­род, на дорогах, ведущих к нему, органи­зовывали заставы; в лесах устраивали завалы. Так, в 1552 г. во время мора в Новгороде "быть застава на Псковской дороге, чтобы гости с товара­ми не ездили во Псков, ни изо Пскова в Новгород". Для уничтожения заразы в домах применяли давние народные средства: вымораживание, сжигание и окуривание дымом, проветривание, мытье. Однако по сути дела все эти меры были элемен­тарными приемами народной самозащи­ты и направлялись прежде всего на изо­ляцию мест, пораженных эпидемией, т.е. носили местный характер. Царские указы (XVI-XVII вв.) также были направлены прежде всего на изоля­цию зараженных мест и воспрепятство­вание продвижению заразы по стране, особенно к столичному городу. Их глав­ной заботой было спасение государя и войска. За период с 1654 по 1665 г. было под­писано более 10 специальных царских указов "о предосторожности от морового поветрия", а во время чумы 1654-1655 гг. повелевалось устанавливать на дорогах заставы и засеки, через которые никого не разрешалось пропускать под страхом смертной казни, невзирая на чины и зва­ния. Здесь же на заставах сжигали на ко­страх зараженные предметы, а деньги промывали в уксусе. Письма по пути их следования многократно переписывали, а подлинники сжигали. В XVI в. умирающих во время мора стали хоронить за чертой города. Так, уже в 1572 г. во время мора в Новгороде погребение в городе было запрещено; те­ла умерших приказывалось уносить на 6 верст вниз по течению р. Волхов и хо­ронить там вдали от жилых мест и питье­вых источников. В начале XVII в. во вре­мя мора в Москве царь Борис Годунов (1598-1606) повелел выделять для захо­ронения умерших специальных людей, "кому те трупы забирати". Священникам под страхом смертной казни запреща­лось причащать умерших. Лечцов к за­разным не допускали. Если же кто—либо из них случайно посещал "прилипчиво­го" больного, он был обязан известить об этом самого государя и сидеть дома "впредь до царского разрешения».

сидеть     дома ^179

Во время мора прекращались ввоз и вывоз всех товаров, а также работы на полях. Все это приводило к неурожаям и голоду, который всегда шел вслед за эпи­демией. Появлялись цинга и другие болезни, которые вместе с голо­дом давали новую волну смертности. Медицина того времени все еще была бессильна перед эпидемиями, и тем боль­шее значение имели первые государст­венные карантинные мероприятия, кото­рые начали вводиться в то время в Мос­ковском государстве. Их развитие в зна­чительной степени связано с деятельно­стью Аптекарского приказа, учрежден­ного при царском дворе приблизительно в 1620 г.

29. Выдающийся деятель отечественной медицины XVIII века - Константин Иванович Щепин (1728—1770). Учился в Вятской духовной семинарии, Киево-Могилянской академии, затем жил в Константинополе, Греции и Италии, причем владел в со­вершенстве греческим, латинским и несколькими западноев­ропейскими языками. При возвращении в Россию Щепин был переводчиком в Академии наук и работал по ботанике у акад. С. П. Краше­нинникова. В 1753 г. Щепин был послан в Лейден для дальней­шего изучения ботаники. Он предполагал стать преемником С. П. Крашенинникова, но когда тот умер, место ботаника было предложено зятю видного немца. По-видимому, вслед­ствие этих интриг К. И. Щепин в 1756 г. перешел на службу в Медицинскую канцелярию, которая оплатила Академии наук расходы, понесенные на командировку К. И. Щепина. М. В. Ломоносов писал по этому поводу: «Продали Щепина Медицинской канцелярии». К. И. Щепин стал изучать меди­цину. В 1758 г. он защитил в Лейдене докторскую диссертацию о растительной кислоте. В этой работе К. И. Щепин дал анализ влияния растительных кислот в пище человека, указал про­филактическое значение растительных кислот в борьбе с цин­гой. В тезисах к диссертации есть догадки о гормонах, о нейро-гуморальной регуляции отправлений человеческого организма. После этого К. И. Щепин посетил Париж, Лондон, Копен­гаген, побывал у Линнея в Швеции и всюду совершенствовался в медицине. Возвратившись в 1759 г. на родину, он недолгое время работал в Петербургском генеральном госпитале, откуда во время Семилетней войны добровольно отправился в дейст­вующую армию, чтобы ознакомиться с особенностями работы военного врача. С 1762 г. К. И. Щепин преподавал анатомию, физиологию, хирургию, ботанику и фармакологию, будучи первым русским преподавателем в Московской госпитальной школе. К. И. Ще-иин был противником диктовки, принятой в то время многими преподавателями, что вызывалось отсутствием учебников. Он заботился о том, чтобы у слушателей были учебники, знакомил их с новыми достижениями медицины. Он настаивал на не­обходимости наглядного и практического преподавания, анато­мию преподавал с демонстрацией трупов («на кадаверах»). Своими нововведениями К. И. Щепин нажил врагов, был от­странен от преподавания и даже лишен права врачебной прак­тики. Он участвовал в ботанических экспедициях; будучи в Киеве, принял участие в борьбе с эпидемией чумы, от которой он и умер " Семен Герасимович Зыбелин (1735—1802) – выдающийся русский врач XVIII века. С. Г. Зыбелин учился в Славяно-греко-латинской академии и оттуда в 1755 г. был направлен студентом во вновь откры­ваемый Московский университет. После окончания общего фа­культета в 1759 г. Зыбелин учился в Лейденском универси­тете, где в 1764 г. окончил медицинский факультет и получил степень доктора медицины. С 1765 по 1802 г. С. Г. Зыбелин более 35 лет преподавал на медицинском факультете Москов­ского университета, читал в разные годы теоретическую меди­цину, анатомию, хирургию, практическую медицину и химию. С 1768 г. одним из первых С. Г. Зыбелин начал читать лекции на русском языке. С. Г. Зыбелин многократно выступал с торжественными речами на годичных актах университета и посвящал их раз­личным вопросам медицины. После произнесения их печатали. В «Словах» Зыбелин высказывал передовые для своего времени взгляды не только по вопросам практической медицины и гигиены, но и по широким общефилософским вопросам. По мнению С. Г. Зыбелина, наука должна познать не только «внешнюю красоту» окру­жающих человека явлений, но и их внутреннее содержание, связи, объективные законы существования. Изучение и знание законов природы он считал крайне важным для развития медицины, предупреждения болезней и сохранения здоровья на­селения. В своих трудах он освещал основные проблемы медицины: этиология болезней, конституция и ее значение для здоровья людей. В своем естественноисторическом материализме, в настойчивом провозглашении опыта первоосновной науки С. Г. Зыбелин был последователем М. В. Ло­моносова, усвоил философские и научные воззрения великого ученого и в своих работах опирался на его основные пред­ставления о сущности явлений природы и человека. С. Г. Зы­белин следовал за М. В. Ломоносовым в атомистических пред­ставлениях о строении веществ, в признании нечувствитель­ных малых частиц (корпускул) первичными элементами всех тел. В «Слове о причине внутреннего союза частей тела между собой и о происходящей из того крепости в теле человеческом» в 1768 г. С. Г. Зыбелин предлагал в предводительницы разума избрать природу, а не ее пристрастных толкователей. Вместе с тем работы С. Г. Зыбелина свидетельствуют о творческом усвоении им взглядов М. В. Ломоносова и даль­нейшем их развитии в медицине. В «Слове о действии воздуха в человеке и путях, которыми в него входит» С. Г. Зыбелин указал на материальный характер и единство человека с ок­ружающим миром, подчиняемость его законам природы. Приводя в при­мер Гарвея, смело боровшегося за правоту своих взглядов, С. Г. Зыбелин призывал молодежь к смелости в научных исследованиях и к преодолению укоренившихся ложных пред­ставлений. Преподавая теоретическую медицину, С. Г. Зыбелин начинал с физиологии здорового человека, затем излагал патоло­гию и, наконец, терапию. Врачебное веществословие и рецепту­ру Зыбелин преподавал с демонстрациями: под его руководством аптекари показывали студентам приготовление лекарств. С. Г. Зыбелин предложил славные традиции госпитальных школ, демонстрации больных при чтении клинических лекций, он ввел эксперимент при чтении курса физиологии и патологии. В XVIII веке детей лечили терапевты. Поэтому в своих речах С. Г. Зыбелин останавливался на многих вопросах ги­гиены и патологии детского возраста. С. Г. Зыбелин выражал уверенность в возможности долго­летия людей, которое может «превысить и целое столетие». Однако говорил он, это исполняется «едва только в тысячном человеке». Причину этого он видел в ненормальных условиях жизни, вредных привычках, «невоздержании, праздности», «непредвиденных приключениях», а также склонности к опре­деленным заболеваниям. Нестор Максимович Максимович-Амбодик (1744—1812) – выдающийся акушер-гинеколог XVIII века. По­лучил медицинское образование в госпитальной школе в Пе­тербурге, затем в Страсбургском университете, где в 1775 г, получил степень доктора медицины. В 1776—1779 гг. он вел практическую и преподавательскую работу по акушерству в Петербургском адмиралтейском госпитале, затем 2 года был лекционным доктором в Кронштадском госпитале и преподавал физиологию, хирургию и фармакологию. С 1781 по 1800 г. преподавал акушерство на русском языке в Повивальном институте при Петербургском воспитательном доме, где обуча­лись повивальные бабки. Н. М. Максимович-Амбодик в 1784—1786 гг. опубликовал первое на русском языке руко­водство «Искусство повивания или наука о бабичьем деле». Это обширное руководство по полноте, научности, современ­ности и оригинальности до середины XIX века считалось луч­шим пособием для врачей и акушерок. Н. М. Максимович-Амбодик применял акушерские щипцы, а при обучении прак­тическому акушерству ввел фантом.В XVIII веке болезни детей раннего возраста входили в компетенцию врачей-акушеров. В соответствии с этим часть своей книги «Искусство повивания» Н. М. Максимович-Амбо­дик посвятил уходу за детьми раннего возраста, их воспитанию и дал вполне рациональные советы о преимуществах вскарм­ливания материнским молоком, свежеприготовленными пита­тельными кашами, о проветривании комнат, где находятся дети, об одежде для них.Н. М. Максимовичу-Амбодику принадлежит большая роль в создании медицинской терминологии, чему он способствовал не только своими переводами и сочинениями, но и составле­нием ряда словарей.

30. Реформы Петра I и становление медицины в России. Экономические потребности вызвали необходимость расширения и преобразования армии, финансо­вых и других реформ. В мероприятиях и реформах Петра I значительное внимание было уделено медицинскому делу. Русские, ездившие в страны Западной Европы, в том числе сам Петр I, знакомились там с больницами, анатомическими музеями и выдающимися врачами. В Голландии Петр I позна­комился с передовыми медиками, слушал лекции Бургава, приобрел у Рюйша за крупную сумму его знаменитую анато­мическую коллекцию, посетил Левенгука и ознакомился с его микроскопическими исследованиями. В XVIII веке в России особо выявилась потребность в боль­шем числе врачей, в первую очередь для удовлетворения нужд военных, служилого дворянства и нарождающегося купечества, а также для медицинского обслуживания фабрик и заводов, расположенных в местах, удаленных от административных и культурных центров страны. В начале XVIII века в России были созданы постоянные военные госпитали — сухопутные для обслуживания армии и адмиралтейские для обслуживания военного флота. Первый госпиталь был открыт 21 ноября 1707 г. в Москве. Позднее были созданы госпитали для увеч­ных солдат в Петербурге, Кронштадте, Ревеле, Киеве и Ека­теринбурге. В 1718 г. открыты сухопутный и адмиралтейский военные госпитали в Петербурге и в 1720 г.— адмиралтейский госпиталь в Кронштадте. В 1721 г. был опубликован составленный при участии Пет­ра I Адмиралтейский регламент, где особый раздел определял задачи и формы работы в морских госпиталях. В 1735 г. был издан специальный «Генеральный регламент о госпиталях». Во главе каждого госпиталя стоял врач, хозяйственная часть госпиталя подчинялась медицинской. Устанавливались обяза­тельные патологические вскрытия трупов умерших в госпитале, рекомендовалось делать зарисовки всех наиболееинтересныхв медицинском отношении больных и препаратов. В 1745 г. по инструкции для госпитальных школ России подчеркивалось научное и практическое значение вскрытий. В 1754 г. меди­цинская канцелярия составила другую инструкцию, где уточ­нялись формы работы патологоанатома.В XVIII веке русская наука в области медицины и меди­цинского образования сомкнулась не с подавляющим отсталым большинством, господствовавшим на медицинских факультетах многих университетов Западной Европы, а с передовым, про­грессивным для того времени Лейденским университетом. Организуя медицинское образование, Россия и заимствовала этот передовой и еще не общепризнанный по тому времени метод обучения студентов у постели больного. Не случайно поэтому школы для подготовки врачей в России были созданы при госпиталях. Госпитальные школы России проводили обуче­ние будущих врачей практически. Русские госпитальные школы XVIII века Первая госпи­тальная школа на 50 учеников была организована в 1707 г. при Московском сухопутном госпитале. В 1733 г. были от­крыты аналогичные школы при сухопутном и адмиралтейском (морском) в Петербурге, адмиралтейском в Кронштадте гос­питалях по 10 подлекарей и 20 учеников в каждом. В 1756 г. контингент учащихся в Петербургском сухопутном госпитале был увеличен до 50, а в адмиралтейском — до 30 учеников. В 1758 г. была открыта рассчитанная на 15 учеников школа при Колывано-Воскресенском заводском госпитале, выпустив­шая около 160 врачей. С 1788 по 1796 г. существовала госпи­тальная школа при Елисаветградском госпитале, выпустившая 152 врача. Московский госпиталь Петр I поручил строить и организо­вать голландскому врачу Николаю Бидлоо, ученику Бургава. Ему же Петр I поручил организовать при госпитале и школу для подготовки врачей. В качестве преподавателей в госпитале были приглашены врачи-иностранцы, незнакомые с русским языком, имевшие возможность преподавать только на латин­ском и иностранных языках (преимущественно голландском и немецком). Находившиеся на русской службе врачи-ино­странцы, боясь конкуренции, нередко пытались противодейст­вовать подготовке отечественных русских врачей. Некоторые поэтому и рекомендовали принимать в госпитальную школу лишь детей проживавших в Москве иностранцев. Среди врачей-иностранцев находились даже такие, которые утверждали, что русские не способны усвоить обширные зна­ния, необходимые врачу. Бидлоо не испугался трудностей и нашел выход из положения: он полу­чил разрешение набирать в госпитальную школу слушателей из числа учащихся Славяно-греко-латинской академии и школ духовного ведомства, где учащиеся изучали греческий и ла­тинский языки.В программу преподавания в госпитальных школах были «ключены все теоретические и практические медицинские дис­циплины в большем объеме, чем на медицинских факультетах иностранных университетов. Преподавались теоретические дис­циплины: анатомия человека с физиологией, элементами ги­стологии и судебной медицины, патологическая анатомия, «материя медика», включающая фармакогнозию, минерало­гию, ботанику, фармацию и фармакологию. С преобразова­нием в 1786 г. госпитальных школ в медико-хирургические училища были введены химия, математика и физика. При гос­питалях были организованы анатомические музеи и ботаниче­ские сады («аптекарские огороды»). Клинические дисциплины преподавались в госпитальных отделениях, первостепенным считалось обучение хирургии. В курс внутренних болезней входило ознакомление учеников с инфекционными, кожно-венерическими и детскими болез­нями. С 1763 г. было введено изучение акушерства. Старший и младшие доктора госпиталя вели лекционные курсы по тера­пии, фармакологии и анатомии, главный лекарь читал курс хирургии, оператор госпиталя руководил анатомической и хи­рургической практикой. Лекари вели с учениками практиче­ские занятия по хирургии и внутренним болезням. В госпи­тальных школах учились не только по книгам, ученики ре­гулярно работали в госпитале. Учащиеся ухаживали за больными., помогали при перевязках, работали в аптеке, в аптекарском огороде по выращиванию лекарственных растений, присутст­вовали на операциях, судебномедицинских и патологоанатомических вскрытиях. Характерными особенностями госпитальных школ XVIII ве­ка являлись: высокий общеобразовательный уровень учащихся, приходивших из учебных заведений духовного ведомства, знакомых с латинским языком, философией, многими клас­сическими произведениями греческих и латинских писателей я философов, демократическое их происхождение, так как в госпитальные школы поступали выходцы из мало обеспечен­ных слоев населения (дети мелкого духовенства, лекарей, ка­заков, придворных певчих, купцов, солдатских детей и т. п.). Обучение в госпитальных школах продолжалось от 5 до 7 лет и заканчивалось строгим публичным экзаменом: экзаменую­щийся, кроме ответов на вопросы по анатомии, физиологии, хирургии, внутренним болезням, собственноручно в присут­ствии экзаменаторов производил 3—4 операции на трупе. Врачи, получившие образование в госпитальных школах,, занимали немалое место в русской медицине, особенно в се­редине и второй половине XVIII века. Они находились в со­ставе действующих армий, были участниками многих научных экспедиций (Камчатской Беринга, Бразильской) и кругосвет­ных плаваний русских кораблей в XVIII веке. Некоторые из них во второй половине XVIII века стали преподавателями в госпитальных школах. Развитие медицинского дела в России. В ряду административных ре­форм Петра I были мероприятия по медицинскому делу: вместо Аптекарского приказа была организована медицинская канцелярия, во главе ее с 1716 г. поставлен врач (архиятер), в ряде городов открыты аптеки. В 1718 г. в Петербурге орга­низовали «инструментальную избу» для изготовления хирурги­ческих инструментов. Стали использовать и изучать лечебное применение вод минеральных источников в Олонецком крае, Липецке и Старой Руссе. Проводились мероприятия санитар­ного характера: начали учитывать рождаемость и смертность, возник надзор за пищевыми продуктами на рынках, были ил-даны указы о благоустройстве Москвы.Высокая заболеваемость и смертность населения России, особенно детская смертность, беспокоили лучших представи­телей медицины. В середине XVIII века проведены реформы в области здравоохранения: в 1763 г. была организована Ме­дицинская коллегия, увеличено число врачей в городах, обра­щено большое внимание на медицинское образование и под­готовку врачей-специалистов и преподавателей. В 1763— 1771 гг. в Москве и Петербурге были открыты воспитательные дома с родовспомогательными заведениями при них, служив­шими школами для подготовки повивальных бабок. В связи с разделением на губернии проведены преобразования во вра­чебном деле: созданы губернские врачебные управы, введены должности уездных лекарей. В 1775 г. в губерниях были созданы приказы общественного призрения, в ведение которых были переданы гражданские больницы.

31. Состояние зубоврачебной науки и практики в России XVIII века. В каждой госпитальной школе имелся анатомический театр с музеем, библиотека, ботанические огороды. Среди анатомических препаратов встречались и образцы с патологией зубочелюстной системы, а среди инструментов – применяемые для проведения зубоврачебных операций (на голове, губах, деснах, языке). В библиотеках госпиталей были книги и диссертации по вопросам зубоврачевания. В 1710 году Н.Л.Бидлоо написал труд «Наставление для изучающих хирургию в анатомическом театре», в котором содержаться сведения по проведению челюстно-лицевых операций: об «операции зубов», на слизистой оболочке полости рта, на губах, твердом небе, языке и др., а также описаны показания и противопоказания к этим операциям. В разделе «Об операции зубов» подробно рассматривается строение зубов, сроки прорезывания, иннервация, назначение зубов, описываются болезни их, дается описание методов удаления различных групп зубов и соответствующего инструментария. Петр I, являясь членом Парижской Академии наук, интересовался медициной и понимал ее огромное государственное значение. Он умел искусно вырывать зубы и делал это с великою охотою. Также он владел техникой удаления зубов и нередко применял ее на практике, постоянно носил при себе два набора инструментов: математический и хирургический (в последнем находился пеликан и щипцы для удаления зубов). В С.-Петербургском Музее антропологии и этнографии хранится «Реестр зубам, дерганным императором Петром I». В коллекции содержится 73 зуба, удаленных лично Петром I, причем большинство зубов относится к молярам, т.е. к группе трудноудаляемых. Однако, несмотря на искривленность корней, переломов не отмечено- что свидетельствует о хорошем владении техникой удаления и знании анатомии. В 1710 году в России было введено звание «зубной врач». Зубоврачеванием занимались дантисты, цирюльники, знахари и выпускники госпитальных школ. Дантисты обучались друг у друга, чтобы получить звание «зубного врача», требовалось сдать экзамен или в Медицинской канцелярии, или в Университете. Помимо лекарей, которые имели высшее медицинское образование, в России готовились кадры среднего медицинского персонала – фельдшеры и цирюльники. Сдав экзамен, цирюльники должны были уметь производить операции в малой хирургии (удаление зубов относилось к малой хирургии). Русские фельдшеры изучали не только анатомо-физиологические особенности зубочелюстной системы, но и осваивали элементы зубоврачебной практики: оказание помощи при вывихе нижней челюсти, переломах челюстей, зубной боли и даже изучали приемы удаления зубов. Большое значение в деле подготовки русских лекарей с обширными знаниями в области зубоврачевания и челюстно-лицевой хирургии имели первые пособия на русском языке для врачей, посвятивших себя этой области медицины. Главный хирург С.Петербургского адмиралтейского госпиталя М.И.Шеин перевел с латинского языка на русский «Основательные наставления хирургические» (1761) Захария Платнера. В этом учебном пособии подробно излагается анатомия зубов и челюстей, освещаются болезни зубов: кариес, стираемость и расшатанность зубов. Изучая причины кариозной болезни, автор различает как внешние, так и внутренние, зависящие от общего состояния организма. Лечить кариес автор предлагал путем очищения, а при лечении корней зубов, рекомендовал пломбировать их золотом или свинцом В «Наставлениях» З.Платнера приводятся показания к удалению зубов, перечисляется необходимый инструментарий, разбирается вопрос о послеэкстракционном кровотечении, описываются пластические операции по поводу опухолей челюстей. Из оригинальных работ Н.М.Максимовича-Амбодика большое значение для развития зубоврачевания имело «Искусство повивания или наука о бабичьем деле» (1784-1786). Хотя работа посвящена подготовке акушеров, в ней подробно изложены болезни зубов, десен в период беременности женщины и после родов, даются основы детского зубоврачевания, рекомендации по сохранению зубочелюстной системы. Несмотря на развитие зубоврачевания, основная масса населения была лишена этого вида помощи. Имущие слои населения городов получали помощь у частнопрактикующих врачей, беднота же пользовалась услугами знахарей, цирюльников и других врачей, не имевших медицинского образования. Зубоврачебная помощь в сельских районах практически отсутствовала.

32. Н.И.Пирогов – великий хирург и анатом. Николай Иванович Пирогов, крупнейший представитель отечественной медицины XIX века, вписал славные страницы в историю развития медицинской науки. Гениальный ана­том, талантливый экспериментатор, разносторонний клини­цист-хирург, терапевт, патологоанатом, Н. И. Пирогов был основоположником военно-полевой хирургии, одаренным педа­гогом, немало потрудившимся над развитием медицинского и общего образования в России. Анатомические работы Н. И. Пирогова поставили его в ряд лучших анатомов мира. Уже в 1837 г. в работе «Хирур­гическая анатомия артериальных стволов и фасций» Н. И. Пи­рогов подчеркивал значение анатомии для практической дея­тельности хирурга и писал, что только «в руках практиче­ского врача анатомия может быть полезной для слушателей».Н. И. Пирогов усовершенствовал методы исследования и преподавания анатомии, ввел принципы послойного препари­рования при изучении анатомических областей, артерий и фасций, чем коренным образом изменил представление о хи­рургической анатомии. Пирогов был хирургом-эксперимента­тором, хирургом-новатором и многие вопросы хирургии (пере­резка ахиллова сухожилия, костная пластика, наркоз и др.) решал с широким применением эксперимента: он разработал способы костнопластического удаления костей голени при вылущении стопы (1851) и резекции коленного сустава, писал о перерезывании ахилловой жилы и о пластическом процессе, происходящем при сращении концов перерезанной жилы, о ринопластике.Н. И. Пирогову принадлежит гениальное предположение о том, что нагноительные осложнения ран зависят от живых возбудителей.Велики заслуги Н. И. Пирогова в области введения обезбо­ливания. Одним из первых в Европе применив эфир во время операции, Н. И. Пирогов впервые в мире воспользовался эфир­ным наркозом при оказании помощи раненым на поле сраже­ния при Салтах. Предложив новые разновидности методики эфирного наркоза, Н. И. Пирогов деятельно поддержал А. М. Филомафитского в экспериментальном изучении эфир­ного и хлороформного наркоза.Общеизвестна выдающаяся роль Н. И. Пирогова в созда­нии военно-полевой хирургии и разработке вопросов органи­зации военно-медицинского дела. Участие во многих войнах, особенно в крымской кампании (в Севастополе), дало Н. И. Пи­рогову огромный опыт в лечении раненых. На его основе он смело высказался за рассечение входного и выходного отвер­стий огнестрельных ран «при неудобствах транспорта раненых и при недостатках тщательного присмотра за ними», отка­зался от ранних ампутаций при огнестрельных ранениях конечностей с повреждением костей, рекомендовал «сберега­тельную хирургию», разработал и ввел в широкую практику методы иммобилизации конечности (крахмальную, гипсовую повязки).В дни осады Севастополя Н. И. Пирогов впервые ввел сор­тировку раненых, ставшую в наше время основой работы по­левой медицинской службы. В своих отчетах о войнах, в ко­торых Н. И. Пирогов принимал участие, и особенно в клас­сическом труде «Начала общей военно-полевой хирургии, взятые из наблюдений военно-госпитальной практики и вос­поминаний» (1864—1866), Н. И. Пирогов подробно сформули­ровал основные положения организации военно-медицинского дела, которые сохранили свое значение до нашего времени и вошли в военно-медицинскую доктрину, принятую в Совет­ской Армии.Замечательна деятельность Н. И. Пирогова и как педа­гога. Уделяя особенное внимание педагогическому процессу, он всегда стремился к большой наглядности в изложении курса. Он широко проводил демонстрации на лекциях, при­менял новые методы преподавания анатомии и хирургии, ввел клинические обходы. Большое значение придавал Н. И. Пирогов гигиене как науке, которая поможет сберечь, предохранить человечество от заболеваний. Он писал: «Я верю в гигиену. Вот где за­ключается истинный прогресс нашей науки. Будущее принад­лежит медицине предохранительной. Эта наука, идя рука об руку с государственной, принесет несомненную пользу чело­вечеству». Пренебрежение гигиеной Н. И. Пирогов считал историческим заблуждением человеческого общества. Его слова «Будущее принадлежит медицине предохранительной» стали девизом передовой врачебной общественности. Пирогов высоко ценил статистику и пользовался статистическим ме­тодом для изучения показаний к хирургическому вмешатель­ству, результатов лечения, исходов операций, причин заболе­ваемости и смертности в войнах.

33. Развитие зубоврачевания на фоне развития хирургии и терапии. Особую роль в развитии медицины, в частности зубоврачевания, в первой половине XIX в. сыграли С.-Петербургская медико-хирургическая академия и Московский университет. Огромное значение в развитии зубоврачевания имели первые в России научные медицинские школы: анатомическая школа П.А. Загорского и хирургическая школа И.Ф. Буша. Большой вклад в развитие зубоврачевания внесли И.В. Буяльский, Х.Х. Саломон, П.А. Наранович и др. П.А. Загорский (1764—1846)— выдающийся русский анатом,оставил богатое научное наследие, которое имело большое значение и для развития зубоврачевания. В 1802 году был издан учебник П.А. Загорского "Сокращенная анатомия", в котором автор подробно изложил основы анатомии челыстно-лицевой области: анатомию зубов, анатомическое строе­ние жевательной мускулатуры, ее функциональное назначение, ана­томию слюнных желез, языка, основы кровоснабжения и иннервации челыстно-лицевой области. Огромное значение для развития зубоврачевания имела деятельность И.Ф. Буша в преподавании заболеваний зубов и полости рта, а также в обучении студентов челюстно-лицевой хирургии. Многие операции, выполненные в хирургической клинике, руководимой им, относятся к области зубоврачевания. Большое значение имела и орга­низованная им теоретическая подготовка лекарей, обеспечившая хорошие знания в области зубоврачевания. В 1807 году выходит в свет "Руководство к преподаванию хирур­гии" И.Ф. Буша, которое выдержало пять изданий, и было единствен­ным руководством по хирургии на русском языке. В этом труде ос­вещены вопросы терапевтической, хирургической и зубопротезной помощи. Много места в учебнике отведено удалению зубов. Приведены показания и противопоказания к экстракции, правила удаления зу­бов, дается описание инструментария, применяемого при удалении, описана реплантация зубов и показания к этой операции. Особый интерес представляет изложение И.Ф. Бушем вопросов этиологии, клиники и лечения кариеса зубов. К причинам возникновения кариеса он относил как общие заболевания организма, так и местные воздействия. Среди местных факторов, кроме механических причин (трещин, повреждений эмали) он учитывал и значение "зубной нечистоты", т.е. микробного фактора, в современном поня­тии. Он подметил все тонкости клинического проявления кариеса зубов. Касаясь вопроса распространения кари­озной болезни, автор отметил, что это заболевание встречается "чаще в молодом возрасте, нежели в старости". Описывая лечение зубов, И.Ф. Буш предложил обрабатывать кариозные полости "радирным орудием" с последующим заполнением их коричным маслом или листовым золотом. При лечении пульпита И.Ф. Буш рекомендовал после выжигания раскаленной игло