Я: Спасибо за кофе, и за то, что заставил покраснеть.

Я: Спасибо за кофе, и за то, что заставил покраснеть.

 

Его ответ незамедлителен, отчего моя улыбка становится еще шире.

Оз: Это цель моей жизни. Поклоняться тебе и заставлять улыбаться.

Я: Успешно!

Оз: Я говорил об этом раньше, но каждую среду я обедаю со своей мамой. Хочу, чтобы сегодня ты ко мне присоединилась, Мэллори. Пожалуйста.

 

Я останавливаю пальцы над буквами, не в состоянии придумать ответ. Он спрашивал меня однажды, перед тем как произошла наша ссора, и я подумала, что это шутка. Это большой шаг — встретиться с его мамой. Готова ли я к этому?

Оз: Ты — моя жизнь навсегда, малышка. Я бы хотел, чтобы мама встретилась с женщиной, о которой я ей рассказывал.

 

Это вырывает меня из моего тумана.

Я: Ты рассказывал ей обо мне? Что ты говорил?

Оз: Насколько ты невероятно умна и потрясающе красива. И что мы обещаем подарить ей десять внуков.

Я: Десять?! Ты не мог сказать такого!

Оз: Вероятно, тебе стоит пойти на обед и исправить меня.

 

Качаю головой, улыбаясь, а потом сдаюсь. Я знаю, что чувствую к Озу, и знаю, что он чувствует ко мне, даже если мы не произнесли слова вслух. Он делает это для меня, так что понимаю, рано или поздно это произойдет.

Я: Ладно.

Оз: Ты продолжаешь делать меня самым счастливым человеком на свете.

 

Я отправляю целующийся смайлик и убираю телефон в стол. Провожу руками по светло-голубому льняному платью. Лето в Нью-Йорке — это чертова жара, поэтому я надела что-то легкое. Но подходит ли оно для встречи с мамой Оза? Вокруг талии завязана белая лента, и я рассеяно поправляю ее. На мне кремовые босоножки на танкетке, а волосы приподняты — наконец чертов засос сошел с моей шеи. Слава Богу, иначе я ни за что не согласилась бы на встречу с мамой Оза, если бы он все еще был там.

Вздохнув, я пытаюсь расслабиться. Рано или поздно это произойдет, так что почему бы и не сегодня. Интересно, Оз не упоминал об обеде до этого момента, чтобы у меня не было времени передумать? Он слишком хорошо меня знает.

Приходит Скайлер в блузке королевского синего цвета и белых брюках с завышенной талией, которые обтягивают ее стройные ноги. Прямые темные волосы стянуты в строгий конский хвостик, и она приветствует меня, когда вешает сумку.

Прислонившись к стене нашей кабинки, она смотрит на меня.

— Кто теперь умер?

Я смеюсь, потому что, клянусь, она говорила мне это каждое утро до того дня, как мы с Озом наконец-то решили нашу проблему.

— Еще никто. — Она наклоняет голову, и я продолжаю: — Я встречаюсь с его матерью.

Скайлер издает звук, который могут слышать только собаки, и начинает скакать. Я не знаю, как она делает это на своих блестящих черных шпильках, но закатываю глаза и пытаюсь сдержать смех.

— Обычно я не веду себя как девчонка. — Она обходит перегородку и садится на край моего стола, опирается подбородком на кулачки, будто ребенок в ожидании истории, и я начинаю смеяться.

— Заткнись! Ты как подруга должна поддержать меня. — Я игриво выбиваю руки из-под нее.

— Я пытаюсь поддержать, — говорит она с поддельным раздражением и возвращается к своей кабинке. — Эй…

Я смотрю вверх и вижу, что она смотрит на меня.

— Это действительно важно и очень здорово, что он позвал тебя. — Она пожимает плечом, будто ей трудно серьезно относиться к нашей личной жизни. — Думаю, если он достаточно хорош для тебя, то ты должна дать ему все, — и она отходит от перегородки.

Я делаю глоток кофе. Неудивительно — он именно такой, как мне нравится. Много сливок, много сахара и чуть-чуть корицы.

Идеально. Как и Оз.

Оттолкнув свои страхи, я начинаю работать, зная, что зацикливание на этом ничем не поможет.

Глава 29

Мэллори

 

Оз подходит к моему столу за несколько минут до полудня, и я слышу, как с другой стороны перегородки Скайлер напевает заглавную музыкальную тему из «Челюстей».

— Ду-дум. Ду-дум. Ду-дум-ду-дум-ду-дум.

Оз приподнимает бровь, и я пожимаю плечами. Вкладываю свою руку в его, и он ведет нас из моего отдела к лифту.

— Нервничаешь? — спрашивает он, поднимая наши соединенные руки и целуя мое запястье.

Мой пульс трепещет.

— Немного, — признаюсь я, улыбаясь ему. — Я никогда не делала этого раньше.

Он трется щетиной о костяшки моих пальцев и смотрит на меня своими прекрасными, похожими на сапфиры глазами.

— Я тоже, малышка.

Именно тогда я понимаю, что он тоже нервничает. Я знаю, что мама важна для него, и, вероятно, он хочет, чтобы мы поладили. Он никогда не испытывал того, что чувствует ко мне, так что, очевидно, никогда не приглашал других девушек на обед с ней. Наличие таких знаний — своего рода расширение прав и возможностей, будто мое внимание переключилось с себя на Оза. Я могу сделать это для него. Я могу сделать эту встречу сложной или легкой, как захочу, и ради Оза я постараюсь успокоить его собственные страхи.

— Надеюсь, я ей понравлюсь, — говорю я, и в этот раз вкладываю в свой голос решительность. Мысли о том, как важен для нас обоих этот момент, достаточно, чтобы успокоить мои нервы.

— Она тебя полюбит.

Его слова ставят точку, поскольку лифт останавливается на нижнем этаже, и двери открываются. Оз ведет меня через холл, но вместо того, чтобы выйти из здания, он поворачивает к стойке безопасности, и я понимаю, что мы направляемся в сад. Мой сад.

Оз открывает для меня дверь, и я прохожу, вспоминая свой первый день там. Сегодня потрясающая погода, но тень от цветов глицинии помогает сохранить в саду прохладу. Оз берет меня за руку и ведет по каменной дорожке, пока мы не сворачиваем на открытую, покрытую травой площадку.

Красивая пожилая женщина сидит на скамейке. Стол, похожий на тот, что был здесь раньше, стоит перед ней с двумя стульями напротив.

Она встает, как только видит нас, и обходит вокруг стола. На ней легкий желтый брючный костюм и бежевые босоножки на танкетке. Я даже вижу розовый лак на ногтях, выглядывающих из-под открытого мыска. Красивые волосы с проседью лежат на плечах. У нее легкая улыбка и самые красивые темно-зеленые глаза.

Она идет к нам, раскрывая объятия, и я в шоке, когда она подходит и обнимает меня.

— Мэллори, так приятно, наконец-то, встретиться с тобой.

Ее материнские объятия проникают в меня, и на секунду я думаю, что сейчас расплачусь. Все мои эмоции на поверхности, будто вернулась назад в детство, и мне нужно, чтобы кто-то обнимал меня.

Ее руки крепкие, но объятия нежные. Через секунду я обнимаю ее в ответ. Этот момент похож на тот, когда я встретила Оза. Будто я всю свою жизнь ждала этого момента.

— Мам, это Мэллори. Мэллори, это моя мама — Вивьен Осборн.

Она отстраняется и вытягивает руки, все еще удерживая меня. Осматривает меня с головы до ног, и, клянусь, я вижу что-то похожее на слезы в ее глазах.

— Ну разве ты не прекрасна, — говорит она, и внутри разливается тепло.

— Спасибо, миссис Осборн.

— Вивьен, — поправляет меня она, а затем наклоняется, чтобы прошептать: — Или мама. — Она подмигивает, а затем последний раз сжимает мои руки, прежде чем отпустить меня и поцеловать Оза в щеку.

— Приступим? — Оз направляется к столу.

Мы все садимся: Вивьен опускается на скамейку, а мы с Озом напротив нее. Он сразу же берет меня за руку, и вдруг я чувствую себя совершенно расслабленной.

Перед нами расставлена еда; у каждого есть салат, также небольшая тарелка сэндвичей и сырная тарелка с фруктами. Вивьен наполняет мою тарелку едой, а затем делает это и для Оза, прежде чем обслужить себя.

Я пью свой чай и готовлюсь к вопросам.

— Мэллори, — говорит Вивьен, — я знаю о тебе все, что нужно знать, кроме того, почему, Бога ради, ты согласилась остаться с моим сыном.

Прежде чем могу сдержаться, смех срывается с моих губ, и Оз застывает рядом со мной. Вивьен бросает взгляд на своего сына.

— Извините? — Я пытаюсь выиграть немного времени.

Она доедает один из маленьких сэндвичей и подмигивает Озу. Когда заканчивает жевать, обводит рукой сад.

— Он построил его три года назад. В то время я знала о тебе, но не понимала его одержимости. Потом, со временем, я начала понимать и пыталась узнать у него о тебе все больше и больше. Чтобы понимать, что ты для него значишь. Это начало менять его. Я надеялась, что однажды ты увидишь это место и влюбишься в него. — Она отпивает свой чай, а затем продолжает: — Думаю, любая мать беспокоилась бы о своем сыне, если бы попала в такую ситуацию, но я давно знала, что Майлз был другим. Когда он решал что-то, уже ничего нельзя было поделать. И это никогда не менялось. И в тот день, когда он рассказал мне о тебе, я поняла, что ты для него значишь. Я надеялась, что когда узнаешь правду, ты останешься. И вот ты здесь. — Она указывает на место, где я сижу. — Так что, думаю, я хочу узнать, почему.

— Это справедливый вопрос, — выпрямляясь, начинаю отвечать я. — Думаю, любой, кто посмотрит на Оза…

— Оз? — спрашивает она, улыбается и смотрит на нас обоих.

— Прозвище, — отвечает Майлз.

— Да, — смеюсь я, пытаясь скрыть свой румянец. — Думаю, в теории, то, что он сделал без моего ведома, можно было бы рассматривать как странное, но когда я встретила его и начала понимать, что значу для него… Как я могла оттолкнуть его? Так много женщин проводят всю свою жизнь, не ощущая ни малейшего внимания и преданности, что показал мне Майлз.

Мрачная тень мелькает в ее глазах, и она кивает в знак согласия.

— Уверена, наши отношения кажутся безумными, и, возможно, так и есть. Но если мужчина так поглощен моим счастьем и тем, чтобы дать мне лучшее в жизни, почему бы не поддаться ему? Конечно, сначала я расстроилась, потому что чувствовала себя обманутой, но когда привязалась к Майлзу, — я поворачиваюсь, глядя в его голубые глаза, — …когда полюбила его, поняла, что это исходило из его сердца. Он дал мне то, чего у меня никогда не было.

Оз отпускает мою руку и, потянувшись, обхватывает ладонями мое лицо. Он прижимает свои теплые губы к моим, говоря этим все, что чувствует. Я знаю, Оз меня любит. Знала это с самого начала. Но то, что мы говорим это вслух, определяет для нас что-то. Окончательные обязательства друг перед другом.

Он не углубляет поцелуй, чуть-чуть отстраняется и прижимается своим лбом к моему.

Через мгновение отстраняется и снова берет меня за руку. Вивьен сидит с огромной улыбкой на лице, и я смеюсь, немного смутившись интимности момента перед его матерью. Это все так нереально, но согревает меня изнутри, будто начало семьи, которую я всегда хотела.

Я прижимаю ладонь к животу, думая о том, какой правдивой может быть эта мысль. Это вполне может быть начало моей семьи. И вместо того, чтобы пугать, эта идея наполняет сердце любовью. Зачать с Озом ребенка, заполучить Вивьен в роли матери… это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Следующий час мы проводим, разговаривая обо мне, что очень неловко, но Вивьен легко расспрашивает меня о работе в Osbourne Corporation и колледже. У нее появляется нежный взгляд, когда я упоминаю Пейдж, а затем она смотрит на Оза.

— Я встретила Пейдж несколько лет назад, когда Майлз нашел ее. Сначала я ей не понравилась, и понимаю почему. У них общий отец, но он сильно отличался в их жизнях.

Вивьен смотрит в сторону небольшого водопада и вздыхает.

— История Пейдж не моя, чтобы ее рассказывать. Но я могу рассказать тебе об Александре Оуэнсе.

Оз подается немного вперед, будто ему неудобно, а затем встает. Она наблюдает, как он подходит к водопаду, смотрит на маленький пруд и рассматривает, как плавают рыбки кои.

— Мне было восемнадцать, когда я встретила Александра. Я из очень религиозной семьи среднего класса со Среднего запада. Братьев и сестер у меня не было, а мои родители были со мной очень строги. Единственные общественные мероприятия, которые мне разрешалось посещать, были связаны с церковью. Тем летом у нашей церкви был небольшой недельный фестиваль по сбору средств, так что я должна была принять участие. Я отвечала за продажу пирогов, и однажды он пришел перед закрытием. Меня поразили его внешность и шарм. Таких мужчин, как Александр, я еще не видела. Умный, богатый и говорил правильные вещи. Он был старше меня в свои двадцать пять, и для восемнадцатилетней девчонки, которую оберегали большую часть жизни, он выглядел, как кинозвезда. Он знал, что сказать моему отцу, чтобы тот позволил ему видеться со мной. Первое время, когда нам разрешали быть вместе, нас сопровождали. Это звучит старомодно, но моя мама думала, что раз он старше меня, то это для моей же пользы. Думаю, в глубине души она знала, чего хотел Александр.

У Вивьен задумчивый взгляд, но она продолжает:

— Однажды я пообещала улизнуть ночью и встретиться с ним в парке. Он подобрал меня на совершенно новой машине, и я чувствовала себя Золушкой. Но в ту ночь в нем было что-то не то, и как только за мной закрылась дверь, я поняла, что совершила ошибку.

Вивьен смотрит на свои руки и вздыхает.

— Мне было стыдно рассказывать кому-то, что он сделал. Я сказала «нет» и попыталась остановить его, но он был намного сильнее меня. Я знала, что никто мне не поверит. Я была молодой девушкой, которая тайком убежала, и он был таким очаровательными и знал, как заставить людей поверить ему. Я надеялась, что после той ночи, получив то, что хочет, он оставит меня в покое. Избегала встреч с ним и пыталась забыть об изнасиловании. Когда же узнала, что беременна, у меня не было выбора. Я села и рассказала родителям, объяснила им, что произошло. Но они не поверили мне, как я и предполагала. Они связались с Александром и потребовали, чтобы он женился на мне, и он согласился. Я не хотела, потому что знала, что он за человек, но родители сказали, что если я не сделаю этого, они меня выгонят. У меня не было ни образования, ни денег, но я все равно отказалась. Я бы предпочла жить на улице, чем добровольно жить с ним. Меня удивило, что он согласился на брак, и мне кажется, ему понравилась идея контроля. Поэтому, когда я сказала «нет», это только подогрело его аппетит.

Мое сердце разрывается за нее, зная, что есть так много женщин, которые прошли через такие же ужасные вещи, как она, и у них не было выбора.

— Когда я стояла на своем, он угрожал забрать ребенка. Это был его единственный козырь, и он его использовал. И я подумала, что если соглашусь, то все, возможно, будет не так плохо. У него были деньги, поэтому я понимала, что наш ребенок будет обеспечен, и сказала себе, что у меня все получится. При этом я догадывалась, что в его бизнесе было что-то нечистое, но игнорировала это. Оглядываясь назад, я думаю, надо было бороться сильнее.

— Ты сделала все, что могла, — говорит Оз у фонтана, все еще не глядя на нас.

— Он начал бить меня после того, как я родила. Тогда и появился настоящий монстр. Он пропадал всю ночь и приходил домой, пахнущий алкоголем и другими женщинами, и находил то, из-за чего кричал на меня. Я много раз пыталась уйти, но он угрожал отобрать сына и не давать мне его вновь видеть. И я знала, что если Майлз останется наедине с Александром, тот наговорит ему много лжи обо мне. Я не могла смириться с мыслью, что никогда не увижу своего ребенка, и что однажды он возненавидит меня, если я уйду. Александр никогда не поднимал руку на нашего сына, и я позаботилась о том, чтобы у нас больше не было детей. В тот день, когда Майлзу исполнилось восемнадцать, я рассказала ему все, и мы вместе уехали. Я ушла в одежде, что была на мне, и отправилась к другу. Майлз получил стипендию в Йельском университете и доступ в трастовый фонд, который Александр не мог трогать. Майлзу исполнилось восемнадцать, Александр больше не мог меня шантажировать, и к тому времени, думаю, ему стало со мной скучно. У него не осталось рычагов, чтобы причинить мне боль, и он знал это.

— Я не знал, — говорит Оз сквозь стиснутые зубы.

— Он держал это втайне от тебя, ото всех, насколько это возможно. Ему нужно было поддерживать имидж. Он готовил Майлза к грязной работе, но я не собиралась стоять в стороне — я решила, что не позволю этому случиться. Позже мы узнали, на что он действительно способен. Я не хотела, чтобы Майлз стал похож на своего отца, и никогда не хотела, чтобы он пошел по пути мести.

— Месть? — спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другого. Интересно, что Оз планировал.

— Майлз хочет заставить его заплатить за все, что он мне сделал, но я рассказала ему не поэтому. Я рассказала ему всю историю, чтобы Майлз не пошел по его стопам, а не для того, чтобы ненавидел.

Вивьен переводит взгляд с меня на Оза, и он подходит, чтобы сесть рядом со мной.

— Я вернула свою девичью фамилию Осборн после того, как ушла от Александра, и Майлз тоже поменял свою фамилию. Он пошел в колледж, а я смогла устроиться на работу, чтобы зарабатывать собственные деньги. Майлз заглянул в прошлое Александра и раскопал кое-что, что заставило меня понять: я ушла счастливицей.

Я думаю о том, что Пейдж не так повезло.

— Я попросила оставить прошлое в покое, но ты знаешь Майлза. Когда он что-то задумал, его уже ничто не остановит. Он узнал, что Александр занимался торговлей людьми, проституцией, отмыванием денег, нелегальными азартными играми и торговлей краденого оружия. Думаю, я, возможно, была единственной частью его жизни, которая сохраняла в нем некоторую человечность, потому что из того, что узнал Майлз, он действительно монстр. Не знаю, как ему так долго удается избежать тюремного заключения, но количество денег, которое у него есть, позволяет оставаться «чистым». У него много отмывающих деньги предприятий по всему городу. Он думает, что я не в курсе всего этого, потому что если бы у меня был компромат, я бы уже использовала его. А может, его останавливает круглосуточная охрана, которую приставил ко мне сын, или чрезмерные защитные меры, которые он использует, чтобы держать меня в безопасности.

Я киваю, потому что слишком хорошо понимаю.

Оз поворачивается ко мне, его взгляд наполнен нежностью и теплом. Я сжимаю его ладонь, давая понять, что я здесь и реальна.

— В Александре так много ужасного, и поступки, которые он совершил… — Она замолкает и выдыхает. — Так много всего, что я хотела бы изменить, но не могу. Нам просто нужно двигаться дальше.

Я не могу представить, как Вивьен пережила все это, и то чувство вины, которое она, возможно, несет. Но глядя в ее добрые глаза, я вижу ее истинную силу. Она смотрит на Оза, а затем на меня.

— Две красивые девушки нашли свой путь к нам, и я благодарна за это, — говорит Вивьен, глядя на меня. — Пейдж очень особенная для меня, хотя я знаю, что ей трудно это понять. Надеюсь, однажды она поймет, насколько я забочусь о ней. И, возможно, однажды у нас с тобой это тоже будет.

В моей груди разливается тепло, когда я думаю о матери в моей жизни. Я всегда этого хотела.

— И, возможно, тогда ты сможешь подарить мне десять внуков, которых мне обещал Майлз.

— Мам, — предупреждает Майлз, и Вивьен смеется.

Она поигрывает бровями и указывает на нас.

— Не ждите слишком долго. Я не становлюсь моложе.

Облако печали рассеивается, и все разговоры об отце Оза уходят на задний план.

— Мэллори, думаю, пришло время вернуть тебя на работу, — говорит Оз, вставая и протягивая мне руку.

Я принимаю ее и встаю, а потом мы прощаемся с Вивьен.

Она притягивает меня в нежные объятия, и я таю. Я не знала, как сильно мне нужны объятия, пока не получила их. Она отстраняется, снова сжимая мои руки и улыбаясь широкой улыбкой.

— Пообедаем на следующей неделе, Мэллори?

Я радостно киваю, не в силах скрыть свое волнение.

— Хорошо, тогда мы оставим Майлза дома.

Она подмигивает мне, когда поворачивается к нему и обнимает, шикая на его протесты.

Я выхожу из сада, держа Оза за руку, чувствуя легкость и бодрость.

— Она потрясающая женщина, и у нее удивительный сын, — говорю я, пока Оз держит для меня дверь открытой.

— Лесть помогает тебе, моя милая Мэллори.

Мы идем через вестибюль и входим в лифт. Прежде чем я успеваю нажать кнопку этажа бухгалтерии, Оз берет меня за руку и нажимает на кнопку своего этажа.

— Оз, мне нужно вернуться к работе. — Я шаловливо прислоняюсь к нему, но выражение его лица серьезное. Он пробегается костяшками пальцев по моей щеке, и взгляд его сапфирово-синих глаз настолько интенсивный, что я поднимаю руку и хватаю его запястье. — Что случилось?

— Мама рассказала тебе свою историю о моем отце, а сейчас я хочу рассказать тебе свою.

Лифт издает сигнал, и двери открываются — я вижу его секретаршу, сидящую за столом. Она встает, когда видит нас, они обмениваются взглядами, и затем она кивает. Меня это тревожит. Оз крепче сжимает мою руку, пока мы идем к его кабинету с двойными дверями.

Я колеблюсь, но он опускает руку на мою поясницу и открывает передо мной дверь. Когда вхожу внутрь, я вижу светловолосую женщину и крупного мужчину в костюме, обнимающего ее за талию. Она поворачивается, когда слышит, как открывается дверь, и мягко улыбается.

Я в шоке, когда узнаю в ней Айви Леннокс. Я не могу это осознать, когда смотрю, как она стоит, выкручивая перед собой руки. На ней кремовое летнее платье с подходящим кремовым блейзером, рукава которого закатаны. Босоножки персикового цвета выглядят дорого, как и все остальное. Помню, как подумала, когда увидела ее на фото в статье с Озом, что она кажется богатой. Не знаю, почему меня это раздражает, но это так. Крупный мужчина рядом с ней одет в темный костюм, и он стоит так, будто защищает ее. Мое раздражение превращается в любопытство.

Оз закрывает позади нас дверь, и я возвращаюсь к реальности, когда слышу щелчок. Повернувшись к нему лицом, сразу перехожу к делу:

— Что происходит?

— Мэллори, я хочу познакомить тебя с Айви и ее мужем Брайаном. Айви, это моя Мэллори.

Он снова прижимает ладонь к моей спине, и это успокаивает, несмотря на то, что я все еще в замешательстве. И я бы соврала, если бы сказала, что мне не нравится, когда он говорит «моя Мэллори». Но мою голову заполняет множество вопросов. Это единственная женщина, с которой я когда-либо видела его на фото, и он никогда не упоминал о ней. Оз ведет нас вперед, и Айви протягивает руку, чтобы пожать мою. Я автоматически принимаю рукопожатие и ощущаю, насколько оно мягкое и нежное. Чувствую себя немного неуверенно, но Оз гладит свей большой ладонью вверх и вниз по моей спине, будто ласкает и успокаивает, что все будет хорошо. Брайан не двигается, чтобы пожать мне руку, хотя приветствует Оза суровым кивком. Он не отходит от Айви, и, наверное, чувствует то же самое, что и я сейчас.

— Очень приятно, наконец, познакомиться с тобой. — Ее голос такой же нежный, как и прикосновения.

— Давайте присядем. Есть кое-что, что я хотел бы обсудить. — Оз указывает в сторону маленького дивана и стульев, и мы идем к ним. Айви садится на один из стульев, и Брайан молча движется рядом с ней. Мы с Озом садимся на диван напротив них, и он прижимается ко мне. Берет мои руки в свои, сжимая их и позволяя почувствовать его силу. Будто знает, что мне нужно в этот момент, и без колебания дает это. Вижу, как Брайан, молча глядя на нас, опускает руку на скрещенные ноги Айви.

— Я попросил помощника устроить встречу с Айви, и хотел, чтобы ты находилась здесь. Мы с Айви вместе учились в Йеле и ходили на одни и те же занятия. Однажды мы работали над групповым проектом, и случайно вышли вместе из кофейни.

Перевожу взгляд с Оза на Айви, и она нервно сжимает прядь светлых волос и продолжает историю:

— Я из богатой семьи из Коннектикута, и у них есть политические связи в Белом доме. Меня считали светской львицей, поэтому время от времени фотографировали, пока я училась в колледже. За Майлзом очевидно кто-то следил из-за бизнеса его отца и растущей репутации в Йеле, — Она опускает свою руку поверх руки Брайана. — Однажды нас сфотографировали после занятия с группой. Я даже не могу вспомнить, как мы вместе уходили, и не видела человека, делающего снимки. Когда мне на следующий день позвонила мама и спросила, встречаемся ли мы с Майлзом, я отмахнулась. Ни у кого из нас не было романтических чувств друг к другу. — Она измученно усмехается, и это говорит о том, что она все еще не понимает, почему так подумали. — Мы с Майлзом даже не были друзьями. Мы были вместе в учебной группе, и едва были знакомы. Но, зная, как выдумывают папарацци, я сказала маме, что ничего не происходит, и отмахнулась от этого.

Оз кивает, соглашаясь с Айви, и продолжает историю:

— У меня было несколько стычек с отцом, когда учился в колледже, потому что он был недоволен тем, что я не собирался идти по его стопам. Я начал копаться в его прошлом и выяснил, откуда появились грязные деньги моего трастового фонда, и правду о некоторых его сделках на черном рынке. Я узнал, что источником могла быть пролитая им кровь. Торговля людьми, оружием, наркотиками. Меня тошнило от всего этого. Тогда я совершил ошибку и слишком рано открыл ему свои карты. Сказал, что собираюсь разрушить его и забрать у него все. Я не хотел его смерти, потому что это было бы слишком легко. Я хотел, чтобы он был разрушен, разорен и бесполезен. — Оз качает головой, эти вспоминания ему неприятны. — Я был молод и зол, и вместо того, чтобы строить планы и осуществлять их, рассказал ему, как собираюсь отомстить. В тот день я совершил слишком дорогую ошибку. Слишком рано раскрыл свои карты и поклялся, что этого больше никогда не повторится.

Айви нежно улыбается, продолжая там, где остановился Оз:

— Я ехала домой на выходные, и единственное, что помню — как поворачиваю, и меня сталкивает с дороги черный внедорожник. Я очнулась два месяца спустя, на больничной койке, не понимая, что произошло. Только Брайан сидел у моей постели. — Она поворачивается к нему и так сладко улыбается, что в ее глазах можно увидеть любовь.

— Отец связался со мной через несколько часов после аварии Айви, сообщив, что это он стоит за этим. Что, если я не отступлю, он сделает еще худшее с людьми, которые мне дороги. И это только из-за предположения, что мы с Айви были вместе. Мне до сих пор больно, что из-за моей злости и болтовни пострадала Айви.

Она пожимает плечами, будто с ней не случилось ничего страшного.

— Тот день вернул мне Брайана. Он был главой безопасности моей семьи, и я всегда была в него влюблена. Мы были влюблены друг в друга. Он отказался быть со мной, сказав, что мне нужно учиться в колледже. Мне кажется, он думал, что я переживу влюбленность, если не буду с ним все время. После несчастного случая, пока я находилась два месяца в коме, он ни разу не покидал меня. Когда же пришла в себя, он сказал, что мы никогда больше не будем вдали друг от друга.

Брайан наклоняется к ней, утыкается носом в шею, а затем целует в щеку.

Она улыбается нам с Озом.

— Я знаю, что не должна этого говорить, но не жалею, что это произошло. Это свело нас вместе, и я бесконечно благодарна. Я не виню тебя за то, что случилось в тот день, и заставила Брайана поклясться, что он не будет мстить твоему отцу.

Она смотрит на Брайана, а потом на нас.

— Честно говоря, его потребность в расплате почти сломала нас. Только когда я объяснила, что его жажда мести стала важнее меня и нашего будущего, он успокоился. В жизни наступает момент, когда нужно решить, что является самым важным. Я не хотела, чтобы гнев и ненависть поглотили его или стали центром наших отношений. Быть с Брайаном и быть влюбленными, было самым важным. Отпустить это и жить дальше — единственное, что сейчас имеет значение.

Я смотрю на Оза, его брови нахмурены, а в глазах отражаются беспокойные мысли. Глядя на наши переплетенные руки, я думаю о том, что будет дальше, если он продолжит воплощать свою месть. Всегда ли она будет нависать над нами? Исправит ли это только смерть его отца? Не думаю, что ответ «да». И Оз не хочет его смерти, он хочет его уничтожить. В конце концов, будет ли этого достаточно? Не станет ли это постоянной причиной для беспокойства?

— Я не хотел, чтобы это коснулось тебя, Айви. И именно поэтому я так долго держал Мэллори на расстоянии вытянутой руки. Я хотел быть уверенным, что все мои планы исполнимы, прежде чем все узнают, как много она для меня значит. — Он поворачивается ко мне и убирает с лица выбившуюся прядь волос. — Я хотел, чтобы ты поняла опасность, которой подвергаешься, будучи рядом со мной, но пришло время, чтобы все закончилось. Я обещаю следить за тобой и заботиться о тебе. Всегда.

Минуту мы сидим в тишине, прежде чем низкий голос нарушает ее:

— Если вам что-нибудь понадобится, ты знаешь, где нас найти.

С этими словами Брайана мы все встаем, и они с Айви выходят из кабинета. После того как двойные двери закрываются, Оз подходит ко мне, и мы снова садимся на диван.

— Ты в порядке, малышка?

— Ага, думаю, теперь я понимаю.

— По этой причине рядом с тобой находилась Пейдж. Это причина, по которой я всегда следил за тобой и паниковал, когда ты не была полностью защищена или не рядом со мной. — Он обхватывает мое лицо ладонями, и я вижу в его глазах такие интенсивные эмоции. — Я не могу потерять тебя. И не допущу ситуации, когда это может стать возможным. Никогда.

Его слова твердые и решительные, и я знаю, что он не откажется от мести. Я могу только надеяться, что в конце мы оба будем в безопасности.

Оз целует меня так страстно и основательно, что не остается места для споров. Теперь я принадлежу ему, и как бы ни должна сражаться с этим, я не буду. Я — его, а он — мой. Я сделаю все возможное, чтобы защитить нашу любовь и нашу, возможно, зарождающуюся семью.

Глава 30

Мэллори

На следующий день на работу я иду с Озом, так как Пейдж ушла раньше на тренировку. Мы заходим в лифт, и только я собираюсь нажать кнопку этажа бухгалтерии, как Оз останавливает меня и нажимает кнопку своего.

— Не знаю, что ты задумал, Оз, но я опоздаю. — Я поворачиваюсь к нему, и вижу на его лице застенчивое выражение. Он уже чуть не задержал меня, набросившись этим утром, пока я одевалась. Затем настоял и потащил меня к себе в квартиру, чтобы выбрать для него галстук, при этом все время бормоча, что нам не пришлось бы бегать туда-сюда, если бы я уже перевезла свои вещи.

— Оз? — нерешительно говорю я, когда он не смотрит на меня. — Что происходит? Что ты сделал? — Он напрягается, еще больше заставляя меня волноваться.

Лифт поднимается на верхний этаж, и двери открываются. Его помощница по административным вопросам, Джей, сидит за своим столом и перестает что-то яростно писать, когда слышит, что мы пришли.

— Мистер Осборн, мисс Салливан, — приветствует она нас, вставая и кивая. — Рабочие места перемещены и находятся на новом месте.

— Спасибо, миссис Роуз.

Администратор ярко улыбается и садится, возвращаясь к работе.

Оз берет меня за руку и ведет направо, дальше от двойных дверей своего кабинета.

— Оз, куда мы направляемся? — спрашиваю я, когда он тянет меня по коридору, заставляя задаваться вопросом, видит ли нас кто-нибудь. Люди уже должны были заметить, что мы часто вместе, но я еще не слышала никаких шепотков. Думаю, никто ничего мне не скажет. А его помощник, кажется, знает.

В конце небольшого холла находятся еще одни двойные двери, и Оз широко их открывает. В середине большой, окруженной окнами комнаты стоят два обращенных друг к другу стола. За одним из них сидит Скайлер, что-то печатая на клавиатуре.

— Что за… — говорю я, и Скайлер поворачивается, чтобы посмотреть на нас.

— Вид тут мне нравится намного больше, поэтому не будь такой привередой, — говорит она, перебивая меня и явно наслаждаясь сменой кабинета.

Я поворачиваюсь к Озу, он пожимает плечами, и я награждаю его убийственным взглядом.

— Ты не предоставишь нам минутку уединения, Скайлер? — спрашиваю я, не сводя взгляда с Оза.

— Конечно, пойду возьму диетическую колу из Keurig Cold (Примеч.: домашний аппарат по приготовлению газированных напитков из концентрата в герметичной упаковке, напоминающий работающую на «таблетках» кофемашину) в комнате отдыха. — Собираясь выйти из кабинета, она бросает через плечо: — Keurig Cold, Мэллори. Не лишай меня этого.

Я закатываю глаза, а потом двери закрываются. Скрещиваю руки на груди, ожидая объяснений.

— Мне действительно нужна помощь в специальном проекте, и я поговорил с Линдой, чтобы одолжить вас со Скайлер.

— И ты не подумал о том, чего хочу я? Оз, я говорила тебе, что ты должен уважать мое пространство, когда дело касается карьеры. Да, ты дал мне стипендию, но я надрывала задницу ради своих оценок. Знаю, что заслужила, и не хочу, чтобы это у меня забрали. Я не хочу, чтобы ты давал мне выдуманную работу, лишь бы я была ближе к тебе. Это все чушь собачья.

Я даже топаю ногой на последнем слове, но мне все равно. Я могу показаться неблагодарным ребенком, но он не должен так меня подталкивать. Он обещал мне не делать этого.

Оз убирает руки в карманы, будто изо всех сил старается не схватить меня, возможно, зная, что я отстранюсь. Он ненавидит, когда я так делаю.

— Я понимаю, как это выглядит, но мне действительно нужна твоя помощь. Кабинет был переделан несколько месяцев назад, но я не смог нанять подходящего для работы человека. Потом я увидел уровень производительности, с которым вы со Скайлер работаете, и подумал, что вы идеально подойдете для этого проекта.

Его заявление немного развевает мои сомнения, и мне становится интересно. Но не хочу отказываться от своей точки зрения.

— Разве мы не могли делать эту работу с этажа, на котором находились? — отрезаю я немного резче, чем намеревалась.

— На самом деле, нет. — Его голос звучит самодовольно, будто он выиграл этот раунд. — Проект требует от вас тесной работы со мной и моим администратором. Тот, кого я найму на эту должность, будет занимать этот кабинет независимо от того, будете это вы со Скайлер или кто-то еще. Думаю, вы обе могли бы внести в этот проект много хорошего. Мне нужен тот, кому я могу доверять.

Расслабляю скрещенные на груди руки, заинтересованная в предложении, несмотря на то, что все еще немного злюсь. Оз, как каток, и слишком хорош в том, чтобы заставить меня уступить тому, чего он хочет. Если это реальная возможность для реальной работы, а не стажировки, то мне очень интересно.

Он тянется, хватает меня за руку и выводит из кабинета, направляясь к своему. Джей вскакивает со стула, когда мы приближаемся.

— Кофе, сэр? — спрашивает она, и Оз качает головой.

— Никого не впускай, — говорит он ей, втягивая меня в свой кабинет и запирая нас. Звук замка отчетливо раздается в комнате.

— Что ты делаешь? — Я пытаюсь вытянуть свою руку из его хватки, но он хватает меня за бедра, поднимает и переносит на диван рядом со своим столом. Садится рядом. Я пытаюсь сдвинуться, но он усиливает хватку. Это одновременно возбуждает и выводит из себя. Мое тело реагирует на него так же, как и всегда, когда он становится главным.

— Как мы и говорили вчера на нашем частном обеде, я обнаружил, какой ценой мне досталось наследство. И хотя я с торицей отработал эти деньги, мне не нравится знать, что это началось с чего-то… — он делает паузу, будто пытается подобрать лучшее слово, — …сомнительного.

Я киваю. Не хотела бы, чтобы что-нибудь мое было связано с тем, что презираю. Но я не могу не задаться вопросом, насколько незаконно были получены эти деньги. Что такого ужасного нужно было сделать, чтобы заработать их?

— Долгое время я искал мести, и хотя часть меня все еще ненавидит его, думаю, лучше потратить мою энергию на заботу о тех, кого я люблю.

Я чувствую легкое волнение. Мысль о том, что, возможно, я заставила его захотеть сосредоточиться на другом, согревает меня.

— Я решил вложить большую часть своих денег в благотворительные проекты. Мне нужно два человека, чтобы разобраться, кто нуждается в деньгах, и куда их стоит направить. Я видел, что вы со Скайлер можете сделать с числами, и доверяю тебе все, что у меня есть, Мэллори. Я хотел бы, чтобы ты возглавила этот проект и помогла сделать что-то хорошее со всем, что мне дано.

— Ты хочешь, чтобы мы управляли благотворительными организациями твоей компании? — Внезапно в моей голове появляется уйма идей.

— Да. Думаю, вы со Скайлер могли бы сделать много хорошего и убедиться, что деньги идут в правильном направлении. Я действительно хочу изменить жизни детей. Тех, у кого нет поддержки. Помочь им на этом пути.

— Таким, как я, — говорю я, глядя ему в глаза.

— Как ты, — подтверждает он. — Я ненавижу своего отца, но мне интересно, нашел бы я тебя если бы не он? И за это я не могу его ненавидеть. Поэтому вместо того, чтобы вкладывать всю свою энергию в месть, я хочу вложить часть ее во что-то хорошее. Отдавая то, что было дано мне.

Его слова милые, и я хочу этого. Очень сильно. Отворачиваюсь от него, не зная, что сказать. Он ослабляет хватку на моих бедрах и разворачивает мое лицо, заставляя смотреть на него.

— Оз. — Я льну к его руке, когда он обхватывает мою щеку, поглаживая кожу большим пальцем. — Ты должен говорить со мной. Не пытайся подавить меня тем, что ты хочешь.

— Я знаю, — говорит он, и я слышу вину в двух простых словах. — Я пытаюсь. Я хочу лучшего для тебя, и солгал бы, если бы это так же не включало тебя как можно ближе ко мне. Но я обещаю, что постараюсь. — Он скользит рукой по моей спине и притягивает меня ближе к себе. — Я мог бы перевезти твои вещи в квартиру, как сделал это в офисе. — Он слегка улыбается, но я закатываю глаза, кусая внутреннюю часть щеки. — Видишь? Я стараюсь.

Внутри меня происходит борьба. С одной стороны мне хочется стоять на собственных ногах, а с другой — раствориться в Озе. Я хочу хоть раз в жизни получить удовольствие от заботы. Даже не знаю, почему борюсь с ним за контроль, когда в глубине души хочу позволить ему одержать верх. В действительности, это не борьба за контроль, это боязнь потерять его. Я боюсь наслаждаться тем, что могут отнять у меня. Я лучше всех знаю, насколько это возможно. Может, я и не помню своих родителей, но видела фотографии и фотоальбомы, спрятанные в шкафу дома у приемных родителей. На них мы выглядели счастливыми. Как нормальная семья. А потом пф-ф, они пропали. Зная, как идеально может быть с Озом, я становлюсь такой счастливой, но в то же время это пугает.

— Я говорю серьезно, — ругаю я, но внезапно оказываюсь прижатой к нему.

— Я тоже, дорогая. Я буду работать лучше рядом с тобой. На этом этаже лучшая охрана в здании. — Оз передвигает руку к моему животу и скользит по нему. Я знаю, о чем он думает. Он делает так с тех пор, как мы говорили о моей возможной беременности. — Мне нужно, чтобы ты была рядом.

Затем пальцами находит край моего свободного платья, скользит вверх по бедрам и к заднице.

— Когда я знаю, что ты рядом, мне легче дышится. Как бы безумно это ни звучало.

Его нежные и властные слова — моя погибель. Я только чуть сдвигаюсь, и он уже на мне — переворачивает меня на спину и опускается сверху. Его губы накрывают мои в поглощающем, интенсивном поцелуе, пока рукой он ласкает меня. Проходит всего мгновение, как он сдвигает мои трусики в сторону и наполняет меня собой.

Я стону ему в рот, когда он вонзается в меня. Каждое погружение заставляет меня двигаться навстречу. Его удары глубокие и длинные, и он берет меня так, будто не был со мной несколько дней. Будто мы не занимались любовью час назад.

— Черт, я становлюсь таким твердым, когда делаю тебя своей, — стонет он, отрываясь от моего рта. — Когда знаю, что ты растворяешься во мне с каждым разом все больше. День за днем. Постепенно. Позволь мне забрать тебя. — Оз прижимается губами к моей шее, и я наклоняюсь в сторону, чтобы дать ему то, что он хочет.

Он использует одну руку для опоры надо мной, а другой держит меня за бедро, чтобы удержать на месте для своих жестких толчков.

— Я не могу насытиться тобой. Быть достаточно близко. Я все думаю, что если ты все время будешь рядом, то эта одержимость остынет. Но, кажется, она только растет, — отрывисто говорит он мне на ухо. Я сжимаюсь от этих слов, возбуждаясь от его одержимости. — Тебе это нравится, не так ли? Знать, насколько я схожу по тебе с ума. Что не могу дышать без тебя.

— Да, — признаюсь я. Слова срываются с моих губ прежде, чем я осознаю это. Я не хотела говорить этого вслух.

— Я люблю тебя, — говорит он слова, и это вызывает мой оргазм, посылая сквозь меня крошечные искры. Я чувствую внутри себя освобождение Оза, и тепло его любви наполняет меня.

— Я тоже люблю тебя, — говорю я, больше не пытаясь сдерживаться. Я не хочу с этим бороться. Мне все равно, насколько это безумно. Я чувствую себя цельной только рядом с ним. Если Оз хочет поглотить меня, думаю, я могу позволить ему.

Он вздрагивает напротив меня.

— Скажи это снова.

— Я люблю тебя. — Слова так легко срываются с моих губ, потому что это ощущается правильно. Идеально.

Не знаю, как долго мы так лежим, но он прижимается ко мне, снова твердый.

— Оз. — Я пытаюсь сдвинуть его, зная, что должна вернуться к своему столу и выяснить, что мне нужно делать.

Он выходит из меня, издавая при этом стон. Смесь нашей страсти покрывает мои бедра, когда Оз возвращает мои трусики на место. Он пробегается пальцами по влажной ткани, затем нежно сжимает мою киску, прежде чем потянуть мое платье обратно вниз, прикрывая меня.

Я наблюдаю за ним, когда он поправляет свою одежду — заправляет свой все еще твердый член обратно в брюки, а затем приглаживает рубашку и галстук. От этого вида мне снова хочется запрыгнуть на него. Он выглядит так, будто у него был грубый, жесткий торопливый секс, и, полагаю, так и было. Мне нравится мысль, что это из-за меня он так выглядит.

— Продолжай смотреть на меня так, и никогда отсюда не выберешься. — Он смотрит на меня со знакомым голодным выражением на лице. Я хихикаю и подскакиваю, глядя вниз, чтобы убедиться, что мое платье на месте, и я не выгляжу так, будто у меня был секс в его кабинете.

Я направляюсь к двери, но Оз хватает меня за запястье, притягивая обратно к себе. Затем прижимается к моим губам, выбивая почву у меня из-под ног. Не знаю, как он это делает, но с каждым поцелуем будто поглощает меня, и делает это с бесконечной нежностью.

Слишком быстро он отстраняется.

— Иди, или мы вернемся на диван. — Я слышу, как поворачивается замок, и убегаю, возвращаясь в свой новый кабинет, где Скайлер снова печатает на компьютере за своим столом. Она поднимает голову, когда слышит, как я вхожу.

— У меня столько идей! — говорит она, вскакивая со своего стула, когда подхожу к своему новому столу и сажусь. Должна признать, приятно больше не находиться в кабинке. Первое, что я замечаю — наше с Озом фото на моем столе. Это с выходных. Я, полусонная, лежу на его груди. Даже не помню, когда он фотографировал. То, что он подумал сделать что-то такое восхитительное, заставляет меня улыбаться, и мне интересно, есть ли фото у него на столе.

Открываю верхний ящик, чтобы посмотреть, есть ли у меня блокнот, но захлопываю, когда Скайлер подходит к моему столу. О, Боже, надеюсь, она не видела, что внутри экземпляр «Чего ожидать, когда ждешь ребенка»! Она наклоняет голову набок, отчетливо осознавая, что я пытаюсь что-то скрыть.

Затем смотрит на мой стол и поднимает рамку с фото. Мгновение изучает его.

— Люди шепчутся, — говорит она, возвращая фото на место. — Думаю, лучше, если мы будем здесь, даже и без крутого проекта.

Я издаю стон, думая об офисных сплетнях, но что есть, то есть. Рано или поздно о наших отношениях станет известно.

— Насколько все плохо? — спрашиваю я не в силах удержаться.

— Сплетни на самом деле не о тебе. Больше о Майлзе, — признается она, вызывая мой интерес. — Говорят о том, что мистер Осборн не встречается. Никогда.

Я вспоминаю все разы, когда Оз шептал мне, как долго ждал меня. Что у него не было женщины с тех пор, как он увидел меня. Если это так, то я бы посмотрела на людей, кто говорит подобные сплетни.

— И как он относится к тебе. Люди в любом случае обнаружили бы. — Она опускает взгляд, будто не хочет говорить следующую часть. — Он всегда был холодным и даже не улыбался. Теперь он ходит с мечтательным взглядом.

— Это не так, — смеюсь я. Не назвала бы глаза Оза мечтательными. Напряженные, конечно. Ладно, возможно, нежные и ласковые, но мне нравится мысль, что я единственная, кто видит это. Единственная, из-за кого он может стать таким. От этой мысли в миллионный раз за сегодня у меня в животе порхают бабочки.

Скайлер пожимает плечами.

— Ага, мне он больше кажется пещерным человеком, но я видела, как он ударил парня, который заигрывал с тобой, поэтому мое видение может быть искажено. — Она оглядывает кабинет. — Удивительный пещерный человек, — последнюю часть она шепчет, будто Оз может ее услышать. Она действительно хочет остаться в этом кабинете.

— Что у тебя? — Я киваю на бумаги в ее руках.

— Я думаю не только о пожертвованиях и мероприятиях. С тем бюджетом, что у нас есть, мы можем позволить себе больше. — Она кладет бумаги передо мной. — Мы можем многое изменить, Мэллори.

Я смотрю на бумаги.

— Теперь я понимаю, почему Белый дом хотел, чтобы ты у них работала.

Глава 31

Мэллори

 

— Сегодня будет доставка в твой кабинет.

Я поворачиваюсь и вижу стоящего позади меня Оза в моей спальне, пока выбираю одежду для работы.

— Еще поющие телеграммы? — спрашиваю я через плечо, после чего возвращаюсь к шкафу.

Теплыми руками он обхватывает мою задницу. На мне серые кружевные стринги и соответствующий бюстгальтер, которые Оз оценивающе ощупывает.

Он смеется и легонько шлепает меня, прежде чем сесть на кровать.

— К сожалению, не в этот раз. У нас завтра мероприятие, и я знаю, что у тебя не будет времени ходить по магазинам, так что пришлю тебе несколько платьев.

Повернувшись, я опускаю руку на бедра.

— Завтра? И ты только сейчас говоришь мне? Какого черта, Майлз?

— Я знаю, что когда называешь меня настоящим именем, ты злишься. — О, да, он знает, что я злюсь, но на его лице глупая улыбка. — Кроме того, ты обещала мне, что пойдешь. Поэтому я помогаю.

Он делает глоток своего кофе, а я стою в нижнем белье, пытаясь вспомнить, когда говорила, что пойду на какое-то мероприятие. Затем воспоминание о сообщении от него, что я должна пойти с ним, всплывает в моей памяти. Оз прав, но это было целую жизнь назад.

— Оз, — топаю я ногой, зная, что он прав. — Ты мог бы меня предупредить? Что это за мероприятие?

— Малышка, я обо всем позабочусь. Тебе нужно только появиться и не отлипать от меня. Ты всегда выглядишь сногсшибательно, так что это не будет проблемой.

Я закатываю глаза, пытаясь игнорировать его милые слова.

— Оз, — говорю я на этот раз с предупреждением.

— Это анонимный аукцион, который пройдет в пользу организации «Нью-Йоркский Подкидыш». Это благотворительный фонд, призванный помогать семьям безопасным жильем и поддержкой образования.

На сердце становится тепло от его слов.

— Ладно, — тихо говорю я, поворачиваясь, чтобы взять платье.

— Ладно? — повторяет он.

Я надеваю темно-синее платье, и Оз встает позади меня. Он целует меня между лопаток, прежде чем застегнуть платье.

— Да. Я пойду с тобой. Но мне хотелось бы больше времени, чтобы подготовиться.

Он поворачивает меня лицом к себе и обнимает.

— Любовь моя, ты будешь самой великолепной женщиной в помещении, независимо от того, стараешься или нет. — Он наклоняется, целует мою шею и говорит, что любит меня.

— Я тоже люблю тебя, — отвечаю я, не способная сдержать улыбку.

Теплый аромат амбры и меда окружает меня, и я прижимаюсь к нему. Он в темно-синем костюме, который по цвету почти идентичен моему платью, и это вызывает у меня улыбку. Мы оба слишком сильно сходим с ума друг по другу, но я с этим смирилась. Я чувствую себя желанной, и не хочу это менять.

— Теперь давай приступим к работе, иначе я сниму с тебя это платье и порву еще одни трусики.

 

***

 

— Погнали, — говорит Скайлер, откидываясь на своем кресле.

Когда пришла на работу, я предупредила ее, что для меня сегодня будет доставка. Но не ожидала, что это произойдет через две секунды после того, как я войду в кабинет.

Я стреляю в нее резинкой, и она уклоняется с самодовольным выражением на лице.

Джей держит двойные двери открытыми, пока темноволосая молодая женщина прикатывает огромную стойку одежды. Она одета в ярко-желтое платье, которое подчеркивает все изгибы и выглядит красиво на ее безупречной темной коже. Мне сразу понравился ее наряд, и надеюсь, что на этой стойке есть что-то, что будет выглядеть на мне хотя бы вполовину так же хорошо.

Поднявшись с кресла, я приветствую ее, протягивая руку. Я нервничаю, но предвкушаю.

— Привет, я Мэллори.

— Приятно познакомиться, я Кимми Форд.

Скайлер заглядывает через мое плечо, практически отталкивая меня, чтобы дотянуться до одежды, и машет Кимми.

— Я Скайлер, и у меня четвертый размер.

— Не обращай на нее внимания, — говорю я, стукнув подругу локтем в ребра.

Кимми смеется и машет в сторону платьев.

— У меня ничего нет, кроме двенадцати вариантов для нее. Прости, детка. — Она подмигивает Скайлер, и осматривает меня с головы до ног. — Тебя будет весело одевать. Отличное декольте, красивые бедра. Ага. Поехали.

Я смотрю на Скайлер, которая потирает руки так, будто это самый лучший день.

— Ты стеснительна? — спрашивает Кимми, оглядывая наш кабинет в поисках приватного места.

Я смеюсь.

— Нет. Я жила в общежитии четыре года. Все в порядке. — Затем секунду размышляю и смотрю на Скайлер. — Переоденусь с другой стороны стойки. А то твоя подружка Джейми свернет мне шею.

Скайлер смеется и хватает телефон, без сомнений, чтобы передать Джейми то, что я сказала. Не хочу проявлять неуважение к их отношениям, и знаю, что Джейми очень ее оберегает.

Кимми разворачивает стойку к зоне отдыха, и я встаю с другой стороны, скрываясь от этих двоих. Снимаю платье, и Кимми указывает на то, с чего мне стоит начать.

Вся стойка — не что иное, как длинные платья, предназначенные для чего-то действительно фантастического. Я что, встречаюсь с президентом или собираюсь на анонимный аукцион? Полагаю, придется поверить, что Майлз и Кимми знают, что делать.

Примеряю три платья, и каждый раз, когда выхожу из-за стойки, Кимми качает головой. У меня есть свое мнение, но я собираюсь ей довериться. Четвертое платье, которое беру — золотистое с металлическим отливом. Придется снять бюстгальтер и трусики, чтобы надеть его, и когда делаю это, ощущаю приятный прохладный материал. Платье сидит на мне, словно вторая кожа.

Когда выхожу из-за стойки, Кимми отрывается от своего телефона и приветливо улыбается.

— Это оно.

— Вау, — восклицает Скайлер, осматривая меня. — Он убьет тебя. — Она улыбается, словно Гринч, и я не могу не засмеяться.

Кимми выдвигает из стойки зеркало в полный рост, и я смотрюсь в него. Платье великолепно и подчеркивает все мои достоинства. Крошечные веревочки перекрещиваются на спине и опускаются до талии. Золотистая сеточка не прозрачна, но создает иллюзию обнаженной кожи. Низкий вырез широко открывает декольте. От того, как оно ловит свет, кажется, будто моя кожа мерцает. Юбка обхватывает мои бедра и уходит в пол. Кажется, будто на мне жидкое золото, и я никогда не чувствовала себя сексуальнее.

— Он убьет нас обеих, — говорит Кимми, но очень широко улыбается. — Я прослежу, чтобы оно было должным образом упаковано. Это будет нашим секретом, пока не станет слишком поздно.

— Она мне нравится, — одобрительно кивает Скайлер.

Я оглядываю себя сверху вниз, не веря своим глазам. Никогда в жизни не носила ничего подобного, но выгляжу хорошо. Даже не могу найти скрытый недостаток. А это о чем-то, да говорит.

— На самом деле это печально, — говорю я и провожу руками вверх и вниз по материалу.

— Что? — говорит Кимми, глядя на меня в отражении зеркала.

Я поворачиваюсь и пожимаю плечами.

— Когда он сорвет его с меня, я больше не смогу его надеть.

Глава 32

Мэллори

 

После работы мы с Озом уходим, держась за руки, и теплое чувство распространяется у меня в животе. Я невероятно влюблена в него, и мы будто в коконе.

— Поужинаем? — спрашиваю я, когда у меня урчит в животе.

— У меня кое-что запланировано.

Оз подмигивает мне, притягивая ближе, и мы садимся на заднее сидение его лимузина, припаркованного перед входом. Когда мы оказываемся внутри, он протягивает мне небольшую спортивную сумку. Я скептически смотрю на него, но он улыбается и просит открыть ее. Внутри вижу сменную одежду, и мои подозрения возрастают.

— Хочешь посмотреть, как я раздеваюсь? — спрашиваю я улыбаясь.

Он снимает галстук, доставая свою сумку. Открыв ее, достает серую футболку. Расстегивает свою рубашку, снимая ее, и мой взгляд тут же скользит по его груди и твердому прессу. Должен быть какой-то закон, запрещающий выглядеть так хорошо, но я не отрываясь смотрю, как он надевает футболку. Она обтягивает его тело во всех правильных местах, и Оз подмигивает мне, потому что знает, на что я отвлеклась.

— У нас сегодня свидание, малышка. Не распускай руки.

Закатываю глаза на его дерзкую, но точную просьбу, и смотрю, как он достает голубую бейсбольную кепку. Тогда вижу логотип «Янкиз» на ней и на его футболке. (Примеч.: «Нью-Йорк Янкиз» (англ. New York Yankees) — профессиональный бейсбольный клуб, базирующийся в Бронксе, одном из пяти районов города Нью-Йорка). Достав свою одежду, замечаю, что у нас одинаковые кепки и футболки.

— Игра «Янкиз»? — В моем голосе явно слышится волнение.

— Надеюсь, тебе нравится бейсбол. — Оз снимает брюки и надевает джинсы и кроссовки.

Из сумки достаю пару джинсовых шорт и синие босоножки на пробковой подошве. Этот мужчина думает обо всем. Я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы он мог расстегнуть мое платье и, когда стягиваю ткань, он оставляет там нежный поцелуй. Оглядываюсь на него и вижу, что Оз ниже опустил козырек кепки, и это сделало его образ еще более сексуальным. Он откидывается на сиденье и улыбается мне своей потрясающей улыбкой.

Снимаю платье и надеваю футболку и шорты.

— Не сказала бы, что являюсь фанаткой, но люблю хот-доги и пиво. Я ходила на пару игр в колледже, но никогда не была на профессиональных матчах. Не скажу, что досконально знаю все термины, но основы понимаю. Что еще более важно, я слышала, что у «Янкиз» неплохо кормят.

Оз смеется надо мной, а затем рассказывает все, что знает о команде. О его любимых игроках в детстве, об играх, на которые ходил. Когда говорит, его лицо загорается от волнения, и я представляю его молодым. От этого мое сердце тает. Я счастлива, зная, что даже после всего дерьма с его отцом и взрослением, у него были хорошие времена, которые он может вспомнить и поделиться со мной. К тому времени, как машина подъезжает к стадиону, Оз с радостью хватает меня за руку и тянет за собой. Его энтузиазм заражает меня, и я хихикаю, когда мы достигаем входа.

Как и обычно, когда мы идем куда-то вдвоем, охранник у входа смотрит на него и улыбается, убирая заграждение и беспрепятственно позволяя нам войти. Оз получает ВИП-обслуживание везде, куда мы ходим, и это все еще головокружительно, чтобы привыкнуть. У меня никогда не было всего самого лучшего, и в таком масштабе иногда это подавляет, но в то же время это круто.

Сначала мы идем к стенду с едой, покупаем пиво, хот-доги и соленые крендельки. После этого находим наши места прямо позади основной базы. Вид на стадион невероятный, и мой скромный опыт в колледже не может сравниться с таким грандиозном масштабом. Даже если не любишь бейсбол или «Янкиз», в магии всего этого есть что-то. Быть в окружении такого количества поклонников спорта, который они любят, и видеть, как соревнуются лучшие спортсмены — это волнительно. Но самое лучшее — это быть с Озом. Думаю, он мог бы отвести меня чистить туалеты, и мы бы все равно отлично провели время вместе. Он стал моей второй половинкой, и пока он рядом, я готова на все.

Мы сидим и общаемся в течение нескольких минут, и он указывает на игроков и тренеров, когда они разогреваются. К моему удивлению, один из питчеров, на которого он указал, видит его и окликает по имени.

— Осборн! Кто твоя девушка?

Игрок смотрит на меня и, подняв руку, машет. Я начинаю махать в ответ, но Оз хватает меня за запястье и опускает мою руку обратно на бедро, собственнически обхватывая его.

— Занимайся своими делами, Родригез.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не засмеяться, когда Оз практически перелезает через меня, чтобы укрыть от взгляда игрока. Я потираю его широкие плечи, надеясь, что это поможет ревности отступить.

После государственного гимна Оз целует меня в щеку и шепчет на ухо:

— Посиди, малышка. Я скоро вернусь.

Он подходит к скамейке запасных, где есть небольшая дверь, и охрана открывает ее для него. Моя челюсть почти падает на землю, когда я вижу, как он идет на поле, и Родригез дает ему бейсбольный мяч. Они секунду дразнят друг друга, а затем обнимаются по-мужски, похлопывая друг друга по спине. После этого Оз занимает круг подачи, и арена хлопает и ликует.

— Черт возьми. — Я зажимаю рот двумя руками. Внезапно я нервничаю и возбуждаюсь одновременно. Не могу поверить, что он собирается выбросить первый мяч в игре «Янкиз», он не рассказывал мне.

Я наблюдаю, как он разминает длинные мускулистые руки, и кетчер занимает свое место. Толпа начинает реветь, Оз смотрит на меня и подмигивает, прежде чем занять свою позицию. Я задерживаю дыхание, когда он подкручивает и выпускает мяч. Кажется, будто время останавливается, когда я смотрю, как мяч медленно покидает его руку и перелетает через основную базу, оказываясь прямо в перчатке ловца.

Мой мужчина хорош во всем. И выбрасывание первого мяча в бейсбольном матче не исключение. Его физическая форма достойна любой команды высшей лиги, а скорость и точность идеальны. Могла бы сказать, что шокирована, но это не так.

Подпрыгиваю, поднимаю руки в воздух и кричу так громко, как могу. Если не ошибаюсь, вижу на его щеках румянец, когда он покидает круг подачи, и «Янкиз» выходят на поле. Он останавливается и позирует фотографам с некоторыми игроками, а затем возвращается на арену туда, где сижу я.

Я прыгаю в его объятия и обнимаю его с безудержным волнением, будто он выиграл Мировую серию, а не просто бросил один мяч. Оз целует мою шею и обнимает, прежде чем опустить на место и занять свое место рядом со мной.

— Ты был невероятен. Как ты мог не сказать мне? — Я игриво шлепаю его по руке, и он тянется, сжимая мое бедро.

— Не хотел сглазить. — Оз целует мою шею, и я улавливаю теплый аромат амбры. От этого пальцы на ногах поджимаются, а сердце трепещет, но он слишком быстро отстраняется. — Кроме того, мне нравится тебя удивлять.

— Оно и видно.

Мы наблюдаем за игрой на протяжении нескольких подач, заказывая пиво и отлично проводя время. Никогда не думала, что смогу так весело проводить время на бейсбольном матче, но с Озом всегда так.

— Ладно, где уборная? — спрашиваю я, озираясь.

— Слева вверх по лестнице, — указывает Оз. — Подожди секунду, и я пойду с тобой.

И как раз в этот момент подходит репортер и просит у Оза короткое интервью. Я вижу выражение его лица, и он начинает отказываться, но я сжимаю его руку и даю знать, что все в порядке. Он долго смотрит на меня, и я улыбаюсь, оставляя его разговаривать с репортером, в то время как ускользаю в туалет.

Наверху лестницы вижу Капитана. Он будто появился из ниоткуда. Я машу ему, а потом сразу же вижу уборную. Делаю шаг и, не глядя, налетаю на кого-то.

— О, извините…

Внезапно останавливаюсь, когда вижу, что это Джоэл. Я не видела его с того вечера, когда появился Оз и ударил его по лицу. Ему требуется секунда, чтобы узнать меня, но как только он это делает, поднимает руки и отходит на шаг назад.

Я хочу объясниться по поводу того вечера и извиниться.

— Привет, Джоэл. У меня не было возможности…

— Мэллори. Ты хороший человек, но я не собираюсь вмешиваться в твои отношения с парнем. — Он отходит еще на шаг. — Мне не нужна твоя драма.

— Моя драма? — Я обижаюсь на его намеки. Будто его попытки облапать меня без разрешения были совершенно нормальными.

— Ага, мне не нужно, чтобы твой мужчина преследовал меня.

Повернувшись, он уходит, и я подумываю о том, не крикнуть ли ему что-нибудь в след, но затем думаю, что, вероятно, лучше отпустить это. Оз всегда будет защищать меня и держать в безопасности, и как бы мне ни нравился Джоэл как профессор, у меня никогда не было к нему никаких чувств, кроме профессиональных. По пути в уборную понимаю, что не испытываю чувства вины из-за того, что произошло тем вечером, и я рада, что покончила с этим.

После того, как заканчиваю свои дела, я выхожу и вижу прислонившегося к стене Оза. Он выглядит настолько сексуальным в низко сидящих джинсах, обтягивающей футболке и повернутой назад бейсболке. Он выглядит дерзким, и я не могу не влюбиться в него еще немного больше.

Когда подхожу к нему, обнимаю его, и он наклоняется, чтобы сладко поцеловать меня.

— Торт «Муравейник»? — бормочет он у моих губ, и я тут же оживляюсь.

— О, ты действительно знаешь путь к сердцу женщины.

— Есть только одно женское сердце, которое я хочу.

Боже, слова, что он говорит, будто из романтической книги. Как мне могло так повезти?

— Продолжай подлизываться ко мне так, и я поделюсь с тобой своим «муравейником».

Я подмигиваю ему, но при этом остаюсь серьезна. Хватаю его за руку, потянув за собой, и веду нас туда, где они продаются.

 

***

 

В конце игры «Янкиз» выигрывают, и я почти охрипла от пения и криков. Никогда не думала, что ходить на бейсбольный матч может быть так весело, но должна сказать — с Озом все лучше, чем себе представляла.

Когда мы идем к выходу, Оз тянет меня в другую сторону.

— Сюда, малышка. Еще одна остановка перед возвращением домой.

Он ведет меня по коридору к лифтам, и через секунду двери открываются, и я удивлена, увидев его маму.

— Это мой мальчик! — сияет Вивьен и протягивает руки, тепло обнимая его. — Отличная подача. Уверена, ты слышал мои инструкции из ложи. — Она отпускает его и поворачивается, притягивая меня в такие же объятия. — Мэллори, вы двое выглядели очаровательно, обнимаясь. Так мило с вашей стороны проводить меня.

— Я не знала, что вы здесь. — Я улыбаюсь ей в ответ. Она выглядит очаровательно в темно-синих брюках и кардигане «Янкиз».

— О, Оз достал для меня сезонный абонемент в ложе. Что я могу сказать, синий цвет «Янкиз» мне к лицу.

Он ухмыляется, и тогда я вижу сходство между матерью и сыном.

— Просто подумал, что провожу тебя до машины и послушаю о том, насколько удивительной была моя подача, — шутит Оз, протягивая руку маме.

— Всегда напрашиваешься на комплименты. — Вивьен закатывает глаза. Я действительно люблю эту женщину.

Мы идем вперед, где ее ждет водитель, и она тянется, чтобы поцеловать Оза в щеку. Она целует и меня, но прежде, чем отстраниться, шепчет мне на ухо:

— Я никогда не видела, чтобы он так улыбался. Спасибо, Мэллори.

После этого она отстраняется, и Оз помогает ей сесть на заднее сидение автомобиля. Когда водитель отъезжает, мы направляемся к лимузину Оза.

— Что она тебе сказала? — спрашивает он, нежно сжимая мою руку.

— Она сказала, что я тоже хорошо выгляжу в синем цвете «Янкиз».

Оз смеется, и этот звук доставляет мне удовольствие. Его улыбка широкая, от чего появляются ямочки, и я понимаю, что готова на что угодно, лишь бы видеть это зрелище каждый день.

Глава 33

Мэллори

 

Лениво потягиваюсь в постели, нежась в запахе обернувшегося вокруг меня Оза. Я лежу на спине в его кровати, его голова покоится у меня на груди, а нога перекинута через мои ноги. Я до такой степени привыкла спать, ощущая его вес, что не знаю, смогу ли спать без него.

Услышав слабый стук, перестаю потягиваться и прислушиваюсь. Через секунду стук повторяется.

— Оз, думаю, кто-то стоит у двери.

— М-м-м? — мурлычет он, зарываясь лицом в ложбинку моей груди.

Он толкается бедрами вперед, и твердая длина прижимается к моему бедру. Киска сразу же сжимается, желая удовлетворить его ненасытную потребность.

На этот раз стук раздается громче. Оз смотрит на тумбочку и проверяет время.

— Сейчас девять тридцать. Они могут подождать, — бормочет он, а затем снова прижимается лицом к моей груди.

Я смеюсь и толкаю его, но не сдвигаю ни на сантиметр.

— Кто пришел?

— Какой-то обломщик, — говорит он, перемещая свое большое тело над моим.

Не убирая лицо от места, куда уткнулся, он раздвигает коленями мои бедра и толкается членом в меня. Еще даже окончательно не проснувшись, требует входа. Я обнимаю его ногами, открывая то, что он хочет, и Оз погружается в меня до самого основания.

— Доброе утро, малышка, — Его слова приглушены, так как в этот момент он всасывает мой сосок в рот.

Толстый член широко растягивает меня, когда Оз начинает двигаться во мне. Раздается еще один стук, но теперь меня это не заботит, потому что он внутри меня, и ничто другое в мире не имеет значения, когда мы связаны таким образом.

Внезапно рядом с кроватью звонит городской телефон, и Оз рычит. Входит в меня один раз, прежде чем потянуться и схватить его.

— Что? — кричит он, все еще находясь глубоко внутри меня.

Я слышу, как кто-то говорит, но не могу разобрать слов. Через секунду Оз опускает ладонь на мой рот и снова двигается. Мои глаза округляются от шока, что он трахает меня, пока говорит по телефону. Но по другой, более темной причине, из-за этого я намокаю сильнее.

— Я слышал, — говорит он, облизывая губы и оглядывая мое тело. Я знаю, ему хочется прижиматься к моей коже губами. Он не может удержаться и ласкает меня языком каждый раз, когда мы занимаемся любовью.

Я шире раздвигаю ноги, и мое возбуждение покрывает его член, когда он скользит во мне.

Из телефона доносится еще больше слов, и я решаю позабавиться.

Открываю рот под его рукой и облизываю ладонь. Когда смотрю в его потрясающие глаза, вижу, как они темнеют, и он крепче сжимает телефон.

— Пять минут, — рычит он в телефон, а затем швыряет его рядом с кроватью.

Оз убирает руку и встает на колени, поднимая меня с собой. Рычит, когда я сажусь, и хватает меня, сердито вонзаясь в мое тело. Яростный взгляд его глаз и агрессивное собственничество, исходящее от него, мгновенно поглощают меня, и я кончаю.

Я кричу, когда он толкается последний раз, опустошаясь внутри меня. Мы прижимаемся друг к другу, пытаясь отдышаться, пока успокаиваемся после сумасшедшего горячего секса.

— Что там произошло? — спрашиваю я, улыбаясь ему в грудь. Целую татуировку с моим именем, а затем прижимаюсь к ней щекой.

— Пришла команда людей, которые помогают вам с Пейдж подготовиться к сегодняшнему вечеру, а я еще не был готов отпустить тебя.

Оз дарит мне самый сладкий поцелуй, а я смотрю в его нежные голубые глаза.

Когда он отстраняется, я улыбаюсь ему и поднимаюсь с кровати.

— Позволь мне ополоснуться, а ты можешь поприветствовать наших гостей.

Я слышу, как он ворчит позади меня. Смотрю через плечо и вижу, что он наблюдает за тем, как я ухожу. Ненасытный.

Собираю волосы и принимаю быстрый душ, не зная, чего ожидать от сегодняшнего дня. Вчера вечером Оз сказал, что попросил Кимми организовать, чтобы кто-то пришел сегодня сделать мне прическу, но еще рано. Думаю, она захотела перестраховаться. Еще достаточно времени, потому что прием начнется не раньше шести часов.

Выйдя из душа, обматываю вокруг себя полотенце и иду в гардеробную Оза. Планирую взять рубашку и какие-нибудь его шорты, чтобы надеть, пока будут делать прическу. Включаю свет и останавливаюсь, оглядывая пространство.

— Майлз! — кричу я, не двигаясь с того места, где застыла.

Через секунду он подходит ко мне сзади, обхватывая руками за талию. Целует мое голое плечо, а я обвожу рукой комнату.

— Что это, черт возьми, такое?

Больше половины помещения заполнено одеждой, которая, я знаю, черт возьми, не моя, но идеально мне подойдет.

— Я не вижу проблемы, Мэллори. Ты не хочешь, чтобы я давил и делал что-то, не поговорив с тобой. Так что я не переносил твои вещи с третьего этажа. Я купил новые.

— Оз! — в ярости я закрываю ладонями лицо.

— Лазейка, малышка, — говорит он и шлепает меня по заднице. — А теперь надень что-нибудь. Они ждут в столовой.

Оз выходит из гардеробной, прежде чем успеваю спросить, что он имеет в виду. Качаю головой, не имея времени спорить с ним. Подхожу к первой стойке одежды. Осматриваю несколько вешалок и вижу кое-что удобное. Но когда присматриваюсь, замечаю кое-что на всех ярлычках.

«Для беременных».

В животе что-то сжимается, и я вспоминаю о своих месячных, которые должны начаться в любой день. Оз, должно быть, очень хочет, чтобы я забеременела, если уже все спланировал. Через мгновение я придумываю план.

Иду к другой стойке и вижу, что там обычная одежда, так что хватаю майку с вшитым бюстгальтером и пару штанов для йоги, поэтому не беспокоюсь о нижнем белье. Хотя, Бог знает, если он купил мне целый шкаф одежды, то, вероятно, купил и белье.

Покинув гардеробную, останавливаюсь и прислушиваюсь к Озу. Слышу его дальше по коридору, поэтому хватаю свою сумочку с комода. Достаю секретный телефон, который дала мне Пейдж, и включаю его.

Отправляю ей короткое сообщение, надеясь, что ее телефон включен, и жду. Через секунду от нее приходит смс, и я одновременно нервничаю и чувствую облегчение.

Глава 34

Мэллори

 

Два часа спустя меня полируют и полируют, не оставляя живого места.

Ненадолго зашла Кимми и оставила секретное платье, которое теперь висит в моем новом гардеробе. Перед уходом она озорно улыбнулась мне.

Два человека делают мне маникюр и педикюр, а третий занимается волосами и макияжем. Меня выщипали и натерли, и когда заканчивают наносить гель, в столовую входит Пейдж. У нее в руках сумочка.

— Привет, — говорит она, оглядывая меня с головы до ног, а затем осматривает комнату. — Где Оз?

— Он решил поработать, пока меня немного балуют. — Я смотрю на женщин, работающих надо мной, и улыбаюсь. — Дамы, не возражаете, если я сделаю перерыв? Уже почти обед. Возможно, нам всем стоит отдохнуть.

Оз приготовил несколько тарелок с закуской, и Пейдж направляется к сэндвичам.

Все соглашаются, и я встаю со стула и иду с Пейдж в спальню. Когда мы добираемся туда, затаскиваю ее в ванную и закрываю за нами дверь.

— Тебе не кажется, что это немного подозрительно? — тихо спрашивает она.

— Просто отдай его мне. — Я протягиваю руку и жду.

Пейдж открывает сумочку и вытаскивает тест на беременность, шлепая им мне по ладони.

— Ты не поверишь, через что мне пришлось пройти, чтобы заполучить его, Мэл. Думаю, Капитана чуть удар не хватил, когда он увидел, что я покупаю. — Она улыбается мне зловредной улыбкой, и я бы засмеялась, если бы не была так напугана.

— Я выбросила упаковку, чтобы тебе не пришлось разбираться с мусором. Но я все прочитала. Одна полоска — ты не беременна. Две полоски — ты залетела. Он кажется довольно простым в использовании.

Я киваю и делаю то, что говорит мне Пейдж. Осматриваю палочку, иду в туалет и сажусь. Держу палочку и стараюсь не писать себе на руку. Когда заканчиваю, опускаю ее на стойку, а потом встаю и мою руки.

— Ты в порядке? — спрашивает Пейдж, нервно глядя на меня.

— Ага. Я боюсь, но не знаю почему. Я люблю Оза, и он любит меня. Было бы замечательно завести с ним ребенка, но меня это беспокоит. С тем количеством секса, что у нас есть, и всей защитой, которую мы не используем, я, вероятно, беременна.

Пейдж смеется и толкает меня в плечо.

— Ты чувствуешь себя беременной? Тебя тошнило?

— Нет, вообще нет. Но я никогда раньше не была беременной, поэтому откуда мне знать?

— Это очень важно, Мэл. Но я знаю тебя, и ты бы не допустила ничего подобного, если бы не была уверена. Может быть, хоть и глубине души, думаю, ты с первого дня с Майлзом знала, что это Он.

Я киваю, во всем теле ощущая тепло. Она права. В глубине души я знала, что он для меня. И если от нашей любви родится ребенок, то я буду самой счастливой женщиной в мире.

Пейдж проверяет часы и кивает. Подхожу к тесту и поднимаю его, мои пальцы дрожат. Я смотрю на него, и мое сердце разбивается, когда вижу, что там всего одна полоска.

— Отрицательный. — Пейдж подтверждает то, что я вижу.

— Мэллори? Пейдж? — зовет Оз, стуча в дверь ванной.

Запаниковав, я открываю нижний шкафчик и прячу тест под рулоны туалетной бумаги. Выпрямившись, я смотрю на Пейдж, которая поднимает в растерянности руки.

— Сейчас выйду, Оз. — Я стараюсь говорить спокойно. — Пейдж, эм, Пейдж должна была помочь мне в ванной, чтобы я не испортила маникюр, — торопливо говорю я, пытаясь скрыть то, что мы делали.

Пейдж поднимает два больших пальца, и я прижимаю ладони ко рту, чтобы не запаниковать.

— Ладно, — говорит Оз, но не кажется убежденным. — Я буду в столовой, когда вы закончите.

Мы ждем еще минуту или две, прежде чем переводим дух и выходим из ванной.

— Черт, это было близко, — говорит Пейдж, и почему-то ее слова жалят.

Я не беременна, и меня удивляет, насколько расстроена от этой мысли.

Глава 35

Мэллори

— Не могу поверить, что согласился на это.

Оз проводит пальцем по моей груди. Это простое прикосновение посылает мурашки по моим рукам. Я облизываю губы и смотрю на него. Мы находимся здесь двадцать минут, и все это время Оз не выпускает меня из своей хватки. Я прижата к нему с тех пор, как вышла из нашего здания. Думаю, он даже избегает людей, держа нас в заложниках в углу бального зала.

— Видишь, тебе холодно. Ты должна взять мой пиджак. — Он начинает снимать пиджак, вызывая у меня смех.

— Я в порядке, — улыбаюсь я, и он хмурится.

— Я обязательно поговорю с мисс Форд о вещах, которые она выбирает для тебя, — бормочет он себе под нос, осматривая комнату. Оз чуть перемещается, закрывая меня, и мне приходится бороться с улыбкой.

— Мы собираемся прятаться в этом углу весь вечер? — Я сильнее прижимаюсь к нему, пытаясь остудить некоторые его пещерные повадки. Напряжение рокочет в его теле под пиджаком. Он в черном, словно оникс, смокинге и соответствующей рубашке. Но сегодня без галстука. Вместо этого у него расстегнута верхняя пуговица рубашки, демонстрирующая сексуальную шею. Каждый раз, когда двигается его адамово яблоко, я хочу пробежаться по нему языком. Сегодня вечером он выглядит мрачным, одетый во все черное, и мне трудно контролировать свои темные желания.

Потянувшись, обхватываю руками его шею, и он смотрит на меня сверху. Приподнимаюсь на носочках, и он двигается мне навстречу, мягко целуя в губы.

— Я только твоя. Обещаю, — говорю я ему, отстраняясь.

— Я знаю. Но мне не нравится, что ублюдки смотрят.

Его рука лежит на моей спине, затем скользит ней вниз к заднице, слегка сжимая ее. Я целую его открытую шею и отстраняюсь.

— О, прости, я оставила на тебе немного помады. — Я стираю блеск с его шеи, но он останавливает меня.

— Оставь. — Оз еще раз сжимает мою задницу, а затем прижимает к своему стояку, и он упирается мне в живот. — Мне нравится твоя метка. Ты должна позволить оставить на тебе одну из моих.

Наклонившись, он целует мою шею, но я отстраняюсь прежде, чем он может углубить поцелуй.

— Больше никаких засосов. По крайней мере, там, где их могут увидеть все.

Оз улыбается мне в шею, и я счастлива, что его внутренний пещерный человек умиротворен. На данный момент.

— Я говорил не об этой отметке. Я имел в виду между твоих ног. Думаю, я бы чувствовал себя намного лучше, если бы знал, что прямо сейчас ты ощущаешь, как я покрыл твои бедра. — Он слегка прикусывает мою шею, и я дрожу от желания. — И твою киску.

Мое сердце сжимается от его слов, но я только больше наклоняю голову к нему. Хотелось бы, чтобы мы сделали то, о чем он говорит, но это было сложно с охраной, ожидающей в гостиной, пока я выйду, готовая к выходу. Вероятно, поэтому он не пометил меня.

— Майлз, — зовет мужчина. Оз слегка напрягается от звука своего имени и неохотно отпускает меня. Он оборачивается, и я еще больше краснею от того, что нас поймали за обжиманиями.

— Том. — Оз притягивает меня ближе к себе, а другую руку протягивает для рукопожатия. Похоже, подошедшему мужчине за пятьдесят, волосы с проседью, и мне кажется, что я видела его раньше, но не могу вспомнить где. Как и все здесь, он в смокинге, который, вероятно, стоит больше, чем я зарабатываю за год.

Том с любопытством смотрит на меня. Я видела такие взгляды от других, когда мы вошли. Оз сказал, что его не привыкли видеть с девушками, если только он не приходит с мамой.

— Мэллори, это Том Сандерс. Он работает в сфере недвижимости.

Том протягивает руку, чтобы пожать мою. И тогда я понимаю, где раньше его видела. Его лицо красуется на зданиях и автобусах по всему городу.

Он берет мою руку и наклоняется, чтобы поцеловать, но Оз хватает мое запястье, тянет мою руку назад и сам целует ее. Мужчина смеется.

— Никогда не думал, что доживу до этого дня, — говорит он, и по какой-то причине я чувствую гордость. Оз всегда хотел только меня.

Я оглядываю зал и вижу, как другие смотрят на нас, но отворачиваются, когда встречаются со мной взглядом. Возможно, вокруг наших отношений с Озом поднялась небольшая шумиха, но теперь все будут знать, что у нас все серьезно.

— Этот день был давно. Она моя в течение многих лет, просто она была не здесь — не в этом городе — и я не мог взять ее с собой, — исправляет Оз, и я улыбаюсь ему.

Каждый раз, когда я говорю ему, что мы движемся слишком быстро, он всегда поправляет и меня. Говорит, что мы вместе с того дня, когда он впервые увидел меня, и я закатываю глаза. Но внутри всегда таю. Мне все еще трудно осознать то, что он ждал несколько лет, чтобы быть со мной. Это объясняет, почему Оз настолько не любит делиться моим вниманием. Он ждал все эти годы, и он эгоистичен, когда дело касается меня. Как это может не нравиться?

— Вивьен не будет?

Я вижу разочарование на лице мужчины, и это пробуждает любопытство. Даже не думала, что мама Оза ходит на свидания, но на лице Тома ясно виден интерес.

— Не сегодня, — это все, что говорит Оз, и даже я немного разочарована этим.

— Я видела ваше лицо на баннерах зданий, не так ли? — спрашиваю я, возвращая к себе внимание Тома.

— Боже, они преследуют меня, — смеется он. — Это идея моей команды по маркетингу. Но скажу точно, что не буду делать этого снова.

— Почему? Мне кажется, вы чудесно на них выглядите. — Рука Оза на моем бедре напрягается, и я пихаю его локтем. — Помню, видела один, когда встречалась с Вивьен, и она сказала то же самое. — Я не могу остановить эту маленькую невинную ложь.

— Правда?

— Оз, разве ты не помнишь? Это было на прошлой неделе. — Я смотрю на него, поощряя взглядом, но он, по-видимому, не читает язык моего тела так, как Пейдж. Поэтому снова пихаю его локтем, потому что это, кажется, сработало в прошлый раз.

— Не припомню, — сухо говорит он.

Боковым зрением я вижу Пейдж. Они с Капитаном оба пришли на мероприятие, но одеты неприметно, чтобы не походить на телохранителей. Оз пригласил их обоих, наряду с другими охранниками — с сегодняшними дорогостоящими лотами на аукционе нужно получить максимальную охрану.

Пейдж сделала прическу и макияж в квартире Оза, но ушла к нам домой одеваться. Я осматриваю ее с головы до ног, пока она приближается в обтягивающем платье до пола без бретелек. Оно выглядит консервативно, пока она не делает шаг, и тогда я вижу, что разрез доходит до самого верха ее бедра. Уверена, что с таким платьем надевать нижнее белье не вариант, и это вызывает улыбку. Она выглядит невероятно, а Капитан выглядит так, будто жует стекло.

— Извините меня, — говорю я, но Оз не отпускает меня. — Дамская комната.

Он смотрит поверх моей головы и, должно быть, видит Пейдж, потому что ослабляет мертвую хватку.

— Возвращайся ко мне.

— Всегда, — говорю я ему, получив еще один быстрый поцелуй, прежде чем поворачиваюсь и следую за Пейдж. По выражению ее лица можно сказать, что она злится.

Я ловлю ее возле дамской комнаты и хватаю за руку.

— Слушай, — огрызается она, но осекается, когда видит, что это я.

Хорошенько рассматриваю ее лицо. Вся ее помада смазана.

— С кем ты сосалась?

— Аргх, — рычит она, напоминая мне своего брата.

Я все еще забываю, что они родственники, но время от времени что-то вроде этого напоминает мне. Она хватает меня за руку, вытаскивает из туалета и идет по небольшому коридору в какую-то причудливую гостиную.

— Капитан поцеловал меня! — наконец, говорит она, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Или, может быть, это я поцеловала его. Не знаю. Я хотела, чтобы он перестал говорить. Тогда, ну… — Она поднимает руки вверх, будто действительно не знает, что произошло.

— Это было хорошо?

— Мэл, я серьезно.

Хочу сказать ей, что я тоже, но не делаю этого. Не знаю, почему это так сложно. Разве они не ходят вокруг да около с тех пор, как встретились?

— Что произошло? — вместо этого решаю спросить я.

— Он загнал меня в угол из-за теста на беременность.

— О, Боже, ты ведь не сказала ему, да?

Я еще даже Озу не сказала, и у меня такое чувство, что он будет разочарован, когда узнает, что тест отрицательный.

— Конечно, нет. — Она морщится, будто не может поверить, что я спросила ее об этом.

— Прости. Я знаю. Просто немного паникую.

— Райан думает, что тест мой, и беспокоится обо мне.

— Значит, он думает, что ты беременна? Ты не сказала ему, что это не так?

На ее лице появляется застенчивый взгляд.

— Когда я уронила перед ним сумку, я увидела, он разозлился из-за этого, и, возможно, позволила ему думать так.

Конечно, она так сделала.

— И сейчас он загнал меня в угол. Сказал, что мне стоит заниматься бумажной работой, если я на самом деле беременна. А потом я сказала ему не лезть не в свое чертово дело.

Это тоже не удивительно.

— И это привело к поцелую?

Пейдж качает головой.

— Он начал давить, спрашивая, кто отец. Он был в бешенстве, Мэл. Типа серьезно разозлился. Потом сказал, что никого не может быть, и я спросила его, откуда ему знать.

— Они все знают, — говорю я, подтверждая то, что она и так понимает.

— Да, но потом… — Она снова качает головой, будто не верит в то, что собирается сказать. — Затем он сказал, что если и есть другой мужчина, то он не должен быть со мной, и что если я хочу, то Капитан будет рядом. — Она делает шаг ко мне. — Даже опустил свою гребаную руку мне на живот, Мэл.

Интересно, злится ли Пейдж из-за этого или в восторге.

Я определенно таю от того, насколько это мило, потому что вижу, как Капитан наблюдает за ней. Он хочет ее и, несмотря на возможную беременность от другого мужчины, хочет быть частью ее жизни. Сильно. Это много говорит о том, что он чувствует, если вы меня спросите.

— А затем мы сцепились. В полном смысле этого слова. Он схватил меня и толкнул к стене, будто в гребаном фильме.

— Я не понимаю, почему ты злишься и выглядишь взбешенной.

Она снова подносит руку ко рту, будто все еще ощущает поцелуй.

— Я не знаю. Все, что я чувствую — злость, и я даже не уверена, на кого злюсь. Черт возьми, Мэл, я действительно могу в него влюбиться.

— Что в этом плохого? — Я делаю к ней шаг.

— Он мне не подходит. И если бы он знал настоящую меня, он бы ушел. Вдумайся. Он словно мистер Совершенство, делает все по правилам, и ну… — она смотрит в пол, — …а я нет, и у меня нет никаких планов. На самом деле у меня есть планы… — Она затихает, и мое сердце сжимается.

Я хочу сказать ей, чтобы она отпустила все, но знаю, что это никуда меня не приведет. На самом деле, это может вытолкнуть меня из тех областей ее жизни, в которые я пыталась последнее время вступить. Те, которые она скрывала. Те, которые делают Пейдж, ну, Пейдж.

Внезапно открывается дверь, заставляя нас обернуться и увидеть, что в проходе стоят Оз и Капитан. Пейдж замирает, а я направляюсь к Озу.

— Прости. Нужна была помощь, чтобы поправить кое-что на моем платье, — говорю я, когда подхожу к мужчинам. Беру Оза за руку. — Теперь ты покажешь мне аукцион или будешь держать в углу весь вечер?

Он снова притягивает меня к себе, будто приклеивая к своему боку.

— До тех пор, пока ты снова не покинешь меня.

— Идет.

Мы проходим мимо Капитана, который отходит с нашего пути.

— Тут кое-что есть. — Я указываю на свой рот, и он поднимает руку, вытирая свой. Сдерживаю улыбку, пока он стирает помаду. Пейдж следует за нами и обходит Капитана, оставляя как можно больше пространства между ним и собой.

Мы ходим у аукционных столов, рассматривая лоты, и Оз несколько раз останавливается, чтобы поговорить с различными людьми. С другими он кажется намного холоднее и строже. Раньше я этого не замечала. Наверное, потому, что обычно есть только он и я. Только наедине мы можем быть сами собой. Для меня удивительно видеть в нем разницу. Я бы солгала, если бы сказала, что мне не нравится быть единственной, кому достается нежная сторона Оза. Когда мы проходим дальше, то добираемся до антикварного кольца, и я не могу оторвать от него взгляда. Центральный темно-синий камень квадратный. Его окружают небольшие бриллианты, и он сверкает на свету. Синий — такой же, как и глаза Оза. Должно быть, это самый красивый сапфир, который я когда-либо видела.

— Тебе оно нравится? — спрашивает Оз.

— Оно прекрасно. — Я практически лишаюсь дыхания, когда поднимаю информационную карточку. Ставка начинается с четырех миллионов долларов.

В карточке говорится, что это «Камень Преданности», и я переворачиваю ее, чтобы прочесть историю кольца.

Это кольцо было подарено Эбигейл Ричмонд ее возлюбленным, бароном Фредериком де Мандевилем. Они тайно поженились в 1885 году, потому что она была дочерью фермера, а его семья не одобряла этого. Фредерик подарил Эбигейл сапфир в два карата, прежде чем отказался от своего титула и решил жить скромной жизнью за городом со своей женой. После сорока четырех лет брака Эбигейл скончалась 2 октября 1929 года, а на следующий день от разбитого сердца умер Фредерик де Мандевиль. Кольцо было пожертвовано наследниками.

— О, это так грустно, — говорю я, опуская карточку на место.

Оз проводит носом по моей шее.

— Почему это грустно? Как по мне, звучит очень мило.

— Я не знаю. Он так сильно ее любил. Кольцо снова должно найти такую же любовь. Не участвовать в аукционе. Но, думаю, деньги сделают много хорошего. — Я поворачиваюсь, глядя на него. Он сильнее притягивает меня к своему телу, и я хочу оказаться дома. Наедине. Чтобы на нас не смотрело так много глаз. Они, кажется, никогда не перестают это делать.

— Все на тебя смотрят, — говорю я Озу.

— Нет, все смотрят на тебя, — поправляет он, и я слышу его раздражение.

— Тогда забери меня домой? Где только ты сможешь на меня смотреть.

— Черт возьми, да.

Он хватает меня за руку, тянет нас через бальный зал, и я не могу сдержать смех. Другой рукой он достает свой телефон и вызывает водителя. Я хотела уйти с того момента, как мы приехали сюда, и не потому, что чувствовала себя немного неуместно. Кажется, эти собственнические повадки Оза заводят меня. Во всех отношениях. Я конечно не могу рассказать ему об этом, но, думаю, он и так подозревает.

Выйдя из бального зала в холл, мы резко останавливаемся, и я практически врезаюсь в Оза. Он крепче сжимает мою руку, и я следую за его взглядом к Пейдж, беседующей с пожилым мужчиной с короткими темными волосами. Будто остановившись на середине предложения, он поворачивается и замечает нас. Такие глаза я узнаю где угодно. Сапфирово-синие.

Внутри все болезненно сжимается. Мужчина идет к нам, оставляя Пейдж одну. Она смотрит ему в спину, ее лицо бледное, а выражение нечитаемое.

— Посмотрите на наше маленькое семейное воссоединение, — говорит мужчина.

Пейдж делает несколько шагов к нам, но все же остается в стороне. Наблюдает за всем.

— Мне было интересно, увижу ли я тебя сегодня, — голос Оза холодный и расчетливый.

— Даже не представишь меня?

Мужчина, который является, как я предполагаю, отцом Оза, Александром, игнорирует его и смотрит на меня. Оз заводит мою руку назад и шагает передо мной, закрывая от взгляда мужчины, давая понять, что не будет делать этого. Мне приходится высунуть голову, чтобы увидеть, что происходит.

— Предполагаю, ты получил сегодня документы. Каково это, когда у тебя все выкуплено и разобрано?

Александр подходит к Озу, пока не оказывается буквально в нескольких сантиметрах от него.

— Я предупреждал тебя, Майлз, не дразни меня. Я прослежу, чтобы эта не очнулась.

От его намеков по позвоночнику пробегает холодок, и прежде чем понимаю, Оз нападает на него. Он хватает Александра за горло и прижимает к стене так, что у того ноги болтаются в нескольких сантиметрах от пола. Руками Александр пытается разомкнуть запястья, но Оз только сильнее сжимает. Лицо мужчины становится темно-красным, и он задыхается, хватая ртом воздух.

— Ты угрожаешь той, кто принадлежит мне, и я, черт возьми, прикончу тебя. Ты меня услышал? — Единственный звук в помещение — удары ног Александра об стену. — Мы закончили. Я забрал весь твой бизнес и установил над ним контроль. У меня на тебя куча компромата, и если ты снова появишься в моем городе, я сделаю больше, чем отберу все твои деньги. Ты. Понял. Меня?

В конце Оз выделяет каждое слово, но все, что может сделать Александр — только кивнуть. Его дыхание затруднено, и теперь его лицо уже не красного цвета, а фиолетового.

Подхожу к Озу и прижимаю ладонь к его спине.

— Я хочу домой, — говорю я ему и чувствую, как он выдыхает. Ему требуется минута, чтобы расслабиться, но он наконец-то освобождает Александра, позволяя тому свалиться на пол.

Оз поворачивается, снова хватая меня за руку. Я смотрю на Пейдж, которая смотрит на своего отца, как на кучу мусора на полу. После паузы она поворачивается к нам, и я вижу, как что-то мелькает в ее глазах, но это происходит так быстро, что я не уверена, видела ли что-то.

— Ваш водитель у входа, сэр.

Слова Капитана разрушают повисшую между нами тишину.

Я оглядываюсь, не зная, что делать, но Капитан подходит к Пейдж и берет ее за руку. Он оглядывается на нас, и они с Озом смотрят друг на друга, и я чувствую, что между ними столько всего скрыто. Но нет времени выяснять, Оз просто хочет забрать меня подальше отсюда, как можно дальше от Александра.

Он обхватывает меня за талию, мы выходим на улицу и быстро забираемся на заднее сидение лимузина. Я не борюсь с ним, желая убраться от этой ситуации так же сильно, как и он. Не теряя времени, Оз затаскивает меня к себе на колени.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, беспокоясь о том, что могло сделать с ним это противостояние.

— Все эти годы я хотел отомстить за свою мать, а она, кажется, даже не думает об этом человеке. — Он глубоко вздыхает. — Но когда ты вошла в мою жизнь, я понял, что нужно заканчивать. Я не могу спокойно жить, беспокоясь о тебе каждую секунду.

— Я не боюсь его, если ты об этом. Оставляй охрану, и я буду делать так, как вы говорите, если ты переживаешь, что он придет за мной, — предлагаю я.

— Ты хочешь, чтобы я забыл о мести? — спрашивает Оз, обхватывая ладонью мою щеку.

— Я хочу, чтобы ты делал все, что должен сделать, но не думаю, что Пейдж отступит.

В течение нескольких секунд он размышляет.

— Я бы не стал стоять на пути Пейдж, — говорит он.

Он бы не стал, но я не могу стоять в стороне, позволяя ей проходить через это в одиночку. Я не говорю об этом Озу. Возможно, со временем у меня получится соединить Пейдж с Озом. Сделать нас всех семьей.

— Тебя напугало, когда я схватил его? Угрожал убить его? — спрашивает он, и я вижу в его глазах беспокойство.

— Я никогда не боялась тебя, Оз. Ты защищал людей, которых любишь. Это меня не пугает. Это еще одна причина, по которой я люблю тебя.

— Я говорил себе, что никогда не буду таким, как он, но не могу не сравнивать некоторые из наших общих черт.

— Оз, ты совсем не такой, как этот мужчина! Как ты можешь так думать?

— Почему ты так не думаешь? — в ответ спрашивает он, его слова звучат печально.

Я обхватываю ладонями его лицо.

— Ты никогда не причинял мне боль. Никогда. Подумай об этом, Оз. Все, что ты когда-либо делал, было для меня.

— Так ли это? Или это было для меня? — Он берет мои руки и опускает их себе на грудь, оставляя их там. — Я преследовал тебя, когда понял, что хочу тебя, сделал все, чтобы ты стала моей. Распланировал всю твою жизнь со мной, потому что ты нужна мне. Я даже пытался сделать так, чтобы ты забеременела. Каждый раз, когда брал тебя, эта мысль посещала мой разум. Что если у нас будет ребенок, ты никогда не оставишь меня. Что если ты забеременеешь, у нас будет то, что навсегда свяжет нас. Хуже всего знать, что я никогда тебя не отпущу. Разве ты не видишь, насколько это эгоистично?

Я улыбаюсь, потому что он загнал себя в угол.

— Оз, я похожа на твоего отца? — Он пытается оборвать меня, но я продолжаю: — Потому что я никогда не позволю тебе уйти, и если бы кто-то угрожал тебе или попытался тебя отнять у меня, я бы тоже их убила.

Оз всматривается в мои глаза. Желание верить, что сказанное мной — правда, написано на его лице. Совершал ли он безумные поступки, чтобы заполучить меня? Да. Я могу представить, как тоже делаю это. Он много лет следил за мной, и мне понятно, почему он немного сошел с ума. Я знаю его не так давно, но у меня уже тоже есть такие мысли.

— Люблю, когда ты раздеваешь меня. — Я понижаю голос, пытаясь соблазнить его. У меня такая же потребность связать нас, как и у него.

Я вижу, как весь страх и беспокойство покидают его лицо и тело от понимания, насколько я забочусь о нем. Его сегодняшние действия не делают его похожим на отца. Он нежно целует меня.

— Думаю, я должен заниматься с тобой любовью до конца ночи, — Он начинает гладить меня по всему телу. — Не знаю, вернется ли это платье домой, — рычит он, когда я спиной опускаюсь на пол лимузина.

Глава 36

Майлз

 

Я слышу тихие звуки будильника и тянусь, чтобы быстро отключить его.

Мэллори лежит на животе, заснув руку под подушку. Ее губы слегка приоткрылись во сне, и мне больно лежать в стороне и смотреть на нее. Я наблюдаю за ней каждую секунду каждого дня и все больше влюбляюсь.

Поправляю вокруг нее одеяло и встаю. Натягиваю шорты и футболку, выхожу из спальни и иду на кухню.

Добравшись туда, звоню портье и удостоверяюсь, что задуманное в порядке. Затем начинаю готовить, чтобы моя женщина позавтракала в постели.

Вчера мы не спали допоздна, и мой член дернулся от воспоминания, как вернувшись домой сорвал с ее тела это платье. Ее изгибы всю ночь сводили меня с ума. Я брал ее, пока она не отключилась, а затем наблюдал, как она спит. После этого сделал несколько звонков и начал все организовывать. Я ждал годы, и с меня хватит.

Встреча с отцом вчера вечером выбила меня из колеи, но возвращение домой с Мэллори все исправило. Уже некоторое время я не хочу мстить, сосредоточившись только на Мэллори. Каждый момент с ней, кажется, уменьшает гнев, который рос внутри меня все эти годы. Она заставляет хотеть чего-то другого. Чего-то не наполненного ненавистью.

Я был молод, когда начал путь возмездия, но, став старше, хочу отпустить это. Зачем держаться за что-то столь ненавистное? Я лучше потрачу свою энергию на любовь к Мэллори и построение жизни с ней. Все просят меня отпустить это, и прошлой ночью Мэллори показала мне, что я не похож на отца. У меня получилось то, что было задумано. Моя мама счастлива, и я — человек, которым хочу быть.

Единственное, что меня сейчас беспокоит — Пейдж. Она, кажется, не готова отпустить свою вендетту, и не могу сказать, что виню ее. У нее с ним своя история, и не уверен, что она в ближайшее время собирается двигаться дальше. Александр был с ней другим человеком, и не думаю, что есть кто-то, кто будет отрицать, что она вправе отомстить. Я до сих пор даже не знаю всех подробностей того, что она пережила с ним. В этом мы с Пейдж похожи. Мы оба хорошо умеем хранить секреты.

Но пришло время отпустить эту часть моего прошлого. Я больше не гонюсь за ненавистью, и отец не занимает ни единой моей мысли, когда думаю о женщине, которую люблю. Что бы с ним ни случилось дальше, это зависит от Пейдж, и если ей понадобится моя помощь, я буду рядом. Ему есть за что ответить перед ней, и она заставит его поплатиться. Но в остальном я завершаю главу своей жизни об Александре Оуэнсе. Вчера я получил то, что искал, и знаю, что моя семья будет в безопасности от него. Он ничего не может сделать, чтобы навредить нам, но если все-таки попытается, второго шанса не будет.

Я начинаю новую жизнь с Мэллори и не хочу отца в нашей совместной жизни. Чтобы он когда-либо касался наших детей. И Айви была права — облако мести, висящее над нами, не так важно, как жить в любви и строить будущее с Мэллори. Я боялся, что стану таким же, как он, но, услышав Мэллори вчера, я знаю, что не такой и никогда таким не буду. Я бы никогда не причинил ей вреда, и умер бы, защищая ее.

С моих плеч будто снят груз, и я могу, наконец, все отпустить. Никогда не думал, что держусь за это так сильно, пока не освободился от этого. Моя компания приобрела то, что осталось от его активов, и я ликвидировал их. Его мир рухнет. Теперь я чувствую, как часть моей жизни, наконец, закончена, и могу сосредоточиться на более важном. Как моя любимая, спящая в другой комнате.

Закончив готовить завтрак, решаю заскочить в ванную и привести себя в порядок. Прокрадываюсь мимо Мэллори, проверяя, что она все еще спит, и улыбаюсь. В ванной чищу зубы, но, закончив, замечаю, что рядом нет полотенца для рук. Уборщица, должно быть, забрала его в стирку, поэтому наклоняюсь к шкафу, чтобы достать новое. Схватив одно, я вытаскиваю его, задевая рулон туалетной бумаги. Потянувшись, чтобы поднять его, я вижу белый кусок пластика, торчащий из-под другого рулона. Достаю пластик, понимая, что это тест на беременность. Мое сердце колотится в груди, когда я смотрю на него, и вдруг раздается звонок в дверь.

Убрав тест в карман, пробираюсь обратно через комнату. Мэллори даже не пошевелилась. Прохожу через квартиру к двери, и там Чак — швейцар — с доставкой для меня. Забираю у него пакет и, закрыв дверь, запираю ее.

Останавливаюсь на мгновение, не зная, что делать, а затем решаю действовать согласно первоначальному плану.

Беру с кухни поднос с домашними вафлями и ягодами и несу в спальню. Опускаю его на тумбочку и сажусь на край матраса.

Наклонившись, целую плечо Мэллори, пока она не поворачивается на бок, чтобы посмотреть на меня.

— Привет, — говорит она сексуальным сонным голосом. Солнце светит через окно и освещает ее сзади, словно нимб.

Я провожу пальцами по ее волосам, а затем следую за ними по голой спине, наслаждаясь ею в моей постели, желая, чтобы она была такой каждое утро.

— М-м-м, — мурлычет она, потягиваясь от моего прикосновения, словно кошка.

Я опускаюсь на колени у кровати и прижимаюсь к ней. Все слова застревают в горле, и я не знаю, как произнести их.

— Оз? — говорит она, но я не могу ответить. Я утыкаюсь лицом в ее шею. — Оз, что случилось? Ты в порядке?

Отстранившись, я смотрю на нее, и она садится, натягивая простыню на грудь. Теперь в ее взгляде беспокойство, и я спешу объяснить.

— Прости. Я прокручивал это в своей голове тысячи раз. Куда бы мы ни пошли, я ищу подходящее место и каждый раз пытаюсь подобрать правильные слова, но не могу сделать так, чтобы это звучало идеально, как в моей голове.

— Оз, — говорит она, и в ее голосе слышится нервозность. — Что ты делаешь?

Я достаю маленькую коробочку и опускаю ее на кровать перед ней.

— Мэллори, я полюбил тебя в ту самую секунду, как увидел. В эту же секунду. В тот день в моем сердце не было никаких колебаний — я знал, что должен сделать тебя своей. Возможно, я подошел к этому иначе, чем некоторые мужчины, но не изменил бы ничего из того, что привело меня к тебе.

Потянувшись, я беру Мэллори за руку, опуская коробочку ей на ладонь.

— Я понимаю, что для тебя это очень быстро, но для меня это заняло годы. Годы, малышка. — Я улыбаюсь ей, а потом вижу скатывающуюся слезу. Протягиваю руку, смахивая ее большим пальцем, и она прикусывает нижнюю губу. — Я ждал, когда ты увидишь меня, когда полюбишь меня и когда выйдешь за меня замуж. Пожалуйста, малышка. Не заставляй меня ждать еще один день.

Я открываю коробочку в ее руке и показываю кольцо. Она ахает и прижимает ладонь ко рту, переводя взгляд от меня к кольцу и обратно. Это «Камень Преданности».

— Когда ты увидела его прошлым вечером, я был так рад, что оно понравилось тебе. Я узнал о нем от торговца антиквариатом и связался с наследниками. Они согласились продать его мне после того, как я рассказал им о тебе. И что планировал выставить его на аукцион по такой цене, которую, знал, никто не перебьет. Таким образом, фонд выиграет от моей любви к тебе, а кольцо обретет новый дом на твоей руке. Я хочу, чтобы наша любовь продолжалась следующие сто лет.

Слезы текут по ее щекам, но я остаюсь перед ней на коленях.

— Мэллори Энн Салливан, ты выйдешь за меня замуж?

Она кивает, а затем бросается на меня, и я едва успеваю поймать кольцо, прежде чем Мэллори опрокидывает меня на пол. Она осыпает поцелуями все мое лицо, и я чувствую, как на мои глаза тоже наворачиваются слезы. Облегчение и любовь омывают меня, и я переворачиваю нас, прижимая Мэллори к себе.

Беру ее руку и надеваю кольцо, целуя его, а затем ее ладонь. Глядя в ее серо-голубые глаза, не вижу ничего, кроме счастья, и только это мне и хотелось там видеть.

— Я так сильно тебя люблю, — говорит она, протягивая руку и поглаживая мою щетину. — Да, я выйду за тебя. Несмотря на то, что ты безумный одержимый сталкер и собственник.

— Не веди себя так, будто тебе это не нравится.

Кажется, от моей улыбки лицо может разорваться пополам. И этот момент не может быть более идеальным. Потому что я знаю, ей это нравится. Это видно в ее глазах, когда иногда захожу слишком далеко, не в силах остановить себя. Вот почему мы подходим друг другу.

Мэллори смеется, а я лезу в карман, вытаскиваю тест и показываю ей.

— И когда ты планировала сказать мне об этом?

На секунду улыбка Мэллори увядает, а затем она слегка пожимает плечами.

— Просто ложная тревога.

Я в замешательстве смотрю на нее, перевожу взгляд на тест, а затем снова на нее.

— Малышка, как беременность может быть ложной тревогой?

Ее глаза округляются, и она выхватывает тест из моей руки и так быстро садится, что чуть не сбивает меня с колен.

— Что? — кричит она.

Она смотрит на две синие полоски, и в инструкции четко говорится, что две полоски означают беременность.

— Как это возможно? Вчера была только одна полоска.

Мэллори смотрит мне в глаза, и теперь моя очередь пожимать плечами. Будто я знаю что-то о том, как работают тесты.

— Тут две полоски. Там сказано «беременна».

— Я, должно быть, ждала недостаточно долго. Боже мой! Оз, у нас будет ребенок! — Затем замолкает, будто смакует эти слова. — У нас будет ребенок.

Она лучезарно улыбается мне. Такая счастливая, а потом снова начинает плакать. Я тихо посмеиваюсь и притягиваю ее в свои объятия. Этим утром она в полном раздрае.

— Извини, ты сделал мне предложение, и в этот же момент я узнала, что беременна. У меня что-то типа эмоциональной перегрузки.

— У меня тоже, малышка.

Поднимаю ее и переношу на кровать. Она стягивает мою футболку, а я снимаю шорты. Этот момент требует контакта кожи к коже. Обхватив ее лицо обеими ладонями, я целую ее долго и медленно, пытаясь передать все, что чувствую. Все годы ожидания, все годы тоски привели к этому. Я наконец-то получил то, что хотел — подаренное мной кольцо на ее пальце и моего ребенка внутри нее. Что еще нужно человеку от любви всей его жизни?

Медленно вхожу в нее, целую и не тороплюсь, занимаясь с ней любовью. Она обхватывает меня ногами и руками, и холодная полоска кольца прижимается к моей спине, напоминая, что она вся моя. Ее тело приветствует меня, открываясь и предлагая мне все, что она может дать.

Когда нахожу свое освобождение, Мэллори рядом со мной, и мы шепчем друг другу нежности. Этот момент так прекрасен и священен, что, кажется, никогда не существовало такой любви. Мы создали нечто настолько совершенное, что к этому нельзя прикасаться. Ни нашему прошлому, ни тому, что окружает нас. Наша близость скрепила узы, и моя душа навсегда переплелась с ее.

— Я люблю тебя, Мэллори. И буду любить тебя до последнего вздоха.

— Я тоже люблю тебя, мой прекрасный мужчина за занавесом.

Эпилог 1

Майлз

 

Примерно девять месяцев спустя...

 

Я рычу, когда она скользит своим ртом по моему члену, и сжимаю простыни в кулаке, чтобы не толкнуться в нее или не схватить. Даже после нескольких месяцев пребывания Мэллори в моей постели — нашей постели — мой контроль все еще невелик. Со временем моя потребность в ней не уменьшилась.

— Я сейчас кончу.

Она подводит меня к освобождению еще до того, как я понимаю, что это происходит. Просыпаться и ощущать ее губы на коже — сладкая пытка. Но я знаю, что у нее на уме. Она дуется из-за этого последние пять дней, а я не сдаюсь.

Мэллори отстраняется от моего члена, вызывая у меня стон. Черт, она пытается убить меня. Наконец, открываю глаза, чего специально не делал, потому что знал, что увижу. И я знаю, что увиденное отправит меня через край.

Вот и она. Ее волосы спутаны после ночи, а глаза заволокло возбуждением. Она облизывает полные губы, поднимаясь. Единственное, что на ней надето — мое кольцо. Я должен сказать ей остановиться, но только сжимаю пальцами простынь, когда она седлает меня и медленно начинает опускаться на член. В мире нет ничего лучше, чем ощущать ее кожу своей.

Я должен был предвидеть это. Та книжка о детях, наконец, вышла мне боком. Она ненавидит эту чертову штуку, но теперь использует ее против меня, когда опускается на меня, заставляя стонать ее имя. Я больше двух недель не чувствовал ее киску вокруг своего члена.

— Видишь? Я в порядке, — говорит она, медленно двигаясь на мне.

Я не могу даже пошевелиться. Лишь смотрю на нее. Раньше я думал, что Мэллори идеальна, но теперь она стала чертовой богиней. Наконец, я отпускаю простынь и в чисто собственническом жесте опускаю руки на ее большой округлый живот. Она перехаживает уже неделю.

— Я не хочу причинять тебе боль.

Я стону, когда она откидывает голову назад, продолжая двигаться на мне. В книге сказано, что секс может привести к родам, чего Мэллори хотела неделями. Что касается меня, я наслаждался, наблюдая за ее ковыляниями, даже если желание держать ее такой — это эгоистично с моей стороны.

Провожу рукой по ее животу вверх к груди, пока она медленно объезжает меня. Это горько-сладкая пытка, и мне нужен весь самоконтроль, чтобы не начать вонзаться в нее. Не схватить ее бедра и не заставить двигаться быстрее, и не кончить, потому что я уже близко. Готов освободиться внутри нее лишь от вида, как она объезжает меня вот так. Но не буду, пока она не кончит первой. Нет, пока не почувствую, как ее киска сжимает мой член.

— Оз, поверь мне, это не причиняет боли.

Она двигается быстрее, и я скольжу рукой от ее груди по животу туда, где мы соединены. Потираю клитор большим пальцем, и она вздрагивает. Ее киска еще сильнее сжимает мой член, и я не знаю, как долго смогу продержаться.

— Малышка, я бы ласкал твою киску все утро, если бы ты этого захотела.

Мэллори наклоняется вперед и смотрит на меня.

— Я люблю тебя, Оз, но с меня хватит. Я хочу тебя внутри.

Она опускает руки на мою грудь, впиваясь в кожу ногтями. Каждый раз, когда она пыталась заняться сексом, я ласкал ее киску ртом, доставляя все оргазмы, которые она могла принять, пока не отключалась. Затем я шел в ванную и заботился о себе, потому что даже не дрочил, пока наслаждался ее сладостью. Черт, несколько раз мне и не нужно было прикасаться к себе, я кончал вместе с ней. Просто вид ее обнаженного беременного тела отправлял меня через край. Я боялся, что возьму ее слишком грубо.

— Тогда бери все, что хочешь, Мэллори. Ты знаешь, все мое — твое.

Согласен. Было адски сложно отказывать, и я больше не могу это делать. Не то чтобы она позволила мне. Да, я могу добиться чего угодно, но когда дело доходит до этого, Мэллори всегда получает то, что хочет. Не могу отказать, когда она лишь хочет, чтобы я был рядом. Мне тоже нужно быть рядом с ней.

Быстрыми движениями я поглаживаю клитор, и ее дыхание ускоряется. Мое имя снова и снова слетает с ее губ, а затем она, наконец, отпускает. Сильнее сжимается вокруг моего члена, забирая меня с собой в оргазм, впивается ногтями в мою грудь, и я надеюсь, что они оставят на мне маленькие отметины.

Хватаю ее бедра, удерживая на месте, пока освобождаюсь внутри нее. Держу ее неподвижной, пока мы оба не восстанавливаемся после оргазма.

— Видишь? Ничего плохого не случилось.

Она улыбается мне и проводит пальцами по татуировке своего имени на моей груди. У меня вырывается стон. Я выпустил в нее две недели сдерживаемой похоти, и мне повезет, если смогу ходить в течение следующего часа.

Мэллори медленно поднимается с меня, мой член выскальзывает и уже снова начинает твердеть. Блядь. Ни член, ни я не можем ею насытиться. Слава Богу, она навечно моя.

Поднявшись с кровати, она поворачивается и наклоняется, чтобы поцеловать меня. Я запускаю руки в ее волосы, углубляя поцелуй, прежде чем она отстраняется.

— Ванная, — шепчет она мне в губы, и я отпускаю ее волосы, наблюдая, как она выпрямляется.

— Как ты думаешь, мы можем достать те рогалики со сливочным сыром? — спрашивает она через плечо.

— Их вот-вот доставят. — Смотрю на часы рядом с кроватью. — В течение тридцати минут.

— Боже, ты хорош в этом, — говорит она, направляясь в ванную.

Я смотрю, как с каждым шагом Мэллори виляет бедрами, когда внезапно она останавливается.

— Ох, черт, — слышу ее шепот и сразу вскакиваю с кровати. Она поворачивается и смотрит на меня с широкой улыбкой на лице. — Это работает!

Я смотрю на пол и вижу, что у нее отошли воды.

— К черту эту книгу.

Эпилог 2

Майлз

 

Три года спустя…

 

— Я люблю тебя настолько сильно, — говорю я и развожу руки в стороны так широко, как только могу.

Генри садится, смотрит на полученное расстояние, и его глаза округляются.

— Это много, — шепчет он, прижимаясь ко мне.

Переворачиваю страницу и продолжаю читать книгу о папе-медведе, который говорит своему медвежонку, как сильно он его любит.

Люблю эту часть дня — укладывать его спать и читать сказку. В этом возрасте он непоседа, но ему нравится, когда ему читают. Мэллори нежится в ванне, и я стараюсь не думать о ее пышных формах, покрытых пузырьками. Скоро и ей расскажу сказку на ночь.

Когда дочитываю до конца книги, Генри умоляюще смотрит на меня и говорит:

— Еще одну.

— Хорошо, приятель. Но это последняя.

Укрыв его одеялом, я смотрю ему в глаза, которые так похожи на мамины, и начинаю:

— Когда-то давно жила очень красивая принцесса. Самая красивая принцесса на всем белом свете.

— Мамочка? — спрашивает Генри, его глаза большие и яркие.

— Конечно. И эта красивая принцесса не знала, но за ней наблюдал прекрасный принц.

— Папочка?

— Ты знаешь это, приятель, — отвечаю я, улыбаясь ему и наблюдая, как он зевает. — Итак, этот прекрасный принц защищал принцессу от всего злого. Он держался на расстоянии, пока она росла, и однажды она забрела на его землю.

Веки Генри тяжелеют, но он еще не заснул.

— После многих лет наблюдения за принцессой издалека, наконец, она была рядом. Так что принц знал, что пришло время раскрыть себя. Но как только принцесса узнала, что он сделал за ее спиной, она очень разозлилась.

— Что случилось? — спрашивает Генри, его глаза закрываются и снова открываются.

— Как любой хороший принц, он сражался с драконами и ведьмами, и однажды поднялся на самую высокую башню в королевстве, чтобы спасти принцессу и заставить ее увидеть, что он сделал все это из-за любви.

Я убираю темную прядь волос с его уже закрывшихся глаз. Его дыхание ровное, он отключился, но я все еще сижу и смотрю на него.

— К счастью для принца, он был таким симпатичным, что она не смогла сопротивляться.

Мэллори подходит ко мне сзади, обхватывая теплыми руками мою талию. Я чувствую запах розы от ее пены для ванны и улыбаюсь.

— К счастью для принцессы, она вышла из ванны. А то ее прекрасный принц уже собирался штурмовать ванную.

Выключив лампу, мы оставляем Генри в его снах и идем в нашу спальню. Король нуждается в ночи со своей королевой.

Эпилог 3

Мэллори

 

Шесть лет спустя...

 

Я смотрю на Генри, изучающего тележку с мороженым возле офисного здания своего отца. Нашего офисного здания. Странно думать о таком даже после стольких лет вместе.

Я забрала нашего сына после первого дня в начальной школе, и мы празднуем. Было горько наблюдать, как он заходит туда сегодня утром. Озу пришлось держать меня за руку, чтобы я совсем не разрыдалась.

Даже Генри обхватил мое лицо ладонями и сказал:

— Я справлюсь, мам.

От этого захотелось плакать еще сильнее. Я едва сдерживала слезы, пока Оз не затащил меня на заднее сидение машины, где я прорыдала всю дорогу на работу, пока он шептал мне на ухо милые словечки. Тем не менее, было тяжело видеть нашего единственного ребенка, уходящего в школу.

Его рождение было тяжелым, и мне потребовалось экстренное кесарево сечение после десяти часов родов. Я потеряла много крови, и это чертовски напугало Оза. После этого мы оба решили, что один здоровый ребенок — это все, что нам нужно. Нам повезло, и мы чувствовали, что это лучший для нас вариант. Я так сильно люблю Оза и Генри, что не уверена, найдется ли в моем сердце место для кого-то еще. Иногда мне кажется, что я могу разорваться от любви и радости внутри меня.

Оз видел, как это повлияло на меня сегодня. Он заглядывал ко мне в кабинет тридцать раз за день, проверяя меня и убеждаясь, что все в порядке.

Я сохранила свою работу после рождения Генри. Иногда я работала дома, и не всегда полную неделю, но мы нашли выход, и у меня была и карьера, и семья. Также помогло то, что Оз создал ясли этажом ниже нашего. Пока я занималась своей карьерой, Оз сделал насколько шагов назад в своей, освобождая себе побольше времени. Черт возьми, я думала, было трудно, когда Генри в течение нескольких часов был этажом ниже. Теперь он в нескольких кварталах отсюда.

Днем Оз, наконец, вошел в мой кабинет и сказал, что пора идти. Машина ждет меня. Я сразу же бросилась в школу, чтобы забрать нашего маленького мальчика. Приехала на тридцать минут раньше и была первым родителем, ожидающим снаружи, пока школьный день, наконец, не закончится.

Сейчас мы вернулись к нашему офисному зданию, и я разрешила Генри выбрать мороженое у продавца, пока мы ожидаем, когда спустится Оз.

— Это всегда трудное решение, — говорит мужчина рядом со мной. Я смотрю на него и дружелюбно улыбаюсь. Он выглядит так, будто только что вышел с работы: в руках портфель, а костюм с несколькими складками выглядит, будто его носили весь день.

— Ох, когда тебе пять, это действительно самое сложное решение дня, — смеюсь я, положив руку на голову Генри. Я перебираю пальцами его волнистые волосы, такие же, как у отца. В нем почти все от отца, кроме моих серо-голубых глаз.

— Что насчет вас? — Мужчина осматривает меня. — Предполагаю, что вы любите клубничное.

Он нахально улыбается, будто видит меня насквозь. Мне хочется закатить глаза, но я смотрю туда, где примерно в трех метрах стоит один из моих охранников. Как и всегда, он сливается с окружающей обстановкой.

— Она любит шоколадное, — говорит Генри, глядя на мужчину. — И перестань разговаривать с моей мамой.

— Манеры, — напоминаю я ему.

— Ага, манеры, — говорит Генри мужчине, все еще глядя на него. Такое выражение лица я множество раз видела у его отца. Прикусываю щеку, чтобы не улыбаться.

— Просто я был вежливым, маленький приятель, — говорит мужчина, поднимая руки вверх, но прищуривается на Генри.

— Я не твой маленький приятель, — практически рычит Генри.

Позади себя чувствую Оза. Он обнимает меня и поворачивает к себе. Прежде чем успеваю сказать хоть слово, он прижимается губами к моим в собственническом требовательном поцелуе прямо посреди улицы. Когда он, наконец, отстраняется, я смотрю на него и закатываю глаза. Мужчина давно ушел.

— Я справился, пап, — говорит Генри, вызывая у Оза смех.

— Я знаю, что справился.

Генри кивает, оглядывая стойку с мороженым. Я изумленно смотрю на них обоих, а затем качаю головой. Меня должно это удивлять, но увы.

— Я буду ванильное, — говорит Генри продавцу, а Оз наклоняется и покусывает мою шею, прежде чем прижать губы к моему уху.

— Я собираюсь хорошенько тебя оттрахать, что ты всю следующую неделю не сможешь даже разговаривать с другими мужчинами, — шепчет он, а затем облизывает мое ухо. — А моя жена будет шоколадное, — заказывает он продавцу, и я улыбаюсь.

Эпилог 4

Мэллори

 

Двадцать лет спустя...

 

Меня окружает запах рома и солнечный свет, и на лице появляется улыбка. Я лежу на животе, на моей коже прохладный бриз, и чувствую губы у основания позвоночника.

Чувствую, как ниже спускается что-то ледяное, и понимаю, что это язык Оза.

Своей большой рукой он обхватывает полушарие моей задницы, сжимая ее, и я смеюсь.

— Ты ведешь себя так, будто это наш медовый месяц, — говорю я, переворачиваясь и чувствуя, как надо мной движется Оз.

Запускаю пальцы в его темные волосы с небольшой сединой. От его улыбки появляются морщинки вокруг глаз, показывая все годы. Он невероятно красив в свои почти пятьдесят, и все еще дико возбуждает меня. На нем нет рубашки, и тропическое солнце превращает его оливковую кожу в темно-коричневую. Его плавки мокрые, но они так хорошо ощущаются напротив моего разгоряченного тела.

— Каждый раз, как первый, малышка, — говорит он, наклоняясь и прижимаясь лицом к моей груди.

Мы решили отправиться на Гавайи, чтобы отметить нашу годовщину и мой выход на пенсию. Мы арендовали дом с частным пляжем, и Оз использовал его всеми возможными способами.

— Я начинаю думать, что тебе нравится заниматься сексом на улице.

Я смеюсь, когда он спускается ниже, сдвигая верхнюю часть моего танкини и целуя живот. (Примеч.: Танкини — комплект бикини, в котором вместо традиционного верха используется танк-топ). Я не такая стройная, как раньше, и это единственный раздельный купальник, который могу себе позволить, но Оз никогда не может удержаться, чтобы не прижаться губами к моей коже.

— Думаю, мне нравится заниматься любовью со своей женой на солнце.

Наш дом уединенный, с охраной по периметру, вдали от глаз. Вулканические скалы, окружающие пляж, создают впечатление, будто мы на частном острове.

Чувствую его губы на своей груди, а затем прохладный язык. Он весь день делает для нас клубничный дайкири, и я чувствую, как по телу пробегает дрожь. И не из-за его дразнящего языка.

Провожу пальцами по его волосам, хватая пряди, и прижимаю к себе. Оз спускается ниже, и мои ноги инстинктивно открываются для него. Ему удается сместиться вниз на широком шезлонге, на котором мы лежим, и разместиться между моих бедер.

Это именно то, чего я хотела, с тех пор как решила оставить работу. Я управляла отделом благотворительности в Osbourne Corp практически двадцать лет, и пришло время уйти. Наш сын Генри проявил интерес к тому, чтобы сменить меня, и Оз, наконец, убедил меня, что он готов. Я сказала, что если не буду работать, то ему придется занять меня чем-то, и он слишком быстро ухватился за этот шанс.

Оз проскальзывает пальцами под мой купальник, и вскоре стягивает его с моего тела.

— Если бы ты прекратила надевать эти проклятые вещи, мне не пришлось бы их снимать, — говорит он, кусая внутреннюю часть моего бедра.

— Разворачивать подарок — это половина удовольствия, ты же знаешь, — ухмыляюсь я, но потом издаю стон, когда он начинает ласкать клитор.

Здесь, на солнце, с ромом, от которого я чувствую покалывание во всем теле, нет никаких запретов, и я позволяю ему делать со мной все, что он хочет. Прохладный лежак подо мной и тепло его тела между моих ног приводят меня к оргазму быстрее, чем я ожидала.

Всплеск удовольствия проходит через все мое тело, и я выкрикиваю имя Оза.

— Черт, мне никогда не надоест слышать, как ты кричишь мое имя, — говорит Оз рядом с моим ухом, и я улыбаюсь. Должно быть, он приполз ко мне, пока я приходила в себя.

Он развязывает свои шорты и освобождает толстый член. Одним быстрым движением входит в меня, но я слишком истощена, чтобы двигаться. Мои ноги раскрыты, а руки закинуты над головой, пока он двигается во мне.

Его губы находят мои, и я чувствую вкус своего желания. Он кусает мою нижнюю губу, и все, что я могу сделать в ответ — только стонать. Во мне будто нет костей, но каким-то образом в теле назревает еще один оргазм.

Оз сжимает мои запястья, но в этом нет необходимости. Я не могу двигаться, и ни за что не буду бороться с ним. Его мощное тело, толкающееся в меня — единственное, что нужно, чтобы удержать меня на месте.

— Оз, — издаю я стон, и он наклоняется ниже, засасывая один из моих напряженных сосков в рот. Небольшой укол боли — все, что мне нужно, чтобы отправиться через край, и он знает это.

Напрягшись, пытаюсь выгнуть спину, но его бедра удерживают меня на месте. Я дергаюсь в его руках, но хватка слишком крепкая. Мое тело борется с новым удовольствием, но, как всегда, Оз выигрывает. Уступаю его требованиям и разлетаюсь на миллионы осколков в ярком свете, который вижу вокруг нас, открыв глаза.

— Такая красивая, — слышу его слова, когда он толкается последний раз и находит свое освобождение, кончая в меня.

Он переворачивает нас, чтобы я находилась сверху, и я кладу голову ему на грудь. Теплый аромат амбры и меда окутывает меня, когда я вдыхаю его запах. Это запах дома и безопасности, а также любви. Сильными руками он поглаживает мою спину, пока мы слушаем шум прибоя.

Не знаю, как долго мы так лежим, пока теплый бриз одурманивает нас, а ритм его сердцебиения успокаивает. Но через некоторое время Оз переворачивает меня и начинает любить мое тело снова и снова.

— В первый раз, когда увидел тебя, я подумал, что проснулся в стране Оз, — говорит он, целуя мое запястье. — Будто увидел в первый раз свет.

— Мне всегда нравилось представлять тебя волшебником, который спас меня. — Я улыбаюсь ему, прижимая ладонь к его щетине.

— О, нет, Мэллори. Разве ты не помнишь? Она спасла волшебника. — Он делает паузу, улыбаясь мне так, что я вижу его ямочки.

— Что угодно для тебя, Майлз.

— И всё для тебя, малышка.

 

* КОНЕЦ *

Вторую книгу серии (историю Пейдж и Райана) читайте у нас в группе https://vk.com/kn_books