Оз: не заставляй меня выводить его из здания.

Глава 14

Мэллори

 

Еще нет и восьми, когда я закрываю ноутбук и, взяв телефон, направляюсь в спальню. Последний час я провела за поиском обновлений на форумах для новой программы на работе. И нашла кое-что, что может пригодиться. Мне хочется поговорить с Озом наедине, но не знаю, сколько это займет времени. Пейдж сказала, что ей нужно кое-что сделать, и ушла в свою комнату сразу после ужина, я же убрала посуду и приготовила все на утро.

Как только я ложусь в кровать, в руке вибрирует телефон. На лице появляется глупая ухмылка, когда вижу на экране имя Оза.

— Привет, — говорю я, опускаясь на подушку.

— Мэллори. — Дрожь пробегает по спине от звука моего имени, и я в миллионный раз за сегодня хочу, чтобы он оказался рядом.

— Скучал по мне? — В моем голосе игривость вместе со страстью.

— Больше, чем ты можешь себе представить.

— Расскажи про свой день. Может, тогда я не так буду скучать. Буду чувствовать, будто ты рядом.

— Мне нравится слышать, как ты говоришь, что скучаешь по мне. — Кажется, будто его глубокий голос звучит так близко. Будто Оз лежит рядом со мной в постели, а не находится на другом конце света. Я улыбаюсь, думая, что никто никогда так легко не заставлял меня улыбаться с помощью всего нескольких слов.

— В прошлом году я купил здесь компанию, и сейчас заканчиваю дела для окончательной ее продажи.

— Ты так быстро их продаешь?

— Мы внесли несколько кардинальных изменений, и сразу появились покупатели. Пришлось поторговаться. Мы договорились о цене, и один покупатель сделал окончательное предложение. Так что день я провел, дорабатывая некоторые моменты. — Следует пауза, и я слышу шорох, а потом его вздох, будто он лег. — Теперь давай обсудим фотографии, которые ты прислала мне вчера вечером.

Мое лицо, вероятно, такого же алого цвета, как нос олененка Рудольфа, но я решаю ловить момент. Он попросил их, и я прислала. Почему бы и не подкрепить свою наготу делом. Пытаясь быть слегка увереннее, чем есть на самом деле, я делаю именно это.

— Какая из них твоя любимая? — Я новичок во флирте, но пока говорить будет он, уверена, что справлюсь.

— Первая. От твоей прекрасной улыбки сердце сжимается. Я смотрел на нее весь день.

Я удивлена его ответом, ведь считала, что ему должны были понравиться более развратные.

— Правда?

— Да. Правда. Хотел бы я увидеть тебя сейчас. Твои нежные губы и сладкие розовые щечки. Так и вижу, как ты лежишь на кровати и разговариваешь со мной. Волосы, вероятно, собраны в небрежный хвостик, как на фотографиях. Твоя идеальная шея обнажена, ожидает моих поцелуев. Что ты сейчас делаешь, Мэллори? Насколько я близок к правде?

Меня бросает в жар от его слов, неожиданно температура в комнате взлетает до ста градусов.

— Очень близок. Я скучаю по своей футболке, — шучу я. — Ты держишь ее поблизости?

— Она как раз на мне, моя милая девочка.

— Ты шутишь. — Быть не может, чтобы он ее надел.

— Не шучу. На мне только она и ничего больше. Я хотел ощущать твой запах, пока мы разговариваем. Я спал в ней каждую ночь, с тех пор как покинул тебя.

Это должно быть глупо, но меня заводит.

— Что еще на тебе надето? — спрашиваю я, подталкивая его рассказать мне больше.

— Твоя футболка, Мэллори. И больше ничего. Я весь день страдал после твоих фотографий, мне требовалось освободиться. Не говоря уже о том, что твоя футболка — не единственное, что я забрал. Я взял еще и трусики.

Я слышу глубокий вдох и представляю, как он нюхает мои трусики, пока гладит себя. В ответ между ног все сжимается. Я хочу помочь ему. Хочу заставить его испытать все то, что ощущаю благодаря ему я.

— Что я могу сделать? — выдыхаю я, чувствуя, как набухают соски.

— Я хочу, чтобы ты скользнула в свои трусики рукой и нежно погладила себя, малышка. Скажи мне, если ты уже мокрая.

От его пошлых слов я сжимаю бедра, и могу гарантировать, что уже промокла. Со мной никогда так не разговаривали, и это возбуждает больше, чем я себе представляла.

Я делаю, как он говорит, запуская руку под резинку трусиков и касаясь влажной кожи. Дыхание перехватывает от ощущений. Нежная плоть слишком восприимчива к прикосновениям.

— Ты мокрая, не так ли, малышка? Твоей сладкой киске не хватает моего внимания.

Я издаю стон, раздвигая пальцами складочки и задевая клитор.

— У меня весь день стоял от воспоминаний, как хороша ты на вкус. Я так сильно скучал по этому сегодня утром. Как ты кончала в моих объятиях. Член весь день сочился смазкой, пока я думал о том, что хочу сделать с тобой.

— Оз, — шепчу я, сжимаясь вокруг своих пальцев.

— Вот так, Мэллори. Моя рука двигается по члену, пока я слушаю, как ты мастурбируешь. Я кончу вместе с тобой, малышка, и ни секундой раньше. Хотелось бы мне быть там, чтобы припасть к тебе и вылизать всю сладость.

— О боже. — Его образа между моих ног почти достаточно, чтобы отправить меня через край.

— Это то, о чем я мечтаю, малышка. Затрахать тебя языком до состояния, что ты больше не сможешь ходить ровно. — Я слышу звуки того, как он дрочит, и не знаю, сколько еще смогу вытерпеть. Я настолько возбуждена, что не могу ясно мыслить. — Она девственна, малышка? Твоя киска не тронута?

— Да, — стону я, чувствуя, как волна за волной накатывает на меня. Сейчас я признаюсь ему в чем угодно. Пообещаю все, что угодно, только бы он говорил со мной.

— Хорошая девочка, Мэллори. Это то, что я хотел услышать. Что я единственный, кто когда-либо прикоснется к тебе. Что ты хранила себя для меня.

— Да. — В этот раз мой стон громче, мое тело напрягается, настолько близкое к освобождению.

— Кончи, любовь моя.

С его словами я взмываю на вершину, чувствуя, как стеночки сжимаются вокруг пальцев, спина выгибается над кроватью и ноги напрягаются. Меня накрывает мощный оргазм, и звуки его кульминации на другом конце линии продлевают мое удовольствие.

Я лежу на кровати, потная, обмякшая, и пытаюсь перевести дыхание.

— Малышка? Ты жива?

Я смеюсь в телефон, и мои щеки краснеют. Как я могу быть застенчивой после этого?

— Едва ли. А ты?

— Думаю, я второй раз за сегодня долетел до небес. — Я слышу улыбку в его голосе, и сердце сжимается от тоски по нему.

— Я скучаю по тебе. Слишком рано чувствовать нечто подобное?

— Моя милая Мэллори, ты понятия не имеешь, как я счастлив, когда ты говоришь это. Ты вернешься в мои объятия раньше, чем осознаешь это.

— Хорошо. Мне не понравилось сегодняшнее утро.

— Тогда я обязательно буду баловать тебя каждый день, когда вернусь.

— Договорились.

— Я собираюсь немного поспать. Мне нужно вставать через пару часов.

Посмотрев на часы, я вижу, что уже почти девять. Должно быть, он специально проснулся, чтобы позвонить мне. Спать еще рано, но меня вдруг охватывает жуткая усталость.

— Думаю, я тоже лягу пораньше. У меня завтра долгая ночь, так что пора и мне на боковую.

— Долгая ночь? — Из его голоса вдруг пропадает сонливость.

— Да, помнишь? Я собираюсь после работы с ребятами в бар неподалеку. — Мой голос звучит так, будто я прошу разрешения. — Пейдж идет со мной, — говорю я, пытаясь дать ему знать, что со мной будет друг.

Он так долго молчит, что я убираю телефон от уха, проверяя, не оборвалась ли связь.

— Оз?

— Я здесь, — отзывается он, но я не понимаю эмоции в его голосе. — Должно быть, я забыл, что ты упоминала об этом.

— Ничего особенного. Просто выпью после работы, а потом домой. Может быть, мы сможем еще поболтать? — предлагаю я, думая, что, возможно, это вернет его хорошее настроение.

— Конечно. Посмотрим. — Затем следует пауза, в трубке слышно, как он расхаживает. — Все нормально. Иди спать, малышка. Поговорим утром.

— Уверен? — Странно уточнять у него, но я помню, как себя чувствовала, когда он был ночью в том ночном клубе, а я пыталась говорить с ним. Не хочу, чтобы у него возникали мысли, как у меня тогда, так что пытаюсь сгладить ситуацию. — Уверена, что смогу перенести…

— Нет, правда. Все в порядке, малышка. Поговорим утром. Побеспокойся о том, чтобы выспаться. На этот раз поставь будильник.

Я смеюсь, вспоминая о «забеге» сегодня утром.

— Сделаю все возможное.

— Я скучаю по тебе, Мэллори.

— Я тоже скучаю, Оз.

Когда мы заканчиваем разговор, я устанавливаю будильник и натягиваю на себя одеяло, думая, что говорить «я скучаю по тебе» звучит ужасно похоже на кое-что другое. И перед тем как уснуть, мне в голову приходит мысль…

Я не помню, что говорила ему про забытый будильник.

Глава 15

Мэллори

 

Я снова обновляю электронную почту, а затем беру телефон, чтобы проверить сообщения.

Все еще ничего.

От Оза ничего не слышно все утро, а сейчас уже перевалило за полдень. Я действительно стала слишком сильно зависима от этих сообщений. Но это совершенно не похоже на Оза, если судить по тому, что я узнала о нем за последнюю неделю. Он всегда посылает мне что-нибудь, будь то небольшая заметка или милая картинка. Так странно думать, что я знаю его всего неделю, а он уже стал такой важной частью моей повседневной жизни. Пожалуй, так и есть, когда дело касается моей новой жизни в Нью-Йорке. Он стал ее частью с самого первого дня. Даже сейчас он не выходит у меня из головы. Он так незаметно прокрался в мою жизнь, и я схватилась за него, испытывая то, чего раньше у меня никогда не было.

С ним я чувствую себя такой важной. Все эти мелочи делают меня особенной для него. Такие, как желание видеть меня, принести мне завтрак или необходимость услышать мой голос. Больше всего я таю от того, что он всегда старается узнать, как у меня дела. Такого у меня никогда не было. Я знаю, что уже давно не в том возрасте, когда кто-то должен за мной присматривать, но приятно впервые в жизни это ощутить. Когда кто-то удостоверяется, что я поела, и проверяет, когда я куда-то хожу. Меня должно это раздражать, но все его поступки показывают, что он меня любит, заботится обо мне.

Пейдж — единственный человек, которого я когда-либо любила. Она единственная, кто была в моей жизни достаточно долго, чтобы это произошло. Все остальные, казалось, появлялись и исчезали слишком быстро. Время от времени несколько учителей выделялись, но в системе люди иногда слишком быстро уходили. Я никогда не привязывалась к кому-то. Я приучила себя не делать этого, потому что привязанности только приводили к разбитому сердцу. Но с Озом все глубже, и это чувство растет. Оно будет отличаться от моей любви к Пейдж. Это изменит жизнь. Даже просто мысли об этом пугают меня. Еще рано для них. Я пытаюсь вытолкнуть их из своей головы. Речь идет о жизни в настоящий момент. Я не могу думать о том, что может причинить боль, или что у меня никогда не будет отношений. Я рискну и посмотрю, куда это меня приведет.

Может, Оз сегодня очень занят. Он работает, что должна делать и я, а не проверять телефон каждые пять минут и анализировать эти отношения, как математические задачи, которые я могу решить.

— В «Нордстром» распродажа, — заявляет Скайлер, поднимая голову над перегородкой, чем застает меня врасплох. — Большая. — Она широко разводит руки, показывая, насколько большая распродажа. — Это в паре кварталов. — Она указывает себе за плечо. (Примеч. «Нордстром» — американская компания по продаже высококачественной модной одежды).

— Я так понимаю, мы пропустим обед?

— Это того стоит. К тому же, в том заведении, куда мы идем после работы, подают закуски, так что мы сможем подкрепиться, чтобы наверстать упущенное.

— Такой расклад мне понятен, — говорю я, заставляя ее смеяться, пока выключаю монитор компьютера. Но не раньше, чем еще раз обновляю свою почту. Я не могу себя контролировать, когда дело доходит до Оза. — Мне нужна новая одежда, чтобы быть тут на уровне, — замечаю я, хватая сумочку из нижнего ящика своего стола и убирая в нее телефон.

— Знаю. У женщин здесь самая красивая одежда. А у меня с моей девушкой разные размеры, так что мы не можем делиться одеждой.

Мы направляемся по коридору к лифту.

— Понимаю. Моя соседка худышка. Я не втиснусь в ее наряды. Хорошо, что у нас один размер обуви.

— У тебя хоть обувь есть, — говорит Скайлер, нажимая кнопку лифта. — Ты будешь в этом сегодня вечером? — Она кивает на мой наряд. Я в простых черных брюках и белой шелковой блузке с большим бантом на шее.

— Вообще-то, у меня есть милое серебристо-фиолетовое платье, которое я собираюсь надеть сегодня вечером. Я переоденусь, прежде чем мы пойдем, но останусь в этих туфлях.

Я поднимаю ногу, показывая одну из туфель. Они темно-фиолетовые, но каблуки покрыты стразами. Пейдж купила их больше года назад, но теперь они в основном мои. Я одержима ими и всегда стараюсь найти подходящую к ним одежду. Кстати об этом, уверена, что фиолетовый бюстгальтер и трусики будут безумно сексуально смотреться с ними. Я обязательно поищу их в «Нордстром». Может, смогу в примерочной сделать фото и отправить Озу. И таким образом, возможно, получу сообщение в ответ.

— Офигенные, — соглашается Скайлер, глядя на туфли.

Сигнал лифта сообщает, что мы прибыли на первый этаж, и мы обе выходим.

— А ты? Что ты наденешь?

— Мэллори? — я слышу крик Пейдж с другого конца вестибюля, прерывающий Скайлер прежде чем она может ответить мне. Мы обе поворачиваемся, чтобы посмотреть, как подруга поспешно идет к нам.

— Куда ты собираешься? — спрашивает она, когда, наконец, останавливается передо мной.

— В «Нордстром». У них распродажа. Я бы позвала тебя, но ты сказала, что пообедала час назад.

Она переступает с ноги на ногу и оборачивается. Я следую за ее взглядом и вижу, что на нас пялится Капитан.

— Он всегда повсюду таскается за тобой? — Я бы подумала, что Капитан странный парень, если бы не знала, что он тут глава безопасности. И тот факт, что Пейдж в некотором роде влюблена в него.

— Мы вроде как сотрудничаем, — пренебрежительно бросает она, явно не желая говорить о нем. — Но ты не можешь пойти. Мне нужно поговорить с тобой, — поспешно добавляет она.

— Ничего. Делай, что нужно. Я могу пойти одна, — говорит Скайлер.

— Прости. В следующий раз, — предлагаю я, разочарованная тем, что бросаю ее, но Пейдж очевидно нужно поговорить.

— Не стоит ненавидеть меня, когда я вернусь с пакетом, полным вещичек, которые стоили мне в два раза дешевле, — поддразнивает она, затем машет рукой и выходит.

— Туда? — указываю я на одну из скамеек в углу огромного лобби.

Пейдж кивает, и я иду за ней и сажусь рядом.

— Так что такое? Ты меня пугаешь.

— Думаю, мы должны взять питомца.

— Ты думаешь, мы должны взять питомца, — повторяю я, пытаясь убедиться, что правильно ее расслышала.

— Возможно, собаку.

— Возможно, собаку, — снова повторяю я, не способная остановиться, потому что это не имеет смысла.

— Прекрати.

— Что? Я пытаюсь убедиться, что правильно тебя слышу. Знаешь, именно ты заявила, что никогда не заведешь животных, потому что от них одни проблемы.

— Наверное, ты права. Не бери в голову. — Она встает. — Рада, что мы разобрались с этим.

Она уходит, оставляя меня сидеть на скамейке. Какого черта сейчас произошло?

— Ты идешь? — зовет она, когда достигает лифтов.

Я встаю, достаю пропуск и показываю его на стойке регистрации. Они, наверное, уже знают, кто я, но я все еще новенькая.

— Ты ведешь себя странно, — говорю я, ожидая прибытия лифта.

— Мы встречаемся в лобби, чтобы пойти выпить? — спрашивает она, игнорируя мой комментарий.

— Нет. Приходи на мой этаж. У нас там хорошая уборная, я хочу переодеться и подправить макияж.

— Звучит отлично.

Подъезжает лифт, и мы обе заходим. Я нажимаю на кнопку этажа кафетерия, поскольку теперь у меня появилось лишнее время, можно и поесть.

— Я буду у твоего стола чуть позже пяти, — говорит Пейдж, нажимая кнопку своего этажа. Я качаю головой. Она ведет себя как ненормальная. Может, эта влюбленность вскружила ей голову. Я могу это понять.

Когда добираюсь до кафетерия, беру салат и сажусь одна за столик.

— Ты слышала, в понедельник состоится какая-то большая встреча? Интересно, что происходит. У нас практически никогда таких не было. Придет ли на нее главный босс? — слышу я, как с мечтательным вздохом говорит девушка за соседним столиком. Заинтересованная тем, что она говорит, я достаю телефон и проверяю рабочую почту.

На почте действительно есть письмо о встрече, на которой должны присутствовать все. Она пройдет рано утром в понедельник на первом этаже.

— Он никогда не приходит на такие встречи. За год работы тут я видела его раза четыре. Он вечно сидит в своем кабинете. Говорят, он огромный мудак, что, полагаю, правда, потому что когда видела его, он был зол, так что…

Я отмахиваюсь от ее слов. Я тут всего неделю, так что в случае чего, мне никто ничего не скажет про ошибки на собрании, организованном в последнюю минуту.

— Даже когда зол, он безумно сексуальный. Я слышала, он одинок, — продолжают разговаривать женщины. — Если ему дадут, может, он перестанет быть мудаком.

— Согласна, у него никого нет, потому что на всех важных мероприятиях его никто не сопровождает. Я иногда слежу за ним в интернете, но на всех фото с красных дорожек он один. Либо это, либо у него есть секретарша, которая охраняет его дверь, словно цепной пес. Возможно, он трахается с ней. — Они обе смеются, и я закатываю глаза на эти типичные сплетни.

— Кажется, она замужем.

— Когда это останавливало? — Они обе снова смеются.

Закончив есть, я беру свой поднос и выкидываю с него мусор. Возвращаюсь к своему рабочему месту и вижу, что ни Скайлер, ни Эрика еще нет.

Решаю приступить к своим отчетам, все еще расстраиваясь, что не слышала сегодня ничего от Оза. Это портит мой день.

Двадцать минут спустя с тремя пакетами в руках приходит Скайлер.

— С твоей подругой все в порядке? — спрашивает она.

— Ага. У нее было помутнение. — Я смотрю на ее пакеты.

— Три блузки, две пары брюк и пара туфель.

— Черт, да ты преуспела.

— Точно, но туфли для моей девушки.

— Она же придет вечером? — уточняю я, желая встретиться с ней. Скайлер постоянно упоминает о ней, и каждый раз при этом ее лицо будто светится. Интересно, я так же выгляжу, когда разговариваю с Пейдж об Озе?

— Да. Мы встречаемся в лобби.

— Отлично. Пейдж собирается встретиться со мной тут, чтобы я переоделась.

— Твой мужчина придет сегодня? — Она улыбается, но ее тон кажется настороженным.

— Неа, его нет в городе. Но я пригласила старого профессора из колледжа, он тоже новичок в городе, не знаю, придет ли он.

— Профессор-мужчина? — Она приподнимает брови, когда спрашивает, заставляя меня снова вспомнить реакцию Пейдж.

— Да, что в этом такого? Пейдж вела себя так же странно.

— Просто любопытно, — говорит она, опуская свои пакеты рядом со столом. Теперь я сомневаюсь в себе. Я совсем не влюблена в Джоэла. На самом деле, он написал мне безумно хорошее рекомендательное письмо, когда я подала заявку на стажировку. Если уж на то пошло, то я благодарна.

— Я взяла тебе печенье. — Я поднимаю угощение со стола и передаю ей. — Подумала, что ты можешь проголодаться после шопинга. Это в качестве извинения за то, что бросила тебя в последнюю минуту, но, возможно, теперь, когда увидела твои пакеты… Не уверена, что должна отдавать его тебе.

Она выхватывает его из моей руки.

— Я прощаю тебя. — Она разворачивает салфетку и откусывает большой кусок. — Давай разберемся с этими отчетами, чтобы мы могли свалить отсюда.

Глава 16

Мэллори

 

Наклонившись над раковиной, я накладываю тени на веки и еще один слой туши.

— Может, перестанешь? — прошу я, глядя на Пейдж в отражении зеркала. Она расхаживает по уборной, чем нервирует меня. — Что такое?

Она останавливается и поворачивается ко мне, качая головой.

— Ничего, просто уже готова идти.

— Я закончу через секунду. Угомонись. — Она ненавидит, когда я так говорю. — Это из-за Капитана Америка?

— Нет. Возможно. Типа того. — Она снова начинает расхаживать, и я улыбаюсь.

Вытащив шпильки из волос, распускаю каштановые локоны, слегка волнистые от прически. На мой взгляд, это придает мне сексуальности. Что наводит на мысли об Озе и о том, что я не слышала его весь день. Он, наверное, сильно занят на работе. Уверена, вечером объявится.

Пейдж подходит и встает рядом со мной, пока я убираю косметичку.

— Эй. Я люблю тебя. Ты же это знаешь?

Я поднимаю взгляд и замечаю тревогу в ее глазах.

— Ага. И я тебя люблю, Пейдж. Все хорошо? Ты странно себя вела в лобби, да и сейчас.

Она вздыхает и улыбается.

— Я в порядке. Ты моя лучшая подруга, я просто хотела убедиться, что ты это знаешь. Жизнь коротка, так ведь?

Я смеюсь, ведь всю неделю повторяла себе эти же слова.

— Да, определенно.

Я обнимаю ее. Мы как сестры, и иногда тебе нужно, чтобы сестра тебя обняла.

— А теперь, — говорю я, отстраняясь от нее, — пойдем, выпьем и потанцуем.

— Ладно, — соглашается она, но в голосе все еще слышится грусть.

Мне кажется, она переживает из-за Капитана, и ей нужно расслабиться. Живи моментом и наслаждайся — вот мой план. А завтра, когда вернется Оз, я проведу день, показывая ему, как сильно скучала.

Мы выходим из здания и заворачиваем за угол, где находится «Яхт-клуб Мэри». Народ с работы приходит сюда выпить перед тем, как отправиться домой. Внутри за столиком я замечаю Скайлер в окружении других людей. Мы с Пейдж идем к ним, я представляю ее тем, кого знаю, и знакомлюсь с теми, кого еще не знаю. Всего тут где-то пятнадцать-двадцать человек, так что мы с Пейдж идем к бару за напитками.

— Много кто пришел, — замечает подруга, оглядывая заведение.

— Да, так веселее, — соглашаюсь я и беру наши бокалы пива, протягивая ей один. — Давай закажем поесть. Умираю с голоду.

— Веди, — говорит она и следует за мной.

 

***

 

Несколько часов мы проводим у барной стойки, заказывая еду и болтая. Я выпила несколько бокалов пива и теперь перехожу на виски, желая чего-нибудь покрепче.

— Уверена, что тебе стоит столько пить? — спрашивает Пейдж, когда я допиваю напиток.

— Я хотела разогреться перед танцами. — Я пожимаю плечами, будто в этом нет ничего особенного. Мне обычно требуется пара стаканчиков, перед тем как выйду на танцпол. Пейдж, попивая пиво, откидывается на спинку стула.

— Пожалуй, пора танцевать! — заявляет девушка Скайлер, вставая и покачивая бедрами, чем вызывает наш общий смех.

Я встаю следом за ней и Скайлер, но меня останавливает Пейдж.

— Я что-то неважно себя чувствую, Мэл. Пойдем домой? — В ее глазах тревога, и я наклоняюсь к ней, краем глаза замечая Капитана Америку.

Он стоит снаружи бара, словно ждет, когда мы уйдем.

— Тебе повезло. Твой парень снаружи, уверена, он с удовольствием заберет тебя домой.

— Привет, Мэллори, я думал, что упущу тебя.

Я поворачиваюсь и вижу приближающегося к нам Джоэла.

— Привет! — мое приветствие звучит чересчур восторженно. Судя по моему счастливому голосу, я точно перебрала с выпивкой. Я всегда теряю голову, когда напьюсь.

Подхожу к нему и даю ему «пять». И смеюсь, потому что это так глупо, но я искренне рада, что он пришел.

— Ребят, готовы? — спрашивает Скайлер, стоя рядом с Джейми.

Я смеюсь, оглядываясь и думая, что с этим надо разобраться.

— Капитан Америка! Пейдж плохо себя чувствует. Отведешь ее домой? — кричу я для привлечения его внимания, когда он заходит в бар. Затем поворачиваюсь к Джоэлу и улыбаюсь ему. — Мы идем танцевать, тут рядом. Ты с нами?

Он соглашается, вызывая возгласы одобрения Скайлер и Джейми. Он идет с ними, а я направляюсь следом, но меня снова останавливает Пейдж, хватая за руку.

— Мэл. Пойдем со мной домой. Хватит на сегодня.

Я наклоняюсь и шепчу, хотя готова поспорить просто ору после всего выпитого, так что Капитан Америка все слышит.

— Пусть он тебя заберет. Уверена, он тебе позволит потрясти его.

Она закатывает глаза и пытается потянуть меня за собой. И меня вдруг злит, что она пытается запретить мне веселиться.

— Хватит, Пейдж. Я иду танцевать, потом домой. Я позвоню тебе, когда соберусь.

Пейдж отпускает мою руку и расправляет плечи.

— Ладно. Я пойду с тобой.

Она шагает ко мне, но я вскидываю руки.

— Нет, пожалуй, сегодня я справлюсь одна.

Кипя от злости, я ухожу, гадая, почему она пыталась заставить меня идти домой. Я взрослая женщина, которая пошла развеяться после тяжелого рабочего дня. Я же тут не щенка пинаю.

За углом я вижу Скайлер, Джейми и Джоэла. Ребята идут впереди, так что я спешу их догнать. Перед входом в клуб я стряхиваю остатки злости. Мне нравится быть счастливой Мэллори, когда выпью, и не хочу, чтоб странное поведение Пейдж испортило мне настроение. Первая неделя на работе прошла отлично, и мне хочется расслабиться. В колледже мы всегда уходили с вечеринок пораньше, концентрируясь на учебе.

В клубе Скайлер вытягивает меня на танцпол, пока Джейми с Джоэлом идут к бару за выпивкой. Диджей зажигает, басы гремят, и я чувствую себя замечательно. Мы со Скайлер танцуем как роботы и смеемся.

Я уже мокрая, когда Джоэл с Джейми возвращаются с напитками. Он отдает мне стакан с виски и бутылку воды, и я с благодарностью выпиваю оба. Виски обжигает горло, но согревает тело, а холодная вода, пожалуй, в данный момент необходима.

Покончив с этим, я возвращаюсь к танцу, на этот раз Джоэл присоединяется. Скайлер и Джейми танцуют с нами, так что это скорее групповой танец, а не по парам. Я смеюсь и веселюсь, радуясь, что есть возможность выпустить пар после сегодня. И дело не только в Пейдж, но и в молчании Оза. Вечером пойду домой и наделаю для него неприличных фоток. Ему понравится увидеть их утром.

Музыка вдруг меняется с быстрой и энергичной на медленную и чувственную.

Скайлер с Джейми обнимаются, толпа сгущается. Джоэл тянется ко мне, и я отшучиваюсь, но меня прижимают к нему.

Он обнимает меня за талию, двигаясь прямо рядом со мной. Я убираю его руку и отстраняюсь. Джоэл снова хватает меня за бедра и притягивает к себе. Только я собираюсь ему сказать, что с меня хватит танцев, как толпа расступается и перед лицом пролетает кулак.

Музыка продолжается, а я в шоке смотрю на Оза, который наносит очередной удар по лицу Джоэла. Мне требуется доля секунды, чтобы среагировать.

— Оз! — перекрикиваю я музыку, и он поворачивается ко мне. Его темные волосы растрепаны, а дыхание сбилось. На нем джинсы и футболка, кажется, он весь взмок. Боже, он сюда из Лондона бежал?

Краем глаза я замечаю, как садится Джоэл, и протягиваю ему руку. Оз встает у меня на пути, за что я награждаю его убийственным взглядом, и он замирает. Джоэл встает, держась рукой за лицо. Кажется, у него по подбородку течет кровь, и меня распирает от злости на Оза.

Скайлер и Джейми стоят, открыв рты. Последняя подается вперед и кричит мне:

— Твой парень горяч!

Скайлер закатывает глаза и одергивает ее, после чего подходит ко мне.

— Ты справишься?

— Да, нормально, — кричу я и поворачиваюсь к Озу, протискиваясь мимо него.

— Ты в порядке? — спрашиваю я Джоэла, перекрикивая музыку. Оз хватает меня за талию, притягивая обратно к себе, и я злюсь сильнее, потому что мне нравятся его объятия.

— Да. Прости, не знал, что у тебя телохранитель. Позже поговорим, — злобно глянув на Оза через мое плечо, Джоэл удаляется из клуба.

Все произошло так быстро, что большинство окружающих ничего не заметило. Даже вышибала не пришел разобраться, а их для этого и нанимают.

Оз крепче обнимает меня и наклоняется, пытаясь опутать своими чарами.

— Уйди от меня, — требую я, отталкивая его неподдающиеся руки. — Не могу поверить, что ты это сделал. — Я топаю ногой, думая, что это заставит его отпустить меня, но он прижимается теплыми губами к моей шее, оставляя нежный поцелуй.

Я не поддамся ему. Не поддамся на это. Мне это совершенно не нравится.

Свои большие ладони он кладет мне на живот и прижимается к моей попке. Через мое опьяневшее тело вибрирует бас, и я вспоминаю, как соскучилась по его прикосновениям. Одной рукой Оз скользит вверх, накрывая ладонью грудь, пока продолжает целовать шею. Другой спускается на бедро, задевая подол платья.

— Прости, детка. Я хотел сделать тебе сюрприз, но когда увидел, как он тебя лапает, сорвался. Я так соскучился, Мэллори. Ну не злись, пожалуйста.

— Вломился сюда, как хозяин, и думаешь, что тебе можно бить моих друзей? Ты не можешь подминать меня под себя, Оз.

— Мэллори, никто не трогает то, что мое. Никто.

Я отталкиваюсь от него и уже ненавижу потерю контакта, тут же желая вернуться. Но мне нужно отстоять свое мнение. Нельзя позволить ему думать, что такое поведение допустимо. Я разворачиваюсь к нему и открывшемуся виду сложно устоять. Сжав зубы, поворачиваюсь, чтобы уйти. Я слишком пьяна, чтобы пытаться подобрать слова. Но точно злюсь.

Но не успеваю я сделать и шага, как Оз возвращает меня в свои объятия. Я упираюсь кулаками в его грудь, пытаясь оттолкнуть. Но на этот раз он не отпускает.

— Прекрати, Оз. Ты ведешь себя как… как… — мне ничего не лезет в голову, потому что не хочу его обидеть. Но хочу дать понять, что злюсь. — Как панда.

— Панда? — смеется он, прижимая меня сильнее.

Я задумываюсь на секунду и теперь злюсь на себя.

— Я хотела сказать медведь. Блин, все испортила.

Я расслабляюсь на его груди и вздыхаю. Его смех вибрирует во мне, когда он прижимается меня ближе.

— Детка, ты можешь называть меня, как хочешь. Главное, не убегай.

У меня совершенно пропадает желание ругаться. Я так соскучилась, что едва могу стоять, и мне ненавистно признавать, насколько сильно не хочется сопротивляться. Оз гладит мою спину, посылая по телу мурашки.

— Больше так не делай, — бормочу я в его грудь.

Он вновь прижимается губами к моей шее.

— Я всегда обеспечу твою безопасность, детка. Это не обсуждается. Вообще. Но в следующий раз постараюсь обойтись без рукоприкладства.

Мне достаточно его обещания, хотя это не совсем то, что я подразумевала. Я обнимаю его за шею, и он сжимает мою попку. Проводит языком за ушком, пока его слова обволакивают меня, как горячая карамель, и я становлюсь его рабой. Я растворяюсь в нем и наслаждаюсь этим ощущением.

— Оз, — шепчу я, сгорая от страсти.

Его присутствие кружит голову, пробуждая мою сексуальность. Я поднимаю голову, заглядывая в сапфировые глаза, которых мне так не хватало. Провожу пальцами по его волосам. Кажется, что с нашей последней встречи прошли не дни, а месяцы. Он теснее прижимает меня и, наклонившись, накрывает мои губы своими.

Поцелуй словно относит меня домой, и реакция тела незамедлительна. Сексуальная энергия между нами и разлука делают меня смелой. Подпрыгнув, я обхватываю ногами его талию, и он удерживает меня за попку.

Оз разрывает поцелуй, оглядывается и начинает двигаться.

— Куда мы идем? — интересуюсь я, оставляя дорожку поцелуев от его подбородка вниз.

— Домой.

— М-м-м, — хмыкаю я, когда он выносит меня из клуба и заносит в лимузин.

Я тут же это понимаю, потому что в нем пахнет амброй и медом. Аромат окутывает меня, когда Оз закрывает дверь. Я ерзаю на его коленях, желая ощутить всего его.

— Как я соскучилась, — шепчу я в его шею, упираясь правильным местом в его эрекцию.

— Как, детка? — спрашивает он, задирая мое платье.

Пальцами он пробирается ко мне в трусики, и меня обдает прохладой. В машине темно, но он сдвигает полоску ткани, и теперь ласкает клитор, а затем проникает глубже.

— Сильно, — стону я, запрокидывая голову и раскачиваясь на его коленях. Он добавляет второй палец, вызывая дискомфорт, но количество употребленной выпивки позволяет мне не обращать на это внимание.

— Вот так, Мэллори. Наслаждайся моими пальцами. Кончи для меня, детка. Позволь своему телу показать, кому ты принадлежишь.

Два пальца во мне, один на чувствительном клиторе, и я двигаю тазом из стороны в сторону. До появления Оза я даже не подозревала, как сильно возбуждена. Словно тело ушло в спящий режим до следующей нашей встречи.

Он отстраняется, и я хнычу. Я была так близко. Почти уже.

— Кому это принадлежит, Мэллори? — Оз накрывает ладонью мой лобок. Я пытаюсь потереться об него, но он лишь дальше отодвигается от меня. — Скажи правду, и я дам тебе то, что захочешь.

— Тебе, — стону я, умоляя о пощаде. Даже не спорю с его утверждением, потому что это кажется таким правильным, и он дает мне необходимое.

— Оз! — выкрикиваю я на пике наслаждения. Оргазм быстрый, но такой приятный, что после я практически сваливаюсь на него.

Я недовольна, когда он вытаскивает пальцы. Мне хочется вернуть его тепло. Но затем слышу, как он их облизывает, и все недовольство как рукой снимает, ведь я вспоминаю, как сильно он соскучился по моему вкусу.

Когда лимузин останавливается, я уже полусонная, и Оз выносит меня наружу на руках.

— Я хочу спать с тобой, — бормочу я в его грудь.

— И ты будешь, детка. Я же сказал, что хочу провести с тобой весь день. И проведу. Начиная с этой минуты.

Улыбаясь, я закидываю руки ему на шею и позволяю вести. Приятно вновь оказаться в его руках, зная, что он позаботится обо мне. Ничего не влюбляет сильнее, чем полное доверие человеку.

Глава 17

Мэллори

Мои сны путаются, я не могу ничего разобрать. Вокруг толпа людей, и вдруг среди них появляется Оз. Он единственный, на ком я могу сосредоточиться, и я бегу к нему. Исходящий от него жар обволакивает меня, но он так далеко. Хочу притянуть его ближе, но не могу дотянуться. Желаю его, но не могу добраться.

Открыв глаза, я оказываюсь в темной комнате, что на секунду пугает. Но затем меня окутывает его запах, а сильные руки обнимают крепче, и я знаю, что мне ничто не угрожает.

Кожи касаются холодные простыни, и я понимаю, что кроме трусиков на мне ничего нет. Должно быть, я вырубилась на руках Оза, когда он нес меня домой, потому что после лимузина ничего не помню. Часы на тумбочке рядом показывают четыре утра. Когда я выпиваю, то могу проспать всю ночь напролет, но с другой стороны, у меня не бывает похмелья.

Я лежу на спине, Оз будто обернут вокруг меня, и это самое чудесное ощущение в мире. Его теплая кожа пробуждает желание в моем теле. Голова у моей шеи, и дыхание касается чувствительного местечка, сводя меня с ума. Большая ладонь на моей груди напоминает, как он играл с моими сосками, доводя до исступления. Страсть захватывает водоворотом, заставляя меня желать его, как никогда ранее.

Провожу рукой по его плечу, он шевелится, но я продолжаю. Веду ладонь вниз к его бедру. Между ног все сжимается, когда не обнаруживаю на нем белья. Должно быть, он оставил мои трусики в качестве преграды, чтобы не взять меня. Эта мысль радует. И побуждает на шалости.

Скольжу ладонью по его ноге, и он толкается навстречу, задевая меня напряженным членом. Я дерзко проникаю рукой между нами и обхватываю его, чувствуя тяжесть набухшей плоти. Ласкаю рукой по всей длине, оценивая размер. Член пульсирует в ладони, и я пытаюсь сжать бедра в попытке получить облегчение. Я изнываю по нему, жажду ощутить в себе и не думаю, что смогу еще ждать. Именно этого я хотела, и сейчас он, нагой, лежит рядом со мной.

— Мэллори, — стонет он у моей шеи, толкаясь членом в руку.

— Оз. Ты нужен мне, — шепчу я, млея от его поцелуев под ушком.

— Что тебе надо, малышка? — сонно спрашивает он, но в его голосе слышится желание.

Он дрожит, когда моя хватка усиливается.

— Тебя. Я хочу тебя, Оз. Пожалуйста.

— Осторожнее со своими желаниями. Потому что если я возьму тебя, то не остановлюсь.

Угроза в его голосе посылает волну восторга по всему моему телу, лишь усиливая желание. Невозможно быть настолько возбужденной, но похоть овладевает мной, и я не могу ее сдерживать.

— Не останавливайся. Прошу.

Со стоном он целует мою шею, нависая надо мной. Я ничего не вижу в темноте, что лишь больше будоражит. Из-за этого я замечаю все мелочи. Он опускается к моей груди, и его член выскальзывает из руки. Мне не хватает его тяжести, но жар его рта кружит голову.

Оз устраивается между моих ног, раздвигая их шире. Грубо, но мне нравится, что он не пытается быть нежным. Боли это не приносит, совсем наоборот. Он словно берет желаемое, и его страсть опьяняет. Тяжесть его тела, как он прижимается животом между моих бедер, его губы на груди — все это несет шквал удовольствия. Оз втягивает сосок в рот, и от ощущений я выгибаю спину. Я никогда ничего подобного не испытывала, и тело следует за источником тепла.

Я вскрикиваю, когда он звонко отпускает чувствительную вершину.

— Сколько всего я собираюсь сотворить с твоим телом, малышка. Лежи и позволь мне любить тебя и дать то, чего ты жаждешь. Позволь мне завладеть каждой частичкой твоего тела.

Я хватаю его волосы, зажимая их между пальцами. Тяну сильнее, когда его внимание возвращается к груди, а сосок снова оказывается в плену губ. Он проводит языком по коже, затем прикусывает ее. Я судорожно втягиваю воздух, со стоном выдыхая его имя. Оз продолжает эту пытку, уделяя в равной степени внимание каждому полушарию.

— Притормози, — шепчет он, и я не понимаю, говорит ли он это мне, себе или времени.

Я хочу, чтобы это продолжалось вечно, но также мне хочется большего.

Оз опускается ниже, по пути оставляя дорожку поцелуев на животе. Притормаживает, целуя бока и пупок. Оставленный влажный след на бедре вырывает из груди стон, а затем на противоположном остается такой же горячий поцелуй.

— Такая мягкая. Такая чертовски идеальная, — хрипит он, от чего по коже бегут мурашки. — Теперь ты моя, Мэллори. Я заставлю тебя держаться за меня, пока не останется ни малейшего сомнения, чья ты.

Он шире раздвигает мои бедра, и я радуюсь, что в комнате темно. Мне не видно, что он делает, а ему не виден мой румянец, который заливает лицо, когда он прижимается ртом к прикрытой тканью трусиков киске.

— Не могу тебя не целовать, — говорит он и снова прижимается к ткани.

Только в этот раз открытым ртом, из-за чего ткань намокает.

— Я чувствую твою сладость через них. Ты такая мокрая, что пропитала их насквозь. И это все для меня, так ведь? Ты вся для меня. — В его тоне явно слышится ревность.

Я приподнимаю бедра, желая вновь почувствовать его, но он не сдается. Вместо этого оттягивает резинку трусиков, кружево трещит под его натиском и, в итоге, рвется. Его напористость заводит. Прохладный воздух обдает влажные губки, но он не дает мне замерзнуть, накрывая их ртом.

— Оз! — выкрикиваю я, когда тот языком прижимается к клитору. Я такого и представить не могла. Еще шире раздвигаю ноги, отдаваясь ему.

Оз прикусывает чувствительную плоть, и легкая боль, переплетенная с удовольствием, переполняет меня.

Горячее дыхание обжигает, а затем Оз погружает в меня палец, заставляя стонать от удовольствия. Невозможно описать всю силу его прикосновений. Он удерживает меня, доводя до исступления.

— Такая мокрая и сладкая, — говорит он. Я слышу, насколько я мокрая.

Лицо пылает, но меня это не волнует. Я приподнимаю бедра, умоляя о его губах. В постели не осталось стеснения.

— Черт, не могу дождаться, когда смогу делать это членом. Я завладею тобой, Мэллори. Помечу каждый миллиметр твоего тела собой.

От движения его пальцев начинают дрожать бедра. Меня захватывает в водоворот незнакомого мне удовольствия, и я не хочу, чтобы он останавливался.

— Я так долго ждал, когда попробую, возьму тебя. Теперь ты вся моя, — говорит Оз немного агрессивно. Я слышу нетерпение, словно он ждал этого вечность.

Он вновь припадает ко мне губами, снова и снова проводя языком по складочкам. Будто тигр вылизывает меня и упивается мной. Я извиваюсь на кровати под его размеренные движения, которые повторяются, вознося на пик наслаждения. Пока возноситься уже больше некуда.

Сжав его волосы в руке, я запрокидываю голову и выкрикиваю его имя, кончая на его пальцы и лицо. Трусь о них, как можно дольше растягивая кульминацию. Изумительно. Ослабев, я обмякаю на постели, пытаясь отдышаться. Оргазм был быстрым, но мощным, и его отголоски до сих пор отдаются в теле.

Оз слегка отстраняется, целуя чуть выше клитора. Затем вынимает пальцы, и я сжимаюсь от потери. До меня доносится причмокивающий звук — он облизывает пальцы, приподнимаясь выше.

Целует мои бедра, живот, и я стону. Оз прижимается к коже лицом, царапая однодневной щетиной и вызывая мурашки. Уверена, завтра у меня все будет гореть между ног из-за его небритости, хотя сейчас меня это мало беспокоит.

— Мне нужно оказаться в тебе, Мэллори, — шепчет он мне в живот. — Ты на таблетках? — Он ласково целует мой пупок, а мне хочется плакать от его вопроса.

— Нет. У тебя что-нибудь есть? — Боже, я даже не могу произнести слово «презерватив». Почему я заранее об этом не подумала?

Он качает головой, и я проклинаю себя.

— Не хочу ничем пользоваться с тобой. — Он проводит языком по бедру, распаляя меня вновь. — Я вытащу, малышка. Хочу полностью чувствовать тебя.

Я не дура. Ходила на занятия по половому воспитанию, а жизнь в приемной семье показала последствия — может наступить незапланированная беременность. Но я вся теку от желания и не могу ему отказать. Мне стоило бы включить мозг, но здравый смысл отступает, когда дело касается Оза, и я готова дать ему все, что он пожелает. В том числе и незащищенный секс.

— Хорошо, — шепчу я, отдаваясь в его власть.

Зарычав, он поднимается, целуя по пути мою кожу. Его руки блуждают повсюду, а губы не отрываются от кожи. Он будто пытается поглотить меня, а я лежу и просто позволяю ему это сделать.

Добравшись до груди, он захватывает соски, лаская их языком и зубами. Потом они будут болеть, но сейчас мне некогда об этом думать. Я могу лишь думать об этом моменте.

Я чувствую, как он приставляет твердую головку члена ко входу, вызывая мой стон. Дразнит меня, водит им по клитору, целуя шею. Он везде и всюду, каждая клеточка моего тела горит. Он накалил мои нервные окончания, его прикосновения обжигают, словно языки пламени.

— Мэллори, — едва выдавливает Оз, будто сквозь боль в груди. Требует, и я не в силах отказать.

— Прошу, Оз. Займись со мной любовью.

Он проникает в мою покорную плоть, принося с собой боль. Но пальцы на сосках и губы на шее отвлекают, позволяя перетерпеть. Он замирает во мне, давая привыкнуть.

— Моя милая девочка. Ты не представляешь, как долго я этого ждал, — надрывно произносит он, кажется, уже находясь на грани. Я обнимаю его ногами и руками, прижимая к себе. Мне хочется отдаться ему, подарить свое тело в качестве награды, дать то, что он дает мне — чувство принадлежности, чувства дома.

Словно мы оба всю жизнь ждали этого момента, и между нами происходит что-то особенное. Меня окутывает его знакомый аромат, его губы продолжают ласкать каждый сантиметр открытой кожи.

Он слегка двигается, с каждым движением члена пробуждая мое тело. На коже выступает испарина, и Оз скользит с каждым толчком. И это так эротично. Словно наша страсть помогает единению наших тел самым первобытным образом. Желание между нами было таким стихийным, что ничто не могло нас остановить.

Его член во мне кажется чем-то запретным, словно мы нарушаем какое-то правило. Отсутствие защиты добавляет элемент таинственности, возбуждая меня еще сильнее. Моя безответственная часть в восторге. Я никогда этого не делала, и это кажется таким чертовски непристойным и сладким. Приподнимаю бедра, чтобы ощутить его еще глубже, и он стонет. Мы оба знаем, что делаем, и каковы могут быть последствия, но его член все также продолжает терзать меня.

Я сжимаюсь вокруг него от этой мысли, вновь оказываясь на краю.

— Оз, — стону я, и сама слышу мольбу в своем голосе.

Оз отрывается от моей шеи, переключаясь на ухо.

— Позволь мне кончить в тебя, малышка. Не заставляй выходить. — Глубокий голос говорит то, чего я не должна хотеть, но почему это так возбуждает?

От этих слов я крепче прижимаюсь к нему, пока он врезается в меня. Будто умоляю сделать это.

— Я позабочусь о тебе, малышка. Обо всем позабочусь. — Он убирает волосы с моего лица и облизывает шею. — Ты моя, Мэллори. Никогда тебя не отпущу.

— Боже, Оз. — Я снова сжимаюсь вокруг его члена, понимая, что развязка неизбежна. Она приближается, и его толстый член так идеально наполняет меня.

Он рычит, потираясь о клитор. Даже больше не выходит. Хочет быть полностью во мне.

— Детка, прошу, — уговаривает он, лаская языком мое ухо.

Меня переполняет желание, усиленное запретными играми. Это так неправильно. Но быть с ним так правильно. Я словно нашла свою вторую половинку. Разделить с ним мое тело кажется естественным. Быть вот так вместе, без преград, просто идеально.

— Да, — шепчу я.

Уступив, я взрываюсь, давая ему то, чего он больше всего жаждет. Меня.

Его сильная спина напрягается под моими ладонями, он вплотную прижимается ко мне, погружаясь как можно глубже, пока я кончаю на его члене.

— Оз!

Я кричу, пульсируя вокруг него, и он изливается во мне. Понимание, что мы сделали что-то неправильное, усиливает эйфорию, но с реакцией тела ничего не поделать. Незащищенный секс был шикарным, таким грязным, но прекрасным. Ревностный и первобытный, и я получила самый сильный оргазм за свою жизнь.

Ближе такого единения ничего нет, и я не думаю о том, что все это значит. Сейчас я тону в нем и позволяю себе жить этим моментом. Никогда я не была ни с кем так близка и не собираюсь думать ни о чем, кроме блаженства между нами.

Вдруг я чувствую усталость. Мое изнуренное удовольствием тело требует энергии. Я пытаюсь удержаться за Оза, но пальцы соскальзывают со спины, а ноги обессилено падают.

Не знаю, засыпаю ли я до того, как он выходит, или он остается во мне на всю ночь. Я только знаю, что когда нахожу Оза во сне, он обнимает меня и говорит, что любит. А может, все это происходит наяву.

Глава 18

Мэллори

Я лежу на спине, наблюдая за лучами утреннего солнца, проникающего через окна, которые занимают всю дальнюю стену. Оз лежит рядом на животе, одной рукой обнимает меня. А в голове прокручивается прошедшая ночь. Я вспоминаю ссору с Пейдж, и как нехорошо себя с ней вела. Надо будет извиниться. Я сорвалась на нее, когда не следовало. Во время учебы в колледже она всегда уводила нас с разных мероприятий. Предлагала оставаться дома, утверждая, что мы наверстаем после выпускного, и, пожалуй, все это всплыло вчера в памяти. Я любила и ненавидела это в Пейдж. Ей настолько небезразлично, что иногда она трясется надо мной, как курица над цыплятами. Я к этому не привыкла. И иногда мне хочется развеяться.

Может, по пути домой зайду куплю большую пиццу и упаковку «Рэд Булл» в качестве примирения. Поговорим.

А еще Оз. Я провожу пальцем по татуировке на его руке, о которой даже не подозревала. Он всегда скрывается под костюмами. Это напоминает мне, насколько мало я его знаю, и насколько далеко позволила всему зайти вчера. Мне хотелось секса, и я позволила ему кончить внутрь. Между ног до сих пор влажно, но сожалений нет. Никогда в жизни я не ощущала такую связь с кем-либо.

Я размышляю над тем, как Оз ударил Джоэла, и о его взгляде. Что-то темное было в его глубине. Была ли это ревность или что-то еще? Произошедшее, наверное, было спонтанным действием, ведь в целом Оз милый и любящий. В каждом прикосновении и слове. Эта вспышка гнева — единственный недостаток, который я заметила в нем. Но то, каким он был со мной ночью, совершенно иное. Он ласкал меня так, будто изголодался по моему телу. Пока мы занимались любовью, его губы не отрывались от меня.

Надо будет с ним это обсудить. Выпив, я забыла обо всем, радуясь его возвращению после нескольких дней разлуки. А еще, что не слышала от него ничего с пятницы, что для нас ненормально. Он не может ходить и бить людей в приступе ревности.

Осторожно поднявшись с кровати, чтобы не разбудить его, я тихонько пробираюсь в ванную. Закрыв дверь, включаю свет и оглядываюсь. Должно быть, я вчера была в полусонном состоянии, когда он принес меня, потому что не помню его дом. Даже не знаю, в какой части города нахожусь.

Ванная комната огромная. У одной стены стеклянная душевая кабина, в которой поместились бы десять человек. У другой стены ванна, в которой можно плавать. Эта ванная больше нашей гостиной. Она так и манит меня, особенно учитывая ноющую боль во всем теле при движении. Приятная боль, вызывающая улыбку. И даже чувствительность между ног приятна. Словно Оз пометил меня, как свою собственность. Чувствуя, как краснеют щеки, я пытаюсь стряхнуть смущение из-за прошлой ночи. Теперь уже нечего стыдиться.

Смотрю на себя в зеркало. Макияж размазался, губы припухли от поцелуев. Присмотревшись ближе, замечаю красные следы вокруг груди. Перед глазами тут же всплывает образ Оза, как он целовал и сосал ее, я помню ощущение его щетины на коже. Я выгляжу как после хорошей ночи любви, и мне хочется провести все выходные за этим занятием, несмотря на изнывающее тело.

Мое внимание привлекает звук телефона у раковины. Телефон Оза стоит на зарядке и его экран светится, оповещая о голосовом сообщении. Написано «Пейдж».

Моя Пейдж?

Черт, я даже не сказала ей, что не приду домой. Наверняка она сходит с ума от беспокойства. Меня снова захватывает чувство вины по поводу вчерашнего вечера и нашей ссоры. Не могу представить, что она оставила номер Озу или как-то раздобыла его.

Беру телефон, провожу пальцем по экрану и улыбаюсь, когда в качестве заставки вижу свою фотографию, которую сделала в кафетерии на работе. Нажимая на кнопку автоответчика, готовлюсь к крикам Пейдж.

«Майлз, какого хрена?! У меня все было под контролем. Я собиралась увести ее оттуда. Идиот, теперь твою физиономию поместят на обложке какой-нибудь колонки со сплетнями. Ты ворвался в клуб и ударил мужика в порыве ревности! К тому же ты сорвал все планы, что мы строили четыре гребаных года. И не стоит забывать, что враги, которых ты нажил за время владения Osbourne Corp, теперь узнают про твой интерес к Мэллори. И она окажется, черт возьми, в центре внимания. Надейся, что никто ничего не сфоткал!» — в конце сообщения она уже кричит.

В ушах стучит кровь, и я пытаюсь осознать услышанное. Почему номер Пейдж сохранен в телефоне Оза? Как я этого не заметила? Оз владелец Osbourne Corp? Пейдж знает Оза? Погодите. Оз строил на меня планы четыре года?

Телефон выпадает из трясущихся рук, ударяется о белую плитку, но мне плевать. Надо убраться отсюда. Сейчас же.

Я хочу бежать, но нужно быть осторожной. Слышу стук собственного сердца. Надо выбраться отсюда. Вернувшись в спальню, быстро нахожу и надеваю платье. Замечаю сумку и обувь рядом с комодом, и хватаю их. Поворачиваюсь к Озу, он перевернулся на спину, и простынь скрывает лишь нижнюю половину его прекрасного тела. Мне хочется наорать на него, спросить, что, черт возьми, происходит. Я шагаю к нему, собираясь сделать это под натиском эмоций. Внутри все кипит от злости. Подхожу к кровати и опускаю взгляд на его грудь.

На левой стороне, прямо над сердцем, я вижу надпись курсивом. Мэллори.

Меня будто кто-то ударил в живот. Я прикрываю рот рукой. Татуировка не выглядит новой. Медленно и тихо я отхожу от кровати к двери. Тихо открываю ее и бегу по коридору. В конце вижу лифт. Жму кнопку, молясь, чтобы он приехал до того, как Оз проснется. Мне не нужны ответы от него. Я хочу получить их от Пейдж.

Лифт приезжает, и я захожу внутрь, снова и снова нажимая кнопку вестибюля, пока двери не закрываются. Тут я понимаю, что лифт выглядит знакомо, и не потому, что я была тут прошлой ночью.

— Нет, — шепчу я себе под нос, прижимая сумочку и туфли к груди.

Доехав вниз, двери лифта открываются, и я вижу Чака, охранника, который всегда пахнет так, будто купается в «Олд Спайс». Я закрываю глаза. Затем открываю. Молюсь, чтобы это был сон, но Чак улыбается мне.

— Доброе утро, мисс Мэллори, — приветствует он, махая рукой.

— Доброе, Чак.

Я нажимаю кнопку третьего этажа под его растерянным взглядом. Возможно, потому, что я не выхожу и выгляжу так, будто возвращаюсь после бурной ночи.

Двери закрываются, и я ищу ключи в сумке. На третьем этаже выхожу и направляюсь прямиком к квартире.

Пейдж поднимает голову с дивана, и я поворачиваюсь к ней спиной, делая несколько глубоких вдохов. Не знаю, что сказать и с чего начать. Я даже не уверена, что хочу услышать объяснение. Я в ужасе от реальности, с которой предстоит столкнуться, и что это будет значить для мира, который я создала.

Я разворачиваюсь, и Пейдж встает с дивана.

— Боже, Мэл, ты бы могла по крайней мере… — Она замолкает, когда видит мое лицо.

Закрывает глаза, словно от боли, что злит меня еще сильнее.

— Он тебе рассказал, — шепчет она, открывая глаза.

Я чувствую слезы на щеках и жжение в носу. Плачу от злости.

Пейдж обходит диван, но я не могу подпустить ее к себе.

— Не подходи ко мне.

Бросаю сумку и туфли, выставляя перед собой руки. Слова с трудом вырываются из моего горла, и она останавливается. Я вижу, как слезы наворачиваются на ее глаза, и Пейдж делает кое-что редкое. Позволяет им свободно катиться по щекам, как у меня, но мне плевать. Разговор не о ней.

— Откуда ты знаешь Оза? — И тут же поправляю себя: — Майлза.

Боже, какая я дура. «Зови меня Оз», — сказал он. Osbourne Corp. Как я могла быть такой тупой?

Она оглядывает комнату, словно тут есть ответы.

— Пейдж, — одергиваю я, пугая ее.

И она начинает говорить:

— Я работала на Osbourne Corp до момента нашего знакомства. Меня приставили к тебе охранять на первом курсе колледжа. Я должна была докладывать обо всем, что ты делала, следить за твоей безопасностью и за тем, чтобы у тебя было все необходимое.

— Я не понимаю.

Почему? Я совершенно не понимаю. Вытираю слезы со щек. Более четырех лет меня охранял человек Оза? Бессмыслица какая-то. Я же встретила его… И тут до меня доходит. Моя стипендия в Йеле тоже от Osbourne Corp. Человек за занавесом оказался слишком реальным.

— Мэл, прошу. Я люблю тебя как сестру.

— Не говори так. Я была твоей работой. — Это совершенно ясно из того, что она сказала. Все, что было между нами, ложь. Абсолютно все. Я-то думала, что получила все, о чем мечтала, но это все не по-настоящему.

— Поначалу да, но послушай. Со временем все изменилось. Я люблю тебя, поэтому расскажу правду. К черту Майлза. Это сложнее, чем ты думаешь.

Я качаю головой, не в силах поверить ее словам. Мне уже неясно, где правда, а где ложь. Единственный близкий мне человек оказался ложью. Я определенно не умею читать людей. Не вижу того, что прямо под носом. Мне становится сложно дышать.

— Майлз помешан на тебе. — Она невесело усмехается. — Помешан — это еще мягко сказано.

Раздается громкий стук в дверь, и мы обе подпрыгиваем.

— Это он, — говорит она, прежде чем Оз выкрикивает мое имя по ту сторону двери.

— Мэллори, детка, ты в порядке? Открой дверь. — Ручка двери трясется, и мы переглядываемся. Я думала, что Пейдж пойдет открывать, но нет. Она смотрит на меня, и слезы текут по ее лицу. Это не ей должно быть больно. Со мной играли. Несмотря на собственную боль, не могу на нее смотреть, потому что видеть ее плачущей приносит еще больше боли.

— Я ухожу. — Я разворачиваюсь, но Пейдж хватает меня за руку. — Не трогай меня! — кричу я громче, чем хотелось, и из груди вырывается рыдание. Такое ощущение, что эмоции пытаются вырваться наружу, потому что сдерживаться становится все тяжелее.

— Мэллори! — кричит Оз из-за двери. — Малышка, все хорошо? — Его встревоженный голос становится громче.

— Майлз, все хорошо. Иди домой, — кричит в ответ Пейдж, отпуская меня.

На долю секунды он замолкает, а затем снова начинает дергать ручку.

— Пейдж, открой дверь. — Его голос меняется, в жестком тоне слышится приказ. Он не просит.

Я приподнимаю бровь, гадая, каким будет ее следующий шаг.

— Я выбираю тебя, — отвечает она на мой невысказанный вопрос.

Я чувствую облегчение от ее слов, но это все неважно. Нашей дружбе конец. Ну, дружбе, как я думала, что была между нами.

— Я вышибу дверь, — предупреждает Оз, когда не выполняют его требование. Эту его сторону я не знаю. Он показал ее вчера, когда ударил Джоэла.

— Он владеет всем зданием. Даже аренду оплачивает он, — признается она. — Я не могу препятствовать ему.

— Неважно. Я ухожу.

— Черт возьми, Пейдж! — Оз так сильно ударяет по двери, что та сотрясается, и я удивлена, как она еще стоит на месте.

— Она знает, Майлз. — Пейдж говорит тихо, но он слышит, потому что удары прекращаются. Наступает оглушающая тишина.

— Ты сказала, что дашь мне объясниться. — Больше в его голосе не слышно твердости, теперь он говорит со мной мягко, как обычно. — Что если что-то случится, ты позволишь мне объяснить. Ты обещала.

Он повторяет мои слова, будто они его лазейка.

— Похоже, мы оба лжецы, — парирую я.

— Я никогда тебе не лгал, детка. Никогда, — выдавливает он, и у меня сжимается сердце от боли в его голосе. Даже если все это было ложью: он, учеба, работа, все. Даже если все это было не по-настоящему, я все равно хотела бы влюбиться в него. Черт, может, я и влюблена, потому что кажется, будто сердце вырвали из груди. Часть меня не желает в этом разбираться.

— Ты растоптал мое сердце. Я забираю свое обещание, — говорю я и, развернувшись, иду по коридору к себе в комнату собирать вещи.

Я ожидаю, что Пейдж пойдет за мной, но она остается.

Раздаются крики, но я не могу разобрать слов. Не обращая на них внимания, я торопливо обхожу комнату. Мне нужно убраться отсюда. Я едва сдерживаюсь и не хочу сломаться перед ними. Перед теми, кто довел меня до этого.

— Я заставила его уйти, — сообщает Пейдж, появляясь в дверях. — Ладно, может, не уйти, но он не зайдет.

— Плевать. С тобой я быть здесь тоже не хочу.

Она издает звук, словно я нанесла не только словесный удар. Мне хочется притянуть ее в объятия, но приходится сжать кулаки, чтобы этого не сделать. Она соврала мне и на самом деле не мой друг. Я не позволю им снова сделать из меня идиотку.

— Ты злишься. Я понимаю.

— Понимаешь? — передразниваю я, поворачиваясь к ней, и она поднимает руки, давая понять, что не хочет со мной ругаться.

— Будь умна, Мэл…

— Умна? — перебиваю я и кидаю одежду, которую держала в руках, на кровать. — Определенно, я полная гребаная дура.

— Я к тому, что не знаю, прознал ли кто-то о прошлой ночи. Если так, то твое лицо теперь повсюду. А у Майлза есть враги. Не получится быть с ним и не получить врагов. Черт, даже его отец среди них.

— Это не моя проблема. — Я отворачиваюсь, возвращаясь к своему занятию — вытаскиванию одежды из шкафа. Не знаю, куда пойду. У меня не так много денег, и страшно подумать, как быстро будут расти счета за отель. Боже, моя работа. Я работаю на него. Я проклинаю себя за то, что потратила деньги на дурацкую одежду для работы, которую придется бросить.

— А станет твоей. Кроме этого, куда ты пойдешь? Я тебя знаю. Ты наверняка собираешься бросить работу. Будь разумна, — уговаривает она, заставляя посмотреть на нее. — Он тебя не отпустит, Мэллори. Как я уже сказала, он одержим тобой. Есть у меня подозрение, что он сделает все возможное, чтобы тебя больше нигде не взяли, и твой уход со стажировки через неделю после начала делу не поможет.

Я плюхаюсь на кровать, потому что Пейдж говорит правду. Мои накопления закончатся быстрее, чем удастся найти работу. Интересно, это тоже было частью его плана? Лишить меня других возможностей.

— Ты злишься. Я уйду. Я знаю, ты этого хочешь, поэтому уйду, потому что люблю тебя. Ты оставайся, работай и копи деньги. А потом, если захочешь, уходи, но сначала все продумай, Мэл. Не отправляйся просто на улицу.

Я ненавижу правду в ее словах. Нужно поступить разумно, но и что делать не имею понятия.

— Убирайся, — говорю я ей. Она на секунду задерживается, а затем поворачивается, чтобы уйти. Но мне нужно узнать кое-что до ее ухода. Ненавижу себя за вопрос, но его необходимо задать.

— Почему он помешан на мне?

Она поворачивается, на ее лице отражается страдание.

— Не знаю. Но не думаю, что он тебя отпустит.

И затем уходит. Спустя пару мгновений слышу хлопок двери и срываюсь, выплескивая эмоции. Боль от одиночества заполняет каждую клеточку, и мне кажется, будто я снова в приюте. Я думала, что никогда больше не испытаю этого. Возможно, мне суждено быть одной.

Глава 19

Майлз

Пейдж открывает дверь и я, оттолкнувшись от стены, подхожу к ней.

— Я тебе говорила, что так будет, — говорит она, запирая за собой дверь и убирая ключ в карман. Мне стоило поменять этот чертов замок, когда она только его установила, но я думал, что еще полно времени.

Все это должно было всплыть позже. После того, как Мэллори стала бы моей. Я должен был привязать ее к себе всеми возможными способами, прежде чем она узнала бы правду. Должен был заставить ее полюбить меня, нуждаться во мне, почувствовать хотя бы каплю того, что я испытывал к ней.

— Как ты умудрилась все испортить? — рявкаю я на Пейдж.

Я хочу винить всех, кроме себя. Мой план был идеален. «Был» ключевое слово, пока я сам не облажался неделю назад, в тот вечер в баре. Этого можно было бы избежать, если бы Пейдж давала мне больше информации. Пейдж не стоило вести ее в бар.

— Не знаю. — Она отворачивается, и я вижу бегущие по ее щекам слезы. Я и забыл, как долго она была с ней, и как они сблизились. Что она находилась с ней не только для защиты. Больше нет. Моя милая Мэллори растопила и ее сердце.

— Куда ты собралась? — Я замечаю сумку у нее на плече, гадая, какого хрена тут происходит. — Возвращайся и поговори с ней.

— Ей нужно время, Майлз. У нее разбито сердце. Ты не понимаешь? Попробуй представить себя на ее месте. Думаю, она тебя полюбила, черт возьми. Она мне как сестра. А теперь все это разрушено. Ей потребуется время, — повторяет она. Я могу быть упертым, особенно когда дело касается Мэллори.

Пейдж проходит мимо меня, и я хватаю ее за руку, останавливая. Она поднимает на меня взгляд, в ее глазах стоят слезы. Впервые я вижу, чтобы она плакала.

— Проси прощения, Майлз. Много. Но дай ей время. — Я убираю руку, и она уходит. Прежде чем зайти в лифт, Пейдж оборачивается ко мне. — Кажется, она вернется на работу. Я продолжу за ней следить. — Она заходит в кабину, и двери закрываются, скрывая ее.

Я смотрю на дверь квартиры Мэллори, подхожу к ней, не в силах уйти. Прижав ладони к поверхности, пытаюсь почувствовать ее внутри. Она — вторая половина моей души, я должен быть рядом, помочь справиться с болью. Прижимаюсь ухом к двери и закрываю глаза, когда слышу ее плач. И меня словно бьют в живот. Я слышал этот звук раньше от другой женщины и пообещал себе, что никогда не услышу его от Мэллори. Но вот он я, когда все мои планы валятся к чертям, я делаю то, что обещал никогда не делать. Быть как он.

— Мэллори, прошу, впусти меня, малышка. Дай мне объяснить. — Я стараюсь не кричать, но говорить достаточно громко, чтобы она услышала. Жду пару секунд, но ничего не меняется. До меня доносится ее плач, а я не могу ничего сделать.

Я разрушил единственное драгоценное в жизни, и ничего не может этого исправить.

Упав на колени, я прислоняюсь к двери. Я заслуживаю слушать, как ее сердце разрывается. Я причинил эту боль и должен слышать каждое рыдание. Уронив голову на руки, я плачу вместе с ней. Потому что мне лишь хотелось любить ее, и чтобы она любила меня. Все, что я делал, было ради нее. В свою очередь я забрал все хорошее и оставил ей разруху.

Спустя несколько часов ее рыдания стихают, и я больше ничего не слышу. Надеюсь, она уснула или успокоилась и смогла собраться.

Ноги затекли, спина болит, но я не сдвигаюсь с места. Я не откажусь от шанса поговорить с ней, даже если она просто накричит на меня.

 

***

 

Всю ночь я сижу перед дверью.

И весь день воскресенья.

И всю ночь воскресенья.

Я не ем. Не сплю. Едва двигаюсь.

Иногда она плачет, иногда затихает, и каждый раз меня разрывает от этого. Но я сижу и жду, не покидая своего поста. Я буду сидеть тысячу лет ради шанса быть с ней. Она, наверное, и не знает, что я здесь, но я всегда был с ней, даже когда она и понятия об этом не имела.

В понедельник утром я все также на своем посту. Понимаю, что наступило утро, когда вижу свет в конце коридора. Наблюдаю за восходом и жалею, что не могу увидеть ее лица.

Наконец дверь открывается.

Я чуть не падаю внутрь, но вовремя успеваю опомниться. Смотрю на Мэллори и вижу ее ненавидящий взгляд, прожигающий насквозь. Я согласен на ненависть. Это лучше безразличия.

— Малышка.

На секунду мне кажется, что Мэллори сейчас что-нибудь скажет, но она лишь переступает через меня и идет к лифту, где нажимает на кнопку вызова. Все мои силы уходят на то, чтобы не броситься к ней. Я и не подозревал, что обладаю таким контролем. Хочется подхватить ее, унести к себе в квартиру и держать там, пока она не образумится. Заставить ее понять, что ей не уйти от меня. Она станет в итоге моей. Другого варианта нет. Я не позволю. Точка. Но сейчас ей нужна нежность. Она уже и так увидела слишком много моего помешательства.

Я вскакиваю и бегу за ней, но она даже не смотрит на меня. Падаю перед ней на колени, не заботясь о том, как жалко выгляжу. Я хочу, чтобы она видела, что я готов преклоняться. Готов отбросить гордость и в буквальном смысле молить ее выслушать меня. Она моя жизнь, и я не собираюсь ее отпускать. Разлука с ней не вариант, и я буду требовать, чтобы она выслушала, даже если придется стоять на коленях.

— Мэллори. Тебе придется выслушать меня рано или поздно.

Она снова нажимает кнопку лифта, словно от этого он поедет быстрее.

— Мэллори, — предупреждаю я.

Двери открываются, и я тянусь к ней, практически касаюсь, но она заходит в кабину и поворачивается ко мне. Такая до боли красивая. На ней черное облегающее платье и фиолетовые туфли на каблуке. Волосы распущены, что меня раздражает. Словно она сделала это назло.

«Нежно», — напоминаю я себе.

— Детка, ты нужна мне. Не уходи. Позволь объяснить. — Я едва сдерживаю желание сказать, что никогда ее не отпущу. Что, так или иначе, она снова станет моей.

Она опускает на меня взгляд и отворачивается, будто один мой вид приносит ей боль.

— Лучше перекрыть ту татуировку.

С ее словами двери закрываются, и я остаюсь в одиночестве. Опустив голову, замечаю, что на мне только штаны и ничего больше. Я не обратил внимания на свой вид, когда выбегал из квартиры. Все мои мысли были сосредоточены на ней.

Поднявшись, я вызываю лифт, направляясь к себе на этаж. Надо собраться на работу. Нужно прояснить сознание и придумать, как завоевать ее обратно и не получить обвинение в похищении. Сегодня собрание акционеров, к которому я совершенно не готов, но мне плевать. Главное — получить мою женщину назад. И для этого мне нужен план.

Захожу в лифт, потирая ладонью место над сердцем. Я сделал татуировку после того, как впервые увидел ее, и ни разу об этом не пожалел. Она останется со мной до моего последнего вздоха, как и моя любовь к Мэллори.

Я верну ее или умру, пытаясь. Тут нет места для провала.

Глава 20

Мэллори

Я смотрю на экран компьютера, цифры сливаются. Я думала, что смогу прийти на работу пораньше и забыться. Смогу остановить свои лихорадочные мысли, но все, что я вижу — Майлз на коленях передо мной, пока закрываются двери лифта. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до него.

Перед тем как отрыть дверь этим утром, я убедилась, что выгляжу настолько идеально, насколько это только возможно, на что мне потребовался дополнительный слой тонального крема, чтобы спрятать мешки под глазами. Я не хотела давать ему знать, что была несчастна и все это время плакала за стеной.

Он просидел там все выходные. Каждые несколько часов я проверяла, думая, что в какой-то момент он уйдет. Я была уверена, что он сдастся, но этого не произошло. Хуже всего — я много раз хотела открыть дверь. Мне хотелось ударить его по лицу и наорать на него. Направить весь свой гнев на кого-то или на что-то. Выяснить, что происходит, потому что мой мозг лихорадочно работал, и ничего не складывалось.

В течение длительного времени Osbourne Corp была частью моей жизни. Со времен старших классов. Сначала стипендия, потом стажировка. То, что я думала, заработала самостоятельно, оказалось не так. Мой мозг не может отключиться, вспоминая все больше и больше. Например, факт, что я была получателем первой стипендии, которую когда-либо выдавала компания. Что я получила желанную стажировку так легко, но не получила никаких других предложений.

Истина слов Пейдж поражает меня. Уволься я, Оз убедился бы, что никто другой меня не примет на работу. Однажды он уже сделал это. Что мешает ему сделать это снова?

Все эти мысли проплывали у меня в голове в эти выходные. Его слова о том, как долго он ждал меня. Пейдж никогда не противостояла ему, как делала это с другими парнями, которые пытались со мной встречаться. Я не знаю, что со всем этим делать. Это не имеет никакого смысла.

Единственное, что продолжает мучить меня: почему он это сделал?

Я никак не могу смириться с мыслью, что он одержим мной. До переезда в Нью-Йорк мы никогда не встречались. Я бы запомнила его, в этом сомнений нет. Но он откуда-то знает меня. Наверное, знает все, что можно обо мне знать.

Хуже всего то, что после того, как я узнала, кто он такой, не могла остановить себя от поиска информации. Просмотрела каждую статью, какую нашла на неуловимого миллиардера Майлза Генри Осборна, как они его называли. В светских журналах не было ничего особенного. На каждой фотографии, которую я нашла, он был либо один, либо с матерью. Кроме той, которую, похоже, сделали, когда он учился в колледже, с женщиной по имени Айви Леннокс. На фото они не выглядели парой. Я узнала фон фотографии и поняла, что ее сделали в Йеле. Подзаголовок гласил: «Следующая влиятельная пара»? Должна признать, что они хорошо смотрелись вместе. Внешне она совсем на меня не походила. Высокая, длинные светлые волосы, талия, которая может конкурировать с талией Пейдж, и гардероб, соответствующий ее совершенству.

— Все еще злишься на парня? — спрашивает Скайлер, перегнувшись через стенку кабинки, чем пугает меня. Ее идеальная бровь вопросительно выгнута. Я, должно быть, задумалась, потому что не слышала, как она прошла мимо моего стола.

— Это мягко сказано. — Я понимаю, что она говорит о драке Майлза с Джоэлом. На самом деле, я немного беспокоюсь о том, кто еще мог это видеть, и знает ли кто-то, кроме нее, что я встречаюсь с боссом. Даже не хочу думать, во что превратятся эти слухи.

— Это был неразумный поступок, но должна сказать, что иногда поведение пещерного человека работает. Я знаю, что Джейми нравится, когда я ее ревную. — Она улыбается, будто делает это специально, чтобы заставить свою подругу возбудиться.

— По крайне мере, тебе не придется его часто тут видеть. Не похоже, что он тут бывает. Я видела его только один раз в жизни, и то, когда он забирал тебя. — Она пожимает плечами, как будто это мелочь, но это не так.

Для меня, во всяком случае. Я не могу его видеть, иначе сломаюсь. Черт, кого я обманываю? Я просто сорвусь. В отчаянии опускаю голову на руки. Из груди вырывается стон, и я снова смотрю на Скайлер.

— Боже, я такая глупая. Ты знала, кто он, не так ли?

— Ну да. — Она смотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Я не знала, кто он, до вчерашнего дня, — признаюсь я.

— Да ты прикалываешься? — Ее глаза округляются.

И теперь все, наконец, встает на свои места. В тот день, когда она была со мной резка. Должно быть, она думала то, что подумают все остальные, если узнают о нас с Озом. Что для работы я спала со своим боссом. Печально то, что я сомневаюсь в ложности этого утверждения. Если бы Оз не увидел меня, то вряд ли бы я тут была. Не знаю, злиться из-за этого или нет. Не похоже, что я получила стипендию, которую они раздавали годами. Это было что-то новое и, видимо, созданное специально для меня. Я получила несколько небольших грантов от колледжей, но ничего похожего на полную стипендию в Йель. В ней были всевозможные мелочи, такие как проживание, книги, пропитание.

— Неа. — Прикусив нижнюю губу, я смотрю в экран своего компьютера.

Скайлер подходит, прислоняясь к краю стола. Я смотрю на нее. Хреново то, что я даже не знаю, могу ли доверять ей. Я не могу понять, кто мои настоящие друзья, а кому платят за то, чтобы приглядывать за мной.

— Ты порвала с ним?

Я киваю. Потому что не могу заставить себя сказать «да». Простой кивок — все, на что меня сейчас хватает.

Некоторое время она молчит, а потом вздыхает.

— Неужели так плохо, что он не сказал тебе, что успешный миллиардер? Не самое худшее, что можно узнать о своем парне, — шутит она.

У меня есть целый список, который я хочу ей огласить, но лишь слегка улыбаюсь. Я не хочу быть девушкой, которая плачет в офисе, а если начну говорить, это, скорее всего, произойдет. Хуже всего — я буду плакать из-за босса. Куда еще банальнее.

— Боже, спорю, эта встреча будет жутко скучной.

Я поворачиваю голову и вижу Эрика. Похоже, он только что встал с постели или, может быть, это такая неряшливая прическа, которую, я видела, делают некоторые парни. Я не понимаю. Для работы выглядит неподходяще.

— Думаю, это общее собрание о всяких делах компании. Я слышала, они периодически их проводят, — добавляет Скайлер.

Эрик пожимает плечами и подходит к своему столу.

— Думаешь, он там будет? — говорю я тихо, чтобы нас больше никто не услышал.

— Он разозлился, когда ты захотела порвать с ним?

Я киваю.

— Ага. Он будет там. — Она протягивает руку, сжимая мое плечо. — Делай вид, что тебе все равно.

Если бы это было так легко. Мой поступок этим утром, когда я прошла в нескольких метрах от него, и так дался нелегко. Мне хотелось быть равнодушной и притвориться, что меня это совсем не волнует. Я думала, что это причинит ему больше боли, чем гнев или слезы. Безразличие давало ощущение, что он не стоит никаких эмоций. Я хотела причинить ему боль, чтобы он был таким же несчастным, как и я.

Потому что если я в чем-то и уверена, так это в том, что Майлз хочет меня, хотя я и не понимаю его поступка. Возможно, хочет — это даже неправильное слово. Одержим, кажется, лучше подходит. Это явно нездорово, но самое худшее — это легкий трепет, охватывающий меня, когда думаю об этом. Хотя я знаю, что это неправильно. Что это сумасшествие. Я солгу, если скажу, что это меня не интригует.

Я снова смотрю на экран. Надо поработать до собрания. Именно поэтому я пришла раньше, чтобы не думать об Озе.

Слышу сигнал компьютера и поднимаю взгляд, чтобы увидеть новое письмо.

 

От: [e-mail]

Тема: Прости

 

Держу курсор мыши над письмом, так сильно желая открыть его. Пересилив себя, отправляю его в «корзину», а затем блокирую электронную почту Оза. Сейчас я слишком легко сдамся. Лучше буду избегать его. В такие моменты, когда гнев немного утих, я чувствую слабость. Хочу поговорить с ним, задать все вопросы, которые крутятся в моей голове. И тогда, может быть, смогу понять. Или сделаю только хуже.

Я хочу вернуться в субботнее утро и не вставать с постели. Хочу насладиться тем моментом еще немного, прежде чем ложь вырвется наружу и заберет у меня не только Майлза, но и Пейдж — единственную семью, которая у меня когда-либо была. В считанные минуты я потеряла их обоих. Или, может быть, я с самого начала была глупа, думая, что они у меня есть.

— Готова? — спрашивает Скайлер, снова появляясь возле моего стола. Я смотрю на часы на экране компьютера, понимая, что пялилась в пустоту двадцать минут. Эй, может мне не стоит уходить? Такими темпами меня, вероятно, уволят к концу недели.

— Ага.

Хватаю из-под стола свою сумку. Эрик подходит к нам, мы спускаемся на лифте на первый этаж и заходим в помещение, похожее на аудиторию. Комнату быстро наполняет более чем двести человек.

Я сажусь между Скайлер и Эриком, вытаскиваю блокнот и ручку на случай, если что-нибудь буду записывать. Оглядываюсь и вижу у стены рядом со сценой Пейдж, одетую во все черное. Сегодня ее красновато-коричневые волосы собраны в свободный хвост, но что-то в ней не так. Она осматривает толпу, и через секунду ее взгляд останавливается на мне. Мы смотрим друг на друга, и у меня в горле встает ком. Не вспомню, чтобы за последние четыре года мы с Пейдж провели вдали друг от друга более двадцати четырех часов.

Я должна злиться на нее. Должна быть чертовски зла, но это трудно, когда она так смотрит на меня. Ей больно. Боль отражается на ее лице, и это очень непривычно. Не похоже на Пейдж. Она сильная и не нуждается ни в ком и ни в чем, но сейчас она выглядит не так. Прямо сейчас она выглядит так, будто ей нужна я.

Капитан убирает прядь ее волос за ухо, привлекая к себе внимание. Она отталкивает его руку, заставляя усмехнуться. Я смотрю на свой блокнот, не желая смотреть на этих двоих, потому что в действительности мне хочется отправить ей сообщение, пошутить о ее влюбленности, о том, что происходит, когда он прикасается к ней, но я не могу. И не должна этого хотеть. Я должна ненавидеть ее за то, что она лгала мне.

Открыв сумку, вытаскиваю телефон и вижу, что у меня нет пропущенных звонков или смс. Меня это тоже беспокоит. Господи, я в таком замешательстве. Теперь я злюсь, что Оз не написал мне после того, как я удалила его письмо, даже не прочитав. Да, у меня серьезные проблемы.

Скайлер легонько толкает меня локтем, я смотрю на нее и вижу, что она смотрит на сцену. Проследив за ее взглядом, вижу его; он смотрит прямо на меня. Его темная щетина немного длиннее, чем обычно, вероятно, потому, что он не брился все выходные и все еще не нашел на это время. На нем темно-синие брюки и светло-голубая рубашка с подкатанными рукавами.

Он выглядит уставшим. Отсутствие сна заметно по темным кругам под его глазами. Он не отводит от меня взгляда. Все остальные занимают места на сцене за длинным столом, а Оз сидит в стороне, как будто он там только для того, чтобы наблюдать.

— Эй, это Майлз Осборн? — спрашивает Эрик, наклоняясь ко мне. Я смотрю на него и пожимаю плечами, будто не имею понятия. Когда снова смотрю на Оза, он все еще смотрит на меня. Проницательно. Понятно, что ему все равно, заметит ли кто-нибудь его взгляд. Он смотрит на Эрика, потом снова на меня, и даже с этого расстояния я вижу, как он сжимает челюсть.

Затем Оз тянется к карману, достает телефон и печатает. Чувствую, как мой вибрирует на коленях, но не смотрю и не тянусь к нему. Я отворачиваюсь от него к Скайлер.

— Вау. Он выглядит разозленным, — замечает Скайлер, едва шевеля губами и слегка наклонив голову. Предполагаю, чтобы Оз не понял ее слов.

Я снова смотрю на него, и его взгляд перемещается от меня к Капитану и Пейдж у стены. Похоже, у него с Капитаном происходит какой-то молчаливый диалог, а затем он снова переводит взгляд на меня. Я точно знаю, сейчас он что-то вытворит. Схватив телефон, я открываю сообщение.

 

 

Я вижу Капитана, передвигающегося по залу, и паникую. Он собирается устроить тут шоу! Вот как он сожалеет… решил унизить меня? Это просто нелепо. Он же не может так ревновать.