Едва удалось выбраться оттуда живым. Без прикрытия, мои позиции были скомпроментированны. Еще раз Спасибо, за спасение. Надеюсь, мне удастся отдать вам должок. Лем.

Глава 16.

Пятница, первое октября, полдень.

Эммет был отличным парнем. Мне нравились его ямочки на щеках и глупые шутки. Он смешил меня и всегда был в хорошем настроении. Мне он очень нравился. Он мне слишком нравился, чтобы поддерживать его желании работать в охране у Эдварда. Тем не менее, он, изо всех сил, старался продвинуть свою кандидатуру.

 

− У меня черный пояс по карате. Так же я занимался смешанными боевыми искусствами. Я не закончил, но все время тренировался. Я могу сделать больно человеку, используя только свои руки, я клянусь!

 

− В какой зал ты ходишь? – спросил Эдвард, будто на самом деле рассматривал этот бред.

 

− У тебя есть работа, Эм. Работа, которая не требует причинять кому-то боль, − вмешалась я.

 

− Я делаю это, чтобы сводить концы с концами. Ты думаешь, я всю жизнь хочу работать официантом?

 

− Это хорошая и безопасная работа, − напомнила я ему.

 

− Безопасность переоценивают, Белз, − сказал он, полный напускной храбрости.

 

Эдварда раздражало, что его вопрос проигнорировали.

 

– Какой зал? – повторил он.

 

Эммет улыбнулся, счастливый от того, что Эдвард был все еще заинтересован.

 

− «Ivan», на восьмой улице.

 

Эдвард кивнул, как будто знал, что это и где находится. Я покачала головой, показывая ему, что не считаю это хорошей идеей.

 

Эммет положил руку на мое плечо.

 

– Никто и близко к Белле не подойдет, когда она будет подо мной.

Эдвард сузил глаза, заставляя его молниеносно убрать руку с моего плеча. Я посмотрела через стол на Алека, который, как и я, не мог сдержать смеха. Я «под» Эмметом - это будет очень интересно.
Эммет замямлил.
– Я, имею в виду, никто не подойдет близко к ней. Ну, когда она будет под моей охраной. Не подо мной. С чего мне быть на ней? Я не буду трогать ее. Я обещаю.

 

− Я подумаю об этом, пока ты будешь нести нам бутылку вина. У вас же есть Rusden Shiraz? – спросил Эдвард, рассматривая винную карту.

 

− У нас есть пара бутылок, думаю. – Эммет старался смотреть Эдварду через плечо.

 

− Принесите самую дорогую бутылку, которая у вас есть, − заказал Эдвард, протягивая ему винную карту.

 

Эммет схватил меню и вышел прежде, чем я успела попросить у него минеральную воду. У меня болел живот, и этот разговор Эммета на счет работы у Эдварда, делал только хуже.

 

− Это плохая идея, − начала жаловаться я. – Я говорила тебе, что он слишком хороший. Если ты наймешь его ко мне в телохранители, я все буду делать по-своему. А ты этого не хочешь, я уверена.

 

Эдвард был не рад моим доводам.

 

– Почему? Ведь, кажется, что ты четко поняла, как важно делать то, что я говорю, но, постоянно, вставляешь свои планы, как только у тебя появляется возможность?

 

− Потому, что я сложная и упрямая, и слишком независимая. – Этот список можно было продолжать и продолжать, но я решила остановиться на этих трех определениях. – Но, это так же связанно с тем, что ты бываешь властным и чересчур опекающим.

 

− Невозможно быть чересчур опекающим. Я никогда не смогу обеспечить тебе достаточную защиту, − строго ответил он. – Эммет большой и, явно, сильный. Он умный и очень в этом заинтересован. Он заботится о тебе так, будто у него есть личная заинтересованность в этом. Так же, я думаю, ты слишком самонадеянная. Так, что он сможет противостоять тебе лучше, чем ты думаешь.

 

− Он мой друг. Неужели мои переживания для тебя ничего не значат?

 

− Твои переживания очаровательные, но совсем ни к чему. Ты должна беспокоиться о себе. А не об Эммете.

Мне его не переубедить, поэтому я просто сдалась. Боль в животе просто убивала меня. В школе я подумала, что это от того, что я голодна. Но сейчас, я уверена, что есть не смогу.

 

− Что такое? – спросил Эдвард, когда я скривилась.

 

− Я не думаю, что смогу есть.

 

Он вздохнул и закатил глаза.

 

– Я еще даже не нанял этого человека.

 

− Это не из-за Эммета. Мне плохо; Я почувствовала себя плохо еще до того, как приехала сюда.

 

− Ты выглядишь немного бледной, − сказал Алек.

Эммет вернулся с нашим вином. Эдвард заказал мне минеральную воду и попросил принести хлеба, но обед был испорчен. Как только я съела немного хлеба, он начал лезть обратно. Я еле успела добежать до туалета. Тайлер выглядел, действительно, обеспокоенным, когда я выходила.

Эдвард отправил меня прямо домой. Меня повез Лем, и ему было крайне неприятно, когда меня стошнило в пластиковый контейнер, который Эммет дал мне с собой.

Оставшийся день я провела, скорчившись на мраморном полу в ванной. Шарлотта была настоящей находкой. Она заплела мои волосы в косу, чтобы они ни лезли в лицо. Она убедилась, что я выпила достаточно воды и гладила меня по спине, пока меня рвало желчью.

К шести часам, когда худшее было позади, я прополоскала рот в последний раз и забралась в кровать. Я где-то час пыталась уснуть. Эдвард зашел в комнату и сел рядом со мной.

 

− Хей, милая девочка. – Он убрал несколько прядей волос с моего лица и ладонью проверил, есть ли у меня температура. – Шерри, сказала, что у тебя был не слишком приятный день.

 

− Он был вообще не приятный. Я надеюсь, ты не подхватил это. А то ты, определенно, пересмотришь всю эту ситуацию с соседством.

Он улыбнулся, но не рассмеялся.

 

– Я всегда могу оставить тебя здесь, а сам поехать в квартиру. Или… − Он поднял палец вверх, как будто ему в голову только что пришла идея. − … Я могу отправить тебя в гостевой домик. Как хорошо быть неприлично богатым. Это дает столько возможностей для карантина.

 

− Ха-ха, − сказала я без капли юмора. Мои веки стали слишком тяжелыми, чтобы держать глаза открытыми.

 

Эдвард гладил меня по голове.

 

– Мне так жаль, что ты заболела. Я могу для тебя что-нибудь сделать?

 

Я покачала головой, счастливая только от того, что он здесь, со мной. Мне было интересно, заботился ли Эдвард когда-нибудь о больном человеке? Он сидел со мной, пока я снова не уснула, гладя меня по волосам и напевая мне тихую песенку.

Снова начались спазмы, от чего я проснулась посреди ночи. Я могла сказать, что было очень поздно, судя по тому, какой темной была комната, когда я открыла глаза. Эдвард крепко спал на своей стороне кровати. Обычно, когда мы спали, Эдвард прижимал меня к своей груди. Он был таким хулиганом во сне. Но, сегодня, он был так далеко от меня, как мог. Это было немного весело. Последней вещью, которую хотел Эдвард, было подхватить то, что было у меня. Что-то говорило мне, что Эдвард не очень хорошо переносил болезни.

Я тихо прошла в ванную и избавилась от того, что там произвел мой желудок сам так, как ничего не ела. Я почувствовала себя лучше. Я решила попробовать съесть крекеров или что-то в этом роде, поэтому спустилась в кухню и заглянула в буфет. Достав печенье «Saltines», я съела парочку, надеясь, что в ближайшее время они из меня не выйдут. Я взяла бутылку воды из холодильника и пошла к лестнице, но заметила свет в игровой комнате. Мне стало интересно, кто мог там быть, когда Эдвард спал наверху? Когда я подошла ближе, то услышала звуки стрельбы и шум вертолета. Кто-то играл в видеоигры в два часа ночи.

Я открыла дверь и увидела Тайлера, стоящего перед огромным экраном и играющего в игру под названием Call of Duty. Я знала ее потому, что смотрела, как Джаспер играл в нее чаще, чем мне бы хотелось.

 

− Я думал, вы болеете. Разве вы не должны быть в кровати? – сказал он, не отрывая глаз от игры. Я не могла понять, как он узнал, что это я. Наверняка, глаза на затылке сделали его лучшим в своем деле. Именно поэтому, он был телохранителем Эдварда.

 

− Я ходила за крекерами и водой, − ответила я, заходя в комнату. – Что ты делаешь здесь так поздно? Ты разве не должен спать?

 

− Я могу поиграть только, когда босс спит. Пользуюсь этим, когда могу.
Я села на диван, поджимая ноги под себя. Пару минут я смотрела, как он играет.

 

− Ты знаешь, что есть код, который даст всю информацию?
Тайлер повернул свою голову, чтобы посмотреть на меня.

 

– Вы знаете код для CoD?

 

− Что? Я похожа на женщину, которая может знать о таких вещах? – спросила я, как будто была оскорблена его вопросом.

 

Тайлер рассмеялся.

 

– Я научился не судить о книге по ее обложке очень давно, мисс Свон.

 

− Тебя убьет, если ты будешь звать меня Беллой? Весь день я провожу с детьми, которые должны называть меня мисс Свон, но, по крайней мере, дома меня могут звать по имени?

Шарлотта зовет меня Беллой.

 

− Шарлотта позволяет себе переходит границы в отношении него, которые я предпочитаю не переходить, − ответил он, бросая на мне еще один взгляд, через свое большое плечо.

 

− Правда? Назвать меня по имени, для тебя это перейти границы в отношении с Эдвардом? Это так нелепо.

 

− Черт! – крикнул Тайлер в ответ на то, что его застрелили. Его атаковали.

 

− Отступай, − предложила я. – Там есть ракетная пусковая установка, которую ты должен достать, чтобы пройти этот уровень.
− Что ж, мисс Свон, кажется, что вы думаете, что сможете сделать это лучше, чем парень, который был на войне. Возьмите. – Он протянул мне джойстик.

Я выпрямилась и опустила ноги на пол. Схватив джойстик, я начала играть. Я начала отступать и нашла оружие, я видела, как находил его Джаспер миллион раз до этого. Я выстрелила в пару плохих парней и закончила уровень. Когда пошел небольшой ролик, я передала джойстик Тайлеру, который поднял свои руки так, словно, я протягиваю ему токсичные отходы.

 

− Я не хочу подхватить твои бациллы, − сказал он с усмешкой. – Хорошая работа, кстати.

 

– Он взял еще один джойстик и подключил его.

 

− Видел бы ты меня с настоящим пистолетом, − похвасталась я.

 

− Ты стреляешь? Из настоящего пистолета? − спросил он, поставив руки в боки.

 

Я взяла бутылку с водой.

 

– Парень, а что случилось с тем, чтобы не судить о книге по ее обложке?

 

Он пожал плечами и робко улыбнулся.

 

− Мой папа коп и охотник, − объяснила я. – Первое правило, когда ты живешь в доме, где есть оружие, никогда не трогать его. Второе правило – это уметь им правильно пользоваться, на тот случай, если ты все-таки взяла оружие в руки. Он научил меня стрелять и брал меня на охоту, когда я была достаточно взрослой. Когда я впервые пошла с ним на охоту, я выстрелила в оленя с рогами в восемь ответвлений. Он был поражен. Мне тогда было около тринадцати лет. Отец сделал это великим событием. Я принимала поздравление и похвалу ото всех, и притворилась, что горда этим. Но потом я проплакала всю ночь. Я думала, что у оленя была семья где-то в лесу, ожидающая, когда же папочка вернется домой, но папа-олень не вернулся бы домой потому, что я его убила. Я думаю, что папа слышал, как я плакала ночью потому, что после этого случая я стреляла только по мишеням. Я хорошо обращаюсь с винтовкой, но идеально мне походит 45 калибр.

 

Тайлер смотрел на меня в неверии.

 

– Ты серьезно?

 

− Держу пари, ты теперь будешь называть меня Беллой? – Я пошевелила бровями.

 

Он громко рассмеялся. Я никогда не видела, чтобы Тайлер так открыто смеялся.

 

− Мне, действительно, нужно переосмыслить, кого теперь бояться сильнее.

 

− Я предлагаю тебе сделку. Ты можешь звать меня мисс Свон, когда рядом Эдвард. Но когда мы вдвоем, то зови меня Беллой.

 

Тайлер сузил глаза, рассматривая мою просьбу.

 

– Идет, − согласился он, кивнув. – Белла.

От одной этой уступки, я почувствовала, будто выиграла в лотерею. Я еще немного понаблюдала, как он играет. Он все время слушался моих советов. Мы разговаривали о времени, которое он провел в армии. Так как он первый упомянул, что был на реальной войне, я подумала, это будет безопасная тема, в которую можно углубиться. Тайлер был в двадцать шестом экспедиционном батальоне морской пехоты США, которая, одним из первых американских подразделений, вошла в Афганистан после 11 сентября. Тайлер и его отряд помогли захватить Лагерь Рино, что, как он сказал, было важно, чтобы начать наземную войну. Они захватили аэропорт, а так же построили защитное сооружение, которое сдерживало пятьсот террористов Талибана и Аль-Каиды.

Тайлер был реально крут. Он боролся с терроризмом и, наверняка, был кем-то, вроде майора. Вещи, которые он видел, могли бы сниться мне всю жизнь в кошмарах. Теперь я понимаю, почему Эдвард доверил ему свою жизнь.

 

− Так, как ты стал охранником миллиардера, после того, как защищал страну от террористов? – спросила я, вытягивая ноги на диване.

 

− Это была идея Лема, заняться охраной частных лиц. Мы были в Афганистане вместе. И оба видели вещи, которые бы хотели стереть из памяти. Моя мама заболела. – Он пожал плечами, в попытке скрыть свои реальные чувства по этому поводу. – На этой работе платят в тысячу раз больше, чем когда-либо будет платить государство.

 

− Твоей маме лучше?

 

− Она живет в Атланте, рядом с сестрой. У нее болезнь Альцгеймера, и, знаешь, лучше ей не станет. – Он посмотрел на меня, и я кивнула. – Она, в одном из самых хороших домов для престарелых людей, на этой планете. Я бы никогда не смог дать ей этого, если бы не работал на мистера Мейсена. Он попросил дядю помочь найти место, предложил самому оплачивать ее проживание там, но мне не нравилась мысль, что он дает мне больше, чем он уже дал. Он платит денег больше, чем я могу потратить, поэтому я сам оплачиваю ее проживание там. Сестра взяла на себя худшую часть. Я, просто, присылаю чек.

Тайлер и Эдвард оказались так похожи. Они оба были сильными, гордыми мужчинами с очень нежными чувствами по отношению к своим матерям. Им обоим сложно проявлять эмоции, а отдать деньги на решение проблемы, всегда легче. У них, у обоих есть сестры, которые были лучше подготовлены к эмоциональным нагрузкам. Мне было интересно, опыт Тайлера на Ближнем Востоке так же повлиял на него, как прошлое на Эдварда?

Я была удивлена, как много рассказал мне Тайлер, пока играл. Может, потому, что игра отвлекала его и рушились стены? Нужно попробовать это с Эдвардом. Игра Black Ops выходит где-то через месяц. Я смогу сидеть с ним, наблюдать за его игрой и узнаю все секреты.

 

− Так вы с Лемом были знакомы еще до того, как стали работать у Эдварда? Это интересно.

 

− И почему это интересно? – Он оглянулся на меня, выглядя озадаченным.

 

− Я не знаю. Просто, интересно узнать что-то про вас, ребята. Что вас связывают отношения и за пределами работы на Эдварда. Расскажи мне о Леме. Он не любитель поговорить.

 

Тайлер снова рассмеялся.

 

– Ты ведешь себя, как я.

 

− Ну, сегодня, я была с тобой.

 

Он сосредоточился на игре и ответил мне не сразу. Он закончил уровень и повернулся ко мне.

 

− Что ты хочешь знать? – спросил он нерешительно.

 

Я улыбнулась в ответ на его нежелание отвечать мне.

 

– Какая у него история?

 

− Я не выдаю чужие истории. Будь более конкретной.

 

− Я не знаю. Что ему нравится? Как ему нравится проводить свободное время?

 

− Зачем, черт возьми, ты вообще хочешь об этом знать?

 

− Потому, что он меня ненавидит. Может, если я буду знать, о чем поговорить с ним, я ему понравлюсь, и он мне ответит?

 

Тайлер покачал головой и ухмыльнулся.

 

– Он не ненавидит тебя.

 

− Нет, ненавидит. Я могу сказать, когда кто-то ненавидит меня.

 

− Он не ненавидит тебя. Ты …. проблема.

 

Это была такая неправда, и это расстроило меня.

 

– Как я могу быть проблемой? Я хожу на работу и потом домой.

 

− Ты компрометируешь охрану. Игнорируешь приказы. Ты…

 

− Извините, но я не подчиняюсь приказам. Никто не может отдавать мне приказы, так что нечему подчиняться.

 

− В этом и проблема, − сказал он, кивнув головой.

 

− Так, я являюсь проблемой потому, что Эдвард не хочет перестать, постоянно командовать мной?

 

Тайлер разочарованно выдохнул.

 

– Я не должен был говорить, что ты игнорируешь приказы. Лучше было сказать, что ты просишь Лема игнорировать приказы. Мы работаем на мистера Мейсена. Если мистер Мейсен попросит прыгнуть, единственным вопросом должно быть: «как высоко». Как у телохранителя мистера Мейсена, у меня нет проблем. Он говорит мне, что делать. Я делаю. Это просто. Лем - твой телохранитель. Мистер Мейсен говорит ему, что делать. Он пытается выполнить это, но, иногда, ты не хочешь делать то, что хочет мистер Мейсен. Это, моя дорогая, делает тебя проблемой.

 

− Разве, не должен мой телохранитель делать то, что говорю я? Разве, не я должна командовать своим телохранителем?

 

Может, это и было моей проблемой со всей охранной системой? У меня не было контроля. Охрана должна защищать меня, куда бы, я не захотела пойти, а не защищать меня там, куда Эдвард сказал, что я могу идти.

 

Тайлер поднял руки.

 

– Не мне стоит задавать этот вопрос. Как я сказал, мы работаем на мистера Мейсена. Вы должны выяснить с ним этот вопрос. Скажу так, ты ничего не выиграла, когда поднималась на лифте без охраны.

 

Я запрокинула голову на спинку дивана. Я никогда не избавлюсь от этого.

 

− Я, просто думала, что если Джеймс захочет что-то сделать мне, то он сделает это на вечеринке. Я бы никогда не подумала, что он появится только для того, чтобы поговорить.

 

− Может, именно поэтому, стоит подчиняться своему телохранителю? Тебе повезло, что Хантер хотел только посеять семена сомнения.

 

− Посеять семена?

 

Тайлер поставил на паузу игру и сел рядом со мной.

 

– Ты, действительно, не понимаешь, что он пытается сделать?
Я пожала плечами. Я знала, что Джеймс хотел, чтобы Эдвард умер в одиночестве. Это все.

 

− Он пытается заставить тебя бояться мистера Мейсена. Он хочет заставать тебя думать о худшем или, хотя бы, подозревать худшее. Я боюсь, что его следующим шагом будет что-то, что покажет худшее в мистере Мейсене. Своими действиями по отношению к вам, Хантер хотел вывести из себя мистера Мейсена. У Эдварда есть склонность принимать…, − он был аккуратен в выборе слов. − …Плохие решения, когда он взбешен. Я думаю, что планом Хантера является возможность подтолкнуть Эдварда сделать что-то, что, действительно, отпугнет тебя.

Джеймс провоцировал темную сторону Эдварда. Он вытягивал из него это, завлекая его. Я боялась этой темноты. И я бы не смогла с ней жить. Джеймс Хантер на это и ставил.

 

− Что ты думаешь, я должна сделать? Как я могу помочь Эдварду, не потерять над собой контроль?

 

Тайлер потер подбородок своими огромными пальцами.

 

– Я не знаю. Я не эксперт в отношениях. – Он снял игру с паузы. Видимо наш разговор стал для него чересчур личным. – Все, что я знаю – это то, что ты стала настоящей проблемой для Лема, и даже еще большей проблемой для мистера Мейсена.

 

− Что это значит? – спросила я, ерзая на своем месте. Если кто и понимал Эдварда, то это, возможно, был Тайлер.

 

− Иногда, он просто не знает, что с тобой делать. Он хочет, чтобы ты была счастлива. Он хочет, чтобы ты была в безопасности. Он хочет, чтобы ты делала то, что он говорит. Но, с другой стороны, ему нравится, что ты не всегда слушаешься его. Это, чертовски сильно, сбивает его с толку.

Это было преуменьшением.

− В этом виноват сам Эдвард, − пожаловалась я, массируя пальцами свои виски, желая уменьшить головную боль.

 

− Ты хочешь знать мое откровенное мнение? – сказал Тайлер, не глядя на меня.

 

− Нет, соври мне, − пробормотала я.

 

Он стрельнул в меня взглядом.

 

– Сейчас, я бы сказал, заканчивай с этим дерьмом, но, я знаю, ему, вроде как, нравится этот твой острый язык. Мне? Не очень.

 

− Извини. Пожалуйста, я хочу узнать твое мнение, − ответила я честно.

 

− Твоя безопасность для него важнее, чем все остальное. Даже больше, чем твое счастье. Для него будет достаточно, если ты будешь живой и злой, чем мертвой и счастливой. – От его слов холодок прошел по моей спине. – Если ты сможешь пользоваться охраной так, как того хочет мистер Мейсен, то это очень сильно поможет. И, если ты, просто будешь с ним рядом, это поможет ему со всем остальным. Ты делаешь его более живым, чем я мог представить.

Я была рада, что Тайлер думал, что я подхожу Эдварду. Насчет всего остального, мне нужно было подумать. Мне с Эдвардом, определенно, нужно было поговорить насчет охраны. Выбирая между Лемом, который ненавидит меня, и возможностью работы на нас Эммета, мне нужно было подумать об уступках, на которые мне придется пойти. Но меня беспокоило кое-что еще.

 

− Ты думаешь, Джеймс попытается убить меня, если его планы насчет того, чтобы я ушла от Эдварда, не сработают?

 

Тайлер с сочувствием на меня посмотрел.

 

– Нет. Я не думаю, что вы являетесь его целью. – Он поднял мне настроение, но потом добавил. – Я думаю, что его целью всегда было убить мистера Мейсена.

А вот это меня уже не радовало. Это испугало меня сильнее, чем все остальное.

Выражение моего лица выдало меня полностью.

 

− Но, вам не стоит об этом беспокоиться. Это мои заботы и моя работа заключается в том, чтобы не допустить этого. Мистер Хантер никогда не доберется до мистера Мейсена. Даю слово.

 

Я и не думала, что могу услышать прдобное, когда зашла посмотреть, кто не спит так поздно. Я снова почувствовала себя истощенной, и мне нужно было идти в постель. Я встала, подошла к Тайлеру и обняла его сзади так сильно, как только было возможно.

 

− Спасибо, Тайлер, − сказала я, прижимая свое лицо к его огромной спине.

 

− Без проблем, Белла, − сказал он дружелюбно прежде, чем снова стал серьезным. – А теперь, пожалуйста, отойди от меня со своими бациллами. – Он поднял свои руки вверх, ожидая, когда я отпущу его.

Я отошла и пожелала ему спокойной ночи. Когда я поднялась наверх, то услышала Эдварда прежде, чем смогла увидеть. Из тонкой щелки под ванной был виден свет. Я открыла дверь и увидела, как он стоял на коленях перед унитазом.

 

− Ох, милый, мне так жаль, − сказала я, садясь рядом с ним.

 

Он был без рубашки, и его тело блестело от пота. Он взял немного туалетной бумаги и вытер лицо. Он был таким бледным.

 

− Скажи Шарлотте, что я запрещаю ей делать цыпленка по-флорентийски когда-либо снова.

 

Я пыталась скрыть смех, чувствуя облегчение, что не ела ужин.

 

– Скажу ей утром, первым делом. Обещаю.

 

− Если, именно так, ты чувствовала себя сегодня днем, то я сочувствую тебе еще больше.

 

− У меня хорошие новости. Тебе нужно будет повторить это еще раз двадцать, и ты почувствуешь себя лучше. – Я чувствовала себя уже лучше, просто устала.

 

Он лег на пол и закрыл лицо руками.

 

– Отлично. Спасибо за это, − простонал он.

 

− Я всегда рядом, чтобы помочь тебе.

 

− Но тебя не было. Где ты была? Мне не нравится просыпаться в одиночестве. – Он выглядел больным, но еще и таким милым.

 

− Я ходила вниз за крекерами, − начала я.
Эдвард подскочил и его снова вырвало. Мой собственный желудок заурчал. Может, остаться с ним было плохой идеей?

 

− Не говори о еде.

 

− Извини, − сказала я с сочувствием. Я знала слишком хорошо, через что он проходит. – Я могу чем-нибудь помочь?

 

− Не заноси больше желудочную инфекцию в наш дом, − сказал без намека на юмор в голосе. Мне понравилось, когда он сказал наш дом. Определенно, он не любитель болеть. Мы наказаны на целую неделю.

 

− Ну, может, если бы ты постоянно не совал свой язык мне в горло и дал немного личного пространства, ты бы не подхватил все мои бациллы.

 

Его снова вырвало. Он сплюнул в унитаз и вытер рот.

 

– Боже, Изабелла, пожалуйста, не говори сейчас о засовывании языка куда-либо.

 

Он был прав, это было зрелище, на которое даже мне бы не хотелось смотреть сейчас.

 

− Мне кажется, я умираю. Точно, я умираю. – Простонал он, обнимая себя за живот и ложась обратно.

Я подползла к нему и села, согнув ноги перед собой. Он положил голову мне на колени. Я поглаживала его волосы, помня, как это нравилось ему раньше.

 

− Ты не умираешь. Я не позволю этому случиться. – Слова, которые я произнесла, заставили мою грудь сжаться. Знал ли Эдвард, как много людей хотят, чтобы он жил?

 

− Ты говоришь это, чтобы загладить свою вину, ведь это ты во всем виновата?

 

Я рассмеялась.

 

– Я говорю это потому, что люблю тебя, придурок.

 

− Ты не можешь называть меня придурком, когда я болею, − сказал он, открывая один глаз, чтобы посмотреть на меня.

 

− Хорошо, я люблю тебя, чокнутый.

 

Он закрыл глаз.

 

– Я рад. – Он лежал тихо некоторое время, но потом добавил, − Даже, не смотря на то, что ты говоришь мне это из-за чувства вины, за ту невыносимую боль, которую мне приходится терпеть.

Я улыбнулась и покачала головой. Некоторые вещи никогда не изменятся. Он всегда будет таким, неисправимым поддонком. Но, я чувствовала, что смогу с этим справиться. Это еще не кромешная темнота. Мне нужно держать эту его часть подальше. И я молилась ночью, чтобы добиться успеха в этом.

 

 

Глава 17.

Пятница, восьмое октября, полдень

У меня был плохой день. Сегодня утром, Джейн-Пэйн вела себя просто невероятно стервозно на заседании нашей кафедры, задавая тон остальной части моего дня. Она была настолько грубой, что я чуть ли не решилась поговорить об этом с Аро. Но потом передумала. Будучи незначительным сотрудником на полставки, я не должна проявлять себя, как человек, не способный сработаться с руководителем кафедры. А должна показать себя с лучшей стороны, чтобы они наняли меня на полный рабочий день. Мне очень нравилось в Подготовительном колледже. Дети были удивительные. Кроме Джейн, учителя были очень милы. Бен Чейни - был одним из самых приятных. Он и я дежурили в кафетерии вместе два раза в неделю. По правде говоря, я свела его с Анжелой из «Затмения», и они нашли общий язык. Я была настоящей сводницей. Может быть, проблема Джейн состоит в том, что ей нужно было найти кого-то?

Я появилась в «Затмении» в обеденное время с Лемом на буксире. Мы не стали близкими друзьями, но я послушалась совета Тайлера, и на этой неделе не оспаривала решений Эдварда. Казалось, Лема это немного расслабило.

Анжела вся сияла. Она повела меня в комнату, и я понятия не имела, кто будет нас сегодня обслуживать, ведь Эммет устроился на новую работу. Я был удивлена, когда во вторник, подходя к школе, увидела Эммета на входе. Оказалось, его наняли в качестве охранника в колледж.

Эммет числился работником школы, но я хорошо понимала то, что он попал сюда не без помощи со стороны. Для меня было очевидным, что он работал на Эдварда. Я не могла понять, как Эдвард сделал это, но решила, что миллиардер, вероятно, может устроить кого угодно, куда угодно, если только он этого захочет. К счастью, Эммет дежурил у главного входа, а не рядом с моим кабинетом. Никто не мог заподозрить, что он, на самом деле, был там, чтобы следить за мной. Я старалась делать вид, что меня не волнует желание Эдварда в том, что кто-то должен находиться рядом со мной в здании, но, на самом, деле меня это волновало.

Эдвард и Алек прибыли через несколько минут после меня. С ними был еще один парень, но я его не знала. Он был молод, едва выглядел на восемнадцать лет, и был одет весьма буднично: майка с Rolling Stones и черные джинсы. У него было такое детское лицо, что я не уверена, что он даже начал бриться. Темные волосы, почти черные, были только на макушке. Они были длинные и настолько сальные, что имели «я-не-мыл-их-несколько-дней» вид. Черный большой рюкзак болтался у него за плечом, и я подумала, что, черт возьми, он делает с моими двумя исполнительными компаньонами по обеду.

Я встала, чтобы поприветствовать их. Эдвард поцеловал меня в щеку, а Алек обнял.

 

- Изабелла, это Питер Форни. Питер, это Изабелла, - сказал Эдвард, махая рукой между нами.

Питер широко улыбнулся и развел руки, будто собирался обнять меня.

 

- Изабелла Свон, вот мы, наконец, и встретились.

 

- Не трогай ее, - сказал Эдвард с гневом в голосе и встал между нами.

У Питера проблеснула обида во взгляде.

 

- Что? Алек обнимает ее, а я не могу?

- Разве мы не рассказали тебе правила сегодня утром? – спросил Эдвард, покачивая головой. - Именно поэтому, все твои друзья, лишь online.

Мой раздраженный парень повел меня к столу и вытащил стул для меня. Я была сбита с толку и, должно быть, это было написано у меня на лице.

- Питер… особенный сотрудник, - объяснил Эдвард. - Мы должны объяснить тебе некоторые моменты.

- Ох, Мейсен, думаю, что ты, тоже особенный.

Питер сел рядом со мной и поставил свою сумку на стул с другой стороны. Я никогда не слышала, чтобы кто-либо из сотрудников, так разговаривал с Эдвардом. Питер, определенно, был особенным. Эдвард сузил глаза, предупреждая его, но Питер только улыбнулся и начал доставать вещи из своей сумки: ноутбук и телефон.

- Питер отвечает за получение информации для меня. Он тот, кого я могу назвать мой I.T. парень (п.п.: I.T. – информационные технологии), - продолжал объяснять Эдвард.

Питер закинул руку и положил ее на спинку моего стула. Я свела брови в замешательстве

 

- Мой мальчик - легенда? – Хорошая новость.

- Мейсен, определенно, легенда! Эдвард Мейсен является величайшим хакером всех времен. Это человек, который может взломать любую систему на этой планете. Вы что, сидите тут, и втираете мне, будто не знаете, что этот человек способен делать с помощью компьютера?

Я понятия не имела, что Эдвард был способен делать с помощью компьютера. Я знала только то, что он мне говорил. Я знала, что у него были проблемы, связанные с взломом компьютеров в своей школе, когда он был подростком. Но, легенда?! Я была не в курсе об его легендарном статусе хакера.

 

- Проще говоря, твой мальчик платит мне кучу денег, чтобы я делал то, благодаря чему он сам стал легендой, но сейчас, он делать этого не может, а все потому, что он теперь законопослушный гражданин.

- Можешь ты, черт возьми, заткнуться? - терпение Эдварда было на пределе. – Ей это не нужно. Женщина использует компьютер для электронной почты и на этом все. Можем ли мы сфокусироваться на том, зачем ты здесь, чтобы потом я мог пообедать и вернуться к работе?

Питер был очаровательным. Он был, совершенно новым проявлением, моего многогранного парня.

 

- Чувак, ты всегда такой сварливый, - сказал Питер, поднимая руки вверх, будто сдаваясь.

- Что мы ей расскажем сначала?

 

- Давай начнем с телефона, - сказал Эдвард со вздохом.

 

- Ладно, - Питер хлопнул в ладоши и взял сотовый телефон, лежащий на столе. – Итак, я не знаю, какой у вас сейчас телефон, но, теперь вы становитесь счастливым обладателем iPhone. Только я изменил его немного.

 

- Изменил его? – спросила я, беря у него телефон. Я не могла дождаться, чтобы все-таки услышать, почему у меня должен быть новый телефон.

 

Питер улыбнулся.

 

- Ну, во-первых, мы добавили устройство слежения. Таким образом, мистер Мейсен сможет узнать, где вы находитесь в любое время.

Я закрыла глаза на секунду, а затем повернула голову к Эдварду. Открыв глаза, я встретилась с его противоречивым взглядом.

 

- Ты следишь за мной?

 

- Слежу за тобой? – он выглядел озадаченным.

 

- Почему бы тебе, просто, не приставить ко мне ищейку?

 

- Изабелла, - он вздохнул и закатил глаза, - ... Я мог бы и сейчас следить за тобой с этого мобильного телефона, если бы захотел. Это позволяется мне, не нарушать никаких законов. Не усложняй все.

Это было для меня новостью.

 

- Как ты можешь следить за мной с помощью моего мобильного телефона?

Питер недоверчиво рассмеялся.

 

- Серьезно?

Эдвард посмотрел на него этим жестким взглядом его изумрудных глаз, заставив Питера закрыть рот. Эдвард снова переключил внимание на меня.

 

- Твоя безопасность - это первое, что меня интересует. Речь идет не о слежении за каждым твоим шагом. Это мера предосторожности в случае, если что-то случится.

 

- Что, например? Что Джеймс собирается делать? Похитить меня?- сказала я несколько насмешливо.

 

- Он использовал слово «схватить», но и «похитить» подходит, - ляпнул Питер.

Эдвард стукнул ладонью по столу. Звук разнесся по комнате.
- Если ты не можешь заткнуться, тогда я попрошу Тайлера прийти сюда и закрыть своими руками твой долбанный рот! Ты понял?

Я напряглась от его вспышки гнева, но мой разум заострил внимание на том, что сболтнул Питер. Слова начали литься из моего рта.

 

- Когда он сказал, что собирается схватить меня? Ты не говорил мне, что он сказал, что собирается схватить меня. Он сказал это тебе пару недель назад? Если он сказал это тебе, почему ты не сказал мне…

Эдвард потянул себя за волосы, выглядя при этом, очень раздосадовано.

 

- Он не говорил мне, что он собирается схватить тебя. Я рассказал тебе все, что он сказал мне в клубе, - поставив локти на стол, он прижал запястья к глазам.

 

- Мы следим за его телефонными звонками и электронными письмами ... какое-то время.

О, Боже. Это, вероятно, незаконно.

- Алек, Питер, вы не могли бы оставить нас на минуту с Эдвардом? – дрожащими руками я убрала волосы с лица. - Пожалуйста?

Алек и Питер оба кивнули и встали, оставляя меня с Эдвардом наедине, чтобы мы смогли во всем этом разобраться.

- Ты не говорил мне, что ты взломал его электронную почту.

Он закатил глаза. Его отношение начинало раздражать меня. Моему терпению, на сегодняшний день, подходил конец.

 

- Я не говорю тебе определенные вещи для твоего же блага. У меня есть возможность делать некоторые вещи, поэтому я их делаю. Я никогда не утверждал, что играю по правилам. Джеймс был бельмом у меня на глазу намного дольше, чем я знаю тебя. У меня есть свои способы борьбы с ним.

 

- Тебя могут арестовать, Эдвард.

 

- Меня не арестуют, - ответил он тоном самоуверенного подростка. - Я ничего такого не делаю. Все делает Питер, и он, в этом, так же хорош, как и я. Он может проникнуть в программы, словно призрак. Они не смогут к нему подкопаться, даже, если попытаются.

Он всегда был слишком самонадеянным, поэтому я думала, что ему следует серьезнее к этому относиться. К сожалению, возможность его ареста была последней из моих проблем.

 

- Что он сказал обо мне и кому?

 

- Он умно поступил, зашифровав все это дерьмо, но он забыл, что я способен подобраться к нему. Мы отследили странные электронные письма и начали отслеживать его звонки. Джеймс сболтнул одному из своих людей, что план «Б» заключается в том, чтобы схватить тебя.

 

- План «Б» – схватить меня? В чем, черт возьми, тогда заключается план «А»? – вскрикнула я.

Эдвард откинулся на спинку стула. Я могла видеть разочарование в его глазах. Он не хотел меня во все посвящать. Он пытался отгородить меня от всего этого.

 

- Мы выяснили, что он зовет тебя "Овечка". План «Б» заключается в захвате «Овечки». План «А», кажется, состоит в том, чтобы убрать «Льва».

 

- Льва? Тебя? - В горле вдруг пересохло. Эдвард кивнул. – И убрать это значит...

 

- Его жалкий план заключается в том, чтобы убить меня. Так всегда было. – Он говорил так, будто это ерунда какая-то. Джеймс планировал уничтожить его, а он вел себя так, словно Джеймс планировал какую-то необдуманную шалость. – Он не убьет меня, Изабелла. Я обещаю.

Его заверение вовсе не уменьшило мое беспокойство. Мне стало плохо и начало подташнивать, но, вовсе не по той причине, что и на прошлой неделе. Тайлер уже говорил мне, что таков его план, но, сейчас, все подтвердилось.

 

- Я не понимаю, почему полиция не подключена. Ты знаешь, что он планирует все эти вещи, и он все еще разгуливает на свободе, ожидает возможности для нового хода. Я не понимаю этого.

Эдвард сжал мою ладонь обеими руками.

 

- Знать это и доказать по закону – совсем разные вещи. Я дам ему, тем самым, возможность замести следы. Я не могу придти в полицию и вручить им украденные письма, и записи телефонных разговоров.

 

- А что, насчет того, что он следил за мной? Мы можем пойти в полицию с этим, и если он приблизится еще раз ко мне, пусть они арестуют его?

 

- Напрямую он не причинил тебе вреда. Он подходил к тебе в общественных местах и, опять-таки, он ведь тебе не угрожал. Ты сама призналась, что, в самом начале, ваши не совсем случайные встречи выглядели вполне невинно. Последние разы, он ничего не делал кроме, как предупреждал тебя, боялся за твою безопасность рядом со мной. Полиция посмотрит на тебя, как на сумасшедшую, если ты заявишь на него. Не говоря уже о том, если он попытается схватить тебя, то он, лично, не будет этого делать. Он наймет кого-нибудь для этого.

Я вытащила руку из его хватки и потерла лоб. Мой плохой день становился только хуже. Все, чего мне хотелось, так это спокойного обеда с Эдвардом и Алеком. А теперь, я узнаю, что за мной надо следить, на случай, если меня схватит мужчина, который вполне способен на убийство.

Эдвард встал, поднял меня со стула и крепко обнял.

 

- Джеймс не тронет тебя или меня. Давай закончим с Питером и поедим.

Алек и Питер снова присоединились к нам. Питер был готов показать мне пару вещей, которые он установил для пущей защиты. Внезапно, я почувствовала себя девушкой Бэтмена, а Питер - это его изобретение. Я узнала, что мой телефон был единственным способом связи с Эдвардом. Письма и звонки были запаролированы так, что никто не мог получить к ним доступ, кроме Эдварда и Питера.

Я все ждала, когда они скажут мне, что моя машина может летать, или о том, что я, отныне и навсегда, должна носить batarang (п.п.: оружие Бэтмена в форме крыльев летучей мыши)на своем поясе. Он дал мне пульт, чтобы я могла без ключа заводить машину на расстоянии. Хоть она и не умела летать, но в нее был вмонтирован чип слежения и тревожная кнопка. Еще тревожная кнопка была на пульте, при нажатии которой сигнал тут же информировал Эдварда, Лема и Тайлера, что у меня проблемы. Если я нажму тревожную кнопку в машине дважды, автомобиль не сможет двигаться. С помощь пульта можно было также отключить тревожную кнопку и еще мне разрешили использовать ее, чтобы привлечь внимание, если кто-нибудь подберется к Лему.

- Хорошо, давайте поговорим о том, что я должна делать, когда у меня в руках не будет всех этих штук или я буду не в машине. Тогда что? – спросила я, задумавшись о своей поездке в лифте с мистером Хантером. Тогда у меня с собой не было ни телефона, ни ключей.

 

- Тогда мы будем использовать вот это, - сказал Питер, засовывая руку в передний карман своего рюкзака. Он вытащил что-то похожее на пенни. – Это была идея Мейсена. Я просто прикреплю этот брелок к твоему браслету. – Он аккуратно взял меня за руку, и обхватил пальцами браслет, который Джейк подарил мне на День рождение. Он прикрепил пенни к нему. – Считай себя зачипованной.

Я не сказала ни слова, пристально разглядывая пенни. Эдвард Мейсен был так чертовски мил и, в тоже время, лишал меня дыхания.

- Мне показалось, что это будет честно, если и частичка меня будет там, на твоем браслете.

 

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Он начинал меня злить. Пенни, конечно, очень много значил для меня, но я не могла забыть его истинного предназначения.

 

- Мне, вроде как, нравится это, даже, не смотря на то, что это приспособление для слежения за мной.

Он медленно выдохнул, и довольная улыбка заиграла на его губах.

 

- Это больше, чем штука для слежения, - влез Питер. – Я и над ним немного поработал. С помощью него ты можешь открывать ворота в поместье. Просто, прислонишь его к сенсору. Мы переделали всю навигационную систему в доме на этой неделе. Когда ты будешь заходить в комнату, и на тебе будет этот брелок, свет будет включаться автоматически. Если ты захочешь послушать музыку, я могу закачать весь твой плей-лист в чип, и тогда твои любимые песни будут звучать везде, куда бы ты ни пошла, по всему дому. Мы можем, также, установить температуру в комнатах, какая тебе нравится. С помощью этой штуки мы можем намутить много классных тем. Я постарался сделать его забавным и практичным.

Практичный – я бы это не так назвала.

- А что насчет Эдварда? У него такого нет? Как же тогда лампочки узнают, что он зайдет в комнату? – пошутила я.

 

Эдвард улыбнулся.

 

- О, я тоже уже основательно зачипован. – Он достал из кармана пачку наличных, вытащил их из зажима для денег и передал его мне. В середине зажима из платины был вмонтирован серебряный никель.

Черт бы его побрал!

- А что, если мы оба будем в одной комнате? Чей из чипов решит, насколько холоднее или теплее должно быть в комнате, или какая музыка должна играть? – спросила я, заранее зная ответ.

 

- Все всегда по моему умолчанию, Изабелла. Всегда, - Прямо, как и все теперь, в моей жизни.

Питер встал из-за стола, и собирался уходить, после того, как все мне показал.

 

- Ты не останешься на обед? – спросила я, удивленная почему, черт возьми, он не будет обедать с нами.

 

- Нет, я на… особой диете, - сказал Питер, подмигнув.

 

- Питер ест только в ресторанах, где подают фри, - добавил Эдвард.

 

Питер рассмеялся, перекидывая свой рюкзак через плечо.

 

- Не наезжай, Мейсен. Скорее всего, ты даже ногой не ступал в McDonald's. Ты, даже понятия не имеешь, что теряешь.

 

- Не могу даже представить, - проворчал Эдвард. Я улыбнулась, вспомнив, как он смотрел на чизбургер на летнем празднике. У Эдварда, точно, был исключительный вкус.

После ухода Питера, к нам прислали официанта. Я знала Лина, но не очень хорошо. Он был одним из самых высоких азиатов, которых я видела. Он был худой и спокойный – полная противоположность Эммету. Лин вел себя очень профессионально и принял наши заказы. Никакой ненужной болтовни. Эдвард что-то искал в своем Blackberry в то время, как мы с Алеком болтали о различных вещах.

- Не думаю, что хочу ехать на этот ужин сегодня, - озвучил Эдвард, перебивая нашу беседу. У него был сегодня запланирован ужин с членами правления.

 

- Хочешь, я отменю его? – спросил Алек, доставая свой телефон.

 

- Нет, нам нужно обсудить пару вещей, - Эдвард остановился, а затем его осенило. – С другой стороны, ты, возможно, так же, как и я, сможешь представить им диски. Как насчет того, чтобы не отменять ужин, а самому поехать туда?

 

По-моему, Алек удивился.

 

- Ты хочешь, чтобы я представил им диски?

 

- Ты присутствовал на всех встречах. Ты осведомлен об этом, так же, как и я.

 

Казалось, что для Алека много значило, что Эдвард посылает его на ужин вместо себя.

 

- Обычно, тебе нравится быть единственным, кто наделен подобной информацией.

 

- Я не обязан все контролировать.

Неожиданно я разразилась смехом. Слава Богу, я ничего не ела и не пила в этот момент. Тогда бы я, точно, подавилась или испачкала весь стол. Алек тоже не смог сдержать улыбку. Эдвард же, не заметил ничего забавного. Он зло посмотрел на меня, заставляя тем самым прокомментировать свое поведение. Я решила промолчать.

 

- Но, они ждут, что ты придешь. Я не знаю, как они среагируют, если им придется иметь дело со мной, - сказал Алек, привлекая вниманием Эдварда.

 

- Иметь дело с тобой, ничем не отличается от того, если бы им пришлось иметь дело со мной. Черт возьми, ты моя правая рука. Они знают это.

 

Алек кивнул и немного выпрямился, сидя на своем стуле.

 

- Я буду счастлив поехать.

 

- Брэди может отвезти тебя в «Олимпию», если хочешь. Он мне не понадобится сегодня.

Я улыбнулась Алеку, который, казалось, чувствовал себя королем мира. Больше всего мне понравилось, что Эдвард сделала это ради него. Мой контролирующий, доминирующий, эгоистичный парень сделал это для кого-то еще, просто, отдав бразды правления над пустяковым событием. Надеюсь, он понимал всю значимость этого.

- Романтическая комедия с привлекательной девушкой в главной роли для вас мальчики или боевик с сексуальным героем для нас дам? – спросила я Джаспера по телефону.

 

- Романтическая комедия, только, если там есть обнаженная модель.

 

- Созерцание задницы Кетрин Хейгл сойдет за обнаженную модель?

 

- Нет сисек, нет сделки.

Наши с Джаспером отношения почти вернулись в нормальное русло. Я не была уверена, что с ним сделала Элис, но он больше не высказывался по поводу Эдварда. Он и Элис даже собирались приехать к нам сегодня на вечер пиццы и кино. Это предложил Джаспер. Иметь за спиной друга, поможет мне побороть все дерьмо, с которым мне предстоит столкнуться в жизни.

Мы определились с фильмом, и я, повесив трубку, пошла к кассе. Лем тихо стоял рядом со мной, спиной к кассе так, что он мог наблюдать за входом. Уверена, это, совершенно, не выглядит странным.

Девушка за кассой просканировала мою видео карту, посмотрела на меня, провела диском по сканеру, снова посмотрела на меня, назвала мне сумму к оплате, продолжая смотреть на меня. Она взяла мои деньги и тут лампочка загорелась у нее над головой.

 

- Я уже видела вас.

Обычно, Джаспер покупал фильмы, но я тоже была в этом магазине раньше. Лем среагировал до того, как я успела что-либо сказать. Он обернулся и угрожающе уставился на бедную девочку.

 

Она отступила на шаг, в ответ на странную реакцию Лема.

 

- Вы, та девушка. Та, что встречается с Эдвардом Мейсеном.

 

- Откуда вы знаете это? – спросила я, кладя руку на предплечье Лема, побуждая его расслабиться. Не думаю, что Джеймс отправит девушку в видео магазин, чтобы она похитила меня.

 

Девушка улыбнулась.

 

- Ну, вы, вроде как, знаменитость. – Она обернулась и вытащила журнал «Life and Style» со стойки. – Кто это девушка? Все хотят знать, - сказала она, раскрывая журнал и показывая мне статью и заголовок.

Там была наша с Эдвардом фотография с вечеринки Денали на всю страницу. Еще было несколько фотографий, как мы выходим из «Затмения», еще одна со школы.

- О. Мой. Бог, - я выхватила журнал из ее рук и пробежалась глазами по первому параграфу статьи.

 

« Life and Style» отлично поработал. Там было написано мое имя, где я родилась, мое образование, даже интервью с источником, который рассказал им, что мы с Эдвардом встретились в «Затмении», когда я работала там официанткой. Он утверждал, что мультимиллиардер мистер Мейсен, возможно, уже вне рынка. Источник, приближенный к паре, сказал, что Мисс Свон переехала в поместье мистера Мейсена стоимостью в 13,5 миллионов долларов и с нетерпением ждет, когда же он подарит ей кольцо, что придаст их отношениям официальный статус.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Я, каким-то образом, умудрилась продолжить чтение, переворачивая страницу. Судя по этой статье, Эдвард был знаменит вовсе не благодаря своему программному обеспечению для компьютеров, а тем, что он никогда не был еще сфотографирован дважды с одной и той же девушкой. Тот факт, что я жила с ним, всех очень удивил. Еще там был намек, что я, возможно, беременна. Неизвестный источник не отрицал возможность, что наследник Мейсена уже на подходе. Эдвард Мейсен очень влиятельный и обеспеченный человек. Возможно, именно отцовство, сможет повлиять на его образ жизни. Я кинула журнал на кассу и понеслась на выход.

 

- Ваш фильм! – крикнула мне девушка. Лем взял его и последовал за мной.

- Должно быть, она беременна. Смотрите, как она пытается прикрыть свой животик. Как только ребенок родится, он вышвырнет ее задницу.

 

- Хватит читать эту чушь, - сказал Эдвард, покачав головой.

 

Весь остаток дня я провела в Интернете, в поисках новостей о себе, словно обезумевшая мазохистка. Эдвард приехал домой и ничего из этого не вызвало у него никакого интереса.

 

- Тина из Кентукки думает, цитирую «это, определенно, уловка. Нет никакого ребенка и уверена, после того, как эта конченая официантка раскрутит золотую жилу и Мейсен женится на ней, то она, мистическим образом, потеряет ребенка». Замечательно! Меня обсирают, если я беременна и, если нет!

Эдвард подошел ко мне сзади и закрыл мой ноутбук.

 

- Тине из Кентукки, возможно, лет двенадцать и, похоже, она пересмотрела этих дерьмовых мыльных опер, что так популярны сейчас. Либо, она беззубая неудачница, которая, возможно, вышла замуж за своего двоюродного кузена.

Он стащил меня с барного стула и потянул в сторону от стойки, где я просидела несколько часов. Он обвил меня руками и прикоснулся губами к моему лбу, к щеке, и, наконец, к губам.

 

- Просто, потому, что она из Кентукки, еще не значит, что она неудачница.

 

- Ты защищаешь женщину, которая обвиняет тебя на весь Интернет, - фыркнул Эдвард.

 

- Я защищаю хороших людей из Кентукки, - я опустила голову, упираясь лбом в его грудь.

– Я, не знаю.

 

- Не важно, что хорошие люди из Кентукки или не хорошие люди из Кентукки думают. Важно лишь то, что думаю я.

 

Иногда, он бывает таким самодовольным. Хотя, это выглядело у него настолько естественно, что казалось мне очень милым.

 

- Я, просто, в восторге от того, что люди сразу же подумали, будто я использую тебя. Мне не нравится, что они посчитали, что это была моя идея развивать события, что я хочу женить тебя на себе и иметь от тебя детей.

 

- Ты не хочешь замуж, и иметь от меня детей? – оскорбленно спросил он.

 

Я попыталась выбраться из его объятий, но он рассмеялся и обнял меня еще крепче.

 

- Если хочешь, я могу созвать пресс-конференцию утром, в понедельник, и объявить всем, что ты не беременна и, что это, полностью была моя идея, чтобы ты жила со мной потому, что ты делаешь лучший минет на свете.

Я снова дернулась в его руках. Не было ничего смешного в его пренебрежении. Эдвард был не согласен. Его все это очень забавляло.

 

- Интересно, что они скажут, если я съеду отсюда сегодня же, - припугнула я.

 

Он схватил меня пальцами за подбородок и приподнял его. Его зеленые глаза были мягкими и нежными, мгновенно сжигая весь мой гнев.

 

- Изабелла, люди могут думать все, что им вздумается. Это не имеет значения. Не создавай проблему.

 

- Легко тебе говорить. Они не называли твоего имени и не ставили под вопрос твою честность.

 

- Мы можем подать на них в суд за клевету, если хочешь. Уверяю тебя, у меня отличные адвокаты. Я могу позвонить мистеру Дженксу прямо сейчас.

Я расслабилась в его руках и позволила ему обнимать меня. Ощущение его сильных рук вокруг меня так успокаивали. Быть в объятиях Эдварда так невероятно. Я не могу подавать в суд на каждого идиота за то, что он думает. Тина из Кентукки даже не знает меня. И никогда не узнает. Какая мне разница, что она думает?

 

- Это, просто, расстраивает меня.

 

- А вот теперь, я, точно, хочу подать на них в суд, – Эдвард отпустил меня и достал телефон.

 

Я схватила его за руку.

 

- Мы не будем ни на кого подавать в суд. Я справлюсь с этим.

 

Он отложил телефон и обхватил ладонью мою щеку.

 

- Я не хочу, чтобы ты расстраивалась. Ненавижу, когда что-то, связанное со мной, расстраивает тебя.

 

- Хорошо, что я люблю тебя. В противном случае, это бы было решающее условие.

 

Эдвард снова фыркнул.

 

- Я, правильно понял, таблоиды сплетен - это решающее условие, но ты не собираешься убегать, зная, что тебя пытается похитить мой злейший враг?

 

Таблоиды сплетен проделали отличную работу, заставив меня забыть о реальных проблемах

 

- Ты этого не допустишь, - ответила я, становясь на носочки и целуя его идеальные губы.

Эдвард не был удовлетворен простым поцелуем. Он обхватил ладонями мое лицо и крепко поцеловал меня. Его язык игриво кружил вокруг моего. Он отстранился, оставив на моих губах еще один быстрый поцелуй, а затем схватил меня на руки.

 

- Нам нужно избавиться от этой рабочей одежды.

 

Я обвила руками его шею.

 

- Думаешь, мне нужно переодеться перед приходом Элис и Джаспера?

 

- Нет, я думаю, тебе нужно вообще избавиться от этой одежды, - ответил он, подмигнув.

Он отнес меня наверх, в спальню, и захлопнул ногой дверь.

 

- Ты, самое важное, что есть в моей жизни. Ты же знаешь это, не так ли? – спросил он, глядя на меня таким неистовым взглядом, что мое сердце забилось с удвоенной скоростью.

 

Это было настолько близко к «я тебя люблю». Я улыбнулась и поцеловала его в щеку.

 

- Я знаю.

Эдвард положил меня на кровать и стал целовать шею, пока расстегивал мою блузку. Я скинула туфли и потянулась к его ремню. Его пятичасовая щетина приятно щекотала нежную кожу на моей шее. Эдвард умел дарить столь разнообразные ощущения, что я, порой, просто лишалась чувств. Я руками обхватила его эрекцию, такую твердую и гладкую. Его губы были такие мягкие, а его язык был теплым и шершавым. Поцелуями он прокладывал дорожку вниз по моему телу. Он оттянул чашечку моего лифа, тут же обхватывая напрягшуюся плоть. Легкий стон сорвался с моих губ. Это невероятно как сильно заводило меня, наблюдение за тем, что он творил с моим телом. Он, не просто доставлял мне удовольствие, я обожала смотреть на него, когда он выглядел, так чертовски сексуально, доставляя мне удовольствие. Его горящие изумрудные глаза встретились с моими в тот момент, когда он нежно провел немного колючей щекой по моему возбужденному соску. Я плавилась лишь под одним его взглядом, но его вид, вкупе с ощущениями, которые он мне дарил, просто, сжигали меня.

Его руки скользнули вниз, забираясь мне под юбку, он провел ими вверх, пока не подобрался к моим трусикам.

 

- Когда ты не обнажена, ты должна все время носить юбки. Мне нравится легкий доступ к цели, - сказал он, срывая трусики с моего тела одним лишь движением.

Он схватил меня за ноги и потянул к краю кровати. От этого движения моя юбка задралась еще сильнее, открывая полный доступ. Он развел мои ноги и опустился на колени.

 

- Красивая, - вымолвил он, улыбаясь, как мальчик. Его пальцы порхали вверх-вниз по моим бедрам. – Надеюсь, наши гости задержатся.

Боже, а я то, как надеюсь!

- Он был намного лучше в «Идентификации Борна», - сказала Элис в то время, как Мет Деймон выстрелил в парня на экране.

Я прижималась к Эдварду, положив голову ему на грудь в то время, как его рука перебирала мои волосы.

– Гораздо сексуальней, - ответила я.

Рука Эдварда замерла.

- Я проигнорирую этот комментарий.

- Он больше не хочет быть секс символом. Вот почему, потом он стал выбирать совершенно другие роли. Думаю, это повлияло на его популярность, - заметила Элис.

 

- Когда я был в Дании, там продавались майки с надписью «Метта Деймона в Президенты». Думаю, он довольно популярен у датчан, – сказал Эдвард прозаично.

 

Я захихикала. Что за чушь? Зерно попкорна полетело в мою сторону с того места, где сидел Джаспер.

 

- Никаких разговоров во время фильма.

Я подобрала попкорн и положила в рот. У меня был трудный день, но вечер пиццы и кино немного поднял мое настроение. Джаспер и Эдвард стали ладить. Я даже задумалась, что мы можем собираться почаще вот так, вчетвером. У нас был шанс на нормальную жизнь, если бы только Джеймс Хантер оставил нас в покое.

 

- Знала же, что надо брать фильм с Кетрин Хейлг и Эштаном Катчером, - сказала я, поедая вместе с Эдвардом попкорн, что стоял у меня на коленях.

 

Элис оторвал голову от плеча Джаспера.

 

- Я слышала, что он сексуально курит в этом фильме. Почему мы не взяли его?

 

- Там нет сисек, - ответила я, усмехнувшись.

 

Джаспер начал смеяться.

 

- Мне они не нужны, - заявила Элис.

 

Зазвонил телефон Эдварда. Он зашевелился подо мной, доставая трубку из кармана. Прочитав сообщение, он положил его обратно.

 

- Это Алек, говорит, что ужин прошел хорошо, и он возвращается домой.

 

- Хорошо. Думаю, для него много значит то, что ты доверил ему.

 

Он улыбнулся и поцеловал меня в макушку. Если Эдвард мог немного расслабиться в отношении работы, не беря на себя всю ответственность, то это многое упрощает для него. А когда Эдвард не загружен, мне от этого еще легче.

Фильм закончился, но мне было так уютно, что не хотелось вставать и включать свет. К тому же, я была готова, чтобы все ушли и Эдвард мог снова отнести меня наверх. Конечно, я не возражала снова заняться любовью прежде, чем провалиться в беззаботный сон.

Элис устала не так, как я. Она встала и включила свет в игровой комнате. Я убедила Эдварда, чтобы посмотреть фильм здесь, а не в кинотеатре, где мы не смогли бы друг к другу прижаться.

- Мистер Хейл, я бросаю вам вызов в пул, - сказала Элис, протягивая ему руку.

- Вызов принят, мисс Мейсен, - согласился он, беря ее за руку и поднимаясь. – Правда, у меня нет наличных, поэтому тебе придется придумать, на что еще мы сможем сыграть.
Я закатила глаза. По-моему, им уже пора валить. Их прелюдия в виде битка (в бильярде: шар по которому бьют кием, в отличие от играемого шара, который загоняют в лузу) и кия, напоминает дешевый порно фильм. Где я тут пропустила название?

- Так что, я приглашен на следующий вечер пиццы и кино? – спросил Эдвард, играя пальцами с пенни на моем браслете.

 

Я чуть передвинулась и положила голову ему на колени, вытягивая ноги на диване.

– Ты приглашен на все мои вечера пиццы и кино.

 

- Хорошо, - он переплел наши пальцы и притянул мою руку к губам, оставив поцелуй на моем запястье.

 

- Сегодняшний вечер затмил весь мой дерьмовый день. Это напомнило мне, что неважно, о чем все эти люди вокруг говорят. Все, что имеет значение – это люди, которых я люблю.

 

- Обещай мне, что ты больше не будешь лазить по этим глупым сайтам сплетен. Нет причин обращать внимание на противных людей.

 

Я стала перебирать пальчиками его бакенбарды, что росли у него на щеке.

 

- Если бы я только могла и на работе не замечать противных людей.

 

Эдвард перехватил мое запястье.

 

– Что за противные люди у тебя на работе? – суровость его тона напрягла меня.

 

- Ничего особенного. Просто есть одна личность, которая обращается со мной, как с дерьмом.

 

- Кто?

 

- Джейн-Пэйн, – хихикнула я. Ну и смешная кличка.

 

- Что? – Эдварду она не показалось смешной.

 

- Прости, некоторые называют ее так потому, что она и, правда, иногда, бывает болью в заднице. Джейн Нельсон - заведующая кафедрой английского языка. Она доставила мне сегодня немного проблем, когда я задала ей вопрос на собрании кафедры утром. На самом деле, она, постоянно, меня достает.

 

- Джейн Нельсон? – повторил он ее имя, будто заносил его в свою супер-память.

 

- Да ладно, - сказал я, присаживаясь. – Давай посмотрим на их матч-реванш. Не хочу думать о работе до понедельника, - я встала и протянула ему руку, помогая встать.
Эдвард выглядел не очень-то довольным, но взял мою руку. Когда он встал, зазвонил его телефон. Он выглядел озадаченным, глядя на определитель.

 

- Мейсен, - он остановился, внимательно слушая, что говорит ему звонивший. – Когда? Где? Есть какая-нибудь информация о людях, которые находились в машине?
Случилось что-то плохое. Эдвард был в ярости. Его руки неистово хватались за волосы. Я задумалась над тем, чтобы позвать Тайлера. Он отключил телефон, и я тут же увидела отчаяние у него на лице.

 

- Произошла авария. Мне нужно идти.

 

Он был уже почти у двери, когда я остановила его.

- Кто попал в аварию? – я посмотрела на Элис, которая сейчас тоже направлялась к Эдварду. Я испугалась за Карлайла и Эсме. Элис с Эдвардом не переживут, если с ними что-то случится.

 

Он посмотрел на меня с паникой в глазах.

 

- В аварию попала моя машина.

Алек и Брэди.

- Я пойду с тобой, - сказала я ему и это не была просьба.

 

Я схватила куртку и сумочку, пока Эдвард с Тайлером ждали меня у входа в гараж. Его Мерседесы были, что называют mbrace – система спутниковой связи, специально разработанная для Мерседесов. Они позвонили Эдварду, когда не получили ответа от кого-нибудь из тех, кто был в автомобиле после того, как сработали подушки безопасности. Они, также, связались со службой скорой помощи, но у них не было информации о состоянии тех, кто находился в машине. Попытки Эдварда связаться с Алеком или Брэди тоже были безуспешны.

С помощью GPS навигации Эдвард определил, где сейчас находится автомобиль, и мы направились туда. Предположительно, место аварии было в двадцати милях от города. Тайлер вел автомобиль, пока Эдвард обзванивал больницы, пытаясь узнать, не поступали ли к ним двое мужчин после аварии.

Пара зевак и огни машины скорой помощи облегчили нам поиски места аварии. Тайлер остановился, и к нам тут же подошел офицер полиции. Эдвард выскочил из машины, перепрыгивая через ограждения, которые отделяли место аварии, от проезжей части.

 

- Сэр, пожалуйста, вернитесь в свой автомобиль, - вежливо потребовал офицер.

 

- Это моя машина, - сказал Эдвард, игнорируя его и продолжая идти к месту аварии. Я выскочила и последовала за ним.

 

- Сэр, - снова попросил офицер, в этот раз, хватая Эдварда за руку. Я знала, что он совершает ошибку.

 

Эдвард тут же среагировал, отталкивая полицейского.

 

- В этой машине были наши друзья. Близкие друзья, - объяснила я, пытаясь встать между Эдвардом и уже недовольным офицером. – Пожалуйста, мы просто хотим узнать какую-либо информацию о наших друзьях.

 

- Их отвезли в больницу, мэм. Вам, действительно, нужно вернуться в машину. Вы не можете парковаться здесь. Это может повлечь за собой еще одну аварию.

На этот раз я схватила Эдварда за руку. Мы находились на четвертой полосе дороги. Как только мы обошли пожарную машину, то увидели Мерседес. Пожарные тушили пламя. Машина была перевернута и, похоже, врезалась в дерево прежде, чем перевернулась. Все стекла были выбиты и кузов смят. Дверь со стороны водителя отсутствовала. Чтобы не случилось - это было плохо, очень плохо.

Я потянула Эдварда назад в машину. Нам нужно быть в больнице, а не здесь. Тайлер узнал, в какую из больниц отвезли мужчин, и мы мгновенно направились туда.

Эдвард все время смотрел в окно. Всю дорогу он не проронил и слова. Невыносимая смесь страха и паники стала овладевать мной. Я не только переживала за Алека и Брэди, но и о том, что же будет с Эдвардом, если с ними случится что-то ужасное.

Медсестра за стойкой в отделении скорой помощи была дружелюбной, но знала лишь немного о случившемся. Она только подтвердила, что мужчин, пострадавших в этой аварии, доставили к ним, но больше ничего не могла сказать потому, что мы не являлись членами семьи. Хотя, мы были семьей, но не в том смысле, в каком это важно для больницы.

Эдвард достал телефон и стал звонить Бог весть кому. Тайлер отвел меня в зал ожидания и попросил присесть. Я видела беспокойство в его глазах. Больше всего мы переживали за Эдварда. Если Алек или Брэди сильно пострадали, это убьет его.

 

- Сюда едет дочь Алека. Родители Брэди живут в Небраска. Они не приедут сюда, пока я не помогу им, - сказал Эдвард, подходя ко мне и начал расхаживать туда-сюда.

Сейчас он был очень сконцентрированным. Он пытался, как мог, контролировать всю ситуацию. Он организовал приезд сюда всех членов семьи. Он позвонил Карлайлу, чтобы узнать, сможет ли тот использовать свои связи в медицине, чтобы получить информацию. Он позвонил Питеру и прошептал что-то о медицинских записях. Что-то подсказывало мне, что компьютерную систему больницы «Святого Франциска» взломают.

Вскоре приехала дочь Алека. Маленькая блондинка была не на много старше меня. Она поприветствовала Эдварда, и он повел ее к стойке. Через минуту, вышел кто-то из реанимационного отделения, и увел с собой ее и Эдварда. Мы с Тайлером обменялись взволнованными взглядами, но не сказали друг другу ни слова.

Я понимала, почему Эдварду нужно было что-то делать, ведь сидеть и ждать было просто невыносимо мучительно. Каждая секунда была, словно вся жизнь. Это было в миллион раз хуже, чем в прошлый раз, когда мне пришлось сидеть в зале ожидания отделения скорой помощи. Тогда я знала, что Эдвард был относительно в порядке. На этот раз, у меня не было этой успокаивающей информации. Жуткие мысли промчались в моей голове, и они были вовсе не о том, что случилось с Брэди и Алеком. Это были мысли, вызывающие чувство вины. Я благодарила Бога, что Эдвард послал Алека вместо себя на ужин, ведь, иначе, он сейчас, возможно, мог быть мертв или сильно покалечен. Мне очень нравился Алек. И Брэди нравился, хоть мы только и обменивались, что приветствиями и прощаниями. Но я любила Эдварда. Если бы сегодня в машине был он, я бы этого не вынесла, и никто бы не объяснил ни мне, ни Тайлеру, что случилось, и не пустил меня к нему.

Прошло пятнадцать минут. Дверь реанимационного отделения открылась, и оттуда вышел Эдвард. Я вскочила на ноги и кинулась к нему до того, как он успел ступить и пару шагов. Глядя на его лицо и влажные от слез щеки, я знала, что он скажет мне не то, что я хочу услышать.

Я кинулась к нему, обнимая, но он не обнял меня в ответ. Он был таким безжизненным. Он просто стоял неподвижно в моих объятиях. Он даже перестал дышать. Его неподвижность пугала.

 

- Алек мертв, - пробормотал он, голосом без эмоций.

 

Он произнес всего два слова, которые просто разорвали мою душу. Мое сердце разрывалось от боли за Алека и за Эдварда. Я крепче обняла его, даже, несмотря на то, что он так и стоял без движений.

 

- Мне жаль. Мне так жаль, - пробормотала я в его грудь в то время, как слезы текли по моим щекам.

Все, за что Эдвард ненавидел себя и свою жизнь, начало свое разрушительное действие в этот самый момент, и я ничего не могла уже сделать, чтобы предотвратить это.

 

 

Глава 18.

Пятница, пятнадцатое октября, полдень.

В день, когда мы хоронили Алека, шел дождь. Было такое ощущение, что он не переставал с того самого дня, когда он погиб. Я стояла, склонив голову, вместе с Эдвардом под зонтом. И, даже во время речи священника, все, что я могла слышать, это как капли дождя отбивали ритм по эластичному нейлону, раскинутому над нами. Холодный ветер пронизывал до костей, отчего я немного тряслась.

Эдвард был, совершенно, стоик. Он неподвижно стоял рядом со мной; спина прямая, широкие плечи, взгляд, устремленный куда-то вперед. За всю неделю он не проронил и слезинки. Он плакал вместе с дочерью Алека в ту ночь, в отделении скорой помощи, но, с тех пор, больше не позволял себе выплескивать эмоции.

Я, напротив, плакала каждую ночь. Я плакала из-за того, что потеряла друга. Плакала из-за чувства вины, съедающей меня. Я была рада, что это был не Эдвард. Но, в основном, я плакала потому, что я проиграла борьбу за то, чтобы удержать мужчину, которого я люблю. Всем завладела темная сторона Эдварда. Она не просто победила, она надрала мне задницу.

Сегодня утром я проснулась одна, как обычно, на этой неделе. Эдвард совсем не пришел спать, его сторона кровати была холодной и заправленной. Я не была уверена, спал ли он вообще. Темные круги под его глазами, давали мне отрицательный ответ. Мы обменялись парой слов за завтраком, но пропасть между нами была такой огромной, что я не была уверена, что смогу ее преодолеть.

Большую часть времени, на этой неделе, он проводил, помогая устроиться семье Алека. Его дочь, Карен, жила в пригороде Сиэтла со своим мужем. У нее был брат в Калифорнии, а их мать, жена Алека, жила в Чикаго. Также у Алека был брат, который жил в Нью-Йорке. Собрать их всех вместе так, как хотелось Эдварду, было проблематично, но он смог все организовать.

Раньше я не думала о семье Алека, не знала, что он был разведен или того факта, что у него были дети. Но теперь, я осознала, насколько мало знала о человеке, которого называла своим другом. Он был помощником Эдварда и его правой рукой. Предпочитал говядину морепродуктам и никогда не добавлял соли в блюда, что ел потому, что следил за уровнем потребления натрия. У него были безупречные манеры и самая добродушная улыбка. Я знала, что он любит Эдварда, как сына, и никогда не сомневался в том, что тот отвечает ему взаимными чувствами.

В промежутках между организацией похорон, Эдвард ездил проведывать Брэди. Благодаря ремню безопасности и воздушным подушкам, у него не было опасных для жизни повреждений, но, все же, он был в плохом состоянии. Как только он стал транспортабелен, Эдвард организовал, чтобы его перевезли в клинику Harborview. Он хотел, чтобы Брэди лечил врач, которому доверяет либо он, либо Карлайл.

Брэди был в сознании, но, к сожалению, не помнил, что, именно, случилось. Он помнил лишь то, что забрал Алека из ресторана и направился в долгий путь домой, но детали аварии помнил размыто. Он смутно припоминал, что его машину кто-то окружил, отчего он не мог ехать с той скоростью, с которой хотел. Несколько очевидцев, которых мы нашли, утверждали, что три машины гнались за Мерседесом, из-за чего он летел на опасной скорости. Алек сидел на заднем сидении, не пристегнутый ремнем безопасности. Его выкинуло из машины, и он получил смертельную травму головы. Время смерти было установлено прямо на месте аварии.

Я сказала полиции, что это сделал Джеймс Хантер. Я говорила это любому, кто меня слушал. Я была под таким впечатлением от произошедшего, что один из полицейских спросил меня, была ли я под действием лекарств. Я узнала, что в ту ночь, сам Джеймс был в Чикаго на свадьбе кого-то из членов семьи. Два свидетеля смогли подтвердить информацию, что он был вдали от штата Вашингтон.

Полиция сказала, что Джеймс выглядел довольно расстроено новостью о смерти Алека. Ага, как же, расстроен. Он был расстроен из-за того, что ему снова не удалось убить Эдварда. Детектив смотрел на меня, как на сумасшедшую, отчего я и, правда, чувствовала себя такой. Тайлер, в буквальном смысле, вынес меня из участка. Никто не хотел слушать, и, снова, Джеймсу смерть сошла с рук. Даже мой собственный отец не понимал, как мы можем возбудить дело против неуловимого мистера Хантера без каких-либо доказательств. Все, что у нас было, это полученные незаконным путем письма и записи телефонных разговоров. Но, ни в одном из них, не упоминалось о крушении автомобиля Эдварда. А даже, если бы там что-то и было, Эдвард сказал, что мы, в любом случае, не можем сказать об этом полиции. Эдварду доложили о перехваченном сообщении для Джеймса, в котором говорилось, что «Лев» устранен, а через несколько часов было сообщение о том, что произошла ошибка и «Лев» сбежал.

Джеймс хотел смерти Эдварда, но, едва ли он знал, что убив кого-либо из его окружения, он мог причинить ему еще больше боли. Эдвард не разговаривал со мной. Он едва даже мог смотреть на меня. И, определенно, он не позволял мне подойти и успокоить его. Он не хотел успокаиваться. Он считал, что не заслуживает этого. Я понимала, к чему все это ведет. Эдвард, еще раз, взвалил на себя вину, словно пуленепробиваемый жилет. Он был непроницаем, я не могла пробиться к нему, как бы сильно не пыталась.

Священник закончил свою последнюю молитву, и гроб с телом Алека стали погружать в холодную, мокрую грязь. Я вытерла слезы, которые ручьями текли по моим щекам носовым платком, что сжимала в кулаке на протяжении всей церемонии. Члены семьи Алека стали бросать розы в яму. Когда все было закончено, Эдвард передал зонт Тайлеру и приказал ему отвести меня в машину.

Я подошла к автомобилю, но не села в него. Каллены, Элис и Джаспер расселись по машинам, которые были припаркованы рядом с нашей. С дороги я наблюдала за Эдвардом, стоящим под дождем. От воды его волосы приобрели цвет античной бронзы. Он стоял, не шевелясь, около могилы Алека, совершенно неподвижный, словно статуя, олицетворяющая скорбь и чувство вины.

Темная сторона - Белла
1: 0

Игнорируя постоянные просьбы Тайлера сесть в машину, я позволила Эдварду постоять там три минуты прежде, чем необходимость спасти его от него же самого не взяла надо мной верх. Он промок до нитки и не подавал никаких признаков жизни. Я подбежала к нему и схватила за руку.

- Пожалуйста, милый, пойдем со мной в машину. Ты простудишься, если будешь так и дальше тут стоять, - умоляла я, крепко сжимая его руку.
Он не сдвинулся с места, но заговорил.
- Мой отец пытался убить меня.
Я замерла. Дождь стал лить сильнее в тот момент, когда он раскрыл свой последний секрет.
- Он завлек меня в подвал в нашем доме, спустя неделю после похорон мамы. Он сказал, что ему нужна помощь, что он не может что-то найти. Пахло сажей и плесенью, - он скривил нос, будто, прямо сейчас, мог почувствовать этот запах. – Так пахнет смерть. Там внизу было так темно. Лишь дурацкий пластиковый фонарик красного цвета был у него в руке. Я не знал, откуда он. Он не дал мне его подержать, даже, не смотря на то, что заставил меня спуститься вниз первым.

Где-то далеко прогремел гром, словно предупреждение о том, что буря только ухудшится.

- Внизу не было ничего, чтобы мы могли взять с собой. Все было разрушено и залито водой, которой тушили пожар. Мне хотелось уйти. Я был зол на него за то, что он привел меня сюда. Мне не хотелось быть там. Там погибла она. Она сгорела там. Мне казалось, что я мог почувствовать ее. Она ненавидела меня, я был уверен. Прямо, как и он. Мое сердце билось чертовски сильно, и было охренеть, как холодно.

Я взяла его ладонь в свою руку, пытаясь удержать и не позволить потеряться в ужасных воспоминаниях.

- Мне хотелось поехать в отель, где мы остановились с Эсме. Он встал, преградив путь к лестнице, к единственному выходу. У него не было намерения, чтобы кто-то из нас вообще вышел оттуда. Хотя, я не догадывался об этом, пока он не вытащил пистолет.

Слезы смешались с безжалостными каплями дождя. Стало трудно дышать.
- Я думал, что он разговаривал сам с собой, психологически подготавливал себя убить свою плоть и кровь. Желать этого и, на самом деле спустить курок, это две совершенно разные вещи. Я помню, как он ходил туда-сюда, словно зверь, загнанный в клетку, но, именно я, был в ловушке. У меня не было выхода.

Он крепче схватил мою ладонь, и я сжала его в ответ, давая понять, что я рядом. Я здесь, с ним, и я не оставлю его.

- Он посветил на меня фонариком. – Эдвард поднял руку и зажмурился, будто укрывался от света, которого не было. Будто он вернулся в то время, в подвал. – Я пытался закрыться от него, чтобы он не слепил меня. Я не хотел, чтобы он подумал, будто я боюсь его. Но я боялся. Всю неделю до этого, он делал вид, что меня не существует. Но, долго это не могло продолжаться. Ему нужно было сделать так, чтобы я и, правда, не существовал.

Я почувствовала дрожь в теле Эдварда. Возможно, это было от холода, но, что-то подсказывало мне, что воспоминания были тому виной.

- Все дети, обычно, берут. Берут, берут, берут. И я брал по максимуму. Я был высокомерен и беспокоился только о собственных интересах. Моя неспособность делать так, как мне говорили, забрала мою мать у него. Хотя, в конце концов, она обрела лучшую жизнь. Он не мог позволить мне выйти сухим из воды. Он не мог остаться в стороне и позволить мне продолжать дышать, в то время как моя мать уже никогда не будет на это способна.

- Ах, Эдвард, - вздохнула я. Мой голос дрожал вместе с ним.

Он повернул голову и впервые посмотрел на меня. Его глаза были черными, как ночь, темнота, в буквальном смысле, поглотила его.

- Но он был прав. Я убил ее, Изабелла. Она умерла из-за меня. Поэтому, я не возражал. Я просто стоял там и ждал, чтобы он загасил мое несчастное существование.

Он перевел взгляд с моего лица на точку перед ним, где-то в дали.
- Но, он оказался таким чертовым трусом. Он трясся, как лист, и уронил фонарик. Помню, как разлетелись искры от того, что тот упал в воду, которая покрывала полы. С минуту лампочка еще горела, но затем вырубилась. Я помню, как наблюдал за тем, как гаснет свет. Ждал и смотрел, раздумывая над тем, умру ли я до того, как он погаснет.

Эдвард резко вскинул свою свободную руку так, будто в ней был пистолет.
- Ты сделал это! Ты забрал единственный смысл моей жизни. Ты понимаешь, почему я должен это сделать?

Будто он возрождал все события прямо передо мной, повторяя слова, которые ему говорил отец. Злость и боль в его голосе, сломали мое уже и так серьезно поврежденное сердце.
- Я понимаю. Понимаешь? Да, понимаю!

Гром прогремел прямо над нашими головами, а дождь лил стеной, в то время как Эдвард воспроизводил свои болезненные и ужасные воспоминания.
- Бах! – Эдвард притворился, будто стреляет из пистолета, а затем показал, что пришла его смерть. Гром прогремел в унисон с его криком.

Мои ноги пошатнулись от взрывной волны его мины. Эдвард повернул голову и посмотрел на меня, словно озадаченный маленький мальчик.
- Но я не умер. Меня даже не задела пуля. Они не смогли найти ее. Из магазина пропало две пули, но они не смогли найти ту, которой он в меня стрелял. Она испарилась. Некоторые люди подумали, что я выдумал все это, что мне почудилось. Они думали, он вовсе не стрелял в меня, но он сделал это, Изабелла. Он сделал это, но, по каким-то причинам, я не умер. Будто Господь хотел наказать меня тем, что не дал умереть. Это мое наказание за то, что я убил ее. Будто я - бессмертен. Это мое проклятие – быть бездушным монстром, принося лишь смерть всем вокруг меня.

Я отпустила его руку и обхватила ладонями его лицо. Его кожа была, словно лед. Я собрала все мужество в себе, и возразила ему.
- Это не правда! Это, совершенно, не правда. Ты не убивал свою маму, Эдвард. Ты не убивал Алека.
- Я сделал это! – закричал он, вырываясь из моей хватки. – Я послал его на этот ужин! Я послал его, когда сам знал, что враги пытаются убить меня. Я изменил планы в последнюю минуту. Я должен был быть на этом ужине. Я отправил Алека на моей машине, с моим водителем. Он умер из-за того, что я не могу умереть!

- Ты не бессмертный, Эдвард. Ты такой же человек, как и я. Ты чувствуешь, ты дышишь, в тебе течет кровь, ты любишь и ты любим. Ты человек.

Он яростно покачал головой, сжимая кулаки.
– Я монстр. Ты сама это сказала не так давно.

Я снова попыталась схватить его, но он не позволил мне, отталкивая и отходя в сторону.
- Ты не монстр. Монстр не может чувствовать вину, как ты. Я бы не любила тебя, если бы ты им был. А я люблю тебя, очень сильно. Пожалуйста, пойдем со мной в машину.
- Я приведу тебя к смерти. Ты что, не понимаешь? – его муки переполняли нас обоих.
Я покачала головой.
- Ты не убьешь меня. Пойдем со мной в машину, - я тянула его за руку, пока он не сдвинулся с места.

По дороге к Мерседесу, я заметила, что его семья все еще ждала нас, и наблюдала за всем происходящим из машин. Я встретилась взглядом с Элис. Она выглядела такой же несчастной, как я себя чувствовала. Сев в теплую машину, я попросила Тайлера ехать сразу домой. Эдвард помог семье Алека организовать поминальный обед, но сам он был сейчас не в том состоянии, чтобы находиться среди людей.

Он молча сидел на заднем сидении и дрожал. Я сняла свой промокший пиджак и попыталась заставить его снять свой.
- Ты весь промок, - сказал я, помогая ему стянуть пальто.
Эдвард, казалось, не замечал своего состояния. Вода с его волос капала прямо на нос и щеки. И он даже не пытался стереть ее. У меня зуб на зуб не попадал, но я обняла его, пытаясь хоть как-то согреть. Грудь болела, откликаясь на его боль. И я ничего не могла сделать, чтобы избавить его от нее, или, хотя бы, немного облегчить.

Тайлер доставил нас в поместье. Карлайл тоже поехал за нами. Я повела Эдварда в дом, и мы поднялись наверх. Высвободив его из мокрой одежды, я включила нагреваться воду в душе, срывая свою одежду на ходу. Я открыла горячую воду на полную мощность и затащила Эдварда под струи воды вместе со мной. Поначалу вода обжигала, пока кожа не привыкла к теплу. Я обвила его руками и прижалась своим обнаженным телом к нему. Он обнял меня в ответ. Мы стояли в тишине, позволив воде делать свою работу, бороться с физическим переохлаждением.

- Я люблю тебя очень сильно. Я люблю тебя больше, чем что-либо, - повторяла я снова и снова в надежде, что мои слова, хоть немного, залечат огромную дыру в его груди.

Он молчал, но позволял мне обнимать его. Он позволил мне говорить о своих чувствах. Я изо всех сил старалась показать, как забочусь о нем, в надежде, что этого будет достаточно, хоть я и осознавала, что нет. Сэр Эдвард Мейсен сделал то же самое, что и Джеймс. Он попытался убить Эдварда, но промахнулся, ранив его тем самым больше, чем, если бы попал в цель.

Темная сторона - Белла
2:0

Я знала о существовании посттравматического стресса, как о чем-то связанном с ветеранами войны во Вьетнаме или людьми, которым пришлось пройти через события, подобные 11 сентября. Но, я и представить себе не могла, что это будет с Эдвардом.

После душа, я обтерла его полотенцем, одела его и себя в удобную одежду и легла с ним на кровать, перебирая пальцами его волосы и слегка поглаживая его спину, пока он не уснул. Мне хотелось, чтобы сон смог унести меня подальше от всего этого, но я была слишком встревожена. Мне было не до сна. Я вылезла из кровати и спустилась вниз. Члены семьи Эдварда и Джаспер сидели и ждали нас.

После того, как все секреты были раскрыты, у меня не было проблем, о чем стоит говорить с его семьей, а о чем нет. Очень помог Карлайл. Он объяснил, что посттравматический стресс – это, когда человек вновь переживает болезненное событие. Иногда, это выражалось в виде ночных кошмаров, иногда, на человека, страдающего подобным стрессом, накатывали воспоминания или видения событий.

Казалось, что его семья была осведомлена, что Эдварду часто снились события, произошедшие в ту ночь, в подвале. Эдвард говорил Карлайлу, что сны стали беспокоить его меньше. Когда он стал спать со мной, все стало другим, его мозг, каким-то образом, успокаивался. Исходя из слов Карлайла, наши отношения с Эдвардом снизили частоту проявления симптомов за последние два месяца.

В течение нескольких лет, Эдвард был эмоционально закрытым человеком. Это был его способ отстранения. Он претворялся, что его ничего не волнует. Когда в его жизни появилась я, все кардинально изменилось. Его признание Элис в том, что он любит ее – это настоящий прорыв потому, что за последние пятнадцать лет, Эдвард впервые признался в своих чувствах по отношению к кому-либо. Карлайл спросил меня, без лишнего любопытства, заметила ли я, что Эдвард стал больше говорить о чувствах. Так и было. Последние несколько недель он очень, очень, старался дать название всем тем чувствам, что он испытывал. Он долго подавлял их в себе, поэтому не удивительно, что ему это давалось с трудом.

Эдвард также избегал вещей, которые могли напомнить ему о том событии. Подвалы – огромная мина. Я помню, как лишь упоминание о подвале напрягло его, когда я впервые была у него в поместье. Он так же не любил темные и сырые помещения. Я снова подумала о том, как озадачен он был, когда я ему предложила провести ночь в палатке, в то время как шел дождь. Зная теперь, как это могло быть трудно для него, тот факт, что он остался и занялся со мной любовью, теперь значило для меня еще больше.

Список его симптомов был огромен, вырисовывая идеальную картину состояния Эдварда. Чрезмерная жажда быть в курсе всего, раздражительность, вспышки гнева, чувство вины за то, что остался жив, со всеми этими вещами Эдварду приходилось бороться изо дня в день. Карлайл почувствовал, что все эти вещи стали меньше выражаться с тех пор, как Эдвард стал встречаться со мной. Его привязанность ко мне имела огромную силу, но она была способна, как вести его вперед, так и тянуть далеко назад. Мысль о том, что он может потерять меня, до ужаса пугала его.

Карлайл убедил Эдварда обратиться за помощью к профессиональному психотерапевту, к которому, я полагаю, он ходил без моего ведома. К сожалению, он, до сих пор, не очень-то верил в это и посетил только одну консультацию, не намериваясь идти туда снова. Эсме же добавила, что, даже один факт того, что он пошел туда, имел огромное значение, и они на это даже не надеялись.

Вся эта информация была полезна, но, в тоже время, шокировала меня. Весь этот день был таким дерьмовым, что я не могла дождаться, когда же он закончится. Элис сидела молча. Она не вымолвила и слова, пока я разговаривала с ее тетей и дядей.
- Ты в порядке, Эл? – спросила я, прерывая ее мрачные мысли.
Она нахмурила брови, будто пыталась придумать, как выразить то, что чувствует сейчас.
– Прямо, как когда мама умерла. Это даже хуже, чем после маминой смерти.
- Мы должны быть рядом с ним. Мы нужны ему, - кивнул Карлайл.
Элис покачала головой.
- Он нам не позволит. Я знаю о кошмарах и воспоминаниях. Я знаю, каково это чертовски отчаянно желать избавиться от своих мыслей, чтобы вообще ничего не чувствовать. То, через что он сейчас проходит, похоже на то, что я чувствовала, переживая о том, если бы он не вышел тогда из конюшни. Если бы он умер… - она опустила голову на руки.

Эсми встала и подсела к племяннице. Они с Джаспером старались успокоить ее. Я не могла ее утешить. Я просто утонула в несчастиях Мейсенов. Все это, просто, затягивало меня, и я боялась, что уже и сама не смогу выбраться на поверхность.
- Мне так жаль, Белла, - сказала Элис своим тихим голоском.

Она извиняется передо мной?

Она извиняется потому, что знает. Знает, что темная сторона Эдварда возвращается…черт, она уже была здесь.

Прежде, чем я успела что-либо сказать, с верхнего этажа послышался крик. Вопль Эдварда был ужасающим. Я вскочила на ноги и помчалась по лестнице вверх, перепрыгивая через две ступеньки. Тайлер бежал прямо за мной. Я влетела в комнату, и тут же включился свет, благодаря пенни на моем браслете. Эдвард метался в кровати, разрывая на части подушку. По всей комнате были разбросаны перья, покрывающие кровать, на полу, покрывающие Эдварда. Мы с Тайлером оба стояли в замешательстве, не уверенные, как его упокоить. Элис юркнула мимо меня к брату. Она залезла на кровать, не переставая шептать его имя.
- Эдвард, Эдвард, все в порядке, Эдвард, Эдвард.
Она дотронулась до него, и он тут же успокоился. Его глаза раскрылись, и паника в них была настолько реальной, будто он не осознавал, приснилось ему все или было наяву.
- Все в порядке. Ты дома. Ты в безопасности, - Элис села рядом с ним и стала гладить его по руке.

Он смотрел на нее таким взглядом, будто пытался определить, реальна она или нет. Его дыхание начало замедляться, а паника утихать.
- Это был сон. Это было не по-настоящему. Это был просто сон, - уверяла его Элис.
- Сон, - пробормотал он, садясь на кровати и погружая руки в свои взлохмаченные волосы.
Элис, дотронулась до его рук.
- Ты нужен мне, Эдвард. Ты, единственный, кто может позаботиться обо мне, помнишь? Мы должны заботиться друг о друге. Так, как мама хотела. Ты нужен мне. Хорошо? Ты понимаешь, что я говорю?

Он кивнул и прикоснулся к ее лицу пальцами, вытирая слезы, которые бежали по ее щекам.
- Я люблю тебя, - прошептала она, переполненная эмоциями.
Они оба сидели там, на кровати, не говоря ни слова. Он гладил ее ладонью по щеке, а его лицо, при этом, было искажено болью. Я знала, что внутри он ненавидит себя за это. Он боролся с чувством вины и горем.
- Мне нужна Изабелла, - наконец ответил он. Тот факт, что он не ответил на ее признание в любви, не обрадовало ни меня, ни ее.
Я подошла ближе.
- Я здесь.
Я поменялась с Элис местами, и она сразу же вышла из комнаты. Щелкнула дверь и я поняла, что вышли все остальные, оставив нас наедине.
Он осмотрел меня, проводя своей трясущейся рукой по мне, будто убеждаясь, что я жива и невредима.
- Ты в порядке.
Я смахнула перья с его взъерошенной челки.
- Я в порядке. Ты как?
- Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - пробормотал он.
Я переползла к нему на колени, отчего перья поднялись в воздух, словно пушистые снежинки.
- Ничего со мной не случится.
Он обвил меня руками и прислонился носом к моей щеке.
- Живая и теплая, - пробормотал он. – Я хочу чувствовать тебя. Всю тебя.
Я положила руки ему на плечи и слегка запрокинула голову назад, пока он покрывал мою шею поцелуями.
- Я здесь. Я в порядке.
Его руки скользнули мне под рубашку. Мягкими ладонями он стал ласкать мою спину, а затем перевел их на мою грудь. Он обхватил мою плоть, потирая пальцами соски, пока они не затвердели в ответ на его ласки. Его губы атаковали мои. Его язык ворвался в мой рот. Он был требовательным, немного грубым. Он обхватил руками мое лицо, будто хрупкую вазу, пока его губы порхали на моих губах.

Затем он прервал поцелуй, стянул мою майку через голову и повалил меня на кровать, отчего еще больше перьев разлетелось во все стороны. Эдвард лег поверх меня. Его желание было таким возбуждающим и, в то же время, пугающим. Он поцеловал мою грудь, а затем снова направился вверх к моим губам. Откинув руками мои волосы, он врезался своими бедрами в меня, имитируя половой акт.
Я надавила ему на плечи. Его семья и Джаспер все еще были в доме.
– Эдвард, - возразила я.
- Ты нужна мне. Не противься мне, - его глаза были все еще черные. – Ты такая теплая, такая мягкая. Такая…живая.

Я начала осознавать, что его сон был обо мне, похоже, ему снилось, что я умерла. Хотя, это было не так. Мое тело реагировало на его любовную безумную атаку. Он заставлял пылать мою кожу, и с каждым его прикосновением, она все больше распалялась. Его губы, его язык, его руки и его тело творили со мной невероятное, давая ему понять, что я живая.

Всю прошедшую неделю он был таким холодным и отстраненным, а теперь, так изменился. Я и забыла, какого это быть предметом его обожания. Его язык играл с моим возбужденным соском, а затем он втянул его в рот, останавливаясь лишь для того, чтобы переключиться на другую грудь. Умом я понимала, что нам следует остановиться, но была не в состоянии сказать это вслух. Он поцеловал низ моего живота, и я слегка простонала, когда он стал стягивать с меня штаны.
- Скажи мне, что любишь меня. Скажи мне, что я нужен тебе, так же, как и ты нужна мне, Изабелла, - сказал он, обдавая своим дыханием нежную кожу внутренней стороны моего бедра.

Ох, что он со мной делает. Даже, не смотря на весь этот беспорядок, что творился в нашей жизни, он заставлял меня чувствовать, будто мы с ним одни на всей земле.
- Я люблю тебя. Ты мне так нужен, милый.

Он оставил поцелуй прямо над тем местечком, что так ждало его прикосновений. Его дыхание было тяжелым и горячим. Я сжала руку в кулак, захватывая горсть перьев, что были разбросаны по всей кровати. Они были у Эдварда в волосах и на его одежде.
- Только я?
- Только ты, Эдвард, – сказал я, тяжело дыша, в то время как он провел пальцами между моих ног.
- Теплая, живая, наяву. – Он стянул свои штаны и снова навис надо мной. Он проник в меня без предупреждения, и губами прижался к моим губам. Он пытался утонуть в моих объятиях и обвить меня своими руками.
- Скажи, что любишь меня, Изабелла. Скажи, что никогда не умрешь. Скажи мне.

Это было не правильно. Как бы я не хотела его, как бы я не хотела дать ему то, что он хочет – это было не правильно. Он не может убеждать себя таким способом. Секс и вытянутые обманным путем обещания не излечат его. Он двигался во мне сильными, глубокими толчками. Я не планировала умирать, но, я не могла обещать, что этого никогда не случится. Смерть - это не то, над чем бы мне хотелось иметь власть. Все в руках судьбы. Я могла только надеяться, что у нас с Эдвардом будет возможность нормально пожить до того, как она наступит.
-Остановись, - пересилив себя, сказала я. - Остановись.
Он замедлил свои движения, оставаясь настолько глубоко во мне, насколько это было возможным.
- Не противься мне. Ты нужна мне, неужели ты этого не понимаешь? Дай мне то, что я хочу, - потребовал он. - Мне нужно почувствовать, что ты жива, что дышишь, что любишь меня.

Он разбивал мое и без того разбитое сердце. Я обхватила его лицо трясущимися руками.
– Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя, но я не хочу так. Не так. Не тогда, когда ты так напуган.
- Ты мне до боли нужна. А я больше не хочу испытывать боль. - Он опустил голову на мое плечо. – Я хочу почувствовать хоть что-то хорошее. Ты, единственная, кто может дать мне это. Пожалуйста, Изабелла.

Он поднял голову, и я смогла увидеть, как его, настолько красивое лицо, было омрачено грустью. Это было лицо падшего ангела, раненного и потерянного.
- Нам нужно остановиться. Не таким способом я должна заботиться о тебе. Давай поговорим о том, что происходит. Доверься мне, не закрывайся от меня. Не пытайся отвлечь себя сексом. Поговори со мной.

Его глаза помрачнели от моей просьбы. Он молчал какое-то время, а потом вышел из меня и спрыгнул с кровати. Надев свою отброшенную одежду, он направился в ванную комнату.
- Скажи моей семье, чтобы уходили. А потом попроси Шарлотту подняться и убрать эти долбанные перья. – он хлопнул дверью так сильно, что звук резонировал по всей комнате.

Темная сторона - Белла
3:0

Шарлотта стояла рядом со мной, выбирая маленькие белые перышки из моих волос. У меня было ощущение, что нам никогда от них не избавиться. Я помогла ей убрать в комнате, мы сменили постельное белье, все пропылесосили. И, в благодарность за помощь, она помогала мне избавляться от перьев.

Эдвард сидел в запертой ванной комнате где-то полчаса, а затем пулей вылетел оттуда и закрылся в своем кабинете внизу. Я попросила всех уйти, как он и сказал. Я могла использовать его семью в качестве буфера, когда он, наконец, выйдет из своего самозаточения, но поняла, что было лучше сделать так, как он сказал. Я уже ослушалась его однажды, я не могу сделать это снова.
- Думаю, ты должна просто вымыть голову, дорогая. Мы так можем простоять тут всю ночь, - отчаявшись, сказала Шарлотта.
Я опустила руки, зная, что она была права, и вздохнула.
- Спасибо, что попыталась.
Она пошла в кладовую и, взяв оттуда веник и совок, подмела перья, что лежали на полу.
- Что мы будем сегодня готовить на ужин? Я могу научить тебя готовить тот шоколадный пирог. Он его очень любит, - сказала она с улыбкой на лице.
Шарлотта отчаянно пыталась меня подбодрить. Я подперла щеку ладонью. Если бы только шоколадный пирог мог решить все проблемы. Хотя, что-то теплое и сладкое, действительно, звучало хорошо.
- Моя мама обычно делала лучшие домашние макароны с сыром. Это считалось очень успокаивающей едой.
Шарлотта выбросила перья в безукоризненное, хромированное мусорное ведро.
- Вот и давай. Ты можешь научить меня готовить это блюдо, а я покажу тебе, как приготовить десерт. Не все же мне одной тут готовить, не так ли?

Ее слова тронули мое сердце. Как бы мне хотелось сказать Эдварду, что он не обязан, со всем этим справляться один. Он так боялся одиночества, но, иногда, непоколебимо следовал этому пути. Я встала и обняла ее. Я не могла говорить потому, что ком в моем горле был невероятных размеров. Я никогда больше не буду жаловаться на то, что она и Тайлер живут в этом доме.

- Думаю, я уже влюблена в него, - сказала я, ныряя пальцем во взбитую ореховую массу в миске и облизывая его.
Шарлотта рассмеялась.
- Полагаю, этот рецепт будет повинен в нескольких смертях.
Эдвард вошел на кухню, одетый в темно-синие брюки и бледно-голубую рубашку.
- Я еду в офис.
Я взглянула на часы, встроенные в микроволновку.
- В половину седьмого вечера, в пятницу?
- Я не был в офисе весь день, Изабелла, - его тон был резкий и неприятный. – И мне плевать, который сейчас час. У меня есть дела!
- Мы приготовили ужин, - мой голос был такой тихий, в сравнении с его. – Мы приготовили ужин для тебя.
Его лицо резко изменилось. Не смотря на то, что он сам был очень расстроен и подавлен, он не хотел расстраивать и меня. Глубоко вздохнув, он попытался спокойно ответить.
- Прости. Мне нужно идти. Не жди меня.
Не успела я ответить, как он уже вышел за дверь.
- Я могу поесть с тобой, - предложила Шарлотта с сочувствием.

Я отрицательно покачала головой, борясь со слезами, которые вот-вот норовили покатиться по моим щекам. Им придется подождать, пока я не окажусь в своей комнате одна. Никакая еда меня не порадует. Никакие бесчисленные милые разговоры с Шарлоттой не смогут заглушить мою боль.

- Забудь. Я не очень-то и голодна, - с поникшими плечами я направилась вон из кухни, - я приму душ и лягу.
Я проиграла борьбу со слезами, не успев ступить на последнюю ступеньку. Слезы градом полились по моим щекам. Я зашла в ванную комнату и включила душ. Мне нужно смыть с себя весь осадок сегодняшнего дня. Похороны Алека, жуткие воспоминания Эдварда, моя неудавшаяся попытка помочь ему, ужин, который сегодня никого не порадует. Я подставила лицо под струи воды, задерживая дыхания, пока в груди не заболело что-то рядом с моим потрепанным сердцем.

Я никогда не думала, насколько трудно кого-то любить. Меня всегда удивляло, почему родители не попытались снова быть вместе. Они ведь давали клятвы. Клятвы, которые для меня, пока я не влюбилась сама, казались вполне выполнимыми. Клятвы о том, что они будут любить друг друга в болезни и здравии. Я ведь могу это. Мы с Эдвардом выжили после болезни, хотя она длилась всего неделю. Я знала, что останусь с ним, и, не важно, что за болезнь сделала из него большого ребенка. В богатстве и в бедности. Он был богат, а я бедна. Мы справились с этой реальностью. Я училась принимать его блага. Эдвард, не смотря на все его недостатки, никогда не осуждал меня за то, что я бедная. В радости и в горе. Это было самым тяжелым. Так легко было любить кого-то, когда вокруг все хорошо. Но, когда плохо, любить было невыносимо трудно. Нет. Это не значит, что я его меньше любила в такие моменты. Возможно, мои чувства даже усилились к Эдварду, когда наступили трудные времена. Вот, почему так больно. Смотреть, как он страдает, приносит мне нестерпимую боль. Меня убивает то, что я не могу никак предотвратить все плохие события, и пообещать, что этого больше не повторится.

Я вышла из душа, когда вода стала уж совсем холодной. Я просто лежала в кровати до того, как не начало светать, пока силы не иссякли совсем и я не вырубилась. Этой ночью Эдвард так и не вернулся домой.

Темная сторона – Белла.
4:0

От автора: События происходят после пятничного девишника перед тем, как они оба заболели. Помните, когда она проходила мимо его кабинета в своем платье, он договаривался о встречи. Вот эта встреча.

Терапия.
Эдвард POV

Вторник, двадцать восьмое сентября, полдень.

- После вас, сэр, - Тайлер придержал для меня открытую дверь. Весь день он на меня как-то странно посматривал. Я уже был готов сказать ему, чтобы он надел чертовы солнечные очки, только бы не видеть осуждение в его взгляде. Он, возможно, думал, что это делает меня слабым. Парень, черт возьми, убивал террористов и следил за ними в тюрьме; хотя, ему не нужен психиатр, который бы говорил, как вести себя, чтобы быть нормальным человеком.

Я снова проверил время на часах. Двенадцать дня. У этого парня есть час времени. Это все, что я дал ему, чтобы он смог мне доказать всю выгоду от его психологической хрени. Изабелла понятия не имеет, на что я иду по собственной воле, чтобы стать лучше для нее.

Женщина среднего возраста поприветствовала нас. Ее наманикюренные ногти, выкрашенные в красный цвет, сочетались с рыжими волосами, которые были затянуты в тугой узел.
- Добрый день! Вы, должно быть, мистер Мейсен, - она широко улыбнулась, будто находиться здесь, мне должно быть в радость.
- Полагаю, Доктор Коуп ждет меня?
- О, он должен освободиться через минуту. Мой муж ужасно дотошный, когда дело касается начитки заметок после каждого сеанса. Как только он закончит, он сразу займется вами.

Я слегка подтянул узел на моем галстуке и расстегнул пиджак прежде, чем сесть в кресло в зоне ожидания. Я проклинал себя, что доверил свое душевное здоровье человеку, чья недалекость ума позволила ему нанять свою же жену в качестве секретарши. Человек в здравом уме никогда не смешивает бизнес и удовольствие. Я подумывал над тем, чтобы уйти.
Тайлер стоял рядом со мной, сцепив руки за спиной. Мне нужно было сказать, чтобы он остался с Брэди. Джеймс никогда не додумается искать меня в кабинете у психотерапевта. Нет, любой, кто знает меня, не поверит в это. Наверняка, это очень позабавит Джеймса. И это, определенно, укрепит его догадку о том, что я сделаю все, чтобы удержать Изабеллу.

Я достал телефон и написал ей сообщение. Пусть знает, что я думаю о ней. Наверняка, она еще на работе, хотя, ей это совсем не нужно. Я обеспечил ей работу для того, чтобы она могла чувствовать себя полезной и заниматься тем, что она любит. Я организовал все так, чтобы она работала неполный рабочий день, и у нее была бы возможность наслаждаться свободой, как того требовал мой стиль жизни. Тем не менее, Изабелла никогда не старалась облегчить себе жизнь. Она много работала, много помогала, была полезной для всех вокруг, все время. Заботиться об этой женщине, было невыполнимой задачей. С ней не нужно нянчиться. Ее не нужно баловать. Это не про нее.

Карлайл предложил, чтобы я позаботился о себе ради нее. Он, довольно впечатляюще, сыграл на моем ненадежном положении. Он, даже Алеку внушил, что это хорошая идея. И эти двое, объединившись, прилипли к моей заднице, и я решил пойти. Если я смогу избавиться от своих внутренних демонов, возможно, она останется со мной. Хотя, я медленно подавлял ее. На прошлой неделе я был в ударе, наказав ее за то, что она ушла от охранника, а после еще и не позволила мне уволить Лема. Я пытался заставить ее бросить меня потому, что сам я на это не способен. Она очень разозлилась, но быстро раскусила мой блеф. Клянусь, иногда, эта женщина может читать мои мысли.

Она пообещала мне, что останется, но я обманывал сам себя, если думал, что все мои тараканы в голове рано или поздно исчезнут. Их было слишком много, чтобы человек мог всех их выдержать. Изабелле приходилось постоянно мириться со всем моим дерьмом. Мои дни были сочтены.

Карлайл записал меня на прием к доктору Реджинальду Коупу. Его имя показалось мне немного ироничным. (п.п.: фамилия доктора Cope, что в переводе с английского - справиться; выдержать, совладать). Как, черт возьми, Доктор Коуп, собирался помочь мне справиться с тем, что случилось со мной за все двадцать девять лет? Я был уверен, что ему это не под силу. Но, я позволю ему попытаться. Ради нее, я позволю ему попытаться. Я дам ему… я посмотрел на часы… пятьдесят пять минут, чтобы он мог доказать мне, что в состоянии хоть чем-то помочь.

- Невероятно, в жизни вы еще красивее, чем на страницах журналов, - мечтательно сказала Миссис Коуп, при этом проводя своим выкрашенным в красный цвет ноготком по нижней губе. – Я уверена, вам постоянно об этом говорят.

Я уставился на нее, не в состоянии придумать, чтобы ей такого ответить, но, при этом, не нагрубить.
- В последнем выпуске журнала Us есть отличная фотография вас и вашей девушки с какой-то большой вечеринки. Вы хорошо смотритесь вместе.

Фотографии с вечера стали хитом для желтых журналов. Теперь, все одинокие домохозяйки по всей Америке мечтали быть на месте Изабеллы. Я уверен, ее это позабавит. Было почти смешно, что Миссис Коуп флиртует со мной и, в то же время, говорит о моей девушке. Конечно, она, очевидно, ждала, что я подтвержу статус своих отношений, но этого она от меня не услышит.
Дверь открылась, и Доктор Коуп вышел из своего кабинета. Он выглядел лет на двадцать старше своей жены. Ему, наверное, лет под семьдесят. Вдруг, я представил картину, как молоденькая Миссис Коуп сидит на стойке регистрации, в то время как Доктор Коуп звонит домой бывшей Миссис Коуп и говорит, что снова задержится на работе.
- Шелли, дорогая, ты не могла бы освободить мое расписание на пятницу? Мне нужно снова сходить к Брюсу. Ишиас (п.п.: Ишиас - пояснично-крестцовый радикулит, заболевание корешков пояснично-крестцового отдела спинного мозга и, главным образом, седалищного нерва.) просто убивает меня.

Чудесно, он еще и дегенерат. Карлайл послал меня к врачу, который женат на своей секретарше, и физически болен. Мне нужно все отменить. Претвориться больным? Или сказать, что я забыл о другой важной встрече?

Шелли Коуп улыбнулась своему мужу, будто он был подарком Божьим.
- Нет проблем. Я позвоню и все организую для тебя, если ты хочешь.
- Спасибо, дорогая, - мягко сказал он, прикасаясь к ее плечу, а затем его взгляд переместился в моем направлении. – Мистер Мейсен вернитесь, пожалуйста.

Черт. Ладно, раз я уже здесь. Я должен покончить со всем этим. У него есть…. пятьдесят две минуты. Я пошел за ним, снова кинув взгляд на Тайлера, который выглядел так, будто пытается меня подбодрить. Может, мне это всего лишь показалось?
- Прошу вас, извинить меня за то, что я задержался. Пожалуйста, присаживайтесь. Я понимаю, что вы очень занятой человек.

Поцелуй меня в зад. Это было, так типично.

- Буду надеяться, если нам придется встретиться еще раз, мое время будет лучше спланировано.
Доктор Коуп улыбнулся.
- Обещаю вам, молодой человек, если в будущем у нас еще будут встречи, я сделаю все, что в моих силах, чтобы придти во время. Я понимаю, ваш дядя уговорил вас придти сюда. Карлайл рассказал, что вы не особо верите в психотерапию.
- Мы здесь для того, чтобы обсуждать мнение моего дяди? У вас есть – я посмотрел на часы – пятьдесят минут. Не думаю, что нам следует тратить их на моего дядю, – резко сказал я. У нас не было времени на не относящиеся к делу разговоры о моем дяде.

Доктор Коуп кивнул, сообразив, что я раздражен, и достал из папки несколько бумаг. Я увидел, что это была моя анкета, которую я был вынужден заполнить перед тем, как мне назначат прием. Ну, что за трата времени. Неужели, ему, действительно, нужно знать, в какую школу я ходил, и какая у меня степень? Разве ему нужно знать, чем занимается моя сестра или когда у меня был последний медицинский осмотр?

- Я просмотрел вашу анкету. Я вижу, что в графе «причины посещения», вы просто написали имя Изабелла. Могу я вас спросить, кто такая Изабелла?

Моя причина существования. Женщина, которая изменила всю мою жизнь. Центр моей долбанной вселенной. Моя одержимость. Он может сам сделать выводы. Очевидно, он не читает те же журналы, что и его жена.

- Изабелла – это моя девушка.
Доктор Коуп положил бумаги и наклонился вперед, опираясь руками на поручни кресла.
– Эдвард, могу я называть вас Эдвард?
- Конечно, – холодно ответил я. Что-то мне подсказывало, что он собирается мне сказать не то, что может мне понравиться.
- Эдвард, посещать психотерапевта ради кого-то, а не ради себя, это не очень хорошая идея. Я поощряю тот факт, что Изабелла та, о которой вы очень сильно заботитесь, но, для того, чтобы процесс был успешен, мне нужно знать, хотите ли вы сделать это ради себя?

Встревоженный, я запустил руку в волосы. Я и не думал делать это ради себя. Если бы не она, я бы, черт побери, ни за что на свете сюда не пришел.

Когда я ничего не ответил, Доктор Коуп продолжил,
- Возможно, для того, чтобы определить цель терапии, нам следует пройтись по той информации, что вы указали в карточке в разделе «краткая биография». Вижу, вы страдали от значительных потерь в подростковые го…

Я перебил его. Это не похоже на обсуждение в стиле Фрейда о моих несуществующих подавленных чувствах или о том, как мое долбанное подсознание не уживалось с моим эго потому, что я, возможно, никогда не имел супер-эго. Нет, у меня было супер-эго, но оно и близко не похоже на учение Фрейда.

- Мои родители умерли. И, давайте я проясню, у меня нет намерения, проводить время за обсуждением того, как и почему они умерли. Что касается моего образования, так оно, совершенно, не относится к делу. Я глава мульти-миллиардной компании. Как я добился этого, тоже не имеет никакого отношения к тому, почему я сейчас здесь. Мой IQ примерно 170 баллов, что, как вы знаете, определяет меня в ряды гениев. Мне поставил диагноз посттравматический стресс в возрасте пятнадцати лет доктор, который разговаривал со мной лишь тридцать минут, двадцать восемь из которых говорил только он. Полагаю, у меня обсессивно-компульсивные нарушения. Я не встречался со специалистом по DSM-IV (Diagnostic and Statistical Manual of mental disorders — Руководство по диагностике и статистике психических расстройств). Но, у меня, определенно, есть синдром навязчивых идей. У меня существенные проблемы с контролем и, совершенно, нет желания принимать психотропные препараты. Не вижу необходимости сидеть здесь и обсуждать что-либо из выше упомянутого. Все, что мне нужно знать, может ли кто-то такой, как вы, сделать что-то, для кого-то такого, как я.

Мужчина и глазом не моргнул на все, что я ему высказал.
- Что ж, очевидно, вы подразумеваете что-то определенное под этими словами.
- Моя проблема довольна проста. Я генетический собственник, как и мой отец. Я хочу знать, могу ли я избавиться от этой черты, – ответил я, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.
- Полагаю, я тогда должен спросить, а каким вы хотите быть? - спросил Доктор Коуп, снимая свои очки. Он закусил одну из дужек.
Я глубоко вздохнул, погруженный в размышления. А это самый главный вопрос, не так ли?
- Я хочу быть мужчиной, способным любить женщину, которая любит меня.

Доктор Коуп снова надел свои очки и откинулся на спинку своего черного кожаного кресла. Его локти покоились на подлокотниках, а пальцы были переплетены перед ним.
- Что ж, это, определено, не то, что я ожидал от вас услышать, - признался он, выглядя при этом довольно пораженным. – А как вы сейчас назовете то чувство, что испытываете к ней?

Что я чувствовал к Изабелле? Я чувствовал Притяжение. Я чувствовал Одержимость. Я чувствовал Страх и огромную Необходимость защищать ее от чего угодно, что может принести ей вред, включая самого себя. Я чувствовал, что нуждаюсь в ней. Эта нужда правила всеми моими последующими действиями.

- Желание. Я хочу, чтобы она все время была в моей жизни, в моей постели, рядом со мной. Я хочу ее понимания и то чувство комфорта, которое она дарит мне. Я бы сказал, что, именно Желание, лучше описывает мои чувства к ней.
- Не любовь?

Меня беспокоило то, что я не могу назвать это любовью. Меня беспокоило то, что я не мог дать ей то, что она так легко и с таким желанием давала мне. Она заслуживает быть любимой, а я не достоин ее.
- Для меня, любовь предполагает Самоотверженность, на которую я не способен. Сейчас, она в моей жизни потому, что я хочу ее. Я не позволяю себе думать о том, что лучше для нее, только о том, что лучше для меня.
Доктор Коуп снова наклонился вперед.
- Тогда, вы хотите, чтобы я помог вам найти способ быть самоотверженным?
- Я бы хотел, чтобы вы сказали мне, возможно ли, в принципе, мне стать таким. В противном случае, мы просто оба теряем время тут, не так ли?

Я, Доктор Коуп и Изабелла - мы могли все просто терять время, если я не способен быть лучше своего отца.

- Я верю, что все люди способны любить. Помочь вам стать более самоотверженным – это то, что мы сможем определить, как цель, но, я предупреждаю вас сразу, что мы не сможем избежать тех тем, что вы упомянули вскользь. Для того чтобы понять, почему вы делаете то, что делаете, вы должны найти, что сформировало ваше мышление с самого начала. Ваши родители и то, как они жили и умерли, вероятней всего, это идет оттуда.

Моя рука ту же вернулась опять в волосы, и я почувствовал, как мои плечи напряглись.
- Так вы говорите, что я должен буду ходить сюда и разговаривать с вами обо всем этом, а потом вы только сможете ответить на мой вопрос?
- Я говорю, что думаю, что способность любить заложена в вас с рождения. Думаю, вам нужно найти причину, почему вы думаете, что не любите или не можете испытывать это чувство.

Мысль о том, что мне придется сидеть здесь, и обсуждать мое прошлое, было за гранью моих сил. От этого я буду только больше раздражителен, чем уже есть. Это приведет меня к грани, которую я не смогу выдержать. Я не смогу устоять. Изабелле придется нести бремя каждого потаенного уголка моей темной стороны. По существу, чтобы стать человеком, который ей нужен, я должен сначала быть тем, с кем она не сможет жить. Это мне не подходит. Я не хочу отпускать ее от себя даже на какое-то время. Тем более ни тогда, когда Джеймс так непоколебимо намеривается отобрать ее у меня.

- Что ж, тогда спасибо, что уделили мне время, - я встал и застегнул пиджак.
Доктор Коуп был удивлен моему решению, завершить сеанс.
- Я не пытаюсь, показать вам второстепенную причину вашего прихода сюда. Пребывание здесь должно доказать вам, что вы можете поставить ее интересы, выше своих. Вы начали с того, что пришли сюда не ради себя. Вы пришли сюда, ради нее.
- Что ж, тогда, полагаю, я на полпути к этому, так? Думаю, будет лучше, если я продолжу работать над этим самостоятельно.

Мне нужно выбраться отсюда. Меня начинало трясти, и я чувствовал, как что-то в груди сжимается. Мне нужно на улицу. Мне нужно поговорить с Изабеллой.

Когда я вернулся в зону ожидания, Тайлер выглядел так, будто готов убить кого-то. Миссис Коуп встала из-за стола и усадила его рядом с собой. Она держала на коленях у них обоих каталог товаров для дома.
- Я говорила Реджу, что мы можем запросто сделать такой цвет. Как вы думаете? По мне, он выглядит очень изысканно.
Тайлер подпрыгнул, когда увидел меня. Я, не останавливаясь, продолжал идти к выходу.
- Мистер Мейсен, вы хотите записаться на следующий прием? – прокричала Миссис Коуп мне в след, но я проигнорировал ее. Не будет никакого следующего приема.

Я прошел мимо лифта и направился прямиком к лестнице. Когда я открыл двери холла, с меня уже тек пот, и не из-за физической нагрузки. Ненавижу тот факт, что даже от малейшей мысли о моем отце, я становлюсь чертовски взволнованным.

Я вышел на улицу и стал ходить вперед-назад, надеясь, что никто не заметит, как странно я себя веду. Тайлер заметил.
- Брэди подъедет через минуту. Вы пробыли там меньше часа.
- Какая наблюдательность, - фыркнул я. – Кажется, я избавил тебя от смерти, там.
Тайлер надел солнцезащитные очки.
- В следующий раз, думаю, я подожду вас в машине.
- Следующего раза не будет, - я даже не подумал посмотреть на его реакцию. Может, меня делает слабым то, что я сдался, а может, и наоборот, сильным. В этот момент мне было на это плевать.

Я достал телефон и набрал номер Изабеллы. Я ждал, пока она поднимет трубку, но после четвертого гудка включилась голосовая почта.
- Люди носят телефон для того, чтобы им могли позвонить. Если не собираешься брать трубку, какого черта вообще его таскать с собой?

Подъехал Брэди, Тайлер открыл для меня дверь. Прежде, чем я сел, он спросил
- Может мне написать Лему, чтобы узнать, где она, сэр?

Я буду полной задницей, если не успокоюсь. Я злюсь на единственного человека, который может спасти меня от меня самого.
- Нет, она, наверняка, перезвонит мне, как только получит сообщение.
Я увидел, как бровь Тайлера изогнулась вверх над дужкой очков.
- О, я в этом не сомневаюсь.

В офисе, Алек подошел ко мне очень осторожно.
- Хочешь, чтобы я заказал что-нибудь поесть? Думаю, могу организовать, чтобы принесли что-нибудь из Tulio.
- Я остановился и поел.
- Ты ел фаст-фуд?- спросил он, глядя на меня так, будто Доктор Коуп сделал мне лоботомию.
Я глубоко вздохнул и закрыл папку, что лежала у меня на столе.
- Нет, я поел в «Морской звезде».
- Как, черт возьми, ты …. – начал он. Выражение его лица изменилось с удивления на разочарование – Ты не ходил.
- Я ходил. Он не может мне помочь. Все в порядке. Я в порядке. Я справлюсь с этим.
- Эдвард, –
- Мы не будем обсуждать это, Алек. Проехали, пока я не потерял терпение, - я указал на дверь, давая ему понять, что он может идти. Он так и сделал, но я мог сказать, что он был не рад этому.

Поставив телефон на подзарядку, я просмотрел почту. После того, как я ответил на несколько писем, я пошел справить нужду в ванную комнату, что располагалась в моем кабинете, которая могла дать фору подобным в гостинице Four Seasons. К сожалению, в этой не было мокрой Изабеллы. Буквально, как только я начал высвобождаться, зазвенел мой телефон, что лежал на столе. Это был рингтон Изабеллы.
Я стал кричать на свой член,
- Ну, давай же, быстрей. Черт, быстрей!

Я закончил, как раз тогда, когда включилась голосовая почта. Она теперь, постоянно, будет мне это припоминать. Я вымыл руки и подошел к своему Blackberry. Горел индикатор сообщений, насмехаясь надо мной и над тем, что я не успел во время ответить. Я воспроизвел его, ожидая гнева.
- Это так, странно, - начала она. Ее голос был полон сарказма. – Кто-то сказал мне, что эти штуки, которые называются телефонами, созданы для того, чтобы люди, могли дозваниваться друг до друга, когда хотят поговорить. Думаю, может нам выкинуть эти бесполезные технологические вещицы!? - Я мог услышать, как она мягко вздохнула. - Или я могу все понять. Может, ты был занят чем-то. Возможно, ты, ох, я не знаю, работал? Может быть, ты не можешь быть у меня на побегушках каждую секунду? Может, я должна понять это и просто оставить тебе сообщение с просьбой перезвонить мне, когда у тебя будет возможность. А еще я хотела сказать, что я люблю тебя и тоже скучаю по тебе. Может быть.

Почему так, когда я веду себя, как полный кретин, она все еще находит способ сказать мне, что любит меня? А я даже не мог выдержать один прием у психотерапевта ради нее. Я набрал ее номер.
- Привет, вы позвонили на телефон Беллы, но она разговаривает только с милыми людьми. Если вы будите милы, пожалуйста, нажмите один, - она думала, что это забавно. Я мог расслышать, как она пытается сдержать свой смех.
- Прости. Я не должен был быть таким раздражительным, когда оставлял сообщение.
- Что-то случилось? – спросила она с искренней озадаченностью.

Я не с тобой, Я не могу быть тем, кто нужен тебе и, однажды, ты оставишь меня.

- Я просто скучаю по тебе. Я хотел услышать твой голос.
- Что ж, мистер Мейсен, это то, что вы могли оставить на автоответчике. Это бы не испортило мне день.
- Я запомню это на следующий раз.
- Хорошо.
- Ты можешь сказать Шарлотте, что у нее выходной? Я бы хотел провести сегодня вечер в квартире только с тобой.
- Мммм…звучит очень многообещающе.
- Сними всю одежду, если не хочешь, чтобы я разорвал ее прямо на тебе по возвращении домой.
Я, абсолютно точно, услышал ее стон.
- Спасибо, что поставил меня в известность.
- Наслаждайся оставшейся частью дня, - сказал я, с такой широкой улыбкой, словно у Чеширского кота, представляя, как она сейчас покраснела.
- Ты тоже, - ответила она. Я уже почти отключил телефон, когда услышал, как она громко сказала. - Эй, чтобы не расстроило тебя, знай, Я люблю тебя!
Ее непоколебимая преданность, вызвала ком в моем горле.
– Спасибо, Изабелла. Скоро увидимся, – задыхаясь, ответил я.
- Пока.

Я не мог дождаться того момента, когда вернусь домой. Когда стрелки на часах достигли шести, я попросил Алека вызвать машину. Спустя пятнадцать минут, я уже заходил в квартиру. Я снял пальто и, наклонившись, заглянул в спальню посмотреть, ждет ли она меня. Там было темно. Я развязал галстук, но не снял его. Он может мне позже пригодиться. Я снял туфли и поставил их в шкаф. Достав презервативы, я засунул их в карман. Нужно подумать над тем, чтобы она сходила к врачу в ближайшее время. Презервативы уже стали напрягать.

Я прошел в гостиную и увидел там Изабеллу; она сидела на черном угловом диване лишь в моей рубашке и каких-то ворсистых носках. Она была в наушниках и, очевидно, слушала что-то спокойное, просматривая бумаги. Ее волосы были забраны в пучок, и она едва покачивала плечами. Она что-то бормотала себе под нос, пока делала заметки в чьей-то домашней работе.

Моя квартира, всегда была тем местом, где я лишь спал, когда не хотел уезжать из города во время рабочей недели. Так же, это было тем местом, куда я приводил женщин, чтобы провести с ними ночь. Это значило для меня, то же самое, если бы я приводил их в отель, высококлассно, но обезличенно. Это был не мой дом. Но, стоя тут, в проеме двери, смотря на Изабеллу, я знал одну вещь наверняка. Это было моим домом. Мой дом там, где эта женщина. Она была моим домом. Там, где я чувствовал себя в безопасности. Где я чувствовал себя любимым. Осознание этого заставило мое сердце сжаться от боли. Но, это была приятная боль, эта боль доказывала мне, что я не бессердечен.

Я прошел в комнату и, должно быть, она почувствовала мое присутствие. Она вытащила наушники и оглянулась через плечо.
- Ты дома, - сказал она с улыбой на лице, которая озарила всю чертову комнату.
Да
- Ты не раздета, - заметил я.
Она рассмеялась; и мне, тут же, стало легче. Она отложила свои бумаги в сторону и встала поприветствовать меня. Обвив мою шею руками, она приподняла бровь.
- Ты сказал снять все, что я не хочу, чтобы ты сорвал с меня. Мне всегда хотелось увидеть, как пуговицы разлетаются по комнате.

Мои руки спустились на ее попку. Она не надела трусики. Это и, представление о разлетающихся по комнате пуговицах, мгновенно заставили мой член пульсировать и затвердеть. Я сжал ее идеальную задницу, касаясь пальцами ее плоти. Она была маленькая, но этого было достаточно, чтобы игриво схватить ее.

Я провел носом по ее маленькому носику, приближаясь губами на опасное расстояние к ее губам, не позволяя им соприкоснуться.
- Но, это моя рубашка. Ты хоть представляешь, сколько она стоит?
Она вытащила язычок и облизнула свою нижнюю губу. Я хотел облизать ее тоже, но сдержался.
- Уверена, она стоит целое состояние, но ты зарабатываешь больше денег, чем я, поэтому, ты можешь позволить себе купить новую. Я же, должна буду устроиться на вторую работу, если мы начнем портить мою одежду.
Я усмехнулся и одной рукой скользнул вниз на ее бедро и, подняв ее ножку, обвил вокруг себя.
- Думаю, вы правы, мисс Свон. Вы никогда не будите отвечать на телефон, если устроитесь на вторую работу.

Она пальчиками зарылась в мои волосы. Ее глаза были прикрыты. Готов поклясться, что она уже была влажной и готовой, как всегда, для меня. Я стал целовать ее шею. Она легонько простонала и запрокинула голову назад так, чтобы у меня был лучший доступ. Ей нравилось, когда я целую ее шею. Было что-то такое чертовски сексуальное в том, как она могла быть столь уязвимой со мной, показывая, тем самым, полное доверие тому, кто этого не заслуживал.

Возьми меня. Я хочу тебя, - я мог слышать эти слова в каждом ее вздохе.

Мне нужно поцеловать ее губы. Я отпустил ногу и обхватил обеими руками ее лицо, целуя ее губы, будто они были моим спасение. Ее язык проник ко мне в рот. Я любил, что она никогда не сдерживалась. Она тоже брала то, что хотела. Она хотела меня, и она собиралась это получить.

Обеими руками я спустился на ее обнаженную попу и приподнял ее. Я развернулся и прислонил ее спиной к стене. Я старался не прижимать ее слишком сильно, даже, не смотря на то, что мне казалось, будто я не достаточно близок к ней.

Она обвила свои длинные, гладкие ноги вокруг меня, когда я идеально поместил ее между собой и стеной. Она прикусила мою нижнюю губу, и я слегка ущипнул ее за попу в ответ.
- Ау! – она хихикнула. Ее глаза расширились, но в них пылала страсть.
- Будь умницей и я буду хорошим.
- Что, если я не хочу быть хорошей? – сказал она чертовски развязано. Мне захотелось трахнуть ее в ту же минуту. Я расцепил ее ноги и поставил на пол. Мой член уже изнывал от боли в моих штанах. Хотя, он тоже не хотел быть хорошим.
- Значит, разлетающиеся пуговицы, - сказал я, подмигнув и сорвав с нее свою рубашку. Пуговицы несильно разлетелись, так как я разорвал саму ткань, но конечный результат был тот же.
И теперь я уставился на самый сексуальный кружевной черный лиф, который когда-либо видел.
- Ты хочешь, чтоб я и его разорвал?
- Нет, - ответила она, потирая мою эрекцию через штаны. – Я хочу оставить его.

Я накинулся на ее губы с поцелуем, отчего она ударилась головой о стену. Я не хотел. Но она, кажется, не возражала. Ее рука продолжала маневрировать по моему члену, пока она обоими руками не потянулась к моему ремню. Я схватил ее за запястья и остановил. Если мой член приблизится ближе к ней, все закончится через пару минут. Я хотел продлить удовольствие. Мы играли в плохие игры. Поэтому, мне нужно быть плохим.
- Замри и не двигайся, - приказал я мягким голосом, шепча ей на ушко.

Она опустила руки и я, отойдя назад, посмотрел на ее тело. Она была так чертовски красива. Ее грудь вздымалась, пока она наблюдала, как я осматриваю каждый дюйм ее тела. Лиф приподнимал ее грудь, создавая ложбинку, по которой так чертовски сильно хотел проскользнуть мой член. Ее плоский живот, и маленькая округлость между бедренными костями была чертовски сексуальна, а затем…. блядь… она сделала эпиляцию. Она побрилась там. Она была полностью гладкая, отчего я чуть не упал на колени перед ней. Я хотел поблагодарить Бога за то, что создал эту женщину для меня и только для меня.
Мне нужно коснуться ее, попробовать. Я облизал губы в предвкушении.
- Если ты не подойдешь и не прикоснешься ко мне, я запрыгну на тебя и сделаю все сама, хочешь ты того или нет, - пригрозила она и вся покраснела.
Я протянул руку.
- Иди сюда.

Она шагнула вперед и вложила свою руку в мою. Я повел ее обратно к дивану и, взяв кашемировый плед, что лежал на другой стороне, расстелил его на кожаном диване и усадил ее.
- Раздвинь ножки.

Она задержала дыхание, но сделала так, как я сказал. Ее киска была идеальной. Идеальная и вся моя. Со своего места я мог увидеть, насколько влажной она была. Я опустился перед ней на колени и запах ее возбуждения, почти подвел меня к краю. Я знал наверняка, что не смогу продержаться и дольше пяти минут находясь в ней. Начнем с пальцев.

Я пробежался кончиками пальцев по ее бедрам, отчего она запрокинула голову назад, и самый сладкий звук слетел с ее губ.
- Мне нравится, что ты сделала, - сказал я, кончиками пальцев подбираясь к ее сердцевине. Я нежно коснулся большим пальцем ее складочек.
- Блядь, - задыхаясь, выкрикнула она. Я любил, когда она грязно выражалась. Она очень редко говорила подобные вещи. Почти никогда. Хотя, в постели, она могла классно ругаться.
- Ты, такая чертовски мягкая. Ты знаешь, что делаешь со мной, - я скользнул указательным пальцем в ее щель. Она было не только мягкая, но и невероятно текла. Я сжал ее клитор, и она дернула вверх бедрами, в то время как ее глаза прикрылись, а рот слегка приоткрылся.

Не дав ей время придти в себя, я ввел в нее два пальца. Я не двигал ими, позволяя ее телу растянуться, подготавливая ее для себя, а затем, стал медленно двигать ими вперед-назад.
- О, Боже! - она снова откинула голову назад, сжимая покрывало обеими руками. Она толкнула бедрами навстречу моей руке; она изнывала от желания.

Я продолжал двигать пальцами в ней, а большим пальцем кружил вокруг ее чувствительного бугорка. Изабелла изогнулась в спине и руками потянулась к своей груди. Она была самой сексуальной женщиной на земле. Невероятно божественна. Я ускорил движения и сильнее надавил на клитор.
- АААх! Блядь, блядь, блядь! – сексуальный и грязный ротик. Я почувствовал, как она сжимается вокруг моих пальцев, когда я толкун их в нее еще один раз. Она никогда не была такой красивой, как в те моменты, когда поддавалась мне, моим прикосновениям.

Она вдохнула и продолжительно выдохнула. Ее глаза были все еще закрыты, а голова откинута назад. Я вытащил пальцы и наклонился вперед, чтобы подарить ей легкий, подобный прикосновению перышка, поцелуй, в то место что до сих пор пульсировало после оргазма. Я не смог остановиться на этом. Я целовал и облизывал, заставляя Изабеллу извиваться. Ей нравились мои пальцы, но она больше всего любила мой ротик.
- Зачем ты делаешь это со мной? – спросила она, зарываясь пальцами в мои волосы. Она сжала их в кулак и слегка потянула, когда я пробежался кончиком языка вверх по всей длине ее расщелины.

Я делаю это потому, что тебе доставляет это удовольствие. Я делаю это потому, что это единственный способ выразить, что ты значишь для меня.

Я отстранился, думая, что ей нужна передышка. Вместо того чтобы восстанавливать дыхание, она села и накинувшись на меня, повалила на спину. Я ударился головой об пол.
- Черт!
- Прости! - вскрикнула она, поднимаясь, и глядя на меня извиняющимся взглядом.
- Вот, как ты платишь мне за любовь? – спросил я, потирая больное место.
Она прикрыла рот ладошкой, пытаясь сдержать смех.
- Ты в порядке?
Она сидела прямо на моем твердом члене. Я был в порядке.
- Все нормально. Полагаю это месть за то, что я прижал тебя к стене.
- Я собиралась тебе отомстить за кое-что другое, - сказала она, подмигнув.

Она разделалась с ремнем на моих брюках и разом сняла их с меня. Она была такой милой, стягивая одновременно носки с моих ног, заставляя чуть приподнять задницу с пола, чтобы она могла стянуть мои боксеры. Я сам снял с себя рубашку, не желая, рисковать ею, на тот случай, если она вдруг захочет увидеть еще больше летающих пуговиц. Одной, сделанной на заказ рубашки от Forzieri, в день будет достаточно.
- Думаю, сейчас я буду хорошей, - прошептала она игриво, усаживаясь на моих ногах. – Я хочу доставить тебе немного удовольствия.

Ты - мое все, и я никогда не буду удовлетворен. Я желаю тебя вечно.

Ее руки скользнул вверх по моим бедрам, и она языком коснулась моей длины. Я зашипел. Маленькой рукой она обхватила мой член, поднимая его с моего живота. А затем она обхватила его ртом. Влажным теплым ротиком. Ее язык кружил вокруг него, заставляя меня сходить с ума от удовольствия.

Эти огромные коричневые глаза встретились с моими зелеными, в тот момент, когда она втянула мой член глубже и затем снова скользнула губами вверх, отпуская его с громким чмоком.
- Блядь, Изабелла, это, действительно, хорошо, - простонал я и прикрыл глаза рукой, не в состоянии смотреть на нее, в то время как она делает подобные вещи. Один только ее вид, заставляет меня кончить прямо ей в рот.

Она ласкала мой член еще несколько минут, пока это все не стало слишком для меня. Мне нужно быть в ней. Мне нужно быть на ней, чувствовать ее тело под своим, в то время как я буду входить и выходить из нее.

Я привстал, опираясь на локти.
- Достань презервативы у меня из кармана штанов.

Она поцеловала головку моего члена, будто он был ее любимцем, и сделала, как я сказал. Она раскатала на мне презерватив и уже была готова сесть сверху, когда я становил ее.
- Ты, на спину. Сейчас же, - скомандовал я. Она любила это дерьмо, когда была обнажена. Будучи одетой, не очень, но обнаженная, определенно, любила.

Я навис сверху нее, и поцеловал в плечо. Проделав дорожку из поцелуев к ее ключице, вверх к шее, оставил один поцелуй на щеке и вернулся к губам. Я могу целовать ее целый день. И никогда не устану от этого.
- Я люблю тебя, - прошептала она.

Я хочу любить тебя. Я так, чертовски сильно, хочу любить тебя.

Одним быстрым толчком я вошел в нее. Блаженство. Должно быть, именно на это, похож Рай. Мне не нужны были долбанные консультации. Мне нужна только она. Изабелла даст мне мир, который мне нужен. Она заставит меня полюбить ее. Я полюблю ее. Я полюблю ее так, как ей нужно и так, как она заслуживает этого.
- Я так сильно тебя люблю, - сказал она, в то время как я снова облизывал и посасывал кожу ее шеи.

Я полюблю тебя так, как ни один мужчина на свете не любил женщину. Помоги мне, Изабелла. Помоги мне полюбить тебя так, как нужно.

Мы целовались и занимались любовью, пока оба не устали от изнеможения. Пока мы лежали в объятиях друг друга, вспотевшие и уставшие, я мог только помолиться Богу. Богу, который позволит мне удержать ее.

Моя.

 

 

Глава 19.

Пятница, двадцать второе октября, полдень.

Я сидела на пассажирском сидении своей машины и регулировала климат-контроль. С тех пор, как я не могла водить сама, заняв себя чем-то, я почувствовала себя лучше. Сразу после аварии, Лем, вместо того чтобы ездить за мной, теперь возил меня. Я отказалась сидеть на заднем сидении, тем самым раздражая Лема.
− Как прошло твое утро? – спросила я, пытаясь завязать разговор.
− Хорошо, мэм.
− Все время, что я на работе, ты, просто, сидишь в машине на парковке или теперь, когда Эммет в здании со мной занимаешься другими делами?
− Я жду на парковке.
− Чем ты занимаешься, чтобы убить время? Слушаешь радио или читаешь? – Мне было интересно, чем он занимается весь день.
Он покачал головой.
– Мне платят, чтобы определенные люди не подходили близко к вам, мисс Свон. И весь день я занимаюсь этим.

Так скучна была его работа?

− Так ты, просто, сидишь здесь и ждешь, пока кто-нибудь не покажется?
Он кивнул. Несколько кварталов мы проехали молча.
− У меня есть электронная книжка. Я могу одолжить ее тебе, − предложила я, чувствуя себя ужасно потому, что он сидит, ничего не делая целый день, из-за меня. – Ты можешь почитать или поиграть в игры. Мы можем закачать книги, если тебе не понравятся те, что там есть. – Я почувствовала себя глупо, не зная, что ему нравится. Именно поэтому, Тайлеру нужно было рассказать мне о нем. – Ну, если ты любишь читать.

Его телефон заиграл прежде, чем он успел ответить. Играла песня «Glory of Love», Питера Сетеры. Я приподняла бровь. Лем не выглядел, как фанат Питера Сетеры. Рыжеволосые ирландцы ростом около шести футов были не из тех, кто обычно покупал альбомы софт-рока из восьмидесятых.

Он тихо выругался и нажал на кнопку, чтобы отключить звук. Мы стояли на светофоре. Я собиралась его снова спросить про книжку, но опять заиграла «Glory of Love».

На этот раз Лем схватил трубку и ответил.
– Я говорил тебе не звонить мне, когда я на работе. Мне нужно идти… да… я знаю… я тоже. – Он съежился. – Я не могу сказать это. Я на работе.

Он украдкой взглянул на меня, я же пыталась претвориться, что не обращаю никого внимания, хотя, на самом деле, ловила каждое слово.
− Я в машине, везу ее на обед, − проворчал он и посмотрел на меня еще раз. Он понизил голос. – Хорошо. Я тоже тебя люблю. Я позвоню тебе, когда освобожусь.

Он отключил телефон и положил его обратно в держатель. Лем кого-то любил. Это была самая милая вещь, которую я когда-либо слышала.
− «Малыш-Каратист» - отличное кино, − сказала я, кусая свою губу, чтобы не рассмеяться.
Лему было не весело.
– Какого черта это должно значить? – сказал он со злостью, только через секунду понимая, что он грубит мне, девушке босса.
− Твой рингтон, «Glory of Love» из фильма «Малыш-каратист- 2». Это хорошее кино и хорошая песня.

Я видела, как он покраснел под этой своей бородой.
– Моя девушка копалась в телефоне. Она не должна была ничего менять.
− Это мило, что она поставила на свой номер эту песню. Вы уже долго вместе? – Я лезла не в свое дело, но, именно он, первый, упомянул о ней.
− Мисс Свон, это плохая идея, смешивать личную жизнь и работу. Мне бы не хотелось делать это.

Я пыталась скрыть обиду, которую почувствовала от его слов.
– И, правда. Прости.
− Я смогу исполнять свои обязанности, только если буду держать все это в стороне. Если я позволю перейти на личное, и что-то произойдет..., − он замолчал, не желая заканчивать свою мысль.
− Нет, я поняла. Я оставлю тебя в покое. Я обещаю.

Лем вздохнул и потер ладонью бороду.
– Я не пытаюсь задеть ваши чувства, - сказал он, немного смягчившись. - Это…
− Сложно. Я поняла, – отмахнулась я. Я не хотела быть глупой, сверхэмоциональной девушкой, которая плачет потому, что ее самоуверенный телохранитель не захотел стать ее другом.

Мы подъехали к «Затмению», и парковщик открыл мне дверь. Я не стала ждать Лема, а сразу направилась к входу в ресторан, навстречу Эдварду, который как раз выходил оттуда.
− Я думал, что смогу сделать это, но, нет. Мы не можем, есть здесь. Пойдем. – Он развернул меня и отдал билет парковщику.

Это был наш первый обед в «Затмении», без Алека. Мы не разговаривали об этом утром, но я задумывалась, сможем ли мы придти сюда. Алек часто обедал с нами, и это было последнее место, где я видела его живым.
− Ты в порядке?
Он запустил руку в волосы.
− Я выгляжу так, что у меня все в порядке? – сказал он таким тоном, что я почувствовала, будто мне дали пощечину.

Я закрыла глаза и прикрыла рот рукой, чтобы не ответить ничего грубого. Как только я подумала, что тишина хуже всего, она доказала, что он был не прав, ведя себя, как полный придурок. Я убрала руку и открыла глаза.
− Знаешь, что? Я попрошу Лема отвезти меня домой. Можешь пообедать один. – Я сделала шаг в сторону машины, но Эдвард взял меня за руку.
− Прости. Это было ужасное утро. Я не понимал, как тяжело будет приходить сюда без него. – Он притянул меня в свои объятия и опустил голову так, что его лоб, практически, коснулся моего плеча. – Извини меня.
− Огонь и лед. Огонь и лед. Я никогда не знаю, что меня ждет, − пожаловалась я.
Он повернул голову и невинно поцеловал меня в щеку.
– Я никогда не узнаю, почему ты терпишь меня.

В этом был весь он.

− Потому, что я знаю, в тебе есть парень, который не всегда такой резкий и он мне, действительно, нравится.
Он изогнул бровь.
– Он тебе только нравится?

У меня на губах начала появляться улыбка. Он такой неуверенный. Эдвард был ходячим противоречием. Сильный и самоуверенный снаружи; ранимый и неуверенный внутри.
− Я сказала, действительно, нравится.
− Но, ты не можешь сказать, что любишь его. - Он был на своей волне.
- Мне, действительно, нравится парень, который не грубит мне или холодно со мной общается, но, я люблю весь комплект. Я люблю тебя Эдвард, всего тебя, придурка и все остальное.
− Извини. Я знаю, я вел себя, как мудак. Я изменю это. Я буду лучше, я обещаю, − сказал он, обнимая меня сильнее. – Ты выбираешь, куда мы пойдем на обед. Я пойду, куда ты хочешь.

Мне нужно было вытащить того Эдварда, с которым я, так отчаянно, хотела быть. Нам нужно было выйти из его сумасшедшего мира и насладиться небольшим перерывом в моем мире. Как только моя машина была готова, мы с Эдвардом сели в Hummer и он сказал Лему ехать за нами. Так как Мерседес был уничтожен, Эдварда теперь возили по городу в его личном танке. Чем безопаснее, тем лучше. Это был мой новый девиз.

Я сказала Тайлеру отвезти нас в мое любимое место по приготовлению сэндвичей − Jimmy John's. Я не могла вспомнить, когда ела там в последний раз. Люди за стойкой поздоровались с нами с обычной теплотой и радушием. Я знаю, что им говорили так делать, чтобы они улыбались всем входящим в эту дверь, так же, как и пожелание всего хорошего, когда ты уходишь. Было что-то приятное в том, как они делают это, не обращая внимания, кто ты и как много у тебя денег. Все были равны. Эдвард и я могли быть, как и любая другая пара, встретившаяся на обеде.

Эдвард оглядел маленькое кафе, как будто это была чужая страна. Нужно отвести его в МакДональдс на следующей неделе. Может Питер присоединится к нам. От этой мысли у меня кольнуло в сердце. Я не могла отрицать, что я скучала по обедам с Алеком, неважно, где мы обедали.

Лем зашел после того, как нашел место на парковке, при этом он выглядел так, будто его радовало, что я выбрала место, где нет парковщика, и ему пришлось искать место, где припарковать машину размером с маленькую страну. Они с Тайлером переглянулись и Лем сел около двери, а Тайлер встал в очередь позади нас.
− И что хорошего в этом месте? – спросил Эдвард.
− Все. Выбирай то, что хорошо звучит. Ты не будешь разочарован.

Мы заказали наши сэндвичи и вместе пошли к автомату с газировкой. Эдвард смотрел на него, как будто раньше никогда не видел такого. Я покачала головой и взяла для него стаканчик.
− Что ты хочешь пить? − спросила я, наполняя наши стаканы льдом.
− Бокал Petrus Merlot?
− Это Powerade Фруктовый пунш, − ответила я, подставляя стаканчик к автомату.
Он фыркнул, взяв соломинки и салфетки. Мы пошли к маленькому столику в глубине кафе. Эдвард взял салфетку и протер ей поверхность стола, а потом и свой стул прежде, чем сел.
− Я очень любила кушать в этом месте до того, как встретила тебя, – сказала я, кладя соломинку на стол, пока она была в бумажной обертке.
Эдвард убрал обертку со своей соломинки и улыбнулся.
– Господи, я не уверен, что ты, действительно, жила до меня.

Мистер Самоуверенность вышел поиграть. Я сделала глоток колы.
– Ты еще не пробовал свой сэндвич. Просто, подожди.
Он наклонил свой стаканчик ко мне после того, как сделал небольшой глоток.
– Ну, я могу сказать, что Powerade сделан из редкого сорта винограда.
Мы засмеялись, и услышали, как назвали наш номер. Иногда, все может быть так легко. Иногда, я могу представить нас вот так, вместе, всегда – разделяя маленькие части наших миров, наслаждаясь нашей маленькой компанией, быть обычной парой. Быть нормальными, так хорошо.

Хотя, жизнь с Эдвардом никогда не будет нормальной.

− Хей! − Крикнул какой-то парень рядом с входом в ресторан.
Лем подскочил, держа в руках, что-то похожее на телефон. Он нажимал на кнопки.
− Отдай это прежде, чем я позвоню копам! – снова прокричал мужчина.
Лем закончил, что он там делал и кинул телефон в направлении двери.
– Убери свою любящую фотографировать задницу отсюда, − прорычал он.
Тайлер встал и подошел к ним. Два телохранителя, стоя рядом друг с другом, создавали довольно устрашающую стену.
− Придурок! – прокричал парень, поднимая свой телефон и проверяя, не разбился ли он. – Они в общественном месте. И если не хотят, что бы люди увидели их, пусть сидят дома.
− Вы должны уйти, − сказал Тайлер своим монотонным голосом.

Все следили за этими тремя, но я, сильно покраснела. Я знала, что они разговаривали о нас; он фотографировал нас. Он мог продать эти фото для TMZ* (п.п.: - сайт сплетен о звездах) или что-нибудь глупое, вроде этого.
− Это свободная страна, − сказал парень, выходя из ресторана. Он, возможно, и знал свои права, но не был идиотом. Тайлер и Лем могли позаботиться об его правах.

Эдвард ел свой сэндвич, как ни в чем не бывало.
– Очень вкусно, − сказал он, наслаждаясь кусочком.

Лем и Тайлер вернулись на свои места. Я ожидала, что кто-нибудь из персонала попросит их покинуть заведение. Конечно, если бы я не знала их, я бы попросила сделать что-нибудь подобное.

Мы закончили обед и выбросили мусор. Все, казалось, забыли о стычке, произошедшей ранее. Я пыталась убедить себя, что мы все еще, как все остальные. Но, к сожалению, когда мы с Эдвардом выходили, а Тайлер и Лем провожали нас, не было веселых слов прощания, от обычно доброго персонала заведения. Я посмотрела через плечо на расширенные глаза и прикрытые рты, скрывающие перешептывания. Нет, мы с Эдвардом были кем угодно, только не нормальными.

− Хочешь помочь мне с ужином сегодня? – спросила Шарлотта, заглядывая ко мне в библиотеку, где я пряталась и писала в своем дневнике.
− Эдвард придет сегодня на ужин? – переспросила я немного сердито.
Шарлотта прошла глубже в комнату.
– Он написал мне несколько минут назад и сказал ждать его где-то, через час.
Я закрыла дневник и завязала ленточки.
– Мы должны приготовить что-нибудь необычное. Я заставила его, есть крестьянский обед.
Шарлотта улыбнулась.
– Ну, тогда мы сделаем пир, достойный короля.

Она обняла меня одной рукой за плечо, и мы пошли на первый этаж. Мы прошли мимо гостиной, где Лем расхаживал туда-сюда и говорил по телефону. Он делал кое-что, чего раньше я никогда за ним не замечала. Он… улыбался. Потом, он сделал еще кое-что, чего я не видела. Лем… рассмеялся.

То, что я замерла перед дверью, не осталось незамеченным. Как только он увидел меня, его серьезное поведение вернулось. Я улыбнулась, пытаясь дать ему понять, что все нормально, но он, тут же, прекратил свой телефонный разговор.
Я пошла за Шарлоттой на кухню.
− Что это было такое? – спросила она, удивленная так же, как и я, тем, что Лем может улыбаться и смеяться.
− У кого-то есть девушка, − прошептала я. Я не хотела быть пойманной, когда сплетничаю, особенно, когда пообещала оставить его в покое.
У Шарлотты расширились глаза. Она улыбнулась и произнесла,
− Оу.
Я хихикнула, чувствуя облегчение, которое дарила ее компания. Если бы не Шарлотта, я бы сошла с ума.

Мы все распланировали и начали готовить изысканное блюдо для Эдварда. Я решила, что мы поедим в солярии. Эдвард там давно уже не был. Я подумала, что провести время в этой части дома, порадует его. Я была так занята приготовлением стола, что не заметила, как он пришел.
− Шарлотта сказала, что ты здесь.
Он так хорошо выглядел в свете мягких огней. Его волосы были в беспорядке. Он ослабил галстук и снял пиджак. Его зеленые глаза выражали усталость и нежность. Была надежда на то, что ужин пройдет в спокойной обстановке.
Я подошла к нему, и он нежно меня поцеловал.
− Ты дома, − сказала я, счастливо вздохнув, и улыбнулась.
Его сильные руки обвили мою талию, и он, так же счастливо, выдохнул.
– Я люблю, когда ты говоришь это.
− Полагаю, твой день прошел лучше, чем утро?
− Я в порядке сейчас; это все, что имеет значение. Я вижу, ты нашла, чем заняться. Ты знаешь, мне кажется, ты пытаешься лишить Шарлотту работы.
Я отдвинулась, слегка встревоженная, и сильно покачала головой.
– Нет, нет, нет. Шарлотта должна остаться. Я не знаю, чтобы я делала без нее.
− Тогда она твоя, навсегда. – Он поцеловал меня более страстно. – Господи, помоги мне, когда ты уйдешь. Не будет никого, кто бы готовил мне.

Это была шутка, но она опечалила меня. В последнее время, все было таким напряженным. Вера Эдварда, что что-то хорошее может быть в этом мире, практически не существовала. Больше, чем чего-либо, он ждал того дня, когда я уйду.

Я провела пальцем по его губе прежде, чем поцеловать его еще раз.
– Я твоя, навсегда.
− Я люблю, когда ты и это говоришь, − прошептал он около моей щеки.

Мы поели, а потом разлеглись на ковре, рядом с камином, в библиотеке. Мы играли в игру «Виселица» на его iPad.
− Ты такой обманщик, − сказала я, предлагая букву «Y» и к моему телу пририсовывают ногу. Похоже, в его глупом трехбуквенном слове нет гласных. – В каждом слове, по крайней мере, есть одна гласная. В английском нет слов, у которых нет гласных.
− Нет, есть
− Нет, нет.
− Есть.
− Я учитель английского языка, Эдвард. Нет слов в составе, которых бы не было E, A,I,O, U, или Y.
− Мой IQ достаточно высок, чтобы гарантировать мне членство в Менса (п.п.: - организация для людей с высоким коэффициентом интеллекта) Я мог бы быть королем Менса. Ты хочешь, чтобы я процитировал тебе весь словарь, Изабелла? Потому, что я могу.

Он был самонадеянным, но, возможно, не врал о цитировании словаря. Я выбрала букву «В» и смотрела, как моего маленького дружка повесили.
− С, W, M - это не слово.
− Оно произносится, как куум. Это слово. Ты можешь погуглить его.
− Куум?
Он кивнул, его лицо украшала эта кривоватая улыбочка, отчего мне хотелось поцеловать его и ударить одновременно.
− Если это слово, что оно означает? – спросила я, думая, что он не сможет сказать определение этого выдуманного слова.
− Это Уэльское слово. Оно значит «долина».
− Ты такой врун.
Он не смог скрыть свое удивление.
– Погугли.

Я быстро напечатала cwm в поисковике и, черт побери, если он был не прав. Только Эдвард знал единственное слово в английском языке, в котором нет гласных.
− Я тебя ненавижу.
− Нет, не ненавидишь. Ты ненавидишь проигрывать. Ты не умеешь достойно проигрывать.

Я приподнялась и села на него, пока он лежал на спине. Его брови приподнялись. Ему понравилась эта новая поза больше, чем должна была.
− У меня есть сложное словечко для тебя. – Я напечатала слово и передала ему iPad.
Он взял его, но положил рядом с собой и теперь мог держать меня двумя руками.
– Я подумал о других играх, в которые мы можем поиграть.
Одна его рука стала подниматься вверх и расположилась на моей груди. Я шлепнула по ней.
− Отгадай загадку, и, может, мы поиграем с тобой в другие игры, Эйнштейн.
Он сузил глаза, но продолжил игру. Он использовал все гласные.
− Я думал, вы сказали, что нет слов без гласных, мисс Свон.
− Речь шла о звуках, а не о словах. Я забыла об этом упомянуть? – спросила я, претворяясь наивной девочкой.
Он нажал неверную букву и ответ открылся.
− Ряд Z?
Я нависла над ним, поставив свои руки по обе стороны его головы, мои волосы были, как занавес, вокруг наших голов.
- Это звук того, что ты усыпляешь меня своим высшим интеллектом.
Он ухмыльнулся и убрал iPad в сторону.
– Это правда? А я думал, именно, этот звук ты издаешь, когда храпишь каждую ночь.
Мой рот в шоке приоткрылся, и я ударила его руками по груди.
– Я не храплю!
Эдвард продолжал издавать неприятные звуки храпа. Я начала подниматься, но он быстро схватил меня, перевернул на спину и забрался на меня сверху.
− Я не храплю. Забери свои слова назад, − потребовала я.

Он покачал головой и закрепил мои руки у меня над головой. Он высунул язык и провел им по нижней губе. Я не могла отвести взгляда от его прекрасного рта. Это была одна из частей его тела, которая гипнотизировала меня.
−Ты не в том положении, чтобы требовать, Изабелла. Ты полностью в моей власти. Теперь скажи, какой я возбуждающий.
Если под возбуждением он имел в виду сбивчивое дыхание, учащенное биение сердца, покалывание кожи, то да, он очень возбуждающий. Мы не были близки с того дня, как похоронили Алека. Моя нужда в нем была написана у меня на лице.
− Нет, − ответила я упрямо, зная, что это подтолкнет его к тому, чтобы возбудить меня еще больше.

Он переместил одну руку на мои запястья так, чтобы он смог держать их одной рукой. Другую руку он поместил между нами.
− Скажи это, или я выведу тебя на чистую воду. – Он начал теребить пуговицу на моих джинсах.
Я покачала головой и претворилась, что уснула, дополняя это ужасными звуками храпа.

Я слышала, как он засмеялся. Он расстегнул пуговицу и принялся за молнию на джинсах.
− Ты полна этого упрямства. Теперь ты будешь наполнена вот этим, − сказал он, тихо посмеиваясь, когда засовывал свою руку ко мне в штаны.

Мои глаза распахнулись, и я прекратила свои глупые звуки. Его губы были на моих губах до того, как я успела возразить; не то, чтобы я хотела возражать. Наши языки соприкасались, исследуя друг друга. Он прикусил мою нижнюю губу зубами, когда его пальцы нащупали мое возбуждение.
− Ох, оказывается, я очень возбуждающий, − хвастался он с похотливой улыбочкой на лице. Он начал оставлять поцелуи на моей шее, покусывая кожу.

Не было смысла отрицать, что он не прав. Я всегда буду хотеть его, как сейчас. Мое тело реагирует на него, без каких-либо усилий. Я тяжело дышала и прижималась всем телом к нему.
− Я сейчас вернусь, − сказал он, останавливая весь процесс возбуждение, которое он дарил мне. – Нужно взять презервативы.
− Нет, все в порядке, − я обернула свои ноги вокруг его талии так, что он не мог слезть с меня. – Лем не рассказывал тебе о нашей поездке к доктору?
Эдвард замер и посмотрел на меня, нахмурив брови.
− Мне сделали укол. Так, что мы полностью защищены на три месяца.
У Эдварда от удивления открылся рот.
– Когда?
− Пару недель назад.
− Пару недель назад? И ты утаивала это от меня пару недель?
− Извини, но это ты избегал нашей спальни, как чумы.

Вина и сожаление тут же отразились в его глазах.
– Только из-за снов, Изабелла. Не то, чтобы я не хотел быть с тобой. Никогда такого не будет.
Я нежно коснулась его лица. Я сделала бы все, чтобы прогнать его кошмары, подарить ему немного спокойствия. Он нежно меня поцеловал. Целовать Эдварда, это каждый раз событие. Это что-то, что я чувствовала от головы до пальцев ног. Его губы были потрясающими, они были полными и мягкими, теплыми и зовущими.

Мы сбросили нашу одежду, как маленькие дети, взволнованные новой игрой. Мы и до этого не пользовались защитой, но, оба раза, все портили не очень хорошие эмоции. Этот раз был только для нас. Не было больше ничего, только потребность друг в друге. Секс был не средством, чтобы помириться или прогнать чувство страха от потери друг друга. Только, чтобы выразить нашу любовь друг к другу.

Ох, как же я его люблю.

Эдвард, практически, закатил глаза, когда вошел в меня. Он промурлыкал от удовольствия прежде, чем поцеловал меня. Моя голова не была заполнена всем нашим эмоциональным багажом, я могла оценить, как это чувствуется без преграды, ничто не отделяет нас друг от друга. Все это было в моей голове. Я знала, что не было особой разницы для меня. Мы были полностью голыми, буквально и фигурально. Не было больше секретов между нами. Не было больше мин. Мы взорвали их все и выжили.
Должно быть, это было, совершенно, по-другому для Эдварда потому, что он дрожал.
– Хотел бы я рассказать тебе, что ты заставляешь меня чувствовать, − пробормотал он напротив моего плеча.

Он двигался, так медленно и осторожно. Я запустила свои пальчики в его волосы и погладила его лицо, когда мы медленно и любовно целовались и занимались любовью, как будто это в первый раз.
− Я… Господи… Я… − заикаясь, сказал он. Он любил меня. Я могла почувствовать эти слова, даже, не смотря на то, что его страх не позволял их ему сказать.

Эдвард поменял позу. Он сел и посадил меня на свои колени, лицом к себе. Это была не лучшая поза для энергичного занятия любовью. Хотя, он не хотел, чтобы я двигалась. Он получал удовольствие просто от чувства единения, подобного этому. Мои руки и ноги были обернуты вокруг него, я прижималась к его телу. Его руки бродили по моей спине. Он припадал к изгибу моей шее своим языком, губами и зубами.
− Только ты, Изабелла, − тихо прошептал он мне на ухо.
Я верила ему и чувствовала то же самое. Он был единственным. Все, что я могла дать, все его. Возьми все, всю меня.
− Ты чувствуешь это? – я спросила.
Он усилил хватку, боясь, что я начну двигаться.
– Я все чувствую.
− Ты можешь чувствовать, как сильно я тебя люблю? Потому, что я очень тебя люблю. Я хочу прогнать боль прочь, милый. Я хочу защитить тебя от всех страхов и сомнений.
Эдвард наклонил голову на мое плечо.
– Я чувствую это. Каждый день. Каждый раз, когда ты смотришь на меня.
− Я люблю тебя, − прошептала я. – Навсегда.

Я слегка провела ногтями по его спине и еще раз поцеловала его жаждущие губы. Его поцелуи были полны тех чувств, о которых он не может сказать вслух. Эдвард так много чувствовал, что это пугало его.

Я почувствовала, как он пульсирует во мне, когда он откинул голову назад, он сильно зажмурился.
− Чеерт! Мне жаль, − простонал он. Он ненавидел кончать раньше меня.
− Не извиняйся. – Я поглаживала волосы на его затылке. Он наклонил свою голову мне на плечо.
− Все, о чем я могу думать – это ты. И это не помогает моему контролю. Мне нужно представить что-нибудь отвратительное. Моя учительница в пятом классе, миссис Старк или что-то в этом роде, − сказал он, вздохнув.

Я рассмеялась, и он поднял голову.
− О, Боже, сделай так снова, − умолял он. – Я могу чувствовать это.
Я не хотела смеяться снова, но не смогла сдержаться.
– Пожалуйста, не представляй свою учительницу из пятого класса, когда занимаешься со мной сексом.
− Если ты хочешь занятие сексом, которое длится дольше, чем пять гребанных минут, мне нужно сделать что-нибудь. Ты владеешь каждой мыслью, каждым чувством. Я, просто, не могу сопротивляться своему освобождению.
− Просто, нам нужно делать это по чаще, помогать тебе, выстраивать сопротивление, – ухмыльнулась я и поцеловала его в щеку.
− Я никогда не смогу сопротивляться тебе, Изабелла, − сказал он категорично, придвигая меня еще ближе. – Ты никогда не поймешь, что ты значишь для меня. У меня зависимость. Я твой неисправимый наркоман.
Я снова рассмеялась. Я чувствовала то же, по отношению к нему.
− О, продолжай смеяться. Я буду готов через минуту, если ты продолжишь делать это. – Он начал щекотать меня и я сдалась. Я смеялась, как и он; мы оба чувствовали себя такими свободными в этот момент.

Мы почти спрятали его темную сторону.

Я проснулась в нашей кровати и не могла вспомнить, как попала сюда. Мы с Эдвардом весь вечер старались повысить его выносливость. К третьей попытке он продержался ровно сорок пять минут. Не считая тех поцелуев, что он дарил мне во время наших передышек. Он, действительно, чувствовал вину, когда я с ним не кончала. Должно быть, я лишилась чувств, когда он обнимал меня в кресле у огня, после того, как он загонял меня до смерти на пианино. Я больше никогда не смогу смотреть на него по-старому.

Сторона кровати Эдварда была пустой и холодной. Я надеялась, что он останется сегодня ночью в постели со мной. На часах было два часа ночи. Я была решительно настроена, заставить его спать со мной. Может, если он будет держать меня в объятиях, кошмары ему не будут сниться.

Я тут же заметила, что он положил меня в кровать обнаженной. Что-то серьезное должно было случиться, если он смог уйти от меня, зная, что я раздета. Я накинула халат и пошла вниз. Горел свет в его кабинете и слышны были голоса. Когда я подошла ближе, то поняла, что Эдвард разговаривал с Тайлером и Питером.
− Я не уверен, чего мы добьемся кроме, как разозлим его, сер, − сказал Тайлер с волнением в голосе.
− Мы добьемся того, что заставим мою задницу смеяться! Это дерьмо, чисто для развлечения, − ответил Питер.
Следующим был голос Эдварда, который звучал немного недовольно.
– Я хочу разозлить его. Проникнуть в почтовую систему Nomad, это способ спихнуть его задницу, показать, что он никогда не будет так же хорош, как и я. А то, что поддельная запись стала общедоступной, добавит немного унижения, как бонус.
− Ты спровоцируешь его прежде, чем мы будем реально готовы, сделать с этим что-то, − пожаловался Тайлер.
− Мы будем готовы, − уверял его Эдвард.
− Хотелось бы мне быть рядом, когда не приняли его кредитную карту. Гаретт сказал, что он вышел из себя? – спросил Питер.
− Гаретт сказал, что он не был счастлив, − ответил Тайлер, без особого энтузиазма.
Питер смеялся и бил по столу рукой.
– Было бы шоком, если бы этот банк пользовался брандмауэром (п.п.: аппаратные или программные средства межсетевой защиты) Денали, но так, как это ни так, я думаю, у нас появится еще один новый клиент.
− Твоя работа с финансами была потрясающей. Он знает, что я могу навредить ему, но он подумает, что я играю в детские игры. Мне и нужно, чтобы он так подумал, так что, когда я с ним покончу, он никогда не догадается об этом.

Я прижала ладошку ко рту, боясь быть услышанной. Эдвард играл с огнем, а я даже ничего об этом не знала.
− Покончить с ним - это будет немного жестоко, чувак, − голос Питера звучал серьезно. – У него непроницаемая защита. Чтобы мне попасть в систему, мне нужно быть там. Иначе, мне не добраться до механизма камеры.
− Это нельзя сделать на расстоянии? − Эдвард звучал возмущенно.
− Нет. Это закрытая система. Мне нужно вмонтировать его. Это единственный способ, если мы все еще собираемся сделать это в его доме.
Глубокий голос Тайлера, перебил их.
– Сэр, я все еще думаю, нам нужно рассмотреть другие варианты. Мне, так же кажется, нам нужно снова рассмотреть вариант, чтобы, именно я, завершил эту миссию.
− Не начинай снова, − предупредил Эдвард. – Я уже все решил.
− Я просто думаю, что нет причин, вам самому марать руки. – Тайлер пытался уговорить Эдварда не делать этого, и за это я была благодарна, но Эдвард был очень упертым.
− Я хочу видеть его лицо, когда он вздохнет последний раз. Я хочу, чтобы последнее, что он увидел, было мое лицо. Я хочу, чтобы мой голос, был последним, что он слышал. Я хочу, чтобы мое имя было последней вещью, которую он произнесет, когда я откачаю, всю кровь из его бездушного тела.

Я судорожно вздохнула в ладонь, все еще находящуюся на моем рте.
− Вы очень четко выразились по этому поводу, − сказал Тайлер вздохнув. – Извините, я на одну минуту.

Черт, у мистера Глаза-на-затылке, должно быть, еще было рентгеновское зрение или суперслух. Он, определенно, уходил не для того, чтобы ванную посетить. Я спустилась в зал и нырнула в следующую комнату, надеясь спрятаться и остаться не замеченной. К сожалению, как только я вошла в игровую комнату, датчики света тут же сработали.

Чертов пенни на моем браслете!

Тайлер зашел в комнату и закрыл дверь.
− Тайлер, − сказала я, плотнее запахивая халат.
− Что ты слышала?
− Достаточно.

Тейлер закрыл глаза, положил руку на бедро и откинул голову назад. Он тяжело вздохнул.
– Я предлагаю тебе, поднять свою очаровательную маленькую попку наверх. Сейчас.
Я скрестила руки на груди и изо всех сил старалась, чтобы ни топнуть ножкой, как маленький капризный ребенок.
– Я предлагаю тебе следить за тем, как ты со мной разговариваешь.
Он открыл глаза и посмотрел на меня.
– Если он подумает, что ты знаешь, что происходит, он…
− Если он подумает, что я знаю, что происходит, то что? Он слетит с катушек? Последние новости, Тайлер, он уже слетел. Как ты можешь позволять ему, тайно замышлять убийство. Он не может хладнокровно убить Джеймса, не смотря на то, что сделал этот человек.
− Я понимаю это, Белла. И я стараюсь остановить его.
− Предлагая убить Джеймса самому? Это не лучше! Ты станешь убийцей, а он причастным к тайному сговору. Вы оба попадете в тюрьму до конца жизни. Это, если вам повезет, и вы не получите смертный приговор.

Мы оба старались шептать и кричать одновременно. Тайлер выглядел уставшим в первый раз, с тех пор, как я с ним познакомилась. Это, так же влияло на него, как и на меня.
− Мне нужно, чтобы ты верила мне.
− Верить тебе? Как долго вы трое планировали это?

Прежде, чем он успел мне ответить, дверь игровой комнаты открылась. Эдвард стоял в дверном проеме, уставившись на нас двоих с ужасом на лице.
− Почему ты не спишь? – спросил он.
− Почему не спишь ты? – спросила я агрессивно.
− Тебе нужно вернуться в кровать, Изабелла. У меня есть дела, о которых нужно позаботиться.
− Дела? И что же это за дела, с которыми тебе нужно разбираться в такое время? А? Вы с Питером обсуждали восточные рынки? Составляли план, как навредить Японии?

В его глазах я прочитала реакцию на слово навредить, как и надеялась.
− Ты не знаешь, о чем говоришь. Тебе нужно вернуться в постель. Иди. – Он отошел в сторону и показал мне жестом, выйти из комнаты.

Я вышла из игровой комнаты, но вместо того, чтобы пойти наверх, я зашла в его кабинет. Я сильно испугала Питера, который играл со стеклянным пресс-папье на столе Эдварда так, что он выронил его. Он упал на деревянный пол с громким стуком, но не разбился.
− Изабелла! Я вижу, ты приоделась для меня, − сказал Питер с неискренней ухмылкой.
Мои щеки покраснели, но я не буду сдерживать себя. Я села в одно из кресел.
− Иди в постель, Изабелла, − приказал Эдвард, влетая в комнату после меня.
− Нет. Я хочу послушать, о чем вы, ребята, разговариваете. Из того, что я слышала за дверью, это звучит восхитительно, правда.
− О, ты еще не слышала, как мы разобрались с его кредитками и банковскими картами, − ответил Питер и, рассмеявшись, сел в кресло рядом со мной.
− Питер, заткнись, черт возьми! – В глазах Эдварда плескалась ярость. Сейчас он был абсолютно другим человеком, совсем не тем, с кем я провела вечер. – Изабелла, если ты не пойдешь наверх, то я попрошу Тайлера отнести тебя.

Я встала и посмотрела на остальных мужчин в комнате.
– Вам нужно выйти. Я хочу поговорить с Эдвардом. Наедине.
Они оба были шокированы, но ни один из них не сдвинулся с места.
− Идите! – прокричала я, показывая на дверь.
Питер встал и схватил свою сумку.
− Питер, мать твою, сядь, − прорычал Эдвард. Питер начал садиться.
− Иди, Питер! Даже не думай, сесть обратно, − выкрикнула я. Он замер, зависнув над стулом. Он был сбит с толку.

Эдвард шагнул ко мне и ткнул пальцем в лицо.
– Он работает на меня и будет делать то, что я скажу.
− Ты может и можешь говорить ему, что делать, но не мне! Если они останутся, то и я останусь. – Я не отступила, даже не смотря на то, что сердце билось в груди, как сумасшедшее, я была уверена, они все слышали это.

Мы играли в игру, кто первым струсит, оба ожидая, что другой отступит. Я боялась того, что мы оба чересчур упрямы, чтобы позволить катастрофе случиться, но Эдвард отступил первым.
− Тайлер, отведи ее наверх и проследи, чтобы она осталась там.
Я перевела взгляд на Тайлера. Я видела, как он борется со своими эмоциями.
− Сэр, я…
− Только, если ты не планируешь закончить это предложение словами, я сделаю все, что вы скажете, то не стоит даже продолжать. Отведи ее наверх.
− Я не могу сделать этого, мистер Мейсен, − сказал Тайлер, было видно, что он огорчен, что не может выполнить просьбу. – Я не прикоснусь к ней, если она этого не хочет. Я не могу, извините.

Я облегчено выдохнула. Я хотела подбежать и обнять его за это. Но, к сожалению, Эдвард уже был на грани сумасшествия.
− Что? – Он остановился, чтобы осмыслить тот факт, что Тайлер сопротивлялся ему. – Ты уволен! Ты! Уволен! Иди, собирай свои вещи и выметайся из моего дома, сейчас же!

Потом, он повернулся ко мне, поднял меня за ноги и понес наверх сам. Когда мы зашли в комнату, он бросил меня на кровать.
- Ты больше не будешь разговаривать со мной так, перед моими подчиненными! Ты поняла меня?
− Или что? Что, Эдвард? – Я слезла с кровати. Он подумал, что я попытаюсь уйти, поэтому перегородил дверь.
− Или ничего. Ты будешь уважать меня в моем доме, перед моими подчиненными.

Я осторожно приблизилась к нему, не смотря на то, что хотела ударить его между глаз. Это было худшим проявлением темноты.
− Что ты собираешься делать? Скажешь Питеру взломать мой компьютер? Скажешь ему заблокировать мои кредитные карты? Ты собираешься убить меня, Эдвард?
− Ты не знаешь, о чем говоришь. Как ты смеешь подслушивать в моем доме.
− В твоем доме? Так, я здесь, просто, гость. Да?
Эдвард ходил по комнате, как лев, готовый к схватке. Он подошел к кровати и смахнул все с ночного столика. Он взял его и перебросил через всю комнату с силой, как у Халка. Его поведение могло бы быть пугающим, но я знала, что он злится только на себя.
− Я пытаюсь защитить тебя! Я стараюсь оградить тебя от боли или … − Он сглотнул на последнем слове. – Тебе нужно забыть то, что ты слышала. Тебе нужно оставить это.

Я подошла ближе, сохраняя безопасное расстояние.
– Не делай этого. Не позволяй ему провоцировать тебя на что-то, о чем ты будешь сожалеть, то, что разрушит твою жизнь. Нашу жизнь.

Его жизнь была моей, а моя его. Если с ним что-то случится, я никогда не прощу себя за то, что не остановила его.
− Я делаю это, чтобы спасти твою жизнь, Изабелла. Разве ты не понимаешь? Как ты можешь этого не видеть? Либо я, либо он.
Это не закончится, пока один из нас не умрет. Он никогда не убьет меня. Вместо этого он убьет всех, кто мне дорог. Мне нужно с этим покончить.
− Нет! Ты не убийца, Эдвард. Ты не можешь планировать и совершить чье-либо убийство и думать, что это не вернется, и не будет преследовать тебя! – Я говорила не только о последствиях с законом. Я не из тех, кого называю религиозными, но я верила в Бога. И «Не убей» было одной из его заповедей.
Эдвард согнулся и обхватил голову обеими руками. Я встала на колени рядом с ним.
− Пожалуйста, пойдем со мной в кровать. Пожалуйста, останови это, давай обратимся в полицию. Давай наймем еще сотню телохранителей. Давай купим личный остров на Фиджи и переедем туда. Все, что угодно, только не это. Пожалуйста.

Мы оба замерли на полу на несколько минут, пока он не поднялся и не помог мне встать на ноги. Он выключил свет и без слов, взял меня за руку и повел к кровати. Я легла спиной к нему, его руки крепко обняли меня, как будто я могла уйти, если он ослабит хватку. Я не могла отрицать, что меня волнует то же самое.
− Мне нужно, чтобы ты пообещал. Пообещай мне, что не будешь влезать в неприятности.
Он молчал какое-то время.
– Я обещаю, я не попаду в неприятности.
Он умело обращался со словами. Я перевернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Я коснулась его лица кончиками пальцев.
− Пообещай мне, что ты никого не будешь убивать. – Даже в темноте, я видела его мучение.
− Никто не заслужил смерти больше, чем он, − ответил Эдвард холодно.
− Никто не заслужил немного мира больше, чем ты, но, его смерть, не принесет его. Я знаю, ты думаешь это так, но, нет. Это разрушит тебя. Это разрушит нас.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Хотел бы я, чтобы ты осталась в кровати.
Я резко вздохнула, он отрыл глаза и увидел, что я абсолютна серьезна.
– Пообещай мне.
− Примешь ли ты обещание о том, что он умрет не от моей руки? – Опять махинация. Он был таким, чертовски упрямым. Он, видимо забыл, что когда он упрямится, я все равно стою на своем.
− Ты не можешь просить Тайлера убить его.
− Я уволил Тайлера.
− Ты наймешь его завтра утром.
− Я не буду просить Тайлера убивать его. Я обещаю.
Он думал, что убедил меня, но я не закончила.
– Ты не можешь просить, приказывать, требовать, умолять или говорить, кому-либо убить его.
Я знала, он проклинает меня про себя.
– Я подумаю об этом, − ответил он.

Я должна была быть благодарна, что он не соврал мне, а потом сделал то, что хотел. Это не осчастливило меня, но он, по крайне мере, был честен.
− Чтобы сказал Алек, если бы ты рассказал ему о своем плане?
Эдвард сжал мою талию и убрал мою руку с лица.
– Не нужно, Изабелла. Не нужно.

Мина. Он знал, что я права. Он, точно, был бы против этого плана. Возможно, Алек и был причиной того, что Эдвард не избавился от Джеймса раньше.
− Я люблю тебя, − прошептала я, понимая, что этот разговор окончен. Я перевернулась на спину. Он обнял меня за талию.

Я вытерла слезы, зная, что если он услышит всхлипы, это убьет его. Я чувствовала, что потерпела поражение. Я думала, что сегодня мы сделали прорыв. Я думала, что мы начали вытаскивать его из глубокого отчаяния из-за потери Алека. Я глупо позволила себе почувствовать надежду. Я не знала, какую огромную власть имел над ним страх. Я была слепа и не видела, как страх подкармливал его темную сторону.

Спасти Эдварда от самого себя, будет самым великим испытанием для меня.

 

 

Ауттейк: Лем и Бела у врача.
Действия происходят вскоре после отравления Беллы и Эдварда. Белла направляется к геникологу, за противозачаточными.

Лем POV

Она разговаривает. Снова. Я не знаю, почему она решила, что, чем больше она будет говорить, тем скорее я начну ей отвечать. Я не разговариваю. Мне платят не за разговоры. Мне платят за то, чтобы я доставил ее из пункта «А» в пункт «Б» в целости и сохранности. Мне платят за то, чтобы пока она делает, что там ей нужно, в пункте «А» и в пункте «Б», с ней ничего не случилось. Мне платят не за то, чтобы я с ней дружил. У этой женщины уже есть друзья. Зачем, черт побери, она хочет, чтобы я был ее другом?

- Думаю, это было, действительно, забавно. Понимаешь? - спрашивает она, смотря на меня, выжидая.
- Как скажете, мисс Свон.

Она хмурится. Она выглядит такой грустной, когда хмурится. Почему не могу я охранять босса, а Тайлер бы занялся подружкой? Тайлер считает ее забавной. Между ними есть какое-то понимание. Мне не понятно, зачем он позволяет себе личностные привязанности? Это ведь работа, только работа.

Я взглянул на нее снова. Плечи опущены, большие карие глаза сфокусированы на земле. Ох. Ненавижу испытывать чувство вины, а из-за нее я себя, постоянно, так чувствую.

- Было забавно, - соглашаюсь я. Я даже не знаю, о чем она говорила, но, кажется, этот ответ ее немного порадовал. Она улыбается мне, пока мы, как раз, подходим к больнице. По крайней мере, она больше не дуется.
- Тебе, действительно, нет необходимости идти со мной. Я думаю, ты можешь подождать меня на парковке, - в десятый раз повторяет она.
- Мне не знакомо это здание. У нас не было возможности все здесь проверить заранее. Поэтому, мне нужно идти с Вами. - Я повторял ей это девять раз, а она, снова и снова, просила меня остаться в машине.

Мне так надоело с ней спорить. Она постоянно что-то спрашивает. Зачем нам нужно делать это? Почему я не могу это сделать сама? Почему это должно волновать Эдварда, если мне нужно пойти сюда? Это, просто, сводит меня с ума. Я хочу, чтобы она помалкивала и делала то, что говорит босс. Неужели, это так сложно? По мне, так это легко.

Она вздыхает. Ее вздохи действуют мне на нервы. Она знает, что я скажу. Я не понимаю, почему она продолжает просить о чем-то, если она знает, что не получит того, чего хочет. Это не из-за меня она вздыхает, это она сама во всем виновата. Я никогда не сделаю ничего, что будет идти в разрез с приказами мистера Мейсена. Я никогда больше не допущу подобной ошибки. Я все время повторяю себе, как же мне повезло, что у меня все еще есть эта работа даже, не смотря на то, что эта работа — заноза в заднице.

Мы входим в здание и идем по ярко-освещенному коридору, на стенах которого висели картины Гауди с цветами и всякая подобная ерунда. Она подходит к двери, на которой висит табличка с заглавными черными буквами: «СПЕЦИАЛИСТ ПО ВОПРОСАМ ЖЕНСКОГО ЗДОРОВЬЯ». Как бы мне хотелось остаться в машине, возможно, даже больше, чем ей самой.

Комната ожидания заполнена женщинами. В основном женщинами. Было еще два мужчины. Оба сидели рядом с беременными женами. Будущие отцы, которых вынудили совершить этот поход к врачу. Мы здесь, чтобы мистеру Мейсену не пришлось быть одним из тех парней, которые вынуждены сидеть в очереди на прием к гинекологу. Это будет уж точно не то, что нужно этим двоим сейчас.

Мисс Свон подходит к стойке, чтобы записаться. Я жду около двери. Может, я могу остаться и подождать в холле? Пока я обдумываю эту возможность, открывается дверь и темноволосая красавица заходит, врезаясь в меня.

- О, извини меня! - говорит она.
- Нет, мисс. Это моя вина, - отступаю я с ее пути.

Она дотрагивается до моей руки, а ее зеленые глаза осматривают меня снизу доверху.
- Вы так милы, но это, полностью, моя вина, - говорит она с улыбкой, которая сразу вгоняет меня в краску. Какого черта?

Она проходит мимо меня и направляется к той же стойке, у которой, до сих пор, стоит мисс Свон. Мисс Свон нервно переминается с ноги на ногу. Эта женщина всегда такая беспокойная. Раньше я думал, что это все из-за моего присутствия, но потом заметил, что есть масса вещей, которые заставляют эту женщину чувствовать себя не комфортно. Она, конечно, может иногда надевать маску храбрости, но мне понятно, что за ней скрывается еще масса неуверенности. Ее волнует, что думают другие. Ей нравится угождать всем подряд. Такая наивная. Никто не может осчастливить всех. Это невозможно. Думая так, она сама себя обрекает на провал.

Медсестра передает ей бланк для заполнения и просит присесть. Она оглядывается на меня и садится в довольно свободной части комнаты ожидания. Я сажусь рядом с ней, оставляя свободное место между нами.

- Ты мог бы сесть со мной рядом, - бормочет она.
- Просто, хотел оставить Вам немного личного пространства, мэм.

Она вздыхает и приступает к заполнению необходимых бумаг.

- Какой индекс в Вуденвиле? Я даже не знаю. Как ты думаешь, могу я указать своим адресом проживания адрес поместья? Может, стоит указать адрес квартиры? Я не знаю. Как ты думаешь? - Она может быть такой нерешительной в таких странных вещах.
- Как вы считаете правильным.
Она вздыхает. Снова.
- Ты знаешь индекс?
- Нет, мэм. Я не знаю. Я могу позвонить и узнать у кого-нибудь.
- Я просто впишу адрес квартиры. Скорее всего, это даже не важно. - Она начинает писать, но останавливается. - А Эдвард вообще получает какую-нибудь почту по адресу квартиры. Может, мне стоит указать адрес моей квартиры? Я имею в виду, квартиру Джаспера. - Она была в замешательстве. – Может, мне стоит написать Эдварду сообщение. Он должен знать индекс Вуденвиля.
- Я почти уверен, что Вы можете оставить поля с индексом незаполненными, и если у них появится необходимость отправить Вам что-то по почте, у них есть там служащие, которые смогут выяснить, этот чертов, индекс, - шепчу я, наклоняясь через пустое сиденье между нами.

Она закусывает губу.
- Точно. - На ее щеках появляется румянец, и я знаю, что заставил ее почувствовать себя глупо. Почему женщины такие чувствительные? Она достает телефон, и я понимаю, что она пишет боссу, чтобы выяснить индекс потому, что ей не хочется доставлять неудобство больничным служащим, если, вдруг, им все же придется отправлять ей что-то по почте.

Привлекательная красотка, с блестящими черными волосами, подходит к нам ближе. Она садится прямо напротив меня. Она улыбается и, вдруг, ощущение такое, будто температура в комнате поднимается градусов на 10.

- Черт, - Мисс Свон ругается себе под нос. Она рассыпала содержимое своей сумочки на пол. Мне нужно помочь ей собрать все это. Я встаю и наклоняюсь, чтобы собрать то, что оказалось ближе ко мне.
- Спасибо, - говорит она, заливаясь румянцем.

Я качаю головой и сажусь на место. Зеленоглазая женщина смотрит на меня и улыбается мне с симпатией. Мне приходит в голову, что глаза ее цветом самого счастливого четырехлистника (лист клевера - официальный символ Ирландии) в мире. Я хочу отвести взгляд, но не могу. Тут я слышу, как звонит телефон мисс Свон.

- Эй, мне просто нужен индекс Вуденвиля, шепчет она.

Я так и знал.

- Мне нужно тут кое-что заполнить, и необходимо вписать мой адрес. - Она смотрит на меня, понимая, что я знаю какая она, чертовски нерешительная. – О, Боже мой, я писала тебе не за тем, чтобы ты задал мне пять миллионов вопросов. Я хотела узнать у тебя индекс. Скажешь мне его или нет? Если хочешь, я напишу свой старый адрес. Джаспер не будет против этого.

Иногда, я не могу поверить в то, как она с ним разговаривает, и что он, позволяет ей, так с ним говорить. Полагаю, любовь заставляет людей делать такие вещи, которые, обычно, ты бы и не подумал делать. Должно быть, он, действительно, любит эту девчонку потому, что спускает ей с рук больше, чем кому-либо.

Ее голос становится громче.
- Я живу с тобой, не так ли? Я просто говорю, что если тебе сложно ответить, я впишу адрес, который я знаю. Я не говорила, что перееду обратно к Джасперу. - Она делает паузу. - Нет, я не делала этого. О, Боже, ты, иногда, бываешь такой занозой в заднице. Почему это имеет значения, что я заполняю? Может, это что-то личное? Может быть, я не хочу тебе говорить? У меня есть право не говорить тебе о некоторых вещах.

Она начинает злиться. Он, довольно часто, ее злит. Меня, также, удивляет и тот факт, что она с ним мирится. Его характер, его нрав — не то, с чем бы я так просто смирился, если бы мне не платили за это. Не смотря на все это, она любит его. Она любит его, даже, не смотря на то, что его жизнь, такая экстравагантная и привлекательная на первый взгляд, не такая уж и простая. Его жизнь ненормальная. И никогда такой не будет.

Она отклонилась на спинку кресла, одной рукой обняв себя.
- Ты мне не рассказываешь всего. У тебя больше секретов, чем у кого-либо из моих знакомых. - Она слушает то, что он говорит, закатив глаза. - Не начинай, Эдвард. У меня нет настроения.

Я взглянул на зеленоглазую девушку. Она листает журнал, но, все равно, посматривает на меня. Мне кажется, она слушает их ссору.

- Спасибо. Видишь, это было не сложно, не так ли? - Она вздыхает... снова. Эта женщина вздыхает по любому поводу. - Лем здесь, со мной. Нет, ты не можешь с ним поговорить... потому, что я знаю, что ты будешь у него спрашивать, что я заполняю, а я тебе уже сказала, что это не твое дело.

Отлично. Теперь я вляпался между двух огней. Она не может ответить на простой вопрос, и мне придется с этим разбираться.

- Если хочешь вывести меня из себя и сделать что-то, что я попросила тебя не делать, давай, вперед, позвони ему. Я вам обоим говорю... - она уставилась на меня свирепым взглядом - ...что, если он расскажет тебе, что я заполняла, то я прямиком поеду на свою старую квартиру и останусь там. Навсегда.

Я поправляю галстук. Лучше бы она оставила, этот чертов индекс, не заполненным. Или я мог сказать ей первый попавшийся индекс, что пришел мне в голову. Она могла быть и мудрее. Я нервно улыбаюсь женщине напротив меня. Ее глаза раскрылись широко, словно говоря «Косяк». Я чуть не рассмеялся. Да уж, добро пожаловать в мой мир.

- Я тебе не угрожаю. Я прошу тебя проявить немного уважения. Неужели, я прошу о многом? Я просто хотела узнать индекс. И все. Весь разговор должен был длиться от силы 30 секунд. - Она снова говорит шепотом. Возможно, худшее позади. Я надеюсь.
- Я хочу быть с тобой. Это все, чего я хочу. И ты это знаешь.

Может быть, ей стоит продолжить разговор в холле?

- Ты меня тоже прости. Мне не стоило так расстраиваться. Я люблю тебя. Вечером увидимся. - Она улыбается. Теперь, я полагаю, он говорит правильные вещи.

У мистера Мейсена свой подход к женщинам. У него было больше женщин, чем я когда-либо мог представить. А потом он встретил ее, ту, что сидит рядом со мной, и Мейсен всех бросил. На самом деле это не справедливо, что у парня есть деньги и красота, а он не извлекает из этого выгоду по полной катушке. Он сконцентрирован на этой мисс Свон. Он у этой женщины под ее маленьким, хорошеньким каблучком, а она и не подозревает об этом.

- Я знаю. Это одна из причин, почему я тебя люблю. - Она перестала злиться. - Мммм, пока.

Она нажимает кнопку отбоя и убирает телефон. Опять у нее этот задумчивый взгляд в глазах и глупая улыбка. Не успеешь и глазом моргнуть, как эти двоя, успеют перейти от ссоры, как кошка с собакой, к стадии, когда они готовы срывать одежду друг с друга в порыве страсти. Я такого не понимаю. Не могу себе представить, что мог бы полюбить кого-то, кто бы меня так бесил. Моя бывшая жена этому доказательство. Этой девке удавалось выводить меня постоянно. И, после этого, мне не хотелось срывать с нее одежду, разве, что с надеждой выкинуть ее из дома, и чтобы за душой у нее не осталось ничего, включая все то барахло, купленное на мои деньги.

- Изабелла Свон? - зовет медсестра.

Она встает и смотрит на меня.

- Ты подождешь меня здесь, да?

Я не уверен, как мне удалось сдержаться и не закатить глаза. Я покачал головой. Неужели, она, действительно, думала, что я пойду с ней в смотровой кабинет? Я, почти что уверен, что люди Хантера не будут ее там ждать, и еще больше уверен, что она не хочет, чтобы я был там не больше, чем я этого не хочу.

Она скрывается за дверью, а милая леди напротив меня хихикнула. По какой-то причине ее хихиканье кажется мне очаровательным. Мне, никогда, ничего, не казалось очаровательным. Даже, такая хрень, как щенята, котята и малыши.

Я взглянул на нее и понял, что хихикает она надо мной.

- Ваша дочь? - она спрашивает; неуверенность в своей догадке написана у нее на лице.

Черт, я что, выгляжу так взросло, чтобы показаться ее отцом? Я обескуражен потому, что на вид ей тридцать с чем-то, может немного за сорок. Ее нерешительность подтверждает ее сомнения.

- Хотя, вы не выглядите настолько, чтобы быть ее отцом, но...
- Но, я сижу в приемной с ней, пока она ссорится со своим парнем по телефону?

Она смеется, чем повергает меня в восторг.
- Это не помогает мне догадаться... - замечает она.
- Я работаю на ее парня, - говорю я, стараясь лишнего не сболтнуть. - Он из тех парней, которым нужна безопасность. Я тот невезучий ублюдок, которого приставили к его девушке.

Она сжимает губы и качает головой.
- Интересная работенка.
- Вы, даже не представляете, насколько, - смеюсь я. Она смеется. Мы вместе смеемся, и это доставляет мне радость. Что, черт побери, со мной происходит?
- А твой босс из тех, кого могут знать обычные люди? - спрашивает она, закрывая журнал и обращая все свое внимание на меня.
- Видишь ли, если я тебе раскрою эту тайну, меня уволят или мне придется тебя убить. Ни одна из этих перспектив, не кажется мне привлекательной. В основном, мне моя работа нравится, да и ты, очень красивая, - я все это говорил флиртуя. Я надеюсь, ей нравится, что я сохраняю таинственность.

Она вздернула одну из своих темных бровок.
- О, неужели, тебя не привлекает вторая перспектива?

Бинго.

Открывается дверь и заходит, очень беременная женщина с двумя маленькими детишками, носящимися повсюду. Старший, из этих двоих несется в мою сторону. Он забирается на сиденье рядом со мной.

Нет, нет, нет, нет, нет. Этого не может быть, старик.

Подходит младший ребенок. Она одета во все розовое, и ее два хвостика смахивают на поросячьи, а в глазах этот дьявольский блеск. Ей меня не обдурить. Вот ее мне стоит опасаться. Она пытается сесть со своим братом на сиденье рядом со мной. Ему нравится эта идея не больше, чем мне. И он начинает громко сопротивляться.

- Убирайся от меня, Несси! - кричит он, грубо отталкивая ее.

Теперь она плачет, громко. Она громко плачет у моих ног. Она подпрыгивает и хватает брата за ногу. Зубами.
Теперь громко плачет он. А потом толкает ее. Сильно.
Она опять падает у моих ног. Плача. Громко.

Когда они к чертовой матери уберутся?

Наконец, переваливаясь, подходит мать.

- Почему ты толкаешь свою сестру? - орет она. Да, громко.

Вот сейчас мне, на самом деле, не хватает вздохов мисс Свон.

Маленький мальчонка через слезы пытается объяснить, почему ему понадобилось оттолкнуть свою сестру. А маленькая вампирша сгруппировалась и вышла на новую охоту за кровью. Она выставила зубы, и матери не удалось встать между ними достаточно быстро. И весь этот кошмар разыгрывается прямо передо мной. До тех пор, пока мягкая рука не берет мою и не вытягивает меня с моего места.

- Пришло время, пересесть. - Темноволосый ангел приходит мне на помощь. Она подталкивает меня в другую часть комнаты ожидания. Я все еще слышу этот ужас, но, больше не являюсь потенциальной жертвой.

Мы сидим рядом друг с другом, и она снова хихикает. И мне это очень нравится. Я только что, стал мужчиной, которому нравится слушать, как хихикает женщина. Тайлеру, просто необходимо огреть меня по голове чем-нибудь очень большим и тяжелым.

- Мне кажется, что я только что стала телохранителем телохранителя, - говорит она, ее голос милый, но знойный. Прямо идеальное сочетание дегтя и меда.
- Я охотился за террористами в Афганистане, но эти детишки могут довести взрослого человека до слез.

Она снова смеется, и мне хочется слушать это весь день напролет.

Мы сидим и разговариваем. Я узнаю, что у нее свой цветочный магазин в городе. Она разведена, так же, как и я. У нее, как и у меня, нет детей. Она умна, она забавна, она роскошна. И ее вызывают на прием.

- Кармен Валентин? - произносит медсестра, голос ее звучит озадаченно, так как никто не отвечает.

- О, это я, - говорит женщина моей мечты. Она встает, махнув медсестре рукой. Я тоже встаю, не знаю почему. Мне не хочется, чтобы она уходила. Она туда зайдет, а мисс Свон выйдет, и я уйду, и больше никогда не увижу эту женщину.
- Спасибо вам, за спасение. Я в долгу перед вами, - говорю я, надеясь, что она поймет, насколько я серьезен.
Кармен перекидывает сумку через плечо.
- У тебя есть сотовый? - спрашивает она. Я качаю головой. - Можно мне на него взглянуть на секунду?
Я достаю телефон и передаю его ей. Она быстро что-то набирает и передает его мне назад.
- Возможно, когда ты не будешь так занят, сопровождая подружку своего босса к гинекологу, ты мог бы мне позвонить.
Я нервно сглатываю, но широко улыбаюсь.
- Или, если мне понадобится прикрытие. Или цветы. - Мне хочется подарить ей цветы.
Она одаривает меня этой убийственной улыбкой.
- И тогда, тоже. - И она уходит. А я остаюсь озадаченный тем, что сейчас произошло.

Я сажусь, посрамленный. Я смотрю на свой телефон. Там номер. Все семь цифр. Кармен. Такое милое имя такой милой женщины. Мне, кажется, я даже никогда не употреблял слово милая. Я, совершенно, забыл о существовании оного.

- Я убью тебя, Несс! - Эти демонические детишки вернулись и бегут в моем направлении.

Малышка-кровопийца с накрытой крышкой кружкой в руках не соперница своему старшему и более быстрому брату. Даже, после двух укусов в ногу, он ее без труда поймает. И он ловит ее, валя всем своим весом на пол, как раз передо мной. Я смотрю на них с ужасом. Несси, монстр комнаты ожидания, снова плачет, громко. Какой-то красный сок разливается мне на туфли. Крышка соскочила с кружки, из-за чего произошел весь этот бардак.

Понадобилась вся моя сила воли, чтобы не закричать, громко. Я встал и стащил маленького мальчика с его сестры. Она может быть ребенком Розмари, но мальчишек нужно учить, как можно раньше, что никогда нельзя бить женщину, какой бы сумасшедшей сучкой она не оказалась.

- Эй, ты. Настоящему мужчине не нужны кулаки, и, тем более, он никогда не ударит ими женщину.

Мальчишка выглядит так, словно сейчас наделает себе в штаны, и я отпускаю воротник его рубашки потому, что не хочу, чтобы еще и дьяволенок уписался.

Я смотрю вниз на это отродье сатаны.
- А ты, ты животное или девочка? Животные кусаются. Маленькие девочки - нет.

Их мать идет в нашу сторону. Оба ребенка стоят, вылупившись на меня с открытыми ртами. Я надеюсь, они все поняли. Они не издают никаких звуков, и они не дерутся. Это прогресс.

- Простите, - сердито говорит женщина.

И в ту же секунду дети начинают плакать.

- Этот человек кричал на нас! - говорит мальчик, прилипая к матери и указывая в моем направлении.
- Он страшный! - малышка кричит, лежа на полу. Она вскакивает и обвивает другую ногу их мамаши.
- Все в порядке, Несси. Мамочка не даст вас в обиду этому плохому дяде. - И вот, неожиданно, они уже друзья. Если общий враг, это все, что им было нужно, я бы стал им сразу же.
- Я на них не кричал, но, возможно, кому-нибудь стоит, - сказал я женщине. Мне нужно почистить туфли. Я иду к стойке регистрации спросить, где у них тут уборная. Мисс Свон выходит раньше, чем мне удается это сделать.

Она, кажется удивленной, видя меня стоящим.

- Все в порядке? - спрашивает она, быстро осматривая комнату. Она нервничает, боясь, что я шел, чтобы забрать ее потому, что что-то случилось. С момента того инцидента в лифте, она постоянно нервничает.
- Все в порядке, мэм. Вы готовы идти?
- Да, - говорит она, расслабившись. - Что у тебя на туфлях?

Я опускаю взгляд на брызги сока на моих коричневых туфлях.

- Вампирский сок, - отвечаю я, оглядываясь на виновников через плечо. Я смотрю на мисс Свон, которая уставилась на меня, словно я сумасшедший. Возможно, так и есть.

Мы направляемся из здания к парковке. Я жду, пока она сядет в машину прежде, чем сесть в свою. Я снова достаю свой телефон и смотрю на номер Кармен.

Я быстро набираю сообщение.

Я нажимаю кнопку «Отправить». Интересно, не слишком ли я тороплю события тем, что пишу ей сразу же? Может быть, надо было действовать хладнокровно, выждать пару деньков? Я мог ее отпугнуть, показав ей свою сверхзаинтересованность.

Я выезжаю с парковки за мисс Свон, и мы едем в направлении квартиры. Мы проехали лишь милю, когда мой телефон зажужжал. Я проверяю его, хотя, я должен сосредоточить все свое внимание на дороге.