О личности Императора Петра Великого

Несмотря на постоянную загруженность делами, даже скорее всего именно из-за нее, Петр Алексеевич всегда находил время для дружеских застолий, где Он мог наконец расслабиться и хоть отчасти снять колоссальную нагрузку. Из знакомых Царю лиц любой, несмотря на чин и сословную принадлежность, мог пригласить Его на свадьбу, именины и пр. Придя в гости, Царь садился на ближайшее свободное место, не требовал к себе никакого особого внимания и не стеснялся снимать при всех кафтан, если становилось жарко. Когда Петра приглашали распорядителем на свадьбу, Он аккуратно и добросовестно исполнял обязанности, не забывая приложиться к стакану и закусить.

И в гостях, и в домашних застольях Царь всегда был весел, разговорчив, любил непринужденную беседу и терпеть не мог, если такая атмосфера нарушалась ехидством, пикировкой, не говоря уже о брани и ссорах. Виновного немедленно заставляли пить «штраф» – три подряд бокала вина или одного «орла», чтобы «лишнего не врал и не задирал». Вместимость кубка «великий орел», или просто «орел», была такова, что один-два выпитых «орла» приводили провинившегося в состояние «полного изумления», после чего он терял всякий интерес к происходящему. …

На флотские, по случаю военных побед и другие официальные торжества и праздники от природы бережливый Петр Алексеевич денег никогда не жалел...

Несравненно большие суммы тратились Царем из соображения престижа, в том числе и внешнего, показного. В окрестностях Петербурга сманенными из-за границы огромным жалованием мастерами были выстроены роскошные дворцы. Начало художественной коллекции, расположенной сейчас в Эрмитаже, положил именно Петр, затрачивая большие суммы на покупку картин и скульптур за рубежом. От своих ближайших высокопоставленных чиновников Он просто требовал вести роскошный образ жизни, обычно устраивая торжественные приемы и обеды в их великолепных дворцах. …

Самого Петра Алексеевича вся эта роскошь не интересовала ни в малейшей степени. Его собственный царский дворец тоже мог поспорить по простоте лишь с двором прусского короля Фридриха Вильгельма I, известного в Европе скряги. Поэтому и устраивал Царь приемы во дворцах своих вельмож, а в Его, царском, были отделаны с подобающими блеском и роскошью только несколько палат для традиционных русских церемоний. В Петербурге, Петергофе и других местах, где Ему часто приходилось бывать, Царь велел выстроить для Себя небольшие зимние и летние дворцы-домики с тесными комнатами и низкими потолками. Если обстоятельства заставляли Его хоть на несколько дней останавливаться в комнатах с высокими потолками, Он приказывал натягивать из полотна искусственные низкие – вероятно, на генном уровне сказывалась привычка старорусского человека жить в небольших помещениях…

При прежних Царях на дворцовые расходы уходили из казны сотни тысяч рублей, теперь петровский двор обходился не более чем в 60 тысяч в год, а к концу правления и в 50 при среднегодовых доходах государства в 10 миллионов рублей. Если к роскоши Петр относился с безразличием, то всевозможные церемониалы Он просто ненавидел. В торжественной и чопорной обстановке официального приема, например, иностранных послов Царь конфузился, тяжело дышал, краснел и обливался потом, ибо всякие ограничения и стеснения были чужды Ему с детства.

В повседневной, особенно в частной жизни, Петр Алексеевич отбрасывал всякие условности, касающиеся Его высокого статуса. …И дома, и на улице Его зачастую можно было увидеть в заштопанных супругой или дочерьми чулках и старых стоптанных, но зато удобных башмаках. …

Так же, как в одежде, Петр был неприхотлив и в еде. …На стол обычно подавали черный хлеб, жареное мясо с солеными огурцами или с солеными же лимонами, острые соусы, студень, солонина… В Великий пост – мучные и овощные блюда. Любимым кушаньем Петра были щи из квашеной капусты… Благодаря постоянному пребыванию на воздухе и не менее постоянному физическому труду аппетит у Царя был отменный, с удовольствием есть Он мог в любое время суток, кушанья предпочитал обильные и горячие, близкие к солдатским по простоте. …

Тонкостям и деликатностью в общении, в том числе и с дамами, Царь похвастаться не мог. В юности и отрочестве Его этому не учили, потом стало не до манер, к тому же сформировалось осознание Своего самодержавного величая. …

Зато Петр Алексеевич обладал другими, очень нужным Ему качеством – умением общаться и находить общий язык с мастеровыми и деловыми людьми. Интерес к ремеслам и самоличной технической работе появился у Него, как уже упоминалось, с двенадцати лет и со временем превратился в привычку. … С рук Царя почти никогда не сходили мозоли …

Живость характера была фамильной чертой Нарышкиных, к ней добавилась вошедшая в привычку потребность в движении. …В развлечениях отдавал предпочтение таким, в которых мог принять активное участие. …В часы досуга проблем у окружающих в общении с Царем почти не было, если не считать того, что всегда нужно было учитывать вспыльчивость и приступы дурного настроения, настигавшие Его неожиданно и в любой обстановке. Добрый от природы, Петр сожалел об этих проявлениях Своего характера, но поделать с Собою ничего не мог.[347] Правда, всем был известен и признак приближения "бури" – судороги лицевых мускулов. Немедленно звали Екатерину Алексеевну, которая одна только и могла предотвратить надвигающуюся неприятность. Усадив супруга, она делала Ему легкий массаж головы, Царь тут же задремывал и минут через 15-20 просыпался веселым и бодрым.[348]

Подобные и даже более серьезные приступы появились у Петра уже в двадцатилетнем возрасте. …Вероятно, сказались кровавые сцены 1682 года в Кремле, происходившие на глазах у десятилетнего Петра … По-видимому, в минуты одного из таких приступов во время взятия Нарвы в 1704 году, потеряв самообладание, Царь ударил по лицу коменданта Горна, упорно и умело защищавшего крепость. Позднее, при взятии Выборга, Дерпта и Риги, пленным защитникам оказывались воинские почести, а после смерти Карла XII Царь распорядился объявить при Своем дворе недельный траур.

…Сам поступая всегда просто и понятно, Петр и от подчиненных требовал в деле прямоты и откровенности, тем более что не любил рисковать, привык действовать наверняка, точно все рассчитав и взвесив. Царь без всякого смущения мог признать собственную оплошность даже в серьезном деле [349], проявлял снисхождение к ошибкам других, но терпеть не мог, когда всяческими увертками пытались скрыть элементарную лень, некомпетентность или попросту обмануть. Тут-то и шли в ход кулаки, пинки ногами, шпага в ножнах и любой подвернувшийся под руку предмет. Высокие чины и особо доверенные люди публичного рукоприкладства могли не опасаться: Царь дорожил их авторитетом и сдерживал Себя даже в порыве гнева. Но наказание было неминуемо. Провинившийся приглашался обычно в царскую токарную мастерскую, и там шла в ход знаменитая петровская дубинка, за которой Он признавал большую педагогическую полезность. Получивший свое, по свидетельству Нартова, всегда выходил с веселым видом и в тот же день приглашался к царскому столу, чтобы ни у кого не возникало подозрения о наказании. [Скорее же, чтобы отделить наказание от лишения благодатной службы Царю и счастливой возможности видеть лице Его.]…

Кончина Императора Петра

В ночь с 16 на 17 января начался очередной приступ с сильными болями, которые лишь на время давали передышку. Через день Петру Алексеевичу стало настолько плохо, что Он вызвал Своего духовника, исповедался и причастился Св.Тайн. Однако в среду 20 января болезнь отпустила, ночью Царь спал около пяти часов. На следующий день Он принял несколько высших чинов…

26 января, рано утром, видимо чувствуя, что болезнь Ему не перебороть, Император по традиции специальным манифестом велел освободить четыреста каторжников и объявить прощение всем осужденным, за исключением убийц и государственных преступников. …Утром 27 января Он напомнил о Своем распоряжении об издании манифеста о помиловании. [То есть до последней минуты Своей жизни Он исполнял Свои царские обязанности (заботился о Своих наиболее обездоленных подданных) и о спасении Своей души: простил всех согрешивших против Него.]

Последние часы жизни Царь находился в бессознательном состоянии. 28 января 1725 года, в 5.15 утра, Петр I Алексеевич скончался. Екатерина, все эти часы практически не отходившая от супруга, сама закрыла Ему глаза. …

В течение сорока дней народ, по обычаю, прощался с Государем. …8 марта похоронный кортеж [от Дворца] направился в собор Петропавловской крепости. Несмотря на сильный мороз и снег, Екатерина Алексеевна весь путь проделала пешком. По грандиозности и силе воздействия на присутствующих церемония погребения Петра I не имела себе равных ни до, ни после Него. Непрерывно, сменяя друг друга, исполняли печальные мелодии полковые оркестры и пели несколько сот церковных певчих. С интервалом в минуту несколько часов подряд следовали пушечные залпы. В соборе после литургии архиепископ Феофан Прокопович произнес свою знаменитую проповедь, начавшуюся словами: “Что се есть? До чего мы дожили, о россияне! Что видим? Что делаем? – Петра Великого погребаем!” Под вопли и рыдания присутствующих тело покойного присыпали землей, закрыли гроб крышкой, разостлали на ней императорскую мантию и на катафалке под балдахином оставили посреди собора. 21 мая [350] Петр Великий был погребен. С этого времени собор Петропавловской крепости стал официальным местом погребения всех российских Самодержцев.

12. Россию из смут и волнения исторгла только мощная десница возмужавшего Петра [351]

Работа А.Н. Муравьева “История Российской Церкви” занимает видное место в его творчестве. Книга адресована всем верующим людям, всем кому близка история родного Отечества, с которым так непосредственно связана история нашей Церкви.

Благоденствовала Церковь, ибо содействием Государя бдительный пастырь Иоаким угашал расколы, распространял просвещение в училищах духовных и даже, для лучшего надзора за духовенством и паствою, хотел учредить в расширяющемся Царстве до пятидесяти кафедр епископских, местных и викарных. Предприятие рушилось со смертью Феодора, и Государство временно погрузилось в смуты и волнения, из коих исторгла его только мощная десница возмужавшего Петра.