Французская скульптура XIX века

Эпоха первой империи

У скульпторов первой империи мы находим точное, но холодное подражание антикам, продолжающееся и у выступивших после них на сцену ваятелей эпохи реставрации. Это классическое направление скульптуры выразилось в произведениях Шоде, Бозио, Романа, Корто, Лемера и др. Его поддерживала Парижская академия художеств, но в конце периода реставрации появилась против него реакция со стороны романтизма, водворявшегося в живописи.

Не подчиняясь вполне эстетическим воззрениям, не согласным с основными началами скульптуры, её деятели охотно шли на уступки новому духу времени. В конце концов последовало слияние партий в единодушном стремлении находить непосредственно в натуре формы и образы для воплощения прекрасного и соединять с уважением к антикам выражение хотя и не столь высоких, как вложенные в них, но более свежих идей и чувств. Как на лучших представителей этой разумной середины можно указать на Джемса Прадье и Пьера-Жана Давида Анжерского. Чисто романтическое направление, таким образом, нашло себе лишь немногих убежденных последователей в ряду скульпторов и не нашло между ними ни одного особенно талантливого и влиятельного.

Лучшие скульптурные произведения времен Людовика-Филиппа принадлежат художникам, очищавшим свой вкус, свое чувство натуры, изучением антиков. К числу таких произведений относятся:

«Мальчик с черепахой» Рюда (находится в Люксембургском музее),«Молодой неаполитанец, танцующий тарантеллу» Дюре (там же),«Девушка, поверяющая Венере свою первую тайну» Жуффруа (там же),«Гений свободы» Дюмона Младшего (статуя, увенчивающая собой польскую колонну в Париже) и некоторые др.

Замечательны также многие из пластических произведений, исполненных в том же духе для украшения общественных зданий и площадей, например:

«Франция, раздающая наградные венки своим заслуженным гражданам» — рельеф Давида Анжерского на фронтоне парижского Пантеона,«Призыв к битве» Рюда,«Битва» Этекса,«Плоды победы» его же — колоссальные группы, красующиеся по обеим сторонам триумфальных ворот Звезды на выступающих из нее пьедесталах,«Лежащий лев» Бари — круглая фигура, стоящая при входе в сад Тюильри со стороны реки,«Идущий лев» — горельеф того же мастера на пьедестале июльской колонны,скульптурные части фонтана на Площади Согласия и пр.

Впоследствии декоративная пластика нашла себе обширное и разнообразное применение при постройке правительственных и частных зданий и наделила Париж многими превосходными или весьма хорошими произведениями, из которых достаточно будет указать на: бронзовых кариатид у входа в могильный склеп Наполеона I в Соборе Инвалидов, работы Дюре, на его же колоссальные «Виктории» во фризе залы «Семи каминов» и в софитах «Квадратной залы» старого Лувра, на скульптуры павильона нового Лувра, на статуи и рельефы, украшающие собой главный фасад, парадную лестницу, ложи просцениума и крышу нового здания Большой Оперы — произведения Гильома, Карпо, Каррьера-Беллёза, Крока, Жюля Тома, Эме Милле и др.

Хотя бравурность исполнения таких крупных произведений нередко граничит с декоративной поверхностью и шаблонностью, однако, общий уровень французской скульптуры в годы второй империи был высокий, и она остается на нем до наших дней. Однако, эта школа нередко вдаётся в заблуждение. Так, некоторые из современных французских скульпторов, вдохновляясь творчеством Донателло, пустились воспроизводить тощие, незрелые формы детского возраста или первой юности и воображали, что начинают через это новую художественную эпоху. Подражали стремлению флорентийцев к характерному, но в большинстве случаев воспроизводили вместо того явления несовершенства, даже болезненности и жалкости человеческого тела. Так как натурщики, которыми пользовались эти художники, не годились для изображения героических действий и драматических положений, то приходилось приноравливать мотивы к фигурам, и под предлогом избежания бесцельной и академически-стильной идеализации, явилось рабское, лишенное всякого стиля копирование натуры. Не менее сильно заблуждались другие художники, поддававшиеся в своих работах влиянию того направления скульптуры, представителями которого некогда были Бернини в Италии, а во Франции Пюже и братья Кусту. По принятым этими мастерами правилам группировки и постепенности отдаления, они помещали не только несколько фигур, но и по несколько групп на различных планах, причем не довольствовались округлять формы так, чтобы ясно обозначались каждая их подробность, но и старались сообщать фигурам характер индивидуальности, точно передавать малейшие мелочи их тела и самых костюмов, а вместе с тем поражать сильным выражением душевных движений. Главным мастером этого реалистически-живописного направления был Карпо; его группа «Пляска», украшающая собою фасад Большой Оперы в Париже, исполненная в означенном духе, была встречена протестом со стороны многих знатоков искусства, несмотря на то, что в ней отразился громадный талант художника.

Конец XIX века

С живописью импрессионистов соприкасалось творчество самого выдающегося скульптора 19 в. Огюста Родена (1840—1917), который пролагал новые пути пластике, ломая мертвые схемы и догмы официального искусства. В своем страстном, взволнованном творчестве Роден стремился к утверждению образа положительного героя, к раскрытию мира сложных переживаний, чувств человека и в то же время не мог преодолеть всех трудностей противоречивых исканий, свойственных искусству того времени. Реалистические устремления Родена и его трагическое восприятие жизни отчетливо проявилось в ранней скульптуре «Человек со сломанным носом» (1864, Париж, Музей Родена), утверждавшей духовную значительность и силу образа обездоленного судьбой, но не покорившегося человека. Подлинной монументальности и жизненной правды добивается он в статуе «Бронзовый век» (1876, Париж, Музей Родена), символизирующей пробуждение человечества от сна к новой жизни, к творческой энергии, пробуждение мучительное, тягостное.

Его «Мыслитель» (1879—1900, Париж, Музей Родена) олицетворяет ищущую концентрированную силу мысли, глубину страсти и мрачных раздумий, выраженную во всей его позе, напряжении могучих мышц, в глубоких морщинах, избороздивших его чело. Охвачена раскаянием и стыдом «Ева» (Париж, Музей Родена; Москва, ГМИИ) — образ, полный горестного отчаяния.

С наибольшей силой лучшие качества искусства Родена раскрываются в памятнике «Граждане Кале» (1884—1886, установлен перед зданием ратуши в Кале в 1895 г.), одном из значительнейших произведений европейской монументальной пластики 19 в. Он посвящен реальным героям французской истории 14 в.— участникам обороны Кале от английских войск. Это памятник мужеству и доблести патриотов Кале, согласившихся добровольно пойти на смерть в лагерь врага во имя спасения родного города.

Кроме этого среди французской скульптуры XIX века наиболее замечательные:

«Жанна д’Арк» — бронзовая группа Шапю в Домреми,

«Психея, покинутая Эротом» — мраморная статуя Каррие-Белёза,

«Источник поэзии» — мраморная статуя Гильома,

«Девушка у колодца» — мраморная статуя Шеневерка,

«Сон» — мраморная группа Матюрена Моро,

«Gloria victis» — бронзовая группа Мерсье,

«Ретиарий» (гладиатор с сетью и трезубцем) — бронзовая статуя Антони Ноэля,

«Вера», «Любовь», «Воинское мужество» и «Гражданская доблесть» — четыре бронзовые статуи, исполненные Полем Дюбуа для надгробного памятника генерала Ламорисьера в Нантском соборе, и некоторые др.