Революция как предмет исследования

Исследование теорий и практик революционных процессов начинается только на рубеже XVIII–XIX столетий. До XVIII века термина «революция» в его современном смысле не существовало. Американский исследователь С. Хантингтон это связывал с тем, что «Революции редки. Многие общества никогда не переживали революции, и многие столетия, предшествовавшие современной эпохе, не знали революций… Великие цивилизации прошлого — Египет, Вавилон, Персия, государство инков, Греция, Рим, Китай, Индия, арабский мир — знавали восстания, мятежи и смены династий, но все это никак не напоминало «великие» революции Запада».

Начало теоретического исследования революционных процессов можно считать книгу английского государственного деятеля и философа Эдмонда Берка «Размышление о революции во Франции», вышедшую в 1790 году. Книга выдержала за год более 10 изданий. Это первый опыт сравнительного анализа революций. Берк тщательно проработал опыт английской революции и на этой основе резко критиковал первые шаги французских революционеров.

Исследованию теории и анализу причин революции посвящены работы Ф. Шатобриана, Ж. де Сталь, Ф. Гизо, А. де Токвиля и др. Перу французской писательницы Ж. де Сталь принадлежит книга «Размышления о французской революции», в которой она изложила свое понимание событий во Франции 1789–1794 годов. Революцию Ж. де Сталь встретила восторженно, однако после падения монархии покинула Париж. Якобинскую диктатуру Жермена де Сталь не приняла. Но не присоединилась и к контрреволюционной эмиграции. Вернувшись же на родину после падения правительства Робеспьера, была на подозрении у термидорианских властей. Своим идеалом она считала конституционную монархию.

Два других видных французских деятеля — А. де Токвиль и Франсуа Шатобриан — были не только популярными писателями, но и оригинальными политическими мыслителями. Например, Шатобриан написал прославивший его «Опыт о революциях» — произведение, проникнутое глубокой враждебностью к Французской революции. Но эта работа была исключением. Следует обратить внимание, что для большинства работ этого времени характерно положительное отношение к революции. Французский писатель Шарль Нодье в уста героя повести «Изгнанники» вложил свое понимание революции: «Нет, это всеобщее потрясение основ вовсе не следствие злодейского замысла, который вынашивала под покровом нескольких ночей кучка фанатиков и мятежников, это дело всех предшествующих столетий…» Нодье утверждал, что благодаря революции «история становится школой для потомства». Основными в этот период являются труды Алексиса де Токвиля и Франсуа Гизо. В своих научных исследованиях они тщательно анализируют революционные события в Англии и Франции, ищут причины сходства и различия двух революций. В мировой практике это была первая попытка создания теории революции, исследования причин ее возникновения и роли в общественном развитии.

Алексис Токвиль (1805–1859) — французский политолог, историк и государственный деятель. Его книга «О демократии» — итог его пребывания в США — была первым глубоким анализом американской политической жизни. Вообще Токвиль всегда крайне неприязненно относился к революции, революционным рабочим и социалистическому движению, в частности считал несовместимыми социал — демократию и либеральную демократию. Государственный переворот 2 декабря 1851 года привел к тюремному заключению Токвиля после того, как он отказался присягнуть на верность новой власти. Вернувшись к научным занятиям, он опубликовал в 1856 году первый том своего знаменитого труда «Старый порядок и революция* (L’ancien regime et la Revolution), который был сразу же признан и переведен на английский язык. В этой ставшей классической работе Французская революция рассматривается как логический итог абсолютизма. В ней также проводится мысль о возможном установлении деспотического режима во Франции в результате централизации власти. Исследование Токвиля придало новый импульс дальнейшему исследованию Французской революции и оказало, вместе с его работой о демократии, глубокое влияние на развитие либерализма и социологической мысли, особенно после 1930‑х годов.

Франсуа Гизо (1787–1874) — французский историк и политик. В своих работах по исследованию революционных процессов он один из первых попытался объяснить теорию революции с точки зрения классовой борьбы. К этому следует добавить, что сам Ф. Гизо знал о революции не понаслышке. Он был активным участником революционных событий 1830 года.

Другое направление исследований революции уже связано с социалистическим и коммунистическим движением и в значительной мере берет начало от Карла Маркса, В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого. Маркс внимательно следил за ходом революционного движения во всех странах. Это давало ему необходимый материал для развития его теории. Опыт буржуазных революций 1848–1849 годов в Европе послужил Марксу основанием для развития теории социалистической революций и классовой борьбы, о тактике пролетариата в буржуазной революции, о неизбежности слома буржуазной государственности. Причиной революции, по Марксу, является конфликт между производительными силами и существующими производственными отношениями. По мнению К. Маркса, революции неизбежны, развитие и укрепление буржуазной системы отношений на самом деле лишь приближает социальную революцию. Революционной теории посвящены такие его работы, как «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 год»; «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», «Гражданская война во Франции» и др. Ленинская теория социалистической революции представляет собой связанные воедино в стройную систему целостные разделы учения — об империализме, об общем кризисе капитализма, о классах — движущих силах социалистической революции, о революционных ситуациях, о перерастании буржуазно — демократической революции в социалистическую и т. д. Наибольший интерес представляет работа В, И, Ленина «Государство и революция», в которой показаны механизмы слома государственного устройства. По меткому определению В. Рансимена, марксистско — ленинская теория революционных процессов усматривает в любых конфликтах, возникающих в капиталистических обществах, фундаментальные системные противоречия. Такая постановка вопроса изначально ограничивает рамки исследования.

Без Л. Д. Троцкого — теоретика и практика двух революций — вообще невозможно представить начало XX века. Крупнейшей теоретической работой Троцкого считается «История русской революции». Для исследователей теории и практики революционных процессов особое значение имеют такие главы книги, как «Искусство восстания», «Завладение столицей», «Октябрьское восстание» и т. д.

В начале XX века были созданы основные концепции и доктрины, на основе которых были разработаны новейшие технологии переворотов и революций. XX век по праву носит название века революций. Это период революционной практики. На место общих теоретических рассуждений и исследований теории революции приходят практические вопросы: захват почты, телефона, телеграфа, организация индивидуального террора.

В начале 1926 года после провала революции в Германии, Латвии и Болгарии группа военных — коминтерновцев написала письмо о целесообразности создания практическою руководства подготовки революции: «Наши западноевропейские товарищи далеко не всегда правильно смотрят на значение подготовки и осуществления вооруженного восстания для судьбы революции. Опыт неиспользованного революционного подъема в Германии осенью прошлого года (1924. — О. Г.) настойчиво подсказывает необходимость дать этим товарищам практическое руководство, которое бы ставило их без всяких оговорок лицом к лицу с вопросом подготовки восстания».

В 1928 году группа военных экспертов Коминтерна по заданию ИККИ подготовила для национальных компартий книгу — учебник под названием «Вооруженное восстание». Эта книга была выпущена под псевдонимом «А, Нойберг». Действительным автором ее были два эксперта Коминтерна Тууре Лехен и Август Гайлис.

В авторский коллектив этого издания в качестве консультантов входили видные деятели коммунистического движения и герои гражданской войны О. Пятницкий, И. Уншлихт, М. Тухачевский. Этот труд по организации и проведению революций был основан на детальном изучении всего исторического опыта и на недавних примерах вооруженных восстаний: октября 1917 года в России, Гамбургского в Германии (1923 г.), Ревельского в Эстонии (1924 г.). Это был единственный в своем роде учебник по подготовке национальных кадров к проведению революций.

В книгу вошли главы: «Большевики и восстание», «Организация вооруженных сил пролетариата», «Уличный (городской) бой», «Действия по железным дорогам», «Действия отдельных мелких отрядов». В написании книги, кроме Тухачевского и Уншлихта, принимали участие герои гражданской войны: Крыленко, Подвойский, Бела Кун, Вацетис, Муралов, Антонов — Овсеенко и др.

Другой наиболее известной работой этого периода является книга «Анатомия революции» Крейна Бритона (1938 г.). Он подвергает анализу четыре великих революции — Английскую, Американскую, Французскую и Российскую. Исследует весь ход революционного процесса: от кризиса власти и первых шагов революции к установлению диктатуры революции. По мнению ряда специалистов, этот анализ до сих пор считается классическим. Бритон выделяет пять этапов революционного процесса: 1) предреволюционный; 2) взрыв насилия, свержение старого режима; 3) последовательный переход власти к все более левым; 4) установление диктатуры левых; 5) термидорианский переворот. В концепции Бритона много противоречий и неточностей. Но она весьма полезна при анализе реальных революционных процессов.

Касаясь типологических схем революционных процессов, хотелось бы выделить несколько концепций. В частности схема Р. Тайгера — М. Мидларского предлагает исследовать революции по следующим критериям: 1) степень участия масс; 2) продолжительность революции; 3) уровень насилия; 4) цели восставших. Исходя из этого» выделяются четыре типа революций:

— Первый — «революция масс». Это движение, отличающееся широким участием массовых социальных сил, длительное по времени и при высоком уровне насилия, ведет к фундаментальным политическим и социальным изменениям.

— Второй — «революционный переворот». Ему свойствен низкий уровень участия масс, непродолжительность по времени, умеренность всех действий, и как итог — изменения только в политической сфере жизни общества. 4

— Третий — «переворот — реформа». То же, что и второй тип, но еще менее интенсивные действия.

— Четвертый — «дворцовая революция». Она происходит вообще без участия масс, идет быстро, без заметного насилия и без сколько — нибудь значительных внутренних политических изменений.

Такая типология не совсем точна и на сегодняшний день устарела. Она годна лишь для исследования революций, свершившихся в XIX — начале XX века. Для исследования современных революционных процессов гораздо больший интерес представляет типологическая схема Ч. Джонсона, которая опирается на следующие критерии: 1) цель; 2) личность революционеров (элита, средние и низшие слои); 3) идеология движения; 4) регулируемость движения (стихийность или планируемость). Эти критерии представляются наиболее полными для исследования типологии революции.

Рассматривая теорию и практику революций «сверху», невозможно не обратить внимания на «элитистскую» концепцию Гаэтано Моска, Вильфредо Парето, Роберта Михельс. Они утверждали, что политическая власть принадлежит элите, но элите истинной, не псевдо. Иначе общество, а с ним и государство обречено на гибель. А для этого необходима постоянная ротация элиты, — то есть постоянная мобилизация из разных слоев общества наиболее одаренных, волевых, образованных людей во властные структуры с одновременным выведением из них лиц, переставших соответствовать параметрам элиты.

B то же время всякая структура склонна к вырождению, а значит и блокированию так называемых каналов социальной мобильности. Когда последние перестают работать, общество обречено, поскольку при ликвидации механизма мобильности прежняя элита остается элитой лишь по на званию, а по существу превращается в псевдоэлиту. И в этих условиях «революция выступает как последний клапан циркуляции элиты, революция прочищает каналы социальной мобильности, связующие общество, народ, — с одной стороны, и власть — с другой». Другими наиболее известными работами по теории революции являются книги Лебона «Психология толп» и Теда Роберта Гурра «Почему люди восстают». По их мнению, причины революций, впрочем, как и других массовых беспорядков, нужно искать в психологии масс. Гюстав Лебон фактически один из первых заявил о наступлении «эры толпы». Лебон — последователь биологической детерминации психики, сторонник теории иерархии рас (под расой он понимал национальность). Он рассматривал историю как варианты смены культурного доминирования рас. История движется по кругу, и главная сила революции — толпа, способная не только на разрушение, но также на героизм и самопожертвование. «Психология толп» лежала на письменном столе В. И. Ленина. Трудами Лебона интересовались Теодор Рузвельт, Муссолини, де Голль. Что касается Роберта Гурра, то он полагал, что, если люди чувствуют себя разочарованными и обманутыми в действиях существующей политической власти, они начинают бунтовать. По его мнению, не так важно, что реально происходит в обществе, каково соотношение этого с ожиданиями людей. Проще говоря, период длительного экономического роста способствует формированию у населения завышенных ожиданий и, если надежды людей неожиданно сменяются резким экономическим спадом, возникают условия для революции.

Антиподом «Восстанию масс» служит книга американского социолога Кристофера Лэша «Восстание элит». Основная мысль Лэша — соображения Лебона и Гурра на данную тему устаревают: сейчас происходит не столько «восстание масс», сколько «восстание элит» — против ценностей, культуры современного мира.

В 60–80‑е годы XX века значительно усиливается интерес к теории и практике революций. В это время появляются исследования, основанные на совершенно иных принципах, чем ранее. Теперь каждый этап революции становится предметом тщательного и детального анализа. Технологи революций проводят полный анализ государственного устройства, исследуются взаимоотношения и конфликты между властными группировками, элитами, различными группами населения. Особое внимание заслуживают работы Ш. Эйзенштадта «Революция и преобразование общества», Теды Скочпол «Государство и социальные революции» и Джека Годдстоуна «Революции и восстания начала Нового времени». Для исследователей революционных процессов несомненный интерес вызывает работа Ш. Эйзенштадта. Она отличается многосторонними исследованиями, как устройства общества, так и революции, проводит анализ факторов, обусловивших возникновение, формирование и протекание различных революционных явлений.

К этому же периоду относится и известная работа Самуэля Ханингтона «Политический порядок в меняющихся обществах», В своей работе Ханингтон дает обстоятельную характеристику революционных процессов, происходящих в мире. Он впервые вводит понятия «западной» и «восточной» революции. Хантингтону же принадлежит одно из самых широко используемых определений революции: «…быстрое, фундаментальное и наследственное изменение внутреннего положения страны, основных ценностей и мифов общества, его политических институтов, социальной структуры, лидерства и деятельности власти».

В то же время заметен недостаток этих работ. Скочпол, Хантингтон и др. уделяют огромное внимание политическим и социальным предпосылкам революций. Большинство условий, которые, по их мнению, должны привести к революции, порой могут быть причиной более серьезных изменений.

Для российских исследователей историков и политологов несомненный интерес представляет книга И. В. Стародубровской и В. A. May «Великие революции от Кромвеля до Путина», в которой авторы, анализируя революционные процессы, «предлагают концепцию, позволяющую не только глубже понять суть происходящих в России перемен, но и прогнозировать развитие ситуации, вырабатывать эффективные механизмы вывода страны из кризиса».

Несколько особняком стоит чрезвычайно интересная работа Элен д’Анкосс «Упадок империи: мятеж советских социалистических республик», опубликованная в 1979 году. Ее главный тезис: вследствие этнической разнородности, враждебности по отношению к русским в национальных республиках, продолжения бурного роста населения в Средней Азии русские окажутся в начале XXI века в меньшинстве. Это приведет к кризису и распаду СССР. Формально предсказание сбылось, причем даже раньше срока.