Последствия политики военного коммунизма

 Голод и полное отсутствие материальных стимулов привели к резкому снижению производительности труда. Выработка на одного рабочего в 1920 г. составляла менее одной трети довоенного уровня. Исчезало само желание трудиться. На многих предприятиях прогулы составили до 50% рабочих дней. Для укрепления дисциплины предпринимались административные меры. Отсутствие экономических стимулов, голодная жизнь рабочих, а также катастрофическая нехватка рабочих рук и всеобщая уравниловка вызвали необходимость принудительного труда. В основном не оправдались и надежды на классовую сознательность пролетариата. Методом политики военного коммунизма становится милитаризация труда. В 1918 г. она охватила рабочих и служащих оборонных отраслей промышленности, к концу 1919 г. на военное положение были переведены все отрасли промышленности и железнодорожный транспорт. 14 ноября 1919 г. СНК принял «Положение о рабочих дисциплинарных товарищеских судах». «Положение» предусматривало такие наказания, как отправка злостных нарушителей дисциплины на тяжелые общественные работы, а в случае «упорного нежелания подчиниться товарищеской дисциплине» подвергать «как не трудовой элемент увольнению с предприятий с передачей в концентрационный лагерь».

 С милитаризацией труда было связано и введение всеобщей трудовой повинности для лиц с 16 до 50 лет. 15 января 1920 г. СНК издал постановление о первой революционной армии труда, чем узаконил использование армейских подразделений на хозяйственных работах. 20 января 1920 г. СНК принял постановление о порядке проведения трудовой повинности, согласно которому население независимо от постоянной работы привлекалось к выполнению трудовой повинности (топливной и дорожной). Широко практиковалось проведение трудовых мобилизаций. Вводились трудовые книжки. Для контроля над исполнением всеобщей трудовой повинности был создан специальный комитет (им руководил Ф.Э. Дзержинский). Лица, уклонявшиеся от общественно полезных работ, строго наказывались и лишались продовольственных карточек.

Аграрная политика большевиков периода военного коммунизма отличалась крайней противоречивостью. После принятия ВЦИК Постановления от 14 февраля 1919 г. «О социалистическом землеустройстве и мерах перехода к социалистическому земледелию» была развернута кампания создания коммун и артелей. В ряде районов власти принимали постановления об обязательном переходе весной 1919 г. к коллективной обработке земли. Однако вскоре стало ясно, что на социалистические эксперименты крестьянство не пойдет. Попытки навязать коллективные формы хозяйства могли окончательно оттолкнуть крестьян от Советской власти. Поэтому на VIII съезде РКП (б) в марте 1919 г. делегаты провозгласили союз государства с середняком. Противоречивость аграрной политики большевиков проявилась и в отношении к кооперации. Декрет совнаркома от 16 марта 1919 г. «О потребительских коммунах» ставил кооперацию в положение придатка государственной власти. Все потребительские общества на местах принудительно сливались в кооперативы — «потребительские коммуны», которые объединялись в губернские союзы, а они в свою очередь — в Центросоюз. Государство возложило на потребительские коммуны распределение продовольствия и предметов потребления в стране. Кооперация как самостоятельная организация населения перестала существовать. Название «потребительские коммуны» вызывало неприязнь у крестьян, поскольку отождествлялось у них с тотальным обобществлением собственности, в том числе личной.

Проведение мер по милитаризации экономики было нераздельно связано с политической диктатурой  большевиков. Хотя в деятельности Советов после временного запрещения принимали участие представители других социалистических партий, все же большевики составляли большинство во всех правительственных учреждениях, на съездах Советов, в исполнительных органах. Активно шел процесс сращивания партийных и государственных органов. Губернские и уездные партийные комитеты определяли состав исполкомов и издавали за них распоряжения. Под влиянием Гражданской войны в стране складывалась военно-приказная диктатура. Она повлекла за собой сосредоточение управления не в выборных органах, а в исполнительных учреждениях, усиление единоначалия, формирование чиновничьей иерархии с огромным числом служащих, удаление народа от власти.

Главным методом установления политической диктатуры в период военного коммунизма становится революционный террор. Формально большевики провозгласили политику террора в сентябре 1918 г., после убийства М.С. Урицкого и покушения на В.И. Ленина. Но фактически к практике террора они прибегали уже с конца 1917 г. Вначале преследованиям подвергались представители оппозиционных партий, а затем «всякие тунеядцы, паразиты, бывшие буржуи, дворяне, священники, провокаторы, саботажники» и прочие «чуждые элементы». Декрет от 6 июля 1918 г. (мятеж левых эсеров) восстановил смертную казнь. Массовый характер казни приобрели с сентября 1918 г. 3 сентября в Петрограде было расстреляно 500 заложников и «подозрительных лиц». В сентябре 1918 г. местные ЧК получили от Дзержинского распоряжение, в котором говорилось, что в обысках, арестах и казнях они совершенно независимы, но после их проведения чекисты должны отчитаться перед Совнаркомом. За одиночные казни не надо было отчитываться. Осенью 1918 г. карательные меры чрезвычайных органов почти вышли из-под контроля. Это заставило VI съезд Советов ограничить террор рамками «революционной законности». Говоря о красном терроре, следует помнить, что на территориях, занятых белыми, творилось не меньше злодеяний. В составе белых армий существовали особые карательные отряды, разведывательные и контрразведывательные подразделения. Они прибегали к массовому и индивидуальному террору против населения, выискивая коммунистов и представителей Советов, участвуя в сжигании и казнях целых деревень. В условиях упадка морали террор быстро набирал обороты. По вине той и другой сторон гибли десятки тысяч неповинных людей.

Распространенной формой революционного террора становятся концентрационные лагеря. Функционировали два вида лагерей: одни были в ведении ГПУ при НКВД РСФСР (1922–1923) для лиц, осужденных революционным трибуналом, другие — в ведении ВЧК для «потенциальных» классовых врагов, арестованных в административном порядке. По официальным данным в 1922 г. (1917–1922 гг.?) в лагерях НКВД находились 51 тыс. человек, а в лагерях ВЧК — 25 тыс.

Трагические последствия военного коммунизма невозможно отделить от последствий Гражданской войны. Самыми невосполнимыми стали потери населения, которые составили около 13 млн человек. Если осенью 1917 г. население России составило 147 644,3 тыс., то на начало 1922 г. — 134 903,1 тыс. человек (по сопоставимой территории), что в 6 раз превышало потери в годы Первой мировой войны^[229].

 Народное хозяйство было парализовано кризисом. Разваливалась тяжелая промышленность. В 1919 г. все домны страны погасли. Советская Россия не производила металла, а жила запасами, унаследованными от дореволюционного периода. В начале 1920 г. удалось запустить 15 доменных печей, и они давали около 3% металла, выплавлявшегося в царской России накануне Первой мировой войны. Катастрофа в металлургии сказалась на металлообрабатывающем производстве: сотни предприятий закрывались. Советская Россия, отрезанная от шахт Донбасса и бакинской нефти, испытывала жесточайший топливный голод. Основным видом топлива стали дрова и торф. В 1919 г. из-за отсутствия хлопка почти полностью встала текстильная отрасль. Она давала всего 4,7% продукции довоенного времени. Льняная промышленность давала только 29% от довоенного уровня. К 1920 г. состояние промышленности еще больше ухудшилось и стало катастрофическим (табл. 10.1). Промышленности и транспорту не хватало не только сырья и топлива, но и рабочих рук. К концу гражданской войны в промышленности было занято менее 50% численности пролетариата в 1913 г. Кардинально изменился состав рабочего класса. Его костяк составляли теперь не кадровые рабочие, а выходцы из непролетарских слоев городского населения, а также мобилизованные из деревень крестьяне.

К 1918 г. валовой сбор главных зерновых культур снизился по сравнению со средним довоенным уровнем примерно на 500 млн пудов, т.е. на 13%; в 1920 г. он упал по сравнению с 1918 г. на 1200 млн пудов, т.е. на 36,4%, а в 1921 г. — еще на 400 млн пудов

В 1920 г. голод и эпидемии охватили территории губерний центрального промышленного района. В 1921–1922 гг. под угрозой вымирания оказалось 45 млн  человек из поволжских и украинских губерний.

Развал промышленности и голод вынудил почти 1 млн рабочих уйти в деревню. Крестьяне голодных губерний, тоже оставляли свои дома и уходили в поисках продовольствия кусок хлеба. В 1921–1922 гг. официально насчитывалось около 1,5 млн  беженцев.

Таблица 10.1

Состояние советской промышленности в 1920 г.

Показатели	1913 г.	1920 г.	В % к 1913 г.
Добыча угля (тыс. пудов)	1 738 409	406 499	27
Добыча нефти (тыс. пудов)	564 300	233 900	42,7
Добыча руд (тыс. пудов)	638 400	10 400	1,7
Добыча соли (тыс. пудов)	121 822	37 256	30
Выплавка чугуна (в тыс. пудов)	257 400	6330	2,4
Производство паровозов (в шт.)	609	90	14,8
Производство вагонов (в шт.)	20 492	854	4,2
Производство плугов (в шт.)	667 000	88 838	13,3
Производство бумажной пряжи (в тыс. пудов)	16 000	825	5,1
Производство шерстяной пряжи (в тыс. пудов)	2400	560	27,5
Производство сахара (в тыс. пудов)	82 806	5542	6,7
Производство растительных масел (в тыс. пудов)	29 470	966	3

 

Но политика «военного коммунизма», неизбежная в годы войны, не могла привести к социализму. К концу войны стала очевидной опасность форсирования социально-экономических преобразований и эскалации насилия. Сама жизнь заставила большевиков пересмотреть основы военного коммунизма. Летом 1921 г. в России начался тотальный голод, обусловленный как засухой 1920–1921 гг., так и методами ведения сельского хозяйства. В стране проходят антибольшевистские выступления, популярными становятся лозунги: «За советы без коммунистов», «Долой диктатуру пролетариата». Продолжать далее политику военного коммунизма стало опасно для самой власти большевиков. На Х съезде партии военно-коммунистические методы хозяйствования, базировавшиеся на принуждении, были объявлены отжившими, провозглашались методы новой экономической политики (НЭП).

 

Вопросы для обсуждения

Каковы истоки военного коммунизма и происхождение термина «военный коммунизм»?

· Охарактеризуйте сущность и методы проведения военного коммунизма.

· Что представляет собой теневая экономика периода военного коммунизма?

· Каковы причины бюрократизации хозяйства?

· Каковы последствия политики военного коммунизма?

 

Литература.

· Рынок и реформы в России. под ред А.Г. Худокормова  М, 1995.

· Чернов В.М. Великая русская революция. М., 2007.

· Кабанов В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма. М.: Наука, 1988

· Поляков Ю.А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920-1930-е годы) // Вопросы истории. 1995. №3

· Соколов А.К. Лекции по советской истории 1917 – 1940гг. М.: Мосгорархив, 1995.

 

 

Лекция 11

Проблемы, достижения и противоречия нэпа (1921 – 1928 гг).

В.А. Погребинская

Начало и сущность нэпа

Политика военного коммунизма, во многом вынужденная в годы Гражданской войны^[230], привела к результатам, несовместимым с дальнейшим мирным развитием России. Продразверстка нарушила союз рабочего класса с крестьянством; закрытие заводов и безработица привели к деклассированию рабочего класса; практическая ликвидация товарно-денежных отношений способствовала потере стимулов к труду. Необходима была новая экономическая политика (нэп), направленная на восстановление хозяйства и создание основ строительства социалистического общества. В начале 1920 г. Л.Б. Троцкий, один из авторов политики военного коммунизма, предложил мероприятия по его сворачиванию. Мероприятия эти сводились к следующим двум путям: в богатых земледельческих районах (Украина, Дон, Сибирь) заменить разверстку процентным натуральным налогом и снабжать крестьян промтоварами в соответствии со сданным количеством зерна; в разоренных центральных губерниях дополнить разверстку принудительными мерами по запашке земли и развить тенденцию на коллективизацию сельского хозяйства. Таким образом, предложения Троцкого усиливали методы принуждения в разоренных районах. Против Троцкого на Политбюро тогда выступил Ленин.

 В феврале 1921 г. Ленин выдвинул проект, заключавший следующие предложения для рассмотрения на Политбюро:

– удовлетворить желание беспартийного крестьянства о замене разверстки хлебным налогом;

– уменьшить размеры этого налога по сравнению с прошлогодней разверсткой;

– одобрить принцип соответствия размера налога со старательностью земледельца;

– расширить свободу использования земледельцем его излишков сверх налога в местном хозяйственном обороте при условии быстрого и полного внесения налога.

На X съезде партии (15 марта 1921 г.) Ленин выступил с докладом на эту тему, а 20 марта был принят декрет о переходе от продразверстки к продналогу. (См. Приложение 2 ИХ НЕТ?)

Размеры продналога исчислялись из площади посева и зависели от плодородия почвы. В среднем продналог оказался на 30–50% ниже размеров продразверстки. Вначале налог устанавливался в натуральном виде и составлял 5% от всего урожая. Вводилось 13 налогов. Впоследствии они были заменены единым сельхозналогом. Облагались и животноводческие хозяйства. С 1924 г. продналог стал взиматься в денежном выражении.

 Продналог, объявляемый заранее, позволил крестьянам планировать свое хозяйство и распоряжаться излишками продуктов. Для реализации сельскохозяйственных продуктов необходимо было восстановить товарно-денежные отношения и рынок. Это и стало основной чертой, обусловившей все остальные установления первого периода нэпа. Так, 28 марта 1921 г. СНК принял декрет «О свободном обмене, покупке и продаже сельскохозяйственных продуктов в губерниях, закончивших разверстку». Крестьянскому населению разрешалась свободная торговля хлебными и хлебофуражными продуктами, картофелем и сеном^[231]. 24 мая 1921 г. принимается декрет СНК «Об обмене»^[232], в котором разрешается частная торговля не только всеми сельскохозяйственными продуктами, но и предметами кустарной и мелкой промышленности. Переход к рынку предопределил необходимость упорядочения денежного обращения. 16 июня выходит декрет СНК «О денежных знаках»^[233]. Выпускались в обращение новые денежные знаки образца в 100, 250, 500, 1000, 5000 и 10 000 руб. под названием «Расчетные знаки Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». Денежные знаки старых образцов сохраняли платежеспособную силу и имели хождение наравне с вновь выпускаемыми расчетными знаками. Для выпуска новых денег и упорядочения денежного обращения в конце 1921 г. был образован Государственный банк. В 1922–1924 гг. была осуществлена денежная реформа, в основе которой лежала идея об одновременном функционировании двух «параллельных» денежных единиц: совзнаков и новых червонцев. В течение 15 месяцев Госбанк выкупил у населения все совзнаки (один вновь выпущенный червонец обменивался на 60 тыс. совзнаков) и они прекратили хождение. Взамен были пущены в обращение золотые червонцы. Параллельно выпускались бумажные деньги достоинством в 1, 3, 5 рублей, которые обеспечивались золотым запасом, а также разменная монета из серебра и меди. К 1924 г. реформа была закончена. Рубль как денежная единица укрепился не только внутри страны, но и на мировом рынке: на мировых валютных биржах червонец ценился выше фунта стерлингов и равнялся 5 долларам 14,5 центам. Налаживание денежного обращения способствовало переходу от административных методов управления к хозяйственным, начиная с организации труда. В 1921 г. была отменена всеобщая трудовая повинность и карточная система, восстановлен принцип платности услуг транспорта, почты, телеграфа, жилищно-коммунального хозяйства. Это создало основу в 1922 г. для перехода от уравнительной системы оплаты к сдельной. Этот переход был небезболезненным для рабочего класса. В 1922 г. бастовали почти 200 тыс. рабочих. Недовольство рабочих вызывало и усиление безработицы. В 1924 г. безработными оказались около 1 млн человек. Борьба с безработицей определялась темпами восстановления и развития промышленности. Для этого необходимы были средства, которых не было у государства. В связи с этим было решено провести частичную денационализацию для восстановления частного сектора с целью привлечения частного капитала к восстановлению и реконструкции хозяйства. 17 мая 1921 г. был издан декрет о частичной денационализации мелкой промышленности. В частные руки передавались небольшие, полуразрушенные предприятия легкой промышленности, на восстановление которых требовались большие затраты. 7 июля был принят декрет о создании частных предприятий с числом работающих не более 20 человек. С появлением прав частной собственности в экономике была восстановлена многоукладность.

Многоукладность хозяйства

Осознание многоукладности экономики как проблемы управления возникло сразу же после прихода к власти большевиков. В мае 1918 г. В.И. Ленин в работе «О левом ребячестве и о мелкобуржуазности» отмечает такие общественные уклады, как:

1) патриархальный (натуральное, крестьянское хозяйство);

2) мелкое товарное производство (сюда относятся большинство крестьян, из тех, кто продает хлеб);

3) частнохозяйственный капитализм;

4) государственный капитализм;

5) социализм^[234].

По более поздним статистическим оценкам, в начале 1920-х гг. доля перечисленных укладов валовой продукции народного хозяйства составляла соответственно: 0,6; 51; 8,9; 1 и 38,5%^[235]. Доля частнохозяйственного сектора возросла к 1926 г. до 26% валовой продукции народного хозяйства, производимой на 325 частных предприятиях. Возрождение частной собственности привело к появлению в советском обществе нэпманов — владельцев небольших предприятий, торговых заведений, мастерских, кафе, ресторанов. В сельской местности частный сектор был представлен кулацким хозяйством. С начала лета 1921 г. было разрешено брать землю в аренду и использовать наемный труд в деревне, но не более 5 человек. К 1927 г. доля кулацких хозяйств в общей численности крестьянских дворов составляла 3,5%.

Переход к нэпу предполагал как возрождение товарно-денежных отношений на основе мелкотоварного и частнокапиталистического хозяйства, так и взаимодействие госсектора с рынком, для изменения традиций неэффективности казенного хозяйства. В этих целях государственная собственность на основные средства производства отделялась от их хозяйственного использования для обособления национализированных предприятий от аппарата управления. Основной формой национализированных предприятий становились тресты. Декрет о трестах 1923 г. трактовал их как самостоятельных товаропроизводителей. В нем говорилось, что государство не несет ответственности за деятельность трестов, которые хозяйствуют в соответствии с рыночными условиями и на основе коммерческого расчета. Крупнейшими трестами стали: Донуголь, Химуголь, Югосталь, Государственный трест машиностроительных заводов (ГОМЗА), Северлес, Сахаротрест. Наряду с коммерческим расчетом использовались и такие формы государственных предприятий, как концессии и смешанные общества, государственные акционерные общества, аренда. Хотя в декрете о трестах декларировалась его хозяйственная независимость от государства, трест становился низшей ступенью государственного аппарата и подчинялся вышестоящим организациям. Обособления от государственного аппарата на практике не произошло, как и превращения в самостоятельных товаропроизводителей. Коммерческий расчет в трестах был ориентирован на сферу обращения и почти не касался производственной деятельности. В 1927 г. новое Положение о трестах не включало ориентацию на прибыль, ее место занял план. По новому положению в деятельность трестов включались обязательные госзаказы, нормирование цен, централизация и строгое регламентирование капитального строительства. Основные фонды трестов изымались из оборота рынка и управлялись ВСНХ и наркоматами.

 Наряду с трестами новой формой хозяйствования в промышленности стала аренда. Обычно в аренду сдавались мелкие и средние предприятия, которые либо бездействовали, либо были слабо загружены. К началу 1922 г. арендный фонд составлял 7113 предприятий, из них было сдано 54%, в 1923 г. этот процент возрос до 72%^[236].  Арендодателями были ВСНХ и его представители на местах. В качестве арендаторов выступали: частные лица (часто бывшие владельцы сдаваемых предприятий), кооперативы, государственные организации и ведомства. На 1 сентября 1922 г. на долю каждой из перечисленных категорий арендаторов приходилось, соответственно, 50, 36 и  12%. Сдача в аренду осуществлялась либо путем переговоров, либо с помощью конкурса.

Наряду с арендой использовалась и такая форма организации хозяйства, как концессии, в основном для сотрудничества с иностранным капиталом. По сути концессии были похожи на аренду. Концессия представляла собой договор на сдачу в эксплуатацию иностранным инвесторам предприятий, принадлежащих государству или территорий для разработки природных ресурсов. С помощью концессий предполагалось создать крупные «образцовые предприятия» с технически совершенным производством, конкурентных на мировом рынке. Использование концессий мыслилось в небольшом объеме на долгосрочную, до 50 лет перспективу. Кроме концессий, формировались и смешанные акционерные общества с сочетанием государственной и концессионной собственности. Они действовали в основном во внешней торговле. Но реализация концессионной формы хозяйствования оказалась ограниченной. На 1 ноября 1927 г.  поступившие предложения почти в 12 превышали заключенные договоры^[237]. В конце 1920-х гг. началось свертывание концессий. Свертывание концессий объяснялось как курсом на социалистические преобразования, так и тяжелым финансовым положением, дефицитом иностранных инвестиций, падением мировых цен на экспортную продукцию, зачастую спекулятивным характером деятельности.

В целом в хозяйственной практике все отрасли госпромышленности делились на три группы: с преобладанием рыночных связей, с нерыночным регулированием, с сочетанием товарных отношений и планового регулирования. Нерыночный режим хозяйствования сохранялся в базисных отраслях (электроэнергетической, металлургической, нефтяной, каменноугольной), на железнодорожном транспорте. Эти отрасли, определявшие технологический уровень и жизненно важные для функционирования экономики страны, получили образное название «Командные высоты Советской власти». Государство также сохранило нерыночные механизмы регулирования в военной промышленности.

К середине 1920-х гг. в целом по промышленности отраслей группы «А» в плановое распределение поступило 62% произведенной продукции, рыночная реализация охватила 38%. Иная картина была в отраслях группы «Б» — плановое распределение составило 12%, на рынок приходилось 88% продукции^[238].

Государственный капитализм

 Для концепции В.И. Ленина начала 1920-х гг. характерно рассмотрение государственного капитализма как средства восстановления разрушенного хозяйства. При обосновании необходимости введения нэпа он писал, что для условий разрушенного войной хозяйства страны этот уклад был бы шагом вперед по отношению к таким хозяйственным укладам прежней России, как патриархальное крестьянское хозяйство, мелкое товарное производство и частнохозяйственный капитализм. Какова же роль государственного капитализма в создании социалистического уклада? По мнению Ленина, государственный капитализм периода нэпа —   это форма организации хозяйства с использованием буржуазных специалистов для построения крупной промышленности в стране, подобной промышленности передовых капиталистических стран, а также обучения рабочих науке управления предприятиями. «Рабочий класс, научившись тому <…> как наладить крупную, общегосударственную организацию производства, на государственно-капиталистических началах, будет иметь тогда <…> все козыри в руках, и упрочение социализма будет обеспечено»[239]. Рабочие научатся сначала осуществлять контроль, а затем и управлять самим производством, после чего появится возможность осуществить революционную замену государственно-капиталистических производственных отношений в общественном производстве на социалистические, ибо «… упрочение социализма можно считать обеспеченным лишь тогда, когда пролетарская власть <…> реорганизует всю промышленность на началах крупного коллективного производства…»[240]. Таким образом, Ленин определял государственный капитализм как условие становления социалистического хозяйственного уклада.

Государственный капитализм рассматривался Лениным в период нэпа так же как основное средство борьбы с мелкотоварным укладом, который характеризовался им как основа «спекуляции частнохозяйственного капитализма». Против социализма борются именно представители мелкой буржуазии и частнохозяйственного капитализма, одновременно являясь врагами государственного капитализма. Государственный же капитализм, по мнению В.И. Ленина, при изменении классового содержания государства создает всю сумму условий социализма. Характерно, что именно приход к власти и необходимость управления страной привели его к осознанию многоукладности России. Понимание В.И. Лениным мелкотоварного уклада как временного зла и врага государственного капитализма способствовали формированию политики, направленной на стимулирование теневой деятельности в мелком частном предпринимательстве. Пример, приводимый им в рассматриваемой работе, настолько характерен в этом смысле, что мы процитируем его полностью: «Допустим, — пишет В.И. Ленин, — что известное число рабочих дает в несколько дней сумму ценностей, выражаемую цифрою 1000. Допустим далее, что 200 из этой суммы пропадает у нас вследствие мелкой спекуляции, всяческого хищения и мелкособственнического “обхода” советских декретов и советских распорядков. Всякий сознательный рабочий скажет: если бы я мог дать 300 из тысячи, ценою создания большего порядка и организации, я бы охотно отдал триста вместо двухсот, ибо при Советской власти уменьшить потом эту “дань”, скажем до ста или до пятидесяти, будет совсем легкой задачей, раз порядок и организация будут налажены, раз мелкособственнический срыв всякой государственной монополии будет окончательно сломлен»^[241].

Из этого примера явствует, что В.И. Ленин не рассматривал мелкотоварное производство, производящее в то время 51% совокупного общественного продукта, как производство, нуждающееся в такой же государственно-правовой защите, как крупное капиталистическое.

Эволюция многоукладности в России в дальнейшем во многом определилась тем, что признание необходимости товарно-денежных отношений и допущение рынка не привели к формированию единых «правил игры» для различных секторов экономики. В основе подобного явления лежали особенности экономики России предреволюционного периода. Они заключались в значительной концентрации крупного капитала в руках немногих предприятий, принадлежащих или государству, или узкому кругу специфически русской буржуазии, связанной с государством административно-бюрократическими функциями. Причины этого явления заключалась в том, что в условиях социально-экономического разнообразия и незрелости факторов рыночных отношений государство обеспечивало функции внестоимостного обмена между различными секторами экономики. Отсюда в российском монополизме в гораздо большей степени, чем в западном, присутствовали черты административного монополизма

В основе политики государства по отношению к частному капиталу лежало ленинское положение об одновременном использовании и непримиримой борьбе. Регулирование капитализма включало ограничение темпов и размеров накопления капитала, что толкало на его использование в теневых формах, а также на вывоз за пределы России. «Законы о частном капитале», регулирующие и контролирующие его формы, включали внеэкономические методы. К ним официально относилась деятельность народных судов по отслеживанию деятельности частных торговцев и предпринимателей^[242]. Взгляды Ленина на государственный капитализм основывались на том, что государство диктатуры пролетариата может и должно держать капитализм в цивилизованных рамках. Однако практика, как показало исследование (ИНИЦ.?)  Ю. Ларина, основывалась на том, что само государство в экономической сфере вело себя скорее как нецивилизованный частный собственник, а не защитник общественных интересов[243] (ИСТОЧНИК?).

В этих условиях грань между двумя важнейшими укладами нэпа — социалистическим и государственно-капиталистическим — была очень тонка. Что касается таких укладов, как частнохозяйственный капитализм и мелкое товарное производство, то их конкуренция с государственным капитализмом могла осуществляться лишь под опекой государства. Для ее осуществления была необходима хозяйственно-правовая база, обеспечивающая сосуществование различных форм хозяйства. Но государство оказалось не в силах обеспечить функционирование смешанной экономики в правовой форме.

Этапы эволюции нэпа

Определение этапов эволюции нэпа долгое время было дискуссионным. В научных спорах по оценке временных рамок нэпа предлагались следующие варианты:

1) 1921–1925 гг. Критерий  — завершение в основном восстановления и переход к реконструкции хозяйства. В 1925 г. на 14 съезде ВКП (б) принимается курс на индустриализацию, требовавший, по мнению представителей этого варианта, иных методов, чем восстановление хозяйства (В. Куйбышев, В. Лежава, Э. Квиринг).

2)  1921–1928 гг. Критерий — принятие Первого пятилетнего плана и переход от смешанных форм управления хозяйства к директивному планированию (современный подход — Ю. Голланд).

3) 1921–1936 гг. Критерий — построение в основном социализма в СССР (был зафиксирован в «Кратком курсе ВКП (б)» и одобрен И. Сталиным).

4) Прерывность нэпа: 1921–1928 гг. (нэп); 1932–1940 гг. (неонэп).  Критерий —  некоторые послабления для частного сектора в период второй пятилетки (Л. Троцкий).

Мы придерживаемся второго, современного варианта, но не отрицаем восстановление некоторых элементов нэпа в период второго пятилетнего плана.