Монополии и попытки антимонопольного и фабричного законодательства

Завершение промышленного переворота в России к 80-м гг. XIX в. привело к новым явлениям в организации экономической жизни страны. Необходимость достаточно крупных капиталов для развития промышленности и недостаточность их в руках отдельных предпринимателей, предопределили бурное развитие акционерных обществ в России в период последней трети XIX  — начале XX в. В промышленности это были в основном синдикаты, т.е. монополистические объединения, сохраняющие юридическую и, в значительной степени, производственную самостоятельность, но утрачивающие коммерческую самостоятельность. Из организованных в 1881–1899 гг. 1014 акционерных компаний к концу периода осталось 558 компаний, или 55%, а доля сохраненных в них капиталов составила 45,5% по отношению к началу периода. В следующем периоде — 1900–1913 гг. — сохранилось 58,9% акционерных обществ, а доля сохраненных к концу периода капиталов 60%; в предвоенный период (1914–1917) эти показатели составляли соответственно 82,2 и 96,2%. По этим данным можно утверждать нарастание устойчивости акционерных компаний, и укрупнение их капиталов. Законодательных норм, регулирующих оформление и деятельность монополистических объединений, в России в тот период не существовало. Но существовали статьи уголовного и гражданского законодательства, предусматривающие наказание участников соглашений монопольного типа. По статьям 913 и 1180 Уложения о наказаниях, промышленники и торговцы подвергались наказаниям в виде штрафа и даже ареста за стачки^[i], сделки и дру­гие соглашения, направленные на повышение цен на продовольственные товары и первой необходимости. Статья 242 Уголовного уложения 1903 г. предусматривала наказание тюремным заключением торговцев и промышленников, чрезмерно повышавших цены на продовольствие товары или предметы первой необходимости по соглашению с другими про­мышленниками и торговцами.

По смыслу статей 913 и 1180 Уложения о наказаниях, введенных в законодательство еще в середине XIX в., как и по смыслу статьи 242 Уголовного уложения 1903 г., которая совпадала со старыми нормами, монополии в России были лишены фор­мального права на существование. Указанные статьи предо­ставляли правительству возможность применения карательных мер по от­ношению к объединениям монополистического характера.

Административная и судебная практика 80–90-х гг. XIX в. и даже начала 1900-х гг. в России знала отдельные случаи признания неза­конными синдикатских соглашений. В 1880-е гг. по делу о синдикате иголок коммерческий суд вынес определение о «незаконности» синдикатского договора. В 1895 и 1903 гг. на том же основании «незаконности» синдикатских соглашений было отказано в исках Киевскому сахарному синдикату и польскому синдикату клеевых фабрик. В 1890-х и начале 1900-х гг. было закрыто несколько обществ, имевших характер синди­ката. Так, в 1909 г. петербургским Присутствием об обществах было за­крыто общество петербургских кирпичных заводчиков, признанное синдикатом^[ii](?).

Хотя подобные случаи и были, не они характеризуют политику правительственных органов в отношении синдикатов. Как правило, правительство не чинило препятствий возникавшим монополиям. Напротив, многие из монополий оформились и развернули свою деятель­ность с одобрения и согласия и при прямой поддержке правительства. Об этом ярко свидетельствует история подготовки и оформления многих монополистических объединений. К оформлению в виде акционерных обществ некоторые, наиболее крупные монополистические объедине­ния прибегали для того, чтобы избежать неудобств «нелегального» существования, лишавшего их открытости в заключение коммерческих сделок, и выступлений в качестве юридического лица при судебных тяжбах. С другой стороны, официальное оформление делало монополии уязвимыми в обвинениях по статьям 913, 1180 и 242 в незаконности объединений. Практика оформления и существования синдикатов в России свидетельствует о том, что самый надежный путь для них заключался в поддержке правительства в виде специальных разрешений. Показательны в этом смысле: сахарный синдикат, синдикат керосинозаводчиков (1892 г.), утвержденный на семилетний срок «под наблюдением и контролем Министерства финансов; синдикаты в металлургическом и транспортном машиностроении. Деятельность синдикатов сопровождалось противостоянием между:

· помещиками и промышленниками;

· монополиями и немонополизированными предприятиями;

· монополиями между собой как внутри отдельных отраслей промышленности, так и между отраслями.

В условиях отсутствия законодательства, правительство как арбитр, в постоянных тяжбах между монополистами либо бездействовало, либо действовало «незаконными» путями.

Средние и мелкие предприниматели были бессильны вести борьбу с
монополиями экономическими средствами. Они пытались прибегнуть к
посредничеству правительства, надеясь на то, что правительство силой закона станет на защиту их интересов. Однако правительство, оказывавшее монополиям активную поддержку в их отдельных конфликтах с помещичьим классом, связанных в основном с захватом земель, богатых источниками сырья, с еще большей последовательностью проводило политику защиты монополий в тех случаях, когда речь шла о противостоянии мелкой и средней буржуазии.

Жалобы и ходатайства, поступавшие, в Министерство тор­говли и промышленности игнорировались чиновниками. В деле министерства об учреждении «Продамета» сохранилось одно из писем с жалобами на «противозаконную» деятельность по завышению цен, насильственное устранение конкурентов. На письме одним из чиновников министерства была наложена резолюция: «Товарищу министра доложено. Приказано оставить без последствий»[213] [iii](?).

Таких примеров можно привести множество. Одной из форм поддержки промышленных синдикатов были казенные заказы. Громадные злоупотребления в их распределении вызвали необходимость так называемых сенаторских ревизий. В 1908–1912 гг. были проведены ревизии: военного и морского министерства (сенатор Гарин); общественных и правительственных учреждений в Привислинском крае и Варшавском военном округе (сенатор Нейгарт); Сибирская железная дорога (сенатор Медем). Проверки выявили незаконные связи монополий с государственным аппаратом. Подкуп монополиями чиновников, согласно материалам проверок, был постоянной практикой. Сенатор Нейгарт пришел к выводу, что для получения подряда заказа, или поставки синдикаты выделяли специальные суммы для уплаты «вознаграждений» должностным лицам. Сложилась разветвленная система подкупа. Она строилась из выдачи чиновникам, начиная с высших и кончая техническими служащими, определенных сумм, единовременных или регулярных. При заключении договоров чиновники выговаривали для себя определенный процент от сделки, достигающий по нашим подсчетам уровня порядка 10%. Многие синдикаты имели в правительственных учреждениях постоянных агентов — высоких «влиятельных лиц», которые продвигали их дела.

Создание министерства торговли и промышленности (1906) и одновременно Совета съездов представителей промышленности усилило представительство промышленников в государственном аппарате, но не привело в выработке «законных правил» взаимодействия государства и монополий. В этих условиях особую роль играли отдельные личности, налаживающие подобное взаимодействие. Среди них выделяется Н.С. Авдаков, состоящий в одно и то же время председателем правления десятка акционерных обществ в угольно-металлургической, судостроительной и золотопромышленности. Одновременно Авдаков возглавил общеимперский Совет съездов, был членом Совета при министерстве промышленности и торговли. Материалы российской прессы 1906–1914 гг. свидетельствуют о том, что деятельность крупных промышленников осуществлялась в борьбе с земскими организациями и помещиками. Именно запрос в Думе, организованный земцами-октябристами и вызвавший перепалку между помещиками и крупнокапиталистической прессой, стал толчком к принятию правительством решения в январе 1909 г. о составлении «правил о предпринимательских организациях». Было создано специальное совещание под руководством товарища министра торговли и промышленности Миллера, которое разрабатывало меры для борьбы с синдикатами на основе тех сведений, которые давали сами синдикаты через разосланные опросные листы. В результате было предложено при выдаче казенных заказов оказывать предпочтение предприятиям, не состоящим в соглашениях, и передавать заказы за границу с предварительного на каждый раз согласия Министерства торговли и промышленности. Практическое применение этого решения при распределении в 1909 г. заказов в распределении поставок для казенных железных дорог вылилось в предоставлении 52% поставок фирмам «Продугля», и 48% внесиндикатским предприятиям^[iv] (?).

Капиталистический уклад в хозяйстве России знал разные формы монополий, но особенно распространена была форма синдиката.

Особенно интенсивно монополии начали расти в начале XX в. В 1902 г. возникло монополистическое объединение «Продамет» (для продажи изделий русских металлургических заводов), в 1904 г. — «Продвагон» и «Продуголь», в 1907 г. — синдикат «Съезд фабрикантов сельскохозяйственных машин и орудий — Треугольник», синдикаты «Медь», «Продарут», в 1908 г. — синдикат лодзинских хлопчатобумажных фабрикантов, в 1909 г. — синдикат морских транспортных обществ «Рожет», синдикат «Платина».

По подсчетам «Вольного экономического общества», к 1909 г. в России насчитывалось 140 монополистических объединений в 45 отраслях промышленности. Для управления хозяйством в этот период создаются специальные организации промышленной буржуазии: «Совет съездов горнопромышленников Юга России», «Совет съездов русских фабрикантов земледельческих машин и орудий», «Совет съездов бакинских нефтепромышленников». Рост монополизации производства вызывал недовольство широких общественных кругов. «Синдикатами полна наша действительность, от них стонет казна и обыватель…», — писал журнал «Финансовое обозрение» в 1913 г. Хотя в России существовало законодательство, направленное против синдикатов и других типов монополий, оно удачно обходилось буржуазией, использующих форму акционерных обществ.

Особенностью монополистического капитализма в России было его переплетение с феодальными укладами жизни в России. В этих условиях особую роль играло государство, сращиваясь с монополиями и проводя политику государственного (казенного) капитализма. Подобная политика опиралась на огромный по масштабам государственный сектор и поддержку военно-промышленного комплекса. Тенденции государственно-монополистического капитализма усилилось в годы Первой мировой войны. Но государство оказалось бессильным коренным образом разрешить социально-экономические проблемы, что стало основной причиной Октябрьской революции.

Попытки разрешения социальных проблем политическими методами оказались недостаточными для снятия конфликтов между рабочими и предпринимателями. В социально-экономической политике 1880–1890-х гг. значим фабричный закон 1886 г., который вводил определенные нормы в отношениях хозяев с наемным персоналом. Для рабочих вводили расчетные книжки, фабриканты обязывались платить зарплату деньгами, а не продуктами. Выдача зарплаты рабочим должна была производиться не реже одного-двух раз в месяц. Штрафы не должны были превышать одну треть месячной зарплаты. Запрещалось взимать плату с рабочих за врачебную помощь, ограничивалась ночная работа. За выполнением закона на предприятиях следили государственные фабричные инспекторы.

Для формирования фабричного закона 1886 г. много сделал профессор МГУ И.И. Янжул, назначенный «московским инспектором над занятиями малолетних рабочих». Развитие фабричного законодательства Янжул видел в:

1) свободном создании рабочими их союзов для защиты интересов и для улучшения их экономических условий труда и вообще быта;

2) свободном разрешении рабочим стачек или забастовок кроме тех случаев, где этому противоречат иные более важные государственные или экономические интересы;

3) передаче фабричных вопросов в ведение Министерства внутренних дел из Министерства финансов.

Необходимость такого организационного изменения Янжул усматривал в том, что заведование фабрично-рабочим вопросом Министерством финансов противоречит существу дела и равносильно сидению между двумя стульями, так как министр финансов должен заботиться о возможном удовлетворении интересов фабрично-промышленных классов предпринимателей и в то же время о наилучшем устройстве и удовлетворении интересов представителей труда, что, к сожалению, часто, хотя и не всегда, совершенно несовместимо и противоречит одно другому. Единственным выходом может в данном случае служить разделение ведомств, и если министр финансов заботится наряду с фискальными интересами о наилучшем удовлетворении выгод торгово-промышленных предпринимателей, то такая же забота о другой стороне, гораздо более многолюдной, о рабочих, должна быть перенесена и возложена на единственное ведомство, которому доверены создание и наблюдение порядка и благополучие целого народа — Министерство внутренних дел.

В конце XIX — начале ХХ в. предложения Янжула не были реализованы.

Экспорт и импорт капитала

Экспорт

В отличие от стран развитого капитализма, экспорт капитала в России был незначителен. Если в странах развитого капитализма в период перехода к монополистической стадии возник «избыток» капитала, то Россия ощущала на этой стадии его острый недостаток. Поэтому Россия ввозила капитал. В экспорте России и на монополистической стадии товары преобладали над капиталами. Экспорт капитала осуществлялся в основном в восточные страны в форме займов и в производительной форме. Российские капиталы в Китае и Манчжурии составляли около 750 млн руб. Вложение в строительство Китайско-Восточной железной дороги составили около 500–600 млн руб. Россия экспортировала капитал и в другие страны: Персию, Афганистан, Монголию, Турцию и Балканские страны.

Россия вкладывала капиталы в Персии в железнодорожное строительство, строительство шоссейных дорог, телеграфных линий, строительство портов на Каспийском море. К 1914 г. задолженность Персии России превышала 100 млн руб.; Монголии — несколько десятков миллионов; Турции — 103,7 млн; Болгарии — 40,9 млн; Греции — 7,3 млн руб. Кроме этих долгов России на 1 января 1914 г. за границей находилось российское золото на сумму более 165 млн руб. Небольшие суммы капитала экспортировались и в Балканские страны. Но в целом экспорт капитала не играл в России той роли, которая была ему свойственна в развитых странах капитализма.

Импорт

Промышленный подъем 1890-х гг. усилил прилив иностранного капитала в Россию. Это обусловливалось рядом причин: значительным размахом железнодорожного строительства, высокими таможенными пошлинами на импортируемые товары, более высокой нормой прибыли, чем в развитых странах.

По размеру импортируемого в Россию капитала на первом месте была Франция, на втором — Англия, на третьем — Германия и далее шли Бельгия и США. Франция вкладывала капитал в отрасли тяжелой промышленности и в кредитную систему: Германия — в предприятия электропромышленности, химической промышленности, акционерные банки; Англия — в легкую промышленность, в цветную металлургию и машиностроение; Бельгия — в предприятия горной промышленности, коммунальные, машиностроительные, химические; США — в машиностроительные заводы и торговые предприятия.

Вложения этих стран в акционерные общества России было представлено следующей структурой (табл. 8.1).

Таблица 8.1

 НАЗВАНИЕ?Участие иностранного капитала в капитале акционерных обществ Российской империи по отраслям (1916 г.)

Отрасли	Весь капитал акционерный и облигационный,  млн  руб.	В том числе иностранный	В %
Горное дело	917,8	834,3	91
Обработка металла	937,8	392,7	42
Текстильная промышленность	685,4	192,5	28
Химическая	166,9	83,6	50
Обработка дерева	68,8	25,7	37

Источник: Лященко П.И. История народного хозяйства. М., 1948. С. 378.

 

По национальной принадлежности капиталы распределялись следующим образом: французские — 32,6%, английские —  22,6, германские — 19,7, бельгийские — 14,3, американские — 5,2, голландские — 1,6, швецарские — 1,5, шведские — 1,1, датские — 0,7, австрийские — 0,4, итальянские, норвежские — 0,1%.

Иностранный капитал привлекался в России не только в производительной, но и ссудной форме. Главным кредитором России была Франция. Перед Первой мировой войной российский долг Франции равнялся 3 млрд руб.; Голландии — 450 млн руб.; Англии — 250 млн руб. Сумма государственного долга России равнялась приблизительно 4 млрд руб. К ней следует добавить: обязательства по гарантированным железнодорожным займам в сумме — 1200 млн руб.; задолженность городов по займам, выпущенным в России, но реализованным заграницей в сумме — 400 млн руб., закладные листы Дворянского и Крестьянского банков в руках иностранцев — в сумме 200 млн руб. К началу Первой мировой войны, по подсчетам Н. Любимова, вложения иностранного капитала в акционерные и единоличные предприятия России составляла около 1,75 млрд  руб. Таким образом, вся сумма иностранного капитала в России к 1914 г. составляла порядка 8 млрд руб. По заявлению Временного правительства с начала Первой мировой войны до марта 1917 г. были заключены соглашения об иностранных займах на сумму 6,6 млрд руб. Таковы количественные оценки иностранного капитала России. Что касается качественных оценок, то при всем их разнообразии и продолжающихся исследованиях, можно, очевидно, сделать вывод, что собственные потенции капиталистического развития России были определяющими в конце XIX — начале XX в. Иностранный капитал в очень большой мере способствовал их использованию через обучение капиталистическим методам хозяйства.

 

Развитие внутреннего рынка

К концу XIX — началу XX в. произошли значительные изменения в развитии внутреннего рынка России. Основными факторами подобных изменений были: значительный рост общественного разделения труда и товарного хозяйства; рост товарного обращения; увеличение потребности внутреннего рынка в средствах производства для капиталистической промышленности и в предметах потребления для развивающихся городов. Главным потребителем продукции основных отраслей тяжелой промышленности стало железнодорожное строительство. Оно в рассматриваемый период играло основную роль в развитии внутреннего рынка и как потребитель и как связывающее звено региональных рынков.

Рост суммы внутренних торговых оборотов характеризуется следующими данными: 1873 г. — 2400 млн руб., 1890 г. — 7755 млн, 1898 г. — 9903 млн руб. Важной качественной характеристикой торговой прибыли становится то, что она все в меньшей степени основывается на оборотах сельскохозяйственной продукции, и во все большей степени на оборотах банковского и промышленного капитала. Иными словами, накопление, полученное в торговле, все в большей степени концентрируется в банках в форме оборотного промышленного капитала.

Внешняя торговля

Структура внешней торговли России в конце XIX — начале XX в. отражала неразвитость промышленной структуры России. В импорте преобладали машины и оборудование, в экспорте — сельскохозяйственные продукты. В начале XX в. стоимость зерновых товаров составляла больше половины стоимости всего экспорта. Кроме зерновых товаров Россия вывозила лес, яйца, масло, лен, кожи, пушнину. Из промышленных товаров Россия экспортировала: хлопчатобумажные ткани, металлы, сахар, шерсть, нефтепродукты, марганцевую руду, металлические изделия, стекло.

В импорте товаров доминировали промышленные изделия и некоторые виды сырья.

На первом месте в импорте стояли машины и аппараты, затем шли: шерсть, хлопок, металлы (черные и цветные), каменный уголь, чай, химические товары, шелк-сырец, пряжа. Потребность в импорте машин и оборудования, химических изделий и продуктов и цветной металлургии систематически нарастала до Первой мировой войны, а остальных товаров снижалась. Отдельные товары были предметом как экспорта, так и импорта. К ним относятся шерсть, хлопчатобумажные изделия, металлы.

На первом месте по объему российского экспорта и импорта стояла Германия (23,5% — экспорта и 35,4% импорта). Германия вывозила из России: хлеб, лес, яйца, лен, кожевенное сырье, нефть, марганцевую руду, пушнину, а ввозила в основном машины.

На втором месте по торговым связям с Россией стояла Англия. Она экспортировала из России: лес, хлеб, яйца, нефтепродукты, марганцевую руду, кожевенное сырье, а импортировала каменный уголь, машины, каучук, хлопок, шерсть и пряжу.

На третьем месте находилась Голландия, вывозившая хлеб, лес, руду и ввозившая какао, кофе, каучук. Далее шли Франция, Австрия, Персия.

Если в западные страны Россия экспортировала в основном сырье, то в восточные страны — промышленные товары. Так, Россия вывозила в Китай хлопчатобумажные изделия, сахар, металл, стекло, спички, а ввозила в основном чай. Персии Россия продавала сахар, керосин, железо, стеклянные изделия, хлопчатобумажные ткани, а покупала у нее хлопок, фрукты, рис, икру.

Такая же направленность внешнеторговых связей была у России и с Афганистаном.

Развитию торговых связей с Китаем в большой мере способствовали Сибирская магистраль и Восточно-Китайская железная дорога.