Колумб и управление американскими владениями.

  Согласно договору в Санта-Фе (с. 493), «острова и твердая земля, которые откроет Колумб, должны были образовать как бы феодальную сеньорию генуэзского моряка»¹. Ему и его наслед­никам было пожаловано навечно звание адмирала «морей-океанов» со всеми пра­вами, присвоенными этой должности (с юрисдикцией над моряками и купцами, сбором «кинты»² и других налогов на товары и т. д.). Он был назначен вице-королем и правителем с правом намечать должностных лиц для управления ново­открытыми или завоеванными территориями (при этом Колумб мог намечать для замещения подобных должностей три кандидатуры, и одна из них утверждалась королями), право оставлять в свою пользу одну десятую часть от всех и всяческих товаров, «которые будут куплены, обменены, найдены или приобретены в пределах названного адмиральства, и право разбора всех тяжб» — самому или через замес­тителя, — возникающих из-за этих товаров». Наконец, ему было разрешено уча­ствовать в одной восьмой доле во фрахтовании кораблей, которые занимались торговлей с новооткрытыми землями, и получать соответственный доход от этих торговых операций. Эти права были подтверждены и расширены в свидетельстве о пожаловании титула адмирала, вице-короля и правителя, которое было дано Ко­лумбу 30 апреля 1492 г. (причем две последние должности были, подобно адми­ральской, сделаны наследственными), и в инструкции, данной ему по возвращении из первого путешествия (29 мая 1493 г.), в пунктах 10, 11 и 12 которой говорится:

«Упомянутый адмирал, вице-король и правитель по прибытии на острова в силу имеющихся у него полномочий от их высочеств должен принимать и рассматривать апелляции... и решать их так, как он считает лучшим... Если окажется необходи­мым назначить рехидоров, присяжных и иных должностных лиц... может упомяну­тый адмирал назначить трех лиц для исполнения любой из этих должностей, как то определено в соглашении с их высочествами, а их высочества выберут из их числа одного... Каждый судья обязан при произнесении приговора делать следующее оглашение: «Приговор этот повелели вынести король и королева...» Это означает, что, несмотря на сохранение принципа зависимости от короны в отношении судо­производства и управления, короли все же жаловали адмиралу весьма широкие права, поручая ему назначение алькальдов и т. п., т. е. те функции, которые в Испании они как раз и стремились сохранить за собой. Эти чрезмерные пожало­вания, противоречащие той политике, которую проводили «католические короли», объясняются в договоре и дипломе 1492 г. надеждой на успех и желанием закре­пить его исключительно за Кастилией, а в инструкции — радостью по случаю одержанной победы и необходимостью сдержать данное обещание, которое носило договорный характер¹. Но скоро поведение королей изменилось. Открытия Ко­лумба намного превзошли ожидания большинства. Возникло опасение, что новоот­крытые земли настолько велики, что, в случае если адмирал осуществит в их пре­делах данные ему права, он станет более могущественным и богатым властителем, чем сами короли, а поэтому начнет представлять для них опасность. Пример кас­тильской знати, покоренной с таким; трудом и такой ценой, несомненно, заставил призадуматься Изабеллу и Фердинанда, а кроме того, и их естественные полити­ческие тенденции приводили к тому, что они всюду давали чувствовать тяжесть своей десницы. Поэтому король и королева назначили при снаряжении второй экспедиции Колумба своих счетчиков и казначеев, которые вмешивались во многие действия адмирала. Как только в Испанию пришли жалобы на его управление (скрепленные подписями Буйля² и других монахов, главным образом францискан­ских), Фердинанд и Изабелла послали туда в качестве правителя командора Фран-циско де Бобадилью, поручив ему расследовать деятельность Колумба. Бобадилья сразу же стал на сторону противников Колумба, сместил его и отправил в Испанию как узника. Правда короли отозвали Бобадилью, а Колумбу дали письменно и устно полное удовлетворение и организовали его третье³ путешествие. Но они настояли на назначении собственных чиновников, заменив Бобадилью Николасом де Овандо, хотя и оставили на Эспаньоле представителя Колумба и приказали возместить ему и его братьям все то, что у них было незаконно отнято. 18 июня 1504 г. снова были подтверждены права Колумба и было приказано передать Колумбу десятую часть полученного! золота, которая причиталась ему по договору. Хотя управление новооткрытыми землями и не было вновь передано Христо­фору Колумбу, Фердинанд воздержался от полного разрыва с фамилией адмирала. Вскоре после смерти Колумба (2 июня 1506 г.) король отправил Овандо грамоту, в которой приказал передать Диего Колумбу (которому присваивалось звание ад­мирала) «или лицу, каковое на то будет уполномочено им, все золото и иные ценности, причитающиеся отцу упомянутого дона Диего как в прошлом, так и в будущем». В 1508 г. король приказал представить ему сведения, которые позволи­ли бы точно определить права Колумба и права короны в американских владени­ях. В том же году благодаря стараниям герцога Альбы на одной из племянниц которого был женат Диего Колумб, этот последний был назначен правителем и утвержден во всех правах, признанных за его отцом по договору в Санта-Фе (указ, данный в Севилье 10 февраля 1509 г.). Однако это пожалование носило времен­ный характер — «пока на то будет моя милость и моя воля». Оно сохраняло силу всего два года.

Корона продолжала принимать меры для организации системы управления новыми колониями и укрепления торговых связей с метрополией. Созданы были муниципии с соответствующими должностными лицами и аудиенсия на острове Эспаньоле с судьями по разбору апелляций, которые назначались королем; назна­чен был особый правитель на Пуэрто-Рико (14 августа 1509 г.), хотя спустя некоторое время (25 июля 1511 г.) в другой грамоте Диего Колумб был назван правителем «Эспаньолы и других островов и материковой земли, открытых его отцом». В общем король стремился к укреплению своих прав и своей власти в заморских владениях.

Все указанные нарушения договора 1492 г. и пожалований, подтвержденные впоследствии грамотами и другими королевскими распоряжениями, привели к процессу Диего Колумба против короны; корона, помимо указанных политиче­ских причин, несомненно, просто уклонялась от выполнения договорных условий. Бесспорно, право перехода по наследству должностей вице-короля и губернатора противоречило законам Кастилии (и тем самым сразу же теряло силу), так как имелся закон, принятый на кортесах в Толедо, который прямо запрещал любые наследственные пожалования судебных и административных должностей. Но в таком случае следует предположить, что либо короли желали сделать для Колум­ба исключение, либо же они вообще не намерены были выполнять данные Ко­лумбу обещания, зная, что наследственные пожалования не имеют юридической силы. Ответ, данный королевским адвокатом на требование Диего Колумба, от­нюдь не обоснован такого рода причинами; отказ от предоставления прав, обус­ловленных договором в Санта-Фе, мотивируется ущербом, который неизбежно понесет корона, если соглашение будет выполняться «потому, что адмирал притя­зает на управление целым королевством и королевствами, которые открыты», а по римским законам допускалось расторжение договора, в случае если выполнение его причиняет ущерб одной из сторон. Тот же смысл имеет и ответ, данный лично королем Фердинандом Диего Колумбу: «Я бы сделал это для вас (т. е. выпол­нил бы все условия договора с Колумбом), но опасаюсь, что ваши потомки используют во зло мой дар». Диего Колумб, со своей стороны, предъявлял неумеренные требования. Он требовал: закрепления навечно за родом Колумба должности адмирала, вице-коро­ля и губернатора Индий; жалованья за отправление этих должностей; субсидию на содержание его личной охраны, т. е. вооруженной силы; права назначать всех чиновников гражданского и уголовного суда; права самому производить распреде­ление индейцев и множества других привилегий, которые либо вытекали из догово­ра, либо обосновывались истцом, исходя из его собственного толкования тех или иных документов. Приговор по этому процессу был вынесен только в 1536 г.¹