Юмор и сатира. Идейно-художественное своеобразие, тематика, тип конфликта и героя.

Для всех понятный и никем не понятый Михаи́л Миха́йлович Зо́щенко (10.08.1894 - 22.07.1958) — русский советский писатель, драматург, сценарист и переводчик. Классик русской литературы. Талантливый сатирик, направлявший острие своей иронии против невежества и хамства и заставлявший смеяться весь СССР, в жизни Михаил Зощенко был совсем другим человеком. Еще в молодости он многое пережил, а после — потратил долгие годы, чтобы понять причины своей меланхолии. Стоит сказать о нескольких фактах, чтобы глубже узнать характер писателя.

Он прошел обе мировые войны.

Собственно, этим фактом никого не удивишь. Зощенко с эпохой не повезло так же, как и всему его поколению, вот только он никогда не взирал на мир «из-под столика». В 21 год будущий писатель был зачислен прапорщиком в армейскую пехоту и отправлен в распоряжение штаба Киевского военного округа. «В ту войну прапорщики жили в среднем не больше двенадцати дней», — позже напишет он в повести «Перед восходом солнца».

Но Зощенко повезло, в Первой мировой он выжил, однако отравился газом и всю жизнь боролся с последствиями этого отравления, самым серьезным из которых стал порок сердца. Несмотря на проблемы со здоровьем, в 1919 году он служил в действующей части Красной армии, а в начале Великой Отечественной подал заявление об отправке его на фронт. Зощенко отказали, и в первые же дни войны писатель поступил в группу противопожарной обороны.

 

За три года он сменил двенадцать городов и десять профессий

Вернувшись с Первой мировой с тяжелым пороком сердца, Зощенко долго пытался найти себе место в жизни: к физическому труду он уже не был годен, врачи запрещали даже верховую езду, а спокойную работу в конторе ненавидел. Три года, с 1917-го по 1919-й, молодой человек, уже пробовавший себя в качестве писателя, скитался по городам и весям, пытаясь быть полезным стране и народу:

«Я уехал в Архангельск. Потом на Ледовитый океан — в Мезень. Потом вернулся в Петроград. Уехал в Новгород, во Псков. Затем в Смоленскую губернию, в город Красный. Снова вернулся в Петроград... Хандра следовала за мной по пятам. <...> Я был —милиционером, счетоводом, сапожником, ин­структором по птицеводству, телефонистом пограничной охраны, агентом уголовного розыска, секретарем суда, делопроизводителем...»

Он долгие годы жалел, что позволил любимой женщине выйти замуж за другого

В мемуарах Зощенко есть несколько коротких и теплых воспоминаний о некой Наденьке В. Соседка и ровесница юного Миши, она поначалу была лишь одним из его увлечений. Молодой человек заглядывался на других женщин и не писал ей с фронта. Решив, что тот ее забыл, девушка согласилась выйти замуж за помещика. Однако Надежда всерьез задумалась отказать жениху после возвращения Зощенко. И кто знает, как бы сложилась их судьба, если бы писатель не соврал, что снова срочно отправляется на фронт.

«Это был самый глупый и бестолковый поступок в моей жизни. Я ее очень любил. И эта любовь не прошла до сих пор», — вспоминал он годы спустя.

В 1920 году Михаил Зощенко женился на Вере Кербиц. В этом браке было много измен и предательства, но, несмотря на это, самые страшные годы они пережили вместе.

Он подвергся репрессиям и гонениям из-за детского рассказа

Всю Великую Отечественную войну Михаил Зощенко старался быть полезным стране. И когда физические силы отказывали, он делал ставку на литературное творчество: писал антифашистские фельетоны, выступал в печати и по радио, сочинял жизнеутверждающие пьесы, одна из которых, «Под липами Берлина» (написана в соавторстве с Евгением Шварцем), рассказывает о взятии немецкой столицы.

Несмотря на это и власть, и литературная богема забыли обо всех заслугах писателя после того, как он в 1945 году опубликовал рассказ «Приключения обезьяны», расцененный цензорами ЦК ВКП(б) как «пошлый пасквиль на советский быт и на советских людей». Отныне всем стало хорошо известно «недостойное поведение» Зощенко во время войны. Писателю запретили публиковаться, лишив тем самым средств к существованию.

Мастер смешных рассказов написал самую страшную книжку о депрессии

Мы знаем Михаила Зощенко как первоклассного сатирика, а между тем долгие годы он работал над одной небольшой повестью, которую в окончательной редакции назвал «Перед восходом солнца». Отправляясь в эвакуацию из блокадного Ленинграда, писатель забрал все черновики будущего произведения:

«Я взял с собой двадцать тяжелых тетрадей. Чтобы убавить их вес, я оторвал коленкоровые переплеты. И все же они весили около восьми килограммов из двенадцати килограммов багажа, принятого самолетом. И был момент, когда я просто горевал, что взял этот хлам вместо теплых подштан­ников и лишней пары сапог»

Книга стала одновременно и автобиографией писателя, и историей его болезни: Зощенко всю жизнь страдал от тяжелой депрессии. Во многом симптомы, описываемые им в повести, похожи на биполярное расстройство, но установление диагнозов не наша цель. Скажем только, что в этом произведении автор честно и жестко анализирует свое прошлое и искренне пытается установить причины своей меланхолии.

В повести около ста маленьких глав-рассказов, в которых автор как раз и перебирает свои мрачные воспоминания: вот глупое самоубийство студента-ровесника, вот первая газовая атака на фронте, вот неудачная любовь, а вот любовь удачная, но быстро наскучившая... Главная любовь его жизни — Надя В., но она выходит замуж и эмигрирует после революции. Автор пытался утешиться романом с некоей Алей, но ее лживость и глупость наконец надоели ему. Автор видел войну и до сих пор не может вылечиться от последствий отравления газами. У него бывают странные нервные и сердечные припадки. Его преследует образ нищего: больше всего на свете он боится унижения и нищеты, потому что в молодости видел, до какой подлости и низости дошёл изображающий нищего поэт Тиняков. Автор верит в силу разума, в мораль, в любовь, но все это на его глазах рушится: люди опускаются, любовь обречена, и какая там мораль — после всего, что он видел на фронте в первую империалистическую и в гражданскую? После голодного Петрограда 1918 г.? После гогочущего зала на его выступлениях?

Автор пытается искать корни своего мрачного мировоззрения в детстве: он вспоминает, как боялся грозы, воды, как поздно его отняли от материнской груди, каким чуждым и пугающим казался ему мир, как в снах его назойливо повторялся мотив грозной, хватающей его руки... Как будто всем этим детским комплексам автор отыскивает рациональное объяснение. Говоря о необходимости здорового образа жизни и здорового мировоззрения, Зощенко забывает о том, что здоровое мировоззрение и беспрерывная радость жизни — удел идиотов. Вернее, он заставляет себя об этом забыть.

В результате «Перед восходом солнца» превращается не в повесть о торжестве разума, а в мучительный отчёт художника о бесполезной борьбе с собой. Рождённый сострадать и сопереживать, болезненно чуткий ко всему мрачному и трагическому в жизни (будь то газовая атака, самоубийство приятеля, нищета, несчастная любовь или хохот солдат, режущих свинью), автор напрасно пытается себя уверить, что может воспитать в себе жизнерадостное и весёлое мировоззрение. С таким мировоззрением писать не имеет смысла. Вся повесть Зощенко, весь ее художественный мир доказывает примат художественной интуиции над разумом: художественная, новеллистическая часть повести написана превосходно, а комментарии автора — лишь беспощадно честный отчёт о вполне безнадёжной попытке. Зощенко пытался совершить литературное самоубийство, следуя велениям гегемонов, но, по счастью, не преуспел в этом. Его книга остаётся памятником художнику, который бессилен перед собственным даром.