Глава 180. Официальный разговор отца и сына.

 

- Любите? – Гу Вэйтин гневно посмотрел на них. «Как смеют эти двое сопляков нагло говорить о любви?»
Гу Вэйтин подошёл и схватил Гу Хая за воротник, он хотел отшвырнуть его к двери, но Гу Хай, был готов и твердо стоял на ногах, и со всей своей яростью, сопоставимой по силе с торнадо, Гу Вэйтин не мог сдвинуть его с места.
- Вернись в казарму со мной прямо сейчас. Пришло время нам сесть, и пообщаться, как отцу и сыну.
- Нет. Я просто останусь здесь и никуда не пойду,– зло сверкая глазами, упрямо сказал Гу Хай.
- Сегодня ты пойдешь, хочешь ты того или нет!
Гу Вэйтин снова пытался потащить Гу Хая. Если бы это было три или четыре года назад, для него это были бы просто игрушки - заставить Гу Хая подчиниться. Теперь он, действительно, был не в состоянии. Он превратился в старика, тогда как его сын в расцвете сил. Такая ирония, он когда-то надеялся, что настанет день, его сын возмужает, и больше не будет склоняться под его властью. Но вот этот день настал, и он обнаружил, что сам он стал выглядеть таким жалким.
Как теперь ему хотелось, чтобы Гу Хай был не выше стола. И стоило ему только сердито нахмуриться на него, сын покорно стоял в стороне.
- Ты смеешь ослушаться меня, – гневно заявил отец и резко ударил ногой по икрам Гу Хая. Несмотря на то, что кожаный ботинок, со всей силы впечатавшийся в ноги Гу Хая, почти заставил его опуститься на колени, он все равно по-прежнему упорно сопротивлялся и не собирался сдаваться ни за что.
Вдруг, резко достав из кобуры пистолет, Гу Вэйтин направил его на сына и жестко скомандовал:
- Пошел!
Часто бывает, что одно слово команды не допускает никакого непослушания.
Бай Лоинь, увидев это, почувствовал, как внутри все похолодело. Гу Хай зафиксировал свой взгляд на широком лице Гу Вейтин, испещренном морщинами, словно вырезанными ножом. Он не показывал страха на лице, и ноги его не двигались.
Лицо Бай Лоиня вдруг резко побледнело, руки затряслись, сердце застучало, как сумасшедшее.
- Пожалуйста, иди со своим отцом, Гу Хай.
- Не пойду, - ответил Гу Хай, не поворачивая головы.
Гу Вэйтин двинул свой палец на спусковом крючке, уже готовый нажать на курок.
Бай Лоинь почувствовал панику. Несмотря на то, что он понимал высказывание, что зверь, подобный тигру, не будет есть своего ребенка, по виду Гу Вейтина в этот самый момент, все же казалось очень возможно, что он откроет огонь.
- Быстро, иди, Гу Хай, – Бай Лоинь подтолкнул Гу Хая.
- Я сказал, что никогда не оставлю тебя одного дома, - упрямо сказал Гу Хай.
- Просто притворюсь, что я этого не слышал.
- Но я не могу притвориться, что я никогда не говорил об этом!
Губы Гу Вэйтина в этот момент раздвинулись, и Бай Лоинь стал свидетелем самой ужасающей улыбки.
Он действительно нажал на спусковой крючок, а затем прозвучал звук выстрела. На теле Гу Хая не было никаких повреждений. Но было чувство, похожее на то, будто в его мозг ворвалась мощная сила, и боль взорвалась в верхней части головы. В его ушах все еще гудело. Но его сознание все еще было так ясно, как и ранее.
Между тем, Бай Лоинь весь оцепенел, и его лицо стало белым, как мел.
На стволе пистолета не было ни капли крови. Гу Вэйтин опустил пистолет. Холодное и жесткое лицо его слегка просветлело.
- Я бы сказал, по крайней мере, в чем-то ты по-прежнему хорош.
За свою жизнь Гу Вэйтин видел много таких людей, которые не отступили бы перед угрозой смерти. Даже под дулом пистолета они не выдавали своего страха, а напротив, демонстрировали завидное мужество. Однако за миллисекунды до выстрела почти все они сдавались. И дело не в трусости, это – инстинкт выживания. Очень немногие оставались стойкими и не отступали от начало и до конца. Гу Вэйтин был горд, что его сын оказался одним из них.
На самом деле Гу Хай тоже боялся. Но он знал, что есть еще один человек, который боится больше него, и это тот, кто держал пистолет.
Пистолет был не заряжен!
Когда Бай Лоинь осознал это, его прошиб холодный пот. В этот момент ему хотелось закричать на отца и сына: в следующий раз, когда вы двое займетесь подобными упражнениями, заранее отправьте мне предупреждение. Как вы можете так пугать людей?
Гу Хэй подумал, что после того, как он выдержал проверку, Гу Вейтин отпустит его и оставит в покое. Но он ошибался.
- Я даю тебе два варианта на выбор: либо ты пойдешь со мной по своей инициативе, либо я отправлю кого-то, чтобы вытащить тебя. Если ты пойдешь со мной, по крайней мере, есть вероятность, что ты, в конце концов, сможешь вернуться сюда. Если тебя заставят прийти, то забудь о возвращении в это место. Я верну себе эту собственность.
- Вы не можете вернуть это имущество!
Гу Вейтин сузил свои глаза:
- Я не могу? Я ничего не смогу вернуть?
- Потому что теперь хозяин Бай Лоинь!
Бай Лоинь изменился в лице и бросил взгляд на Гу Хая:
- Когда ты успел все поменять?
Гу Хай ответил:
- Я сделал это давно, но просто не сказал тебе.
Бай Лоинь, «...»
Лицо Гу Вэйтина потемнело, и он ответил ледяным тоном:
- Независимо от того, кто владеет этим домом, тебя это больше не касается. Просто хорошенько подумай, идешь ли ты или нет!
На сердце Бай Лоиня медленно опустился покров темноты. Он внезапно осознал, что если Гу Хай уйдет, это может быть последняя ночь, когда они проводят здесь время вместе. А если он не уйдет, это может быть в последний раз, когда они видят друг друга. После долгих вычислений кажется, что первый вариант - лучшее предложение.
- Я пойду! – внезапно сказал Гу Хай.
Бай Лоинь в душе согласился. Сохраните зеленую гору, и всегда будет древесина, чтобы разжечь огонь. Пока есть жизнь – есть надежда.
- Но он должен пойти со мной! - Гу Хай внезапно схватил руку Бай Лоиня.
Бай Лоинь обдумывал внезапный сюрприз: ты можешь это сделать?
Оба вопросительно посмотрели на Гу Вэйтина
- У меня нет возражений.
Выговорив это предложение, он обернулся и вышел за дверь.
Гу Хай вздохнул с огромным облегчением. Наконец на этом этапе он одержал маленькую победу. После этого он просто поработает над изменением мышления старика, и все должно быть хорошо. Бай Лоинь, с другой стороны, не испытывал оптимизма. В тот момент, когда он входил в лифт, он внезапно почувствовал безотчетный страх, что как только они войдут туда, они будут полностью побеждены и уничтожены.
В автомобиле Гу Вэйтин занял переднее сиденье, а Гу Хай и Бай Лоинь устроились на заднем. Атмосфера была несколько гнетущей.
Машина въехала на военную базу. Автомобиль остановился, и офицер Сунь с несколькими солдатами вышли навстречу.
- Командир, вы привезли с собой детей так поздно?
Гу Вэйтин, указав на Бай Лоиня, приказал офицеру Сунь:
- Проводите и устройте его в комнату, он временно побудет здесь.

Гу Хай услышал это и понял, что что-то не так. Что ты имеешь в виду, говоря - устройте его в комнату?
- А что я?
Рука Гу Вэйтина сильно сжала плечо Гу Хая:
- Ты со мной, конечно!
Лицо Гу Хая поглотилось темнотой ночи.
- Я лишь разрешил вам вместе собраться и приехать. Когда я говорил, что вы двое можете здесь жить вместе? Более того, ты не в том положении, чтобы торговаться со мной!
Эти слова на самом деле имели целью напомнить о том, на чьей территории они находились. Вы хотели здесь повеселиться? Даже не думай об этом!
Гу Вэйтин глазами подал сигнал офицеру Сунь, чтобы он тотчас увел Бай Лоиня. Однако Бай Лоинь произвел на офицера Сунь хорошее впечатление после того, как он познакомился с ним ранее по делу госпожи Гу, и в этот момент он также видел нежелание на лице Бай Лоиня. Он не мог сдержаться и сказал еще несколько слов:
- Почему бы не позволить им оставаться здесь вместе?
Гу Вэйтин неожиданно закричал в ответ:
- Раз я сказал увести его, значит уведи его прочь!!!
Офицер Сунь быстро вытянулся и отдал честь:
- Слушаюсь, командир!
Гу Хай только посмотрел на Бай Лоиня. Он не останавливал и не преследовал их. Он понимал, что на этой военной базе невозможно решить проблему силой. Он должен найти мирный способ вести переговоры и заставить старика уступить его требованию!
На обратном пути с Гу Вэйтином Гу Хай размышлял и разрабатывал стратегию своей битвы.
В конце концов, когда они попали в дом, допрос отложился. Гу Вэйтин взглянул на часы. Уже два часа утра.
- Сначала спать, все остальное может подождать до завтра!
- У вас нет дел завтра?
- Сейчас ты самое важное дело, которое у меня есть!
Гу Хай зло усмехнулся. Вся его враждебность отразилась на лице. Даже если Гу Вэйтин и хотел успокоиться, он не мог не рассердиться.
Отец и сын лежали на одной кровати. Вероятно, это случилось первый раз в их жизни.
Теперь Гу Хая мучила бессонница. Гу Вэйтин, естественно, тоже не мог заснуть. Они лежали, как два совершенно чужих человека, не разговаривая, почти не шевелясь, как мертвые, одни в большой кровати.
Гу Хай долго терпел, он продержался в течение двух часов, пока, наконец, рядом не послышался храп.
Тогда он тихо выскользнул из кровати и пробрался в другую комнату.
Он что-то искал повсюду. Каждый раз, когда он открывал ящик, то останавливался на мгновение, чтобы услышать, есть храп или нет. Наконец, Гу Хай нашел то, что искал - тюбик с мазью от ушибов. Он осторожно, на цыпочках вернулся в спальню, надел куртку и затем направился к двери.
- Ты собираешься пойти к нему?
Гу Хай тут же остановился и стал тайно проклинать его в уме за свою неудачу!
Свет в комнате был включен. Гу Вэйтин сел на кровати. Холодный и темный взгляд его глаз скользил вверх и вниз по Гу Хаю, который стоял невдалеке.
- Что у тебя в руках?
- Мазь.
- Что ты собрался с ней делать?
- Ты повредил ему руку.
В словах Гу Хая слышался упрек. Гу Вэйтин более пристально посмотрел на него. Он совершенно запутался, ему казалось, что он больше не узнает своего сына.
- Я столько всего перенес, какие только раны не получил, и серьезные, и не очень, пострадав бесчисленное количество раз, но ни разу не видел проявления заботы с твоей стороны
Гу Хай смущенно улыбнулся:
- Если ты не будешь вставать между Иньцзы и мной, я гарантирую, что буду заботиться о тебе в будущем.
Гу Вэйтин поднял свои густые брови и тихо проговорил:
- Похоже, твоя болезнь довольно серьезная.
- Моя болезнь началась уже давно. Уже слишком поздно для лечения.
- Кто посмел сказать тебе такой бред? - Гу Вэйтин снова без предупреждения стал ругаться.
Гу Хай выпрямился. Его лицо было холодно-сосредоточенным.
- Папа, мне уже восемнадцать, я больше не в возрасте, когда ты можешь заставить меня слушать тебя, хлопая меня по голове. У меня уже есть своя жизненная точка зрения и критерии для того, чтобы отличать правильное и неправильное. Меня нельзя принудить насилием, поэтому, пожалуйста, следите за тем, что вы говорите и делаете. Учитесь уважать меня. Я не только ваш сын, но я также обычный человек.
Гу Вэйтин уже встал с постели и пересел на соседний диван. Он зажег сигарету, глядя на Гу Хая с невеселой улыбкой на лице:
- Теперь ты скажешь мне, каковы твои критерии для того, чтобы отличать правильное и неправильное?
Гу Хай медленно приблизился к дивану, на котором сидел отец. Свет отразился от его зрелого лица и образовал вокруг него яркое пятно.
- Если я чувствую, что что-то правильно, тогда это правильно. Если я чувствую, что что-то не так, значит, это неправильно. Если я выиграю, тогда это будет прибыль. Если что-то заберут от меня, то это будет потеря.
Лицо Гу Вейтина скривилось от отвращения, а губы презрительно поджались:
- Сплошная бессмыслица!!!
- Я просто разряжаю атмосферу, - Гу Хай внезапно улыбнулся и подошел к Гу Вэйтину. - С этого момента у нас серьезный разговор между отцом и сыном.

Собственно, причина, по которой Гу Вэйтин заставил Гу Хая приехать сюда, заключалась не в том, чтобы держать его в плену, а в том, чтобы найти способ изменить его мышление. Просто потому, что Гу Хай говорил слишком неуважительно. Девять из десяти раз, когда он говорил, он заставлял Гу Вэйтина рассердиться. Если бы у него было такое хорошее отношение раньше, Гу Вэйтин этой ночью не ударил бы его.
Затем отец и сын сели лицом к лицу и начали первый мирный разговор в своей жизни.
- Папа, позволь мне сначала выяснить это. Куда ты положил Иньцзы?
Гу Вэйтин холодно взглянул на Гу Хая:
- Ты собрался поговорить, или хитростью что-то получить от меня?
- Нет, вы неправильно поняли, - Гу Хай пытался отвечать как можно нежнее. - Мне просто любопытно, что это за комната?
- Как это связано с тобой?
Гу Хай все еще продолжил спрашивать о том, что его интересовало:
- Это не потрепанная комната, не так ли?
Лицо Гу Вэйтина, только что смягчившееся мгновение назад, снова напряглось.
- Комната, которая подходит для четырех человек, которая подходит для трех человек? Это не та, которая рассчитана для двух человек, не так ли? По крайней мере, должна быть отдельная ванная комната. Вы не собираетесь заставить его пользоваться общим туалетом и ванной, верно? Не поймите меня неправильно, я не столько беспокоюсь о нем, сколько думаю о вас. Он теперь считается вашим сыном. Нехорошо, если люди увидят такое.
Гу Вэйтин держался на последних каплях своего терпения:
- Тебе не нужно беспокоиться об этом, я обо все позаботился.
Гу Хай кивнул:
- Тогда начнем.
Гу Вэйтин прочистил горло:
- Когда у тебя появились такие извращенные чувства?
Брови Гу Хай по-прежнему хмурились от беспокойства. Он все еще пребывал глубоко в своих мыслях. Он подождал, пока Гу Вэйтин закончит говорить, прежде чем поднять глаза.
- Папа, я могу снова перебить? Я обещаю, что это в последний раз.
- Говори!
- В комнате, в которой находится Иньцзы, есть одеяло с гусиным пухом? Лучше не из шелковых нитей, они все поддельные и не теплые.
«... Я чувствую, что нам нужно снова прибегнуть к насилию».